***
Бывает, что люди разводятся, а эмоциональная связь остаётся. Это как наркотик. Ты и не замужем, и не свободна. "Клон (O Clone)"
- Я хочу жить с отцом, - уверенно на одном дыхание выпаливает Влад, теребя рукава несуразного свитера. Воцаряется молчание. Напряжение из него никуда не уходит и продолжает играть на нервах всей семьи… Но разве можно назвать семьёй Мишу и Андрея? У них сейчас развод, они делят имущество, песни и опеку над ребёнком. В данный моменты невыносимо тяжело даже просто моргать без напряжения. Кажется, что в любую секунду кто-то схватит Влада и утащит подальше от процесса тяжёлого развода. Он таковой, потому что основан на измене, на решении Андрея уйти к любовнику. - Владик… - Довольно и победно улыбается Андрей, явно предвкушая жизнь с сыном и Димой Ришко «идеальным» омегой. Внутренности Миши сводит невыносимым спазмом, когда Влад озвучивает своё решение. Он делает это так быстро-быстро, не глядя на Мишу, будто на его месте летает надоедливая муха, будто это не он поддерживал Влада на протяжении стольких лет… Словно ничего из тех долгих бесед не было. Всё так просто разрешается! Влад выбирает остаться с отцом – с человеком, который даже не видит в нём личность и продолжает грести его под шаблон! Андрей же не станет вникать в интересы Влада, в отличие от Миши. Тот изучал любое хобби сына, будь то плавание, дзюдо, бокс или театр. Дышать тяжело. Лёгкие разорвало на части. Сердце истощилось. Глаза застелила тонкая пелена горьких слёз. Разумом завладело желание впасть в истерику, упасть на колени и начать реветь, как маленький ребёнок, ползать в ногах у Влада и умолять его передумать, не уходит к Андрею, дать ещё один шанс. Он необходим! Теперь… Теперь Миша не профукает возможность стать идеальным папой, теперь он точно завяжет с наркотиками, теперь всё-всё будет иначе! Необходимы только новый шанс от Влада, его мягкая поддержка, искренняя вера в успех и присутствие рядом. Правда… Правда, ничего Мише Влад не собирается давать: он без задней мысли выбирает отца, у которого нет серьёзных проблем с наркотиками, нет непринятия собственного тела, нет отвращения к своему вторичному полу, нет в голове навязанных комплексов, нет постоянной ненависти к себе. Смотреть на сына и до сих пор любимого альфу тошно: накатывает горечь сожаления, отвращение к себе и желание отмотать время назад, чтобы никогда не связывать с наркотиками, не дать внутренним демонам разрастись, вовремя взять себя в руки. Как же жаль, что вовремя этого сделать не вышло. Влад робко, неуклюже и несколько испуганно – как котёнок – подходит к своему отцу, осторожно берёт его за руку и вымученно улыбается. Владик явно счастлив и уверен в своём выборе, а Миша сейчас жалеет, что согласился на спор с Андреем, мол, «кого из нас ребёнок сам выберет, без всяких судов». Не нужно было соглашаться, но Миша повёлся на очевидную провокацию и теперь пожинает плоды. Он ждал иного результата, он до последнего верил, что именно в его пользу произойдёт выбор. Хотя… Исход не удивителен, если вспомнить, что зависимость коснулась всю семью, и Влада тоже. Он нередко видел любимого папу Мишу в ломке, слышал душераздирающие стоны, вопли и плачь; видел «закладки» в своих любимых мягких игрушках; видел, как после клятв завязать любимый папа Миша раз за разом возвращался к шприцу и героину. И лишь где-то в промежутках между приёмами наркотиков Миша был хорошим папой, отдающим всего себя сыну и любящим его больше жизни. Андрей ласково гладит сына по волосам и мрачно глядит на Мишу, неидеального, несуразного и неправильного омегу, так и не сумевшего принять свой вторичный пол. Обратное удалось Диме Ришко, представлявшему из себя идеал омеги. У него есть и прекрасная фигура, и нежный, сладковатый аромат, и шикарные волосы, и безудержная самоуверенность, позволяющая покорять всех. Миша так не умеет: он харизматичный, но не как омега, а как музыкант, творческая личность. - Он выбрал, Миха. Будем продолжать мучить нашего Влада судами или сами тихо обговорим, когда ты будешь к нему приходить? – Андрей говорит непривычно твёрдо и сурово, специально делая акцент на слове «нашем». А что отвечать? Отказываться и требовать суда, где можно будет тряхнуть связями отца и выбить опеку? Тогда Влад точно не простит, он закроется, перестанет разговаривать и будет тихо ненавидеть. Заслуженно. Если так подумать – выходит, что Миша банально не заслуживает быть опекуном Влада, ведь даже о себе позаботиться не может. А маленькому мальчику-омеге необходим рядом пример для подражания, мудрый наставник, который поможет принять изменения в теле и понять, что быть омегой неплохо. Ничего из этого Миша не сможет объяснить, потому что отец заставил его поверить в «грязных мальчиков-омег», в их «развратную и гнилую сущность» и полную никчёмность. - Сами всё решим… Раз Владик так захотел, - не своим голос отвечает Миша, отчаянно глотая слёзы. Они скапливаются в голосе, искажают его и не дают возможности нормально объясниться, попрощаться. Да, именно попрощаться, потому что смысла продолжать пребывать в завязке Миша не видит. От него отвернулись люди, ради которых можно было бы держаться. Андрей предал, а Влад решил сбежать, не дав шанса. Да и вряд ли кто-то ещё даст. Кому теперь нужен наркоман, потерявший всё? - Папа, постой, постой… - Влад отпускает отца, подходит к Мише и дёргает за рукав, намекая на объятия. И Миша садится на корточки, прижимает к себе Влада и утыкается в него, стараясь вдохнуть родной запах. Он совсем слабый, едва ощутимый и даже блеклый, потому что Миша не сразу бросил наркотики во время беременности. Он даже тогда отравлял жизнь своему любимому Владику. Прощание с ним выходит неуклюжим, но отчаянным. Миша до последнего не хочет обнимать его, а напоследок произносит короткое «прости» и уходит, так и не обсудив с Андреем время встреч с сыном. Их не будет, потому что на «том свете» не отпускают к живым, как бы сильно последние не ждали. Да и вряд ли Мишу будут ждать в той семье, где Влад будет жить. У него, наконец, появится идеальный папа, а Миша незаметно, но верно отойдёт на второй план и растворится в пучине детских воспоминаний.***