Kémya

...о0о...

– Ты умеешь читать, Лили? Эовин зашла в комнату. В течение прошедших пары дней нога Лили заживала необычно быстро, и она была рада тому, что, по крайней мере, в ней самой осталась магия и она могла ей пользоваться. Пусть и с трудом, но Эовин начала ей открываться. От неё она узнала, что Медузельд – имя Золотого Чертога в Эдорасе, и назывался он так потому, что его соломенная крыша издалека казалась сделанной из золота. В нём жили Король и его родичи, и ныне на троне сидел Король Теоден, дядя Эовин и её брата, Эомера, которых он принял как своих собственных детей после смерти их отца. Эовин также рассказала истории, запечатлённые на гобеленах. Рассказала историю Эорла Юного, ставшего первым Королём Рохана, и об отце его Леоде, убитого диким белым конём, которого он пытался укротить. Эорл, разгневанный гибелью отца, выследил виновного коня, но, найдя его, решил не убивать, однако заставил его сдаться и отказаться от своей свободы в качестве вергельда. Конь принял предложение, и ему было дано имя Фелароф. Фелароф стал первым из Меарас и считалось, будто он понимал людскую речь. Эорл был Королём тридцать пять лет пока не пал в бою когда Истерлинги напали на Рохан. Эорл и Фелароф были погребены вместе в кургане за пределами врат Эдораса, и наследовал Эорлу его сын, Брего. И ныне множество таких курганов украшают заросшие высокой травой холмы вокруг Эдораса, покоя в себе старые кости Королей и их коней. Меарас, и по сей день, превосходили всех других лошадей в силе, интеллекте и скорости. Они жили свободно на равнинах Рохана, и их предводителем и Владыкой был потомок Феларофа, Скадуфакс. Эовин поделилась с ней ещё великим множеством иных историй, историй о Средиземье и его многочисленных царствах и краях, однако Лили больше всего нравились истории о лошадях. И потому она делилась своими собственными историями, и рассказывала о том, как она на лошади своей матери скакала в лес, и об её с сестрой и Северусом приключениях. Как только она признала, что умеет ездить верхом, Эовин раскрылась ей больше. Она рассказала, как горда, что является одной из Эорлингов, называемые Рохиррим теми, кто живёт за границей Рохана. Её дядя, Король, был болен, а потому большую часть своего времени она проводила в Медузельде и приглядывала за ним, а также за его королевским конём, Снежногривом. И она, с озорной искоркой в глазах, призналась, что она, против правил, время от времени выводила Снежногрива из его стойла и мчалась быстро, как ветер, по землям вокруг Эдораса, вздымая высоко в воздух свой меч, будто сейчас был бой, и душа её становилась свободна. Она показала Лили свой меч. Он был красиво украшен, его навершие было бронзовым, так же как и гарда. Гарда была интересно сделана, будто две лошадиные головы, склонившиеся друг к другу. Широкий желоб спускался вниз на три четверти клинка, значительно уменьшая вес меча, но при этом сохраняя прочность. Лили узнала об этом, конечно же, от самой Эовин, поскольку она была Воительницей Рохана, и Лили прониклась к ней великим уважением. – Да, я умею. – Большинство из нас никогда не учатся читать, – объяснила Эовин, протягивая Лили книгу. – Как говорится, мудры, да неучёны. Наши сказания передавались всегда через сказки и песни. Но меня учили, как и положено родственнице Короля, но у меня возможности много читать было совсем мало, поскольку очень редко пишутся книги моим народом или о нём. Лили опустила взгляд на книгу. Она была написана на куда более старой версией Общего Наречия, а посему придётся ей нелегко, но не невозможно. "Биспелл Халет" было названием на обложке. – Это история Халет, – объяснила Эовин. – Она жила в Таргелионе, в Восточном Белерианде. Её отец, Халдад, был лидером Халадин, одного из трёх Домов Эдайн. Он и её брат-близнец Халдар были убиты во время налёта Орков, и так она стала лидером Дома. Она удерживала своих людей вместе ещё семь дней, пока Карантир, четвёртый из семи сыновей эльфа Фэанора, не прогнал Орков и не прекратил осаду. И в этот день Карантир узнал, что Люди несут в себе великую отвагу, и предложил Халет и её народу земли на Севере под защитой Эльдар. Халет, гордая и независимая, отклонила его щедрое предложение и собрала то, что осталось от её народа, в Эстолад. Не буду рассказывать дальше, дабы не портить тебе впечатление, о том, как Халадин стали известны как Дом Халет, поскольку это замечательная история о бессмертных Эльфах и о смертных Мужьях, а также о женщинах, избирающих свой собственный путь. – Она немного похожа на тебя, – искренне сказала Лили. – Спасибо, Эовин. Думаю, мне действительно понравится, и буду читать её пока моя нога ещё заживает. – Никогда не видывала, чтобы кости так быстро срастались, как у тебя, – сказала Эовин. – Неужели это тоже часть твоего колдовства? – Почти, это не колдовство, а магия внутри меня, – подтвердила Лили. – Через несколько дней, думаю, я смогу снова встать на ноги. И тогда я наконец смогу выйти и увидеть Эдорас, поля и равнины Рохана, которые тебе так дороги. Возможно, даже получится собрать травы и прочие ингредиенты для моих зелий, и тогда я смогу показать, на какие чудесные вещи способна магия. Слово "Магия" до сих пор было трудным в их общении, и при помощи разных хитрых способов Лили пыталась убедить Эовин в том, что у магии есть и прекрасная сторона. Эовин посоветовалась со своим дядей и Гримой, его советником, но в итоге те пришли к выводу, что Лили просто бредит, и что слово девочки, едва ставшей женщиной, ничего не стоит. Лили не устраивало, что на неё смотрели свысока, но, с другой стороны, в таком случае ей не приходилось бояться, что её выкинут из Эдораса в мир, полностью ей незнакомый. Лили попросила, чтобы дверь оставляли открытой. Цель была в том, чтобы видеться с другими людьми пока те проходили мимо в отсутствие Эовин. И именно так она встретила Хаму, сторожа врат Медузельда и капитана стражи Короля Теодена. Хама был огромен и горд, волосы его были длинны, а борода – впечатляющая. Пусть и внушительный, он был скромен на слова, а ещё очень ценил Эовин и Эомера, поскольку видел, как они взрослели и становились свирепыми воителями. Она встретила и Гримбольда и Эльфхельма, пусть и лишь мельком, поскольку они были очень важными и занятыми людьми. Встреча с Теодредом, единственным сыном Короля, также была приятным сюрпризом. Он рассказал, что является Вторым Маршалом Рохана, что значило, что под его надзором была Западная Марка, в том числе и Брод Изена, и что большую часть своего времени он проводит в Хорнбурге, крепосте в ущелье Белых Гор под названием Хельмова Падь. Каждый, кого встречала Лили, делился с ней добротой и историями об этом крае. Грима, советник Короля, был птицей иного полёта. Он не был похож на всех тех мужчин и женщин, которых ей доводилось увидеть. Все были высоки, широкоплечие, и волосы их варьировались между светло-золотыми и светло-каштановыми. У людей и царства Рохана было что-то единое, чёткая связь, и всё же Грима казался ниже остальных роханских мужей и женщин. Сгорбленный, будто под тяжестью великого бремени, он напоминал Лили Северуса намного больше, чем она хотела признать. Волосы его были чёрными и волнистыми, а кожа ужасно бледная, будто из вощёной бумаги. Он не разговаривал с ней, а стоял в дверном проёме комнаты, осматривая её своими бледно-голубыми глазами словно раздумывая, была ли та достойна его времени или нет. Самым странным, однако, было то, что всякий раз, когда Эовин покидала комнату, он был неподалёку и следовал за ней. Будто он подслушивал их разговоры из тёмных закоулков, где его не заметили бы. Что-то с ним было не то, кроме его неопрятной и чужой внешности, и Лили понимала, что в его присутствии не стоит слишком много рассказывать о себе. – В таком случае, я прикажу, чтобы через несколько дней в стойлах были свободные лошади, – сказала Эовин. – Я составлю тебе компанию и покажу всё то, что тебе стоит увидеть. Лили заметила в сердце Эовин страсть к путешествиям. И любопытство тоже, желание узнать о её жизни и её родине. Эовин не говорила этого вслух, но Лили знала, что та сдерживалась до тех пор, пока они не окажутся наедине, одни за личным разговором. Она сейчас ужасно хотела, чтобы можно было просто взмахнуть палочкой, скрыть из виду и от чужого уха их разговор. – С нетерпением жду. Эовин с улыбкой кивнула и направилась к двери. – Настало время мне уйти. Ходят слухи о нечто странном на границе, и Теодред должен скоро вернуться с новостями. Я вернусь позже вечером с ужином. – Может быть, сегодня вечером я расскажу немного о моём собственном Доме, – сказала Лили. – О Доме Годрика Гриффиндора и о его гоблинском мече.* – С радостью послушаю, – ответила Эовин с лёгкой искоркой в глазах. – Скоро увидимся. Шли дни, и мысли Лили возвращались к семье, друзьям, а больше всего к Северусу. Они ей снились, и она плакала пока в ней более не оставалось слёз. И в своём сердце она знала, что своими слезами она не нальёт реку, по которой она сможет вернуться домой, и она собрала в кулак всю свою Гриффиндорскую отвагу, что могла, и решила, что ей оставалось лишь одно. Ей нужно было встретить волшебника, и чтобы его встретить ей нужно было исцелиться и стать частью того края, куда Река Сноубурн её привела. Стать частью его истории и настоящего, и она начнёт с Дома Халет. Как только Эовин скрылась за углом, она открыла книгу и начала чтение.