Там, где мы с тобой

      Друзья неторопливо шагали вперёд, без какой-либо цели, бросая взгляды по сторонам в поисках приключений. Вдруг прямо по курсу появилась спортивная площадка. Недолго думая, Миша переглянулся с Алексеем и рванул с места. Подбежав к турнику, покрытому уже местами облупившейся синей краской, старательно вытер ладони о штаны, запрыгнул и крикнул весело:       — Лёша, ну-ка считай!       Лёша прислонился к столбику, обхватывая его двумя руками.       — Один, два, три… — прилежно считал он с каждым движением тела, устремив на Мишу взгляд, полный какого-то восхищения.       Дойдя до шестнадцати, Михаил эффектно выполнил несколько подъёмов переворотом и спрыгнул, с горделивой улыбкой расправляя плечи и стараясь держаться совершенно расслабленным, как будто недавние упражнения были для него сущим пустяком.       — Видал? Запрыгивай теперь ты.       Глаза Алёши выловили неподалёку двух молодых девушек, которые тихо переговаривались. Изредка до слуха доносилось их хихиканье. «Так вот почему Миша начал хвост распускать».       — Нет, не хочу. Пошли-ка лучше отсюда. Павлин, — проговорил Лёша и спросил, понизив голос, когда они отошли немного: — Ты что перед девчонками красуешься?       — Ну не перед мужиками же! Ещё не хватало мне как некоторые…       — Как кто? Ты о чём?       — А о том. Помнишь этого, ну, Пашу, который знакомый Славы? Мы ещё на дискотеке один раз пересеклись.       — Мм… — Лёша задумался, вспоминая. — Белобрысого тип? Да, вроде помню. Так что? Он что?..       — Ага, — Миша кивнул. — По мальчикам оказался. Пидор, короче, понял?       Лёша вздрогнул, широко раскрыл глаза, бросив тревожный взгляд на друга.       — А откуда знаешь? Может, это неправда.       — Да это уже почти все знают.       — И что?       — И ничего, — Миша пожал плечами, сунув ладони в карманы.       — Миша… — осторожно начал парень, как бы невзначай, просто. — А ты как к такому относишься?       — Никак. Живёт где-то там, меня не трогает. И ладно.       — И ты общаться бы с таким не стал?..       — Нет, не стал бы. Что мне с ним общаться, — в тоне Назаренко проскользнула тень презрительности.       — Почему? А если бы среди твоих друзей кто-нибудь оказался…мм…таким, ты бы тоже перестал дружить? — упавшим голосом спросил Алёша.       — Не знаю, — Миша поморщился, видно, разговор стал ему неприятен. — Так-то мне фиолетово, кто там с кем, но это, сам понимаешь. Да и пацаны все наши нормальные.       — Ага, нормальные. А всё-таки зачем человека осуждать. Он виноват разве? — горячо заговорил Алёша. — Может он и не хотел. Ты… Мы ведь ничего не знаем. А ведь это трудно, наверное, когда все ходят и херню болтают, и…       — Да ты чего, Алексей? — спросил Миша с лёгким раздражением и досадой. — Такие, блин, вопросы странные задаёшь. Защищать его ещё кинулся, споры разводить. Тему что ль получше найти не мог?       — Да я так… Не парься. Глупости. Вон мы уже пришли.       Если бы Миша в это минуту взглянул на Алексея, то увидел бы, как болезненно изменилось лицо последнего, как побледнело, как тонкие губы стали ещё тоньше, как обида проскользнула в глазах. Но внимание его уже переключилось на другого человека.       Виталик выходил из школы, храбро смотря перед собой. А храбрость ему нужна была. Ведь возле входа стояли старшеклассники, которые обычно промышляли тем, что трусили с малышни карманные деньги.       — Э, малой, мелочь есть? — окликнул мальчика один из компании.       — Нету, — резко ответил Виталик стиснув зубы.       Обычно это работала, но сегодня то ли парни были настроены особенно враждебно, то ли решили Виталика припугнуть.       — Нехорошо старшим врать, пацан. А если найду? Чё болтать, иди сюда, мелочь. За ноги трусим его, пацаны!       Но уже успевший подойти к школе Миша угрожающе заговорил, обращаясь к обидчикам брата:       — Попробуй тронь. И точно найдёшь. Проблем.       — А ты кто?       — Конь в пальто! А ну катитесь отсюда, иначе я тебя самого головой вниз макну куда надо!       — Э, да ты чего, спокуха. Мы не чё, так, спросили. Нет так нет.       Вся компания, не ожидавшая подобного, притихнув, ретировалась. Миша повернулся к Виталику.       — Ушли придурки. Если кто опять доставать тебя будет, ты скажи.       — Я и сам не трус, — хмыкнул Виталик. — Но спасибо.       Тут вдалеке показалось ещё одно создание, маленькое, светленькое, шумное, смешное, с огромными бантами на голове и с такими же огромными сияющими от детского восторга глазами.       — Лёши-и-ик! — весело закричала девчонка, подбегая к Алёше и бросаясь обнимать его.       — Нинка-а-а! — рассмеялся в ответ Лёша, прижимая к себе маленькое тельце.       — Ну класс, а на брата плевать значит, — с деланной обидой проговорил Миша, наблюдая за этой душещипательной встречей.       — Нет, тебя я тоже люблю, но Лёшика больше! — заявила Нинка. — Потому что он принц!       — Ишь ты. Лёш, я чего-то о тебе не знаю? Мне тебя теперь Ваше Величество звать?       — Да я сам о себе многого не знаю. Можешь и так.       Парни весело засмеялись, глядя друг на друга. Но Нинка общего веселья не разделяла и поспешила привлечь внимание «принца», подёргав его за край рубашки.       — Лёшик, а можно ты меня понесёшь? Ну, я устала, — девочка тяжело вздохнула, невинно хлопая ресницами.       — Ещё чего, никто тебя не понесёт, сама топай, — вмешался Миша, протягивая сестре руку. — Пошли.       Нинка надула губки, но ухватилась за протянутую ладонь.       — А ты будешь со мной играть? — деловито поинтересовалась она у Лёши.       Вопрос этот был скорее риторический, и Миша поспешил сказать:       — Так, не цепляйся. Лёшик вообще не твой, а мой друг. Будешь доставать, заберу его и утащу на свой чердак навсегда.       — Не-е-е-ет! — завизжала Нинка, крепко вцепившись в Лёшика, который покраснел и смущённо рассмеялся после обещания навсегда утащить его, своими маленькими ручонками.       — Козявка вредная, — Миша показал ей язык.       — Сам козявка! Сам козявка! — возмущённо закричала Нина.       — Вот уже. Всё, тихо! Слушаться старшего брата!       Виталик во время разговора молча переминался с ноги на ногу и недовольно хмурился.       — Я сейчас серию из-за вас пропущу, — наконец буркнул он.       — Так, домой, — скомандовал Михаил.       Все поспешно выдвинулись к дому. Только зашли, как Виталик побежал к маленькому телевизору, включая свои мультики. Рюкзачок его остался валяться посреди комнаты, ботинки и курточка — где-то по пути.       — Эй, что бы убрал всё это. А то мать тебе задаст, когда вернётся, — крикнул ему вдогонку Миша.       Виталик со вздохом оторвался от телевизора, чтобы быстро убрать вещи, а Нина потянула Алёшу в комнату, покапризничала по поводу выбора мультика и вскоре успокоилась, устроившись у парня на руках, с интересом следя за происходящим на экране. Миша плюхнулся тут же, разместился полулёжа на диване, положив голову на Лёшкино плечо, от чего тот чуть ли не дышал через раз и был счастлив и смущён одновременно.       Когда серия закончилась, Виталик убежал читать комиксы, под предлогом домашнего задания, несмотря на то, что Нина пыталась втянуть всех в игру. Реагировал на это только Алёша, и то отвлекаясь.       Вскоре скрипнула входная дверь — это вернулась с работы Люда. Оставив сумки на кухне, она заглянула в комнату, оценила обстановку. Лёша почему-то всегда чувствовал неловкость от её взгляда.       — Может, помочь вам чем, тётя Люда? — робко предложил он, подскочив с места, проходя за ней на кухню.       Миша тоже поднялся, но остался в комнате. Надо бы попросить у матери прощение, но говорить с ней сейчас было трудно.       — Не надо, я уж сама, — вздохнула Людмила.       Лёша остался стоять, не мешая ей, когда женщина принялась готовить ужин.       — Дядя опять пьёт?       — Да, вроде того.       Люда сочувственно покачала головой.       — Когда бабушка была вроде и получше был?       — Да, когда бабушка была…       — А где вы Лёш с Мишей всё бегаете? — вдруг спросила Людмила с лёгкой тревогой в голосе.       — Да так…       — Наркотики хоть не пробуете?       — Нет, нет, что вы, нет конечно, — поспешил заверить её юноша.       Женщина повернулась и, прищурившись, внимательно посмотрела на Алёшу.       — Ну хорошо, верю. И не надо. А то Мишка мой совсем взрослый стал, — задумчиво проговорила Людмила. — Как у тебя с учёбой?       — Нормально, справляюсь.       — Это, наверное, от Марины у тебя. Она тоже умная была. Умная, красивая, целеустремленная. И хорошо, что уехала, не место ей здесь было. Только, где теперь…       Лёша попытался вспомнить лицо матери, но не смог. Однако слышать о ней хоть что-то хорошее было приятно.       — Ты не суди её, — продолжала мать Миши. — Конечно, некоторые родители легко отказываются от детей. Но матери реже. Если бы смогла, вернулась, я думаю…       Люда вряд ли сама верила в то, что говорила, но боялась сделать юноше больно. Хотела, наверное, его утешить, жалела. В какой-то степени она Марину понимала, куда там в другой стране устраиваться с маленьким ребёнком на руках. Однако материнская сущность Люды противилась такому объяснению. Нет, она бы не смогла бросить детей ни под каким предлогом. Да и всё это были просто предположения. Почему Марина поспешно покинула родной город, оставив ребёнка матери, и что с ней случилось потом никто не знал.       Алёша только грустно улыбнулся и качнул головой.       — Бабушка тоже говорила, что она приедет. Я даже тогда не верил…       Разговор прервал шум мотора с улицы, а через несколько минут на пороге появился улыбающийся Муталков. Его лицо носило отпечаток былой привлекательности, но уже сейчас заметно было небольшое брюшко и некоторая краснота кожи.       — О, явился, — проворчала Люда, подходя к мужу, и поморщилась, метнув на него яростный взгляд. — Пил?       — Нет, — соврал Сергей, мутными глазами смотря на неё.       — Я ж чувствую, что пил, зараза ты, скотина! Обещаешь одно и то же постоянно!       — Ну что ты сразу начинаешь, Людка? — миролюбиво, но не совсем твёрдо выговаривая слова, отозвался Сергей, попытавшись обнять женщину, которая увернулась. — Немного совсем с мужиками хлебнул. Зарплату ж дали, ну как не выпить?       — Дали? — Люда радостно всплеснула руками. — Ну слава богу! Остальное давай. А то всё пропьёшь, пьяница несчастный. Получишь ты у меня.       Она спрятала деньги, с твёрдым намерением в самый ближайший срок потрать их на нужды семьи, и сразу как-то подобрела, захлопотала возле стола, приговаривая себе под нос:       — Ниночке курточку потеплее на зиму, хорошую, импортную, для куколки моей, и у Виталички ботиночки совсем износились…       — Папа-а-а-а! — послышался тоненькие голосок вбегающей в комнату Нинки.       Сергей подхватил дочку на руки, с отеческой любовью погладил и подошедшего Виталика. Детей он любил. Только своих, правда. К Мише Муталков так и не проникся тёплыми чувствами, что было взаимно со стороны пасынка. «Ведь оно сразу видно, если твоя порода, твоя кровь, — любил рассуждать Сергей. — А чужой ребёнок, как в той поговорке. Волчонок по сути. Сколько ему добра не делай, всё равно плохой будешь».       — Ну-ка садитесь ужинать, — позвала Люда. — Лёша, садись с нами.       — Ой, нет, спасибо, я пойду.       — Точно? Ну, смотри. Миша, а ты куда? — строго посмотрела на сына Люда. — Есть садись.       — Не хочу, — мрачно отозвался парень. — Пойду Лёшу проведу. И к себе потом.       Он встретился взглядом с Муталковым, и между ними сразу почувствовалась напряжённость. Лёша поспешил увести друга в коридор.       — Лёш, ты точно остаться не хочешь?       — Нет, всё хорошо. Правда.       — Ладно. Если что, приходи… — Миша помолчал, спросил, опустив голову: — О чём вы с матерью говорили?       — Да так. Расспрашивала о том о сём. За тебя волнуется. Может, зря ты так? Ну, утром.       — Ай, не учи. Разберусь. Давай, Лёшка, гудбай.       Миша приобнял Алёшу, дружески похлопал по плечу, крепись, мол. Парнишка улыбнулся в ответ и отправился домой, быстрым шагом преодолевая улицы.       Дверь открыла Вера — очередная девушка дяди, хамоватая особа, которая любила поругаться и считала себя хозяйкой в доме.       — А ты где шлялся, а? — сонно протянула она. — Витя тебя искал.       — Как будто вам не всё равно, — процедил сквозь зубы парень, прошмыгнув мимо Веры в свою комнату. Пересекаться с дорогим дядюшкой не хотелось.       Лёша не любил засыпать один. Всё ворочался. Его одолевало желание вскочить, выбежать из гнетущей комнаты. Туда, по знакомой дорожке. Уткнуться в тёплое плечо. И упиваться его запахом и своей тихой радостью. Рассказывать ему что-то, не важно что, главное — слышать тихий шёпот в ответ. Он не прогонит. Так просто ведь. И всё же тяжело.       «Зачем я ляпнул это? Ляпнул и струсил. Дурак… Молчал бы. Нет, лучше бы крикнуть ему в лицо, всё, что думаю. Боже, почему так сложно? А если бы он понял? Всё всегда понимает. Нет, вряд ли… Нельзя. Страшно…»       В конце концов сон Алёшу одолел, унося далеко от реальности и беспокойных мыслей.