***
Начало мая в самом разгаре. Вэнь Жохань вместе с приближёнными генералами, третьим принцем и старшими адептами уже сутки как отправились в Гусу. Конечно, Вэй Ина в их компании не было, потому что накануне он чуть ли не на коленях умолял императора разрешить ему остаться в столице. Тот смиловался — всё-таки Усянь его любимчик, а потому тот теперь в приподнятом настроении сидел в своих покоях. Однако, разобравшись с бумагами, он задумался. Хотелось позвать Цзян Ваньиня на прогулку, но тот точно не пойдёт без Лиаюй, а поговорить нужно было наедине. Не зная, куда деться и что предпринять, он ходил из стороны в сторону по комнате и что-то агрессивно бормотал под нос. Да не может такого быть, чтобы сам Вэй Усянь не мог придумать выход из ситуации! Мысли прервал неожиданный и резкий стук в дверь. — Войдите. — Да мне ваше разрешение не нужно. Я чисто из приличия постучал, — Сюэ Ян вальяжно зашёл в комнату, словно какой-то почтенный господин. — Да что вы говорите? — выгнул бровь Вэй Ин. — Уважаемый господин Сюэ Ян, вы так добры, раз соизволили постучать. — Издеваешься? — Конечно. Если не прекратишь себя так вести, то я выгоню тебя из дворца. Будешь с другими босяками за еду драться. — Молодой господин Цзян не разрешит тебе меня выгнать! — А я что-нибудь придумаю. — Да ну тебя, — отвернулся от него мальчишка, надув губы. — Зачем ты пришёл? — Усянь чуть смягчил взгляд. — Наш учитель освободил нас от занятий на неделю, и мне совсем нечего делать. Потому я пошёл к молодому господину, но во дворец Огненного Феникса меня не пустили. — А я здесь причём? В три главных дворца кого попало не пускают. — Ты же какая-то там шишка. Попроси, чтобы меня пустили. — А зачем мне это делать? — Вэй Усянь! — надулся Сюэ Ян. — Скажи "пожалуйста", тогда попрошу. — ... — Не надо делать такое злобное лицо. Я не отвратительное лекарство заставляю тебя глотать. — ... — мальчишка смотрел в одну точку, словно собираясь с силами. — Вэй Усянь...! — Ну же? — П... пожалуйста... — настолько он тихо сказал, что генерал сначала подумал, что ему показалось. — Что-что? — По-жа-луй-ста! — Другое дело! — улыбнулся тот. — Подожди... зачем тебе к молодому господину Цзян? — Просто хотел навестить... — Ладно. Одежду отряхни, а то весь подол в земле. Пойдём, — небрежным движением схватив Джиминд, Вэй Ин вышел из покоев, а мальчишка радостно зашагал за ним следом.***
Цзян Ваньинь, к своему глубокому сожалению, очень быстро понял все "прелести" материнства и заботы о новорождённом ребенке. Вэнь Лиаюй, с рождения которой прошёл целый месяц, постоянно кричала, её приходилось кормить каждые два часа, а менять пелёнки ещё чаще. Конечно, он устал с этим возиться, однако по-прежнему не доверял дочку никому из слуг. Только он краем уха услышал разговор евнухов, обсуждающих уезд императора, так сразу испугался. Накануне всю ночь не спал, ожидая, что кто-то придёт забрать Лиаюй. Никто не явился, но дурное предчувствие никуда не исчезло. Весь день Цзян Чэн был на иголках, и только кто-то постучал в дверь, как он подскочил с места, чуть не задев рукой колыбель со спящей дочерью. Качнув её, он поднялся с кровати и направился в первую комнату, по дороге закрыв за собой дверь спальни. Небрежно бросив какую-то игрушку на стоящий возле окна письменный стол, он поспешил открыть входную дверь. — Молодой господин Цзян, можно зайти? — Сюэ Ян? Что ты тут делаешь? Проходи, — Ваньинь тотчас успокоился. — У меня занятий не будет всю неделю, так что я побуду тут. Всё-таки ваш слуга. — Управляющий Це знает? — Цзян Чэн не был против того, чтобы Сюэ Ян пожил здесь какое-то время, главное, что остальные осведомлены об этом. А то будет похоже на что-то подозрительное. Новый управляющий дворцом — альфа средних лет, приятной внешности, и не такой упёртый баран, как Чжоу. Хороший человек, вроде, и обязанности свои исполняет как надо. Конечно, Ваньинь особо с ним не общался, но ничего против него не имел. — Ага, меня Вэй Усянь привёл сюда. Он и разговаривал с ним, — мальчишка, прохаживающийся по просторным покоям, заглянул в приоткрытое окно и не увидел, каким тёплым и мечтательным стал взгляд Ваньиня при упоминании имени генерала. — Классно тут у вас. И сад видно. — Я попрошу, чтобы тебе выделили отдельную комнату. Если хочешь, можешь погулять на улице. — А можно с молодой госпожой поиграть? — Она ещё слишком маленькая. К тому же она сейчас спит. — Там? — он кивком указал на закрытую дверь в спальню, что находилась справа от небольшого шкафа с книгами. — Да, но не буди её. — Не буду, я... — мальчишка вдруг замолчал, но потом продолжил: — Вообще-то, я хотел попросить вас кое о чём.. — Это что-то плохое? — Цзян Чэн насторожился. — Нет, что вы! Просто... генерал Вэй рассказывал мне, что вы очень хорошо управляете мечом, вот я и хотел... попросить вас потренировать меня. Если у вас, конечно, будет время, — обычно бойкий Сюэ Ян теперь выглядел немного растерянным и тихо шаркал ногой по полу. — Разве вас не учат этому? — Пока что нет. Будут учить, когда примут в адепты. Сейчас только заставляют тренировать выносливость и всё такое... Но многие из моей группы владеют мечом, а я только на кулаках драться умею... Цзян Чэн вздохнул. Мальчишка выглядел действительно грустным и даже подавленным. — Знаешь, Сюэ Ян... ты можешь владеть всеми видами оружия, которые только существуют, но так никого и не одолеть. А можешь драться только в рукопашную, и всегда быть победителем. Здесь важна смелость и смекалка. Вам ведь рассказывали истории, о том как в разные войны огромное войско проигрывало гораздо меньшему лишь потому, что командир победителей был находчивым человеком? — Как тот случай, когда ныне покойный наследный принц Вэнь, первый сын господина Сяо, убил четырёх заговорщиков одной иглой? — Что это за случай? — недоумённо поднял брови Ваньинь. — Не знаю, мне ребята во дворце рассказывали. — И что там тогда произошло? — Они говорили, что однажды он отдыхал в своих покоях, как к нему зашли четверо заговорщиков под видом слуг. Они неожиданно на него напали, но наследный принц схватил иглу и воткнул её в шею одного из них, и тот сразу же умер. Тогда остальные двинулись на него и хотели убить мечом, но он резко нагнулся, чтобы второй заговорщик убил своего соратника, а затем наследный принц воткнул иглу в шею этого второго. Четвёртый человек наблюдал за этим и умер на месте от страха, — к концу рассказа Сюэ Ян явно повеселел, насмехаясь над этим четвёртым. А вот Цзян Чэн выгнул бровь в ещё большем недоумении. — Эта история звучит как бред, — тихо произнёс он, но увлёкшийся мальчишка, видно, не услышал. Ваньинь вздохнул, но всё же согласился: — Хорошо, я буду тебя тренировать. В свободное время. — Спасибо вам! — Сюэ Ян непривычно для него улыбнулся, широко и искренне. — А-Юй проснётся, и мы пойдём на улицу тренироваться. А пока можешь заниматься своими делами, — Цзян Чэн уже хотел было пойти в спальню, как тот его окликнул: — Молодой господин, подождите, — мальчишка вдруг стал рыться в карманах. — Да где же оно... А, вот. Держите. Ваньинь забрал протянутый ему конверт, скреплённый весьма знакомой печатью, и в груди вдруг что-то кольнуло. — Я на улицу пойду. До встречи, — Сюэ Ян негромко закрыл входную дверь, и пока его шаги в коридоре не стихли вдалеке, Цзян Чэн смотрел в пустоту. А после вдруг улыбнулся. Мечтательно, задумчиво, словно своим мыслям. Выйдя из некого ступора, он вернулся в спальню, закрыв дверь, чтобы громкий топот слуг не разбудил Лиаюй, и развернул письмо. "Молодой господин, добрый день! Как вы поживаете? Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете. Юная госпожа в добром здравии? Вы справляетесь с ней? Слуги вам не докучают? Если что, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Сюэ Ян у вас побудет неделю. Я узнал, что почти все их учителя уехали вместе с императором, вот и освободили детей от занятий. Но если он будет вам надоедать и мешать, то только скажите — я ему устрою! С нетерпением жду встречи с вами! Будет у вас сегодня время, чтобы прогуляться? У меня важных дел нет, так что, если хотите, то позовите меня. К слову, на заброшенной тренировочной площадке есть кое-что для вас, я лично делал. Прийдетё — узнаете. Навсегда ваш покорный и верный слуга, Вэй Усянь." Цзян Чэн расплылся в улыбке, небрежно опустившись на кровать и продолжая сжимать письмо в руках. В голове крутилось множество мыслей, но все они сводились к одному. Вэй Ину. Не хотел Ваньинь это признавать, но ему нравилось даже просто думать о генерале Вэе. Вспоминать все моменты с ним, наслаждаться и будто проживать их вновь. Он снова и снова читал письмо, чтобы почувствовать эти эмоции и ощутить, как бешено стучит сердце. Однако в реальность его вернул резкий крик Лиаюй. Она махала руками и ногами, раскутавшись из пелёнки, и всячески пыталась привлечь внимание папы. — Что такое? — Ваньинь тут же подбежал к колыбели, отодвигая красную полупрозрачную ткань, чтобы взять девочку на руки. — Тише, А-Юй, тише... Ты проголодалась? Он ослабил пояс ханьфу, стянул ткань с одного плеча, а затем приблизил дочку к себе. Она тут же обхватила губами сосок и принялась вытягивать молоко, довольно причмокивая и ручками прикасаясь к папе. Медленно её покачивая, Цзян Чэн шагал по комнате и тихо напевал какую-то песенку. Шум ветра за окном будто вторил его голосу, а редкие, едва слышные голоса людей на улице сливались с шелестом листьев. Ваньинь подошёл к окну, тканью своей одежды прикрывая девочку, чтобы она не замёрзла. Однако Лиаюй вдруг зашевелилась, отпихиваясь от него. — Что такое? Ты не хочешь спать? — Цзян Чэн перехватил её поудобнее, но дочка всё равно недовольно махала руками, крутила головой, хоть и не кричала. Промучавшись ещё пару минут, но так и не поняв, что она хотела, Ваньинь решил пойти прогуляться с ней. Заодно Сюэ Яна можно потренировать и с генералом увидеться. — Так, А-Юй, — он положил девочку на свою кровать, принявшись одевать её в маленькое ханьфу и укутывать в одеяльце. Всё-таки на улице, несмотря на приближающийся май, ещё было холодно. Лиаюй наблюдала за его действиями, улюлюкала, радостно пищала и улыбалась, когда Цзян Чэн трогал её ручки или щекотал. — Что такое? Ты просто поиграть хочешь? Он тоже смягчился, поняв, что дочка в порядке. — Что ты делаешь? — Ваньинь улыбнулся, когда она схватила его за палец. — Сейчас гулять пойдём, подожди немного. Оставив ребёнка на кровати, предварительно дав ей платок в качестве игрушки, он стал приводить себя в порядок — быстро надел ханьфу потеплее, причесал волосы и даже немного подумал над тем, какую заколку нацепить, то есть, какая больше понравится генералу Вэю. Но, поняв, что занимается глупостью, когда краем уха услышал недовольные восклицания оставленной в одиночестве дочки, он прекратил и просто сделал так, как обычно. С каких пор он вообще задумывается над подобным? Дурное влияние генерала Вэя! — Уже бегу, бегу, — Цзян Чэн взял на руки кричащий комочек, убрал в сторону измусоленный и заслюнявленный платок и вышел из спальни, укачивая девочку на руках. — Чего раскричалась, А-Юй? Хорошо же лежала. Но в ответ ему дочка произнесла какой-то непонятный набор звуков и дёрнула рукой. Пока Ваньинь приказывал слугам привести Сюэ Яна, пока тот пришёл, пока он велел тому позвать генерала Вэя, Лиаюй уже вся извертелась в своём одеяле. — А-Юй, ну что это такое? — Цзян Чэн перехватил её поудобнее, чтобы не уронить. — Тебе не терпится гулять? Она выгнула спину и вытянула ручки так, словно хотела слезть с рук папы и самостоятельно пойти. — А-Юй! — Ваньинь вдруг всерьёз испугался её уронить. — Что ты вытворяешь? Всё, всё! Мы уже идём. Он действительно хотел пойти как можно быстрее, но ведь с ребёнком одного месяца от роду такое провернуть непросто. Сначала он взял небольшую сумку, и тут началось... Взять с собой запасную одежду для дочки необходимо, пелёнку тоже, можно ещё одеяльце, если вдруг похолодает. Ещё надо бы пару игрушек, раз Цзян Чэн собирался заняться Сюэ Яном, а то Лиаюй не станет лежать в одиночестве даже пару минут — тут же раскричится. Ваньинь кивнул своим мыслям и положил в сумку деревянную игрушку, какую-то бабочку из специально обработанного пергамента, погремушку-барабан, звенящий брелок-колокольчик, кунжу и ещё пару маленьких тряпичных мешочков, наполненных рисом, которые А-Юй любила жамкать пальчиками. Завозившись с игрушками, он чуть не забыл взять тканевые платки, и в последний момент кинул в сумку несколько штук. Постоял на месте, вспоминая, что ещё нужно взять, а затем кинул ко всех собранным вещам ещё одну пелёнку, на всякий случай. Цзян Чэн перекинул сумку через плечо, взял на руки дочку, цокнул, вспомнив кое-что, и взял маленький деревянный гребень — его секретное оружие. Почему оружие? Просто Лиаюй быстро перестаёт плакать и успокаивается, если её аккуратно расчёсывать гребнем по голове. Почему секретное? Потому что никто, кроме самого Ваньиня, об этом не знает, что позволяет ему с презрением смотреть на служанок, которые не могут успокоить его дочку, а после с чистой совестью отобрать у них её, наблюдая за постепенно злеющим господином Сяо. Цзян Чэн осторожно нагнулся, чтобы не уронить дочь, и поднял с пола Саньду. Наконец-то всё собрано! С ребёнком так сложно возиться, сам он бы собрался за пять минут, как его и тренировала госпожа Юй. Быстрым шагом двигаясь по коридору, он вышел из дворца на улицу. Лиаюй чуть зажмурилась, когда яркий солнечный свет ударил в глаза, но после радостно улыбнулась, пискнув что-то на своём, детском и непонятном никому, кроме неё, языке. Цзян Чэн отправился к тренировочной площадке, и тут к нему подошли несколько служанок, хотевших, видно, сопроводить его (по приказу Сяо Ливея, небось). Однако стоило ему грозно на них посмотреть, как бедные девушки тут же испугались и, замямлив извинения, поспешили уйти. Тяжко вздохнув, Ваньинь продолжил чуть покачивать дочку на руках и идти к нужному месту.***
Вэй Ин искренне желал заняться каким-либо полезным делом, но совершенно не мог сконцентрироваться на чём-то, кроме мыслей о молодом господине Цзян. А, быть может, просто не желал этого делать, предпочитая думать о красивом, интересном и надменном Цзян Ваньине, вместо надоедливой, скучной и унылой работы. Но это неважно. Главное, что он очень сильно обрадовался, когда к нему пришёл Сюэ Ян, сказавший о прогулке. — И дня не прошло, как я снова здесь, — начал было мальчишка. — Молодой господин Цзян велел тебе немедленно идти на какую-то там тренировочную площадку, я не очень понял, где это, но он сказал, что ты поймёшь. — Серьёзно? Я уже бегу! — генерал Вэй дёрнулся с места, но Сюэ Ян поспешил опустить его с небес на землю: — Ты так не радуйся. Молодой господин обещал меня тренировать, а не с тобой языками чесать. — Всмысле? — Усянь ведь искренне надеялся, что ему удастся поговорить с Цзян Ваньинем наедине. — А вот! — мальчишка ехидно ухмыльнулся. — Он будет учить меня владению мечом. — Ну-ну, — пробубнил себе под нос тот. — Посмотрим, как у тебя получится. — Да с первого раза! Это легко. — Он не станет тебя учить этому с первого занятия. — Ещё как станет! — Пошли быстрее. Молодой господин, наверное, уже ждёт, — Вэй Ин схватил свой меч и направился к выходу. На этом их препирательства закончились. Генерал шёл до нужного места молча, однако по его выражению лица не было понятно, что он о чём-то думает. А Сюэ Ян топал за ним и тоже ничего не говорил. Может, был слишком рад скорой тренировке и не хотел вести пустые диалоги. На тренировочной площадке ещё никого не было. Она как была маленькой, безлюдной и тихой, так и осталась такой. Однако одно изменение случилось — с краю, между высоких деревьев и густых кустов, стояла небольшая беседка. Из тёмного дерева, маленькая и невычурная, но аккуратная, она отлично вписывалась в общую картину. Её пол был сделан из плотно прилегающих друг к другу досок дуба, по периметру стояли несколько дубовых столбов, держащих крышу. Если бы Вэй Ин не знал, что беседку поставили пару дней назад, то мог бы сказать, что она была тут с момента постройки дворца — настолько уж хорошо вписывалась. — И что мы здесь будем делать? — скептически отозвался Сюэ Ян, при этом скривившись. Кажись, он представлял себе ту просторную и красивую площадку, на которой проходят экзамены адептов и разные важные мероприятия. — Это уже решит молодой господин Цзян. Но пока он не пришёл, я советую тебе размяться, — начал генерал, и, услышав чужой недовольный вздох, поспешил договорить: — Нельзя приступать к тренировке без этого. Иначе мышцам навредишь. А у молодого господина не так уж и много времени. Не хочешь ведь ты тратить его на банальную разминку? Мальчишка с ним неохотно, но согласился. Всё же в словах старшего был смысл. Спустя пару минут на площадку пришёл Цзян Ваньинь. Только заметив его, сидевший на краю беседки генерал Вэй вскочил с места. — Молодой господин! — Усянь остановился в шаге от него, удивлёно смотря на небольшой свёрток в чужих руках. — Юная госпожа с вами? — А куда я её дену? — Цзян Чэн, хоть и старался не показывать этого, был очень рад увидеть генерала вновь. — Здравствуйте, — Сюэ Ян тоже подошёл к ним. — Значит так. План работы такой — я тренирую Сюэ Яна, а вы, генерал, смотрите за А-Юй. — Чего? — округлил глаза старший, на что получил недовольный взгляд Ваньиня. — Всмысле... я не умею... она ведь ещё совсем маленькая... — Это не сложно. Просто поиграйте с ней, чтобы она не плакала. — Но почему я...? — Я доверяю вам больше, чем служанкам, — за последние дни паранойя Цзян Чэна увеличилась до невозможности. Даже когда кто-то из посторонних подходил к дочери, его сковывал страх. Вдруг эти люди служат господину Сяо? И пришли, чтобы отобрать Лиаюй? Потому Ваньинь почти не спал, прислушиваясь к малейшему шороху. — Молодой господин, а мне что делать? — с радостью в голосе спросил Сюэ Ян. — Разминайся. — Уже. — Тогда двадцать кругов по периметру площадки. Бегом. — Всмысле? — улыбка исчезла с лица мальчишки, зато Вэй Ин злорадно рассмеялся. — Генерал? — Прошу прощения, — тот потёр нос, всё ещё усмехаясь и замечая угрюмый взгляд Сюэ Яна. — Бегом, — повторил Ваньинь, и мальчишка неохотно послушался. — А вы иди... Откуда здесь беседка? — Красивая? По моему приказу поставили, — не без хвастовства ответил Усянь. — Хорошо смотрится тут... — Пойдёмте туда. Циновка там есть, но если вы боитесь, что юная госпожа может простыть, то я буду держать её на руках. Ваньинь кротко кивнул, и они расположились на циновках на полу беседки, пока бедный, уже выдохшийся Сюэ Ян наворачивал круги. — Она не должна капризничать, потому что только недавно проснулась и поела. Просто поиграйте с ней и отвлеките, чтобы я мог потренироваться с Сюэ Яном. — Хорошо, — хоть Вэй Ин и выглядел решительным, но его голос всё равно выдавал некую неуверенность. — Если будете брать на руки, то обязательно придерживайте её голову. — Ага... — Если что-то случится, то сразу зовите, — Цзян Чэн положил маленькую девочку на циновку, предварительно застеленную другим одеяльцем, протянул генералу сумку со всем необходимым, положил возле А-Юй свой платок, чтобы она ещё какое-то время чувствовала его запах и не беспокоилась, и ушёл из беседки с Саньду в руке. Вэй Усянь смотрел ему вслед, а после переключил внимание на Лиаюй, что крутила головой, привыкая к новому месту. — Юная госпожа, как вам беседка? — шутливо спросил он, в своей обыкновенной манере пытаясь разрядить обстановку. — Правда ведь хорошая? Я специально для вас делал. Нужно только столик с подушками сюда поставить, и совсем отлично будет. Сидя сбоку от девочки, он склонился к ней и, кажется, только тогда она его увидела — её взгляд стал сфокусированным. — А! Уа! — дёрнулась девочка, с недоверием смотря на незнакомца. — Что такое? Не бойся меня, — Усянь никогда раньше не следил за настолько маленькими детьми, а потому понятия не имел, что делать. Конечно, Цзян Ваньинь был совсем недалеко, но отвлекать его от тренировки не хотелось. — Я ведь хороший...! Проведя весьма сложные математические расчёты в своей голове, он пришёл к выводу, что поступать стоит таким же образом, как и обычно. То есть — валять дурака. Не в прямом смысле, конечно, но суть та же. Ему ведь необходимо вызвать доверие у ребёнка, так? А что для этого нужно? Вэй Ин понятия не имел, что для этого нужно, но всегда поступал по одной схеме: вызвать доверие с помощью смеха. Обычно дети доверяли ему только благодаря его умению шутить и не делать ситуацию неловкой. — Ну что, юная госпожа? — генерал ей лукаво улыбнулся. — Почему выглядите такой грустной? Лиаюй напряглась, продолжая смотреть на него настороженно. — А... кто у меня маленькая милая госпожа? — он играючи наклонился, почти касаясь носом лица девочки, которая от неожиданности вздрогнула. — Кто у меня красивая госпожа? Вэй Ин мило улыбался и трогал её крохотные пальчики. — Это ведь ты такая милая девочка? Да, Вэнь Лиаюй? — он говорил весёлым и чуть писклявым голосом. — Ты милашка? Ты милашка! Такая красивая девочка! Вся в папу! Милашка! Ой, милашка! Милашка-милашка! Сначала Лиаюй не понимала суть игры, но после включилась — стала улыбаться генералу, махать ручками и ножками, выпутавшись из пелёнки, и радостно пищать, пока тот продолжал говорить. — Такая красавица! А щёчки такие мягонькие! — он докоснулся рукой до щеки ребёнка. — Кто у меня девочка-умница? Это Лиаюй — девочка-умница? Усянь наклонился и поцеловал её в щёчку, от чего девочка ещё радостнее заголосила. — Это Лиаюй у меня — девочка-милашка? Это малышка Лиаюй! — генерал продолжал с ней сюсюкаться и играть, а она даже перестала его бояться. — Ну что, милашка-Лиаюй? Он стал легонько щекотать радостно верещавшую девочку. — Тише, тише! Ты всю пелёнку скомкала. Тебе не холодно? Так-то ты в одежде... — генерал потрогал её ручки и, убежившись, что они тёплые, сам себе кивнул. — Апф, — девочка потянулась к нему. — Хочешь игрушку? Что тут в сумке есть? — Кх! — Что такое? — не успел Усянь что-то сделать, как она схватила его палец, при этом победно улыбаясь. — Что это значит, милашка Лиаюй? Нет, подожди, не тяни его в рот! У меня наверняка грязные пальцы, если ты их оближешь, у тебя заболит живот! А потом твой папа размажет меня по стенке! Но в ответ ему девочка лишь улыбнулась и весело запищала. — Давай всё-таки дам игрушку? — Вэй Ин осторожно освободил свой палец, а затем протянул ребёнку первое, что нащупал в сумке — маленький мешочек с рисом. — Ой, у кого тут слюнки текут? Он приподнял руку и аккуратно вытер подбородок девочки своим рукавом.***
— Сюэ Ян! — строго глянул на мальчишку Цзян Чэн. — Перестань ныть. — Вы сказали, что будете тренировать меня управлять мечом. Я не хочу просто бегать! — Фехтование — это тебе не рукопашный бой без правил, если не достаточно хорошо тренироваться, то никогда не научишься. Но тот лишь угрюмо посмотрел на молодого господина. — У тебя ещё десять кругов. — Я знаю, — буркнул мальчишка и побежал дальше. Ваньинь искренне не понимал, что делает не так. Госпожа Юй всегда учила его именно так, и он никогда на это не жаловался. Однако Сюэ Ян сейчас ведёт себя грубо. Отсутствие воспитания на него так повлияло или из-за жизни на улице он привык хамить всем — Цзян Чэн не знал, что в этой ситуации двигало мальчишкой. Даже настроение немного испортилось. Ваньинь вздохнул, пытаясь держать себя в руках, ведь чувствовал непонятную слабость во всём теле. Хотелось лечь в кровать вместе с Лиаюй и проснуться с ней в пристани Лотоса. И чтобы никаких проблем, никаких дворцовых интриг, никаких глупых правил — ничего не было. Только свежий воздух, шум воды и свобода. Интересно, как бы госпожа Юй отреагировала на Лиаюй? Наверняка стала бы поучать Цзян Чэна, как правильно воспитывать ребёнка. А после, когда девочка бы подросла, тренировала бы её. И Лиаюй ходила бы вместе с папой на ночную охоту, на ночь слушала бы сказки Яньли, а в праздники гуляла по городу с главой Цзян. Он даже улыбнулся. В его детских мечтах жизнь в императорском дворце казалась такой лёгкой и безмятежной. Точно такой, как писали в глупых романах о бесконечной любви принца и служанки. Цзян Чэн ненавидел эти романы, однако всё время вспоминал о них, как только видел генерала Вэя. Он часто думал о том, что было бы, если бы он не отправился в империю. И ответ возникал только один — он никогда бы не вышел за Вэнь Сюя и не подвергался плохому отношению со стороны господина Сяо, но... никогда бы не познакомился с генералом Вэем так близко. — Молодой господин, всё хорошо? — прозвучал голос Вэй Ина совсем рядом, и Цзян Чэн поспешно обернулся, всё ещё находясь в своих мыслях. — Что? — С вами всё в порядке? Почему вы плачете? — Я? Я не... — Ваньинь вдруг, словно исчезло какое-то наваждение, ощутил влагу на щеках и ком в горле. — Молодой господин, — Усянь подошёл к нему ближе, почти вплотную, одну руку положил ему на плечо, а второй нежно вытер слёзы. — Что вам сказал Сюэ Ян? Он вас обидел? — Не... нет... — голос неожиданно дрогнул. Цзян Чэн и сам не понимал, что с ним происходит. — Что он вам сказал? — с заметным нажимом спросил Вэй Ин, начиная очень сильно беспокоиться. — Он вас оскорбил? Если да, то я его взашей из дворца выгоню, я не шучу! — Это... не он... — поспешил он оправдаться. — Это правда не Сюэ Ян... Я... я не знаю... — Молодой господин, — генерал осторожно приподнял подбородок Ваньиня, заставив того посмотреть в глаза. — Что вас так расстроило? — Не знаю, — почти взмолился тот. Во взгляде Вэй Ина он видел не ту отстранённость, с которой на него смотрел наследный принц и господин Сяо, а теплоту, нежность и что-то близкое его душе. — Цзян Ваньинь, — Вэй Ин вдруг притянул его к себе за талию и крепко обнял, зарываясь носом в его шёлковые волосы. — Прошу, перестаньте себя терзать. — Вэй Ин, — тихо выдохнул он уже в шею генерала. — Я просто хочу домой... О том, что он выглядел странно, обнимаясь с генералом средь бела дня на улице, Цзян Чэн не задумывался. В мыслях только одно — как хорошо рядом с Вэй Ином! Хотелось всегда быть в его объятиях, вдыхать этот прекрасный османтус и ничего не бояться, ведь генерал здесь, а всё остальное совсем не имеет значения. Они стояли вдвоём, в обнимку, и никак не могли оторваться от друг друга. Оба головой понимали, что это нужно прекратить, однако сердце велело прижаться ещё сильнее, словно слиться воедино. — Вэй Ин, — Ваньинь положил руки ему на плечи, и чуть отстранился. — Где Лиаюй? — В беседке с Сюэ Яном, — ответил тот, всё ещё не отпуская молодого господина из рук. — Всё нормально? — Да, — слёзы уже высохли, и теперь он даже почувствовал стыд. Госпожа Юй учила его не показывать слёзы перед другими, а он... — Простите меня. — За что? Вы ничего такого не сделали... — Я вам слишком надоедаю, — еле различимо произнёс Цзян Чэн, однако Усянь всё равно услышал. — Глупость! — тот тоже говорил шёпотом. — Вы совсем мне не надоедаете! Мне даже жаль, что мы видимся не так часто, как хотелось бы. — Правда? — Абсолютно, — смотря ему в глаза, сказал Вэй Ин. Однако им всё же пришлось отстраниться, как только из беседки стал доноситься плач. — А-Юй! — вскрикнул Ваньинь и побежал к дочери. Генерал Вэй до сих пор стоял в ступоре. Он не мог выкинуть из головы Цзян Чэна. Его голос, красивые глаза, взгляд из-под длинных ресниц, вытянутые губы и бархатная кожа кистей... Кажись, Усянь ни разу, до встречи с ним, не восхищался ничьими ресницами. Громкий плач заставил прийти в себя, а потому он, подняв с земли Саньду, кинулся к беседке. — Что случилось? — спросил он, смотря, как Ваньинь пытается успокоить дочку. — Молодого господина Цзян долго не было. Вот она и расплакалась, — ответил Сюэ Ян, стоявший рядом с каким-то грустным выражением лица. — Она уже спать хочет, — Цзян Чэн качал Лиаюй на руках. — Вы пойдете во дворец? — Если генерал Вэй посмотрит за ней, то у нас будет ещё пара часов на тренировку. — Хорошо, — согласился Вэй Усянь, краем глаза замечая благодарный взгляд мальчишки. — Что мне делать? — Подождите пока. Сюэ Ян, найди меч деревянный. — На складе оборудования для адептов они точно есть, — кивнул сам себе генерал. — А меня туда пустят? Склад ведь охраняют, я видел. — Там рядом старшие адепты точно есть. Попроси их принести, скажи, что от меня. Деревянный меч-то уж не настоящий талисман, его принесут. — Ага! – обрадованный Сюэ Ян вмиг убежал с площадки. — Цзян Ваньинь... — Генерал, не обращайтесь ко мне так. — Простите... — Я дочку хочу покормить, — одной рукой он начал развязывать пояс ханьфу. — Ага? — рассеянно кивнул Усянь, непонимающе на него смотря. — Отвернитесь. — А... простите, простите, — чуть смутившись, он поспешил развернуться лицом к площадке. Краем уха услышал шуршание ткани, а после тихое причмокивание, которому вторил убаюкивающий голос Ваньиня. Цзян Чэн чуть качал Лиаюй, ожидая, пока она наестся и заснёт, но сам краем глаза разглядывал генерала. Его стройную высокую фигуру, струящиеся по спине волосы, накачанные руки и пальцы, сжимающие Джиминд. Как же Ваньиню нравились эти пальцы! Длинные, тонкие, аккуратные... Он никогда себе не признается, но иногда думал о том, что омегам и бетам, которые встречались и будут встречаться с Вэй Усянем, очень повезло. Он заботливый, находчивый, с ним никогда не скучно, а ещё... его пальцы точно могли доставить удовольствие омеге. Генерал наверняка хорош в сексе, не то, что Вэнь Сюй. Цзян Чэн закусил губу, представляя его на месте наследного принца в ту брачную ночь, но тут же расширил глаза. Да о чём он только думает?! Он чуть тряхнул головой, переключая внимание на дочку. Перестать думать о Вэй Усяне в таком ключе действительно стоило, а то вдруг однажды забудется и скажет подобное вслух. Лиаюй уснула быстро, а потому Ваньинь осторожно поднял ткань ханьфу, чтобы прикрыть оголённые ключицы. — Генерал, заберите её, — он подошёл к Усяню. — Хорошо, — тот повернулся, мягко улыбнувшись. Но его взгляд тотчас стал беспокойнее. — А как? — Видите, как я держу? Руку левую согните... ага. Ладонь распрямите. Вот, да, — Цзян Чэн осторожно переложил девочку на слегка дрожащие руки генерала и продолжил шептать: — Тихо вы. Не тряситесь. Дéржите её? Смотрите, чтобы её голова лежала у вас на сгибе локтя. Ладонью придерживайте за тело. А второй рукой накрывайте её сверху, вот так. Наконец Усянь справился со своей задачей, однако Лиаюй немного зашевелилась. — Чшш, чш, — Ваньинь погладил её по голове. — Качайте её, чтобы не проснулась. Только несильно. — Я понял. Цзян Чэн снова укутал девочку своим платком, а затем, бросив быстрый взгляд на Вэй Ина, взял Саньду и пошёл на площадку.***
Сюэ Ян вернулся быстро и с деревянным мечом. Подбежав к тренирующемуся Ваньиню, он радостно завопил: — Мы будем тренироваться сейчас? У вас ведь ещё есть время? А вы научите меня своим секретным приёмам? — Если ты не будешь так громко говорить, то у нас будет возможность продолжить тренировку. Лиаюй только заснула, — Цзян Чэн, между прочим, тоже хотел отдохнуть от жизни в четырёх стенах и хоть немного потренироваться. Он ведь не брал меч в руки с того момента, как узнал о беременности. — Конечно, простите, — мальчишка перешёл на шёпот. — И ещё... извините меня за грубость. Я не хотел вас задеть... — Ладно, забыли. Начнём тренировку с самого простого... Генерал из беседки наблюдал за ними, аккуратно покачивая Лиаюй. Она крепко спала, поджав губы и чуть нахмурив брови, и этим выражением лица напоминала своего папу. Вэй Ину тоже хотелось взять в руки Джиминд и присоединиться к тренировке, однако он не оставил бы юную госпожу без присмотра. Цзян Ваньинь ведь так ей дорожит, как Усянь может просто взять и предать его доверие? Два часа пролетели быстро для двух тренирующихся, а вот Усянь изрядно вымотался. И не столько от безделья, сколько от хождения по беседке и держания маленького ребёнка на руках. Первый час ещё ничего, а вот после спина заболела сильнее, руки отекли и тоже ныли, да и ноги устали из-за медленной и чуть покачивающейся ходьбы. Генерал, конечно, пробовал положить Лиаюй на циновку, но та каждый раз, как только её отпускали руки, начинала ворочаться и что-то бормотать с каждой секундой всё громче, а потому ему приходилось мигом брать её обратно на руки, пока она не проснулась, и вновь укачивать. Вообще, в императорском дворце было наказание для тех, кто воровал чужие вещи, — целый день, от рассвета до заката, держать на вытянутых руках меч Гонпин, который принадлежал одному из соратников основателя ордена Вэнь. Весил меч в три раза больше, чем обычные, а его покойный хозяин прославился тем, что отрубал руки за воровство. На первый взгляд наказание было лёгким, но вот те, кто его на себе испытывал, говорили, что уже через пару часов руки начинают гореть огнём, ещё через время они просто немеют и уже не чувствуются, а после заката и ещё несколько дней ими пошевелить почти невозможно. И сейчас Вэй Ин ощущал себя так, будто его приговорили к такому наказанию, но держать полагалось не меч, а юную госпожу. И при этом качать её. И ходить. Конечно, он приближённый генерал и не должен жаловаться, потому что это отнюдь не самое тяжёлое, с чем он может столкнуться, однако... он просто не ожидал, что смотреть за ребёнком так тяжело. — Генерал, о чём задумались? Усянь обернулся, столкнувшись взглядом с Цзян Чэном. — Вы уже закончили? — прошептал он, чтобы не разбудить ребёнка на руках. — Пора Лиаюй домой нести. А то холоднее становится, она может простудиться, — Ваньинь подошёл к нему и осторожно забрал Лиаюй. — Вы завтра придёте? — А почему бы и нет? А-Юй с вами так спокойно себя ведёт, даже не капризничает. Ещё пару минут они просто стояли рядом, смотря друг на друга. И продолжили бы это делать, если бы не подошедший Сюэ Ян. — Молодой господин, я ещё чуть-чуть потренируюсь, а потом вернусь во дворец, хорошо? — мальчишка выглядел уставшим, но при этом счастливым. — Хорошо. — Спасибо! — тот убежал обратно на площадку, а Вэй Ин подошёл к Ваньиню ближе. — Я всё же пойду. Генерал...? — Да? — растерянно моргнул Усянь, смотревший вслед Сюэ Яну. — Уберите руку, — с нажимом ответил Цзян Чэн, чуть хмурясь. — А? А... простите, простите, — Вэй Ин поспешно убрал ладонь с чужой талии. Он даже сам не понял, когда это сделал. — До встречи, — он подхватил сумку с вещами Лиаюй и свой меч, затем кинул нежный взгляд на генерала и ушёл из беседки. Вэй Ин стоял на месте, не в силах шевельнуться. Каждый раз, когда он видел молодого господина, в груди разливалось какое-то непонятное, но приятное и тёплое чувство. Он не мог сказать, как оно на него действовало, но настроение улучшало точно. Цзян Ваньинь, он ведь... такой... Усянь не мог описать в точности словами этого человека, но никогда не жалел, что познакомился с ним. Молодой господин, ведь, — человек гордый, но при этом надёжный, на него можно положиться, ему можно доверять. Он не бросит в трудный момент, не настукачит, будет защищать до последнего тех, кто ему дорог. Такие качества были присущи альфам, а не хрупким и скромным омегам, но Цзян Ваньиня просто невозможно было назвать слабым. Вэй Ин действительно восхищался им и никогда не понимал тех, кому не нравятся умные, способные омеги и беты. Разве можно определять судьбу человека лишь по тому, с какими гениталиями он родился? Генерал вздохнул и, сказав Сюэ Яну собираться во дворец, поплёлся в свои покои. По пути вспомнил о каких-то там важных бумажках от императора и скривился. Не любил он такую работу!***
Солнце постепенно опускалось за горизонт, разливаясь по небу красным сиянием. Шумные улицы дворца становились всё более пустыми, безлюдными и будто... брошенными. Все слуги расходились по домам, не жалая оставаться ночью на холоде, и лишь дежурные гвардейцы молчаливо стояли на своих постах. Цзян Чэн чуть высунулся из окна, облокотившись руками на подоконник. Прохладный ветер теребил его распущенные волосы и нижнее ханьфу, однако его это не беспокоило. Он рассматривал окрестности, хорошо видные из его покоев на третьем этаже дворца, и тихо вздыхал. В спальне на кровати мирно посапывала Лиаюй. Несмотря на то, что он с непривычки сильно устал на тренировке, Ваньинь не мог заснуть. Тревога буквально съедала его изнутри, не позволяя ни на минуту сомкнуть глаза. Он мог бы пойти в купальню, полежать в горячей воде и расслабиться, но боялся оставлять дочку одну. Собственно, из-за неё он так сильно переживал. Цзян Чэн задумался о сегодняшнем дне, затем вздрогнул, когда в дверь постучали. — Молодой господин, я могу зайти? — Заходи, — он поспешно прикрыл окно, а затем вышел из спальни в первую комнату. — Молодой господин, я принесла вам чаю, — ему поклонилась милая бета, затем поставив поднос на письменный столик. — Благодарю, А-Сян. Можешь идти спать, — он хорошо знал эту девушку, она часто помогала ему одеваться и причёсываться. — Ну что вы, молодой господин. Почему вы ещё не спите? Выпейте чаю. Он с пионом, хорошо успокаивает. Дева Вэнь сказала, что вам нельзя так много беспокоиться, это плохо влияет на здоровье, — заботливая служанка протянула ему аромантый напиток. — Спасибо, — Цзян Чэн осторожно поднёс чашу к губам и сделал маленький глоток, тут же направляя ци к горлу. Однако яда он не обнаружил, а потому спокойно вздохнул и отпил больше. — Как юная госпожа? С ней всё хорошо? — А-Сян каким-то хитрым и подозрительным взглядом наблюдала за Ваньинем. — В порядке. — Ладно, я пойду. Не буду вас больше беспокоить, отдыхайте, — она поклонилась и ушла из покоев, закрыв за собой дверь. Цзян вернулся к окну в спальне и стоял ещё четверть часа, пока на него не накатила сильная слабость. Что ж, возможно, сегодняшняя тренировка всё же дала о себе знать. Потерев глаза, он лёг на кровать рядом с дочкой и тотчас провалился в сон.***
Свет луны пробивался сквозь тяжёлые облака и от этого казался мрачным, даже зловещим. Своим блёклым сиянием он окутывал императорский дворец, скользил по крышам зданий и тропинкам, заглядывал в приоткрытые окна. Поджав под себя ноги, Ваньинь крепко спал. Однако его сон был весьма беспокойным. Омега непроизвольно вздрагивал, чуть дёргал руками и даже во сне думал о дочери. Ему снилось что-то странное, и при этом пугающее, но разобрать он ничего не мог. Наверное, очередной кошмар. Только вот сердцебиение постепенно увеличивалось, нагоняя страх. Цзян Чэн сквозь дрёму чувствовал холодный пот на своём лице, слышал, что Лиаюй проснулась, но вот только не мог открыть веки. В мыслях он понимал, что нужно проснуться, но сделать это никак не получалось. Им будто что-то управляло. Крик дочери всё же заставил его пошевелиться. С трудом Ваньинь открыл веки и сфокусировал взгляд на плачущей девочке перед собой, как заметил постороннего. Какая-то тёмная фигура, едва различимая из-за почти отсутствующего света, тянула руки к Лиаюй. — Не.. т... — Ваньинь осёкся. Горло высохло, как пустыня, и язык еле шевелился. Человек, кажется, его заметил и всполошился, хватая маленького ребёнка. — Прочь, — он вцепился в пелёнку дочки, изо всех сил сжимая руку, однако мышцы всё равно не могли достаточно напрячься. — Вы?! — писклявый и испуганный голос неизвестного выдавал его. Кажись, это была женщина, что весьма испугалась, когда Цзян Чэн проснулся. Но, взяв себя в руки, она схватила девочку и уже хотела бежать, как перед ней сверкнула фиолетовая молния и с силой воткнулась в пол. Саньду. Ваньинь хоть и плохо шевелился сам, но вот приказ мечу отдать смог. А затем с помощью ци стал разгонять кровь в своём теле. — Ааа! — Лиаюй всё не прекращала кричать и дёргала руками. Женщина её не отпускала, но никуда не уходила, замерев на месте перед мечом. Однако она быстро пришла в себя. — Стой! — Цзян Чэн вмиг поднялся с кровати и схватил её за рукав. Женщина закричала и стала отбиваться. Он пытался отобрать ребёнка, но руки совсем не слушались, да и ноги почти не держали. Послышался приближающийся топот, и в спальню ворвались трое гвардейцев. — Держите её! — из последних сил крикнул Ваньинь. Гвардейцы тут же бросились на помощь, но не ему, а неизвестной. Один из них схватил молодого господина за руку, оттаскивая его от испуганной женщины с кричащим ребёнком на руках. — Ты! Прекрати! — Цзян Чэн не мог собраться с мыслями. В голове непонятная каша, никакого более менее чёткого плана действий. Тело совсем ослабло, будто не желало бороться. Однако он не собирался сдаваться и не мог позволить отобрать его дочку. — Сука...! Он крутил головой в поисках хоть чего-нибудь, что могло помочь. Взгляд зацепился за маленькую вазу на краю столика. Не раздумья не было времени, а потому Ваньинь мигом схватил её, разбил об край стола и вонзил небольшой осколок в шею гвардейца. Тот закричал и тотчас отпустил его. Цзян Чэн вновь кинулся к женщине и вцепился в её волосы, однако его руки перехватил другой гвардеец. — Перестаньте! — он помог неизвестной выбраться из хватки молодого господина, и та вмиг убежала из спальни вместе с ребёнком и третьим гвардейцем. — Перестаньте. Сейчас же. Собираясь побежать за женщиной, Ваньинь бросил на него гневный взгляд, мимолётно заметив, что у альфы возле глаза шрам, но тот крепко держал его плечо. — Отпусти! — попытка вырваться не удалась. — Не положено. — А нахер пойти тебе положено?! Вдруг гвардеец занёс руку и со всей силы ударил его по щеке. Цзян Чэн вскрикнул, упав на пол. — Гонхэ-сюн, вставай, — гвардеец со шрамом возле глаза помог своему товарищу подняться, и они ушли из спальни, оставив молодого господина Цзян в одиночестве. Щека горела огнём. Ваньинь слегка прикоснулся к ней холодными пальцами. Не до конца осознавая, что произошло, он просто смотрел вниз. Тело совсем ослабло и не желало слушаться. Оставив на носу влажную дорожку, слеза упала на пол. За ней вторая, потом третья... Цзян Чэн поднял трясущуюся руку, медленно дотрагиваясь до болящего горла. Странно, но он ни о чём не думал. И ничего не делал. Просто смотрел в пол. Внутри какое-то опустошение, но оно будто было предсказуемым. Но, ведь, чего ещё можно было ожидать от людей из императорского дворца...? Грудь словно сдавило тисками, и Ваньинь шумно выдохнул. А затем... вновь заплакал. Тихо и беззвучно, надеясь, что никто не увидит его. Почему сейчас он выглядит таким... жалким? Почему он ревёт на полу, вместо того, чтобы собраться с силами и дать отпор тем, кто хочет навредить его ребёнку? Разве госпожа Юй не учила его бороться до конца? Но он не мог встать. Слаботь одолела всё тело, да и золотое ядро будто застыло, перестав гонять ци. Что всё это значит? Неужели он позволит забрать его дочку, его малышку А-Юй? Ваньинь горько усмехнулся. Нет, не позволит. До последней капли крови будет защищать её, и пусть все это знают! — А-Юй... — с трудом он поднялся на ноги, схватил Саньду и выбежал из спальни. В первой комнате никого не было, лишь брелок с пелёнки Лиаюй лежал на полу. Цзян Чэн бросился из покоев в коридор, краем уха уловив знакомый плач. — А-Юй! — его крик пронёсся по всему коридору. Пламя свеч дрогнуло, и некоторые слуги с гвардейцами на него обернулись. — Где она?! Он сверкнул глазами в направлении поворота и приоткрытых дверей, которые закрывали две служанки. — Молодой господин... — Где она?! — он крикнул так громко, что, кажется, услышали все люди дворца Огненного Феникса. — Цзян Ваньинь, прекрати истерику немедленно, — в помещении появился и подошёл к нему Сяо Ливей, одетый как обычно праздно. По всей видимости, спать он и не ложился. — Вы! Как вы смеете?! Император отдал мне Лиаюй, вы не можете её забрать! — Цзян Чэн не сделал голос тише, однако по его лицу скатывались слёзы. — Вернись в свои покои. — Верните мою дочь! Господин Сяо тяжело вздохнул и махнул рукой стоящим сзади двум гвардейцам. Те мигом среагировали — схватили молодого господина Цзян и потащили его обратно в покои. Грубо бросив его на пол возле письменного стола, они ушли. Ваньинь попытался встать, однако ноги не слушались от слова совсем. Сяо Ливей закрыл дверь, чтобы возня в коридоре не мешала. — Прекрати это безобразие. Ваньинь, ты супруг наследного принца и должен вести себя достойно, что бы ни случилось. — Вы забрали моего ребёнка! — А ты убил гвардейца. Острым осколком в шею. За это полагается наказание, ты знаешь? — Император накажет вас! — Посмотрим. Может, накажет, а может и нет. Но ты не переживай, я лично буду присматривать за Вэнь Лиаюй, — он развернулся к выходу. — Змеюга! — крикнул ему вслед Цзян Чэн. — Будешь проклинать меня? Знаешь, сколько людей говорили мне это? Кто в лицо, кто за спиной. Но мне всё равно, — он обернулся. — А ты слишком низко пал. Посмотри на себя. На кого ты похож? Волосы растрёпаны, одежда помята, лицо всё красное и глаза тоже, от слёз. Где твоя гордость, Ваньинь? Я не верну тебе ребёнка, ты не достоин моей внучки. — Гадюка... — не унимался тот. Сяо Ливей усмехнулся, а затем ушёл прочь. Цзян Чэн хотел встать и побежать за ним, забрать Лиаюй, но не мог сделать. Голова болела ужасно, конечности не слушались, а всё тело било мелкой дрожью. Всё, что он мог делать — кричать. Об боли, безысходности и страха. — Тварь! Ты не имеешь права! Паскуда! Ненавижу тебя! Ненавижу! — горло ужасно болело, но он не переставал проклинать и ругать господина Сяо. Жаль, но легче от этого не становилось. — Молодой господин! — в комнату влетел Сюэ Ян, падая на пол возле старшего. — Что случилось? Вам плохо? — Позови генерала, — омега тут же вцепился в его руку, как во что-то, что может его спасти. — Сюда. Сейчас. — Но... — Быстрее! — Хорошо, хорошо! — мальчишка вскочил и, замявшись на пару секунд, всё же выбежал из покоев. Ваньинь вновь остался один. Казалось, он уже не мог плакать, но слёзы текли сами собой. Он не мог остановиться, прекратить это. Да, он потерял контроль над своими чувствами, эмоциями, телом... Не знал, как уже совладать с собой, а потому целиком отдался истерике. Но вмиг всё прекратилось. Цзян Чэн обессилено упал на пол; кругом воцарилась кромешная тьма. Он потерял сознание.