Путь в небо

      - Трао... - тихонько позвал его голос совершенно детский. Луффи бы никогда не позвал его тихо, Момоноске давно спал, а может, делал вид, но к жуткому попутчику ни за что не подошёл бы. - Нами сказала, что ты всё ещё интересуешься... - оставался только Чоппер, боязливо озирающийся по сторонам в поисках кока.       Если его уже не было на кампусе, он мог быть либо в ванной, либо в мужской каюте, но пятью минутами ранее Ло собственными глазами видел, как тот выходил перед сном курить с сырыми совершенно волосами и такими же мокрыми, теми самыми, огромными и чёрными крыльями. Волнение докторёнка можно было понять, его режим сна, как самого младшего члена команды, заботил любого его накама, проявляющего хоть каплю заботы к окружающим. Если оленёнок упустит из виду членов своего экипажа, обязательно окажется на плечах Санджи, Брука, Зоро, Френки или даже Усоппа, что непременно отведут его в мужскую каюту и уложат в постель, чтобы малыш набирался сил перед новым днём, или, может, за маленькое копытце проводят до двери Робин или Нами - не касалось это, разве что, Луффи, но и его спать, уже даже при брюнете пару раз, периодически укладывали силком.       - Твоя способность может быть полезна. Если ты меня выслушаешь, мы сможем помочь Санджи! - воодушевлённо заверяет младший, подняв наконец на Трафальгара взгляд. - Правда, я так и не понял, зачем тебе это.       - Давай ближе к делу. - сипло, но с не меньшим интересом и воодушевлением, от которого у оленёнка пропадают остатки сомнений.       Его крылья были переломаны ещё в детстве, так, что удивительно, что от костей осталось хоть что-то и, пусть, неправильно, но срослись.       Последнее Ло узнаёт, наконец прикоснувшись к ним собственными руками, когда Чоппер помогает ему едва не силком затащить отчаянно сопротивляющегося кока в лазарет чуть позже обеда, когда посуда уже помыта и дел у блондина должно быть не так много.       - Мои способности тут бесполезны. - заключает хирург, ведя пальцами с неожиданной нежностью там, где должна была бы быть кость. - Много неправильно срощенных мест, где-то остались осколки, некоторые кости не на своём месте. - отвечает он на немой вопрос в глазах оленёнка.       - И что делать? - растерянно и как-то слишком обречённо интересуется докторёнок.       Санджи, смирившись со своей участью, лежал тихо, едва его опустили на кушетку, выставив голую спину и пару прижатых к ней крыльев двум парам глаз. Трафальгару могло показаться, но дышал он чаще, глубже, будто бы нервно и под рёбрами слишком громко колотилось сердце - будто напуганного воробья в руке держишь. Винсмок выглядел смущённым, хотя лицо его было скрыто, уши горели совершенно очевидно на фоне светлых волос.       - Удалять осколки. - пожимает плечами старший. - Потом ломать и сращивать заново.       Нет.       Чоппер поднимает на старшего испуганный взгляд, тот смотрит ему в ответ совершенно спокойно и даже холодно, успевший заметить, как замерло тело блондина, затихло его дыхание и сбилось с ритма сердце - будто бы замерло.       Нет.       - Я не пытаюсь ему навредить, у меня нет причин для этого. - пытается успокоить докторёнка хирург. - Представь, насколько болезненным это было все эти годы? Один неправильно сращенный перелом может адски болеть всю оставшуюся жизнь, у него их только в одном с десяток вместе с кусками раздробленных костей прямо в мясе. Даже если он не научится летать после, это избавит его от...       - Нет! - наконец в голос перебивает блондин, стиснув побелевшими пальцами подушку. - Ни за что! У нас всего день или два пути до Дресс Розы, я не собираюсь отлёживаться в лазарете в такой момент - это раз! Второе, я, сука, не позволю ломать их кому либо снова, ты, мразота, не представляешь как это больно! - он садится на колени, взгляд синих глаз полон отчаянного гнева и направлен на брюнета.       - Чёрная нога-я, успокойся. - холодно обрывает Трафальгар, но смотрит как-то слишком нежно, будто взглядом стараясь успокоить. - Если ты вытерпишь это, велика вероятность, что ты сможешь использовать их по прямому назначению, разве это не здорово? И если ты позволишь нам начать сейчас - завтра к полудню уже будешь отдыхать после операции и по прибытии на остров, в целом, будешь на ногах.       - Какая мне к чёрту разница!? Я не собираюсь переживать это снова и точка! - огрызается блондин.       Только сейчас Ло начал замечать эти маленькие, резкие движения, зажатые, боязливые.       - Санджи, тебе же невыносимо больно каждый день... - зовёт тихо и едва не плача оленёнок. - Позволь нам помочь! Ты же сам говорил, как это ужасно!       - Чоппер... - Винсмок почти тут же опускается перед младшим на корточки, стараясь успокоить, ладонями стирает с пухлой мордочки начавшиеся было слёзы. - Я готов, ладно, только не плачь, хорошо?