Секвойя

Джастин сидел за синтезатором в своей домашней студии, в Лос-Анджелесе, и испытывал злость. Отсутствием вдохновения он никогда не страдал, будучи способным создавать и тексты, и музыку даже в приступе горячечного бреда. Если уж быть честным, он почти никогда не писал музыку, будучи трезвым. Но, конечно, содержание творчества сильно зависело от его настроения. В полусознательном состоянии из-под его пальцев рождалось или что-то бессвязное, не наполненное даже малейшим смыслом, или крайне агрессивное, такое, что никогда бы не увидело свет. Разные наркотики действовали на него по-разному. Депрессивные баллады создавались под действием алкоголя и транквилизаторов. А будучи под ЛСД, он написал свои лучшие танцевальные хиты. Марихуана же, напротив, действовала на него окрыляюще. Когда-то, именно благодаря ей, родился вдохновляющий, полный надежд трек, в честь которого и был назван его предыдущий альбом и тур. Конечно, в создании его песен нередко участвовали другие авторы, и довольно часто он брался за готовые песни, иногда что-то слегка в них изменив. Но в основном, он писал свою музыку сам, периодически позволяя маститым композиторам ее доработать. Сейчас же он не мог извлечь из клавиш синтезатора ровным счетом ничего. Карандаш тоже отказывался сотрудничать, за последний час накалякав в блокноте только бессвязный четырехстрочный стишок с примитивными рифмами, вроде «любовь-морковь-кровь». Джастин психанул, кидая блокнот на полку стоящего у дальней стены стеллажа, и устало подпер лоб ладонями. К огромному сожалению, и он, и все, кто с ним работал, давно заметили закономерность: песни, написанные им в моменты завязок с допингами, были самыми неудачными из всего, что он создавал. Что еще сильнее укрепляло его в мысли, что он на правильном пути. Да и с какой стати он должен был отличаться от девяноста девяти процентов своих коллег? В этом бизнесе подавляющее большинство давно и крепко сидело на игле. Так что он, со своими почти детскими забавами, был не самым худшим вариантом. Не осознавал он только одной простой вещи: никто не начинал с героина. Но многие им заканчивали, поскольку легкие наркотики быстро переставали помогать в поисках новых сильных ощущений и эмоций. В последние дни, изредка выходя из бессознательного состояния, он почему-то часто задавался вопросом о том, когда и почему он вообще все это начал. Это началось гораздо раньше, чем об этом стало известно прессе, а потом и его фанатам. К тому моменту, когда у него начали завязываться отношения с Селеной, он употреблял дурь уже больше полугода. Он тогда был в самом начале своей карьеры, обещавшей быть поистине головокружительной. Его продюсеры посчитали, что романтические отношения ему не помешают, ведь что может быть желаннее, чем парень, который не свободен? Они осознавали, что искусственность романа не останется незамеченной для той части фанатов, которые обладали проницательностью. Но, справедливо полагая, что их будет очень малое количество, они решились на этот шаг, что, впрочем, не было в шоу-бизнесе редкостью. Молодая звезда канала Дисней, Селена Гомес, была идеальным кандидатом на эту роль. Она уже несколько лет снималась в различных проектах, однако все еще была не слишком известна. Этот роман был выгоден обеим сторонам. Их продюсеры поставили ребят в известность, красочно расписав преимущества подобной затеи, и объяснив как это работает. Для Селены это не было в новинку, предыдущий ее бойфренд тоже был подставным. Однако бывший ее приятель хотя бы был ее ровесником, к тому же, очень симпатичным ровесником. А сейчас ей предлагали маленького мальчика, к которому она не могла испытывать ничего, кроме сестринских чувств. И все же, она отнеслась к этой новости спокойно. Но что было делать Джастину, давно и безумно влюбленному в эту девушку? Когда ему сказали, что теперь они должны часто появляться на публике вместе, он радовался, как ребенок, коим он, впрочем, и был тогда. Он был окрылен предвкушением приятного времяпрепровождения с ней. Но очень быстро понял, что для нее это не больше, чем работа. Он был без ума от нее, а она снисходительно позволяла себя обнимать, словно младшему брату. Фанаты восприняли эту новость крайне негативно, если не сказать гневно. Проницательных среди них оказалось в разы больше, чем ожидали продюсеры. Точнее даже, не столько проницательных, сколько ревностно оберегающих своего кумира, коему за время своей недолгой карьеры еще не посчастливилось с кем-то засветиться. Первая же его девушка моментально попала под прицел ненависти его поклонниц, каждая из которых была уверена, что должна быть на ее месте. То, что отношения созданы пиара ради, было очевидным. Джастин вовсе не нуждался в каких-либо усилениях своей популярности, которая и так возрастала неимоверными темпами, а вот Селена безуспешно старалась снискать славу, нередко встречаясь со своими звездными ровесниками. Фанаты справедливо предположили, что из них двоих это нужно было только ей. Но им не было известно, что именно продюсер Джастина был инициатором этого романа. Джастин безуспешно пытался флиртовать с ней. От его прикосновений она млела только тогда, когда на них были нацелены камеры. В другое же время она мягко убирала его руки, говоря, что их никто не видит, и притворяться незачем. Как он мог сказать ей, что вовсе не притворяется? Он не был ей интересен. Несуразный, костлявый, он был на несколько сантиметров ниже нее. Все его попытки казаться мужественным рушились ее насмешливой улыбкой. Но больше всего его раздражало, когда она называла его милашкой, и трепала по волосам, словно какого-то пса. В каждом поцелуе он чувствовал ее желание поскорее отделаться от него. Она, в общем-то, была очень милой и доброй. Но, увы, не воспринимала его всерьез. Но Джастин не собирался мириться с этим. И время было на его стороне. Он очень быстро рос. Он нанял личного тренера, оборудовал в своем доме спортзал, избавился от копны волос, игнорируя возмущение Скутера и армии своих фанатов. Вскоре его мышцы приобрели заметную форму, и он не собирался останавливаться на достигнутом. Стиль его одежды тоже претерпел заметные изменения. Все, что он делал тогда, было ради Селены. На той вечеринке после вручения Оскара, в фото будке, он впервые увидел в ее глазах интерес к нему. Который, однако, не задержался надолго. Но после того дня она все чаще уделяла ему внимание, все чаще целовала на камеру, и вообще начала проявлять благосклонность. И периодически он видел ее восхищенный взгляд, хотя рядом никого не было. Никому не было известно, какое счастье он испытал, когда она впервые сказала, что, кажется, любит его. Какое-то время они действительно были счастливы, и наслаждались друг другом. Пока их отношения вдруг не начали портиться. Он не делал ничего дурного, просто развлекался. Он искренне не понимал, почему она становилась вдруг такой холодной. Она то любила его, словно он был для нее дороже собственной жизни, то вдруг замыкалась в себе, переставая отвечать на его звонки. В итоге, она разорвала отношения, прикрываясь мнимым недоверием, хотя еще пару недель назад, ночью, она таяла в его объятиях, и шептала, что не может жить без него. Джастин был в полном недоумении, он не понимал, где она лгала: когда говорила, что любит, или когда говорила, что не любит. Похоже, она уже давно искала повод расстаться, оставив его одного разбираться со своими чувствами. В прошлом году, во время гастрольного тура, в Норвегии, он звонил ей весь вечер, но она накричала на него, и попросила больше не звонить. Он был так подавлен, что слетел с катушек, наглотавшись колёс. Скутер, его менеджер, обнаружил его на полу в номере отеля. Джастин сидел, уставившись на входную дверь, по его подбородку текла слюна, и он не понимал где он, и что с ним происходит. Скутер позвонил Селене, умоляя ее вмешаться. Она прилетела в Осло через несколько часов. Джастин лежал под капельницей. Он открыл глаза и увидел ее скучающее лицо. Похоже, единственное, что она чувствовала, это раздражение. Ее оторвали от дел, и заставили лететь на другой конец света, и ради чего? Ради какого-то ненужного ей человека. Ему было очень больно осознавать это. Когда они вышли на улицу вечером следующего дня, их, конечно же, сразу заметили репортеры, раздув из этого очередное примирение. Скутер попросил ее не опровергать эту информацию в прессе, хотя бы пока Джастину не станет лучше. Он уговорил ее еще пару раз появиться с ним вместе на публике. Ни Селена, ни Скутер не думали о чувствах Джастина, всем было наплевать на него. Скутер преследовал собственные цели, стараясь подогреть интерес публики к своему протеже, пусть даже посредством черного пиара. Селена же просто не хотела быть ответственной за состояние своего экс-бойфренда, ведь если бы с ним что-то случилось, первым, кого бы общество линчевало за это, стала бы она. Джастин испытывал странные эмоции, она вроде бы была рядом, но была так далека от него. Он будто снова оказался в самом начале их отношений, когда ей было на него наплевать. Она пресекала любые его попытки остаться с ней наедине, и не позволяла ему прикасаться к ней даже на публике. Единственным их контактом стало объятие в номере отеля для фотографии, которая должна была показать прессе, что у них все хорошо. Когда Селена сбежала через несколько дней, он сел писать музыку. Он не спал почти двое суток, записывая тексты, и не отвлекаясь даже на перекусы. Несколько песен, написанных им в те дни, были посвящены его чувствам к ней. Он надеялся, что она вернется к нему снова, хотя и слабо верил, что этот метод сработает. Но он не лгал, он действительно любил ее. Через пару месяцев, когда он был в Америке, на одной из церемоний, где они присутствовали, как пара, Селена потянулась к нему за кулисами, чтобы поцеловать. Джастин больше не был тем шестнадцатилетним мальчишкой, чтобы терпеть это лицемерие, он так устал от этой неискренности, что увернулся, подставляя ей щеку, вместо губ. Только потом, заметив камеру, нацеленную на них, он выругался, понимая, что теперь опять разгорятся споры. Он не хотел больше участвовать в играх продюсеров, это причиняло ему боль. Ему было спокойнее, чтобы все думали, что они вместе, и не сочиняли разные небылицы. Стабильные отношения не грозили никакими скандалами, интересными прессе, поэтому, когда они были вместе, их обычно никто не трогал. Позже, на сайтах таблоидов появились снимки, где он заходил в ее дом. Пресса на какое-то время оставила их в покое, думая, что у них все хорошо. Однако, на самом деле, в тот день он приехал к ней, чтобы договориться больше не видеться. Это он попросил ее дать ему возможность ее забыть. Она восприняла эту просьбу спокойно, и даже, казалось, с радостью. Последующие несколько месяцев он гастролировал по Европе, в перерывах занимаясь написанием музыки. Сопливой, в основном. Ему было так плохо, а его окружение давило на него все сильнее. Скутер читал нотации, говоря, что он его разочаровывает, мама жалела его, да и друзья, казалось, не испытывали к нему никакого уважения. Мало кто заботился о нем на самом деле. И он взбунтовался. Череда судебных исков, алкоголь и наркотики в небывалых прежде количествах, вечеринки в окружении многочисленных красивых женщин, имен которых он часто даже не спрашивал, все это помогало ненадолго. Он даже не помнил уже, когда в последний раз выходил на сцену, не выкурив прежде косяк. Общество осуждало его все больше, но ему было наплевать, он просто пытался забыться, как умел. Однако у него это плохо получалось. Любое опьянение рано или поздно заканчивалось. И тогда его мрачные мысли наваливались на него с такой силой, что ему не оставалось ничего иного, как снова употреблять психотропные вещества. Это был замкнутый круг, и он не знал, как из него выбраться. А может, не хотел. С Селеной он многое пережил впервые. Первый секс, когда он переволновался так, что кончил, не успев начать; первая серьезная ссора, окончившаяся потерей человеческого вида от количества выпитого алкоголя; и первые серьезные отношения, из которых оба вышли проигравшими. Он долго испытывал недоумение и разочарование от того, что не мог понять причину. Пока не забил на все это. Но недавно он снова испытал нечто подобное. Девушка, которая, возможно, не заинтересовала бы его при других обстоятельствах, почему-то запала ему в самое сердце. Может быть, виной этому было вынужденное заточение на той яхте. А может быть, это действительно было ее заслугой. Очевидно, что судьба пыталась свести их, иначе, почему она постоянно попадалась у него на пути в совершенно неожиданных местах? Хотя, теперь это было уже неважно, поскольку Каролина просто сбежала. Так же, как много раз сбегала Селена. Джастин находился в прострации. Почему с ним все время происходило одно и то же? Что он делал не так? Или дело было в женщинах, которые попадались на его пути? Ситуация была бы точно такой же, если бы не одно «но». Разрывы с Селеной вдохновляли его на творческие подвиги. Сейчас же он не мог написать ровным счетом ничего. И его это очень злило. Его нервы были напряжены еще и из-за утреннего инцидента. Он еще не отошел от сегодняшнего ареста. Он даже не смотрел новости, поскольку был уверен, что СМИ как всегда все переврали. На самом деле, Джастин не бил фотографа. Он схватил его камеру, задев мужчину локтем. Фотограф выкрикивал грязные ругательства и покрывал его отборным матом, пока Джастин вынимал карту памяти из камеры. Когда из-за поворота показалась полицейская машина, фотограф издал протяжный звук, и картинно упал, якобы корчась от боли. Джастин недоуменно смотрел на него. Ему, конечно, был знаком этот популярный спортивный прием. Джастин протянул камеру одному из своих охранников, и коснулся лежащего умирающего носком ботинка. Выскочившие из автомобиля полицейские подбежали к Биберу и скрутили ему руки, толкая к капоту автомобиля. Потом все было как всегда, обыск, арест, полицейский участок. Его отпустили под залог через три часа, поскольку пострадавший не пришел в себя и не мог подать заявление. Наверняка, как всегда, прессе сказали, что Бибер не был трезв, хотя сегодня он выкурил всего-то пару косяков, да и то утром. После возвращения домой, он собирался в студию, и один из его охранников посоветовал ему не ехать на черном внедорожнике, поскольку тот и без того привлек сегодня много внимания. На улице около дома уже околачивались несколько человек с камерами. После недолгого совещания было решено, что водитель и двое телохранителей выедут на джипе, и попытаются отвлечь папарацци, в то время, как Джастин и один из его друзей выедут в другую сторону на Феррари. План удался, и папарацци ринулись за внедорожником, который нарочно ехал не слишком быстро, чтобы не потерять их внимание, и не слишком медленно, чтобы они не могли выяснить, что Бибера в нем нет. Калил сел за руль Феррари, а Джастин устроился на пассажирском сиденье, пригнувшись, насколько это было возможно в низкой спортивной машине. Он натянул темные очки и широкую кепку, так, на всякий случай. Те репортеры, которые остались у дома, или не успели догнать джип, увидев за рулем Калила, видимо зная о пристрастии друзей Джастина водить его тачки, не обратили на автомобиль особого внимания, и он спокойно уехал. Правда, ничего путного из этой поездки не вышло. За три часа, проведенных в студии, он набросал восемь непутевых строчек, которые, казалось, годились для совершенно разных песен. Никто не понимал, что с ним происходит. Обычно обладавший повышенной работоспособностью, не мысливший своей жизни без музыки, сочинявший тексты и мелодии везде, где бы он не находился, парень превратился в апатичного, ни в чем не заинтересованного человека, витавшего где-то далеко. Не выдержав недоуменных взглядов, которые его только раздражали, Джастин оставил Калила, который сегодня явно обладал большим вдохновением, в студии, и отправился домой. Томас, один из его телохранителей, поехал с ним. На перекрестке Мелроуз-авеню и Гауэр-стрит, неподалеку от студии, они попали в пробку. Джастин ненавидел пробки, он вообще ненавидел ждать. Он нервничал, барабаня по рулю пальцами правой руки, а левой стряхивая пепел с сигареты, когда услышал какую-то перебранку на улице. Из серебристого автомобиля, стоящего чуть впереди, высунулась девушка. Ее длинные волнистые волосы развевались на ветру, она нецензурно выражалась, направив свой гнев на велосипедиста. Джастин пытался понять, в чем тот провинился, когда вдруг заметил другую девушку на водительском сиденье. Она обернулась назад, оглядывая салон, и Джастин оцепенел. Кажется, он сходил с ума. Это не могла быть Каролина. Что ей делать в Лос-Анджелесе? Пока он неподвижно сидел, не веря своим глазам, серебристый автомобиль рванул вправо, встав в правую полосу прямо перед ним. Это заставило парня прийти в себя. Джастин рванул за ним, когда тот тронулся, но красный сигнал светофора загорелся прямо перед его носом. Он бы не остановил его, если бы в этот момент перед его автомобилем не побежала толпа подростков. Джастин со злостью ударил по рулю, понимая, что он ее уже не догонит. Сейчас он тупо смотрел на клавиши, которые не вызывали у него никаких эмоций. — Все сидишь? — спросил Гунзо, заходя в студию. — Ничего не выходит… — обессиленно вздохнул Джастин. — Ну, так забей, — улыбнулся тот, — зачем ты мучаешь себя и мои уши? Джастин мрачно взглянул на него. В последнее время его друг вел себя очень странно. Он знал Гунзо, как жизнерадостного подхалима. Его семья была небогата. Хавьер, как его на самом деле звали, зависал у Джастина дома с тех пор, как они познакомились года четыре назад. Со временем его вещей в доме становилось все больше, пока всем не стало ясно, что Хави теперь живет здесь. Когда-то их было трое. Третьим был Крис, старший брат Гунзо, более известный широкой публике, как Лил Твист. Он и Джастин записывались на одном лэйбле, и познакомились почти сразу после того, как Джастин переехал в Атланту в самом начале своей карьеры. Это Крис когда-то познакомил Джастина с Гунзо. Эти трое дружили несколько лет, и все это время жили в доме Джастина. Крис был ярым фанатом вечеринок, и Джастин никогда не отказывал ему в них, даже если находился на другом конце земного шара. Крис водил его тачки, одевал его одежду, пользовался его вещами, в конце концов, даже перестав спрашивать разрешения. Его наглость перешла все границы, когда он сбил человека, будучи за рулем одного из автомобилей Джастина, и скрылся с места преступления. Бибер был заочно обвинен, поскольку никто не стал разбираться, кто был за рулем его автомобиля. Инцидент быстро сошел на нет, когда выяснилось, что Джастина в тот момент даже не было в стране. Его терпению пришел конец. Джастин высказал Крису все, что думал о нем, и выставил его из своего дома. Слишком уж много было выходок друга, за которые приходилось расплачиваться Биберу. В один прекрасный день таблоиды вдруг разместили неприглядное видео, на котором Джастин справлял нужду в ведро в ресторане, и вообще вел себя очень непристойно. То видео не предназначалось для публики, и Джастин сразу понял, кто продал его прессе, хотя ему было очень трудно признать, что человек, которому он так доверял, которого считал своим другом, предал его. Хотя все вокруг это уже поняли. Крис был, хотя и не очень успешным, но все же артистом, поэтому те жалкие сорок тысяч, конечно, не были ему нужны. Джастин не мог понять, почему тот так с ним поступил. Он совершал много плохих поступков, но что тот решится на подобное, Джастин и подумать не мог. Это стало для него ударом. Гунзо, который вдруг стал тише воды, ниже травы, переживал из-за их ссоры. Но встать на сторону брата он не мог, поскольку зависел от Бибера материально. Хотя Джастин был уверен, что его преданность обусловлена здравым смыслом, ведь поступок Криса действительно был очень подлым. Когда в тот день Джастин сказал Гунзо, что надеется, что он-то будет умнее своего брата, тот ничего не ответил. Но Гунзо, и правда, оказался гораздо более хорошим другом, нежели Крис. Когда однажды утром в дом Бибера нагрянула полицейская облава, Гунзо взял на себя ответственность за найденный кокаин. Джастин был ему очень благодарен, по себе зная, каково это — провести несколько часов в камере. Но в последнее время Гунзо вел себя, словно был обижен или зол на Джастина, что только еще больше раздражало того, ведь он не давал повода. Джастин вообще слишком часто в последнее время бывал раздражен. Его выводила из себя любая мелочь. — Да гори оно все! — воскликнул он, резко поднимаясь из-за синтезатора. — Мне надо отдохнуть. — Еее, — протянул Гунзо, — мой Биззл вернулся. — Я вернулся неделю назад, — бросил тот, взъерошивая волосы. — Ты сам не свой в последнее время. Ты виделся с Селеной? — спросил тот. Джастин осёкся, уставившись на друга. Он смотрел словно сквозь него. Перед его глазами в пробке стояла серебристая Ауди. — Эй! — щелкнул Гунзо пальцами. Джастин тряхнул головой, выходя из оцепенения: — Нет. Не виделся. Куда поедем? Может, в Андеграунд? — В прошлый раз мы чуть не умерли от скуки там, брат, — Гунзо состроил презрительную гримасу. — Лучше, поедем в Кабана. — Ни за что! Никогда вы меня больше не затащите в этот отстойный клуб. Или я набью морду тому бармену, который слишком много на себя берет, — отрезал Джастин — Тогда поехали в Лакс, — пожал плечами друг. — Отлично. Будьте готовы к девяти, - бросил Джастин, выходя из студии.