Kémya

...о0о...

Лес в долине всё ещё был укрыт листвой и полон красок, а солнце ярко светило, однако не слишком жарко. Бродяга вёл Северуса, хоббитов и пони Билла, как его нарёк Сэмвайз, по множеству пересекающихся тропинок, производя впечатление, будто сам он ходил по ним не впервой. Первую ночь путешествия они провели в стороне от дороги за огромным клёном, чья листва обратилась красивыми оттенками золотого и красного. Его крылатые семена, кружась, спускались вниз на лёгком ветру, укрывая землю коричневым покрывалом. Хоббиты отправились искать дрова, а Северус с Бродягой начали разбивать лагерь. – Вижу, ты уже делал это раньше, – заметил Бродяга, когда Северус воткнул в землю последнюю брезентовую булавку. – Да, много раз, – ответил Северус. Брезент, который он установил за считанные минуты, удерживался веткой дерева, тем самым образуя укрытия от солнца и дождя. – Кто тебя научил выживать в дикой природе? – невзначай спросил Бродяга, снимая с бедного Билла пару сумок, и передал их Северусу. Северус с подозрением оглядел Бродягу. – И зачем тебе это знать? – Как же я могу знать человека, если не знаю ничего о его жизни? – сказал Бродяга. – Мы ещё не скоро разойдёмся, – добавил он, замечая, что его предыдущий довод на Северуса никак не подействовал. – Может быть, даже после прибытия в Ривенделл. Для начала, можешь рассказать мне о привязанной на твоём запястье вещице. Северус выронил сумку, которую он держал в руках. – Тогда, может, ты мне расскажешь, зачем ты носишь осколки сломанного меча с собой, – сказал он. – Должна же быть причина, по которой ты обременяешь себя чем-то бесполезным во время своего путешествия. – Осколки Нарсиля не бесполезны, – сказал Бродяга. Отвечал он с ухмылкой, и, похоже, был нисколько не оскорблён. – Его выковали в Первую Эпоху. Создатель меча – Тельхар из Ногрода с Голубых Гор, величайший кузнец среди Гномов. Многие Владыки Андуниэ владели им, и тот передавался из поколения в поколение. Элендиль, последний Владыка Андуниэ, взял меч с собой, когда он покинул Нуменор на одном из Девяти великих кораблей, что отплыли в Средиземье. Именно с их прибытием были основаны Королевства Изгнанников, Гондор и Арнор. – И как он оказался у тебя? – спросил Северус, желая узнать побольше о истории меча. – Элендиль и Гиль-Галад, последний Верховный Король Эльфов Нолдор, основали Последний Союз Эльфов и Людей, – продолжил объяснять Бродяга. – И тогда началась Война Последнего Союза, что длилась двенадцать лет, и в конце которой Элендиль и Гиль-Галад погибли от руки Тёмного Лорда Саурона во время Осады Барад-Дур. Нарсиль сломался под павшим Элендилем, и его свет угас. Старший сын Элендиля, Исильдур, забрал осколки и рукоять из под тела отца и срезал Кольцо Власти с руки Саурона. Большая часть могущества и физическое тело Саурона были в тот день потеряны: так много он вложил в Кольцо своих сил. Исильдур, вместо того, чтобы уничтожить Кольцо, забрал его себе, посчитав, что тому должно стать семейной реликвией и достоянием его Дома. Северус неловко потрогал невидимое Кольцо на своём пальце. – И что случилось с Кольцом? – спросил он. – Кольцо отравило сердце Исильдура своей злобой, испортило его, – сказал Бродяга. – Кольцо повинуется лишь одному хозяину, своему создателю, и желает вернуться к нему. Отряд Орков убил Исильдура на Полях Радости. Кольцо потерялось на берегах реки Андуин и было забыто на более, чем две с половиной тысячи лет. – До недавних пор, – бормотнул Северус, вспоминая недавний разговор с Фродо. – До недавних пор, – подтвердил Бродяга и кивнул. – Но не будем об этом слишком много говорить, поскольку у здешней земли есть глаза, а у лесов уши. Северус понимающе кивнул. – Если у тебя есть осколки Нарсиля, значит ли это, что ты наследник Исильдура? – спросил он. – Значит, – подтвердил Бродяга вновь. – Я наследник Исильдура. – Тогда как тебя на самом деле зовут? Бродяга приподнял свои брови и принялся строить кострище. – Твоя очередь. Скажи мне, что ты прячешь у себя в рукаве? Несколько принуждённо, Северус таки достал из под рукава свою палочку и поднял так, чтобы Бродяга мог её видеть. – Это волшебная палочка, – объяснил он. – Там, откуда я, с её помощью мы пользуемся магией. Я – Волшебник. В ответ Бродяга лишь рассмеялся. – Волшебник, – пробурчал он. – Как Гэндальф Серый? На Мудреца ты не похож, юный господин Северус. И Волшебники пользуются не палками. Они используют посохи. Северусу жутко захотелось, чтобы палочка прямо сейчас вновь заработала, чтобы доказать, что он в самом деле Волшебник, и то не просто плод его воображения. – Она сделана из тиса, – объяснил он. – Я её получил, когда мне было одиннадцать, вместе со своей подругой, которую я и потерял. В тот день она получила палочку из ивы. – Ты, кажется, абсолютно серьёзен, – изумлённо ответил ему Бродяга. – Магией не стоит пользоваться легкомысленно. Она может быть кроткой, но и разрушительной. Если ты в самом деле Волшебник, как заявляешь, я советую тебе быть осторожным. Эта палочка, как ты её называешь... Могу ли я на неё взглянуть? – Златовика уже сказала мне быть осторожнее, – сказал Северус, протягивая Бродяге свою палочку. – Сейчас от палочки пользы особой нет. С тех пор, как я оказался здесь, точнее. У меня есть теория, что магия у меня на родине и здесь работает иначе. – Она чудесно изготовлена, – сказал Бродяга, поднося палочку к лицу. – Баланс идеален, тёмное дерево. Что именно она делает? – С её помощью можно направлять магию, – ответил ему Северус, принимая из рук Бродяги свою палочку, и вернул её под ремешок у себя на запястье. – В общем, это всё. Говоришь, Волшебники здесь пользуются посохами? Может быть, мне он на замену и нужен. Посох вместо палочки. Бродяга покачал головой. – Не посох наделяет Волшебника силой, – сказал он, продолжая, раскладывая камни, делать кострище. – Будешь добр помочь мне выложить кострище? Полагаю, хоббиты вернуться в любую минуту. Северус подобрал несколько камней, что он нашёл около дерева. Вместе с Бродягой он выложил их кругом перед убежищем из брезента, в котором было достаточно места, чтобы шестеро человек (или хоббитов) могли вместе спать или сидеть. Солнце начало скрываться за холмом, укрывая земли золотым светом. Они вместе присели, готовые поесть и поспать и снова продолжить путь на рассвете. Северус поднял семена клёна, что усыпали землю, и вспомнил о клёне, что рос на берегу Коуквортской реки. Задолго до прибытия писем из Хогвартса, он хотел впечатлить Лили с помощью магии. Лишь так он мог убедить её в том, что она в самом деле Ведьма, что это не плохо, что он такой же, и в том, что он хотел с ней дружить. Он держал два семени в своей ладони, и те расправили свои крылья подобно Золотому Снитчу. Тогда это было невинной магией. Такой, какой дети-волшебники пользовались до того, как выросли и забыли о ней. Северус почувствовал, как его пальцы обдувает слабым ветерком. Крылья семян трепетали когда в его сознании складывалось воспоминание о береге реки. Будто маленькие птички, семена взмахнули крыльями и взлетели над его ладонью, а затем наперекор ветру подлетели к Бродяге, приземлившись в его сложенные ладони, где они вскоре замерли без малейшего движения. – Это кроткая магия, – сказал тот, с восхищением глядя на кленовые семена в своих руках. – Я слышу наших хоббитов. Они возвращаются. – Вы только гляньте! – сказал Мерри, первее всех оказавшись в их поле зрения. На своей спине он нёс связку веток, а Пиппин, Фродо и Сэм были немного позади и несли столько же. – Мы грибы нашли! И петрушку! А ещё яблоню, столько на ней яблок было! Унесли всё, что смогли. – Я ещё лук нашёл! – добавил Сэм. Его руки всё ещё были в земле когда он скидывал со спины ветки на растопку. – Было бы только у нас немного масла, вот тогда был бы просто пир. – У меня немного есть, – ответил Северус, вспомнив о кусочке масла, что он унёс с собой от Златовики. Из сумки он достал масло и трутницу. – Я разожгу огонь, а ты тогда окажешь мне честь, приготовив нам сегодня ужин. Когда Северус принялся за работу, делая из джута своеобразное гнёздышко, как его учил отец, он всё ещё думал о береге Коуквортской реки. Он уже всем сердцем знал, что магия его не покинула. Законы этих земель были просто напросто другими, и ему предстояло узнать, как они устроены, поскольку записаны они не были. Тем не менее, он, увидев как семена клёна взлетают с его ладони, почувствовал облегчение. Магия всё ещё крылась в кончиках его пальцев, и Бродяга, похоже, нисколько не удивился его признаю в том, что он был Волшебник – хотя казалось, будто Бродяга не совсем ему верил, будто его представления о том, что значит быть Волшебником, сильно отличались. Они наслаждались ужином у потрескивающего пламенем костра, и вскоре наступила ночь. Хоббиты очень часто разговаривали о Шире и своём образе жизни, о своей любви к еде и ко всему, что растёт. Преследующие их Назгул на время были позабыты.

...о0о...

Ни наследие Бродяги, ни волшебный дар Северуса не были вновь упомянуты следующие три дня. Путь вёл их ровно на восток, и на третий день они покинули Четский Лес. Граница Брийских Земель осталась далеко позади, и они оказались в бездорожной глуши. Туман нависал низкой пеленой над Комариными Болотами. Было очень трудно не обмочить ноги среди множества скрытых в камыше и тростнике луж, и болота в самом деле были комариными, поскольку кровососущая мошкара окружала их и впивалась в их кожу так, что она покраснела. Сон в их лагере был беспокоен, везде было сыро, и на пятый день они с облегчением обнаружили пологий подъём, вскоре болота покинув. Далеко на востоке Северус мог видеть линию холмов, что с каждым их новым шагом становилась всё ближе. Самый высокий холм обладал конической, слегка приплюснутой вершиной. – Это Пасмурник? – спросил он у Бродяги. – Он самый, – ответил тот ему. – Мы сможем достигнуть его завтра в полдень, если будем идти прямо в его направлении. Полагаю, нам стоит поступить именно так. – Почему? – спросил Северус. – И что такого особенного в Пасмурнике? – У нас есть шанс найти там Гэндальфа, – сказал Бродяга, – но надежда эта держится на волоске. Пасмурник, или же Ветреная Вершина, это имя, которое ему дали здешние, но мой народ раньше звал его Амон Сул; Холм Ветра. Во времена Элендиля, Дунэдайн Арнора построили сторожевую башню на холме, поскольку тот стоял она на перечесении границ, что когда-то делили Арнор на три королевства. Артедайн, Кардолан и Рудаур – так они назывались. Именно здесь встретились войска Гиль-Галада и Элендиля, и именно здесь Последний Союз Эльфов и Людей был создан. – Но башня, кажется, уничтожена, – сказал Фродо, вместе со своими товарищами внимательно слушая рассказ. – Что же за ужасная участь постигла её? – Здесь прошло множество территориальных конфликтов, – сказал Бродяга, – Но тот, что погубил башню, случился когда Артедайн и Кардолан объеденили свои силы против Рудаур и Ангмара больше семнадцати сотен лет назад. Это Король-Колдун, лидер Назгул и основатель Ангмара, уничтожил Амон Сул. – Но почему? – спросил Мерри. – Я конечно понимаю, что это было строение его противников. Но зачем уничтожать сильную при верном командовании стратегически расположенную позицию? – В башне хранился один из Видящих Камней, – ответил ему Бродяга. – Паланти́ри они назывались. Говорят, будто их создал великий эльфийский кузнец Фэанор, и они были отданы Верным Нуменорцам, что привезли их в Средиземье на кораблях Элендиля. Король Артедайн, Арвелег, был убит при его защите, но Дунэдайн сумели спасти Палантир и перенесли его в Форност, их столицу. И боле мне сказать нечего, поскольку большинство Паланти́ри были утеряны, и они могут быть использованы во зло врагом. – Да ты, похоже, тот ещё мудрец, господин Бродяга, – сказал Пиппин. В ответ Бродяга рассмеялся. – Не путай знания с мудростью, юный господин Пиппин, – сказал он. – Мне просто повезло за долгие годы путешествий набрать знаний. Они провели очередную ночь под чахлыми ольховыми деревьями, откуда они разглядели стоящие неподалёку мрачные, голые склоны холмов. К этому моменту хоббиты уже привыкли вставать на рассвете и идти быстро. По собственному признанию, такой привычки у них никогда не было. К полдню они достигли северного склона холма. C этого момента они были на виду, и сокрыться от чужого взгляда более не представлялось возможным. Под чистым, бледным светом октябрьского солнца, они подошли к подножию Пасмурника и прошлись, пока они не обнаружили укромную ложбину на западном склоне. Сэм, Пиппин и пони Билл остались позади, в то время как Фродо, Мерри, Бродяга и Северус взбирались на холм. Он был почти что тысячу футов в высоту, и ступени, что вели наверх, были каменистыми и неровными. К тому времени, как они оказались на вершине, Фродо и Мерри ужасно запыхались. Лишь огромное кольцо из древнего камня осталось от некогда великой Сторожевой башни Амон Сул. Отличный обзор открывался оттуда со всех четырёх сторон, но представлял тот из себя лишь заросшие травой холмы да парочку лесов на Юге. Казалось, будто мир вокруг них замер. Здесь кто-то был до них, и не так давно. В центре круглого каменного основания была насыпь обожжённого битого камня. Северус подошёл к груде и заметил блестящий белый камень на верхушке. Он, похоже, не был тронут копотью и был более плоский, чем остальные. – Я нашёл что-то, – сказал Северус остальным троим. Фродо, Мерри и Бродяга спешно подошли к нему. – На камне что-то вырезано, и, учитывая, насколько он чист, не так давно. Похоже на руну какую-то. Бродяга забрал у Северуса камень с целью рассмотреть его. Руна представляла собой вертикальную линию, вслед за которой шли две слегка наклонённые, едва заметные вертикальные чёрточки покороче, которым следовала точка и ещё три вертикальные линии. – Тот, кто это сделал, точно спешил, – сказал он. – Похоже, что это руна "Г", какую обычно оставляет Гэндальф, хотя я не могу быть уверен в этом. Следопыты тоже используют руны и сюда иногда приходят. Три линии могут значить третье Октября, то бишь три дня назад. Но больше всего меня волнует то, руна была начерчена в спешке, будто опасность была близка. Если оно так... нам нужно быть осторожнее. – Что мне ясно, так это то, что Гэндальфа здесь нет, – сказал Фродо с печалью в своём голосе. – И что нам теперь делать? – Нужно быть начеку и продолжить путь до Ривенделла как можно скорее, – ответил Бродяга. Мерри устало огляделся во сторонам. – И сколько нам ещё до туда? – спросил он. – Дорога эта странная, – ответил Бродяга. – Я даже не знаю, был ли Тракт измерен в милях дальше Пасмурника, и мне известно лишь сколько путь займёт для меня пешком. Полагаю, нам предстоит две недели пути. Минимум. Пока Бродяга с хоббитами обсуждали то, что могло случится во время их дальнейшего путешествия, Северус обратил свой взгляд на Восток. Он впервые увидел, насколько был огромен был тот мир, в котором он очутился. Мир, где всё было по-другому, начиная от его обитателей и заканчивая законами магии. Мир, в котором ему лишь оставалось надеяться найти Лили – и подумает о возвращении домой он не прежде, чем найдёт её. Облака катились по небу с Востока, перекрывая свет заходящего Солнца. Вдали, чёрные точки приближались к ним, увеличиваясь в размерах. Северус не разглядел, что это было, но Бродяга смог. – Враг здесь! – сказал он. Далеко внизу, Чёрные Всадники собирались на Тракте за дальним подножием холма. – Пригнитесь, укройтесь в тени и спускайтесь вниз. Нам нужно найти остальных. Они быстро спустились по северному склону. Сэм с Пиппином сумели многое обнаружить на окружающих их склонах. Чистую воду, свежие следы от огня и отпечатки тяжёлых ботинков. Бродяга подтвердил им, что эти ботинки принадлежали не Следопыту. – Мы пока не на виду, – произнёс он, – но я даже не знаю, где нам лучше укрыться до наступления ночи. Я сожалею, что забыл об осторожности на вершине, настолько отчаянно я искал хоть какие-то следы Гэндальфа. – Но могут ли они нас в самом деле видеть? – спросил Мерри, явно нервничая. – Я думал, что они бесформенные, как привидения. Как они могут знать, где мы? – Пусть они видеть не могут, – мрачно отвечал ему Бродяга, – но зато их лошади ещё как могут. А ещё у них есть соглядатаи. Люди и прочие существа, что кроются во тьме. В мире света их глаза слепы, но во тьме они могут видеть то, что не можем мы. Для них, мы отбрасываем в их сознании что-то наподобие теней. Именно во тьме их стоит бояться больше всего. Их чутьё не ограничивается обонянием и зрением, мы можем чувствовать их присутствие... оно беспокоит наши сердца и разум. И ещё, – сказал он, поворачиваясь к Фродо, и понизил голос до шёпота, – Кольцо манит их к себе. – Значит, нам не сбежать? – спросил Фродо, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Если двинусь с места, то они меня увидят и схватят, а если останусь, то привлеку их к себе! Бродяга опустил свою руку Фродо на плечо. – Остаётся надежда, – ответил он. – Северус, мне нужно, чтобы ты развёл огонь, и поскорее! Огонь сегодня нам поможет. Пусть Саурон и использует его во зло, но Всадники боятся тех, кто им пользуется. Огонь – наш друг в глуши. – А ещё это сдаст наше местоположение. С тем же успехом мы можем "Мы здесь" крикнуть, – сказал Северус, тем не менее принявшись за работу, положившись на познания Бродяги и его навыки выживания. С наступлением вечера становилось холоднее. Хоббиты укутались во все возможные одеяла, что у них были, вокруг огня, но Бродяга с Северусом довольствовались одним только плащом, сидя немного порознь. Бродяга зажёг трубку и поделился ею с Северусом, и тот, только затянувшись табачным дымом, сразу закашлял. Это не было похоже на сигареты, что он когда-то тайком курил с Лили. – Отличный вкус, – сказал он; глаза его всё ещё слезились. Бродяга усмехнулся. – Это трубочное зелье из Долгодольного Листа, – объяснил он. – Лучшее в Эриадоре. – Тихо, тихо! – услышали они говорящих в унисон хоббитов. – Скажи, Бродяга, – сказал Мерри. – Не мог бы ты рассказать нам что-нибудь ещё о Гиль-Галаде? Мне очень хотелось бы побольше узнать о великих эльфийских Королях Средиземья. – Мог бы, – сказал Бродяга, всё ещё в приподнятом настроении после неудачной попытки Северуса закурить, – но у меня есть история получше для вас. Сказание о Тинувиэль, Соловье. Она же Дочь Сумерек на Синдарине. Рассказ будет не долгим, поскольку история эта длинная и лишь немногие помнят её с тех пор, как она рассказывалась в древние времена. – Бродяга некоторое время молчал и потом начал мягким голосом скорее петь, нежели рассказывать. Песня ведала о Берене, сыне Барахира, который срезал Сильмариль с короны Моргота в качестве цены за руку своей любимой, Лютиэн, дочери эльфийского Короля Тингола и Мелиан, одной из Майар. Эта история была о любви между бессмертной эльфийской девой, прекраснейшей в годы юности этого мира, и смертным человеком. Ради этой любви к нему она избрала смертную жизнь наперекор воле своего отца. – И вместе счастье обрели Они в конце своих путей. – закончил Бродяга и затем рассказал им о родословной Берена и Лютиэн, поскольку были в этом мире те, кому Лютиэн была праматерью, и говорят, что род её никогда не угаснет. Владыка Эльронд из Ривенделла является одним из её потомков, поскольку матерью его была Эльвинг, чей отец был Диор, сын Берена и Лютиэн. Северусу пришлось впитать многое. Лютиэн должна была поистине глубоко любить Берена чтобы оставить Дар Бессмертия ради него, и в сердце своём он знал, что он сделал бы то же самое ради Лили. Он увидел, как бледный свет осиял каменную корону Пасмурника. – Это луна восходит? – спросил он, указывая в сторону света. Они все вцепились взглядом в лунный свет на холме, и вокруг было безмолвно до тех пор, как холод не пробрал их до костей, а в воздухе не зависло зловоние страха. Чёрные точки пронзили лунный свет вдали, настолько тёмные, что они походили на чёрные дыры в глубокой тени. Они приближались всё ближе, и путников охватил ужас. Хоббиты плашмя упали на землю, но Бродяга быстро поднял их на ноги. – Оружие к бою! – скомандовал тот. Северус тоже обнажил свой клинок и взял второй рукой факел из костра. Он насчитал в общем шесть Всадников; они шли со всех сторон. Он не испытывал подобного страха с тех самых пор, как он увидел Дементора в Особняке Малфоев. Чувство ужаса и одиночества тогда охватили его. Он вспомнил, как он жался под ударами отца, как силой своих слов он потерял Лили. Его магия обратилась внутрь, не в силах себя контролировать. Его охватило чувство паники. В тот день внутри него взорвалось что-то, и оно обратилось тяжёлым и болезненным чувством в его груди, пока он не мог боле его сдержать и то из него не вырвалось. Дементор испарился. Из него выйдет отличное орудие, сказал тогда Тёмный Лорд. Северус краем глаза заметил, как Сэм пятится назад, а Мерри с Пиппином едва не выронили клинки из дико трясущихся рук. Назгул спешились с коней. Пронзительный крик, будто голос самой Смерти, оповещающей о своём прибытии, заполонил ночное небо. Северус заметил, как Бродяга выпрыгивает из темноты с двумя факелами в обоих руках и побежал на Назгул, которые обнажили свои длинные тонкие мечи. Нечто изнутри него вновь взорвалось. Магия обратилась внутрь, когда он побежал за Бродягой. Он воздел высоко в воздух Могильный кинжал в левой руке и правую с факелом, орудуя обоими с такой яростью, что некоторые Назгул отступили. Это был хаос, и он мог сосредоточиться лишь на том Назгул, что заинтересовался им. Огонь становился выше и шире от его касания, и пламя подожгло плащ Всадника, вскоре окутав его самого. От последующего крика его уши чуть не закровоточили. Назгул сбежал с поля боя, и Северус поспешил к оставленному чёрному коню. Он оседлал его, зная, что благодаря силе Кольца лошадь не воспротивится. Вдарив ногами по лошадиным бокам, он полетел на того Всадника, с которым сражался Бродяга. Вместе они подожгли ещё одного, а затем раздался пронзительный крик. Но возопил на сей раз не Назгул. Фродо, кого до этого момента Северус не видел, вонзил клинок в ногу самого высокого из пяти Призраков, и в ответ тот пронзил его плечо. Фродо уронил кинжал, и после этого Сэм, Мерри и Пиппин взяли по факелу из костра и в порыве ярости напали на Чёрного Всадника. Примечания: З/А В книгах, Арагорн и хоббиты достигли Пасмурника/Амон Сул 6-ого октября 3028-ого года. З/А Похоже, что фанаты сходятся во мнении, что палочка Северуса сделана из тёмного дерева, что логично, учитывая, что это очень тёмный тип дерева и он соответствует дизайну из фильмов (Олливандер, однако, вероятно, использует морилки чтобы защитить дерево, так что материал может не соответствовать цвету). Тем не менее, разная древесина для палочек содержит разные силы и значения, и исходя из того, что я узнал/а из Поттермора, тис имеет наибольший смысл в отношении Северуса (а ещё боярышник и терновник, но мой выбор пал на тис). [Олливандер] "Тисовые палочки одни из самых редких, и их идеальные владельцы также необычны и иногда известны. Тисовые палочки, считается, наделяют своего владельца силой жизни и смерти, что, конечно, можно сказать о всех палочках; и всё же тис сохраняет особенно мрачную и устрашающую репутацию в сфере дуэлей и проклятий. Тем не менее, было бы неправдой утверждать (как это часто делают те, кто не разбирается в сфере палочек), что те, кто используют тисовые палочки, с большей вероятностью будут увлечены тёмными искусствами, чем другие. Ведьма или Волшебник, наиболее подходящие тисовым палочкам, могут с той же вероятностью быть яростными защитниками остальных. Палочки, сделанные из этих самых долгоживущих дереве, были найдены во владении героев так же часто, как и злодеев. В местах, где волшебники были погребены с тисовыми палочками, палочка обычно прорастает в дерево, охраняющее могилу своего владельца. По моему опыту несомненно то, что тисовые палочки не выберут посредственного или кроткого хозяина." Том Реддл и Джинни Уизли тоже владеют тисовыми палочками. В Ирландском фольклоре, тис символизирует бессмертие, поскольку он отращивает свои ветки в землю, откуда вырастают новые деревья, окружающие оригинальное дерево. Тис также имеет репутацию дерева смерти, так как каждая часть дерева, в том числе древесная пыль, ядовита. З/А Брийские Земли – одно из немногих мест, где клён растёт естественным образом. В последнем фильме серии, в сцене с воспоминаниями Снейпа, Северус воспользовался магией, заставив семена клёна летать, чтобы впечатлить Лили. Лили упоминает это событие в первой главе этой истории. З/А В книге Арагорн носит осколки Нарсиля с собой. Он даже показал их хоббитами, когда Фродо прочитал письмо Гэндальфа, ссылаясь на поэму о Арагорне, а точнее на отрывок "Меч, Что Был Сломан, переродится." В фильмах, осколки хранятся в доме Эльронда. З/А Амон Сул был уничтожен в 1309 году Третьей Эпохи. Поскольку по сюжету год идёт 3018-ый, случилось это 1709 лет назад. Это вероятно, что Фэанор создал Палантири, но также возможно и то, что это другие эльфы Нолдор из Эльдамар (область Аман) создали их. З/А Долгодольный Лист (анг. Longbottom Leaf) значит Лист Долгой Долины. Долгая Долина располагается в Южной Чети Шира. Несмотря на распространённое мнение, трубочное зелье (анг. Pipe-weed/Трубочная травка) на самом деле обычный табак, нежели травка типо марихуаны (Сказанная Саруманом фраза из фильма Братство Кольца "твоя любовь к хоббичьему листу явно помутнила твой рассудок" лучше не сделала, если только не хуже). З/А Берен и Лютиэн – это настолько длинная и красивая история, что я просто не могу её полное описание вместить в Заметку Автора. Однако, я могу сказать, что Лютиэн была основана на жене самого Дж. Р. Р. Толкина, Эдит. Когда Эдит умерла раньше Толкина, на её надгробии было выгравировано имя Лютиэн. Когда умер и он сам, на его надгробии было выгравировано имя Берен. З/А Лили описывает Северуса какой взрывной во второй главе. Встреча Северуса с Дементором были упомянуты в восьмой главе. Всё это сыграет свою роль позже. З/А Интересный факт! Назгул в фильмах были озвучены Фрэн Уолш. Она продюсер, сценарист и напарница Питера Джексона. Её способности в области криков просто внеземные.