Вторник.
Девушки, как обычно, перед сном решили посидеть на кухне, выпить по чашечке чая за разговорами. - Йеджи-онни,— сонно трëт кулаком веки Юна.— можно сегодня с тобой поспать? Джису и Черëн, не сдерживая собственного удивления, смотрят на младшую, что тянется к Хван с тем знаменитым взглядом Кота в сапогах. - Прости, котёнок, эта девушка уже занята.— довольно улыбается Рюджин, подмигивая Хван, и та, замечает старшая Шин, слегка краснеет. Йеджи улыбается в ответ, чуть морща нос. Рюджин довольна собой всё больше. Она краем глаза замечает как уставились на них удивлённые взгляды девочек и отворачивается от старшей, пытаясь сдержать улыбку - не выходит. Они могут считаться друзьями? Рюджин, кажется, начинает считать её таковой. От этой мысли ей не неприятно, как раньше, а совсем наоборот. Она должна постараться ничего не испортить. - ...Поняяятно.— протягивает Юна, расстроено отодвигаясь от Хван, и шум от разговоров вновь возвращается на кухню. В комнату наконец-то возвращается Чеëн и неожиданно целует сестру в макушку. Старшая Ли наклоняется к младшей и, с искренней улыбкой, начинает что-то говорить ей на ухо. Улыбка на лице Черëн расползается шире с каждым услышанным словом и Рюджин удивляется. Шин становится интересно, что же могло так обрадовать сестёр Ли.***
Шин выходит из временной комнаты Йеджи с пустыми кружками и встаёт, как вкопанная, услышав обеспокоенные голоса. - Юнная, что случилось, милая?— тихо звучит голос Джису. - Ничего.— отвечает Юна как-то холодно. - Юнная,— зовёт младшую Черëн.— не бойся рассказать нам что угодно, мы можем выслушать, постараемся помочь. - Не хочу я разговаривать с вами.— огрызается младшая Шин.— Простите, я...— Рюджин слышит судорожный вздох и смягчающийся голос сестры. — Просто не сейчас, хорошо? Дайте мне время. Рюджин видит, как Юна, держа тонкое покрывало и подушку в руках, уходит на кухню. "Что случилось?", хмурится Шин старшая и выходит к девушкам. Она спрашивает то же самое у девушек одним взглядом, на что они молча пожимают плечами. Джису опускает голову, поджав губы и Черëн, стараясь хоть немного утешить, обнимает её за плечи, уводя в комнату, после краткого кивка, адресованного Рюджин. Шин движется на кухню - с сестрой попробовать поговорить, да и чай налить. - Юн— начинает она, но её сразу же перебивают. - Я не хочу разговаривать сейчас, Рюджин.— холодно отрезает младшая Шин, не глядя на сестру. Рюджин хмурится и молча наливает чай. Пожелав Юне спокойной ночи, девушка уходит обратно к Йеджи. Младшая Шин тяжело вздыхает, проводя рукой по волосам - пытается успокоиться, и чувствует, как слëзы всё сильнее хотят вырваться наружу. Взгляд скользит по собственным израненным рукам и ногам - свежие царапины; содранные, от неудачных падений, участки кожи на коленях и предплечьях рядом с кистями рук, до крови - заклеены пластырями разной формы и цвета. Их наклеивала Джису и, с недавних пор, Черëн, бережно, прося Юну чуть-чуть их потерпеть. Но Юна не терпела, ведь нечего было терпеть. Синяки - жёлтые, синие, фиолетовые...Юна прокручивает в голове свежие картинки того, как старшие девушки аккуратно наносили на них мазь, заставляя младшую Шин плавиться изнутри. Юна грубо проводится ногтями по шее, оставляя ярко-розовые полосы, чтобы успокоиться, остановить воспоминания о приятных прикосновениях. Ей нужно собраться с мыслями. Всё обдумать, как следует. Что ей делать? Нужно ли свести контакт с Черëн к минимуму? Может, стоит расстаться с Джису? Перестать общаться с ними обеими? Может, чувства к Ли остынут, когда они все разойдутся по своим домам? Что, если Джису всё поняла?***
Четверг.
Раннее утро. Черëн и Рюджин сонно завтракают на кухне, стараясь не уснуть. К ним заходит несколько помятая Джису и слабо улыбается в знак приветствия. Её веки чуть покрасневшие, будто от слëз, под глазами лежат лёгкие синяки от плохого сна или вовсе его отсутствия. - Что случилось?— хмуро спрашивают младшие в унисон. - Ничего-ничего,— движется Чхве к холодильнику.— это просто...Юна. Ну, понимаете.— тянет она ворот синей футболки вниз, обнажая кожу выше груди. Всё, ниже шеи, осыпано яркими засосами и следами от острых зубов. - Господи...— хмурится Рюджин, желая дать своей сестре подзатыльник и серьёзно отчитать её, как самого глупого ребёнка на свете. Хоть Юна далеко не глупая и давно не ребёнок.— Ты в порядке? - Да,— достаёт Джису молоко и отпускает дверцу холодильника, та чуть шумно захлопывается. Старшая плетётся к шкафчику, вероятно, за сухим завтраком.— Это было даже как-то...Необычно, что ли.— усмехается Чхве, беря коробку и отправляет дверцу в исходное положение. Ставит всё на стол и поворачивается к другому шкафчику.— Но я не буду ей больше позволять подобное. Послевкусие...Невкусное.— девушка тянет руку за небольшой тарелкой и, не сдержавшись, кряхтит от боли в мышцах.— Не знаю, что с ней происходит. Она совсем не хочет разговаривать о том, что её беспокоит.— Джису насыпает ванильные и шоколадные шарики в тарелку, после чего осторожно наливает молоко.— Пытается делать вид, что всё нормально и ей уже лучше, но я...— старшая убирает молоко в холодильник, берёт ложку и садится на диван, к Черëн, крепко держа посуду в руках.— Даже на физическом уровне чувствую, что это совершенно не так. - Она не била тебя?— скрещивает Рюджин руки на груди. - Нет, просто была очень грубой.— Джису начинает есть.— Она не такая, Рюджин, она осторожная, она переживает, что может сделать что-то не так, она настоящий— улыбается она воспоминаниям.— джентльмен. - Не скажу, что хотела это знать.— серьёзно отвечает Шин, обеспокоенно хмуря брови. - Извини.— тяжело выдыхает Чхве, прижимаясь к плечу Черëн своим. Старшая продолжает завтракать.— Простите, что рассказала об этом. - Нет,— поднимаются брови Ли, она поворачивает голову к низкой девушке слева.— всё нормально. Я могу как-то помочь? Джису медленно кладёт голову ей на плечо, задумчиво жуя. - Сделаешь мне массаж?— чуть смеётся Чхве, шутя. Старшая поворачивает голову на чужом плече и неуверенно начинает медленно, осторожно тереться носом о шею Ли. Рюджин видит, как младшая делает вдох и, закусив губу, выгибает шею навстречу. Её уши слегка покраснели, и Шин хмурится, не совсем понимая. Джису невесомо касается шеи Ли губами и, похоже, для той это была последняя капля - девушка краснеет сильнее и отодвигается. - Хорошо.— наконец отвечает Черëн, похоже, приняв шутку всерьёз. - Прости,— смотрит старшая на Ли виновато.— не хотела, чтобы тебе было некомфортно. - Всё хорошо, мне не было.— поджимает Черëн губы, тихо отвечая, и не смотрит на Чхве в ответ. - Амм...— хмуро мычит Рюджин, наблюдая за розовощëкой подругой. Что происходит?— Может, по чайку?***
Ночь. Шин сидит с сёстрами Ли в комнате Чеëн. Старшая роется в телефоне, Черëн пытается найти что-то новое для себя в синтезаторе, а Рюджин увлечённо наблюдает за подругой, упираясь макушкой о её. Шин, невзначай, бросает взгляд на Чеëн. У той, замечает младшая, трясутся руки, Ли старшая бегло вытирает свежие слëзы и начинает печатать что-то. - Онни, что случилось?— выпрямляется Рюджин, хмуря брови в беспокойстве. Черëн отрывается от инструмента. Чеëн кивает головой. - Сакура вернётся в Корею в этом году.— улыбается она, смотря то на сестру, то на Шин. Слëзы идут всё быстрее и старшая Ли тихо ругается, вытирая щëки, и извиняется. Рюджин слышала о Мияваки из рассказов Черëн. Сакура училась вместе с Чеëн в старшей школе, там они и познакомились. Девушки были близки и неразлучны, словно Чип и Дейл, пока, по окончанию школы, Сакура не уехала обратно в Японию - учиться дальше. И тогда частые чёрные полосы в жизни Чеëн стали ещё чаще. Пока Рюджин улыбается, Черëн выползает из кровати к сестре, чтобы сжать ту в крепких объятьях. По комнате раздаëтся, смешанный с кряхтением, смех Ли старшей.***
Пятница.
Рюджин и Йеджи снова в квартире семьи Шин, чтобы проведать котов. Хван сама попросилась составить младшей компанию - по котам она соскучилась. - Юна ведёт себя так только тогда, когда происходит что-то серьёзное.— сидит Шин на полу, смотря на играющуюся с Саран Йеджи.— Может...Она могла рассказать Хёнджину? - Нет, спрашивала уже.— гладит старшая живот котёнка.— И Феликсу ничего не говорит. - И Чану...— медленно кивает Рюджин. - Нам нужно дать ей время. Она всё скажет, когда будет готова. Девушки погружаются в задумчивую тишину. Йеджи играется с Саран и Рюджин не может не удивляться подобному. Этот котёнок любит далеко не всех, чаще всего - ненавидит и боится. - У тебя есть фотографии совсем маленьких Бëль и Даль?— вдруг спрашивает Хван. - Да, конечно.— младшая хватает телефон.— Сейчас покажу. Не успевает Рюджин открыть галерею, слева слышится тихое "ауч". Повернувшись к старшей, она видит, как та смотрит на кровоточащий указательный палец, слегка надув губы в притворной обиде. - Укусила?— хмурится Рюджин и встаёт. - Мхм.— кивает она.— Всё хорошо.— Хван улыбается, посмотрев на младшую. - Сейчас приду.— кидает Шин, увидев, что Йеджи гладит Саран уже другой рукой, будто ничего не было. Взяв перекись и вату, она принимается искать пластырь. Побродив по дому в поисках, она сдаётся и заходит в комнату Юны - там точно найдётся хоть один пластырь. Рыться ей не приходится - она и не собиралась - один пластырь лежит на тумбе. Шин видит, сквозь полупрозрачную упаковку, бордового цвета сердечки. Шумно вздохнув, она хватает его и, торопливым шагом, выходит из комнаты. - Прости, нашла только такой.— садится младшая к Хван на пол, показывая пластырь в упаковке. - Спасибо, он милый.— улыбается Йеджи. Она хочет было взять перекись, чтобы обработать палец самой, но Шин берёт баночку быстрее. - Прямо как ты,— на губах младшей расползается полуулыбка, пока она наклеивает пластырь на уже обработанный палец.— да, Хван? - Я?— удивлённо смотрит Хван на Рюджин, что оставляет кроткий поцелуй на раненой подушечке пальца. - Конечно,— Шин убирает прядь волос старшей за ухо, наблюдая за тем, как краснеют её уши. Эта девушка очаровательна настолько, что Рюджин невольно тает.— конечно, ты...Нет, ты милее. И когда Йеджи хмурится, не понимая, Шин убирает свою руку. - Извини,— младшая собирает мелкий мусор - ватку и бумажки, оставшиеся от пластыря.— просто...Не обращай внимания. Рюджин встаёт с пола и уходит, чтобы положить всё на место. Какая же она - Шин - дура.***
Ночь. Рюджин неуверенно подходит к комнате, предоставленную Черëн. Она прислушивается к звукам за дверью - довольное, протяжное мычание; негромкие хихиканья; гулкий стук, будто кто-то ударился головой об стену; пауза - молчание; далее следуют смешки громче и, наконец, звуки от клавиш синтезатора. Сердце Рюджин падает куда-то вниз, пока из неё выходят все силы - будто жизнь. Девушка понимает, что могло случиться. Что, вероятнее всего, случилось. Слишком всё гладко шло, да? Сердцебиение становится быстрее от накрывающей её тревоги и она быстро, без стука, заходит в комнату. Черëн, чуть сгорбившись, сидит на кровати с музыкальным инструментом в согнутых ногах. Увидев подругу, она закатывает глаза, не сдерживая расстроенного стона. - Ну не порть мне всё.— жалобно просит Ли. - Что?— хмуро подходит Рюджин ближе, сжимая руки в кулаки.— О чём ты?— глаза находят на кровати баночку каких-то таблеток, которых, понимает Шин, отпускают только по рецепту.— Блять, где ты нашла это? Черëн улыбается, но никакой радости, любви или тепла в её улыбке нет, только насмешка, горькая. - По-моему, очевидно, что одолжила у сестры.— вскидывает она бровь, смотря исподлобья.— Думаешь, она перестала связываться со всем этим? Нихера, Рюджин.— выпрямляясь, вскидывает она руки и усмехается.— С чего бы ей? Я знала, что в её куртке я смогу что-нибудь найти. Но я не прикасалась к ней...До сегодняшнего дня...— лицо Ли вдруг морщится и, вскоре, блаженно расслабляется.— Блять,— выдыхает она, медленно откидываясь на кровать.— как хорошо. - Ты понимаешь, что вернула всё к началу?— закипает Рюджин, сжимая кулаки крепче. - Не поебать ли?— она приподнимает голову, её брови вскинуты и улыбка вновь растянула её губы. Звонкий смех вырывается из её рта, откидывая голову обратно и, почти сразу, её лицо искажается болью.— ...Всё стало только хуже, мне не стоило соглашаться на весь этот бред. - О чём ты?— подходит Шин ближе, хмурясь.— Что стало хуже? Расскажи мне, Че. Брови Ли напрягаются, она раскрывает глаза, чтобы посмотреть на подругу и резко принимает сидячее положение, схватив таблетки рядом с ней. Внутри Рюджин всё неприятно содрогается. Старшая делает рывок к Черëн, чтобы вырвать баночку из её рук - получается, она отбрасывает таблетки в неизвестном направлении, ловя рассерженный взгляд подруги. Шин убирает синтезатор и, заметив, что Ли собирается встать, почти вжимает её в кровать, крепко держа руки младшей по обе стороны от её головы. - Хочешь вернуть то, что между нами было?— хмуро усмехается Черëн. Шин никак не реагирует и девушка злится сильнее. Она пытается вырваться, столкнуть подругу с себя, но всё тщетно, Рюджин всегда была сильнее. Так продолжается до тех пор, пока настойчивый приступ агрессии не стихает. - Хорошо,— выдыхает Черëн, кивая, в поражении.— помнишь Джису? Такую...Замечательную, маленькую девушку? Рюджин хмуро кивает, не понимая, к чему это она сейчас. - А помнишь Юну? Собственную сестру?— Рюджин кивает, ослабляя мёртвую хватку на руках. Она кидает сочувствующий взгляд на запястья подруги - возможно, останутся следы. - Ох, блять...— удивлённо выдаёт вдруг Черëн, шире раскрыв глаза. Похоже, принятые таблетки снова дают о себе знать. Ли широко улыбается, расслабляясь под Рюджин.— Ебаать. - Так что там насчёт Юны и Джису?— негромко спрашивает Шин, не надеясь получить ответ и освобождает руки Черëн, оставаясь сидеть на её бёдрах. - Я, похоже, чувствую что-то и к Джису тоже, представляешь?— вяло проговаривает Ли и Рюджин хмурится.— Может, дело в том, что я, похоже...— девушка сглатывает.— Нужд-даюсь в...Любви, не знаю, или гормоны бушуют. Может быть...— Черëн замолкает, задумавшись, и резко кивает. — Так или иначе, Рюджин...Я чувствую. Чувствую то, как сердце бьётся быстрее, так...Приятно бьётся. К-как всё теплеет внутри, как тянет внизу живота от каких-то её особенных взглядов и прикосновений. Я чувствую, что мне по-настоящему не всё равно на неё. Она интересна мне, в первую очередь, как личность. Её хочется оберегать от всего плохого в этом мире. Хочется целовать её, касаться, по-разному и...Есть даже ревность.— закрывает Ли лицо руками.— Всё, как с Юной. И это так странно, Рюджин.— руки Черëн перемещаются на бёдра подруги и сжимают ткань штанов, чуть царапая кожу под ними, ненамеренно.— Это пиздецки неправильно. Так неправильно...Не думаешь, что это соответствует мне?— усмехается горько Черëн.— Ли Черëн! Ошибка с ног до головы!— смеётся. С подобным Шин никогда не сталкивалась. Что ей стоит сказать? Что она просто запуталась и ничего такого к Джису, на самом деле, не чувствует? Нет. Рюджин не считает так. Всё бывает, разве нет? И такое тоже. Это обычное, думает Шин, дело. Абсолютно нормальное. Это не делает её подругу неправильной и отвратительной, она всё та же Черëн. Только ещё больше разбитая и ненавидящая себя. Ли младшей тяжело, ещё тяжелее, это факт. Это заставляет сердце Рюджин больно сжаться. - Ты не ошибка, лисëнок,— старшая медленными движениями гладит худой живот Черëн.— такое случается, Черëн...Это...— Ли накрывает руку на животе своей, видя выше. Рюджин видит, как на её лице вновь появляется разочарование. Похоже, она надеялась почувствовать что-то, что чувствует с Юной и Джису, но, видимо, не почувствовала. Ли отпускает её руку, стыдливо извиняясь.— Нормально. И Черëн тихо хихикает, пока из её глаз начинают идти слëзы. - Просто оставь меня одну, не нужна мне ничья помощь.***
Чеëн, вместе с Юной и Джису, остались сидеть с Черëн, напряжённо наблюдая за тем, как Рюджин мечется туда-сюда, словно торнадо, оставляя за собой беспорядок. Они какое-то время пытались успокоить её, остановить, но поняв, что делают только хуже, сдались. В комнате Черëн она нашла только ту самую баночку, которую сама закинула куда подальше. В остальных комнатах было пусто, даже в комнате Чеëн, что Шин по-настоящему удивило. Подумать об этом и о своих действиях Рюджин себе не дала - двинулась к курткам. Рыться в чужих комнатах, вещах, карманах - всё это неправильно, Шин знает это, но все мысли были выключены. Что-то просто щёлкнуло выключатель внутри Рюджин, заставляя работать только тело. В куртках сестёр Ли ничего не оказалось, как у Джису и Юны. Врезавшись пальцами о что-то в куртке Хван, Рюджин нахмурилась и вытащила находку. Та самая помятая красно-белая пачка сигарет. Она посмотрела на Йеджи так, будто та сделала что-то по-настоящему ужасное и сжала пачку в руке, закипая сильнее. Хван ходила за младшей всё это время, переживая за её состояние, и Рюджин действительно её не замечала. Шин резкими движениями надела куртку, пропихнула пачку и баночку в карман к своим сигаретам. Она надела кроссовки и выбежала на улицу, попросив Хван оставаться у Чхве. Но Йеджи не послушала её, она постаралась улыбнуться девушкам как можно более утешительно и начала одеваться. Сказав, что всё будет нормально, она выбежала за старшей Шин. Рюджин и Йеджи сидят в наполненном людьми «Пьяном Ките», на диванчиках за крошечным столиком. - Не понимаю, зачем ты вообще пошла за мной.— хмурится Шин, крепче сжимая рюмку пальцами. Она кидает взгляд на девушку напротив и отпивает соджу.— Ты уверена, что не собака? Беспокойство на лице Йеджи заставляет Рюджин мгновенно остынуть и почувствовать укол вины. Какая же Шин дура. - Прости...Это было грубо. Конечно, ты не собака.— кивает младшая, убрав руки под стол.— Прости, я...Просто не понимаю, зачем ты пошла за мной. - Ты нестабильна сейчас.— спокойно отвечает Йеджи.— У тебя наркотики Чеëн. Я знаю, что у тебя был период, когда ты употребляла вместе с ними. - Откуда ты знаешь об этом?— хмурится Рюджин, напрягаясь. Лицо Хван искажается удивлением. - ...Не знала, просто проверяла. - Блять.— хватается младшая за свой лоб, закрывая глаза и вновь закипая.— Любительница проверять всё подряд. - Прости, что полезла не в своё дело.— негромко говорит Йеджи, почти вжимаясь в диван. - Ты...— хмурится снова Рюджин, посмотрев на старшую и вдруг чувствует, как злость отступает. Девушка бесшумно вздыхает и говорит, более спокойно.— Всё нормально, Йеджи. Я не против того, чтобы ты знала об этом. - Скажи мне, когда захочешь пойти домой, хорошо? Не пей сильно, на пользу не пойдёт. - Знаю.— кивает Рюджин и наливает ещё соджу, после чего в момент опустошает рюмку и наливает ещё. Хван молча дожидается того момента, когда Шин будет готова идти домой. Оторвать взгляд от младшей её заставляет собственный телефон, завибрировавший вдруг на столе. Увидев свежее оповещение, она резко меняется в лице. Рюджин видит, как тревога сменяется болью, злостью и отвращением, пока та что-то читает в телефоне. Йеджи хмуро засовывает гаджет в карман джинс и встаёт с дивана. Она, словно на автомате, говорит младшей, что сейчас вернётся и уходит к барной стойке, вероятно, заказать выпить и себе. - Ты не собиралась пить.— отмечает Шин, взглядом следя за возвращающийся Йеджи. - Не хочу об этом говорить, Шин.— отрезает старшая, усевшись, и холод пробирает Рюджин насквозь. Она никогда не слышала её голос таким. Они одновременно начинают пить, каждая погружается в свои собственные мысли и Рюджин становится хуже. Йеджи, вероятно, тоже. Рюмка за рюмкой, бокал за бокалом. Бутылка сменяется другой и девушки, наконец, останавливаются, почувствовав желанное облегчение. Никакие их общие и личные проблемы больше не пилят мозги, как затупленной пилой. Рюджин поднимает глаза на старшую и её сердце пропускает удар, когда их взгляды сталкиваются. Никто глаз в сторону не отводит, как делали они это зачастую. Они сидят неподвижно, как кажется Шин, долго, пока Йеджи вдруг не тянет к младшей руку. Хван осторожно касается блондинистых волос и медленно втягивает воздух, расслабляясь сильнее. Она, довольно улыбаясь, перебирает её волосы, тем самым удивляя Рюджин. Пальцы касаются шеи сзади, вызывая у младшей табун приятных мурашек. Шин хочет чувствовать Йеджи всё сильнее, она хочет, чтобы старшая сжала волосы на её затылке, притянула к себе за жадным, грубым поцелуем и...Нет, ей нельзя думать о таком с ней, с Хван Йеджи, с которой у них никогда и ничего не будет, не выйдет, не получится. Углубиться в собственные мысли дальше Рюджин не дают пальцы Хван, они медленно движутся по коже головы вверх, к затылку и, устроившись на нём, начинают медленно массировать. Йеджи мычит от удовольствия, улыбаясь. Сердце Шин бьётся быстрее и она чувствует тепло на ушах и щеках. - Я уже давно хотела их потрогать, если честно.— голос старшей слегка отдаёт хрипотцой.— Так и знала, что они очень мягкие. Рюджин кажется, что она физически чувствует, как собственные зрачки становятся шире. Глаза передвигаются по лицу старшей, пока не падают на губы. Шин уже не может по-другому, не может. Сердце Рюджин сильно ëкает, когда губы Хван растягиваются в хитрой улыбке. - Хочешь поцеловать меня?— довольно спрашивает Йеджи, едва ощутимо сжимая волосы на затылке младшей. Рюджин поднимает виноватый взгляд, чувствуя, как уши начинают гореть. И Йеджи сжимает её волосы чуть сильнее, притягивая младшую к себе. - Это взаимно, Шин.— шепчет Хван, слегка задевая губы девушки своими. Рюджин не выдерживает - чуть подаётся вперёд, чтобы наконец-то почувствовать, какие же губы "маньячки" Хван на ощупь. Они удивительно мягкие, нежные. Сладкие. Младшая, без вариантов, будет хотеть целовать, чувствовать их снова и снова. Рюджин всеми силами старается сдержать довольный стон в себе, но с каждым движением чужого разгоряченного языка это кажется всё более невозможным. Хван углубляет поцелуй, сжимая пальцами волосы младшей с силой и...Блять, это именно то, чего так хотела Рюджин. Шин чувствует, как улыбается старшая в ответ на вырвавшийся протяжный стон Рюджин.