***
Вечер настал как-то слишком быстро. Уйдя из комнат господина Сяо, Цзян Чэн отправился в деве Вэнь в сопровожнении нескольких слуг. Она, кажись, ждала его, и только он пришёл — сразу же вручила флакончик с нужным средством. По её лицу было видно, что она хочет что-то спросить, однако никак не решится. Однако Ваньинь не был в настроении узнавать о чужих переживаниях, поэтому быстро ушёл. Находясь в своих комнатах, что стали для него своеобразной клеткой, ему было слишком тоскливо. Хорошо там, на природе. Там можно с кем-нибудь поохотиться на нечисть, умыться водой из какой-нибудь маленькой прозрачной речушки, развести костёр, пожарить на нём свежего фазана... И приправы добавить, чтоб ароматней и вкусней был... А потом рассказывать истории у костра, пугая особо впечатлительных. От своих мыслей Ваньинь горько усмехнулся. Теперь ему этого всего не видать — Вэнь Сюй запретил. А как супруг-альфа скажет, так и должно быть, таковы правила этого мира. Нахмурившись, он сжал кулаки до побеления костяшек. Такое отвратительно чувство — понимать, что ты чья-то вещь, и твоей жизнью могут распоряжаться как хотят. Солнце зашло за горизонт, и чёрная ночь опустилась на императорский дворец. Слуги зажгли свечи в покоях наследного принца, помогая ему причесаться и раздеться. Тот был в приподнятом настроении после разговора со своим папой. Очевидно, он уже обо всём знал. Его супруг, наоборот, был совсем подавлен. Вновь пережить то, что он пережил ночью после свадьбы он не желал, однако выбор ему не предоставляли. Цель его приезда сюда понятна и проста, только осуществить её слишком сложно для него. Порой он уходил глубоко в свои мысли, рассуждая о том, что же с ним будет дальше. Что будет, если он не выполнит своей обязанности? А если выполнит? Он ведь останется в Безночном городе навсегда, неужели ему всю оставшуюся жизнь быть курицей-наседкой и воспитывать детей? Не о такой жизни он мечтал, конечно... После того, как он выпил снадобье девы Вэнь, ему пришлось приводить в порядок свой внешний вид. Слуги и волосы расчесали, и шёлковый халат на голое тело помогли надеть. Цзян Чэн уже ощущал, как ему становится жарче и внизу живота скручивается узел. По мере приближения неизбежного накатывал и страх. Ваньинь так сильно не хочет идти — опять будет больно и мерзко. Опять он будет лежать под Вэнь Сюем, чувствуя, как того забавляют страдания супруга. Слуги проводили его до спальни наследного принца. То вальяжно разлёгся на широкой кровати и поедал фрукты с тарелки, не отрывая взгляда от Цзян Чэна. Все ушли, в комнате остались только двое супругов. Один насмешливо смотрел, другой мысленно бранился и ревел. — Ваньинь, иди сюда, — притворно ласковым голосом сказал Вэнь Сюй, похлопав по своей ноге. Тому ничего не оставалось, кроме как покорно сесть на колени супруга. — Будешь? Он протянул ему кусочек личи. — Ваше высочество я... — Ну не упрямься. Ешь. Цзян Чэну пришлось есть с его рук. Наследный принц протягивал ягоды медленно, будто издеваясь, и касался пальцами губ Ваньиня. Тому происходящее казалось до крайности отвратительным, но он ничего не говорил, а лишь вздрагивал, когда Вэнь Сюй без зазрения совести его лапал. — Ваше высочество пребывает в хорошем расположении духа? — спросил Цзян Чэн, боясь, что Вэнь Сюй сейчас разозлится и перестанет быть таким мягким. — Очень хорошем. А что, хочешь попросить свой меч назад? — Как я смею? — Ой, да ладно тебе, — рассмеялся он, и с улыбкой заговорил вновь: — Если поцелуешь меня, то отдам меч. Ваньинь смутился, но, решив не выводить наследного принца из себя, робко прикоснулся к его губам своими и через пару секунд отпрянул. — И всё? А с языком? — Я не умею... — А я тебя научу, — ухмыльнулся Вэнь Сюй, посмотрев на покрасневшего супруга. В следующее мгновение Цзян Чэн почувствовал, как сильно наследный принц прижал его к себе и впился в его губы своими, проникая в рот языком и без стеснения творя, по мнению Ваньиня, очень неприличные вещи. — Запомнил? — поинтересовался он, когда с довольной улыбкой оторвался от супруга. — Теперь ты. Действия Цзян Чэна по-прежнему были застенчивы и нерешительны, но он делал всё, что требовал Вэнь Сюй, лишь бы тот не рассердился и не перестал проявлять снисходительность. — Мой папа сказал, что ты придёшь ко мне, чтоб я тебе ребёнка заделал. — ... — Ну что ты краснеешь? — засмеялся Вэнь Сюй. — Не пугайся, я не буду причинять тебе боль. Только запомни раз и навсегда: то, что ты заклинатель ещё ничего не значит. Вот родишь мне альфу, и делай, что хочешь. Наследный принц уложил его на постель спиной вниз, принявшись целовать его шею. Цзян Чэн не пытался сопротивояться. Чем быстрее всё это закончится, тем лучше. Ему уже не было так страшно, как в первый раз, однако всё ещё отвратительно. Как бы он не пытался не думать об этой ситуации, у него не получалось полностью уйти из реальности и ничего не чувствовать. Он прекрасно ощущал, как Вэнь Сюй прикусывает его кожу, стягивает халат, рукой раздвигает его ноги. Когда наследный принц дотронулся до промежности Ваньиня, тот вздрогнул. Снадобье не только вызвало течку, но и сделало его более чувствительным в этом месте, однако от настойчивых прикосновений приятно не было, а совсем наоборот. — Ваньинь... раздвинь ножки шире. Цзян Чэн повиновался. Сгорая от стыда, он сделал то, что попросили. Вэнь Сюя, кажись, происходящее только забавляло, но вот его супруг до безумия желал скорейшего завершения. Наследный принц, нисколько не церемонясь, ввёл сразу два пальца. Ощущения были немного неприятными, но Ваньинь пожелал бы провалиться сквозь землю, лишь бы не терпеть это снова. — Что такое? — вдруг обратился к нему Вэнь Сюй, увидевший, что тот закрыл глаза. — Ничего. Продолжайте. Как же противно. Чувствуя чужие пальцы внутри себя, Цзян Чэн чувствовал также и отвращение. Ко всему происходящему, к наследному принцу, да и к себе тоже. Может быть, если бы его первый раз не был таким болезненным и неприятным, то сейчас он бы всё это не вспоминал, не сравнивал и не ненавидел себя за беспомощность? Мысли то приходили в голову по нескольку сразу, смешиваясь и создавая неразбериху, то их не было вовсе. Хотелось думать обо всём на свете, но только не о данной ситуации. Наследному принцу, судя по его лицу, очень даже нравилось. Он вёл себя раскованно, играл с супругом, но не обращал внимание на его состояние. Целуя бархатную кожу, вдыхая аромат лаванды, он добавлял ещё пальцы, про себя отмечая, что омегу, у которого течка, растягивать гораздо легче. — Ну что, ты готов? — Вэнь Сюй уже тяжело дышал. Получив утвердительный кивок от Ваньиня, который, к слову, желал убежать без оглядки, он снял с себя одежду. Его член твёрдо стоял, показываясь во всей красе. Цзян Чэн жалостливо заскулил, чувствуя, как головка приставлена к его растянутому входу. Наследный принц чуть входил и тотчас выскальзывал из него, дразня супруга. Однако заигрывания долго не продолжались — Вэнь Сюй хотел поскорее получить разрядку, а потому без предупреждения вошёл на всю длину. Ваньинь крепко стиснул зубы, чтобы не кричать. Потому что тот факт, что он скулил и кричал от боли, он никогда бы себе не простил. Вэнь Сюй что-то вроде говорил, но Цзян Чэну было всё равно. Отключиться из реальности получилось, но не полностью — телу из-за спровоцированной течки было вроде как приятно, оно даже желало большего, но вот душа и разум отчаянно просили прекратить. Наследный принц кончил быстро, с громким стоном, и Ваньинь следом за ним. Узел спал быстро, буквально за пару минут. — Ваньинь, надо бы придумать имя нашему альфочке, — Вэнь Сюй повалился на кровать и тяжело дышал. — Может быть Тайан? — Как пожелаете, — единственное, что смог ответить Цзян Чэн. Наследный принц Вэнь заснул быстро, а вот его супруг продолжал лежать, не сомкнув своих глаз. За всю свою жизнь он не испытывал ничего более унизительного. Так противно чувствовать, как тебя обнимает нелюбимый человек. Где-то в груди заболело. Сердце, наверное, не хочет более испытывать такого унижения. Цзян Чэн тоже бы что угодно сделал, лишь бы не делить постель с таким... мерзким человеком, да только нет у него выбора. Веки уже слипались. Организм оказался слишком истощён за день, а потому хотел отдыха. Ваньинь, порядком уставший от всего, погрузился в сон.***
С наступлением рассвета просыпались люди Безночного города. Они приводили себя в порядок и принимались за работу. Кто-то занимался домашним хозяйством, кто-то бежал на рынок, чтобы продать свой товар, кто-то протирал столики в своей чайной, ожидая гостей. Слуги и гвардейцы императорского дворца тоже жили своей обычной жизнью, занимаясь выполнением своих обязанностей — кто территорию охранял, кто готовил еду для господ, кто подстригал цветы в прекрасных садах. Даже знатные люди встали с утра пораньше, у них ведь тоже есть работа. Один Цзян Чэн лежал на кровати. Проснулся он, как обычно, рано, однако Вэнь Сюй не дал ему одеться и уйти, а приказал лежать рядом. Сам наследный принц вновь погрузился в сон, а вот Ваньинь стал молча лежать на кровати, думая о родителях и Юнмэне. Ну они хотя бы в безопасности. Если он родит альфу, то может быть ему разрешат навестить родной орден. — Цзян Ваньинь, ну не шевелись ты. Что тебе так неймётся? Лежи спокойно, чё ты вообще проснулся в такую рань? — прозвучал за спиной сонный голос наследного принца. — Я привык вставать рано. — Зачем? Мы в Гусу что ли? И сам не спишь и мне не дал, — Вэнь Сюй обхватил талию Ваньиня и уткнулся носом ему в плечо. — Ладно, встаём. Он приказал слугам принести завтрак, а сам пошёл умываться. Оба оделись, слуги помогли причесаться. За завтраком, нарушив молчание, Цзян Чэн заговорил первым: — Можно ли мне забрать меч? — ... От внимательного взгляда Вэнь Сюя ему стало не по себе, однако тот, похоже, не рассердился. — Забери. Тренируйся на здоровье, только отцу моему на глаза не попадись. — Благодарю вас. Дальше они ели в полной тишине, лишь изредка наследный принц кидал на него странные взгляды. После трапезы он отдал супругу Саньду, и тот ушёл, вежливо поклонившись. В один момент ему показалось, что Вэнь Сюй смотрит с какой-то грустью, но он не придал этому значения.***
Тренировочная площадка, расположенная в дальнем краю сада дворца Огненного Феникса, небольшая, однако надёжно скрыта высокими деревьями и кустарниками от посторонник глаз, поэтому Цзян Чэн пришёл именно сюда. По-видимому, здесь уже никто не тренировался — площадка казалась заброшеной. Но это было как раз то, что нужно. Тишину и покой нарушало только тихое пение какой-то птицы да шаги Ваньиня, взмахивающего мечом. Стоило только холодной рукояти Саньду оказаться в его руке, как на душе сразу стало спокойней. И в каком-то смысле легче, ведь тревога и страх на время отступили. В эти минуты ему больше не нужно было думать об угрозе уничтожения Юнмэна, о противном Вэнь Сюе и господине Сяо, о том, что нужно родить ребёнка и постараться не умереть в этом змеином логове. Сейчас был только меч, тишина и свежий воздух. Они успокаивали нервы Ваньиня лучше любого чая. Однако стоило ему расслабиться, как он услышал звук приближающихся шагов и тут же нахмурился. — Молодой господин Цзян? — удивился вышедший из кустов на площадку человек. — Генерал Вэй? — Цзян Чэн в недоумении поднял бровь. — Что вы здесь делаете? — Вэй Ин подошёл ближе к нему. — Это я у вас хочу спросить. — Я осматривал посты гвардейцев во дворце, а когда проходил мимо, случайно услышал, что здесь кто-то есть. Вот пришёл посмотреть, — он улыбнулся. — Я просто тренируюсь, — безразлично пояснил Ваньинь и хотел отвернуться, но в его голову пришла идея. — Не хотите ли со мной сразиться? — Я? Хм... А почему бы и нет? — игриво улыбнулся Вэй Ин. — Только не поддавайтесь, а то сочту это за оскорбление, — сказав это, Цзян Ваньинь отошёл немного назад, готовясь к атаке. — И не собирался, — Вэй Ин обнажил Джиминд. — Вы готовы? — спросил Цзян Чэн, на что получил лёгкий кивок. Только скрестив мечи с молодым господином, Вэй Ин осознал, насколько он силён. Даже отсутствие постоянных тренировок не сказалось на нём — он всё также отлично управлялся с мечом, выглядя при этом грациозно и немного надменно. Лязг мечей нарушил тишину леса, они скрестились в яростной схватке, никак не желая уступать друг другу. По силе примерно равны, тяжёлые удары Джиминда чередовались с резкими выпадами Саньду. Цзян Чэн был весьма сосредоточен, отбивая атаки, а вот Вэй Ин, кажись, совсем не интересовался состязанием. Он то и дело, что разглядывал молодого господина, норовя до него докоснуться. Со стороны две высокие фигуры, одна в красном, другая в чёрном, выглядели красиво и одновременно пугающе. Их плавные движения завораживали, звон лезвий превратился в безостановочную музыку. Саньду сверкал яркой фиолетовой молнией, чёрный блеск Джиминда будто поглощал солнечный свет. Они продолжали сражаться, не желая уступать и смотря друг другу в глаза. Однако Вэй Ин неожиданно для Ваньиня применил один из своих коронных трюков — "Дуновение ветра" — с помощью которого выбил меч из рук противника, отбросив его на пару метров. И в те несколько секунд, пока до Цзян Чэна доходило произошедшее, он завёл Джиминд за спину молодого господина и прислонил плашмя к его пояснице, да ещё и к себе притянул. Во мгновение ока Ваньинь оказался прижат к генералу, его руки оказались на плечах альфы, их носы — в паре сантиметров друг от друга. Холодное лезвие Джиминда, не дававшее ему отстраниться, и игривый взгляд Вэй Ина выбили его из колеи. Мысль о том, что нужно отстраниться, улетучилась как только Цзян Чэн почувствовал пряный аромат османтуса и дыхание генерала, которое обжигало и опьяняло одновременно, заставляло сердце бешено колотиться, а уши краснеть. Он неотрывно смотрел в глаза Вэй Ина, тёмно-карие, завораживающие своей красотой, и видел в них своё отражение, а затем перевёл взгляд на чёрные прядки возле лица, чуть приподнятые брови, аккуратный нос и бледные губы. Потеряв возможность нормально соображать, Ваньинь просто разглядывал его. Генерал с кокетливой улыбкой рассматривал молодого господина, что ещё находился в замешательстве. Его руки сжимали Джиминд несильно, но достаточно для того, чтобы Ваньинь не мог отстраниться или же упасть. Для него было странно чувствовать, что находясь так близко к Вэй Ину, он теряет рассудок. Хотя нет, это не просто "странно". Это новое, безумное чувство, заставляло его душу трепетать, а сердце выпрыгивать из груди. — Молодой господин Цзян... вы проиграли. Голос Вэй Ина прекрасен также, как и он сам. Такой низкий, бархатный, ласкающий слух, он вызвал у Ваньиня мурашки по коже. Попытавшись отпрянуть назад, он случайно облокотился на лезвие Джиминда всем телом, однако генерал даже не дрогнул, продолжая его держать. — Генерал... что вы делаете? В следующее мгновение взгляд Вэй Ина в панике забегал. Как только он осознал всю ситуацию, то сразу же отпустил Цзян Чэна и сделал шаг назад. — Молодой господин, простите! Я... я не хотел! Это случайно... — генерал, кажется, сначала немного забылся и позволил себе творить то, что в голову придёт, а теперь задумался о последствиях. — Я пойду... Мне нужно навестить господина Сяо, — безэмоциональный голос Ваньиня ввёл Вэй Ина в ступор. Цзян Чэн схватил Саньду и быстрым шагом умотал с тренировочной площадки, не обращая внимания на крики генерала. Щёки и уши горели огнём от стыда и смущения. Надо же попасть в столь неловкую ситуацию! Однако в его мыслях не осталось ничего, кроме воспоминаний о пряном аромате османтуса, лице генерала и его голосе.***
Когда молодой господин Цзян явился в свои комнаты сильно взволнованный, никто из слуг даже не обратил на это внимания. По правде говоря, никому он не сдался в этом Безночном городе. Здесь все были заинтересованы в повышении своего статуса, а если Цзян Ваньиня не станет, то наследному принцу нужен будет новый супруг, и это значит, что семья "счастливчика", которому придётся выйти за Вэнь Сюя, озолотится. А слуги во дворцах просто выполняют свою работу. Конечно, здесь были люди из Юнмэна, что приехли вместе с Цзян Чэном, но их распределили по всему императорскому дворцу, и ни одного не оставили молодому господину. Сяо Ливей действительно ещё с утра прислал Ваньиню письмо с требованием прийти к нему в обед. А потому Цзян Чэн встал напротив зеркала, чтобы привести себя в порядок и только тут заметил отсутствие подаренной его родителями заколки. Она была не очень длинной, на её конце располагались несколько фиолетовых драгоценных камней, образующих цветок персика. — Чёрт тебя дери! — внимательно рассмотрев свои волосы, воскликнул он. — Наверное, она упала, пока я с генералом дрался. Утром ведь ещё на месте была. Хоть Цзян Чэн был супругом наследного принца и мог позволить себе купить дорогие украшения (с разрешения Вэнь Сюя, конечно же), но эта заколка имела особое значение. Это подарок от родителей, причём практически единственный, а потому и настолько ценный для него. В детстве ему и трёх щенков подарили, только вот эта история слишком грустная.[ 7 лет назад, Юнмэн, пристань Лотоса ]
Цзян Чэн ещё никогда прежде настолько сильно не радовался Празднику середины осени. Раньше его семья особо не отмечала этот день, все были заняты своими делами, а под вечер госпожа Юй угощала А-Ли и А-Чэна лунными пряниками. В этот же день все четверо вышли гулять в город — даже глава Цзян освободился от дел и теперь шёл рядом, держа за руку Цзян Яньли. Ваньинь, кажись, чуть ли не светился от счатья, ещё и шёл вприпрыжку и довольно улыбался, глядя на родителей и сестру. На следующий день он проснулся и обнаружил в своей комнате трёх щенков. Маленькие, милые, они лежали в корзинке на краю его кровати и тихо скулили. Его восторгу не было предела — целый день он только и делал, что играл со своими новыми питомцами, кормил их и гулял с ними, забыв про тренировки и занятия. Хотя госпоже Юй, кажется, было совсем не до него — целую неделю она пробыла в своих комнатах. Конечно же, Ваньинь не знал, что не выходила она на улицу по причине плохого самочувствия, а конкретно — токсикоза из-за беременности. И глава Цзян присутствовал рядом с детьми на празднике тоже только потому, что был обрадован новостью о скором рождении ещё одного ребёнка. Цзян Чэн узнал об этом гораздо позже, и весьма расстроился, поняв, что его отец был так рад не ему, своему старшему сыну, а нерождённому ребёнку. Через 5 лет после этого праздника, Ваньинь прогуливался в небольшом лесу со своими собаками, как услышал приближающиеся шаги. — Привет, — звонкий голос какого-то мальчишки-альфы заставил Ваньиня повернуться. — Как тебя зовут? Только увидев фиолетовую, дорого украшенную одежду ребёнка, его лицо и серебряный колокольчик на поясе, Цзян Чэн сразу же понял, кто стоит перед ним. Цзян Хэчуан, его четырёхлетний брат, которого он не встречал прежде. — Меня зовут А-Хэ, — мальчик подошёл ближе к незнакомцу. — Ты из моего ордена, да? — Какая проницательность. Только с чего ты решил, что орден Цзян является твоим? — Ваньинь даже не пытался скрыть своё раздражение и свысока смотрел на него. Может быть, для 12-летнего он говорил слишком язвительно, однако по-другому просто не хотел. — Мне папа и мама говорят, что я наследник ордена Цзян, — Хэчуан был слишком маленьким, чтобы увидеть в словах старшего неприязнь и сарказм. — А тебе папа и мама не говорили, что у тебя ещё есть старший брат? — Говорили! Но старший брат — омега, поэтому он не может быть главой ордена, — мальчишка рассмеялся, а у Цзян Чэна появилось желание его ударить. — Знаешь что... — не успел он договорить угрозу, как к нему с лаем выбежали три собаки. — Ух ты! Это твои собаки? А как их зовут? А можно погладить? — с радостной улыбкой Хэчуан подбежал к собакам, но Цзян Чэн вытянул вперёд свой меч, перегородив ему путь. — Это дрессированные собаки-оборотни. Их нельзя гладить, — от холодного и резкого тона по коже пошли мурашки. Ребёнок сделал шаг назад, а его глаза выдавали испуг. — Ты плохой! — крикнул мальчик и тут же заплакал. — Мама! Папа! Не прошло и минуты, как на громкий плач ребёнка прибежали адепты ордена, слуги и даже госпожа Юй с главой Цзян. Все они увидели интересную картину: наследник ордена ревёт, а рядом стоит Цзян Ваньинь с мечом в руке и собаками возле него. — А-Хэ, что случилось? — Он не даёт мне поиграть с собаками! — завыл он. — Цзян Чэн! Конфликт закончился тем, что Хэчуана успокоили и унесли отсюда прочь слуги, а Цзян Чэну родители сделали выговор. Мол, этот ребёнок единственный наследник, нельзя его обижать. Ваньинь разозлился и убежал к себе вместе с собаками. Через два дня госпожа Юй явилась к старшему сыну. Сказав, что младшенький не спит, не ест и капризничает, она забрала собак. — Он пару дней поиграет и забудет про них, — говорила она Цзян Чэну, что яростно на неё смотрел. — Потом я тебе их верну. Но она не сдержала своего слова. Хэчуан настолько полюбил собачек, что не пожелал их отдавать. Сколько бы Цзян Чэн не крушил мебель, сколько бы не кричал и бранился, любимых Принцессу, Жасмин и Милашку ему не отдали. И видеть их ему больше не довелось. Даже уезжая в Безночный город, он жалел, что когда-то встретился со своим младшим братом.[ Настоящее время, императорский дворец в Безночном городе, комнаты Цзян Ваньиня ]
Цзян Чэн хотел пойти искать заколку, только вот надо было срочно идти к господину Сяо. Скрипя сердце, он отложил поиски на некоторое время и, пытаясь забыть про генерала Вэя, в сопровождении двоих слуг отправился во дворец Солнца и Пламени. Господин Сяо находился в саду. Окинув Ваньиня каким-то странным взглядом, не то тёплым, не то надменным, он позвал его за собой. Они вдвоём шли по каменистым дорожкам императорского дворца, на расстоянии десяти шагов за ними следовала толпа слуг. — Мы идём к деве Вэнь, — пояснил Сяо Ливей, увидев вопросительный взгляд своего спутника. Домик Вэнь Цин располагался недалеко от восточной стены императорского дворца и был огорожен своим маленьким садом из всевозможных лекарственных растений. Хоть в трёх главных дворцах были специальные комнаты с начертаными на полу порталами, позволяющими за пару секунд оказаться в кабинете девы Вэнь, что было очень удобно, господин Сяо предпочёл прогуляться. Он шёл неспеша и глядя в пустоту перед собой, однако обратился к Цзян Чэну: — Вэнь Сюй разрешил тебе тренироваться с мечом? — Откуда вы знаете? — сердце Ваньиня дрогнуло. Если господин об этом спрашивает, значит кто-то ему сказал, а вдруг этот кто-то видел... поединок молодого господина Цзян и генерала Вэя? Последний такого натворил, что его казнить теперь можно. — Слуги видели, как ты выходил из своих покоев с мечом в руке, — недовольный Сяо Ливей посмотрел на него. — Прекращай свои тренировки. Ты должен будешь носить наследника империи, а если на тренировке повредишь себе что-нибудь, то всё будет очень печально. Несколько лет назад новость о том, что прославленный и сильный заклинатель Синь Ли, ставший супружественным императором, умер из-за тяжёлых родов, разлетелась по всем кланам и орденам. И теперь, очевидно, Сяо Ливей не одобрял занятия Цзян Чэна, ведь ему нужны были здоровые внуки. Ваньинь ничего не ответил. Он собирался продолжать тренировки несмотря ни на что, тем более от них организм только крепнет, а то, что случилось с Синь Ли, вероятно, единичный и несчастный случай. Наконец они дошли до нужного места. И только тут Цзян Чэн задался вопросом "а зачем им к деве Вэнь?". Может, господин Сяо опять задумал что-то? К сердцу опять подступила тревога. Страх неизвестности — отвратительное чувство, не отпускающее Ваньиня с тех пор, как он приехал в Безночный город. Оно заставляло его постоянно думать о будущем и прошлом, рассуждать о своих поступках и множество раз промывать самому себе кости, обсуждая свои поступки в мыслях. — Дева Вэнь, — поприветствовал господин Сяо вышедшую девушку. Она молча поклонилась, а затем попросила следовать за ней. Трое зашли в дом. — Господин Сяо, зачем мы здесь? — всё-таки решился спросить Ваньинь. — Чтобы проверить, как у тебя протекает беременность, — невозмутимо ответил тот, а Цзян Чэн шокированно поднял брови. Беременность? С чего они вообще взяли, что Ваньинь в положении? За эту неделю он не заметил никаких изменений в своём организме, поэтому удивился с таких слов. Когда они зашли в одну из комнат, в которой были несколько столиков и кровать с балахином, дева Вэнь сказала: — Молодой господин, снимайте ханьфу, нижние одежды и ложитесь на кровать. На спину. Цзян Чэну пришлось повиноваться. Дрожащими от волнения руками он развязал свой пояс, снял верхнее ханьфу, расстегнул нижние, снял штаны и лёг на кровать. Хорошо, что Сяо Ливей о чём-то тихо разговаривал с Вэнь Цин и не обращал на Ваньиня внимания, иначе бы он сгорел со стыда от его внимательного и недовольного взгляда. Спустя пару минут, за которые дева Вэнь протирала какие-то инструменты и смешивала в чаше непонятные травы, она наконец подошла к кровати. Отодвинув плотную красную занавеску, она посмотрела на лежащего. — Согни ноги в коленях и раздвинь, — скомандовала бета. В руках она что-то держала, и как только Ваньинь выполнил её просьбу, она села перед ним, поставив предметы сбоку. Вэнь Цин с недовольством посмотрела на Цзян Чэна, и, прикоснувшись двумя руками к его коленям, развела его ноги ещё сильнее. Ваньинь повернул голову и закрыл рукой глаза. В этот момент он думал, что лучше провалиться под землю, чем лежать тут, умирая от стыда. Впрочем, дева Вэнь совсем не обращала внимания на него, а продолжила что-то искать в разложенных на кровати медицинских инструментах. Сяо Ливей отодвинул занавес и теперь пристально наблюдал за ними. От его взгляда Цзян Чэну стало ещё больше не по себе. Неприятно лежать обнажённым, перед двумя почти незнакомыми людьми, и слышать, как один из них возится, собираясь что-то с тобой сделать, а второй просто пожирает тебя взглядом. Дева Вэнь наконец перевела своё внимание на пациента, и Ваньинь ощутил внезапное прикосновение её пальцев к своему анусу. От такого он зажмурился и напрягся, и девушка, конечно, это заметила. — Успокойся. Не напрягайся так, я же не убиваю тут тебя, — строгий голос Вэнь Цин разрезал оглушающую тишину. В следующий момент Цзян Чэн почувствовал, как в него входит какой-то металлический продолговатый и узкий предмет, смазанный тёплым маслом. Девушка, что вводила его медленно, осторожно и непрерывно, резко остановилась. — Что такое? — спросил Сяо Ливей, тоже заметивший внезапную смену поведения Вэнь Цин. — Секунду, — ответала она и, выняв железку, вошла двумя пальцами, массируя ими анус внутри. Огладив внутренние стенки, она с обеспокоенно-подозрительнам лицом спросила: — У вас с наследным принцем был узёл? — Да, — нашел в себе силы на ответ Цзян Чэн. — Точно? — Точно. — Дева Вэнь, что случилось? — с нажимом произнём господин Сяо. — Он не беременнен. — Не может быть, — голос Сяо Ливея звучал более, чем уверенно. — Но это так, хотите — проверьте сами, — девушка чуть отодвинулась. — Если бы он был в положении, то стенки были бы не такими гладкими, а чуть шершавыми. После этих слов господин Сяо, быстро помыв руки, прикоснулся пальцами к анусу Ваньиня, проникая ими внутрь. Огладив стенки и поняв, что они ни капли не шероховатые, он медленно вынял пальцы, а затем вытер их от масла. Цзян Чэн искренне желал, чтоб крыша сейчас же обрушилась на него. Потому что больше терпеть он это не мог. Так стыдно, так грязно и мерзко... До невозможности отвратительно. Его трогали два человека, хоть и без пошлых мыслей, но всё же было омерзительно чувствовать это. Ладно ещё дева Вэнь, она врач, но вот господин Сяо... он же сделал это, чтобы проверить подозрения. Ваньинь ощутил тошноту. И живот будто свело судорогой. Он уже не силах был понять, от страха это или же от отвращения. Становилось ещё тяжелее от подступающих к горлу слёз, они будто душили и разрывали его изнутри, пытаясь вырваться наружу. Но нет. Нельзя показывать слабость, особенно на глазах у тех, кто может этим воспользоваться. Между тем, не обращая внимания на состояние Цзян Чэна, дева Вэнь и господин Сяо продолжали беседу. — Но ты ведь ему дала снадобье? Он не мог не забеременнеть после него. — Да, я точно дала ему то, что нужно. И служанка сказала, что он выпил. — Может, он врёт? — Сяо Ливей посмотрел на Ваньиня. — Точно узел был? — Да, — дрожащий голос заставил деву Вэнь обратить на него внимание. — Я спрошу у Вэнь Сюя. И позову тебя, когда будет нужно. Господин Сяо резким движением резвернулся и ушёл из комнаты. — Молодой господин Цзян, что с вами? — Вэнь Цин, кажись, обеспокоилась, заметив его состояние. — Одевайтесь. Я приготовлю вам успокаивающий чай. Женщина забрала все инструменты и ушла в соседнюю комнату. Подняться с кровати у Цзян Чэна получилось не с первого раза. Руки по-прежнему дрожали, а нервы натянуты так, что пальцем пошевелить сложно. Находясь где-то в прострации, он делал всё на автомате, особо не задумываясь. Да и задумываться, собственно, не представлялось возможности. В голове сплошной мрак. Ваньинь уже не помнил, каким чудом он смог одеться. Мозг начал работать, только когда Цзян Чэн сел за столик и отпил чая. Такого горячего, сладкого и успокающего расшатанные нервы. — Вы правда были близки с наследным принцем? И узел точно был? — опять спросила Вэнь Цин, садясь напротив. — Да, — Ваньинь подумал, что если кто-то ещё раз задаст ему этот вопрос, то его точно стошнит. — Почему вы так спрашиваете? — Просто то лекарство, которое я вам дала, вызывает течку и обеспечивает беременность. А привели вас сюда сегодня, чтобы проверить пол ребёнка. Мы и мысли не могли допустить, что вы не беременны окажетесь. — Как вы хотели проверить... пол ребёнка? — Это метод, придуманный мной. С помощью инструментов я бы ввела вам специальное лекарство, которое воздействовало бы на ваши гормоны и усилило вкусовые рецепты. Через пару часов, в зависимости от того, какую еду вы выберите, острую, сладкую или кислую, будет понятен пол ребёнка. Если острую, то будет альфа, если сладкую, то омега, если кислую, то бета. — А как-то нарушить эту схему нельзя? — Нет. Часа 3-4 вас будет сильно тянуть на еду, соответствующую полу ребёнка. Потом всё станет, как обычно. Не есть возможно, не есть что-то не то – нет. Ваньинь сделал ещё один глоток чая, что приятно согрел горло. Даже на душе стало спокойнее, будто штиль после шторма на море. — Молодой господин, я ещё хотела спросить... Как проходят ваши течки? Просто мне нужно знать, почему снадобье не подействовало. — Течки... Они начались у меня год назад и... немного болезненны. — Немного? — Они сбиваются часто... а когда идёт течка, то живот болит очень сильно и тошнит... Дева Вэнь внимательно слушала, а её лицо становилось всё более сердитым. — Значит, всё очень плохо, — подвела итог она. И, немного подумав, сообщила: — Я сделаю для вас специальные лекарства. А теперь можете идти. Цзян Чэн, незахотевший больше задерживаться в этом месте, мигом вышел на улицу. Свежий влажный воздух весьма приятен и хорошо успокаивает, а пение птиц придаёт какую-то непринуждённость. Идти к себе домой (если покои Ваньиня можно так назвать) гораздо приятнее, чем идти неизвестно куда в компании господина Сяо.***
С того самого дня Сяо Ливей от Цзян Чэна не отставал и свободного времени ему не давал. Он, как и обещал, спросил у своего старшего сына о том, был ли половой акт, и тот всё подтвердил. Потому дева Вэнь стала придумывать снадобье специально для Ваньиня, который вовсе не понимал, к чему эти заморочки, однако своё слово вставлять не спешил. А то мало ли, господин Сяо и так всю неделю злой. Через пару дней, после небольшого "проишествия" господин Сяо вновь позвал Цзян Чэна в кабинет девы Вэнь. Тот шёл с большой неохотой, ведь двое наверняка придумали, как спровоцировать у него нормальную течку. В кабинете Вэнь Цин пахло чем-то сладким. Сама девушка раскладывала на столике непонятные медицинские инструменты, фрукты, травы и посуду. Рядом с ней стоял господин Сяо, повернувший голову на звук открывшейся двери и посмотревший на Ваньиня по-обыкновенному надменно. — Молодой господин? Проходите, — не отвлекаясь от своего дела, произнесла Вэнь Цин. — Садитесь за столик. Ваньинь покорно опустился на подушки, напротив него расположился Сяо Ливей. — Я приготовила новое снадобье, — продолжила дева Вэнь, поставив на стол поднос. На нём находились штук 7 различных флакончиков и большая чашка с отваром внутри. — Оно гораздо эффективнее и сильнее, чем прежнее. Однако нужное количесство я рассчитаю вам сама. — Вэнь Сюй уже знает обо всём, — заговорил господин Сяо. — Можешь прямо сейчас пить отвар и идти к моему старшему сыну. — Как пожелаете, господин. Через несколько минут ему пришлось пить снадобье, а после идти в свой дворец, чтобы искупаться. По правде, Цзян Чэна уже порядком утомило и достало, то, что ему постоянно приходится делать всё ради других, а не ради себя. Даже сидя в горячей воде, он не мог выкинуть из своей головы мысли о побеге из Безночного города. Он здесь всё равно никому не нужен... А для продолжения рода пусть найдут кого-то более подходящего. Топот вошедших слуг прервал мрачные рассуждения. Дальше всё было как обычно — молодого господина Цзян одели, причесали и отправили в покои к наследному принцу. Тот, судя по его лицу, сегодня был не особо в настроении. Даже издеваться над Цзян Чэном не стал, лишь молча сделал жест рукой, чтобы тот лёг на кровать. Ваньиню пришлось повиноваться. Однако в этот раз было легче, чем в предыдущие, не так мерзко и отвратительно. Да и быстрее – минут за пять Вэнь Сюй управился, а узел спадал и того меньше. Как только всё завершилось Вэнь Сюй приказал супругу лежать в кровати, а сам ушёл из комнат. После брачной ночи ощущать это было довольно необычно. В первые два раза наследный принц истязал его на протяжении получаса, а теперь всё прошло так быстро. Хотел бы Цзян Чэн узнать, с чем это связано, да спросить не у кого. Но даже несмотря на то, что его сильно не "пытали", Ваньинь всё равно почуствовал слабость во всём теле. Из-за неё клонило в сон, и глаза закрывались сами по себе. Он уже практически заснул, как вдруг плохо себя почувствовал. Даже не плохо, а просто ужасно. Сначала живот скрутило резкой болью, будто его пронзили чем-то острым, а после, когда Ваньинь принял сидячее положение, закружилась голова. При чём очень сильно — перед глазами всё поплыло, из-за чего пришлось их быстро закрыть. — Твою мать... — свой тихий шёпот плохо разобрал даже сам Цзян Чэн. Язык совсем не слушался. — Ст... ст.. ража! Стра... Кх-кх... Приступ кашля не желал отпускать, хоть в лёгких уже не было воздуха. Не понимая, что с ним происходит, он всё отчаянно боролся. Может, это час назад он думал, что не хочет больше жить, но сейчас, когда стало вдруг тяжело дышать, а в ушах звенело так, будто над ними только что ударили в огромный колокол, Ваньинь не желал умирать. Попытавшись встать с кровати, он обнаружил, что ни ноги, ни руки его не слушают, а потому он свалился на пол, больно ударившись локтём. Тело стало жить своей жизнью, отдельной от жизни Цзян Чэна. — Стра... жа! Кто... нибудь! — Молодой госпо- Вошедший гвардеец застыл на месте от увиденного. Цзян Ваньинь, что лежал на полу и одной рукой держался за край кровати, снова зашёлся в приступе кашля. — Что тут? — в комнату зашёл кто-то ещё. Судя по голосу, принадлежавшему явно человеку пожилому, его обладатель был крайне недоволен. — О, Небеса! Молодой господин Цзян! Что с вами такое? Вы двое, а ну быстро помогите ему подняться и несите до комнаты с порталом! Нужно срочно к деве Вэнь! Что было дальше, Цзян Чэн помнил смутно. Какие-то люди помогли ему подняться и отвели в нужную комнату, потом они оказались в доме Вэнь Цин... Он уже не помнил всех деталей происходящего и того, что тогда чувствовал, однако в его памяти навсегда остался встревоженный голос девы Вэнь: "Боги! Что это такое?! Неужели из-за снадобья?". Молодого господина Цзян уложили на жёсткую кровать в одном из кабинетов дома. Вэнь Цин принялась поить его лекарствами и пытаться привести в чувства.