***
Дева Вэнь постучала в дверь ради приличия и зашла внутрь, не дождавшись разрешения. Она мигом оглядела комнату и тотчас воскликнула: — Молодой господин Цзян, вы собрались? Ответом ей был громкий крик Лиаюй из спальни и гневная брань Цзян Ваньиня. — Что случилось...? Вэнь Цин испуганно бросилась в спальню и застала весьма интересную картину: Цзян Чэн, стоя на коленях перед кроватью, пытался одеть ханьфу на лежащую на кровати дочь, которая верещала, махала руками и ногами, отчаянно сопротивляясь. — А-Юй, ну что ж такое! Что ты делаешь?! — бранился он. — Что тут происходит...? — Ничего. Мы почти готовы ехать, — Цзян Чэн хотел биться головой об стену. Потому что он морально уже не вывозил это всё. Три месяца он был в постоянном стрессе, в изоляции от многих людей, с которыми можно было поговорить и отвлечься, всё время смотрел за дочерью, а она ещё и капризничает! — Давайте я вам помогу? — Вэнь Цин подошла к кровати и осторожно продела ручки Лиаюй в рукава. — Вы просто слишком резкие движения делаете и пугаете её этим. — Нормальные движения, — отрезал он, желая сейчас ударить что-нибудь со всей силы, чтобы состояние перестало быть таким нервным, и стало хоть немного полегче. — Чего тебе ещё? — Вещи собрали? — Да, слуги уже отнесли их в повозку. — Вы всё нужное взя- — Да, дева Вэнь. Я всё проверил. Что тебе ещё? — Ваньинь уже выходил из себя. — Я жду вас в повозке. Не забудте необходимые для юной госпожи вещи взять в поездку. Она довольно долгая. — Хорошо. Вэнь Цин поспешно ушла. Она прекрасно понимала состояние Цзян Чэна, оттого и велела ему тоже ехать на соревнования, хоть он и имел возможность остаться во дворце. — Пусть развеется немного. Пообщается с другими людьми, полезно ему будет... А то будет как господин Сяо... — твёрдо решила она. Целительница вышла на улицу, подойдя к повозке. Однако внутрь она не заходила, а ждала, пока появится молодой господин Цзян. Минут через пять Цзян Чэн с дочерью на руках подошёл к ним, устало окинув девушку взглядом. За ним стояла служанка, державшая небольшой свёрток с вещами. — Вы готовы? Заходите, — Вэнь Цин помогла ему забраться в повозку. Внутри повозки были две скамьи, застеленные бархатной тканью и расположенные у стен напротив друг друга. Ваньинь только сел на своё место, как его лицо вмиг потемнело — напротив него сидели Вэнь Цзиньхуа и линг-принц Вэнь Сюин, что внимательно его разглядывали. Вэнь Цин же устроилась рядом с господином Цзян, убрав вещи Лиаюй под скамью, а затем повозка двинулась с места. — Мы рады видеть вас, молодой господин, — слишком натянуто для таких слов улыбнулась Цзиньхуа. — Взаимно, — отрезал Цзян Чэн, сильнее прижимая к себе дочь. — Надеюсь, вы в добром здравии? Я переживала за вас, — приторно-сладко протянула госпожа, ухмыляясь.— ...Мне этот Цзян с самого его приезда не понравился. Ведёт себя так, словно наравне с господином Сяо...
Цзян Чэн же подумал, что у него сейчас желудок вывернется от выражения её лица и воспоминаний с того праздника, когда он подслушал её разговор. Какая же лицемерная мразь! В глаза говорит одно, а за спиной другое! — А как юная госпожа? Вы с ней справляетесь? — не прекращала та, хоть и видела, что Ваньинь не хочет с ней разговаривать. — Ой, а можно её на руки взять? Вэнь Цзиньхуа уже протянула руки, чтобы забрать девочку, и Цзян Чэн уже собирался послать её куда подальше, однако дева Вэнь его перебила: — Госпожа, не стоит. В последние дни Вэнь Лиаюй очень нервная, не нужно её трогать лишний раз. — Ну, ладно, — она сделала чуть обиженное лицо, но тут же отвернулась к окну. Ваньинь тяжко вздохнул, затем с благодарностью посмотрев на Вэнь Цин. Та лишь немного улыбнулась. Между ними повисла напряжённая тишина. Никто не хотел говорить, но молчание сильно давило. Даже малышка Лиаюй это почувствовала — повернула голову к папе, вцепившись пальчиками в его рукав. Однако вскоре госпожа Вэнь и Вэнь Сюин о чём-то тихо заговорили, изредка обращаясь к Вэнь Цин. А вот Цзян Чэн, чувствуя себя совсем не комфортно, всё время сидел с закрытыми глазами, но при этом не спал, а улавливал слухом малейшие шорохи. Лиаюй же заснула — небольшая тряска повозки её убаюкала. С горечью думая о том, что в такой обстановке он проведёт ещё шесть часов, Ваньинь попытался скрыться от реальности в своим мыслях и воспоминаниях. Воспоминаниях о нём.***
Огромная толпа людей, собравшихся на трибунах, радостно и весьма громко переговаривалась. Ведь этот день был началом Ежегодных соревнований. Большая площадка, которую окружали трибуны, пока что была пуста, однако зрители уже делали ставки на то, кто же победит. Вариантов было много — в этот раз на соревнования из разных орденов приехали лучшие заклинатели молодого поколения. Цзян Чэн, как и все члены императорской семьи, расположился на четвёртом ярусе трибун. И обустроено это место было хорошо — вдоль стены столики и подушки, но также можно было подойти к резным деревянным перилам, откуда был очень хороший вид на всю площадку. Что Ваньинь и сделал — стоял там, покачивая Лиаюй и надеясь, что она не испугается такой толпы и не устроит из-за этого истерику. Пока что малышка лишь с интересом разглядывала окружающую обстановку, а когда к ней кто-то подходил, чтобы её потискать, то кидала на этого человека такой хмурый и возмущённый взгляд, что тот сразу отходил, а Цзян Чэн тихо посмеивался и хвалил её. За одним длинным столом с Цзян Чэном расположились супруги императора, его дочь, сын-омега и две племянницы — Вэнь Цин и Цзиньхуа. Слуги подали им чай и угощения, затем отойдя в сторону. Недалеко от них, на том же ярусе, были столики других женщин и омег, что являлись супругами и родственницами глав разных орденов. На противоположной стороне четвёртого яруса находились главы кланов со своими доверенными помощниками. Пятый ярус заняли самые важные люди — император, его приближённые генералы и сыновья-альфы, а также главы четырёх великих орденов. Остальные три низких яруса доставались другим зрителям — жителям Безночного города, что были приглашены на это мероприятие, и некоторым слугам императорского дворца. Все люди переговаривались друг с другом, но как только заметили, что император с генералами встали со своих мест и подошли к перилам, то тотчас же поднялись, замолчав. Цзян Чэн, сколько бы не всматривался, нигде не видел генерала Вэя. Из-за этого даже расстроился и погрустнел. Лиаюй, заметившая перемену в настроении своего папы, притихла, внимательно его рассматривая. Император всех поприветствовал и приказал начинать соревнования, и тотчас же заиграла торжественная музыка. Многие, в том числе и Ваньинь, подошли близко к перилам, чтобы лучше видеть происходящее внизу. В центр площади вышел генерал Хэнь, что по своему обыкновению выглядел строгим и сосредоточенным, несмотря на такой праздный момент. Его высокая фигура тут же привлекла внимание зрителей. — Первым же делом мы обязаны представить участников, — громко объявил он, а затем повернулся к высоким воротам. — Этим летом, на Ежегодных соревнованиях в Цишань Вэнь, будут принимать участие сорок пять человек из разных кланов. К вашему вниманию! Орден Гусу Лань — два нефрита, Лань Сичень и Лань Ванцзи! На площадь вышли два молодых господина, сыновья-альфы главы ордена Лань. Громкие аплодисменты и восторженные возгласы зрителей не заставили себя ждать. Ещё бы — каждая вторая девушка мечтала хотя бы раз встретить одного из этих юношей, которые выглядели так, словно только что сошли с Небес. Ваньинь закатил глаза и презрительно хмыкнул, глядя на братьев Лань. Он видел их не первый раз, но ничем особенным эти двое, по его мнению, не отличались. Да, красивые и талантливые заклинатели. Но откуда этот всеобщий восторг? Ладно ещё старший довольно приветливый, но младший, словно статуя, ни с кем не говорит и смотрит безразлично в никуда. В первую встречу Цзян Чэну даже показалось, что этот Лань Ванцзи — или высокомерный, или невоспитанный, или умственно отсталый. Потому что какой ещё человек будет так игнорировать всех, кто с ним разговаривает, или отвечать им только "мгм"? Тем временем братья Лань отошли в сторону. А генерал Хэнь объявил следующих: — Орден Цинхэ Не: Не Минцзюэ и трое адептов! Как только на площади появились люди из ордена Не, так многие зрители сразу затихли. И аплодисменты были уже не такими громкими, как до этого. И причина ясна — здесь собрались многие жители империи, что столько лет враждовала с орденом Не. Однако Ваньинь, под недовольные взгляды членов императорской семьи, тоже похлопал, насколько это возможно сделать с ребёнком на руках. — Орден Ланьлин Цзинь, — продолжил объявлять Хэнь Вэйдун. — Цзинь Цзисюань и принц Ланьлинь! Только он договорил и на площади появились объявленные участники, как зрители восторженно закричали. В особенности незамужние беты и омеги. Цзян Чэн даже поморщился и сильнее прижал к себе дочь, когда рядом с ним зашлись радостными визгами линг-принц и Вэнь Цзиньхуа. Принц Ланьлинь... Цзян Чэн много о нём слышал даже в Юнмэне. Внебрачный ребёнок Вэнь Жоханя, внук Цзинь Гауньшаня, один из лучших заклинателей своего поколения... Довольно харизматичный, самолюбивый, обладает умением обольщать всех омег и бет, что те без ума в него влюбляются. Ваньинь не любил подобных альф. Такие всегда относятся к омегам как к игрушке, с которой можно побаловаться, а затем выбросить. Хотя... все без исключения альфы так поступают. Молодой господин Цзян всё смотрел на этого принца, что так красовался перед публикой. Высокий, стройный, с накаченным телом и красивой улыбкой — всё, как любят девушки. Ещё и каштановые волосы собрал в высокий пышный хвост с золотой заколкой. И одежда темно-зелёная, с золотыми вставками. И уверенный взгляд, ровная осанка. Такой мужчина выделялся из любой толпы. Даже находясь рядом с императором, притягивал к себе всё внимание. Но Цзян Чэн всеобщего восторга так и не разделил, а потому посмотрел на Цзинь Цзисюаня — мужа Цзян Янли, слегка ему улыбнулся. Раз он здесь, то и сестра наверняка тоже. — Наши почётные участники, — продолжал Хэнь Вэйдун. — Орден Юнмэн Цзян... Ваньинь повернул голову, пытаясь не слышать это. Поверить только, его родной орден представляют какие-то адепты, которые и первый раунд не пройдут! Будь его воля, он бы сам участвовал в соревнованиях! Все зрители с интересом рассматривали трёх адептов Юнмэна, которые ранее ни в каких соревнованиях не выделялись. Но все прекрасно понимали — сейчас они точно не выиграют. Слишком сильная конкуренция. После них назвали ещё несколько небольших кланов, адепты которых тоже будут принимать участие. Вообще, считалось большим почётом участие в Ежегодных соревнованиях в Цишань. Однако адептам мелких кланов не выиграть у генералов империи и двух Нефритов, поэтому их брали только в качестве массовки. Цзян Чэн уже не смотрел на площадку, а только на Лиаюй, которая, кажется, уже потеряла интерес к происходящему и собиралась начать капризничать. А потому он стал её всячески отвлекать, чтобы не пришлось уходить раньше времени. Точнее, раньше выхода генерала Вэя. Ваньинь очень сильно желал увидеть его и его лучезарную улыбку. — И последние участники соревнований, — Хэнь Вэйдун сделал паузу. — Империя Цишань Вэнь: приближённые генералы Чжо Екуан и Вэй Усянь, победитель Ежегодных соревнований в прошлом году, и наследный принц Вэнь Сюй. И тут у Ваньиня глаза на лоб полезли. То есть, Вэнь Сюй на полном серьёзе будет участвовать? Это была не глупая шутка? Трое высоких, статных юношей вышли в центр площадки. В отличие от адептов, они не были одеты в клановую одежду. Вэнь Сюй, как обычно, выредился в красно-золотое ханьфу, с красивой вышивкой, нацепил заколок на волосы. Генерал Чжо сильно выделялся на его фоне своей светло-голубой одеждой и аккуратной причёской, что была закреплена белой нефритовой палочкой. Однако всё внимание Цзян Чэна привлекал один генерал Вэй. Ваньинь смотрел на этого лучшего в Поднебесной мужчину, улыбаясь и не смея моргнуть. Видел его ответную улыбку, нежность в глазах... Вэй Усянь походил на небожителя, Ваньинь даже не мог описать свой восторг от вида улыбки генерала. Этой чёртовой, самой красивой и невероятной улыбки на свете.— Знаете, просто... мне кажется, что вы ему нравитесь. В плане романтических отношений.
Взгляд Цзян Чэна вмиг стал серьёзным и холодным. Слова Сюэ Яна раньше казались бредом, но теперь, когда он вспомнил все ситуации и моменты с генералом, его взгляды, прикосновения... Неужели, это правда? Да не может быть, чтобы замужний и такой непривлекательный омега понравился такому успешному и красивому альфе! Это просто немыслимо! Если на месте Ваньиня оказался кто-то другой, даже служанка, он бы поверил. Но... Неужели несоответствующий никаким идеалам, никому не нужный, с ребёнком-бетой и ужасным характером омега мог действительно кому-то понравиться? Из мыслей выдернули громкие аплодисменты зрителей и звуки возмущения, которые издала Лиаюй. Дочка, нахмурив брови, смотрела на Вэнь Цзиньхуа и линг-принца, которые радостно взвизгивали и этим, видно, её раздражали. Она дернула рукой и посмотрела на папу, желая поделиться с ним своим негодованием. Тот чуть улыбнулся, отлично её поняв: шумная толпа им обоим не нравилась. Через пару минут Цзян Чэну пришлось уйти во дворец, чтобы покормить дочь и уложить ее спать. Дева Вэнь пошла с ним, обещавшись помочь и посидеть с А-Юй, пока она будет спать. Между тем, церемония начала Ежегодных соревнований продолжалась.***
Вэй Ин изначально не хотел ехать на соревнования, но его, собственно, никто не спрашивал. Однако как только он услышал от Вэнь Цин, что молодой господин Цзян тоже поедет, то тут же обрадовался и помчался тренироваться. Усянь совсем не понимал, что значит его перемены настроения, когда он слышит о Цзян Ваньине и видит его, но в голове постояннно крутились слова тётушки Ло.[ На следующий день после возвращения Бань Юи в императорский дворец ]
— А-Сянь! Скажи мне, ты хочешь ещё жить? — Ло Дзин буквально ворвалась в гостинную в доме Вэнь цин, где пил чай генерал Вэй, с каким-то гневом глядя на него и уперев руки в бока. — Конечно, тётушка. А что случилось? — Вэй Ин, только недавно проснувшийся после очень трудного дня, не совсем понял, зачем был задан такой вопрос. — Мне кажется, ты забыл несколько очень важных правил дворца. Причём все сразу. Первое: у стен есть уши. Второе: во дворце все враги, которые из пылинки сделают страшное бедствие, лишь бы от ненужного человека избавиться. Третье: для обвинения достаточно даже слов, не то, что вещественных доказательств. Четвёртое: по приказу императора могут казнить кого угодно без разбирательств. — Тётушка, это какой-то намёк мне? — Вэй Ин округлил глаза, испугавшись. — Да, А-Сянь. Намёк. — А что я такого сделал, что ты на меня сейчас так смотришь? — А-Сянь, мне кажется, тебе стоит найти себе супругу и перестать страдать бездельем. — Тетушка, мы ведь уже столько говорили об этом. Я не женюсь, пока не встречу человека, которого полюблю. — Ага. Ты его уже, видимо, встретил, только все равно не женишься, потому что он замужем. — О чём ты? — генерал Вэй уже догадывался. — Молодой господин Цзян. Какие у тебя с ним отношения? — как бы Ло Дзин ни хотела сейчас отругать его, всё же себя сдерживала. Иначе будет ещё хуже. — Да... ничего такого. — А-Сянь... — тихо и устало прошептала она. — Я видела твоё письмо. Ему. И самое плохое, что Бань Юи его нашла. Она тоже читала. — Какое именно письмо...? — А ты ему ещё какие-то письма писал?! — Т-тётушка, не ругайся... Я... Я же... — Значит так! Раз ты напрочь забыл, что такое жизнь во дворце, то перепишешь мне все правила императорского дворца! Пятьдесят раз! — Тетушка! — взмолился Усянь, состроив жалобное лицо. Хотел он попросить её о смягчении наказания, но Ло Дзин уже начала свою лекцию, подгоняемую праведным гневом. — Это просто возмутительно! Просто невиданно! Как так можно! Безалаберность! Взрослый парень, а думать о последствиях не научился! Какой кошмар! Разве так я тебя воспитывала? Это всё этот проклятый Хэнь! Да, это точно он! — кажется, она больше разговаривала сама с собой, чем читала нотации Вэй Ину, но тот все равно не двигался с места. — Верно, это всё его воспитание! Ох, Небеса! Какой кошмар! Боже! Ну разве можно так? А если бы не я его забрала? А если б господин Сяо? Ах, какой скандал бы он устроил! Боже, упаси! От тебя бы и мокрого места не осталось! Да и от Цзян Ваньиня тоже! Ой, кошмар! Она вдруг схватилась за сердце, а генерал тотчас дёрнулся, поддержав её под руку. — Тётушка, что такое?! — Давление подскочило, — Ло Дзин прикрыла рукой глаза, стараясь прийти в себя. — Фух, какой кошмар! — Тётушка, садись, пожалуйста... — Вэй Ин помог ей опуститься на подушки за столик. — Давай я чай принесу? С мятой который... — Стой, не надо... Сейчас пройдет. Я просто перенервничала. Она смотрела перед собой, в то время как Вэй Ин, что сел рядом, положил голову ей на колени, чуть прикрыв глаза и походя на маленького беззащитного щеночка. Ло Дзин мягко, почти невесомо гладила его по волосам. На ее лице играла чуть заметная нежная улыбка, но взгляд всё же оставался немного грустным. — Ну и что мне с тобой делать? — шептнула она. — Ничего... — А ты больше так не будешь? — решила уточнить госпожа Ло, да только положительного ответа не последовало. Вэй Ин замялся. Сказать "не буду" он не мог — это было бы очевидной ложью, а обманывать тётушку он не хотел. А сказать "буду"... ну, он же не хотел себе наказание и злость Ло Дзин? — Ну и что ты молчишь, А-Сянь?.. Ладно, я поняла тебя, — она аккуратно поднялась. — Тётушка, ну я... ну пожалуйста... — Иди, занимайся своими делами. Если с Цзян Ваньинем будешь видеться, то как можно осторожнее. А если что-то случиться, то мне сообщи, я помогу. — А наказание...? — Да иди уже. Сам же знаешь, что я не могу на тебя долго злиться, — посмотрев на юношу очень тепло, женщина улыбнулась. Генерал Вэй, не обращая внимания на свой высокий титул и возраст, кинулся ей в обьятия, словно маленький ребёнок, головой прижался к её груди. — А-Сянь... ну ты чего... — Тётушка, ты лучшая...! — Ох, А-Сянь, ты тоже...[ Настоящее время, поместье Циньлон, Ежегодные соревнования в Цишань ]
Размышляя о том, не видел ли кто-то ещё это чёртово письмо, Вэй Ин совсем не слушал никого. Вышел из своих мыслей и состояния прострации, только когда Чжо Минж легко ударил по плечу. — А? — растерянно посмотрел на него Усянь. — Сказали же, скоро первый раунд. Всем приготовиться надо. И отойти с площадки, — строго глянул на него тот. — Ты чем слушаешь? — Да ладно тебе, Чжо-сюн... Они, также как и другие участники, отошли с площадки на первый этаж трибун, где было специальное место для них. Двое друзей, встав подальше от всех, наблюдали за работой слуг, приготавливающих всё для первого раунда. — Ты чего такой нервный-то, а? — Вэй Ин чуть толкнул его плечом, на что получил насупленный взгляд. — Не нервный. Просто А-Цзе заболел. А я тут прохлаждаюсь. — А-Цзе? У него что-то серьёзное? — вправду забеспокоился Усянь. — Не знаю, но температура высокая, — Чжо Минж грусто, но при этом сосредоточенно и серьёзно смотрел перед собой, поджав губы. — И ты уйдёшь с соревнований? — Если бы я мог отсюда уйти, то вообще бы не приходил. — Ну и что ты делать собираешься теперь? Отпроситься у императора? — Он не отпустит. В этом можно не сомневаться, — Чжо Минж вздохнул. — Но я должен уйти отсюда поскорее. За А-Цзе очень волнуюсь... — Только не говори, что специально хочешь завалиться на первом раунде... — Ну... не на первом. На третьем. — Ну ты серьёзно? Император потом будет жаловаться, что мы империю позорим. У нас и так в участниках Вэнь Сюй. Этот вылетит быстрее неопытных адептов. Так ещё и ты тут. — Вэй Ин! Я за А-Цзе беспокоюсь! Он в последнее время совсем поник. В своей комнате постоянно закрывается, почти весь день в кровати лежит... — А дева Вэнь его осматривала? — Да, но ничего толком не сказала. А я боюсь и за А-Цзе, и за тётушку Шун. А то мало ли, что произойдёт, а они даже постоять за себя не смогут. Конечно, на территории дома несколько заклинаний защиты, но всё же... — Ой, ладно тебе. Хочешь, после окончания раунда сегодня вместе в город слетаем? И Ли-сюна навестим ещё. Вэй Ин хотел предложить что-то ещё, но тут его взгляд обратился к высокой фигуре молодого мужчины: принц Ланьлинь, держа ровную осанку, прошёл мимо двух друзей-генералов. Он остановился поодаль о них, возле других участников, и изящным взмахом веера подозвал к себе служанок с вином. А как только те наполнили его бокал, мило улыбнулся им, начав, по своему обыкновению, заигрывать и флиртовать, делая комплименты внешности и манерам служанок. Те краснели и охотно отвечали ему, польщённые вниманием такого важного и известного человека. Вэй Ин, глядя на это, закатил глаза и сделал страдальческое лицо, а Чжо Минж, цокнув, нахмурился и отвёл взгляд. — Вот же кобель сраный..! — Вэй Ин. Здесь люди. — Ну а чё он сюда пришёл и крутится перед нами? Ещё и новую игрушку себе нашёл, а то, видно, скучно стало. Если б не официальность мероприятия, я б ему уже в рожу прописал двоечку. — Держи себя в руках. Император не будет рад, если узнает, что ты с кем-то подрался. Ему и Вэнь Сюя на этот раз хватит. — Вот же мразь, — выплюнул Вэй Усянь, пожирая глазами принца Ланьлиня, что мило беседовал со служанками. — Так бы и прикончил его. А то вишь: со всеми он такой миленький, а потом раз! И предал всех, чтобы трон заполучить. Ненавижу. Генерал Вэй не поскупился на крепкие слова и выражения в адрес принца, а вот его друг пребывал в растерянной задумчивости и при этом словно чего-то опасался, желая поскорее уйти отсюда. Изредка он кидал мимолётные взгляды на принца Ланьлиня, будто хотел его детально рассмотреть, но мигом отворачивался, боясь ответного взгляда. — Почему только здесь так много людей? — всё не унимался Вэй Ин. — У меня руки чешутся этому индюку морду набить! — Успокойся уже, — Чжо Минж наконец выбрался из своих мыслей и обратил внимание на друга. — Скоро первый раунд начнется, пошли. — Неужели ты меня не поддержишь? Вэнь Цаоянь и твой друг тоже. А этот ублюдок, между прочим, виноват в его сме- — Вэй-сюн, пожалуйста! Хватит, сколько можно... — старший генерал тяжело вздохнул и убрал руки за спину, соединив их в замок. Нервно поджав губы, он посмотрел на площадь и постарался не сталкиваться взглядом с разозлённым Усянем. — Ты что, его защищаешь?! — Нет, но... Перестань так говорить о нём. Кто-нибудь услышит. Император ведь на его стороне. — Да хоть небожители за него заступаться будут! Он своей улыбкой одурманит любого, — Вэй Ин сделал обиженно-раздосадованное выражение лица. — Ладно, пойду у дяди спрошу, когда там уже начало. Заодно про Вэнь Сюя уточню. Он ушёл, а Чжо Минж остался на месте, прислонившись плечом к колонне. Его лицо вдруг приобрело спокойные и мечтательные черты. — Одурманит любого?.. Верно... — он мягко улыбнулся, опять потонув в своих воспоминаниях. Однако он быстро пришёл в себя. Растерянно моргнув, генерал Чжо повернул голову и тут... Неожиданно столкнулся взглядом с ним. Принц Ланьлинь смотрел на него, прожигал своими серо-зелёными глазами. Чжо Минж мигом отвернулся, напугавшись и смутившись. Что ж, с этим человеком он не разговаривал почти 4 года, и вряд ли им есть что обсуждать, после всего, что произошло. Прозвучал горн, сообщающий о начале первого тура. Все участники соревнований выстроились с одного края площади и теперь смотрели на мишени, расположенные у противоположной стены. Первый раунд был невероятно лёгким: стрелять из лука и попасть в цель с первого раза. Конечно, мишени двигались и при этом были довольно далеко, но на соревнованиях собрались самые лучшие заклинатели молодого поколения, для них такое задание — сущий пустяк. Генерал Хэнь объявил о начале. Первым стрелял принц Ланьлинь. И тут у Чжо Минжа начались проблемы: он не мог перестать смотреть на этого юношу, с которым некогда был так хорошо знаком и с которым впоследствии так трагично разругался. Но, хоть убейся, не мог приближённый генерал оторвать взгляда от этих рук, что легко и непринуждённо натягивали тетиву; от тонких пальцев, придерживающих стрелу и сам лук; от каштановых волос, что спускались по спине и плечам, двигались от малейшего дуновения ветра; от этой самоуверенно, но в то же время не высокомерной улыбки; широких плеч, закрытых ханьфу, но ведь Чжо Минж отлично знает, как выглядят эти красивые плечи без одежды... — Чжо-сюн, ты здесь? Ау, — Вэй Ин несильно ударил друга по спине, и только тогда тот пришёл в себя и обернулся на него. — А? — Скоро твоя очередь. — А? Да? Ага... — Хватит витать в облаках! Такими темпами ты и до второго раунда не продержишься. — Прости, задумался... — старший генерал вздохнул, а затем отошёл, чтобы взять свой лук у слуги. — И еще кое-что... — друг придержал его за локоть. — Что делать с Вэнь Сюем? Попытка у всех только одна, мишени движутся и находятся далеко. Сомневаюсь, что он попадёт... — С каких это пор ты так беспокоишься за Вэнь Сюя? — Да мне плевать на него самого. Вот только... Своим очень вероятным проигрышем он опозорит императора, весь орден, своих учителей и молодого господина Цзян. — Ты мог не говорить столько, а назвать только последнее имя. Это ведь единственный человек, за которого ты печёшься? — Чжо-сюн! — Вэй Ин надул губы и, кажется, хотел ещё что-то сказать, как громкий голос генерала Хэнь перебил его: — Орден Цишань Вэнь. Приближённый к императору генерал Чжо Екуан. Чжо Минж дёрнулся, но быстро собрался: подошёл к месту, откуда нужно было стрелять, и натянул тетиву, прицеливаясь. Чуть сощурил глаза, выдохнул и легко отпустил стрелу. И всё это заняло у него не больше двух секунд — вот, что значит приближённый генерал. Раздались громкие аплодисменты, как только стрела попала точно в центр мишени. Генерал Чжо сдержанно поклонился и отошёл в сторону. Следующим был Вэй Ин, и старший друг хотел его поддержать, но совершил большую ошибку: вновь посмотрел на принца Ланьлиня. Его улыбка завораживала. Смотря на неё, Чжо Минж забывал абсолютно всё: и собственное имя, и где он находится, и все свои обиды на принца. Его напряжённое лицо становилось спокойным при виде этой манящей улыбки. Как же так? Разум генерала Чжо не был готов простить принцу Ланьлиню его поступок, а сердце... Сердце всё ещё сжималось от прежней боли. Принц Ланьлинь, стоя в стороне, рассмеялся своим бархатным смехом и зааплодировал, а Чжо Минж, кажется, умер на месте. Как же давно он не слышал этот смех... — Ну, как тебе? — подбежал к другу Вэй Ин, похлопав его по плечу и наматывая чёрную ленту обратно на своё запястье. — Я с закрытыми глазами попал! — Круто... — на автомате ответил тот, продолжая смотреть на Ланьлиня. — Эй, ты меня слушаешь вообще? — Мг... — старший ещё какое-то время пялился на принца, однако, ощущая на себе пристальный и недовольный взгляд друга, повернулся к нему. — Так... что ты говорил? — Ты меня даже не слушаешь! — Вэй Ин надул губы, словно маленький ребёнок. — Я задумался... — Зачем ты на него смотришь? Он — последняя мразь, лучше вообще не разговаривай с ним. — Всё, успокойся... — Чжо Минж перестал защищаться, понимая всю неэффективность слов. Вэй Усяня переубедить нереально сложно, если он абсолютно уверен в своей правоте. А учитывая то, что он считал принца Ланьлиня предателем и врагом народа и ненавидел его всей душой, то поменять его мнение генерал Чжо сможет примерно... никогда. Выступили оставшиеся участники, справились практически все. Даже Вэнь Сюй, на удивление, смог попасть в мишень, хоть и в самый край. На этом этапе из соревнований выбыли только двое адептов: один из Юнмэна, другой из какого-то мелкого клана. Далее был небольшой перерыв, за который Вэй Усянь в очередной раз высказал другу своё мнение о принце Ланьлине, а после все вновь собрались на площади в ожидании продолжения. Генерал Хэнь вышел в центр. Второй раунд Ежегодных соревнований заключался в следующем: участники отправляются на ночную охоту в ближайший лес, где заранее выпустили много тёмных тварей. Они должны поймать как можно больше нечисти, и десять лучших участников пройдут дальше. А то, что всё действие происходит днём, в какой-то мере усложняет им задачу. Время тоже ограничено: два часа, не больше. Насчёт этого этапа Вэй Ин совсем не переживал. Поимка нечисти — самое лёгкое, что только можно придумать. Конечно, у него сильные соперники, но ведь это именно он в прошлый раз выиграл эти соревнования. И сейчас выиграет.***
Двое друзей-генералов разошлись ещё на подходе к лесу, поэтому теперь Чжо Минж, всё также думая о своём личном, искал нечисть. Это было легко: мелкие призраки попадались прямо на каждом шагу, оттого быстро были отправлены в мешочек-ловушку для духов. Гулей более высокого ранга он тоже ловил, не особо напрягаясь. Всё же по своей натуре генерал Чжо был довольно впечатлительным и чувственным, оттого из-за проблем постоянно уходил в себя, свои мысли и словно переставал существовать в реальности. Грациозно размахивая мечом и побеждая тёмных тварей, он всё ещё был в своих мыслях. Прокручивал в голове многие воспоминания, приятные и не очень, однако не мог успокоиться. Приближённый генерал кружился в быстром танце среди множества гулей, изящно и плавно орудовал Ху-Вэем. Кажется, он случайно набрёл на логово какого-то семейства. Однако все его движения, отточенные годами тренировок, были машинальными; он даже не задумывался о своих действиях. Вернулся в реальность он только тогда, когда руки сильно заболели, дыхание сбилось от быстрого темпа, а Ху-Вэй наконец смог достучаться до своего хозяина и духовной связью сообщить, что вся нечисть в округе убита. Генерал вздохнул, но затем вставил меч в ножны и спустился к мелкой речке, что спряталась между деревьев. Присев на корточки, он зачерпнул воды, умыл лицо. Кажется, стало немного легче дышать. Чжо Минж посмотрел на свои руки, а затем в прозрачную воду речки. Может, ему показалось, но в ней плавали мелкие рыбки. И вновь он отвлёкся от реальности, забравшись в свои мысли... — Сяо-Шенг... — вдруг прозвучал голос за спиной. Чжо Минж испуганно подскочил и развернулся, во все глаза смотря на человека перед собой. — Сяо-Шенг, послушай... — Что ты здесь делаешь?! — генерал не хотел кричать, это само получилось. — Хотел попросить прощения у тебя... — принц Ланьлинь, стоявший довольно близко к нему, теперь, кажется, растерял всю свою самоуверенность. Его взгляд был наполен грустью и немного отчаянием. — Попросил? Убирайся! — Сяо-Шенг... — Не называй меня так! — Я... — принц уже протянул руки вперёд и хотел подойти ещё ближе, но Чжо Минж обнажил Ху-Вэй, выставив его вперёд. Тому ничего не оставалось, кроме как сделать несколько шагов назад. — Я хотел ещё на площади к тебе подойти, но рядом с тобой Вэй Ин был... — Уходи, — голос предательски дрогнул. Генерал был готов разреветься и излить всю свою душу прямо здесь, но пытался держать себя в руках. — Выслушай меня, прошу... Я... я не хотел, чтобы всё так вышло! Прошу, давай начнём всё сначала...? — Никаких "сначала"! Всё, что было между нами — самая ужасная ошибка в моей жизни! — он с силой бросил меч на землю и подошёл к принцу, стиснув зубы. — Убирайся. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Даже вспоминать не хочу! — Сяо-Шенг... — Да прекрати ты меня так звать! — генерал окончательно взорвался. — Я ведь даже имя сменил, чтобы забыть! Обо всём забыть! О тебе! Чтобы похоронить эти воспоминания вместе с моим прошлым в семье Янь! Зачем ты опять появился?! Будешь мне сыпать соль на рану?! Чжо Минж кричал, слёзы сами текли из глаз. Сердце билось как сумашедшее, вновь ощущая прежнюю боль, что когда-то давно оставила на нём столь глубокую рану. — Я тебя ненавижу, Ланьлинь! Зачем ты вообще тогда сказал мне это? Хотел посмеяться?! У тебя получилось! — Нет! Прошу тебя, С-ся... — принц осёкся и сморгнул подступающие слёзы. А генерал подошёл к нему ещё ближе, почти вплотную, и прошептал: — Зачем ты разжёг этот огонь во мне, а затем бросил меня в нём сгорать в одиночку? — Я... Прости меня, Чжо Минж... Я полный идиот... — Ланьлинь осторожно дотронулся руками до чужого лица. — Прошу, давай начнём заново? — Нет. — Я обещаю, я... — Довольно. Ты же прямо сказал, что репутация тебе дороже, чем я. Вот и- — Это не так! Мне уже плевать на эту чёртову репутацию и борьбу за трон. Я просто хочу быть с тобой... — Но ты ведь опять меня предашь. Променяешь на толпу красивых шлюх, — в голосе и взгляде генерала смешалось много эмоций. Грусть, злость, отчаяние, недоверие, безысходность, потеряность, разбитость... Да, Чжо Минж действительно принял всё неверояино близко к сердцу. За что и поплатился. — Нет. Ни за что не предам... — принц взял в свою ладонь чужие руки. — Тогда я думал, что легче спасти свою репутацию, а потом найти обрезанного рукава в публичном доме, чтобы он заменил тебя. Но, Сяо-Шенг... тебя не заменит никто. И я понял это слишком поздно. Прости меня и, прошу, дай мне шанс всё исправить... Они стояли совсем близко друг к другу. И в глазах Ланьлиня Чжо Минж видел всё, чего ему долгое время не хватало: теплоту и заботу. По щеке генерала вновь скатилась слеза. Он знал, какое должен принять решение, но слова застряли в горле. Он не мог, не хотел всё окончательно разрушать, хоть этого и требовал здравый смысл. Не зная, как поступить, он просто смотрел на принца. Хотел бы он забыть обо всём и просто броситься ему в объятия... Зачем же он рушит своё счастье? Ведь он действительно может дать второй шанс принцу... Но ответ он должен был сказать. Закрыв глаза и тяжело вздохнув, Чжо Минж следом вновь на него посмотрел и чётко, решительно произнёс: — Я прощаю тебя, — на лице принца Ланьлиня тотчас появилась улыбка. — Правда? Сяо-Шенг, я- — Но вместе мы больше никогда не будем. Забудь обо всём, что между нами было. — С-сяо-Шенг... Как же... — улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Принц с недоумением и отчаянием смотрел на мужчину перед собой. — Почему...? — Когда-то ты мне яро доказывал, что между двумя альфами может быть любовь. И я поверил тебе. Но ты предал меня. Сказал, что мои к тебе чувства ничего не стоят, и что тебе важнее трон империи. Ты опровергнул свои же слова, — генерал говорил это с какой-то горечью в голосе, а вот принц Ланьлинь был готов умереть на месте, лишь бы не слышать эту речь. — Отношения двух альф — это ужасно и против природы. — Как ты можешь так говорить? После всего, что было... — А что было, Ланьлинь?! Что было?! Ты подставил Вэнь Цаояна, из-за чего его казнили. А потом ты бросил меня, сказав, что между властью и мной ты выберешь власть, — Чжо Минж резким и нервным движением поднял Ху-Вэй, засунув его в ножны. Вдруг его выражение лица изменилось на некое сожаление, смешанное с болью. — Я тогда так ревел в своей комнате. Мне так больно было, Ланьлинь. Больно, потому что... Одного моего друга из-за клеветы казнили, а другой, который стал мне гораздо больше, чем другом, показал, что просто смеялся надо мной и я для него ничего не значу... Принц Ланьлинь молчал, сжав губы и сквозь слёзы смотря на генерала. — Вэй Ин тогда пытался меня успокоить. Говорил, что свернёт тебе шею, заставит страдать за убийство друга. А я всё ревел, потому что не хотел тебе зла. Потому что всё ещё любил тебя. Вэй-сюн не знал о нас с тобой, думал, что я так сильно расстроился из-за казни... — Сяо-Шенг... Прости... — его голос дрогнул. — Я ужасно поступил... — Поэтому и уходи. Мне больно даже говорить с тобой. Не сыпь мне соль на рану, прошу тебя... Воцарилась гробовая тишина. Двое смотрели друг на друга, что-то искали в чужих глазах, но так и не знали, что делать дальше. Лёгкий ветер колыхал их волосы, и Чжо Минж невольно вспомнил момент, когда он признался Ланьлиню, когда впервые сказал ему, что любит его. В тот день тоже было немного ветрено, и находились они в лесу... Казалось, это было так давно... — Я уйду, если ты этого хочешь, Сяо-Шенг, — поникнув и совсем расстроившись, ответил принц. — Но... только одна просьба... Генерал внимательно на него посмотрел, насторожившись. — Поцелуй меня. В последний раз. — Т-ты... ты с ума сошёл? А если кто-то увидит?! Ну уж нет, — Чжо Минж развернулся и пошёл прочь. Но не успел он сделать и десяти шагов, как его догоняют, а чужие сильные руки прижимают спиной к широкому стволу дерева. И он прекрасно ощущает горячее дыхание на своей шее. — Сяо-Шенг, детка, прошу... Один поцелуй. Я столько ночей не спал, думал о тебе, хотел вновь прикоснуться к твоей коже, прижать тебя своим телом к кровати... Позволь мне такую малость: последний раз поцеловать тебя... Принц был слишком близко к лицу Чжо Минжа, чтобы тот мог хоть что-то сказать. Генерал, потеряв всякий контроль над своим телом, не мог оттолкнуть его, растворившись в прекрасных серо-зелёных глазах. Он продолжал смотреть в них, не отводя своего взгляда от чуть подрагивающих ресниц и зрачка, что затопил почти всю радужку. Дышать стало тяжело, а спину колола шершавая кора дерева, однако мужчине сейчас было не до этого. Ему нужно было собраться с силами, чтобы убрать тёплые руки принца со своей талии и шеи, но не мог это этого сделать. Тело не слушалось, а только послушно замерло в ожидании... — Я люблю тебя, Янь Вэйшенг... — тихо прошептал Ланьлинь. Молодой генерал хотел что-то ответить, но не успел: чужие губы мягко накрыли его собственные. Чжо Минж закрыл глаза, полностью отдаваясь этому головокружительному и давно забытому ощущению. Все звуки вдруг исчезли, остались только сладковатые губы принца, его аромат аниса и их аккуратный поцелуй. Старший, одной рукой всё ещё придерживая талию генерала, а другой осторожно приподняв его подбородок, языком проник внутрь чужого рта. Ласково, нежно и чуть настойчиво, прямо так, как и любил Чжо Минж, принц целовал его. Обводил ряд зубов, проникал языком глубже, прямо в горло, заставляя своего любовника тихо застонать в поцелуй и едва ли не подавиться воздухом. Чжо Минж вцепился руками в волосы и шею принца, чтобы не упасть: ноги невольно подкосились и больше не держали его. Он хотел прекратить, но в глубоко в своих мыслях молил Ланьлиня не останавливаться, никогда не разрывать поцелуй и не отпускать из своих объятьев. Старший крепко прижимал его к дереву, настойчиво терзал чужие тонкие губы, что у того не было ни единого шанса вырваться. Голова закружилась, и дышать стало очень тяжело. А принц Ланьлинь продолжал руками ощупывать чужое стройное тело: от бёдер и тонких ножек до шеи. Руками забрался в густые волосы генерала, перебирая прядки пальцами. Вдруг он отпустил губы Чжо Минжа, затем впиваясь в его шею. Тот даже вскрикнул от неожиданности прикосновения мокрых губ, после чего к его рту прикоснулись два пальца. — Чшш... Тише, детка, нас не должны услышать. — Л-ланьлинь... Хватит... Увидят же... — молодой генерал таял и всё больше терял контроль над собой от каждого прикосновения, что так обжигало кожу своей желанностью. — Сяо-Шенг, мой сладкий мальчик... Дай мне насладиться тобой в последний раз... — принц залез рукой под чужую одежду, отодвигая её и целуя аккуратные ключицы. Чжо Минж томно вздыхал и постанывал: его любовник ведь прекрасно знал, где и как нужно целовать, чтобы заставить упрямого генерала хотеть ещё. — Лин-гэ, поцелуй меня... Тот на секунду замер, услышав обращение, которым так любил его звать Янь Вэйшенг раньше, до их ссоры... Он растерянно посмотрел на младшего и, увидев в его глазах прежнее желание, тотчас глубоко поцеловал его, сплетая их языки вместе. Кажется, они оба понимали, к чему всё идёт. Но при этом никто не хотел останавливаться, продолжая эту весьма опасную игру: если их увидят, то это конец их репутации и нормальной жизни.