***
Господин и госпожа Янь сидели в Главном зеле дворца Солнца и Пламени на приёме у императора. Господин Синь Ли умер 4 года назад, но трон рядом с Вэнь Жоханем всё равно был непривычно пуст. Сам император, угрюмый и сердитый, не улыбавшийся так долго, что, наверное, уже забыл, как это делать, рассматривал их своим нечитыемым, но усталым взглядом. — Ваше императорское величество, зачем вы нас позвали? — наконец произнёс мужчина. — Как ваш младший сын? Жив-здоров? — вдруг спросил тот. — Ему уже 8. Он уже старательно тренируется и через два года поступит во дворец для обучения, — с гордостью сообщил господин Янь. — Хорошо. Но я бы хотел поговорить с вами о другом. Дело в том, что... мой покойный любимый супруг, Синь Ли, очевидно, покинул этот мир не по собственному желанию и не по воле Небес... — голос и взгляд императора вдруг стали ещё более грозными. — Я до сих пор пытаюсь выяснить, какая гнусная дрянь посмела лишить жизни дорогого моему сердцу человека. И поэтому я сейчас разговариваю с вами, господа. — Ваше императорское величество, неужели вы подозреваете нас? — удивилась госпожа. — Нет, в смерти супружественного императора я вас не подозреваю, — стоило Вэнь Жоханю это сказать, как господин Янь тихо облегчённо выдохнул. — Но у меня есть доказательства того, что вы пытались убить его ранее. Причём неоднократно. — Ваше императорское величество, помилуйте, это какое-то недоразумение! Мы бы никогда не посмели! — мужчина сильно запаниковал, а взгляд его жены тревожно метался. — Недоразумение? — Вэнь Жохань притворно удивился, подняв брови. — Ваше императорское... — Заткнитесь! — крикнул император, вскочив с места. Он стал подходить к двоим, а те испуганно поднялись и попятились назад. — Генерал Чжо, ваш бывший старший сын, мне всё рассказал и привёл доказательства. А взамен попросил только... разрешения поджечь ваше поместье. — Как...? Подождите... не может быть... — господин Янь ошарашено таращился на него. — Плохо вы воспитали своего сына, господин Янь. Но мне всё равно. Я разрешил ему. — Как вы смеете?! — рассердился тот. — Может, вы и император, но ваша власть зависит от знати. У меня достаточно влияния, чтобы хорошенько пошатнуть ваше положение, настроив против вас народ и глав других кланов! — Вам не стоит этого делать. Через два года ваш сын приедет сюда на обучение. Кто знает, что с ним может здесь произойти... Вдруг покалечится или убьётся ненароком. Несчастных случаев никто не отменял, — конечно, император всё продумал заранее. И эти его слова о "несчастных случаях" ни что иное, как угроза. Никто не сомневался, что только Вэнь Жохань прикажет, и непонравившийся ему человек вдруг случайно умрёт. — Вы...! — Не советую вам никуда спешить. Иначе вероятность несчастного случая может стать выше. А ведь он ваш единственный сын... Всё, что сказал император, было правдой. Чжо Минж действительно к нему приходил и рассказал о том, что его отец 3 раза приказывал отравить Синь Ли, но все попытки не увенчались успехом. И юноша действительно попросил разрешения сжечь поместье Янь.***
Огромная территория была охвачена ярким пламенем, в небо поднимался густой чёрный дым. Из дома господ доносились крики и мольбы о помощи. Подожгли только дом, в котором жила семья Янь. Гвардейцы поместья, шагая сквозь огонь, спасали только наследника Янь, игнорируя слуг, что не могли выбраться сами. Наблюдая за ситуацией в стороне с воздуха, Чжо Минж даже расстроился, что уничтожает место, в котором родился, вырос и познакомился со старшим братом. Но потом, когда пожар потушили, он вернулся в свои комнаты во дворце Солнца и Пламени. — Чжо-сюн! Ты слышал?! Поместье Янь подожгли! — Вэй Усянь быстрым вихрем ворвался в его комнату. Но увидев спокойно выпивающего вино друга переменился в лице: — Тебя это не волнует? — Это я устроил поджог. И убил всех гвардейцев, которые надругались над старшим братом. — Дружище, у тебя с головой всё в порядке?! Твои родители были в императорском дворце, поэтому пострадали только слуги! Ни в чём не виновные люди! — Я правда не могу так больше... — Чжо Минж закрыл лицо руками. — Я хочу к брату... Он наверняка в раю... — Даже не думай! — Вэй Ин кинулся к нему, чтобы крепко обнять. — Не опускай руки! Отомстишь ты отцу! Я тебе помогу! Придумаем вместе план! — Вэй Усянь... — юный генерал заплакал в плечо друга. — Что мне делать...? — Мне тётушка говорит, что когда грустно, нужно поплакать. Так легче будет... Солнце неспеша опускалось за горизонт, разливаясь тёплыми оранжевыми оттенками. Потихоньку природа успокаивалась и засыпала: ветер утихал, и деревья шелестели своими листьями всё реже, замолкали птицы, бледная луна выходила из облаков, на темнеющем небе загорались звёзды. Люди спешили закончить свою работу и отправиться по домам. С наступлением темноты императорский дворец полностью погружался в мирный сон, и все его обитатели переставали шуметь. Даже гвардейцы на постах не шевелились, замерев, словно каменные статуи. Тихое стрекотание сверчков и далёкий лай собак нисколько не нарушали этой идиллии. Мрачные тяжёлые тучи всё сгущались, закрывая собой звёздное небо, и на мгновение всё замерло, все звуки стихли. Вдруг яркой, резкой вспышкой вдалеке сверкнула молния, рассекая ночную темноту. За ней послышался раскат грома, и дождь полил стеной. Стук крупных капель по крышам зданий и кронам деревьев будто пел свою безмятежную колыбельную, усыпляя жителей Безночного города. Приятный шум грозы и дождя успокаивал душевное смятение, поэтому утром Чжо Минж почувствовал себя гораздо легче и даже раскаялся в своём поступке. — Вэй-сюн, иди на тренировку. Тебе же ещё к Главному экзамену готовиться, а он будет через два месяца. — Ты серьёзно? — поднял брови тот с таким лицом, словно его глубоко оскорбили. — Лучше я провалю экзамен, чем брошу тебя одного! Слышать такие слова от Вэй Ина совсем не удивительно. Ведь человек, которому всё равно на общественные нормы и порядки, ещё и не такое сказать может. Конечно, на первом месте для него близкие люди и он сам, а на мнение окружающих просто наплевать. — Всех, кто заваливал экзамен, то есть, не смог сдать более двух предметов, выгоняли прочь! Тебе нужно днями напролёт учить устные предметы! — Да что ты так возмущаешься? Я же пошутил. Найду способ заговорить экзаменаторам зубы, — улыбнулся Вэй Усянь, а его друг хмыкнул.***
Вэй Ин проснулся на удивление выспавшимся, хоть болела голова, и он лежал на какой-то циновке. Удивился он только тому, что проспал утреннюю тренировку с дядей, ведь за окном уже вовсю светило солнце, а тот даже не пришёл и не облил его ледяной водой. А затем Усянь вспомнил, что находится далеко не в императорском дворце, а неблизко к центру Безночного города, в новом доме своего друга. Вчера в обед Чжо Минж прибежал к нему и сообщил, что купил себе дом. Они решили отпраздновать такое событие, позвали Ли Фанга и втроём напились в этом самом доме. — Вэй-сюн... дай воды... — послышалось тихое, не очень понятное мычание. — Дружище Ли...? Где я тебе воды найду? — удивился Вэй Ин, осматривая комнату, в которой трое спали, и стол с пустыми кувшинами из-под вина. — Не ори... Голова и так раскалывается... — Пойду посмотрю, — юноша встал с пола, намереваясь идти на кухню, но ему на глаза попался спавший Чжо Минж. — Чжо-сюн, просыпайся. — Пошёл нахер, — пробормотал тот, закрывая уши руками и жмурясь. — Как ты с друзьями разговариваешь? — только Вэй Ин притворно возмутился, как сзади послышалось недовольное шипение Ли Фанга: — Иди уже за водой! Пить жутко хочется... — Потерпишь... В общем, вернулся в императорский дворец Вэй Усянь только к вечеру, за что знатно получил от рассерженного дяди. Но даже наказание, заключавшееся в переписывании правил, его нисколько не расстроило.***
По своему обыкновению, Чжо Минж обедал в таверне недалеко от своего дома, что располагался в спокойном и тихом районе. По размеру его жильё не могло сравниться с главным домом поместья Янь, даже если учитывать принадлежащий ему сад. Генерал Чжо, собственно, полгода искал место, в котором ему будет комфортно жить и работать, и небольшой, уютный дом с прекрасным садом подходил идеально. Он был двухэтажным, на первом этаже располагалась просторная гостинная, кухня, купальня и небольшая спальня. На втором этаже пять комнат, одну из которых Чжо Минж сделал своим рабочим кабинетом, а другую спальней. Восхищаться садом он не переставал — высокий забор обплели растения, отгородив территорию дома от чужих глаз, высокие деревья создавали прохладную тень, а красивые цветы привлекали бабочек. В просторной беседке вдохновение будто лилось мощным потоком, и стоило кисти дотронуться до холста, как выходила потрясающая картина, а поэмы складывались сами собой. Первые дни генерал Чжо не покидал своего дома и чувствовал себя несомненно счастливым. Не учёл он только одного — кто будет заниматься бытовыми делами. Слуг здесь не было, а найти новых не так уж и просто, ведь он ужастно боялся доверять незнакомым людям. А знакомых у него только двое — Ли Фанг и Вэй Ин, да первый ни разу в жизни не стирал свою одежду и не готовил, ведь всё делала его сестра, а после стряпни Вэй Ина можно и на том свете оказаться. Чжо Минж уже попался один раз в такую ловушку, поэтому есть это адское варево больше не будет. Дом загрязнялся не особо быстро, но разбросанные повсюду вещи раздражали. Сначала Чжо Минж пытался их убирать в одно место, но потом уже запутался в этом, да и чистая одежда стремительно заканчивалась, и приходилось возить её в стирку в императорский дворец. Вэй Ин только смеялся над другом, говоря, что ему стоит найти себе пару, иначе он будет до конца своих дней жить в грязи и пыли. Теперь же юный генерал обедал на веранде небольшой таверны, обдумывая, как лучше поступить. Безусловно, нужно найти служанку, но вот только где? К тому же, он не женат, и родители многих бет и омег не разрешат им у него работать, узнав об этом. Где-то неподалёку раздались громкие голоса. Сначала он не обращал на них внимания, но потом решил проверить, что там такое. Пройдя по улице вверх и завернув за угол, он смог увидеть богатого человека, ссорившегося со взрослой, бедно одетой и худой женщиной. Трое охранников этого человека не позволяли женщине подойти к нему близко, а она плакала и, судя по всему, была в отчаянии. — Прошу вас, господин! Верните мне моего сына! — она бросилась ему в ноги, кланяясь до земли, но выражение лица человека всё оставалось холодным и безразличным. — Молю вас! Он — это всё, что у меня есть! — Сама виновата. — Умоляю! Я отдам вам все долги, только пощадите сына! — Теперь он моя собственность. Твоему покойному мужу нужно было думать головой, прежде чем красть у меня деньги. — У нас не было выбора! Прошу, разрешите хотя бы увидеть моего ребёнка... — женщина билась в истерике. — Нет, не разрешу. — Зачем он вам?! У вас три жены, два мужа и бесчётное количество наложниц. Зачем вам мой сын? Ему всего 12, он ещё ребёнок, не совращайте его... — Уходи прочь. Чтобы я никогда тебя больше не видел, — господин смотрел на неё с нескрываемым отвращением и презрением. — Пожалуйста! Прошу вас, господин! Будьте милосердны... У меня ни семьи, ни дома, даже медняка нет! Куда мне идти? — Уберите её с глаз моих! — обратился тот к своей охране. — Нет, пожалуйста! Молю вас! — она пыталась вырваться из сильной хватки двух мужчин, тащивших её от дома, но безуспешно. — Стойте! — вдруг направился к ним Чжо Минж, и все на него обернулись. — Ты ещё кто такой?! — грубым голосом возмутился господин. — Приближённый генерал императора, Чжо Минж, — он с решительным видом, сжимая свой меч, направился к резко побледневшему господину. — Что вы здесь делаете? — Я... Ваше превосходительство, не гневайтесь. Я всего-лишь обычный торговец... — Обычный торговец, у которого столько супругов и наложниц? Кажется, я вас знаю... Торговец Сан? Двоюродный племянник приближённого генерала Сан Гуанмина? — Да, это я... — мужчина во все глаза смотрел на него, а потом стал придумывать оправдания: — Вы не подумайте ничего такого... Эта женщина заслужила... Её муж, заядлый картёжник, и старший сын-альфа украли у меня деньги и хотели сбежать. Только их поймали и ненароком убили. Поскольку все деньги они проиграли, то в качестве платы я забрал младшего сына-омегу... — Подлец! — вдруг крикнула женщина. — Ты давно глаз положил на моего ребёнка! Ты специально убил моего мужа! — Замолчи! Твой муж заслужил! — Добрый господин, — она умоляюще посмотрела на Чжо Минжа. — Прошу, помогите... — Ваше превосходительство, думаю, мы с вами договоримся? — льстивая фраза торговца очень не понравилась генералу. — Конечно договоримся. Вы отдаёте женщине её сына, а я закрываю глаза на ваши бесчинства. — Как вы смеете! Мой двоюродный дядя... — Потерял хорошее отношение императора из-за неосторожных высказываний в адрес покойного супружественного императора. И теперь делает всё, чтобы не быть казнёным. А ваши проблемы его точно не будут беспокоить, — спокойно договорил юноша, заметив, как изменилось лицо торговца. — Отдайте женщине её сына. Это всё, что я с вас требую. Женщина с глубокой благодарностью глядела на Чжо Минжа, что так рьяно за неё заступался. Только вот торговец совсем побледнел и задрожал. — Я... сейчас... — мужчина шёпотом что-то приказал своим охранникам, те быстро ушли, а потом вернулись с носилками и положили их на землю. Юный мальчик, неподвижно в них лежавший, был действительно красив. Мягкие, плавные черты лица, большие закрытые глаза с длинными ресницами, тонкие брови, аккуратный носик, пухлые губы — он просто идеал красоты среди омег! Неудивительно, что торговец так хотел заполучить его себе. Однако до генерала Чжо очень быстро дошло... ребёнок на носилках мёртв. Он не дышал, а цвет лица был слишком уж бледным. — А-Юнь... сынок... — изумлённая женщина упала на землю возле его тела, осторожно касаясь его лица. — Нет... нет... — Что с ним случилось? — разозлённый Чжо Минж подршёл к торговцу. — Что ты с ним сделал? — Он умер недавно, из-за болезни... — затараторил сжавшийся от страха мужчина. — Тварь! Ты убил его! — вскрикнула женщина, устремив в его сторону свой гневный взгляд и заплаканные глаза. — Моего сына! Эта история чем-то напомнила генералу Чжо произошедшее с его старшим братом. Наверное тем, что Бьечжао был так же красив и очарователен, как этот мёртвый мальчик. И сам Минж так же сильно ревел по нему и так же остался без всего, как и эта бедная женщина. Торговец напрочь отказался ей помогать, а трусливо сбежал в свой дом. Потому Чжо Минж, проникшийся её горем, отнёс тело ребёнка в похоронный дом, всё оплатил и угостил женщину обедом в таверне. Там она и рассказала всё в подробностях: — По воле бедных родителей, мне пришлось выйти замуж за пьяницу, который любил играть в азартные игры. Он часто проигрывал много денег, так что наша семья экономила на всём. Но в один день меня и моего мужа приняли на работу в большой дом этого торговца. Тогда у нас всё наладилось, но однажды господин Сан увидел моего 5-тилетнего сына-омегу, А-Юня. Он стал его часто навещать, ведь А-Юнь в любом возрасте был красивым и милым. Только вот месяц назад мой муж и старший сын украли у господина порядка 100 золотых, чтобы расплатиться с каким-то человеком, выигравшим эту сумму у моего мужа. Господин Сан обо всём узнал, конечно же. А вот я... мне рассказали только на утро, да ещё и принесли трупы этих двоих. А потом выгнали из дома, оставив там только А-Юня. Мне только сегодня удалось туда прийти, но, как видите, уже поздно. — Как ваше имя? — Шун Киао. — У вас совсем ничего нет? Даже дома? — грустная история слишком расстроила Чжо Минжа. — Мой муж всё проиграл. Всё, до последней монетки. — А вы не против жить в моём доме? Так генерал Чжо и нашёл себе человека, который каждое утро заваривал ему свежий чай, прибирался в доме, стирал его вещи и ухаживал за садом. С появлением Шун Киао в пустом жилище даже стало как-то уютнее. По крайней мере, Чжо Минж теперь был не один. [ 10 месяцев назад, Безночный город ] Генерал Чжо был слишком раздосадован, а более ёмкого слова для описания своего состояния на данный момент не позволяло подобрать хорошее воспитание. Да и словарный запас брани был слишком мал, в отличие от Вэй Ина, который знал ругательства на любую ситуацию. А дело было так: какие-то хулиганы повадились красть ценные вещи у торговцев с рынка, а поскольку обычные гвардейцы никак не могли их поймать, то император поручил это задание лично Чжо Минжу. Не сказать, что последнего унизили таким образом, но обрадован он точно не был. Но приказы императора не обсуждаются, а потому, собравшись в 4 часа дня и взяв за компанию Вэй Ина, он пришёл на рынок. Сначала нужно было поспрашивать у людей об этих воришках, потом выследить их, а затем привести на допрос. Торговцы говорили одно и то же — воришки эти быстрые и в чёрных плащах. — Н-да... с таким огромным количеством информации мы быстро их найдём, — съязвил Вэй Ин, когда в очередной раз им ответили одинаково. — Они очень быстро и незаметно передвигаются. Мне кажется, это не обычные воры. Нужно будет их как следует допросить. — Допросом заниматься не буду. Давай быстро их поймаем, и я пойду пить вино. Я две недели без отдыха пахал из-за дяди. В скором времени друзьям посчастливилось наткнуться на одного из таких воров. Бегал он действительно быстро, так, что они за ним не успевали и потеряли след в многочисленных закутках трущоб. — Вот же сука блядская, — Вэй Ин никогда не стеснялся в выражениях, особенно в плохом настроении. — Как мы эту тварь найдём? — Разделимся. Ты иди направо, я налево. Через полчаса встретимся здесь. Только не потеряйся. — Обижаешь. Я знаю эти трущобы как свои пять пальцев. — Вот и хорошо. Идём, — генерал Чжо первым сорвался с места и, сжимая меч в руке, побежал по узким тёмным улочкам. Здесь сильно пахло сыростью, и тесные, закрывающие солнечный свет дома выглядели совсем не красиво, в отличие от богатых районов. На земле валялись какие-то обломки досок, грязные куски ткани, иногда мимо пробегали бездомные собаки и кошки. Чжо Минж впервые оказался в подобном месте один, ведь раньше всегда ходил с Вэй Ином, и ему стало казаться, что нужного человека он точно не найдёт. Прошло довольно много времени, а он всё так и не обнаружил никого, поэтому принял решение возвращаться. Только знал бы куда. Множество одинаковых улочек и переулков — дороги назад юный генерал уже не помнил. Поплутав ещё пару минут, он уже принял решение подняться в воздух на мече, но услышал крики вдалеке и тут же поспешил в ту сторону. Несколько поворотов, и он оказался в небольшом дворе какого-то старого дома, где перед ним предстала ужасающая картина. Пятеро альф, лет, наверное, 12-16, столпились в одном месте. Двое из них держали какого-то ребёнка, придавливая его спиной к земле, двое наблюдали со стороны, а ещё один... генералу Чжо не было видно, что он делает возле лица дёргающегося мальчика, но, очевидно, что-то нехорошее. А вот, когда он поднялся... О, Боги! Всё лицо его жертвы истекало кровью, он что-то мычал и всё ещё пытался вырваться. — Пацаны, смотрите, что придумал, — крикнул один из них и поднёс какую-то горящую палку к лицу ребёнка. Тот закричал, а альфы засмеялись. Чжо Минж же застыл на месте с круглыми от шока глазами. — Жги сильнее! Пусть этот мерзотный омежка знает своё место! — подбадривали его все. Замученный ребёнок плакал, захлёбывался кровью, алым потоком льющейся из его рта, пытался увернуться от огня и жмурился от боли. — Тебе что, не нравиться? А ведь пламя, должно быть, твой родственник! — Больно, да? Больно? Ахаха! — они не переставали смеяться над ним. — Ты омежка, ты должен чувствовать боль, чтобы искупить грех за своё рождение! — Что вы делаете?! — после их слов генерал Чжо наконец пришёл в себя. — Кто это? Бежим! — испугавшись гневного голоса незнакомого им человека, они бросили несчастного и разбежались в стороны. Сначала Чжо Минж хотел их догнать, но, обратив внимание на лужу крови возле жертвы, быстро подошёл к нему. На вид это был мальчик лет 10-ти, и, по словам альф, омега. Кажется, он потерял сознание от боли. Без малейшего промедления генерал взял его на руки, встал на меч и поднялся в воздух. Руки почему-то дрожали, когда он сжимал облитое кровью тело. — Малыш, не бойся, ты не умрёшь, всё будет хорошо, — шептал он ребёнку, хоть и понимал, что этим пытается успокоить себя, а не его. — Лишь бы успеть... Только приземляясь возле дома девы Вэнь в императорском дворце, он вспомнил про Вэй Ина. И то мельком, ведь, во-первых, за ним гнались гвардейцы, потому что над императорским дворцом летать нельзя, а во-вторых мальчишке всё ещё нужна была медицинская помощь. Пинком отворив дверь в дом, генерал побежал в нужной комнате. — Что такое...? — вышедшая навстречу Вэнь Цин застыла на месте, увидев Чжо Минжа с окровавленым телом на руках. — Это кто? Что случилось? — Дева Вэнь, лечи его быстрее! — Неси в операционный кабинет!***
Вэй Ин шёл, под нос бубня ругательства. Он ждал друга в нужном месте почти час, потом обошёл все трущобы, но не нашёл ни воришек, ни Чжо Минжа. Во дворец возвращался он уже в темноте. — Тётушка, ты не спишь? — крикнул он, заходя в дом девы Вэнь. — У тебя ещё остался успокаивающий чай с лотосом? Тётушка, ты где? В коридоре было пусто, но свет горел и раздовались голоса только в одном из кабинетов. — Всем привет, — зашёл к ним он, но, заметив происходящее, споткнулся на пороге. На странный звук удвери обернулась и тётушка Ло, промывающая в тазу с водой окровавленные бинты, и возившаяся возле человека на кровати Вэнь Цин, и подававший ей какие-то флакончики Вэнь Нин, и без дела стоящий генерал Чжо. Все мигом посмотрели на Вэй Усяня, а затем продолжили свои дела. — Чжо-сюн, ты не охренел? — прошептал Вэй Ин, подойдя к нему. — Или память отшибло? Я 4 часа тебя искал в этих трущобах! — Прости, прости! Я нашёл этого ребёнка там, он мог умереть, поэтому пришлось быстро его доставлять к Вэнь Цин. А потом я помогал им его лечить. Вот и забыл про тебя, — Чжо Минж выглядел так виновато, что друг перестал на него злиться. — Знаешь, как я переживал за тебя? Столько всего успел напридумывать! Хотел уже отправляться к императору и просить у него гвардейцев, чтобы искать тебя по всему городу. Но хорошо, что сначала к тётушке зашёл... Но что это за ребёнок? Что с ним случилось? — Он омега. Не знаю, почему, но босяки издевались над ним... Если бы я не пришёл, они бы точно убили его, — взгляд генерала Чжо стал совсем расстроенным, потому Вэй Ин поспешил его развеселить: — Да ладно тебе! У девы Вэнь золотые руки, она точно его вылечит. — Я надеюсь... Двое друзей пошли в гостинную, чтобы выпить вина, раз уж они никак не могли помочь в процессе лечения. Вэй Усянь стал что-то увлечённо рассказывать, но Чжо Минж пропускал все его слова мимо ушей, глядя в пустоту и думая только об искалеченном мальчике. Когда к ним пришла Вэнь Цин, он вскочил с места и чуть ли не сбил её с ног, заваливая вопросами. — Спокойно! — остановила его девушка. — Жить он будет, хоть и потерял много крови. Но. Из незначительного: ему подпалили волосы, и пришлось концы аккуратно отстричь, а ещё левая сторона лица покрыта сильными ожогами не только от огня, но ещё и от какой-то ядовитой хрени. Из значительного: может быть, он не сможет нормально видеть и... ему отрезали язык под корень. Говорить точно не будет. Кто-то хорошо над ним поиздевался. После таких новостей генерал Чжо почти упал, но Вэй Ин вовремя его подхватил. — И что же теперь...? — спросил он вместо шокированного, потерявшего дар речи друга. — Я понаблюдаю за ним, вылечу до конца, чтобы раны больше не кровоточили. А дальше вы его заберёте. — Чжо-сюн, куда ты собираешься его деть? — Кто-то хорошо над ним поиздевался...? — словно заколдованный, Чжо Минж повторял слова девы Вэнь, уставившись в одну точку. — Чжо-сюн? Что с тобой? — Вэй Ина, конечно, нельзя было назвать бесчувственным человеком, однако он не принимал всё близко к сердцу, в отличие от своего впечатлительного друга, который боялся такое видеть. Из-за этого над ним часто подшучивали, мол, что ты делаешь в адептах ордена, если боишься крови. — Эй, всё хорошо? — Он сможет... нормально жить? — наконец произнёс генерал Чжо. — Думаю, да, но это зависит и от него самого. Для многих красота очень важна, а его лицо довольно изуродованно, возможно, он не захочет пересекаться с чужими людьми из-за этого и запрётся дома. — Ты не вылечишь ожоги? — Во-первых, я не знаю, чем их нанесли. Во-вторых, я могу дать мазь, чтобы они не болели, не кровоточили или не были жёсткой коркой на лице. Но полностью убрать их я не могу, — девушка развернулась и пошла прочь из гостинной, напоследок бросив: — Советую вам найти его родственников или хотя бы знакомых. Иначе он очнётся после такого потрясения и сильно испугается чужих людей.***
Вэй Ин думал, что его друг окончательно сошёл с ума. Мало того, что он целыми днями бродил по трущобам Безночного города в поисках каких-либо знакомых пострадавшего ребёнка, так ещё и спрашивал об этом всех прохожих. Сам Чжо Минж аргументировал это тем, что он хочет помочь бедняге, но в глубине души видел в ребёнке своего покойного брата. — Никто его не знает! Как такое может быть?! — генерал Чжо чуть ли не плакал от досады, выпивая вино в гостинной дома Вэнь Цин. — Ну, может, его родители скрывались в трущобах, а потом умерли, и ему пришлось самому искать еду? Вот он вышел, и наткнулся на жестоких босяков, — предположил Вэй Ин. — Дева Вэнь сказала, что он скоро очнётся, — друг закрыл лицо руками. — Что же мне с ним делать? — Может быть, тётушка Шун не будет против его растить и воспитывать? — Думаешь, мне стоит забрать его к себе? — Я просто знаю, что ты не успокоишься, пока пока ребёнок не перестанет болеть и не станет жить счастливо, — ответил Вэй Ин. — Думаю, потерявшая семью женщина будет с любовью заботиться о немом сироте. — По словам Вэнь Цин, его жизни уже ничего не угрожает, и раны затянулись. Сначала спрошу у тётушки Шун, согласна ли она с ним возиться. Если да, то сразу перенесу ребёнка в дом, а если нет... найду ему любящую семью или оставлю у Вэнь Цин.***
Часто грустившая Шун Киао очень обрадовалась появлению ребёнка. Пока генерал Чжо летал во дворец за ним, она обустроила комнату на втором этаже: прибрала там, вытерла пыль, застелила кровать, расставила кое-какие вещи и даже успела сходить на рынок, чтобы купить ему одежду и разные вкусности. — Тётушка, мы дома! — громко завопил Вэй Ин, за что получил тычок от друга. — Тише, он спит! — прошептал тот, держа на руках завёрнутого в плед ребёнка. — Я забыл, я забыл... — Усянь виновато захлопал глазками. — Вы уже пришли? Проходите скорее, — засуетилась Шун Киао возле гостей. — Комната для ребёнка на втором этаже, напротив вашей, молодой господин Чжо. — Он скоро очнётся, поэтому приготовь для него неострый бульон. Дева Вэнь придёт через час, чтобы осмотреть его. Генерал Чжо отнёс ребёнка в комнату и аккуратно уложил на кровать. 10-тилетний омега даже со шрамами и тёмно-бежевой коркой на левой щеке выглядел красивым. Закрытые глаза с длинными ресницами, маленький носик, на который чуть заходили шрамы, приоткрытые алые губы — всё было в нём прекрасно и мило. Настолько, что Чжо Минж застыл на пару минут, внимательно его рассматривая. А затем его взгляд опустился на руки ребёнка. Все в порезах и царапинах, но с тонкими бледными пальцами и просвечивающимися синими венами они всё равно оставались привлекательными. — Малыш... кто-то хотел изуродовать тебя, но спрятать такую красоту невозможно... — на выдохе прошептал мужчина, любуясь им и вдыхая его нежный запах ванили. В скором времени к ним заявилась тётушка Шун, и Чжо Минж, накрыв омегу до подбородка одеялом, ушёл вниз. — Чжо-сюн, что такой грустный? — спросил выпивавший чай на кухне Вэй Ин. — Я хочу найти тех подонков, которые с ним это сделали. — Может, пока не будешь? Если ты забыл, то напомню: ты сжёг поместье Янь, и его хозяева очень злятся на тебя. — Это было моей ошибкой. В тот день пострадало много невинных людей... Позже я отправил слуг, чтобы навестить их или их родственников и помочь, чем можно, — вспомнил Чжо Минж. — Больше такого не повторится. В следующий раз пострадает только тот, из-за кого старший брат, Болинь и их ребёнок мертвы. — Иногда ты меня пугаешь, дружище...***
Ребёнок пришёл в себя через пару часов. Он испуганно хлопал глазами и мотал головой, осматривая помещение, в котором оказался. Дева Вэнь и тётушка Шун сразу же сели возле его кровати, принявшись успокаивать: — Всё хорошо, ты в безопасности. Не бойся нас, — мило улыбнулась Шун Киао ребёнку, что натянул на себя одеяло, пытаясь от них спрятаться. — Меня зовут тётушка Шун. Как мне тебя звать? Ты очень милый, может, Зайчонок? Он открыл рот, что бы что-то ответить, но вдруг округлил глаза и дотронулся рукой до своего горла. — Спокойно, Зайчонок, не переживай, — тут же сказала тётушка. — Мы тебе всё объясним, — вмешалась Вэнь Цин, боясь, что у ребёнка начнётся истерика. А учитывая то, что через пару недель после жестокого избиения он очнулся в неизвестном для него месте с незнакомыми взрослыми людьми, да ещё и сказать ничего не может, то такой вариант весьма вероятен. — Тебя спас генерал Чжо. Здесь никто не причинит тебе вреда. Те люди до тебя не доберутся... Однако мальчик уже её не слушал, а только сел на кровати, в панике осматривая всё вокруг, когда же его взгляд зацепился за зеркало на стене, он вскочил и побежал к нему. — Стой, Зайчонок! Не надо... — Шун Киао бросилась за ним, но он, увидев своё отражение, закричал и ошатнулся. На глазах появились слёзы. Человек в зеркале был слишком уродлив. Кривые шрамы, корка и волдыри вместо привычной нежной кожи, порезы по всему телу... Только он открыл рот и увидел короткий обрубок, а не язык, тотчас разревелся, упав на пол. Две женщины застыли рядом, не зная, что делать и как его успокоить. Сложно было подобрать слова для ребёнка, у которого ни семьи, ни знакомых, ни дома, ни возможности говорить, ни прежней красивой внешности. — Пожалуйста, не плачь... — села рядом Шун Киао и обняла за плечи трясущееся тело. — Вылечим твои шрамы. Будешь краше всех. Омега хотел что-то сказать, но не смог, потому отвернулся от неё и расплакался ещё больше. — Зайчонок... — женщина снова крепко его обняла. — Всё наладится...***
Прошла неделя с этого момента. Ребёнок вроде бы успокоился и начал слушать тётушку и деву Вэнь, принимал все лекарства и терпел все осмотры, кушал то, что давали, правда, после этого часто плакал, ведь чтобы проглотить еду ему приходилось чуть запрокидывать голову. Чжо Минж почти не навещал его, так как ребёнок боялся всех альф и прятался за юбкой тётушки. Но в один день Шун Киао должна была уехать, чтобы навестить могилу своего отца, похороненного в её родной деревне, находившейся в 5-ти часах езды от Безночного города. Она хотела отправиться рано утром и приехать через 3 дня. А дева Вэнь была занята сложной операцией, проводившейся важному человеку, и не могла ближайшие дни няньчиться с ребёнком. Поэтому генералу Чжо ничего не оставалось, кроме как делать это самому. Вообще, он очень боялся — до этого времени с омегой почти не проводил, ведь тот сторонился его. Тётушка обещала поговорить с мальчиком, чтобы он настроился на это, но Чжо Минж всё равно не перестал волноваться. С первыми лучами солнца двое старших проснулись. Женщина дала ему указания, что давать ребёнку на завтрак, обед и ужин, как смазывать ему раны и как купать. Она даже написала всё это в подробностях и отдала ему листок. Руки генерала дрожали, но он проводил её и принялся завтракать. Мальчишка должен был проснуться через пару часов, однако поднялся раньше. Он с опаской заглянул в кухню, где Чжо Минж что-то сосредоточенно писал на разбросанных по всему столу листках. Подняв голову, тот заметил одетого в одно нижнее голубое ханьфу ребёнка, который стеснительно стоял на пороге, цепляясь пальцами за дверной косяк. — С добрым утром, — улыбнулся генерал, внутренне паникуя. — Ты что-то рано проснулся, мог бы подольше поспать, тебе ведь не надо работать... Ну... ладно. Проходи. Завтракать сейчас будешь? Тот застенчиво кивнул головой, а после зашёл в комнату. Старший быстро сложил все бумаги и отодвинул подальше, чтобы было где поставить еду, затем принялся накладывать горячую кашу в тарелку. — Тётушка Шун сказала, что после завтрака нужно дать тебе лекарство. Не забудь об этом, — он поставил на стол небольшой стеклянный флакон и рядом тарелку жидкой каши с ложкой. — Тебе помочь? Омега отрицательно покачал головой и, взяв в руки ложку, принялся понемногу есть. Тогда генерал налил им двоим ароматный травяной чай. — Держи. Он очень вкусный, — Чжо Минж пододвинул ребёнку чашку, а сам сел за другим краем стола, роясь в своих бумажках. Ребёнок ел довольно медленно и без особого желания, часто смотря на старшего, что хмурил брови и что-то писал. Как назло, на глаза опять навернулись слёзы из-за беспомощности. Твёрдую еду ему было тяжело кушать, поэтому часто приходилось довольствоваться кашей и жидким бульоном. Чжо Минж сначала работал, а потом просто делал вид, что работает. Просто он всё завершил, а тот так и сидел за столом, поэтому и решил немного подождать. Он прекрасно видел, что у мальчишки глаза на мокром месте, но понятия не имел, как его успокоить. Сказать ребёнку, у которого нет языка, а поэтому он не может есть сладости и нормальную еду, что всё наладится? Или что со шрамами на лице он всё равно красивый? Последнее, конечно, было правдой, но генерал боялся, что его неправильно поймут и решат, что это насмешка. Наконец мальчишка отодвинул от себя тарелку и поднялся из-за стола, прикрывая рукой покрасневшие глаза. Старший хотел подойти к нему, но не успел, ведь тот быстро убежал наверх. — Что же мне с тобой делать...? — Чжо Минж горел желанием восстановить язык ребёнка. Даже разговаривал об этом с Вэй Ином, но друг, хоть и придумывал разные полезные штуки, ничего пообещать не мог. Всё-таки заклинание, с помощью которого появлялась прочная нить, и заклинание, которым можно было бы восстановить часть тела, довольно различались по сложности. Даже дева Вэнь не знала ничего похожего на последнее. Только через полчаса генерал вспомнил, что нужно было дать ребёнку лекарство. Хлопнув себя ладонью по лбу, он взял ложку, стакан воды, нужный флакончик, по привычке схватил меч и пошёл наверх. Дверь в комнату была прикрыта, но старший всё равно постучал. — Я зайду? — замявшись на пороге при виде того, что омега лежит на кровати и с ног до головы замотан в одеяло, Чжо Минж зашёл и поставил вещи на стол. — Ты спишь? Просто я забыл про лекарство, а тётушка говорила, что его нужно пить вовремя. Ребёнок сел на кровати, как только старший тронул его за плечо. Он смотрел, как тот положил свой белый с серебрянными узорами меч на прикроватный столик, а затем отошёл в другому столу и стал добавлять лекарство в стакан с водой, сосредоточенно отсчитывая капли. Серебряные, переливающиеся на свету узоры меча притягивали взгляд омеги. Кое-где ножны и рукоять были украшены перламутровыми вставками, голубыми и синими камнями. Оружие отлично подходило под образ своего хозяина, постоянно ходившего в белых, голубых и светло-синих одеждах, и являлось таким же утончённым и аккуратным. Размышления ребёнка длились недолго — он навсегда останется немым уродом, без семьи и в окружении чужих людей, которые, наверняка, смеются над ним из-за травм и спасли его только ради собственной выгоды. Эта жизнь для него невыносима, что, если закончить её раньше, чем предполагали Небеса? Да, самоубийцы перерождаются не людьми, а существом низших миров, но это ведь лучше, чем такая жизнь? Рука, начавшая тянуться к оружию, вдруг дрогнула, вцепившись в простынь. Здравый смысл кричал ему о том, что не стоит этого делать. Конечно, ребёнок всё ещё хотел жить, просыпаться с первыми лучами солнца, гулять под дождём, кушать любимые сладости и ходить на рынок за продуктами. Но в то же время он помнил и о своём отражении в зеркале, к которому никак не мог привыкнуть, словно оно принадлежало кому-то другому. За считанные секунды, пока старший был занят и не смотрел на него, омега принял решение. Быстрым движением вынув меч из ножен, он полоснул по шее, но оружие не поддалось, оставив лишь маленькую царапину. Ещё и гладкая, приятная на ощупь рукоять вмиг будто обожгла ладонь, заставив ребёнка отпустить себя, и со звоном упала на пол. Осмотрев свою руку, на которой не осталось ни следа от "ожога", он поднял голову. Столкнувшись с нахмуренным, изучающим и внимательным взглядом Чжо Минжа, ребёнку захотелось провалиться под землю. Наверняка своими действиями он разозлил генерала! Однако тот, смягчив черты лица, подошёл и сел на корточки напротив кровати. — Зайчонок, запомни: никогда не бери чужое духовное оружие без разрешения. У хозяина всегда связь с ним, и он может управлять им. Смотри, — он немного пошевелил кистью, а меч вдруг сам по себе поднялся в воздух, пролетел под потолком и плавно воткнулся в ножны. — Видишь? Я почувствовал, как ты его схватил, и мгновенно отреагировал. Омега сидел с широко распахнутыми глазами и совсем не понимал, почему ему это рассказывают, если он только что хотел убить себя. А старший взял чистую ткань и осторожно протёр его царапину на шее. — Ты не хочешь больше жить? Почему? Из-за того, что с тобой сделали? — задумчиво продолжил генерал. — Знаешь, я тебя понимаю. Я тоже когда-то хотел убить себя, но мой покойный старший брат сказал мне однажды, что уходить из жизни нужно счастливым, ведь тогда ты не будешь думать, что жил зря. Я ему верю и стараюсь следовать его словам, потому что мой старший брат — единственный человек, которому я мог открыть свою душу. Моим родителям просто было всё равно на меня. Старший брат убил себя из-за моего отца, но хотел, чтобы я жил счастливо. Чжо Минж аккуратно взял ладони ребёнка в свои, поглаживая их. А недоумевающему омеге вдруг захотелось плакать. Внимательно изучая грустный, уставший и опущенный вниз взгляд старшего, он заметил, что тот тихо всхлипнул. — Ты правда хочешь уйти из жизни? Или поступаешь так, потому что считаешь это единственным способом избавления от своих недостатков? — в красивых тёмных глазах генерала ребёнок видел собственное отражение, и это завораживало. Не зная, что ответить на такие вопросы, он просто сильнее сжимал его ладони. — Я правда хочу тебе помочь. И я буду искать способ, чтобы восстановить твой язык и убрать шрамы, но только если ты пообещаешь мне до последнего бороться за свою жизнь. Генерал уже не надеялся, что ему удастся переубедить омегу, как тот утвердительно закивал. — Обещаешь? Правда? — растроганный старший стал вытирать слёзы с чужого лица, а затем сел на кровать, крепко обняв ребёнка. — Я сделаю всё, чтобы тебе помочь. Целый час они сидели в обнимку: мальчишка плакал в плечо взрослого, а тот успокаивающе гладил его по волосам, шепча что-то на ухо. Мелкий дождь, стучавший по крыше, отлично подходил настроению печального Чжо Минжа, у которого все мысли будто ушли из головы, оставив только воспоминания о смерти брата. Тот день почти стёрся из памяти генерала, перестав казаться таким ужасным, но в душе он помнил, насколько это было тяжело и для Бьечжао, и для него самого. — Зайчонок? — генерал вдруг почувствовал, что ребёнок пытается выбраться из его объятий. — Что такое? Омега обеспокоенно указывал рукой на столик с лекарством, которое нужно было принять уже часа два назад. — Вот чёрт... — скозь зубы процедил Чжо Минж. — Тётушка несильно рассердится ведь? Не говори ей... Ой, прости, пожалуйста...! Генерал очень виновато на него смотрел, но ребёнок лишь по-доброму улыбнулся на его слова, а потом провёл пальцами по своим губам на манер застёжки, дав понять, что не скажет. — Извини меня, я не специально, Зайчонок... — но вдруг генерал замолчал, затем спросив: — Как тебя зовут? Можешь написать? Но омега лишь помотал головой, вмиг погрустнев. — Ты не умеешь писать? — догадался тот. — Тогда... как же мне узнать твоё имя? Не могу же я всё время называть тебя ласковым прозвищем... Ребёнок тяжело вздохнул, пожав плечами. Тогда Чжо Минж поднялся с кровати, развёл лекарство и наконец дал его мальчишке. — Зайчонок, мне нужно идти... — генерал сел рядом с ним, гладя по голове. — Найдёшь, чем себя занять? Тот расстроился, но тут же, будто что-то придумав, оживился и показал пальцем на старшего. — Я? — удивлённо переспросил тот, но омега продолжал показывать на него пальцем. — Я... что я? Что ты хочешь? Хм... я... альфа? Генерал? Чжо Минж? Только когда он назвал своё имя, тот улыбнулся и кивнул. — Чжо Минж? Значит, ты спрашивал моё имя... — понял мужчина, а ребёнок указал на себя. — Ты... твоё имя? Мальчишка закивал, а потом стал по очереди показывать то на себя, то на старшего. Тот совсем растерялся, не понимая, что от него хотят. — Ты... я? Ты... я... Что ты имеешь в виду? Твоё имя... А! Ты хочешь, чтобы я придумал тебе имя? — наконец догадался он, и ребёнок радостно взмахнул руками. — Придумать тебе имя...? Правда хочешь? — Мгм! — Тогда... как на счёт... Цинь Цзе? Думаю, тебе подойдёт... Омега весело улыбнулся, затем обняв генерала. Тот продолжил гладить его по волосам, пальцами разделяя чёрные пряди. Как вдруг Цинь Цзе дёрнул его за рукав и указал на лежащий в стороне меч. — Как его зовут? Я назвал его Ху-Вэй. Знаешь же историю про хитрую лису и тигра? Для названия меча я просто взял первый и последний иероглиф идиомы, а то слишком длинное было бы, — Чжо Минж замолчал, но, увидев вопросительный взгляд ребёнка решил пояснить: — Этот меч мне подарил император, в тот день, когда я стал генералом. И я назвал его так, потому что если бы не Его императорское величество, у меня не было бы такой власти... Ещё у меня есть веер белого цвета и с серебряным каркасом, его мне подарил мой наставник в день торжественной церемонии. Этот веер, Шуо Шихуа, обладает уникальной способностью: может выявить сущность, захватившую тело человека, если им оставить на нужном человеке царапину. И главное, что Шуо Шихуа никогда не ошибается, а его удар забирает много магических сил противника. Вообще, я его редко использую... Цинь Цзе смотрел на него с каким-то интересом и восхищением, словно его завораживал голос старшего. Вдруг он поднял руку и убрал прядь волос генерала за его ухо, этим движением смутив его. — А-Цзе, что такое...? Ребёнок вдруг выбрался из его объятий и стал оглядываться по сторонам. — Что ты ищешь? — на вопрос генерала Цинь Цзе показал рукой движение, будто пишет. — Хочешь что-то написать? Хорошо, я принесу бумагу. Старший ушёл и вернулся очень быстро, с бамбуковой кистью, чернилами и стопкой бумаги. Разложив это всё на столе, он протянул мальчишке кисть, а тот стал что-то мазюкать на листке. Через пару минут Цинь Цзе показал ему небольшую картинку, на которой кривыми линиями были изображены дом и два человека. Один побольше и в женском платье, другой поменьше. — Точно! Как же я не догадался? Нужно было сразу попросить тебя нарисовать... Кто же это? — спросил генерал, и ребёнок сначала указал на маленького человека, а потом на себя. — Это ты, да? А рядом? Твоя мама? — Мгм! — А это дом, в котором вы жили? — неожиданно Чжо Минж увидел табличку 妓院"火" на здании. — Ты знаешь, что это значит? Цинь Цзе отрицательно мотнул головой на последнюю фразу и продолжил рисовать дальше, рядом с той картинкой. Закончив, он повернул листок генералу, внимательно смотря за его реакцией. — Это женщина, которая играет на пипе? То есть твоя мама? А эти люди ей аплодируют, правильно? Мальчик утвердительно кивнул, забрал лист и стал вновь что-то рисовать. Генерал же обдумывал тот факт, что Цинь Цзе — сын куртизанки из знаменитого весеннего дома в Безночном городе, и стоит ли ему туда наведаться, чтобы найти родителей и знакомых ребёнка. — Мх! — тот дёрнул его за рукав, отвлекая от мыслей, и показал рисунок. — Это... ночь, твоя мама возле дома... плачет? — старший посмотрел на Цинь Цзе, тот кивнул. — Плачет, потому что... этот мужчина в шляпе уходит? И опять он угадал, словно читал мысли ребёнка. Тот, к слову погрустнел и взял генерала за руку. — Кто этот человек? Твой отец? — но на вопросы мальчишка лишь пожал плечами, а затем вновь взял кисть. — Так, а это... тоже твоя мама и тот человек в шляпе... Она плачет, а он что делает? Гладит её по голове? Цинь Цзе отрицательно мотнул головой, а затем вдруг сделал движение, будто хотел ударить старшего. Тот мгновенно среагировал, намереваясь перехватить руку, но тут же понял. — Он бьёт её?! — перед глазами тут же пронеслись воспоминания о том, как жестоко господин Янь избивал Бьечжао. К его сожалению, ребёнок утвердительно кивнул. — И что же дальше? Ребёнок изобразил новый рисунок, более пугающий, чем предыдующий. — Мужчина в шляпе... угрожает твоей маме топором, а она тебя защищает? — Мгм, — омега быстро стёр слёзы со своих щёк и продолжил рисовать. — О, Боги! — следующая картина привела Чжо Минжа в шок. — Твоя мать... человек в шляпе убил её?! И погнался за тобой?! Цинь Цзе утвердительно кивнул и вновь взял кисть. На новом рисунке он старательно вывел покосившиеся и почти развалившиеся дома, луну на небе и себя возле маленького костра. — Ты сбежал оттуда из-за того мужчины, поэтому тебе пришлось жить на улице в трущобах? — генерал опять угадал, а ребёнок нарисовал дальше. — Это... бездомные мальчишки обижают тебя? Это ведь... они тогда чуть не убили тебя, А-Цзе... — Мх, — мальчишка наконец показал ему последний рисунок. Четверо людей, которые улыбались, были весьма узнаваемы. В левом краю ребёнок изобразил генерала Чжо с мечом в руке, правее был сам Цинь Цзе, рядом с ним тётушка Шун с заколототым палочкой пучком и дева Вэнь, держащая свой сундучок с медицинскими принадлежностями. — Ты... — старший был так изумлён и растроган, что даже не знал, о чём говорить. Мальчишка вдруг поднялся и тут же упал в объятия генерала, цепляясь пальцами за его плечи. — А-Цзе, ты хочешь жить со мной и тётушкой Шун? Или тебе лучше вернуться туда, где жил с мамой? — Чжо Минж пытался не заплакать, когда ребёнок ещё крепче обнял его, прижавшись всем телом. — Я найду человека, который убил твою маму, обещаю тебе. Тот день стал одним из самых лучших воспоминаний генерала Чжо, ведь тот впервые понял, насколько правильно поступил, когда спас мальчика. Цинь Цзе теперь будет находиться в безопасности, и старший больше никому не позволит обидеть его.