***
Прошло несколько дней, а ответ так и не пришёл. Дни проходили в муке от постоянного ожидания, и Элизабет всё никак не могла успокоиться, расхаживая по комнате из угла в угол, словно запертая птица. Джейн пыталась её успокоить, хотя сама была крайне обеспокоена молчанием супруга, но её мысли были направлены в положительное русло, в отличие от мыслей Элизабет. К удивлению домашних мистер Беннет стал стремительно поправляться. Старшие сёстры предположили, что новость об их новом положении сказалась на отце самым положительным образом, даруя ему успокоение и свободу от тревог. Он, как и Джейн, выражал полную уверенность в успехе своих зятьёв в поиске младшей Беннет, и Элизабет не стала описывать ему негодяя Уикхема, чтобы не добавлять новых тревог. Наконец спустя почти пять дней заветные письма прибыли в дом Беннетов. Элизабет спешно открыла одно из них прямо при матушке и сёстрах, которые столпились вокруг неё, требуя немедленного озвучивания содержимого. — Они поженились, — выдохнула Элизабет, ощущая, как огромная скала спадает с её плеч. Она осела в кресло, держа листок бумаги дрожащими руками. Миссис Беннет, чьё настроение сменилось с вечно ноющего до крайне счастливого в одну секунду, сетовала, что свадьба не прошла в Лонгборне и что на ней не было подружек невесты и их самих. — О святые небеса, трое моих дочерей вышли замуж, — восклицала миссис Беннет. — Лиззи, Джейн, мои дорогие, как же я счастлива. Я очень, очень счастлива. Она зарыдала искренне и громко, и Элизабет смягчилась, видя матушку такой радостной. Она подошла и обняла её за плечи. — Вы все скоро покинете меня, как больно отпускать моих детей, — плакала миссис Беннет. — Моих дорогих доченек. — Мы можем остаться с вами, — поддела её Элизабет и тут же получила ответную реакцию. — Что ты такое говоришь, юная леди? — сменив печаль на мягкое раздражение, воскликнула матушка. — Теперь Джейн будет жить в Хардфордшире, а ты… о Господи, ты будешь хозяйкой Пемберли, одного из самых красивых поместий страны. Она провела руками по голове Элизабет, поправляя её взъерошенные кудряшки и глядя на дочь глазами, полными материнской любви. Наверное, это один из немногих случаев прилива нежности ко второй дочери, и Элиза не была этому удивлена, зная, что причина такой неподдельной радости — удачная партия в лице мистера Дарси. — Мои девочки достойны самого лучшего, я всегда это знала. Видишь, Лиззи, все мои старания были благословенны, хотя ты и всячески меня осуждала вместе со своим отцом. Но если бы не мои затеи, кто знает, возможно, ничего бы этого и не случилось. Как ни странно, но Элизабет впервые за долгое время согласилась с матерью, хотя её чрезмерные старания чуть не обернулись полным разрывом отношений между Джейн и Чарльзом. Ей в голову пришла мысль, что такая прямолинейность, смелость в своих высказываниях и легкость в заведении новых друзей — качества, которые отчасти привлекли Дарси в ней — все-таки достались ей именно от матушки. Она снова крепко обняла миссис Беннет и, поцеловав её в щеку, отправилась к отцу с радостной вестью.***
Предрассветная тишина была нарушена истеричным криком петуха, оповещающем о начале нового дня. Элизабет смотрела в приоткрытое окно на то, как первые лучи солнца тонкой линией озаряли горизонт, и плотный туман стелился на землю. Она почти не сомкнула глаз прошлой ночью. Казалось бы, всё закончилось как нельзя лучше: Лидия и мистер Уикхем поженились. Причин для тревог уже нет, и можно спокойно выдохнуть. Но на смену серьёзным проблемам пришли более мелкие, бытовые, личные. Как только мистер Дарси вернется за ней, она покинет отчий дом навсегда и уедет в неизвестное ей место, в чужой дом к человеку, которого она знает совсем немного. Буквально месяц назад Элизабет и подумать не могла, что окажется в подобной ситуации, ведь это шло вразрез с её жизненными принципами и взглядом на брак. Ею овладело волнение, Элиза не знала, что чувствовала. Порой её охватывало невероятное чувство эйфории и внутреннего подъёма от мысли о своем новом статусе, о своем супруге, о его поступках ради нее, но затем всё сменялось тревогой и печалью. Стук копыт был почти неуловим, но Элизабет услышала его так отчётливо, что сразу поднялась с кровати. Она быстро привела себя в более-менее приличный вид, хотя и не стала в полной мере предаваться обычным утренним процедурам и предпочла остаться без уложенных волос и красивого платья. Элизабет знала, что Дарси где-то там, около лесной рощи, спешился с лошади и неторопливо идет пешком. Что он тоже мучился от бессонницы и покинул Чарльза, чтобы пройтись вокруг её дома, пока солнце не поднимется. Мистер Бингли сообщил в письме, что они собираются возвращаться в Хартфордшир сразу после церемонии, и по быстрым подсчетам миссис Беннет они должны были прибыть туда глубокой ночью. Элизабет накинула верхнее пальто прямо на домашнее платье и тихо прокралась к выходу, пока все спят.***
Дарси стоял у небольшого пруда, — там, где не так давно видел Элизабет подавленной от предстоящей помолвки с мистером Коллинзом. Было ещё слишком рано, чтобы наведаться к Беннетам, но ожидание утомляло. Дело завершилось успехом — им удалось отыскать беглецов и потребовать от мистера Уикхема немедленного венчания. От воспоминаний об этом недостойном человеке Дарси становилось не по себе, ведь увидев его на пороге старой дешевой гостиницы с требованием немедленной свадьбы, Уикхем, будучи человеком безнравственным, но сообразительным, понял, что Лидия стала его золотой жилой, и сумел выторговать крупную сумму денег у обоих джентльменов. Безусловно, Дарси не жалел потраченных денег, однако связываться со старым неприятелем и к тому же теперь вступать с ним в родство было ему крайне неприятно. Однако предстоящие события служили ему утешением — вскоре он заберёт свою законную супругу из Лонгборна, и она навсегда останется с ним в Пемберли. От этих мыслей в груди становилось невыносимо тесно, и всегда серьёзный и со стороны строгий мистер Дарси не мог сдержать улыбку, находясь наедине с собой. И какие бы неприятности ни приходились на бедную Элизабет за последнее время, все они послужили приближению его счастья. Дарси обернулся, услышав шорох осенней листвы — напротив него стояла супруга, закутавшись в старое пальто. — Мисс Элизабет, — промолвил он. — Вы не спите? Вы подошли так тихо, что я не заметил. Она сделала несколько шагов к нему, с нескрываемым интересом глядя на джентльмена. — Чему вы улыбались? — ответив на его вопрос молчанием, спросила Элизабет. — Вы наблюдали за мной со стороны? — слегка смутившись, что его застали врасплох, сказал Дарси. Элизабет приблизилась к супругу так, что он мог ощущать ее теплое дыхание. — Почему вы мне не писали? — спросила барышня. — Я не спала всю ночь, зная, что вы вернетесь скоро, однако эти дни стали для меня сущим адом. — Прошу, простите меня, — искренне заволновался Дарси. — Я не желал принести вам неудобство. У меня совершенно не было ни одной свободной минутки, хотя я пытался выкроить время на небольшое сообщение вам. Элизабет улыбнулась тому, как старался оправдаться её супруг. Она взяла его под руку, уводя за собой на прогулку. — Расскажите мне, как все прошло. Дарси вкратце пересказал историю нахождения её сестры и мистера Уикхема, без особых подробностей, только важные детали. Но на вопрос, сколько отступных потребовал их новый родственник, ответил уклончиво. — Я прошу вас, мистер Дарси, ответьте мне. — Это уже совершенно не важно, главное, что всё завершилось благополучно. — В таком случае я попробую разузнать это у мистера Бингли, полагаю, он более сговорчивый. Дарси недовольно хмыкнул на слова Элизабет, и, отвернув голову, тихо произнес: — Мистер Уикхем потребовал десять тысяч. — Десять тысяч? — крайне удивлённо переспросила Элизабет, не веря своим ушам. Кто готов был отдать за Лидию такие деньги? — С каждого, — ещё тише добавил Дарси, и от негодования Элиза отпустила руку супруга и, отойдя, глубоко вдохнула. — И помимо этого, он вытребовал ежегодные суммы с вашего отца. Они более приемлемы и, думаю, не доставят неприятностей вашим родителям. — Двадцать тысяч? Это уму непостижимо, — всё возмущалась Элизабет. — Эта сумма была потребована за всех нас. За вас и мисс Джейн также. И теперь уже за меня, ведь отныне мы связаны с вами навеки. Элизабет обернулась на эти слова, её гнев сменился на сожаление. — Простите, что доставила вам столько неудобств, и что будучи связанным со мной, вы рисковали пострадать. Дарси решительно приблизился к своей супруге, беря её за руку. — Прошу, вы не должны извиняться. Я просил вас не делать этого. — Как подумаю, что этому негодяю досталось такое богатство, то мне становится не по себе. Я ужасно злюсь на него и на Лидию. Как она могла быть такой беспечной? Воспользоваться слабым здоровьем отца и сбежать? Она совсем не думала о своей семье… — Прошу, успокойтесь, — утешал супругу Дарси, положив руки ей на плечи. — Всё уже позади. Утреннее солнце ярко играло лучами сквозь рыжую листву деревьев, падая на лицо и отражаясь в тёмных глазах Элизабет яркими вспышками. Она положила свои руки поверх его и улыбнулась, давая понять, что не даст печали и негодованию снова охватить её сердце. — К вам наведывалась моя тётушка, не так ли? — спросил Дарси, на что его супруга слегка поджала губы. — Да, она навещала нас… — Даже боюсь спросить, как всё прошло. — Полагаю, что нам будет непросто примириться с ней какое-то время, — произнесла Элизабет, затем отвела взгляд. — Леди Кэтрин выразила крайнее возмущение по поводу нашей спешной свадьбы. Очевидно, что она приехала лишь с одной целью — расстроить нашу помолвку, но внезапные новости её поразили. Разве ваша тётушка вам не писала? — Признаюсь, да, — ответил Дарси. — Я не успел написать ей ответ, не было свободной минутки. — И что же она вам написала, если не секрет? Дарси мягко улыбнулся. — Теперь у меня нет от вас никаких секретов, — сказал он, замечая, как расширились черные точки зрачков любимых глаз. — Не хочется пересказывать все её слова, по правде говоря. Вкратце, леди Кэтрин выразила крайнее недовольство. — Полагаю, что вы щадите меня, выражаясь так мягко, — высказалась Элизабет, чем вызвала замешательство собеседника. — Поверьте, уже ничего не имеет значения: ни поступок вашей сестры, ни негодование моей тетушки. Это все позади, — он глубоко вздохнул, и этот вздох был похож на вздох облегчения и освобождения от чего-то тягостного. — Я устал. Пожалуй, наши дела здесь завершены, и нам пора возвращаться домой, миссис Дарси, — джентльмен не смог сдержать довольную ухмылку от звучания этого имени. Однако то, что он называл домом, для самой Элизабет было чужим местом, и когда он увидел в её взгляде разочарование, то улыбка слетела с его уст. — Мне хочется верить, что вы сочтете Пемберли достаточно приятным. — Я не сомневаюсь, — ответила Элиза с улыбкой, чтобы смягчить свою реакцию. — Тогда нам стоит вернуться. Я соберу багаж, пока вы поговорите с моим отцом. Дарси коротко кивнул, и они отправились вместе в сторону поместья, однако Элизабет держалась на расстоянии, что не могло не разочаровать её супруга. Но вопреки её отчужденному настроению, он взял её за руку и крепко сжал, на что миссис Дарси лишь улыбнулась, но не взглянула на супруга. Они молча добрались до места — домашние уже проснулись. Мистер Дарси тут же был тепло встречен своей тёщей, но мистер Беннет, который уже поднялся на ноги и казался более бодрым, спас своего зятя, пригласив к себе в кабинет. Дарси рассказал всё о событиях прошедших дней, о том, что Лидия и мистер Уикхем, скорее всего, навестят их в ближайшее время, а также о том, сколько мистеру Беннету положено будет выплачивать за супружество своей дочери каждый год. — Сегодня мы отправляемся в Пемберли, — сказал Дарси, и заметил в глазах тестя печаль. Он знал, что отпускать любимую дочь будет самым тяжелым испытанием, ведь в отличие от Джейн, Элизабет будет жить намного дальше от родного дома. — Пожалуйста, берегите мою Лиззи, — сказал мистер Беннет. — Вы благородный человек, достойный моей дочери. Дайте ей время. Дарси коротко кивнул в знак своей солидарности с тестем. Тот уговорил его остаться на завтрак перед долгой дорогой, а в столовой он встретился с мистером Бингли, над которым, как бабочка, порхала миссис Беннет. Казалось, что счастливей женщины нельзя было найти, и что свадьба дочерей радовала её больше, чем самих невест.***
После недолгого завтрака Дарси и Элизабет поспешили отправиться в путь, взяв экипаж мистера Бингли, который он так любезно предоставил своим друзьям. Сколько бы ни было в запасе у миссис Дарси времени — четверть часа или целый час — ей все равно было недостаточно, чтобы попрощаться со своей семьей и родным домом. К горлу подкатил комок отчаяния, словно распустившийся цветок вырывали из любимого горшка с корнями. Пока она жила, то не думала, что придёт время оставить своих родных и свой дом, полагая, что они всегда будут рядом с ней, окружать ее. Элизабет до того стало грустно, что она поспешила спрятаться в карете, так как любая секунда промедления стоила ей титанических усилий. Дарси распрощался со своими новыми родственниками и сел вслед за супругой в экипаж. Элизабет нервно вздохнула, когда карета тронулась, и, в последний раз взглянув в окно на удаляющееся поместье, не сдержала слёз. Её супруг молчал, просто сидел напротив и ничего не говорил, не утешал её и не осуждал. — Извините, — внезапно сказала Элиза. — Наверное, вам печально видеть мои сожаления по поводу отъезда. Дарси молчал. — Это не потому что… вернее, я никогда не уезжала из поместья, это мой дом, и моя семья здесь. — Теперь я ваша семья, — тихо уточнил джентльмен, доставая платок из кармана и подавая его супруге. — Просто они теперь будут так далеко… простите, простите меня. Я еду навстречу неизвестности, в новый дом, в новую семью. Нельзя оторвать часть от себя бесследно. Дарси согласился со словами Элизабет, и его слегка суровый взгляд сменился на сочувствующий. Он протянул к ней руки и взял её ладони в свои. — Я надеюсь, что новое место станет вашим домом. И что тревога уступит место умиротворению. Кроме того, я убежден, что природа и виды тех мест вам, как ценителю красоты пеших прогулок, придутся по душе. Она крепко сжала руку супруга — от его слов ей стало легче, и полный нежности взгляд остудил гнетущее чувство разрыва с семьей. Элизабет знала, что новый дом будет наполнен заботой о ней и любовью, и это придало ей сил. Через несколько долгих часов дороги они наконец добрались до места. Дарси приоткрыл занавеску — в лучах закатного солнца во всей красе блистал ослепительной красоты огромный дом, возвышающийся на гладком холме, и у Элизабет перехватило дух от его величия. — Добро пожаловать в Пемберли.