Живое пламя

Почти полдня Максим провел с другом, наблюдая за Егоровым, его попытками расшевелить Сашу, привести в нормальное состояние. Рычков вяло реагировал на Женю, уходя в себя, стоило оставить его в покое. Чуть больше оживал, только если сам Максим оказывался рядом. Это натолкнуло Раковского на одну мысль, как возможно вытащить друга из его состояния. Не совсем гуманно, конечно, но стоило попробовать, предварительно посоветовавшись с тем же Егоровым, куда лучше разбиравшимся в человеческих мозгах, нежели сам Максим. Пришлось наступить на горло своему желанию придушить Егорова за Сашу, и пойти на мировую. Тем более что тот вроде искренне хотел помочь. Женю Раковский нашел в гостиной. Тот как раз обсуждал с Кириллом необходимость усилить меры безопасности, когда официально станет известно о пополнении в Доме Теней. — Жень, его вообще можно привести в чувство? Если да, то какими методами? — Максим был мрачен, он тревожился за Александра. — Можно. На меня он реагирует слабо, сильнее реакция на тебя, твое присутствие рядом. Значит, там не совсем мозги заклинило, их можно на место поставить, а потом уже разбираться в его внутреннем наполнении, чтобы подобное не повторилось. Привести в чувство? Ну тут, как вариант, заботой, но как долго, я не скажу. Наблюдать надо. Есть еще один путь, более жесткий. Это основательно его встряхнуть. Сценарии тут могут быть разными, но действия должны быть четкими и заранее просчитанными, чтобы не нанести еще большего вреда. — Непосредственная угроза ему? — уточнил Максим задумчиво. — Возможно. Здесь можно по-разному сделать, — ответил Егоров. — Как моделирование ситуации ранее пережитого им, чтобы заставить твоего друга сопротивляться, так и банальное нападение, резкая смена окружения, какая-либо стрессовая, нетипичная ситуация, которая не только внимание привлечет, но и заставит его психику на нее отреагировать. Если моделировать нечто подобное, то надо продумать всё. Ошибка тут недопустима, сам понимаешь. Мы можем его как вытащить из этого состояния, так и еще сильнее в него загнать. И тогда уже разве что мага разума искать, а у нас их нет. — Столь тонкая наука, может быть, разве что на Британских островах сохранилась, в Скандинавии, возможно, — заметил Кирилл. — Я вас услышал… — Максим помолчал, обдумывая слова Егорова. — А если изменить подход? Если возникнет ситуация, в которой Саша будет пассивным участником, но которая может вынудить его к активным действиям из-за угрозы жизни и здоровью, но не его собственным, а моим, например. — Мысль дельная, но ни я, ни Женя этому случиться не позволим, — осторожно произнес Гордеев, не совсем понимая, куда Максим клонит. — Мы оба сможем устранить почти любую угрозу твоей жизни. — А кто защитит меня от тебя, Кирилл? От вас? — Усмешка Максима, когда он взглянул на будущего мужа, была откровенно пакостной. — Хм… А ведь это мысль, — Егоров восхищенно присвистнул, уловив задумку Максима. — Это действительно может помочь. Главное — разыграть всё правильно. Воплотить в жизнь задумку Раковского решили ближе к вечеру, тщательно продумав детали. — Главное — помни: в реальности тебе ничего не угрожает, — Гордеев несколько нервничал. Максим был ему важен, ради него Кирилл согласился на эту, по сути, авантюру. — Как же мне в чувство тебя привести, — Максим вздохнул, заплетая Саше косу в попытке немного укротить буйную гриву друга. Рычков молчал, прикрыв глаза. Сейчас он чуть больше напоминал живого человека, в глазах иногда мелькало осмысленное выражение, словно он пытался выбраться из своего состояния, но то ли не находил опоры для этого, то ли еще чего не хватало, чтобы вернуться. — Не очухался пока? — Когда в маленькую гостиную с камином, где они сидели, вошел Кирилл в сопровождении Егорова, Максим невольно подобрался. Уж как-то слишком от Гордеева повеяло опасностью. — Нет, Саша по-прежнему в этом состоянии, — под тяжелым взглядом Кирилла Максим инстинктивно прикрыл друга собой. — Что ж, значит мешать не будет, — осклабился Кирилл. — Жень, ты слишком много свободы дал своему трофею. Найди ему хороший ошейник и цепь попрочнее. Пределов твоей спальни с него достаточно. — Подождите! Вы обещали его не трогать! — По рукам Максима пробежали синеватые язычки огня. — Кирилл, что происходит?! — Обещал. Передумал, — ответил Гордеев, окинув Максима весьма похотливым взглядом. — Знаешь, думаю, полнолуния мы ждать не будем. Я свое сейчас получу. — Не… Не смей! — прошипел Максим отступая. — Жень, держи его, — Кирилл облизнулся, двинувшись на Максима. Скрутить его вдвоем получилось быстро, как и завалить на диван. — Пусти! — взвился Раковский, больше делая вид, что сопротивляется, прикладывая хорошо если треть силы. Женя держал Максима, прижав его руки к дивану, и краем глаза наблюдал за Рычковым, его реакцией на короткий вскрик Раковского, с отчетливо звучавшей в нем паникой. Саша дернулся и снова застыл изваянием, только в глазах что-то изменилось, проглянуло нечто живое. — Зачем? Расслабься, глядишь, еще и понравится, — Кирилл с ухмылкой провел рукой по груди Максима сверху вниз, сделал движение, словно собирался стащить с него штаны. — Не надо! Саша! — отчаянный крик Раковского прокатился по гостиной. Ему вторил тихий, но отчетливый рык. Смазанную тень Егоров успел уловить только в последний момент, перед самым ударом, от которого вышибло воздух из легких. Он невольно разжал пальцы, выпуская Максима из своих рук, когда следующий удар в челюсть отбросил его от дивана. Следом отлетел Гордеев, не успев среагировать толком. — Убью, — процедил Рычков, глядя на князя Дома Теней живыми и абсолютно бешеными глазами, в которых плескалась натуральная жажда крови. Он ожидал, что оба набросятся на него, но Кирилл с Женей повели себя странно. Отступили, обменявшись улыбками. — Сашка! — Максим бросился к другу, обнял крепко. — Тише, не надо никого убивать, со мной все хорошо, — подозрительно счастливый Раковский тоже был странным, словно не его только что собирались насиловать. — Я вижу, как хорошо. Тебя трясет всего, — Саша позволил себе быстрый взгляд на друга, снова повернулся к Кириллу: — Гордеев, так ты слово держишь?! — Пошли, пусть сами разбираются, — Кирилл помог Жене встать. — Максим, как закончишь с этим чудищем, веди его в столовую, ужинать будем. — Макс? — в голосе Рычкова сквозила растерянность. Он озадаченно посмотрел вслед Гордееву и его магу, повернулся к Раковскому. — Прости, — тот виновато и чуть смущенно улыбнулся. — Саш, это я все придумал. Прости, пожалуйста. Просто я не знал, как иначе вытащить тебя из этого твоего состояния. Женя с Кириллом согласились мне подыграть. — Паразит! — выдохнул Рычков, когда до него дошел смысл сказанного. — Но… спасибо, — его потряхивало от крика Максима и увиденного. Он опустился в кресло, ругаться расхотелось, да и сил на это не было. К тому же Рычков понимал: сделано это было для него и ради него, чтобы вернуть его в адекватное состояние. Разыгранная сцена, принятая им за чистую монету, стала для Саши тем самым необходимым пинком, чтобы снова начать мыслить ясно. Другу за эту встряску он был искренне благодарен. Как и Жене с Кириллом. Ужинать вчетвером было… непривычно. Рычков старался не коситься подозрительно на Женю и князя, хоть сам и чувствовал на себе их взгляды. Один Максим сидел довольный как удав, воздав должное стараниям повара. — Да когда же они угомонятся? — прошипел Ярослав, опуская бинокль. Время плавно шло к полуночи, а в окнах особняка Гордеевых по-прежнему горел свет, словно его обитатели и не думали ложиться спать. Наконец, когда стрелка часов перевалила далеко за полночь, в последнем окне погас свет, особняк погрузился в сонную тишину. Только охранники бесшумными тенями время от времени совершали обход территории. — Ну вот и славно. Теперь можно и пошалить, — Баярунас кровожадно оскалился. — Яр, он нам живым нужен, — тихо напомнил ему Казьмин, поднимаясь на ноги. На что Баярунас только отмахнулся зло. Для себя он решил: если не получится завладеть Живым пламенем, покорить его, подчинив своей воле, то он его уничтожит. Отдавать кому-либо иному эту силу Ярослав был не намерен. — Готовьтесь. Выступаем через пять минут, — Казьмин обернулся к наемникам. — Цель взять живым, в любом случае. Можно потрепанным, но без фанатизма. Остальных… убрать. Дом сжечь. Все ясно? Отлично. Десять теней, вооруженных короткими клинками, скользнули в направлении дома. Они шли убивать. Максим проснулся резко, приподнялся на локте, прислушиваясь к дому. Тихо посапывал Кирилл, обняв подушку, потрескивали, догорая, поленья в камине. Вроде бы все спокойно, только отчего так сердце колотится, гулко отдавая в ушах? Максим снова лег, попытался уснуть. Сон не шел. Смутная тревога неприятно легла на сердце. Решив, что это мандраж перед предстоящей церемонией, Максим решил немного прогуляться по второму этажу, надеясь, что это поможет. Он осторожно выбрался из теплой постели, натянул штаны и тихо вышел из спальни. Зябко повел плечами: камин почти догорел, и в маленькой гостиной, прилегавшей к спальне князя, было довольно прохладно. Максим поискал глазами плед, когда подозрительный звук, похожий на царапанье по металлу, привлек внимание. Обернувшись к его источнику, Максим замер: ручка двери самостоятельно двигалась, так, словно кто-то снаружи пытался ее открыть. Живое воображение тут же подбросило ему пару сцен из низкопробных ужастиков, где вот так же двигались ручки дверей перед самым нападением всяких монстров. Максим бросил взгляд в сторону спальни, не зная, стоит ли будить Кирилла, или это «шалит» магия дома накануне полнолуния. Решив, что в доме с двумя магами и кучей охраны опасаться нечего, Максим двинулся к двери. Ему оставалось каких-то два — три шага, когда послышался щелчок замка. В дверной проем проскользнули трое, оказавшись нос к носу с Максимом, застыли на короткие секунды, не ожидая, что кто-то будет бодрствовать в глухую ночь. Время как-то вдруг остановилось, а потом резко понеслось вскачь, когда вопль «Охрана!» прокатился по второму этажу не хуже сигнала тревоги, поднимая обоих магов и полувампира на ноги. У Максима было всего несколько секунд, прежде чем наемники опомнились и набросились на него. Заорав во всю мощь легких, Раковский бросился в сторону, чтобы уйти с линии огня, как учил Саша. В одного из пришельцев полетел сгусток пламени, попав прямиком в грудь. Двое других набросились на Максима, но наткнулись на полуголого вампира с клинком, очень злого и жаждущего крови. Он попросту снес голову наемнику, второго тяжело ранил сам Максим. Вой сигнала тревоги неприятно ударил по ушам, дверь попросту снесло с петель. — Все живы?! — Рычков окинул князей быстрым взглядом. — Хорошо. Макс, от Кирилла ни на шаг. Подними щиты. Оба держитесь за мной. Тем временем на втором этаже и в холле уже кипел бой. Егоров, вооружившись клинками, сцепился сразу с двумя убийцами. Звенела сталь, тот тут, то там разноцветными огнями вспыхивали боевые заклинания. Удостоверившись, что князья целы, Рычков метнулся в гущу боя. Руны на его руках пылали багровым, придавая ему несколько демонический облик. Нападавшие вдруг резко остановились и словно растворились в тенях, неожиданно отступив. — И это все, что ль? — Женя даже обиделся — ему подраться толком не дали. — Скорее всего, будет вторая волна. Они не смогли сделать все тихо, значит перегруппируются и снова нападут, только уже открыто, — напряженно произнес Саша. — Свежатинка будет, — Егоров сверкнул клыками в совершенно маньячной улыбке. — Саш, мы с тобой первая линия. Кирилл, вы с Максимом за нами. Добиваете тех, кто сможет прорваться. — Да, давно я эту хреновину в руках не держал. — Рычков поднял с пола короткий меч с узким лезвием, похожий на гибрид меча и катаны. — Эльфячьи, однако. Где только раритет откопали, — вытерев лезвие, Саша сделал пару пробных выпадов и кивнул собственным мыслям: клинок его вполне устроил. — Саш, руны выдержат? — Кирилл осторожно выглянул в окно. Тихо. Даже слишком. Готовятся твари. — Выдержат, — Максим встал позади боевых магов, одновременно прижал ладони к их спинам. Тотчас дохнуло силой, призрачное пламя стекало с его ладоней, плащом укрывая магов, снимая усталость, подлечивая. Руны на Сашином теле засияли голубовато-серебристым светом, напитываясь магией. И таким же светом мерцали сейчас глаза Рычкова. То же самое происходило и с Егоровым. — Уф, щас лопну, — Женя хихикнул, чужая сила щекоткой прошла по телу, оставив ощущение тепла и почему-то океана, наполнив его резервы под завязку. — Кирилл? — Максим уже было повернулся к Гордееву, но тот его остановил. — Нет. Береги силы, не трать их. Возможно, тебе придется подпитывать магов во время боя или держать щиты. — Хорошо, — спорить Максим не стал. Он едва успел встать чуть за Кириллом, так, чтобы и рядом быть, и не мешаться во время боя, когда наемники вернулись. Теперь они шли открыто, в лобовую, стараясь задавить обороняющихся численным превосходством. — Черт… Если скажу бежать — бежишь, — тихо выдохнул Гордеев. Он попытался поднять защитный барьер дома и… не смог. Кто-то ловко вскрыл плетение чар так, что они рассыпались искрами. Максим молча кивнул, наблюдая за боем. Егоров с Рычковым сражались спина к спине, отчаянно, жестоко, не тратя силы попусту. Каждый удар магии или клинка наносил тяжелую рану, обрывал жизнь очередного наемника. Максим с Кириллом тоже не сидели на месте. Им пришлось вступить в бой, когда несколько убийц зашли им за спину. Слаженный удар трех магов Максим принял на себя, видя, что увернуться Гордеев уже не успевает. Магический щит от удара разлетелся на осколки, Раковский не удержался, упал на одно колено, это спасло его. Уродливое нечто с чавканьем пронеслось над головой и врезалось в стену, проделав в ней дыру. Постепенно из живых остались только они четверо в кольце наемников. Максим, экономивший силы, попеременно прикрывал щитами то Сашу, то Женю, не давая добраться до них. Баярунаса ни он, ни Гордеев не заметили. А тот не сводил с Максима жадного взгляда. Такая сила должна принадлежать только ему. Или же никому вообще. По-волчьи оскалившись, Ярослав зашептал, плетя заклинание, старое, мерзкое, от которого ни один щит магический не спасет. — Макс! В сторону! — Когда Женя заметил Баярунаса, было поздно, заклятье уже сорвалось с пальцев, устремляясь к Раковскому. Увернуться Максим не успевал, да и некуда было. За его спиной был Рычков. Саша коброй зашипел, одним движением меняясь с Максимом местами, одновременно с этим скрещивая руки на груди. Заклятье с тихим хлопком врезалось аккурат в грудь Рычкову, руны на его руках засияли кровавым, и чужая магия бурой жижей стекла на пол, не причинив Саше вреда. Второе заклятье он поймал руками. Смяв его, швырнул обратно. Баярунаса спасла только скорость реакции. Там, где он только что стоял, теперь зияла приличная дыра. — Баярунас, ремонт будет за твой счет, — оскалился Гордеев. Что ему ответил Ярослав, он не услышал. Голос Баярунаса утонул в пистолетном выстреле. Саша дернулся, когда две пули угодили в него, зашатался и стал оседать на руки Максиму. — Са… Саша! — Раковский побелел, глядя в белое как мел лицо друга. — Ну вот, я ведь обещал прибить эту бешеную скотину, — ухмыльнулся Казьмин, но улыбка его померкла, стоило столкнуться с пожелтевшими вдруг глазами Максима. От Раковского вдруг повеяло чем-то жутким, не человеческим. — Кирилл, от Жени не отходить, — бросил Максим, поднимаясь на ноги. Голубое пламя охватило его фигуру и резко осело, брызнув во все стороны и почему-то меняясь в цвете, становясь черным. Из пламени соткалась огромная призрачная зверюга, в которой Женя опознал белого тигра. Одновременно с этим дрогнул пол, обрастая обсидиановыми сталагмитами с ярко-голубыми прожилками льда. Острые, как бритва, они легко пробивали плоть. Ни один из убийц не успел уйти живым. Баярунас отступил, только сейчас начиная понимать, какую силу они с Казьминым разбудили. А эта сила уже обратила на них свое внимание. — Ярик, — взгляд жёлтых, звериных глаз заставил Ярослава содрогнуться. — Беги, — почти пропел Максим, и волна жути устремилась к Ярославу. — Убить, — короткий приказ, и тигр сорвался с места, бросившись за Ярославом. — А с тобой я поиграю, — Максим с усмешкой обернулся к Казьмину. Тот дернулся было сбежать, но пламя отрезало путь, встав перед ним стеной. — Саша, Саша, Саша. Вам, тварям, я себя простил, хоть вы мне жизнь испоганили. Но ты поднял руку на того, кто мне дорог, — мурлыкал Максим, неторопливо приближаясь к Казьмину. — Уж не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать, — Егорова передернуло. Сейчас Максим действительно был жутким. И в другое время Женя этому бы порадовался. Вот только сейчас Раковский почти сорвался, растворяясь в собственном даре. Его контроль полетел к чертям, уступив желанию уничтожить тех, кто причинил вред единственному родному человеку. — Жень, по-моему, он жив! — Кирилл приложил голову к груди Рычкова. Тонкий слух полувампира различил слабое сердцебиение. — Точно, жив! Помоги ему, надо привести Рычкова в чувство, пока Максим себя не уничтожил. Остальным я займусь. — Хорошо, — магия легко ответила, стоило к ней потянуться. Повезло, обе пули остались в теле Рычкова, это не дало ему истечь кровью. Женя лечил наспех, пара минут, и Саша со стоном открыл глаза, уставился в потолок мутным взглядом. — Мы победили? — морщась, хрипло выдохнул Саша. Тело отдавало болью. — Ага, победили. Максим сорвался и перебил всех к чертовой матери, — Женя помог ему сесть, вливая в тело Саши собственные силы. — Он подумал, что ты мертв, и… — Твою мать… — Рычков ошалело рассматривал кровавое побоище, устроенное одним взбешенным магом, утратившим контроль. — Макс! Максим! — Он не слышит нас, пламя не подпускает к нему, — ответил Кирилл. Он пытался дозваться Максима. Тщетно. Тот не реагировал, гоняя Казьмина по холлу особняка. Рычков с трудом поднялся на ноги, шагнул к другу, преградив путь. Пламя, взметнувшись было, почти сразу успокоилось, словно признало его. — Максим. Хватит. Все закончилось, нам больше ничего не угрожает, — Саша осторожно прижал его к себе. — Он убил тебя, — голос Максима словно принадлежал не человеку. По шее и щекам кривыми полосами пробегали черные нити, отсвечивая голубым. — Ранили, не убили. Макс, это я. Я живой, — ласково проговорил Саша, обняв его. — Давай, убирай эту свою жуть, возвращайся ко мне. Ты нужен мне, слышишь? Максим отреагировал не сразу. Замер в его руках изваянием, потом пламя дрогнуло, словно нехотя стало стихать. — С… Саша… — неверяще прошептал Максим, поднимая голову. — Саша, — Рычков тепло улыбнулся. — Живой. Приходи в себя — Живой… — Максим улыбнулся счастливо. Пламя вспыхнуло напоследок и угасло, с ним растаяла и призрачная зверюга, успешно гонявшая Баярунаса по двору особняка. Глаза Раковского закатились, он начал заваливаться на бок. Кирилл едва успел подхватить обоих: силы Рычкова закончились, уйдя на то, чтобы достучаться до друга. Гордеев аккуратно положил на пол два бесчувственных тела и огляделся. Из живых остались только они четверо. Казьмин, воспользовавшись моментом, поспешил удрать. — Ушли, твари, — сплюнул Гордеев. — Пусть. Потом доберемся до них, — выдохнул Егоров, он сам едва стоял на ногах. Оставив Кирилла вызывать подмогу, сам занялся ранеными. Если с Максимом, не считая перерасхода сил и мелких порезов, было все в порядке, то с его другом работы предстояло еще немало. Экстренная целительская помощь там, в холле, спасла Саше жизнь. Егоров выругался. Его, как боевого мага, натаскивали не только в искусстве убивать, но и лечить, только сейчас его знаний было недостаточно, чтобы остановить внутреннее кровотечение и устранить повреждения от двух кусочков стали. «Бес, ты нужен немедленно. Дом Гордеева. Есть тяжелораненый и один после магического срыва», — отбив на полуживом мобильнике сообщение, Женя вернулся к Рычкову. — Учти, даже не думай мне тут помирать, — проворчал Егоров. Рычков, это несносное, порой абсолютно невыносимое существо всерьез заинтересовало боевого мага, особенно после сегодняшнего боя. Свой трофей Егоров намеревался изучить как можно ближе и подробнее. Уж слишком непривычно и как-то особенно правильно отзывался в нем Саша. Внезапное напряжение магических потоков резко ударило по нервам. Женя скатился с дивана, наспех выставляя непрочный щит. Удар он не остановит, но хотя бы погасит частично его силу. — Егоров, надеюсь, твой драгоценный Гордеев действительно помирает, раз ты меня вытащи… Не понял, это что тут у вас за кровавая баня? — эффектно возникнув прямо посреди гостиной из магического завихрения, Беседин присвистнул. Выбитые окна, проломленные в нескольких местах стены, потеки крови и куча трупов говорили лучше любых слов. — Так. Эти что тут делают? — Святослав несколько секунд тупо пялился на два синюшно-белых тела, занимавших диван и соседнее с ним кресло. — Обморок, магическое истощение, — Женя кивком указал на Раковского. — Внутреннее кровотечение, две пули в теле, — второй кивок был в адрес Саши. — Во что же вы вляпались так основательно, а? — пробасил Святослав, набрасывая на Максима связку диагностических заклинаний. Сам же склонился над Сашей. — Рыч, чудище ты неубиваемое, — прошептал себе под нос. Поняв, что у Максима ничего, кроме магического истощения, Беседин выдохнул свободнее и занялся Рычковым. Медицинские заклинания парили над Александром, тревожно мерцая ярко-алым цветом. — Лекарские ты применял? — вскользь поинтересовался Беседин у Егорова. — Я. На скорую руку, только самое необходимое. — Хорошая работа. Считай, спас ему жизнь. А теперь брысь отсюда. Вернешься, как позову, — рыкнул Святослав, снова склоняясь над своим пациентом. Уходить Егоров не стал, но благоразумно отошел подальше, встал в дверном проеме, не выпуская всех троих из поля зрения. На мгновение ему почудилось, что он стоит посреди леса. Посреди очень разгневанного леса. Почти наяву слышался недобрый шелест листвы, в воздухе разлился запах хвои, к нему примешивалась липа и целый букет еще каких-то неизвестных Егорову трав. Светло-зеленые всполохи пробежали по плечам Беседина, перепрыгнули на тело Саши, заплясали, кружась в бешеном танце. Тот хрипло застонал, скривившись, но глаз не открыл, недовольно замерцали руны на его руках. — Вот же упрямое существо, — проворчал Свят. Всполохи превратились в ярко-зеленые нити, живыми лентами опутывая тело Александра, впитываясь в кожу, пока он сам не засиял почти призрачным, зеленоватым светом. Беседин, вытянув руки перед собой, пальцами лепил что-то из невидимой глины, отрешившись от мира. Наконец свечение погасло, Рычков сделал глубокий вдох, шевельнулся, не открывая глаз, и затих. Теперь он просто спал, восстанавливаясь после боя. Егоров дышать боялся, во все глаза наблюдая за работой Беседина. Впервые он видел, как тот лечил кого-то на чистой силе. Свят тем временем обернулся к Максиму. Зеленые огоньки-всполохи перебрались на Раковского, закружились в новом танце, собираясь в один яркий шарик света на его груди, чтобы, ярко вспыхнув, укрыть его зеленоватой волной сияния и угаснуть. Целую минуту ничего не происходило, потом Максим зашевелился неохотно, повздыхал, но глаза все же открыл. — Егоров, можешь подходить, я не кусаюсь, — Беседин устало сел на пол, рукавом утирая пот со лба. — Свят, а ты как тут, — Максим помотал головой, собирая мозги в кучку. — Сашка! — вскинувшись, он метнулся было к другу. — Да сиди ты, — Беседин удержал его. — Спит твой Рыч. И еще пару суток дрыхнуть будет. И тебе бы то же самое сделать не мешает, как домой доберешься. И занесло же вас обоих к упырю этому в неподходящее время. — К упырю, как ты выразился, моего будущего мужа вовремя занесло, — хмыкнул Гордеев, появляясь из-за Жениной спины. Внимательным взглядом окинув Максима, убедился, что тот цел и вполне невредим, и выдохнул спокойнее. — Не упустишь ты своего, — понимающе хмыкнул Беседин. — Ладно, ребятки, моя помощь тут больше не нужна. Обоим отдых, покой, сытно поесть и отоспаться. Будут как новенькие. Святослав удивительно легко, для его комплекции, вскочил на ноги. — Женёк, тебе, как самому адекватному, вот это чудо поручаю, — он мягко положил руку Максиму на плечо. — Накормить, желательно чем-то мясным. А это поделишь на две части. Из одной отвар сделаешь Максу, вторую споишь Рычу, как очухается. Егоров только моргнуть успел, когда в его руках оказался мешочек с травами. — Буду нужен — зовите, — подмигнув Максиму, Беседин исчез так же, как и появился. — Друид, блин, — хмыкнул Гордеев. Рычкова Женя утащил к себе. Их крыло, в отличие от центральной части дома, мало пострадало. Максима Кирилл накормил, напоил травами. Тот так и уснул, сидя на полу, спиной облокотившись о кровать, не хотел от Рычкова отходить. — Дай плед, — попросил Кирилл едва слышно. Егоров молча протянул требуемое, посторонился, наблюдая, как Кирилл аккуратно укрывает Раковского пледом. Немного вампирских чар, и Максима пушкой стало не разбудить. Не опасаясь, что тот проснется, Кирилл легко поднял его на руки и отнес в свои комнаты. — Чудо боевое, — прошептал он, осторожно погладив Максима по щеке. Не рискуя применять магию, принялся раздевать его сам. И невольно отшатнулся, застыл, рассматривая то, что открылось взору, стоило снять с Максима свитер. Кирилл невольно поёжился. Первое, что бросалось в глаза, — ожоги. Ровные полосы на ребрах с обеих сторон, очень похожие на следы раскаленного прута. И такие же полосы на груди, животе. Жуткая картина, нарисованная чьей-то безжалостной рукой. Странный, неровный след на плече, уходящий куда-то за спину, вынудил Гордеева аккуратно потянуть Максима на бок. Тот вздохнул, завозился, перевернувшись на живот, и продолжил сопеть, обняв подушку. Гордееву захотелось выпить от вида исполосованной шрамами спины. Кожа от плеч до поясницы являла собой жуткое полотно белесых отметин. Кирилл содрогнулся, представив, в какое месиво превратили спину Максима. Рука дрогнула, когда он коснулся белесых отметин, осторожно провел кончиками пальцев, исследуя. Накатило желание свернуть кому-нибудь шею. Подавив вспышку ярости, Гордеев укрыл парня одеялом и тихо вышел из спальни. Трупы убрали, магией отчистили запекшуюся кровь со стен и пола. Об остальном можно будет подумать при свете дня. Огонь в камине весело плясал, смачно похрустывая дубовыми поленьями. Причудливые тени метались по стенам кабинета словно живые, добавляя атмосфере, царившей здесь, некой таинственности, осторожно касались хозяина этого места, неподвижно застывшего в кресле. Пальцы сжимали полупустой стакан со светло-янтарной жидкостью, на столике рядом стояла початая бутылка Джека. Кирилл ничего не замечал. Ни хоровода теней на стенах, ни ало-золотых отблесков огня, отражавшихся в содержимом его стакана. Мыслями он был не здесь. В голове все еще стояли картины боя. Разум, придя в себя после дозы адреналина, то анализировал, просчитывал варианты будущих действий, то возвращался к воспоминаниям вечера, и перед глазами снова вставало изуродованное шрамами тело. Тонко-звонкий, почти по-эльфийски хрупкий. И такая разрушительная мощь внутри. Кирилл поморщился, снова вспомнив следы чужой жестокости. Им ведь жить как супругам, делить постель. Подпустит ли его Максим? Выбора в принципе у него нет, но и заставлять не хочется. Кирилл представил Максима в своих руках, поморщился: картинка получилась довольно неприятной, жуткие шрамы отбивали все желание к будущему супругу. Разумом Гордеев понимал: парень не виноват ни в чем, но и абстрагироваться от наличия уродливых отметин тоже не получалось. А придется. Обоим придется брачную ночь пережить. Кирилл встал, прошелся по кабинету, до боли сжав стакан в руках. Не стал сдерживаться, от души запустив им в стену. Осколки со звоном брызнули во все стороны, по светлым, серо-голубым обоям уродливым пятном расплылись остатки алкоголя. — Ладно, редкие мучения с супругом ничто перед той выгодой, которую принесет этот брак, — прошептал Гордеев. — Да и адюльтер в принципе не запрещается. В кровать он пошел только под утро. Тихо, стараясь не разбудить спящего, разделся, забрался под одеяло. Покосился в сторону: Максим посапывал, хмурясь, видимо, снилось что-то. Кирилл выдохнул, закрыл глаза, намереваясь поспать хотя бы несколько часов перед новым суматошным днем, и вздрогнул от чужого прикосновения. Максим во сне подкатился к нему под бок, прижался, потянувшись к живому теплу. Оттолкнуть его у Гордеева рука не поднялась. Натянув на обоих одеяло, он, наконец, позволил себе провалиться в сон.