***
Нушрок склонил голову. Абаж, вообще-то, был прав — у него неоднократно случались «потери» идей из-за плохой записи. Да и те чертежи, что он недавно показывал господину Кизифу, придворному механику и знакомому отца, были перечерчены Абажем — у самого Нушрока то перо с линейки соскальзывало, то чернила проливались, то… В общем, плохо всё было. — Да, перерисуй, если тебе не сложно, — кивнул он. — Я постараюсь объяснять помедленней. Абаж поднял со стола карандаш, перевернул листок с художествами Нушрока и зачем-то взлохматил волосы. — Ну, давай, — пробормотал он. — К пытке механикой готов, — и криво улыбнулся. Объяснения заняли… по ощущениям — вечность. Нушрок, кажется, сам забыл, о чём рассказывал, и, плюнув на всё, скомандовал: — Рисуй круг диаметром с твой большой палец. Так. Теперь дели его горизонтально пополам… Теперь дело пошло на лад, и вскоре рисунок был завершён. Абаж уронил голову на руки и заявил: — Всё, не смей больше говорить при мне о механике до конца года. Иначе я тебя убью. — Допустим, а о чём тогда разговаривать? — Пока мне не надоест мстить — о живописи, — ухмыльнулся Абаж. — Если не сбежишь, конечно. — Могу поклясться своим отражением, что не сбегу, — Нушрок был намерен доказать, что уж он-то выдержит любой разговор на непонятную и скучную тему.***
Абаж искренне наслаждался ситуацией. — А вот — прошу обратить внимание — троюродный дед первого мужа моей бабушки по материнской линии, господин Кявреч. Его судьба, увы, была нелёгкой: происходя из древнего, славившегося плодовитостью рода, он, однако, не успел оставить потомства, помимо единственного наследника — умер через месяц после свадьбы с госпожой Абыр… На следующем же портрете вы, мой дорогой друг, можете увидеть саму госпожу Абыр. Её судьба также была полна несчастий, например… — Хватит! — перебил Нушрок, прижимая пальцы к вискам. Заткнуть уши, видимо, не позволяло воспитание. — Когда ты говорил про живопись, я не думал, что мне придётся выслушивать жизнеописание всей твоей родни! Абаж хихикнул. Зачастую такой спокойный Нушрок, кажется, был почти готов разрыдаться — или это ему так казалось?.. — Так вот, любезный друг, — менторским тоном произнёс Абаж, притворяясь, что хочет продолжить лекцию. — Я сполна насладился своей местью и мы можем, наконец, поговорить про нормальные картины. Нушрок чуть слышно застонал и потёр лоб. — Я с тобой свихнусь, — предупредил он. — За четыре года не свихнулся, значит, и тут выдержишь, — Абаж похлопал его по плечу. — Ладно, я прошу прощения. Больше так не буду. Нушрок с сомнением приподнял бровь: — Ты имеешь ввиду «не буду таскать тебя по этому коридору два часа, сопровождая это нуднейшим монологом» или «не буду над тобой издеваться? — Есть разница? — с притворным удивлением спросил Абаж. — Да, она определённо имеется. — Не могу обещать, что не буду издеваться, но постараюсь делать это не так сильно, — улыбнулся Абаж. — Что ж, а теперь обсудим виды светотени. — Ты обещал, Абаж! — воскликнул Нушрок. — Я обещал и разговор о живописи, — продолжал ухмыляться Абаж. — Знаешь, по-моему, мне срочно нужно возвращаться домой, матушка больна, — Нушрок стремительно развернулся и почти побежал к выходу из галереи. — Ладно, ещё раз извини! — крикнул вдогонку ему Абаж.***
— О чём тогда поговорим, если не про механику и не про живопись? — спросил у Нушрока Абаж. — Не знаю, — пожал Нушрок плечами. — Может, о книгах? — Давай, — отзеркалил жест Абаж. — Мне недавно встретилась одна очень интересная… Она, правда, по истории, но почти как художественная! — Может, исторический роман? — спросил Нушрок. — Нет, — помотал головой Абаж. — Так вот… Ладно, до беседки дойдём, расскажу. Вскоре друзья прошли сад насквозь и вышли к той самой беседке, в которой состоялось их знакомство. Абаж плюхнулся в кресло и, вытащив из кармана блокнотик с рисунками и карандаш, заговорил: — Когда-то очень давно (тогда даже летоисчисление другое было, так что непонятно, когда) Королевство не было Королевством. — Логично, — хмыкнул Нушрок, — когда-то и мира не было. — Не перебивай, — строго посмотрел на него Абаж. — Так вот. Королевства не было, зато была куча всяких княжеств, деревень, общин, клановых земель… и так далее. Но вокруг этой территории были большие страны. Абаж открыл блокнот на чистом листе и зарисовал: несколько больших пятен, окружающие мешанину из фигур. — Как-то так это выглядело. И империя Огненных Ветров, которая была самой большой страной, решила завоевать эту землю. Абаж подписал «имп. О. В.» на самом крупном овале и пририсовал пунктирную стрелку от него середине рисунка. — У империи было прекрасное войско: обученные солдаты, хорошее оружие… У тех, на кого напали, тоже это было, но — как бы объяснить… — Частями, — кивнул Нушрок. — И они не защитились, потому что если у тебя есть десять войск по сто солдат, это не значит, что у тебя есть армия в тысячу солдат. Упрощённо. — Наверное, ты прав, — пожал плечами Абаж. — И все отдельные части действительно не защитились, потому что… Короче, ты верно объяснил. И в итоге остался один маленький город, — Абаж закрасил территорию империи и почти всю «дроблённую» область. — А в этом городе жил зеркальщик. — Почему мне это всё напоминает легенду? — склонил голову к плечу Нушрок. — Потому что это она и есть, — рассеянно ответил Абаж. — Слушай дальше… — Нет, погоди, — придвинулся ближе к нему Нушрок. — Ты говорил, что книга историческая! — Она такая и есть, — отмахнулся Абаж. — Значит… Да, в городе жил зеркальщик. Он мог сделать почти всё, что угодно: показать в отражении страхи людей, радости, надежды, даже прошлое с будущим… И люди пошли к зеркальщику, потому что привыкли верить ему во всём (он же всё про всех мог узнать). — Я бы в таком случае его скорее ненавидел, — вмешался Нушрок. — Ну так это ты. Тогда зеркальщик сказал людям: «Нужно огромное зеркало, такое, чтобы в нём отразилась вся вражеская армия!». И люди… — …пошли запасаться оружием, пока не поздно? И разрабатывать стратегию? — с надеждой перебил Нушрок. — Нет конечно! — Абажа уже бесил слишком приземленный друг. — Они дружно работали и сделали нужное зеркало как раз к приходу армии завоевателей, хотя и не знали, зачем это нужно. — А зеркальщик был шпионом завоевателей, — предположил Нушрок. — Нет! — Значит, это даже не легенда. Это сказка. — Про нас с тобой, наверное, тоже можно сказку рассказать, но это не делает нас менее реальными. Так вот. Когда армия завоевателей подошла к городу, она вся отразилась в зеркале. И тогда мастер взмахнул руками… — Откуда такие подробности? — приподнял бровь Нушрок. — …и из зеркала вышло отражение армии! — Абаж решил не обращать внимания на сомнения друга. — Но поскольку они было отражением из волшебного зеркала, они были лучше оригиналов. Поэтому отражения легко перебили армию империи, а затем вернулись в зеркало. Абаж перевёл дух. Ему очень нравилась эта история, он даже представлял иногда, какую можно было бы нарисовать картину. О, это было бы великое полотно!.. — Но история не закончилась на этом, — поспешил продолжить он, видя, что Нушрок собирается комментировать рассказ. — Такое большое зеркало, конечно, не могло долго сохраняться — оно было слишком тяжёлым и всем мешало. Но его не успели уничтожить люди — оно развалилось под своей тяжестью… И с тех пор ни один зеркальщик (а таких мастеров стало много именно после этого случая) не мог повторить волшебства зеркала. — А многие пытались? — Нушрок, похоже, наконец заинтересовался. — Очень. И столько всего натворили… Но это потом. Значит, так… Зеркало развалилось, и куски разлетелись по всему миру — оно было волшебным, поэтому, Нушрок, эти части не нанесли никому вреда — и некоторые до сих пор их ищут. А люди из города, который дал отпор империи Огненных Ветров, начали пытаться повторить то зеркало. Шли годы, города, княжества и так далее объединялись, уже умер тот зеркальщик, а люди всё ещё стремились к идеалу. В поисках они создали много разных видов зеркал, — Абаж потёр лоб, вспоминая. — Да, я помню, — кивнул Нушрок. — Меня заставляли учить, — он невесело усмехнулся и стал перечислять. — Белое — обычное, красное — покажет твоих врагов, розовое — счастливую жизнь, за зелёным вечное лето, в синем всё выглядит, как если бы эту местность затопило, оранжевое рассказывает о ближайшей опасности… и так далее. Только это, в отличие от того зеркальщика, реально существующие вещи. — Я не буду тебя переубеждать. Так вот… Самое опасное из цветных зеркал — чёрное. За ним — мир монстров, кошмаров, — вернул себе роль рассказчика Абаж. — И — что важно — все эти зеркала — прямые… — Я знаю, — напомнил Нушрок. — Прекрасно, но это важная деталь, — не сбился Абаж. — Дальше… А раз они прямые, то могут быть переходами в отражение. Конечно, не так легко и часто, как это могло волшебное зеркало, однако иногда и для определённых людей они открывались. — Я, к слову, так и не понял из того, что читал и слышал — почему люди не перебили чёрные зеркала? — спросил Нушрок. — О-о, — протянул Абаж. — Если разбить чёрное зеркало, то каждый осколок станет одним из монстров из отражения. Поэтому чёрные зеркала прятали, но не били. — Неужели их нельзя было по-другому уничтожить? — Их не брала даже кислота! — воскликнул Абаж. — Но вернёмся к истории. Некоторым исследователям было интересно, что же может сделать искажённое отражение. И они нашли добровольцев для проверки всех видов зеркал, кроме чёрного. Но ничто не могло их остановить… — Топором по шее, — пробормотал себе под нос Нушрок. — Или кинжалом под рёбра, для гарантии несколько раз и подождать. Или… — Нушрок! — повысил голос Абаж. — Я продолжу. И тогда исследователи замаскировали чёрные зеркала под обычные. Они проверили добровольца, но отражение было самым обычным. Тогда были сделаны ещё несколько проверок… ничего не вышло. И так и простояли замаскированные чёрные зеркала в лабораториях до самой смерти хозяев. А уж после… у кого-то вещи продали, у кого-то раздарили… зеркала разошлись по городу, а потом и по королевству. — Но… Не может же всё быть так просто. Там точно какая-то подстава. — Верно! Потому что в какой-то момент, непонятно почему, чёрные зеркала стали создавать отражения людей! И могло, например, стать три одинаковых внешне человека. Или десять. Или сто! И под всеми, кроме одного, скрывались чудовища. Нушрок поёжился. Абажу и самому было не по себе от представленной картины. — Тогда мастера-зеркальщики стали искать выход. И нашли! Чудовища из чёрных зеркал отражались в кривых зеркалах так же, как и в прямых! Конечно, по всем улицам стали расставлять кривые зеркала, и через несколько лет в королевстве стало спокойно. — А потом эти зеркала стали традицией, а зеркальщики — не мастерами, а чернорабочими, — проговорил Нушрок, склонив голову. — Но, наверное, это всё же зачем-то нужно. Абаж кивнул. — Наверное. Впрочем, лучше не рисковать в попытках что-то изменить. Нушрок посмотрел на блокнот, который Абаж всё ещё держал в руке. — А начали-то мы довольно оптимистично. Интересная сказка. Хотя я всё равно не верю.