Bite me

«Закрой дверь и убеги. Закрой дверь и убеги. Закрой дверь и убеги… Пистолет. На полке у входной двери. Точно!» — примерно так рассуждал Юнги, уставившись на совершенно нежданного гостя. В голове уже более-менее сложился план по спасению своей шкуры, только вот… Осуществлять его Мин почему-то не торопился. Непонятно что сейчас его останавливало: одновременно и страх перед Хосоком, страх, который сковал его тело и до сих пор не отпустил, и некоторое любопытство. Зачем охотнику понадобилось идти к забытому всеми вампиру? Но… Если рассудить логически, этот приход Чона был более чем ожидаем. Он отпустил Мина, оставил его в живых. Видимо, теперь ему хочется проверить, как живёт этот вампир, а может и потребовать плату за своё спасение. «Не хочу ничем платить. Если будет требовать чего-то… Пусть лучше убьёт,» — рассуждает Мин. Благодаря повышенной скорости мыслей, свойственной вампирам, Юнги уже успел продумать вообще все свои дальнейшие действия. Сейчас он захлопнет дверь, схватит с полки пистолет и будет держать его наготове, на случай, если охотник будет пытаться проникнуть в квартиру. «Но… Звуки выстрелов привлекут людей. Они вызовут полицию…» — думает Юнги, поняв, что его план обречён на провал. Тут может сработать только бегство на кухню за ножом. — Войти… Не разрешу, — хрипло ответил Мин и потянул дверь на себя. Но, естественно, подобный расклад дел не устроил Хосока. Внешне он недовольства не показал, лишь настойчиво удержал дверь. И, естественно, сейчас он был сильнее, чем ослабленный веществами вампир. Юнги не смог ему ничего противопоставить, а потому быстро сдался, отпустив дверь. Но зато он успел схватить пистолет с полки. Отскочив подальше от зашедшего в квартиру Хосока, Мин дрожащими руками направил на него пистолет. Чон аккуратно закрывает дверь и с лёгкой улыбкой смотрит на оружие в руках Юнги. — Но ты же не выстрелишь, — усмехнулся он, и без толики страха подошёл ближе к Юнги, а потом, аккуратно взяв пистолет за дуло, опустил руки Мина вниз, — Ты ведь явно не из тех, кто хотел бы к себе лишнее внимание. — Зачем ты припёрся? — хмурится Юнги, с обречённым вздохом откинув оружие на пуфик для переобувания, — Не боишься, что я сейчас нападу на тебя? — оформлять весь тот безумный поток мыслей в слова сейчас было довольно тяжело для Юнги. Всё из-за наркотика. Быть может, если бы Мин не укололся, по ощущениям, часов шесть назад, сейчас он бы говорил красиво, как истинный писатель. — Мне интересно… Какие ты романы пишешь? — улыбнулся Хосок, — и как вообще живёт вампир-писатель? Я таких ещё ни разу не встречал, — с нескрываемым любопытством Чон рассматривает недовольное лицо Мина. — Я в жизни не поверю, что ты просто пришёл из любопытства. На это Чон ничего не ответил, а лишь по-хозяйски прошёлся дальше по коридору, направляясь, как понял Мин, на кухню. Но по пути на кухню Хосоку ведь попадётся открытая дверь спальни вампира… А там Юнги не убрался. И речь идёт о вывернутых из шкафа шприцах с наркотиком, а так же об уже использованных, брошенных в угол. Не став пытаться остановить охотника, Мин молча принял его наглое и очень странное поведение. Юнги лишь, аккуратно скользнув вперёд Хосока, ненавязчивым движением закрыл дверь своей спальни. И так и остался у двери, наблюдая за осматривающимся по сторонам Хосоком. — Довольно большая квартирка, — прокомментировал Чон с улыбкой. Непринуждённость Хосока и непонятное любопытство к личной жизни Юнги начинало раздражать вампира. Поджав тонкие губы, он продолжил наблюдать за охотником, аккуратно расправляя на себе длинную рубашку. Всё-таки под ней ничего, кроме белья не было, но это, кажется, не особо смущало его гостя. — Как и у любого вампира, — тихо ответил Мин, прикрыв глаза и откинувшись головой на дверь. Снова вампира накрыло головокружение. Ну хоть не тошнота, иначе бы он совсем дохляком показался в глазах охотника. Видимо, в попытках унять головокружение, Юнги несколько выпал из реальности, ведь когда он открыл глаза, Чон уже вовсю шарился на полках в его кухонном буфете. Где, впрочем, не было ничего, кроме кофе и добавок к нему. — Господи, вы реально совсем ничего не жрёте? — восклицает Хосок и смотрит на вампира, наконец-то вошедшего на кухню с каким-то замученным выражением лица. С того самого мига, когда Хосок увидел Юнги в домашнем виде, он начал замечать некоторые странности, которых точно не было, когда они виделись в парке. Там Мин предстал перед Чоном как относительно сильный вампир, сумевший уложить охотника на лопатки, да ещё и высосать из него достаточно много крови. В напоминание о той ночи на шее Юнги так и красовался шрам от ожога серебром. Но шея вампира всё равно выглядела изящной и бледной, как и весь Юнги. «Это всего лишь очередной вампир, они все такие красивые,» — хмурясь, думает Чон, стараясь изгнать из своей головы мысли о красоте Юнги, которая всё равно казалась Хосоку какой-то другой, особенной… Эту красоту портили детали, начавшие бросаться охотнику в глаза, когда Мин по просьбе Хосока начал делать ему кофе. При общей вампирской бледности его лица, выделялся лёгкий румянец вокруг глаз Юнги. Когда они ещё находились в коридоре, Чон заметил, как зрачки вампира оставались сужеными, даже несмотря на то, что в коридоре было достаточно темно. А Хосок знает, что на смену освещения зрачки вампиров реагируют так же, как и людские. И в довесок к странностям Чон отметил заторможенность движений и вообще реакций Мина. Перед тем, как стать охотником, Чон получил полицейское образование и достаточно много успел отработать по этой профессии и отловил достаточное количество наркоманов, чтобы знать внешние симптомы наркотического опьянения. И пока Хосок, сидя за столом, размышлял о том, а не под наркотиками ли этот вампир, перед ним уже опустилась на стол кружка холодного американо. И не успел Чон потянуться к ней, как вдруг заметил краем глаза блеск ножа справа. — Ай!.. — в следующее же мгновение Юнги оказался брошен на пол, а Хосок, нависая над ним, прижал ко лбу вампира пистолет с серебряными пулями. Кухонный нож, которым Мин собирался прирезать своего гостя, отлетел далеко в сторону. — Ты всех своих гостей пытаешься зарезать? — интересуется Чон, усмехнувшись. Не увидев достаточно страха в бордовых глазах напротив, Хосок переключил предохранитель. Мин крупно вздрогнул, и в его глазах заиграл так нужный Хосоку испуг. — Стой, подожди!.. — хрипло произнёс Юнги. И снова это странное противоречие. Юнги же решил, что если охотник захочет его убить, Мин не будет противиться. Так что же сейчас происходит? Почему ему страшно до такой степени, что на глаза слёзы наворачиваются? — Если я в тебя выстрелю, я привлеку внимание. Но… Стрелять в таких, как ты — моя работа и, когда люди узнают об этом, я буду в их глазах героем, спасшим их от опасного соседа. Чувствуешь разницу, вампирёныш? — усмехается Хосок, смотря внимательно в глаза вампиру, — мне в тебя можно стрелять, а тебе в меня — нельзя. — Я… Понял… — прохрипел Мин, отведя взгляд, стыдясь навернувшихся слёз. А Чон тем временем переключил предохранитель снова в безопасное для вампира положение. — Я знал, что ты захочешь меня убить. Так и чувствовал. Это был лишь вопрос времени. Но, — Чон берёт вампира за подбородок и наклоняется ближе к его лицу, заставляя бедного Мина от страха даже перестать дышать, смотря в глаза охотнику, ведь больше смотреть некуда, — Если ещё раз я увижу хотя бы маленький намёк на твоё желание убить меня, я избавлюсь от тебя быстрее, чем ты подумаешь о своём последнем желании. Понял? Юнги осторожно кивает, и Хосок наконец-то его отпускает, и теперь Мин может позволить себе вздохнуть. Он с очевидной долей гнева смотрит Чону в глаза, держась за голову, снова начавшую слегка кружиться. И это Хосок замечает, поднимаясь с пола. Он помогает вампиру подняться, но, едва тот твёрдо встал на ноги, Чон резко потянул его руку на себя и задрал рукав рубашки, осматривая вену. Она оказалась идеально чистой, ни следа от уколов. Повторив те же действия со второй рукой, Чон всё ещё не обнаружил доказательств своей догадке об употреблении Мином запрещённых веществ. Хотя его состояние практически кричало об этом. Даже на подобный осмотр вампир отреагировал вяло, даже как-то сонно. «Точно… Вампирская кожа быстро регенерирует, — подумал Чон, взглянув в глаза ничего не понимающего вампира, — Да и к тому же… Он мог употребить и в другом виде, не обязательно в виде инъекции.» — И зачем это было? — слегка нахмурившись, Юнги поправил свои рукава. — Хотел проверить кое-что. Ведёшь себя подозрительно, — проговорил Чон. «А если обыскать квартиру?» — промелькнула мысль в голове Чона. — Это почему ещё? Ты меня чуть не убил, почему у меня не может закружиться голова, ну… — Юнги задумался, тяжело вздохнув, — ну от страха, например? — И то верно… — в задумчивости охотник опускается на стул. Нет, дело тут точно не в страхе, от страха зрачки не перестают реагировать на свет и на веках не возникает румянец. Чон очень сомневается, что вампир, живущий в одиночестве, красил бы глаза розовыми тенями, находясь дома. Значит, это румянец, вкупе со зрачками выдающий опьянение. Но пока что Хосок решил придержать свои выводы… У его визита другая цель — не уличить вампира в наркомании. Приготовив кофе и для себя, Мин тяжело опустился за стол. Несколько секунд он пялился в пустоту, формулируя свой дальнейший вопрос. — Я же понимаю, что ты не чашечкой кофе пришёл ко мне, да и не из какого-то любопытства… Тебе что-то нужно от меня, я это по глазам вижу, — Юнги посмотрел, собственно, в глаза Чону, — Так что? Что ты от меня хочешь, зачем пришёл? — спрашивает Мин, поправляя сбившуюся на глаза чёлку. Для себя он отметил странным то, как он совершенно никак не отреагировал на неудачную попытку убийства охотника. Его душа оставалась полностью равнодушна к этому событию, будто бы его не было. И в какой-то степени это забавляло и увлекало Мина, он словно оказался в позиции наблюдателя за своей же жизнью, начав понимать, что с приходом этого охотника, в ней наконец-то произойдёт что-то интересное, а может даже хорошее? Кто знает… А может, все эти мысли — бред от ещё не выветрившегося наркотика. — У меня есть к тебе одно очень важное дело, — Чон порылся во внутреннем кармане своего пиджака и достал из него аккуратно сложенный лист бумаги. Мин с запоздалым любопытством посмотрел на него. — Ко мне? С чего бы? — интересуется Юнги, отпивая немного кофе. — Ты мой должник, я оставил тебя в живых, — Хосок усмехается от недалёкости вампира. — Я так и знал. Лучше бы ты просто убил меня, я не хочу платить за спасение моей ничего не стоящей жизни, — пробормотал Мин с какой-то ощутимой надломленностью в голосе. В душе играет очередное чувство противоречия. Юнги только говорит, что его жизнь ничего не стоит, но ведь уже несколько раз за последние дни он понял, что умирать боится. Да и к тому же… Действительно ли ничего не стоит жизнь писателя с тысячами читателей, следящих за его творчеством? Или просто жизнь того, кто воочию наблюдал величайшие события последних почти двухсот лет. Если бы он не был жалким вампиром, он мог бы столько всего рассказать… — О нет, твоя жизнь для меня очень даже много стоит, — усмехнулся Хосок, — именно потому что теперь она зависит от меня. Смотри… — Чон достал из кармана пакет с кровью. Глаза Мина так и загорелись жизнью и желанием попробовать эту алую субстанцию, такую аппетитную на вид. У вампира даже клыки заныли от желания… — Если ты мне поможешь, я до конца своих дней буду доставлять тебе донорскую кровь, чтобы ты не охотился на людей. — И в чём я должен тебе помочь? — наркотическую сонливость Мина как рукой сняло. Он неотрывно смотрел на пакетик с кровью, чувствуя, как играют в нём вампирские инстинкты. Он не был голоден, но вид крови сильно игрался с его нервами. К тому же, если это относительно свежая артериальная кровь, она ещё и сможет привести Юнги в чувство. — Вот уже совсем другой разговор, — довольно улыбается Чон и кидает Юнги в руки пакет. Мин тут же впивается в него клыками, проигнорировав трубочку, что была заботливо приклеена к пакету. Пока Юнги пил кровь, Хосок аккуратно расправил свой лист бумаги и подвинул его к вампиру. Взору Мина предстала фотография парня, которому на вид было лет семнадцать-девятнадцать. В глаза бросались приоткрытые пухлые губы и виднеющиеся острые клыки. Очевидно, что перед Юнги фотография вампира. И эти губы, прямой аккуратный нос, драконий взгляд, общая игривость и изящество внешнего вида… Мин постепенно начал узнавать эти черты лица, и Хосок ясно замечал, как бордовые глаза Юнги постепенно загораются алыми огоньками ненависти. — Ты ведь знаешь его? — спрашивает Хосок, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. Ответ пришлось ждать ещё несколько секунд, пока Юнги не опустошил пакет и не швырнул его в мусорку, идеально попав в неё. Теперь взору Чона предстал тот же вампир, которого он виде в парке: всё ещё имеющий достаточно болезненный вид, свидетельствующий о его слабости, как вампира, но зато без симптомов наркотического опьянения. Розовые круги на веках сменили цвет на привычный для вампира сероватый оттенок. Да и зрачки чуть шире стали. — Ох… Ещё как знаю, — нервно усмехнулся Юнги, с самой искренней ненавистью смотря на фотографию, — Это мой отец.