***
Он «не отсвечивал» больше недели. И хоть их мысли периодически пересекались, у него получалось избегать гадкого мальчишку. Жгучая обида притупилась, но так и осталась лежать камнем на сердце. Интересно, а пережил ли Ишшики нечто подобное, когда старый лис Амадо извернулся и укусил его кормящую руку?.. Дурное влияние Учихи продолжало распространяться. Сопляк буквально смотрел ему в рот и впитывал его мировоззрение и привычки, как губка. К своему неудовольствию Момошики осознал, что начал завидовать этому ничтожному человечишке. Он стал бы гораздо лучшим наставником, если б ему позволили. Наконец ему удалось выждать момент, когда Учиха отвалил по своим делам и оставил его мальчика одного. — А я уж думал, что ты там от тоски помер, Ооцуцуки. Боруто возился с котелком, подготавливая нехитрую стряпню на ужин. — Просто немного поговори со мной, — он тяжко вздохнул и присел подальше от костра. — Безысходность и сожаления убивают во мне волю к жизни. Я скоро покину тебя, Боруто. Тот выронил недочищенный корнеплод из рук и поражённо уставился на него. — В смысле? — Ещё чуть-чуть и моя душа исчезнет, подобно душе Ишшики. Ты рад? — Погоди-ка! — мальчишка бросил нож и приблизился к нему, сверля единственным голубым глазом. — Как это возможно? Ты же говорил, что я — якорь для твоей души. Ты не можешь исчезнуть, пока я не умру. Он усмехнулся. — Не могу, пока сам того не пожелаю. Вот оно! На его лице за считанные секунды отразилась целая гамма эмоций: неверие, шок и боль. Ему удалось достать это. — Момошики… Он остановил время. С Учихи станется внезапно вернуться и всё испортить. — Счастлив ли ты теперь? — он опустил взгляд, разрывая зрительный контакт. — Нет! — Боруто схватил его за воротник. — Постой! Ты не мог смириться! Ты же обещал мне… — его голос дрогнул. — Ты сказал, что не дашь погубить себя!.. — Хах! Я солгал, сопляк, — ему удалось изобразить грустную улыбку. — Возрадуйся же, ты добился своего. — Нет… — потрясённый вздох прозвучал усладой для его ушей. — Момошики… — Вероятно, это наш последний разговор, так что выслушай моё последнее желание. Каваки и Кодо. Убей их обоих. Я хочу, чтоб от Ишшики не осталось даже следа во вселенной. — Заткнись! Я не хочу это слышать! Мальчишка набросился на него, повалив на землю, и впился в губы остервенелым злым поцелуем. В один миг их мысли перемешались, и от нахлынувшего на него отчаяния ему стало до одури хорошо. Впервые за долгое время Боруто заплакал, нависнув над ним и зажмурившись от боли. Он принялся сцеловывать его слёзы. Это был сладчайший нектар — его милый мальчик снова плакал из-за него. А ведь после потери семьи и друзей по вине Каваки он не проронил и слезинки. — Момошики… — отстранившись, Боруто медленно выдохнул и серьёзно посмотрел на него. — Прости за то, что я тебя обидел. Но ты должен выбросить эти свои сожаления из головы и остаться со мной, понятно? Он не выдержал и залился счастливым смехом. Непонимание быстро сменилось осознанием на лице сопляка, и он расхохотался ещё сильнее. — Скотина! — Боруто схватил его за грудки и встряхнул. — Так ты обманул меня?! — Хах! Не говори мне, что не скучал по нашему маленькому развлечению, дорогуша. — Ублюдок! — он гневно вспыхнул. — Никогда больше не поверю тебе! Момошики мягко улыбнулся ему. — В следующий раз будешь думать, прежде чем оскорблять меня перед Учихой. Мальчишка оттолкнул его и закрыл лицо руками. — Оставь меня в покое, мудак! Его тихая истерика неожиданно вызвала в нём дискомфорт. Что ж, похоже, он действительно слегка перегнул палку. Боруто искренне поверил в его игру, и боль от возможной потери ошеломила его. Но почему он не додумался надавить сильнее и попытаться перехватить контроль над телом? Теперь для этого слишком поздно — отчаяние сменилось горьким разочарованием. — Ты чересчур драматизируешь, мальчик. Угомонись, — он отвернулся, собираясь уйти. — Знаешь, теперь я ещё больше уверен в правильности своего решения, — оглянувшись, он увидел злую улыбку на лице Боруто. — Ты конченый эгоист и не достоин моих чувств. Даже не рассчитывай на то, что я когда-нибудь передумаю, усёк? От услышанного у него что-то дрогнуло в груди. Но холодный взгляд единственного голубого глаза задел его сильнее сказанных слов. Приятное ощущение от свершённой маленькой мести испарилось без следа. Обида разгорелась в нём с новой силой. — А мне наплевать! Трахайся со своим ненаглядным Учихой, раз он для тебя достойный. — Ты такой дурной, Момошики. На мгновение чёртовы слова выбили его из равновесия. Призрак прошлого усмехнулся ему в лицо. Боруто даже повторил это с той же интонацией. И продолжил свою отповедь словно этого было недостаточно. — Прикрываешься злыми словами, чтобы не признавать очевидного: я для тебя не просто сосуд, верно? Эта неприглядная правда уязвила его. — Я ненавижу тебя, гадкий мальчишка! — Ха! — сопляк издевательски оскалился. — Ненавидишь до слёз? Что за?.. Он прикоснулся к своему лицу и в неверии поглядел на предательскую влагу на пальцах. Проклятье! Слеза скатилась и со второго глаза. Он яростно вытер лицо. — Признаю, я ошибался. Ты вовсе не бессердечный, а просто-напросто не способен понять даже самого себя. Чужая жалость обожгла его изнутри. Невыносимо! Это он должен наслаждаться чужими страданиями, а не наоборот!.. Впрочем, это не ново. Его маленький убийца всегда умел неприятно удивлять. К счастью, эмоциональная реакция ограничилась всего парой слезинок, и он смог взять себя в руки. Ему ещё есть чем задеть Боруто в ответ. — Раз уж мы делимся откровениями, то знай, что я не соврал, — он посмотрел на него со злой насмешкой. — Я могу покинуть тебя в любой момент, как только пожелаю этого. — О, — тот нахмурился, а потом резко приблизился к нему. — Не двигайся. От внезапной дерзости он растерялся. Боруто чмокнул его в губы и отпрянул с ухмылкой. — И что это было, сопляк? — Поцелуй на прощание. Теперь можешь проваливать. Ишшики наверняка уже заждался тебя. Ну всё! Если раньше ему казалось, что отпрыск Хокаге походит на милого котёночка, который может лишь смешно скалиться молочными зубками, то теперь он прозрел. Этот мальчишка — настоящий змеёныш, который имеет наглость смеяться ему в лицо! Он накинулся на него и прижал за запястья к земле. — Ну и где же твоя сдержанность, Ооцуцуки? — Боруто был спокоен, как удав, а ведь раньше в подобных ситуациях всегда смотрел на него трогательными испуганными глазами. — Ты забываешься, молокосос! Сейчас в моей власти делать с тобой всё, что я пожелаю. — Валяй, я всё расскажу Саске-сану. — Ха! И что этот жалкий калека сможет мне сделать? — Я расскажу ему о том, как ты доводил меня до слёз, а потом сам же и утешал. Как слушал моё сердце и признавался мне в любви в саду… — Это не было признанием, тупица! Мальчишка надменно хмыкнул и продолжил как ни в чём не бывало. — А ещё о страстных и нежных поцелуях, которые ты дарил мне. О наших милых свиданиях под звёздным небом. И о твоём заботливом обещании. Момошики снова потерял дар речи от вопиющей наглости. Боруто воспользовался его замешательством и, выдернув руки из хватки, повалил на себя. Он попытался вырваться, но тот крепко вцепился в него. — Люблю тебя, мой маленький паразит, — Боруто прошептал ему на ухо то, о чём он и раньше прекрасно догадывался. Но эта озвученная истина стала последней каплей. Он сбежал.***
Скрыться от чужих чувств и мыслей было возможно только во сне. Что он и сделал, погрузившись в умиротворяющее состояние покоя, в котором время проходило быстро и незаметно. Иногда до него доходили отголоски эмоций Боруто, но ему удавалось успешно их игнорировать. Пробуждение, однако, было резким и неприятным. Драгоценный сосуд его души повредили. Он с лёгкостью перехватил контроль и бросился на толпу обидчиков. Судя по повязкам, это шиноби, но среди них были и типы в дурацких масках животных. Учиха с несколькими такими кряхтел в стороне. На этот раз он был не в настроении играть с жертвами и устроил старую добрую резню, вспарывая глотки и животы врагов острым кунаем. В кураже он прикончил даже противников Учихи. А тот в благодарность злобно ощерился и направил на него меч. — Момошики! — Ты так и не внял моему предупреждению, ничтожество. Впрочем, куда тебе защищать нас, жалкая потрёпанная ворона. — Убирайся прочь, или я исполню свою клятву. — Ха! Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, — он откинул окровавленный кунай в сторону. Настроения убивать калеку у него не возникло. А делать это без удовольствия он не намерен. — Ты хорошо обращаешься с ним? — Что? — Учиха сжал меч крепче и нахмурился. — Разве ты недостаточно убедился в этом раньше? — Я говорю про Боруто, тупица! Ты не обижаешь моего милого мальчика? Стоило спросить только ради того, чтобы полюбоваться на вытянувшееся лицо постного человечишки. Ответ ему, в общем-то, был не интересен. — Как ты намерен защищать нас от Кодо и Каваки, если не в состоянии справиться с ничтожными смертными? — Это были лучшие шиноби Пяти Великих Стран, посланные на наши поиски, — Учиха недовольно скривился от собственного жалкого оправдания. — Хех! — он злорадно оскалился. — Тогда, может, стоит поблагодарить меня за спасение твоей никчёмной жизни, м? — Я бы и сам справился. — Конечно. Но ты совсем не следил за Боруто. Какой же ты хороший наставник, раз допускаешь подобное. — Хн! Смешно выслушивать такие упрёки от тебя, Ооцуцуки. Ты сломал его жизнь, сделав угрозой для всего мира. Он рассмеялся от пришедшей в голову мысли. — Это я-то сломал, Учиха Саске? А ты никогда не задумывался о том, что всё это твоя вина? Если б ты не притащил его с собой на битву, то он бы не стал моим сосудом и продолжил быть обычным мальчиком. Несмотря на громкие слова, вы, шиноби, совершенно не бережёте своих детей. По мелькнувшему во взгляде осознанию он понял, что попал в самое яблочко. К сожалению, возможность продолжать разговор стремительно таяла. Он почувствовал, что Боруто вот-вот очнётся, а пересекаться с ним ему не хотелось. — Позаботься о нём для меня, ворона, — он оставил бессознательное тело, которое Учиха успел подхватить.***
Прошло немало времени по меркам смертных, прежде чем он решился увидеться с ним. Сопляк возмужал и даже перерос его, став на голову выше. Он снова возился в речной воде с грязной тряпкой. Казалось, что он не изменился с их последней встречи, но во взгляде единственного голубого глаза сияла не небесная синева, полная вечной стойкости и надежды, а холодное и смиренное безразличие. Учиха окончательно испортил его, став дурным примером для подражания. — Привет, Момошики, — похоже, разлука пошла на пользу его манерам. — Привет, Боруто. Он не стал подходить ближе, а склонился над водной гладью, рассматривая мельтешащих рыбок у самого края берега. Вселенная была потрясающе разнообразна на различные формы жизни, и он никогда не встречал двух одинаковых видов на разных планетах. Схожих, разумеется, было множество, но чтобы один в один, как теневые клоны шиноби… Такого ему не довелось увидеть за всю свою жизнь. И подумать только: встретить в итоге такую нелепую гибель стараниями низших созданий! «Поистине интересная судьба» настигла и его, когда он решил связать себя с голубоглазым мальчишкой. Предначертанное изменилось под влиянием череды непонятных для него явлений. Девчонка Учиха и её чёртов папашка испортили всё, и теперь он без какой-то определённости и плана застрял, став тенью в чужом сознании. Ему придётся предпринять быстрые и решительные меры, дождавшись подходящего момента, чтобы вернуть себе свободу. А ведь Ишшики провёл в этом мире гораздо больше времени, чем он. Любопытно, он и правда собирался исполнить своё обещание предателю Амадо? Сейчас он бы уже не удивился, если б узнал, что это действительно так. Люди оказались коварными созданиями, что проникали под кожу сладкими речами и били в самое сердце. Старый лис заманил Ишшики в очень хитрую ловушку, а те шиноби, что нанесли ему величайшее унижение, добили. Даже из могилы Кагуя уничтожила его руками своих потомков. Сила Ишшики досталась совершенно недостойным: самовлюблённому идиоту Кодо и трусливому слабаку Каваки. Кошмарное наследие!.. По крайней мере, его маленький убийца заслужил дарованную им карму на все сто процентов. Он украдкой посмотрел на Боруто и столкнулся с его пристальным взглядом. — Ты так долго избегал меня, что я успел соскучиться по тебе, Ооцуцуки. Неужели моё признание так сильно напугало тебя? Не ожидал от тебя такого. Момошики промолчал. В конце концов, ему хотелось разбавить своё одиночество, а не сотворить ненароком из обычной перепалки очередное выяснение отношений. Прошлого раза ему более чем достаточно. Его гордость всё ещё задевал собственный малодушный побег. Но он так и нашёлся, что на это ответить. От чувств Боруто абсолютно не было проку, поскольку он не собирался поддаваться им и потакать ему. Возможно, оно и к лучшему. Привязываться к сопляку ещё сильнее попросту опасно. Отступиться от своей божественной природы и уподобиться Кагуе, полюбившей человека? Он никогда не падёт так низко. Совсем не изящно плюхнувшись на песок, он запел сопливую девчачью песню. Кагуя бы точно оценила. Она всегда была нежной розой. Жаль, что ему не довелось увидеть лично её выросшие шипы, которыми она низвергла Ишшики до жалкого предсмертного состояния, в котором он встретил его на этой планете. От своенравной крольчихи сохранилось выдающееся наследие: целый род полукровок и вымершая побочная ветвь клана на Луне, от которой остался один-единственный представитель. И если б у того получилось заполучить в свои руки Принцессу Бьякугана, то его убийца не появился бы на свет. Какая ирония, что Хокаге успел испортить жизнь стольким его соклановцам. Спокойствие охватило его вместе с чужим восхищением. Почувствовав приближение мальчишки, он даже не шелохнулся и теперь они сидели спина к спине. — Знаешь, ты очень красиво поёшь, Момошики. — Мне говорили, — он улыбнулся и довольно прикрыл глаза. — Ты пел обо мне? — незнание языка Ооцуцуки не помешало Боруто весьма точно уловить суть. Или их мысли пересеклись, а он и не заметил? — Хех! Я тоже по тебе соскучился, сопляк. Тот хмыкнул в ответ. — Тогда с возвращением, ублюдок. Слушая ритм сердца своего драгоценного сосуда, Момошики осознал одну простую истину. Несмотря на проигрышную ситуацию, в которую он угодил по собственной глупости, она пойдёт ему только на пользу. Ведь испытание, через которое он пройдёт, чтобы одолеть Боруто, сделает его сильнее и приблизит к цели. И затем этот нахальный голубоглазый мальчишка останется в памяти самым ярким пятном на многие сотни лет вперёд. Пожалуй, ради такого и стоило хотя бы однажды умереть.