...о0о...
– Не могу поверить, что ты прокрался в кабинет Директора, – сказал Римус, усмехнувшись Джеймсу. – Я понимаю, что мы наделали всякого и куда только не пробирались, но кабинет Дамблдора? Серьёзно? У тебя вообще стыда нет? – Нет-нет, ты не понимаешь, Лунатик, – сказал поспешно Джеймс, расхаживая по спальне и отмахиваясь от сказанного Римусом. – Да, я проследил за Профессором МакГонагалл... и да, я знаю, что это было неправильно, признаю. Но то, что я узнал, куда важнее моей привычки нарушать правила. Видишь ли, то, что МакГонагалл и Дамблдор являются хорошими друзьями и коллегами, далеко не секрет, и я решил, что она что-то знает. Так оно и оказалось, поскольку, когда я зашёл с ней в кабинет, она нашла письмо. И нашла не просто в ящике стола, а в одном из этих странных серебряных приборов. Тот, в котором было письмо, выглядел вот так. – Джеймс взял у Питера перо, которым тот писал письмо, и на обратной стороне письма нарисовал символ Даров Смерти. Он поднял письмо так, чтобы его друзья увидели рисунок. – Дары Смерти, – сказал Сириус. – Ты нам рассказывал, что ты потомок Игнотуса Певерелла и что у тебя есть Мантия-Невидимка и прочее. Но это тут причём? – Дамблдор оставил письмо внутри книги, которая была внутри того инструмента в форме Даров Смерти, – продолжил объяснять Джеймс. – Эта книга была редким первым изданием Сказок Барда Бидля. Эта копия была подписана Альбусом Дамблдором. И первая буква его имени, А, выглядела как этот символ. Это значит, что Дамблдор не просто победил Гриндевальда в тысяча девяносто сорок пятом, он был с ним заодно. Не против, а частью движения Гриндевальда. – И как ты можешь быть настолько в этом уверен? – спросил Римус со скептичным видом. – Это очень серьёзные обвинения в сторону того, кто сделал так много ради Волшебного Мира. Джеймс перестал ходить по комнате. – Потому что чёртово письмо, Лунатик, – рявкнул он и отчаянно рыкнул. – Пожалуйста, просто... просто послушай. В письме, Дамблдор написал что-то насчёт того, что ему нужно вернуться на свою "загадочную" родину, и что ему снова увидеть Гриндевальда, поскольку они были сотканы из одной материи или что-то вроде этого. Ещё он написал, что ему нужно отправиться туда через Великое Озеро. Будто оно какой-то портал в другое место. Типо своего рода огромный Портключ. – Но, – сказал Питер, задумчиво подняв вверх палец, – я думал, Гриндевальд был побеждён. Как он может с ним вновь встретиться вообще? Джеймс прищурился, его глаза стали щёлочками, и склонился в сторону Питера. – Да, побеждён, Хвост. Не убит. Побеждён, идиот ты блеющий. Гриндевальд жив. Он заключён там, где он должен быть навсегда забыт, и теперь Дамблдор идёт к нему, Мерлин знает зачем, чтобы его освободить и отправиться в путь через Великое Озеро, вместе. – Попридержи коней, Сохатый, – резко вмешался Римус, успокаивающе похлопывая Питера по спине. – Вижу, к чему ты клонишь. Ты думаешь, именно это с Лили и Снейпом случилось? Что они каким-то образом через Озеро случайно отправились в какое-то другое место? – Не просто думаю, – мрачно ему ответил Джеймс, – Я знаю. Дамблдор знает об Озере куда больше, чем даёт нам знать – потому что он оттуда. Где бы это оттуда ни было. Как во всём этом замешан Гриндевальд, я не знаю. Но я думаю, что Лили и Нюнчик не просто исчезли на дне Озера – они его покинули. И где бы они не оказались, это было достаточно важной причиной для Дамблдора чтобы покинуть школу в разгар войны и вернуться к самому тёмному волшебнику в истории. Я думаю, он ушёл чтобы вернуть их обратно. – Ничего себе, – сказал Сириус, покачивая головой на каждое сказанное Джеймсом слово. – И что теперь? У тебя есть вся эта информация, но что ты будешь с ней делать? Будешь искать Дамблдора? Каким-то образом присоединишься к этому его загадочному путешествию? – О, я не знаю. – громко простонал Джеймс и плюхнулся на свою кровать. – Я просто надеялся найти ответы, но всё, что в итоге получил, так это ещё больше вопросов. – Сохатый, – робко сказал Питер. – Может, тебе просто нужно встретиться с МакГонагалл и поговорить с ней об этом? – И признаться, что я был в кабинете вместе с ней когда она читала то письмо? – ответил Джеймс, вскинув бровями. – Я с тем же успехом могу "убей меня" на лбу написать. – И возьми с собой Мантию, – чуть увереннее добавил Питер. – Ты же сам говорил. Дамблдор и МакГонагалл были друзьями. Она застала восход Гриндевальда, и она знает об этом символе, иначе она не смогла бы найти тот прибор. Принеси Мантию, и, я думаю, она с тобой заговорит. Джеймс поднял взгляд к потолку. – Может быть, ты прав, – сказал он. – Просто... Мантия эта как бы большой семейный секрет. Всмысле прям большой. Узнай мой отец, что я рассказал о ней вам, он был бы, мягко говоря, недоволен. – Разве тебе не кажется, что Мантия нечто большее, чем семейный секрет? – спросил Римус. – В том-то и дело, – сказал Джеймс, – что это не простой секрет. Мантия – часть секрета победы над Смертью. Часть, которая никогда не должна объединиться с остальными двумя. Чего я боюсь, так это того, что Воскрешающий Камень и Бузинная Палочка могут быть уже найдены. Риск слишком высок. Но это ещё не всё, что я заметил в кабинете Дамблдора – есть кое что ещё, что может оказаться важным. – И что же это? – спросил Римус, никак не ожидав, что абсурдная история Джеймса не была окончена. – Распределительная Шляпа исчезла, – сказал Джеймс. – Я слышал достаточно песен Шляпы о том, как она на полке лежит, чтобы знать, что если она молчит, то её там нет. Мне кажется, что Дамблдор забрал её с собой. – Ты абсолютно уверен в том, что её там не было? – спросил Сириус. – У Дамблдора там ведь много всякого. Ты уверен, что он просто не запер Шляпу, и ты её среди всего остального не заметил? – Шляпа разумна, Дворняга, – ответил Джеймс. – У неё есть собственный разум, и запереть её где-то было бы крайне жестоко. Тем не менее, я не уверен. Мне просто показалось странным, что её там не было, и может ты прав. Может быть, Шляпа просто находится где-то ещё, и то, что я её не увидел, может значить ровным счётом ничего. Ничего не складывается уже. Это ужасно расстраивает, и я ни разу в жизни не был в большем замешательстве. В спальне воцарилась тишина, все четверо были глубоко погружены в размышления о том, что узнал Джеймс. Далеко внизу под Гриффиндорской башней, за пределами замка, Профессор Слизнорт шёл по опавшим осенним листьям в направлении Великого Озера. Оно было слабо освещенно убывающей луной, на тёмно-синем небе горели звёзды. Он встал на колено на берегу, на том самом месте, где он в последний раз видел своих любимых учеников. – Экспекто Патронум, – шепнул он, мягко взмахнув своей кедровой палочкой. Серебристая золотая рыбка расцвела будто цветок на кончике палочки, отделилась от неё и элегантно прыгнула в воду. Рыбка плавала по кругу, а затем нырнула вниз, и излучаемый ею свет вскоре испарился на глубине. – Простите меня, – прошептал он в тёмную воду, и по его щекам скатились слёзы. – Мне очень, очень жаль....о0о...
После того, как она нашла загадочные белые цветы в саду и проплакалась, Петуния вернулась в дом и присоединилась к родителями за столом. Имя слетело с её губ лишь шёпотом, точно также, как у её сестры, когда она рассказала им о Лорде Волдеморте и его приходу к власти в волшебном мире. О том, что Лили боялась, что ей придётся скрываться после выпускного, и о том, как ужасно она волновалась за Северуса, поскольку он кажется нашёл покровительство в тех, кто скоро станут последователями этого нового Лорда. Словам последовали вздохи ужаса, а затем слёзы поражения, как только они узнали, что вновь надвигалась война, и что та значила и сделала с их детьми. Тобиас был прав. Северус радикализовался. Оттолкнул ту, кого любил больше всего на свете, променял её на ложное чувство признания и пустые обещания безопасности. Услышав это, Тобиас выбежал из дома, бормоча оскорбления в адрес сына, своих собственных неудач и наглости волшебного мира. Петуния тоже покинула обеденный стол и ушла в спальню в поисках уединения, стыдливо понурив голову из-за того, что она не сдержала данное сестре обещание. Эрвин, не выдержав нависшей над ними тишины, вышел через заднюю дверь. Остались только Арника и Эйлин, что всё ещё сжимали чашки с чаем, который им заварила Петуния. – Что случилось с вашей палочкой, Эйлин? – спросила Арника. Эйлин ожидала множество неприятных комментариев в свой адрес. О том, что она провалила свой материнский долг по защите сына, и об очевидных причинах, по которым Северус искал безопасное место, где он мог остаться после окончания Хогвартса. Почему она не ушла от Тобиаса, несмотря ни на что. О том, что она ничего не знала о неминуемой угрозе, нависшей над волшебным миром – что она действительно должна была знать. Вместо этого, однако, заданный вопрос был не о её неудачах. Арника была озабоченна ею самой. – Была сломана, – ответила Эйлин, подняв высоко голову, – как я ранее и говорила, поскольку я отказалась от своего наследия. – Эйлин заметила в глазах Арники жалость и беспокойство, и она почувствовала себя неудобно, зная, что та видела её насквозь. – Я не могла воспользоваться магией с того дня, когда был рождён Северус, – добавила она после паузы, под взглядом Арники чувствуя себя побеждёно. – Я понимаю, что такое говорить неправильно, но часть меня умерла с его рождением. Дело не в том, что он был нежеланным, ничего подобного. – На уголках её глаз навернулись слёзы, и, несмотря на все её усилия, она не могла их сдержать. – Просто... когда я впервые взяла его на руки, я сразу поняла, что он не сможет жить так, как того заслуживает. Меня это сломало. Всё, что я могла, это снова и снова плакать о том, какой несправедливой и недоброй будет его жизнь. И я никогда не хотела для него такой жизни, я никогда... Голос Эйлин остановил комок в горле. Она закрыла лицо ладонями, слёзы текли между её пальцев. По скрежету стула, она поняла, что Арника встала из-за стола, и мгновением позже она ощутила вокруг своих плеч тёплые, радушные объятия. Арника тоже плакала. – Моя палочка была сломана, – сказала Эйлин тугим от эмоций и чувства вины за её признание голосом, – потому что это я её сломала. Я сломала её в тот день, когда он родился, потому что иначе я бы оборвала его жизнь. Тем днём я отказалась от своего наследия. Вот почему я отказалась от него....о0о...
Алатар освободил Палландо из Нурменгарда, и вместе они ушли на Север. Путь туда был самой лёгкой частью плана. Теперь, стоя у Трериксрёсета на холме Муоткавара в свете заходящего солнца, они были готовы направиться к расположенному между гор озеру Эветтиярви, где скрывался корабль Дурмстранга. Завывающий северный ветер бил им с лицо. Их плащи колыхались будто волны на воде, и сосновый лес вокруг них качался на ветру. – Воздух здесь почти трещит от магии, – сказал Палландо. – Эта школа и её корабль хорошо сокрыты. На них наложены множество древних заклинаний. Алатар глядел вдаль, раздумывая, каким будет их следующий шаг. – Магии тут больше, чем когда-либо раньше, – мрачно он произнёс. – На протяжении всей своей истории Дурмстранг был очень секретен о своём местоположении, и секретность возросла с тех пор, как между Финляндией и Советским Союзом разразилась Зимняя Война. Дабы избежать всякого политического вмешательства в дела Магглов, они начали скрываться еще тщательнее. И теперь даже ученики школы не знают её точное местоположение, поскольку воспоминания об их прибытии стираются во время отъезда. – Сколько я тебя знаю, ты всегда думаешь наперёд, – сказал Палландо. – Либо ты скрываешь от меня свои идеи, либо тебе ещё предстоит сделать финальный шаг в этом вопросе. – Скрывать тут нечего, – ответил Алатар, не отрывая взгляда с озерами пред ними. – Юный Директор Каркаров – опытный волшебник, его недооценивать нельзя, но очень наивен в отношении Магглов. Слишком горд, чтобы изучать их обычаи, слишком увлечён Тёмными Искусствами, поскольку он слуга Лорда Волдеморта. От подобных мне школу он сокрыл хорошо, не понимая, что я хочу достигнуть не его школы или её знаний. – Что ты имеешь ввиду, Алатар? – спросил Палландо. – Корабль сокрыт в тумане, – объяснил Алатар. – Поэтому я не вижу ничего дальше берега озера. Но мы должны его перейти, поскольку там мы определённо найдём корабль. Думаю, настало время зиме наступить пораньше, – Алатар достал Бузинную Палочку из мантии и высоко поднял её перед собой. Он подошёл к берегу озера, Палландо шёл несколько позади него. Когда они подошли к берегу, он коснулся кончиком палочки воды. Вокруг кончика слабые волны замерли, и образовался лёд, покрывая поверхность замысловатыми узорами. С громким треском вода замерзала, обращаясь льдом, пока процесс не прекратился с раскатистым грохотом. – Нам нужно поторопиться, – сказал Алатар, указывая палочкой себе с Палландо под ноги, нашептав заклинание, благодаря которому они бы не скользили на льду. – Совсем скоро поднимется тревога. Бежим! Палландо взял Алатара за руку, пока они бежали через озеро. Они были быстры; их тела состарились, но их дух нисколько не постарел. Нависший над озером густой туман окутал их, но они не останавливались, будто нечто изнутри них вело их к цели. Они решили, что, должно быть, они достигли середины озера, поскольку высоко над туманом показался бушприт. За ним на фок-мачте угрожающе колыхались на ветру чёрные паруса. Тусклые, расплывчатые огни горели в орудийных портах, а корпус был похож на странный скелет, будто корабль был поднятым с морского дна мертвецом. Мягко взмахнув Бузинной Палочкой, Алатар призвал к себе верёвочную лестницу, спрятанную на палубе, куда они и поднялись. Раздался низкий звук фогхорна. То без сомнений был сигнал тревоги из Дурмстранга, оповещающий о прибытии нарушителей, и вскоре в них полетели заклинания. Они поспешили пересечь квартердек, и Алатар схватился за штурвал. Штурвал можно было не только вращать влево и вправо, но и тянуть вверх и вниз. – Нам нужно пробиться сквозь лёд, – сказал Алатар, потянув как можно скорее штурвал вниз. – Держись крепче! Раздался громкий будто пушечный выстрел звук ломания льда. Корабль погружался под воду быстро; паруса действовали как завеса, удерживающая воду, чтобы палуба оставалась сухой. Когда они полностью погрузились под воду, Алатар сосредоточил свой разум на дне Великого Озера. Свет заходящего солнца погас, и тьма окутала их пока они не достигли песчаного дна, где исчезли двое его учеников. – Мы справились, – произнёс Алатар, вздымая Бузинную Палочку. – Люмос Максима. Палландо, отчаянно державшийся за бизань-мачту, огляделся по сторонам. Вокруг него была лишь тьма, которую даже Алатар не мог полностью развеять. Тени существ глубин проносились над ними, и было слышно лишь волны в парусах. – И как мы вернёмся отсюда в Средиземье? – спросил он. – По Прямому Пути, – сказал Алатар. – Последний, кому это удалось, был Эльфвин из Англии, который случайно обнаружил Путь и прибыл на Тол Эрессеа, Одинокий Остров, где его многому обучили Эльфы об Эа в Мар Ванва Тьялэва, Коттедже Утраченной Игры. Это Кирдан рассказал мне историю Эльфвина и о Прямой Дороге, которой могут воспользоваться только Эльфы и Хранители Колец, действующие и бывшие. Тогда же он дал мне Кемью. – Предвидение Эльфов окутано тайной, – сказал Палландо с неодобрением. – Если ты знаешь дорогу, тогда, полагаю, что мы не должны задерживаться здесь дольше необходимого. Настало время поймать ветер в паруса. Алатар порылся во внутреннем кармане мантии и достал Распределительную Шляпу. Он оттряхнул её и надел на голову, крепко схватившись за штурвал. – Мы поплывём на Запад, пока Запад не обратится Востоком, – сказал он. – Путь наш лежит сквозь самые глубинные воды и небо с космосом. Путешествие будет долгим, но ужасно красивым. Паруса повернулись вместе с приливом волн. Свет на кончике Бузинной Палочки испарился, и корабль плыл вперёд, во тьму, пока не достиг Атлантического Океана. Сверху, серебристая золотая рыбка погружалась всё глубже в воду, пока не достигла самых глубин Великого Озера. Найдя на дне лишь песок, она испарилась, таки не узнав, что она опоздала лишь на мгновение. Примечания: З/А Интересный факт! Толкин никогда не считал себя автором Хоббита, Властелина Колец или каких-либо других историй о Средиземье. Он считал таких персонажей как Бильбо, Фродо, Пенголод, Румил из Тириона и т.д. (историков то бишь) авторами истории, и считал себя лишь переводчиком их книг (переводя Весторн a.k.a Староанглийский на современный Английский). В самом начале своего творчества, Толкин создал Эльфвина из Англии (в Книге Утраченных Сказаний). Эльфвин (Эльфы назвали его Эриол) был потомком Эарендиля (мореход Полуэльф и отец Эльронда и Эльроса). Эльфвин родился в 869 году нашей эры и после долгих потрясений в личной жизни решил отплыть на запад. Через несколько дней после того, как он проплыл Ирландию, он потерял сознание и проплыл по Прямому Пути (путь, который покинул округлость Земли и растянулся по небу с космосом) в Валинор. Он прибыл на Тол Эрессэа, Одинокий Остров на восточный берег Аман. Когда он проснулся, его нашли эльфы и отвели его к Пенголоду, историку и Мудрецу Нолдор. Пенголод показал ему свои книги и обучил его истории Старших Дней. Когда Эльфвин вернулся в Англию, он перевёл на староанглийский Сильмариллион, Анналы Аман и Белерианда и Детей Хурина. Раннее творчество Толкина и персонаж Эльфвин считаются частью "пре-канонических" историй, которые считаются выдуманной предысторией Англии. Проще говоря, Толкин считал Англию и Средиземье (в общем всю Арду) одним и тем же местом. По сути, это мифологическая предыстория нашего Мира с акцентом на Англию. Вот как и почему я могу объединить два мира. З/А Перечислю термины, дабы было более понятно; Эру Иллуватар – Бог Всемогущий. Он создал Эа и Айнур своей мыслью. Эа – имя Вселенной. Арда – Земля. Аман и Средиземье – континенты Арды. Айнур – Священные. Термин распространяется на Валар и Майар. Они обитают в Чертогах Безвременья, которые являются царством вне пределов Эа. Айнур создали Арду с помощью Айнулиндалэ, Великой Музыки, которой их обучил Эру. Валар – Власти Арды, что сформировали мир. Они живут в Аман. Из четырнадцати самых могущественных Айнур они девять. Четырнадцать Валар изначально жили на Алмарен, тайном острове в Великом Озере. Майар – меньшие духи, созданные Эру для службы Валар. Пятеро волшебников – Майар, так же как и Ариэн и Тилион, хранители Солнца и Луны. Балроги являются обращёнными ко злу Майар. Не всех их имена были раскрыты, а потому то, что Златовика – Майа, просто догадка. З/А Поттермор: "Всякий раз, когда я встречаю владельца кедровой палочки, я нахожу в них силу характера и необычайную преданность. Мой отец, Жервеза Олливандер, всегда говорил, что владельца кедровой палочки никогда не обманешь, и я соглашусь: кедровая палочка находит себе идеального хозяина в том, кто проницателен и восприимчив. Однако я дополню слова отца сказав, что я никогда не встречал владельца кедровой палочки, кому я бы хотел перейти дорогу, особенно если вред нанесён тому, кого они любят. Ведьма или волшебник, хорошо сочетающиеся с кедром, может быть пугающим противником, что часто шокирует тех, кто бездумно бросил им вызов." Слизнорт печально известен тем, что умеет судить о характере, таланте и (будущем) успехе человека. Поэтому неудивительно, что его главным позором является неверная оценка Тома Реддла. З/А Зимняя Война между СССР и Финляндией случилась в 1939-1940 годах, когда Советский Союз вторгся в Финляндию с большим войском и всё равно получил под зад от кучки морозостойких финнов. Переводчик: я решил изменить прозвище Сириуса с Бродяги на Дворнягу, поскольку не хотел, чтобы у двоих персонажей (Сириуса и Арагорна) была одно и то же прозвище, подобрав Блэку тоже максимально собачью кликуху.