Дочка аббата

      Рене оглядел келью, и его взгляд задержался на открытом настежь окне. Внутри мгновенно все похолодело, когда он понял, что наказал девочке не трогать свечи, но не подумал закрыть окно. Помилуй Бог… Шестилетние дети падают из окон? Злясь на самого себя, он подбежал к окну и выглянул во двор. Слава Господу, на зеленой траве никого не было. Значит, малышка утопала своими ножками. Аббат тяжело вздохнул и отправился на поиски дочери.       Куда она могла отправиться? Рене пробежал по всему коридору, заглянул во все кельи и в общий зал, где часом ранее прошла проповедь, но малышки нигде не было. Когда дело дошло до поисков непоседы по исповедальням, помещениям для хранения вещей и продуктов, он почувствовал, что начинает злиться и беспокоиться. Злиться, потому что вместо того, чтобы спокойно почитать в своей келье и заняться приготовлением проповеди, он должен носиться по всему монастырю и искать девчонку, а беспокойство появилось, когда он подумал, что малышка могла заблудиться в подвале, где раньше располагалась темница, а сейчас находится место для покаяния, упасть куда-нибудь или пораниться. — Черт! — выругался настоятель, заглядывая на кухню, где несколько монахов готовили трапезу к обеду. — Вы не видели девочку?       Монахи переглянулись. — Какую девочку, отец? — тихо спросил молодой брат. — Маленькую! Светленькую! С двумя косичками! — нетерпеливо произнес Рене. — У нас что, в монастыре много детей водится? — С утра ни одного ребенка не было, отец.       Рене недовольно взглянул на монаха, собираясь отчитать его за дерзость, но тут до него дошло, что ребенка кроме него еще никто не видел. — Так… — выдохнул аббат и хлопнул кухонной дверью. — Похоже, он опять всю ночь пил, — зашептал один монах, как только за настоятелем закрылась дверь. — Бедный отец, — тихо прошептал другой. — Я слышал, что когда люди начинаю видеть потусторонние облики, то им недолго осталось нести бремя в нашем грешном мире… — Может, за ним спустился ангел? — Или бес. Бесы часто приобретают облик детей… И являются к грешникам, чтобы изводить их…       Тем временем Рене спустился в подвал, но в нем оказалось темно и пусто. Оставалось обыскать двор и пивоварню, и если малышка не найдется в тех местах, то он понятия не имеет, что делать дальше. Испытывая жар и стирая со лба пот платком, так как после мессы он не успел снять сутану и переодеться на день в штаны и свободную рубашку, Рене решил продолжить поиски с пивоварни, и какое же он испытал облегчение, когда увидел свою маленькую пропажу возле монахов, которые варили пиво.       Девочка стояла около широкого чана с хмелем и внимательно наблюдала, как засыпается хмель в большие бочки, как содержимое бочек перемешивается широким веслом, и еще издалека Рене услышал ее писклявый голос. В какой-то момент ему захотелось рассмеяться при виде растерянности и обреченности на лицах монахов, когда они покорно и терпеливо объясняли девчонке процесс приготовления хмельного напитка и выслушивали очередную порцию вопросов и нравоучений, как лучше делать. «А можно мне попробовать?» «А зачем столько много хмеля?» «А может лучше меньше сыпать?» «А что будет, если добавить в пиво какие-нибудь травки»? — Я могу сказать, что будет, если добавить в пиво какие-нибудь травки. — Рене тихо подошел к девочке. — И могу рассказать, что будет, если вы еще раз посмеете уйти без разрешения.       Мэрион резко развернулась и послала отцу широкую улыбку. — Ой! Вы меня напугали! — воскликнула она. — Взаимно, — ответил Рене и взял девочку за руку. — Пойдемте-ка, нам нужно серьезно поговорить. — Но я еще не досмотрела весь процесс приготовления пива до конца! — Мэрион попыталась вырвать руку и затормозить пятками, но аббат только крепче стиснул ее ладошку и потащил в свою келью…       «Похоже, в тихом омуте водятся бесы… И их там очень много…»