Напарник

Линч замер, не в силах и шевельнуться, ошарашенный увиденным за окном. Разве могло им так повезти? Разве могла удача именно в этот момент одарить их своим благосклонным взглядом? Казалось, что нет. Линч протёр глаза, постарался вернуть ясность ума, и снова посмотрел. Да, это правда! В самом деле на берегу озера бездвижно лежала прекрасная девушка с рыбьим хвостом – русалка. Определённо та, что пыталась утянуть парней на дно, о чём услужливо свидетельствовала рана от пули в её хрупком женском плече. Кровь так и не останавливалась, продолжая растекаться тонкими багровыми струйками по обнажённой груди, по плоскому животу, и в итоге исчезая где-то в тёмной траве, постепенно окрашивая её в свой цвет. Если русалка ещё жива, с ней можно попытаться поговорить. Раненная и напуганная, она наверняка согласится ответить на все вопросы. Не теряя больше ни одной драгоценной секунды, Линч подорвался к выходу, Джон прямо за ним. По пути они наткнулись на Женю, вымотанного, помятого, с красными глазами, в недоумении преградившего им проход:       — Куда вы?       — Возможно мы узнаем, что с твоим отцом! — выпалил Линч вместо ответа, мягко и легко отодвинул Женю с прохода и помчался дальше.       Приближаясь к русалке, парни сильно замедлили шаг и принялись осторожничать. Джон держал револьвер наготове и шёл чуть впереди, а Линч плёлся сзади и готовился снимать удивительное существо крупным планом. Подобравшись поближе, парни приметили, что верхняя часть русалки выглядела абсолютно человеческой. На щеках никаких жабр, следов чешуи, на руках обыкновенные человеческие ногти, без каких-либо когтей. Сверху она выглядела самым обычным человеком, хотя парни точно помнили, что раньше видели в ней куда больше звериного, точнее морского. Мысленно предположив, что они умеют зачем-то менять облик, либо насылать странные пугающие галлюцинации, Линч вслед за Джоном приблизился к истекающей кровью русалке ещё немного, как вдруг под тенью брызгов и всплесков из воды вынырнула вторая русалка и легла рядом с первой, накрыв её своей рукой.       — Прошу, не убивайте! — взмолилась она жалобным надломленным голоском, смутно показавшимся знакомым. Парни разом остановились. Постояли так несколько секунд непонимающе, а потом Джон внезапно выкрикнул:       — Погодь, это она! Я её видел!       — Когда? — не понял Линч.       — Когда в озеро глянул!       Странное чувство никак не оставляло в покое. Линч почему-то тоже считал, что уже встречал её, и голос будто когда-то слышал. Он прокрутил все воспоминания, связанные с русалками. Когда они вместе с Джоном подходили к воде, на другом берегу, не скрываясь, пела русалка, а перед нападением она кокетливо помахала им рукой. Точно! Эта русалка и пела! На всякий случай Линч попытался уточнить лично у неё:       — Это ведь ты прокляла его? — И мимолётно кивнул на Джона. — Ты пела?       — Умоляю, спасите её! Она умирает! — жалобно протянула русалка вместо ответа, пустив пару горестных слезинок. Такими темпами они ничего не добьются. Линч кивнул, поясняя всё без слов, и парни синхронно двинулись к русалкам ещё ближе.       — Нет, стойте! — взмолилась вдруг русалка. Парни покорно остановились. — Прошу, мужчина с оружьем, не подходите! Нам страшно! Пусть подойдёт один, что позади. Парни переглянулись. Больно подозрительная просьба… С одной стороны, их можно понять, они ведь взаправду боятся, но с другой – именно из-за страха они должны понимать, что находятся не в том положении, чтобы ставить условия, даже самым жалобным голоском. Во всех интернет-источниках о русалках писали, как о подлых жестоких чудовищах, отправляющих на дно целые десятки неповинных жизней. За ангельской внешностью скрывались настоящие дьяволы. Им нельзя верить.       — Ещё чё? — пресёк Джон, направив дуло револьвера прямиком на плачущую русалку. Она содрогнулась, отвернулась на мгновение и, кажется, едва различимо цыкнула. Вот и очередное подтверждение. Парней точно пытались заманить в ловушку. Линч вышел из-за спины Джона и встал с ним наравне, преградил путь рукой, немо говоря: «Ближе не подходим». Приближаться бессмысленно и слишком опасно, а поболтать можно и с такого расстояния.       — Отвечай на вопросы, — сказал Линч чётко и строго, распрямив плечи в попытке выглядеть ещё более высоким и грозным.       — Спасите мою сестру! — истерично завопила русалка, покрепче приобняв вторую, всё истекающую кровью.       — Покрепче зажми рану. Спасём, как на всё ответишь, — холодно пообещал Линч. Джон тоже истерично завопил:       — Чё?!       Линч глянул на него, мол: «Что не так?». Джон раздражённо цыкнул и закатил глаза, но спорить не стал. Тяжело глотая слёзы, русалка послушала совет и зажала ладонями рану, как выяснилось, сестры. Теперь, наконец, можно начинать спрашивать.       — Так это ты прокляла его? — Линч вновь кивнул на Джона. — Ты пела?       — Я, — ёмко, сухо и совсем неохотно ответила русалка, неотрывно смотря на свои ладони, накрывающие чужое ранение.       — Прошлого мужчину тоже прокляла ты?       — Да.       — Что с ним сейчас? Он жив? — Линч чувствовал, как потели ладони. Мир словно замер на невероятно долгие несколько секунд. Он обернулся на мгновение и, как и предполагал, увидел Женю на крыльце хижины, неловко подслушивающего разговор. Сердце сжалось, забыло, как биться. Впервые в жизни Линч так сильно надеялся на определённый ответ. Он вновь вернул взгляд к русалке, пристальный, надеющийся, почти умоляющий. Хоть бы «да»… Хоть бы «да»… Хоть бы…       — Жив.       В мыслях Линч искренне завизжал от восторга, но внешне остался непоколебимым. К тому же, радоваться ещё рано. Даже если он жив, ещё неизвестно, что с ним. Может, ему отрастили жабры и теперь он не способен дышать на суше? А может, ему стёрли память, и он не узнает собственного сына? Возможно, он вовсе постепенно умирает, хоть и пока что жив. Линч собрался с мыслями и принялся спрашивать далее:       — Ты можешь вернуть его?       Русалка вдруг вскинула голову и резко посмотрела на него округлившимися глазами. Вот и первые проблемы… Линч очень надеялся, что все его мысли оказались лишь глупыми теориями, не имеющими ничего общего с реальностью. Но взгляд русалки умело убеждал в обратном. А оказалось, всё ещё хуже, чем он предполагал.       — Каким образом? А есть нам что, по-твоему?       — Есть?! — на мгновение Линч потерял всякое самообладание, перестал держать маску уверенности и грозности, чуть ли не подавившись воздухом. Не успев толком прийти в себя, он тут же обернулся назад: Женя стоял на прежнем месте и практически валился с ног от услышанного, смотрел полными ужаса глазами в никуда. Линч даже не представлял, какого ему. Он сам никак не мог взять себя в руки. Зато Джон более-менее смог и спросил предательски дрожащим голосом:       — Так-так… А он целый вообще?       — Ещё да, — ответила русалка неохотно, вновь опустив глаза. Парни переглянулись. Если так, то всё в порядке, его ещё можно спасти! Уняв дрожь в голосе, Джон поудобнее перехватил револьвер и сказал серьёзно:       — Тогда тащи его.       — А что нам есть тогда?! — вновь вскрикнула русалка. Джон таких истерик не терпел и тут же завёлся сам:       — Я тебе башку прострелю – и вообще есть не придётся! Тащи, сказал!       Русалка посмотрела на него исподлобья со всей злобой и ненавистью, какие только могли таиться в её сердце. Она не собиралась подчиняться. А Джон не собирался нянчиться с чужими капризами. Внезапный выстрел напугал всех, эхом разлетевшись по ближайшей округе, спугнув с деревьев каких-то ночных птиц, отразившись мерзким звоном в ушах на долгих несколько секунд. Русалка испуганно сжалась, не сразу поняв, что выстрел пришёлся не в неё. Он прогремел рядом, совсем близко; пуля просвистела над ухом, но её саму нисколько не задела.       — Шустрей! — прикрикнул Джон, вновь наведя ствол на голову русалки. Испуганная и в то же время разозлённая, она отстранилась от сестры и нырнула в озеро, последний раз махнув своим рыбьим хвостом. Как только рябь на воде утихла, Джон проверил барабан револьвера и сказал почти будничным тоном:       — Я же говорил, так быстрее доходит.       — Радикально, но действенно, — согласился Линч, сложив руки на груди и окинув раненную русалку тяжёлым взглядом. Он не знал, стоило ли ему радоваться. С одной стороны, главное дело сделано – отец Жени спасён, отличный повод для улыбки, но с другой… Что теперь с русалками? Они ведь не послушают, возьмутся за старое, как только Джон с его пугающим револьвером уедет от озера, потому что это – их пропитание. Убить их всех вряд ли получится, поскольку даже неизвестно, сколько их всего. Сказать Жене с отцом уезжать куда подальше, конечно, поможет, но только им, а любые новые приезжие окажутся очередными жертвами. Что же тогда делать?       — Ты реально ей поможешь? — спросил Джон, также тяжело уставившись на раненную русалку. Точно, об этом Линч как-то не подумал.       — Если бы я знал, что они едят людей – не предложил бы.       — Так может тогда на фиг? — Джон мимолётно глянул на него, так чисто и искренне. Нечасто он решался делиться чем-то настолько откровенным.       — Я уже пообещал. Вдруг русалки могут насылать проклятие на тех, кто не сдерживает слово? — предположил Линч без особой радости, в очередной раз надеясь, что его мысли – лишь его мысли, не имеющие ничего общего с реальностью.       — Блин, об этом я не подумал… — Джон озадаченно почесал затылок. — Может, мне их просто пристрелить?       — Посмотрим, — Линч тяжело вздохнул. Как раз в этот момент вернулась русалка и с нечеловеческой силой выкинула мужчину на берег. Худого, мокрого, едва ползущего на четвереньках и без конца кашляющего, зато живого и целого, почти невредимого.       — Папа! Папа! — тут же закричал Женя обеспокоенно и подбежал к мужчине, упал рядом с ним на колени, боязно ощупывая руками, не зная, что делать. Линч тоже подбежал к ним, бросив русалкам небрежное «сейчас», и, подставив плечо, помог мужчине подняться. Как только он более-менее надёжно встал на ноги, приказал Жене чётко и уверенно, чтобы придать немного уверенности и ему:       — Веди его в дом и посади куда-нибудь. Мы скоро подойдём.       Женя понятливо кивнул и, помогая отцу, повёл его в хижину. Линч же поспешил вернуться к русалкам и Джону, всё держащему их на мушке.       — Моя сестра, — услужливо подсказала русалка, вновь прижав ладонями её рану, хотя кровь, кажется, уже остановилась. Парни переглянулись, надолго задержали взгляды. Да, придётся помогать. Других вариантов нет. Линч несмело двинулся к русалкам, аккуратно приближаясь. Джон шёл чуть позади и контролировал происходящее, не опуская револьвер. Линч медленно опустился на колено у головы раненной русалки и подхватил её под плечи, попытавшись поднять, но не смог. Она оказалась в разы тяжелее, чем выглядела.       — Да помоги же ему! — приказала русалка чуть истерично, глянув на Джона. Немного поколебавшись, он всё же послушался и опустился возле хвоста раненной русалки, обдумывая, как бы поднять её и при этом держать револьвер. Думать долго не пришлось. Всё произошло раньше, чем парни успели хоть что-то понять. Говорящая русалка вмиг отрастила жабры, частично покрылась чешуёй, выпустила когти и острые зубы, набросившись на Джона с такой молниеносной скоростью, что он не успел даже выстрелить, как оказался прижат к земле. Линч тут же бросился ему на помощь, как вдруг что-то острое вцепилось в горло, не позволяя сдвинуться. Он непонимающе опустил взгляд и увидел раненную русалку, вдруг пришедшую в сознание. Или вовсе его не терявшую… Она с невероятной силой отбросила Линча в сторону, как игрушку, и сразу же, не дав опомниться, навалилась сверху, сжала горло своими удивительно сильными когтистыми руками и принялась душить. Линч пытался убрать её руки от себя, царапал предплечья, впивался в плечи, колотил по ним, пытался кричать и звать на помощь, хоть и вырывались лишь придушенные хрипы и стоны. Что бы он ни делал, ничего не помогало. Она была сильнее. Лёгкие словно готовы были взорваться, в глазах темнело, звуки приглушались, силы всё быстрее покидали тело. Когда мир расплылся и показался нереальным, когда пропали почти все шансы, где-то на затворках сознания смогла промелькнуть спасительная мысль и Линч, пока мог, поспешил повиноваться ей. Кое-как непослушными пальцами он выудил припрятанный нож Джона и со всей силы, какая только была, вонзил лезвие русалке в плечо. Она завизжала, хватка чуть ослабла, Линч смог вдохнуть совсем немного кислорода, отсрочив потерю сознания где-то на минуту. Хоть бы её хватило… Он пытался вдавливать нож дальше, отталкивая от себя русалку, но, несмотря на наверняка жуткую боль, она не спешила сдаваться, всё сильнее сжимая его горло, царапая своими когтями. Перед глазами уже плясали чёрные пятна, звуки совсем заглушились, Линч не мог уже выдавить ни хрипа. «Джон…» — последняя мысль, всплывшая в отключающемся сознании. И, будто услышав эту тихую надежду, мир решил сжалиться над ним. Кто-то с силой пнул русалку в бок, и, охнув, она бессильно отлетела в сторону. Линч в то же мгновение попытался вдохнуть полной грудью и сильно закашлялся, перевернувшись на живот, изогнувшись и кое-как привстав на четвереньки. Знакомые тёплые руки аккуратно помогли ему усесться и мягко легли на щёки, удерживая ладонями лицо, заглядывая удивительно нежными, обеспокоенными синими глазами в перепуганные зелёные глаза напротив.       — Эй! Всё хорошо? Линч! Ты как? — через долгую минуту наконец дорвалось до слуха. Едва ли управляясь с непослушным телом, Линч нервно закивал, пытаясь сказать: «Да, всё хорошо», и слабыми пальцами кое-как ухватился за чужие запястья. Синие глаза вновь безвозвратно пленили, но страх всё же оказался сильнее, потому Линч отвернулся от них и посмотрел на раненную русалку, минутой назад чуть не убившую его. Она валялась на траве, словно не в силах подняться, и вопила от боли, всё хватаясь за раненные плечи. В один момент она немного поуспокоилась, приподнялась на локтях и посмотрела куда-то вдаль полными ужаса глазами. Раздался крик, по горечи и боли несравнимый ни с одним из предыдущих:       — Не-е-ет!       Ничего не понимая, Линч проследил за её взглядом и наткнулся на русалку, до этого напавшую на Джона. Она бездвижно лежала на спине, рот чуть приоткрыт, глаза безжизненно смотрели в пустоту, во лбу виднелось пулевое ранение, из которого растекались струйки алой крови. Мертва. Линч не успел даже толком сообразить, как тёплые прикосновения пропали с щёк, Джон поднялся с колен и широким шагом проследовал к живой русалке, без всяких сомнений приставил ствол револьвера прямо к её виску.       — Передай там своим родственникам, что вы отсюда уплываете! Или всех перестреляю! Поняла?! — с напором прокричал Джон. Русалка ничего не ответила. Молча отшатнулась и исчезла под водной гладью. «Поняла», — догадался Линч.

***

Парням потребовалось около часа, чтобы завершить все дела. Пару минут они просто приходили в себя после всего произошедшего. Потом собрались и закопали труп русалки где-то в лесу. Отчитались обо всём перед Женей и его отцом. Помогли последнему немного оправиться: накормили, отыскали тёплую сухую одежду, спросили о самочувствии, попытались понять примерное состояние здоровья. Вроде всё хорошо. Он отделался лишь испугом и простудой. Могло быть куда хуже…       — Спасибо вам, парни, — который раз искренне поблагодарил Константин – так звали отца Жени.       — Да не за что. Это – наша работа, — вновь отмахнулся Линч, натянуто улыбаясь. Он жутко устал и готов был валиться на месте, лицом прямо на грязный кухонный стол, весь испачканный в крошках после неаккуратной трапезы.       — Мы, конечно, всё сделали, но вам лучше съехать, — вдруг втиснулся в разговор Джон. Константин опустил глаза и тяжело прокашлялся.       — Да, понимаю… — неохотно согласился он. Видимо, с этим местом прощаться очень не хотелось. Линч прекрасно понимал это чувство. Он вспомнил свою прошлую квартиру, полную любимых плакатов и постеров; вспомнил имеющуюся там кофемашину, которой он почти не пользовался, зато её активно эксплуатировал Джон каждый раз, как захаживал в гости; вспомнил удобную ванную, объединённую с душем; вспомнил фотографии на комоде в прихожей, а с ними и все запахи и чувства, переполняющие ту квартиру. Она подарила Линчу около двух лет самостоятельной жизни, подарила первый поход в университет, первую работу на неполный день, первого и единственного лучшего друга. Она подарила и отдала всё, что могла, и Линч по сей день был ей за это благодарен. Но жизнь – это не глупое стояние на месте, это движение, это широкие шаги вперёд. Та квартира подарила Линчу многое и, конечно, расставаться с ней было трудно, зато новая подарила ещё больше. Она подарила истинную свободу, новое счастье и первого и последнего возлюбленного. Внутренне улыбаясь своим мыслям, Линч со всей любовью в глазах посмотрел на Джона, немного потрёпанного, уставшего и такого невозможно красивого. Да, Линч определённо ни о чём не жалел.       — Ладно, мы погнали, — заключил Джон и тяжело встал из-за стола, заметно пошатываясь и едва ли держась на ногах. Везти, похоже, придётся по очереди. Линч тоже вежливо попрощался и поднялся на ноги. Раненную щиколотку вдруг пронзила острая боль, он оступился и чуть не упал, к счастью вовремя ухватившись за кухонный стол рукой.       — Всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Константин.       — Да, конечно. Мы просто немного устали, — Линч вновь вымучил натянутую улыбку, стараясь выглядеть хоть сколько-то счастливым. Выходило паршиво. Константин это явно приметил и поспешил предложить, пока парни не ушли:       — Вы, может, останетесь? Переночуете.       — Это где? Тут мест не особо… — спросил Джон совсем не грубо, но в своей привычной чуть наглой манере.       — Потеснитесь на моей кровати. Как говорится, «в тесноте, да не в обиде», — пояснил Константин. Джон хитренько улыбнулся, глянув на Линча, и добавил якобы загадочно:       — «В тесноте» – это мы можем.       — Спасибо вам большое, — напоследок поблагодарил Линч, как ожидаемо столкнулся с очередными ответными благодарностями:       — Это вам спасибо, парни. Если б не вы, я б погиб, — Константин по-отцовски потрепал сидящего рядом Женю по волосам, как бы показывая, что боялся он вовсе не смерти, а оставить сына круглым сиротой.       — Спокойной ночи, — завершил Линч этот круговорот благодарностей, и они с Джоном устало поплелись в спальню Константина. В голове крутилось очень много мыслей, хороших и плохих, тревожных и спокойных. Линч думал, что, несмотря на усталость, так и не сможет заснуть этой ночью. Но, оказавшись в тёплых объятиях любимого, слыша тихий нежный шелест листьев за окном, чувствуя родное тепло летней ночи, всё же смог удивительно легко и быстро уснуть. Проснулись парни только после обеда. Для Линча, за неделю, безвылазно проведённую в четырёх стенах квартиры, привыкшего к режиму «жаворонка», такое показалось немного непривычным. С самого пробуждения он удивился невероятной плавящей летней жаре и ужасно ярким солнечным лучам, будто специально пытающимся лишить его зрения. А Джон, кажется, ничуть не удивился, хотя на протяжении той недели тоже следовал режиму и исправно прибегал на завтрак. Он проснулся, потянулся, потискал Линча, как ребёнка или котёнка, отчего последнему было жутко неловко, и поднялся на ноги, тут же принимаясь жаловаться на всё подряд. В одном Линч его единогласно поддерживал: после этой ужасной кровати болело абсолютно всё, каждая мышца ныла и без слов жаловалась на отвратительный слишком мягкий матрас и чрезмерно жёсткие пружинки, всю ночь больно впивающиеся в самые разные части тела. В итоге Линч чувствовал себя так, будто его избили, так ещё и вдобавок раненная русалочьими когтями нога не позволяла о себе забыть, стреляя острой болью каждый раз, как на неё наступали. К счастью, хоть горло не жаловалось на последствия удушения, быстро оправившись от них за ночь. Даже страшно представить, что Константин и Женя жили в таких условиях более десятка лет, не имея возможности что-либо изменить... Зато теперь они уедут отсюда, скорее всего попросятся в гости к добрым соседям из ближайшего поселения, у которых наверняка будет хоть немного лучше, заработают денег и начнут новую независимую жизнь. Эта мысль чуть скрасила отвратительное пробуждение, и Линч с новыми силами направился на кухню. Там парни немного поговорили с Женей и Константином, вновь обменялись десятками благодарностей, после чего, отказавшись от завтрака, распрощались, пожелали удачи напоследок и отправились в машину. Предстояла небыстрая дорога длиною в час или два. Дорога домой вела как раз через то поселение, в котором Константин продавал пойманную рыбу, а Женя радостно пользовался интернетом. И, как ни странно, стоило автомобилю оказаться на территории этого поселения, как появилась сеть и на телефон Линча разом пришло, судя по звуку, где-то сто сообщений. Если бы Линч что-то пил в этот момент, он наверняка подавился бы. Догадываясь, что там будет, он с округлившимися глазами и большой неохотой взглянул на главный экран. Десятки сообщений от мамы, Лили и даже отца, так редко пишущего или звонящего сыну, ещё десятки пропущенных звонков. Вот только с чего они так забеспокоились? Раньше Линч мог неделями не писать и не звонить, и ни у кого не возникало вопросов, а тут вдруг все разом подорвались… Подкравшееся осознание медленно и жестоко разочаровало Линча в самом себе. Запрокинув голову и спрятав лицо в ладонях, он взвыл практически от отчаяния:       — Твою мать! Я забыл…       — Чё? — не понял Джон.       Линч отнял руки от лица и бессильно сполз по сидению, остановленный ремнём безопасности от попытки забраться под кресло и где-то там умереть в надежде провалиться сквозь землю.       — Помнишь, ты омлет спалил? — начал он издалека.       — Ну, помню.       — Я тогда хотел сказать тебе, что нас родители позвали в гости. Но отвлёкся и забыл. Господи, какой же я придурок… — он снова спрятал лицо в ладонях.       — Блин, серьёзно? — усмехнулся Джон без всякой злобы. — Ну, погнали к ним.       — Нет, точно нет. Мы только после дела, грязные, уставшие, со сбитым режимом, без вещей. Точно нет. Нам нужно пару дней отдохнуть, плюс мне ролик сделать, и ещё Лили хочу позвонить, — парировал Линч, наконец усаживаясь нормально.       — Она сама тебе позвонит, — вновь усмехнулся Джон, видимо вспоминая прошлые дела и боевую Лили, сразу же обо всём догадывающуюся и прибегающую при первой же возможности.       — Я не об этом. Я хочу ей всё рассказать. В смысле, где на самом деле мы были эти сутки, откуда у меня эти шрамы на спине, понимаешь? — пояснил Линч на одном дыхании, неуверенно. Он боялся ей всё рассказывать, боялся её реакции, испуга или злости, но понимал, что тянуть и врать дальше уже нельзя, потому что с каждым разом будет только сложнее.       — Понимаю, — кивнул Джон. — А если она не поверит?       — Не знаю. Попробую убедить, — пожал плечами Линч, отворачиваясь к окну. Лесополоса не удивляла какими-то особенными видами. Обыкновенные деревья, одинаковые, скучные, зелёными и коричневыми пятнами быстро проносились за окном, как какое-то дешёвое ускоренное слайд-шоу.       — Линч, — вдруг позвал Джон подозрительно нежно. На колено аккуратно опустилась знакомая тёплая рука, согревающая даже в жаркий летний день. Линч послушно обернулся на голос с лёгким удивлением. Джон глянул на него мимолётно со всей любовью, что таилась в сердце, и тут же вернул взгляд к дороге, помня о том, что Линчу страшно, когда он отвлекается от вождения. И сказал те самые слова, которые Линч, как оказалось, очень хотел услышать. Притом не только в этот самый момент, а всегда, всю жизнь он хотел от кого-то этих слов. И он их дождался.       — Ты не один.       Сердце забилось чуть чаще, вдруг стало так тепло и хорошо, уютно, комфортно. На лице сама собой расползлась счастливая благодарная улыбка, щёки чуть покраснели, глаза засияли. Линч ответил со всей искренностью, мягко сжав родную руку на колене своей, тут же почувствовав под пальцами такое нежное тепло.       — Спасибо, Джон.

***

Вернувшись домой, парни по очереди сходили в душ, а после занялись своими делами. Линч принялся загружать видео с камеры на ноутбук и, поскольку этот процесс автоматический, стал отписываться родственникам о том, что он живой. Родителям написал, что не мог отвечать и даже банально предупредить о том, что не приедет, якобы из-за ужасно сильной занятости, мол по учёбе дел много, на работе завал, да и Джону всё нужно помогать в каких-то его неведомых делах. Сестре в очередной раз врать не стал, просто написал, что он в сети и готов к разговору. В ответ она прислала устрашающее сообщение с недоброй точкой на конце: Лили Позже позвоню. 15:34 Линч убрал телефон и, стараясь справиться с волнением, отправился на кухню, чтобы приготовить чай и немного собраться с мыслями. За всё это время он так и не придумал, что ей скажет. Точнее, он придумал очень много вариантов, но все они показались глупыми, неправильными или банально неподходящими. А может, Линч просто излишне придирался к себе из-за чрезмерного волнения.       На кухне он встретился с Джоном, расслабленно пьющим свой ненаглядный кофе и смотрящим какое-то видео на ютубе в телефоне. Завидев Линча, он выключил телефон и спросил заинтересованно:       — Ну чё, вы поболтали?       — Нет, она позже позвонит, — пояснил Линч предательски дрогнувшим голосом. Позади скрипнули ножки стула, вполне ожидаемо тёплые руки плавно обвили талию, острый подбородок опустился на плечо. Джон тихо, почти шёпотом приободрил в своём уникальном стиле:       — Не парься, всё будет нормально. Это – твоя сестра, а не какой-то там чувак с заброшки, — он чуть усмехнулся, опалив шею горячим дыханием. И вправду. Тогда Линч доверился Джону, незнакомому странному парню, и теперь боится рассказать правду собственной родной сестре? Что бы ни случилось, что бы она ни сказала, это всё ещё она, любимая старшая сестра, уже хранящая немало тайн своего младшего брата. Ещё от одной ничего не случится… Финальный штрих – Линч размешал чай ложкой, затем ловко вывернулся из объятий Джона и уселся за кухонный стол, аккуратно отхлебнув горячий напиток. Джон сел напротив и, будто подражая, тоже отпил немного своего кофе, скорее всего уже остывшего. И в этот самый момент, в этой томящейся тишине, раздался звук стандартного рингтона, который Линч с момента покупки телефона так и не поменял. Он взглянул на экран. Впервые от знакомых четырёх букв «Лили» его начало так сильно трясти.       — Это она, — зачем-то оповестил он, хотя Джон и так прекрасно знал, что кроме сестры Линчу звонить особо некому.       — Давай, — подбодрил Джон, с уверенностью заглянув в зелёные глаза. Линч кивнул, собрался с мыслями и наконец ответил на звонок, боязно поднёс телефон к уху. Долгих несколько секунд стояла полная тишина, а потом раздался стальной голос сестры, кажется изрядно уставшей от всего этого:       — Ну, объясняй.       Все слова разом вылетели из головы, Линч словно забыл, как разговаривать. Он панически пытался придумать хоть что-то, но в голове зияла дыра, ничего не приходило на ум.       — Я… Эм… — попытался выдавить он, чтобы просто не молчать. Лили не смела перебивать его или поторапливать. В конце концов Линч смог немного собраться и решил начать издалека, как и всегда:       — Ты сейчас стоишь?       — Что? — искренне удивилась Лили странному и совсем неуместному вопросу. — Допустим, стою. И что?       — Так вот, сядь.       Лили явно усомнилась, однако из трубки всё же донеслись едва слышные шаги, а после тихое знакомое шуршание дивана.       — Сижу, — честно оповестила она.       — Что ж… — вздохнул Линч, пытаясь потянуть время. Ничего нормального на ум не приходило, он понятия не имел, как правильно обо всём рассказать. Вдруг на свободную руку, не занятую телефоном, нежно опустилась тёплая рука Джона, переплела пальцы, чуть сжала в попытке приободрить. Без всяких слов, одним лишь взглядом своих очаровательных синих глаз он умудрялся давать уверенность. Линч кивнул ему и легонько улыбнулся. Мысли сразу стали чуть яснее, он наконец понял, что сказать.       — Вчера я не помогал Джону с какими-то его делами.       — Так. А что ты делал? — спросила Лили недовольно.       — Я помогал мальчику, который мог остаться без отца. Потому что его отца утянули на дно русалки.       — Боже, Линч, ты опять за своё? — цыкнула Лили разочарованно. Не поверила. — Отвяжись уже от этих детских сказок!       — Нет, послушай! — прикрикнул Линч почти умоляюще и, только все вновь умолкли, продолжил спокойно: — Послушай… Это правда. Ты… Вот скажи, ты реально веришь, что шрамы у меня на спине оставил медведь? Что всё это время, сколько пропадал, я помогал с чем-то там Джону? Очевидно, что нет. Лили, мистика существует. И у меня есть доказательства. Я заснял русалок. Клянусь, это не монтаж, мне нет смысла врать тебе!       Лили долго молчала, видимо обдумывая всё услышанное. Линч не торопил её, и всё же боялся услышать ответ, потому на нервах сильнее сжал руку Джона. Тот, к большому счастью, сжал его руку в ответ, ласково поглаживая большим пальцем костяшки. Через долгую минуту Лили всё-таки заговорила:       — Ладно, показывай.       — Хорошо, сейчас скину. Пока, — он сбросил трубку и, радостно заулыбавшись, побежал к ноутбуку. Видео с камеры как раз полностью загрузилось, оставалось только грамотно нарезать его, чтобы не вынуждать Лили смотреть абсолютно всё. Этим Линч и занялся.       Через пару минут отправил ей готовый материал. Он отобрал лишь те моменты, где в кадр попадались русалки вместе со своими хвостами. Момент, где они чуть не убили их с Джоном, он решил не вставлять. После вернулся на кухню, за забытым чаем, и они вместе принялись терпеливо ждать. Через долгих полчаса вновь раздался звонок. Линч ответил и даже поставил на громкую связь, чтобы Джон тоже мог всё слышать.       — Господи, Линч, это правда?! — вопила Лили с той стороны трубки, судя по звуку прикрывая рот ладонью. — Они существуют! Все эти чудовища! И мы правда живём с ними? Даже не подозревая…       — Да, Лили, правда, — подтвердил Линч. — Русалки, призраки, вампиры и прочие монстры существуют, и они ближе, чем хотелось бы. Мы с Джоном спасаем людей от них, потому что больше никто этим не занимается. Так что обращайся, если вдруг что.       — Какой ужас… Родителям ни в коем случае нельзя рассказывать!       — Да, я знаю, мы и не будем. Но если вдруг с тобой или с ними что-то такое случится… Ты знаешь, к кому обращаться, — несмотря на весь ужас этой новости, Линч заулыбался. Ему поверили! Как долго он этого ждал…       — Теперь да. Спасибо, что рассказал. И прости, что не верила, — добавила Лили с искренним раскаянием. Линчу даже стало неловко:       — Да ладно, что ты! Ничего. Я рад, что хоть сейчас поверила. Давай, до встречи. Думаю, увидимся уже у родителей.       — Ага, пока! Они ждут вас с Джоном на следующие выходные! — будто прочирикала Лили и повесила трубку.