Заберите меня отсюда!

Просторный зал, освещённый бесчисленным количеством свечей, казалось, утопал в роскоши украшений. Представители разных заклинательских кланов заняли положенные им места. К размещению гостей всегда подходили с большой ответственностью — никто из приглашённых людей не должен был занять то место, которое не подходило ему по статусу. По одному взгляду на великолепное убранство можно было сделать вывод о том, что клан Ланьлин Цзинь существовал в процветании и достатке. Изящные столики, рядом с которыми располагались расшитые золотыми нитями подушки, несмотря на свой небольшой размер, умещали на себе многочисленные угощения и кувшины с ароматным вином. Даже самый придирчивый человек не остался бы равнодушным, увидев все эти искусно приготовленные блюда. Прежде чем гости могли приступить к праздничному ужину, глава клана, собравший всех у себя в резиденции по поводу дня рождения своего сына, обязан был произнести приветственную речь. Шэнь Юань догадывался об этом, поэтому попытался заранее сочинить связный монолог. Конечно, идея могла бы показаться хорошей, если бы он знал, о чём вообще необходимо всем сообщить. После нескольких неудачных попыток новоиспечённый глава клана решил положиться на собственные речевые навыки и выбрать стратегией полную импровизацию. Тишина в помещении слегка затянулась. Множество пар глаз устремились на сидящего в центре Цзинь Гуаншаня, ожидая, когда тот наконец заговорит. Даже расположившаяся рядом супруга подняла взгляд на молчащего мужчину — несмотря на всё недовольство, она бы ни за что не посмела прилюдно сделать замечание по поводу его медлительности. Оставалось лишь сверлить мужа взглядом, чтобы тот наконец вспомнил, где и зачем он находится, и соблюсти все положенные церемонии. Внезапно раздался звук системного оповещения. В свете недавних событий от одного его появления душу Шэнь Юаня охватило раздражение. «Что на этот раз?» [Если вы продолжите молчать, мы начнём списывать штрафные баллы за несоответствие канону. На официальных приёмах глава Ордена должен соблюдать все правила приличия.] «Знаю! Просто искал подходящий момент.» [Советуем вам не затягивать с поисками.] Наконец Цзинь Гуаншань поднялся из-за своего столика. Успевшие насторожиться гости несколько расслабились и приготовились внимать — как только глава произнесёт приветственное слово, можно будет насладиться вкусной едой и изысканными развлечениями. — Приветствую всех, кто пришёл на важное для нашего Ордена событие. Сегодняшнее празднество посвящено пятнадцатилетию моего сына, Цзинь Цзысюаня. Наслаждайтесь угощениями и не стесняйте себя в выпивке… Добавив ещё несколько общих фраз, мужчина вернулся на своё законное место. «Вроде бы, всё не так плохо,» — мысленно решил он. Система молчала — это значит, что канон не был грубо нарушен. Один этот факт вызывал смутное чувство удовлетворения. Дослушав приветственную речь главы Ордена Ланьлин Цзинь, гости наконец приступили к ужину. Со всех сторон раздавались весёлые голоса и приглушённый смех — неприятный момент с заминкой наконец оказался забыт. Ему и так никто не придал особого значения, а теперь, когда на смену пришли более занимательные события, уже ни один человек в зале не смог бы ничего припомнить. Когда гости отведали несколько разных блюд и выпили изрядное количество превосходного вина, двери помещения распахнулись и впустили внутрь стайку ярко наряженных прелестных танцовщиц. Музыканты, прежде игравшие ненавязчивые мотивы, чтобы не мешать присутствующим спокойно беседовать, с приходом девушек перешли к более динамичным мелодиям. Золотистые цепочки, охватывающие шею, запястья и лодыжки танцовщиц, покачивались и едва различимо звенели при каждом движении. Даже под слоем одежд различались мягкие очертания прекрасно сложенных тел. Умело пользуясь собственными преимуществами, девушки танцевали настолько самозабвенно и искусно, что вскоре захватили внимание практически всех из присутствующих. Даже Шэнь Юань, который никогда особо не увлекался тем, чтобы наблюдать за чьими-либо танцами, пристально следил за развернувшимся в центре зала представлением. Во всём этом было нечто эстетичное и атмосферное. Увлечённый мягкими и плавными движениями танцовщиц, мужчина не сразу заметил на себе прожигающий взгляд сидящей рядом мадам Цзинь. Она, как и прежде, не сказала мужу и слова, однако по глазам можно было понять, что она настоятельно требует не увлекаться новыми красавицами. Опустив взгляд на тарелку с запечённой уткой, Шэнь Юань принялся рассматривать выпуклости на хрустящей кожице. «Когда уже всё это закончится?» — мысленно посетовал он, в очередной раз поняв, насколько сильно отличается от оригинального персонажа. Должно быть, для того присутствие на подобном празднестве не было чем-либо утомительным и неприятным. Напротив, в течение всей книги прослеживалась горячая любовь Цзинь Гуаншаня к подобным развлечениям. Тем временем гости уже полностью погрузились в атмосферу пиршества. Лишь представители Ордена Гусу Лань, степенно восседающие в своих белоснежных одеяниях, казались отделёнными от общей веселящейся массы. Если сфокусировать взор только на этих заклинателях и проигнорировать звонкие переливы играющей музыки, можно было бы решить, что находишься не на празднике в честь дня рождения, а на чьих-то похоронах. Люди из клана Лань не пили алкоголь и не ели больше положенного. Они отнеслись к появлению танцовщиц весьма равнодушно — казалось, их вовсе не волновали плавные и страстные движения девушек. Напротив, самый старший из заклинателей, имя которого Шэнь Юань так и не смог запомнить и выделял среди всех остальных благодаря тонкой козлиной бородке, выглядел слегка раздражённым. Интуиция подсказывала, что причиной недовольства был творящийся посреди зала «разврат». Если бы Цзинь Гуаншаню не нужно было отвлечься от танцовщиц из-за осуждающего взгляда супруги, он бы даже не заметил на лице того человека подобного выражения. По другую сторону сидел Цзинь Цзысюань. Пригубив из своего кувшинчика изрядное количество вина, молодой юноша, непривыкший к распитию алкоголя, выглядел весьма развеселившимся. В прежние годы ему не было позволено пить вино, теперь же, на празднике в честь его пятнадцатилетия, этот запрет был частично снят. Однако радость молодого господина продлилась недолго — вскоре он ощутил на себе недовольный взгляд матери. Зная, что если он продолжит подобным образом, ничем хорошим это не обернётся, юноша отставил чашу в сторону и благопристойно выпрямил спину. Шэнь Юань ещё раз в душе поразился удивительным способностям устрашающей женщины. Не говоря ни слова и не совершая лишних движений, мадам Цзинь оказалась способной столь легко управлять поведением членов своей семьи. Погружённый в собственные размышления, глава Ордена Ланьлин Цзинь не сразу заметил, как к нему бесшумно приблизилась фигура одного из его слуг. Это был пожилой мужчина с белой, как снег, бородой. Почтительно склонив голову, старик произнёс: — Господин, в резиденцию прибыл молодой юноша. Он настаивает на том, чтобы вы его приняли. — А? Какой юноша? — не сразу догадавшись, о чём речь, спросил Шэнь Юань. В следующее мгновение он понял, что зря это сделал — если бы не этот сорвавшийся с губ вопрос, сидящая рядом мадам Цзинь могла бы не уловить подозрительность этой короткой фразы. Мысленно дав себе пощёчину, мужчина ожидающе посмотрел на слугу. Немного помявшись, старик тихо ответил: — Этот молодой человек утверждает, что он — ваш сын. Хотя последние слова были сказаны достаточно тихо, чтобы посторонние не могли понять, о чём сообщил слуга, супруга Цзинь Гуаншаня сидела совсем рядом. Кроме того, она обладала превосходным слухом. Уловив суть последних слов, женщина едва не вскипела от ярости. Её сердитый взор прожигал насквозь, проникая под каждую клеточку кожи. В это мгновение Шэнь Юань вновь осознал, почему главный герой повествования настолько опасался своей жены. Теперь, когда мадам Цзинь узнала об очередном незаконнорожденном ребёнке, её муж оказался в незавидном положении. Что бы он ни ответил, это будет походить на подтверждение или оправдание. Встать и покинуть место будет подозрительным, остаться и сделать вид, что не понял, о чём речь — неправдоподобным. Хотя прилюдный скандал не мог состояться, ситуацию необходимо было как-то решить. Было понятно лишь одно — нельзя ни в коем случае позволить кому-либо столкнуть юношу с лестницы. Поманив слугу к себе, Цзинь Гуаншань тихо шепнул тому на ухо временное указание: — Укрой его там, где никто не сможет найти. Ближе к концу празднества я самолично найду его и поговорю с ним. [Внимание! Вы нарушили правило! С вас будут списаны баллы.] «Постой!» — ощутив, как дрожь пронзила всё его тело, воззвал к Системе Шэнь Юань, — «Ещё рано списывать баллы, в задании не сообщалось, что я сразу же должен прогнать этого ребёнка. Пока пир не закончится, время ещё есть.» [Поторопитесь и выполните указание.] Время тянулось чрезвычайно медленно. Пребывая в томительном ожидании, глава ордена чувствовал себя так, будто мягкая подушка под ним была истыкана острыми иглами. Хотелось сразу же подняться и пойти к явившемуся в резиденцию юноше, чтобы наконец решить вопрос с его отбытием. Сидящая рядом жена всё ещё не остыла от гнева. Хотя весь вид её всё ещё мог показаться другим спокойным и степенным, Цзинь Гуаншань прекрасно понимал, что всё это было лишь привычной маской. Стоит остаться наедине, и буря эмоций захлестнёт их обоих. Что же делать в такой ситуации? Вскоре тепреть стало совсем невыносимо. Не дождавшись окончания пира, глава Ордена поднялся со своего места и постарался незаметно покинуть помещение. Пребывая в плену хмеля и веселья, большинство гостей даже не заметили его ухода. Лишь пара сердитых глаз проводила скрывшуюся из зала фигуру.