Trinity

Северус и Люциус шли вместе к столовой, переговариваясь тихим голосом, когда Темный Лорд нашел их. — Люциус, друг мой, ты здесь. Пойдем со мной. Нам нужно кое-что обсудить. — Конечно. Северус, извините меня. Мы продолжим наш разговор позже, — сказал Люциус Снейпу, отмахиваясь от него. Черные глаза Снейпа сузились, а губы сжались, но он удалился без комментариев. Волдеморт и Люциус в комфортной тишине направились к покоям Темного Лорда. Оказавшись там, Волдеморт прошипел пароль змее, охраняющей дверь, и подождал, пока она откроется. Он дал знак Люциусу войти первым и последовал за ним. Внутри он закрыл дверь и укрепил обереги комнаты. — Тебе следует обращаться с Северусом более осторожно, — сказал Темный Лорд. — Он уже с подозрением относится к тому, почему я простил тебя так скоро после того, как ты вернулся из Азкабана. — Это Снейп. Он подозрительный по натуре. — говоря это, Люциус погладил змеиный наконечник своей трости. — Что он сделает? Начнет клеветать меня? Ты будешь знать, что он лжет. — Было бы лучше, если бы ты не стал слишком самоуверенным в своем месте, мой друг. Мои планы на тебя были бы бесполезны, если бы кто-то узнал о тебе. — Темный Лорд предупредил его. — Верно подмечено. — Люциус склонил голову в притворном послушании. — Уж надеюсь. — О чем хотел поговорить? — спросил Люциус у Темного Лорда, лениво взмахнув тростью, он вызвал два стакана и бутылку коньяка. Он налил коньяк в бокалы и протянул один Волдеморту. Они подняли тост. Когда их бокалы соприкоснулись, их магия смешалась с коньяком, адаптировав его вкус к их предпочтениям. — Дорогой Гарри, конечно. — Волдеморт сел на одно из кресел перед камином. Люциус сел рядом, не дожидаясь, пока ему разрешат. — Как продвигаются дела? — На самом деле быстрее, чем я ожидал, — сказал Люциус и сделал глоток из своего стакана. — Наши последние встречи были замечательными. Я думал, что он восхитительный, когда ему больно, но он еще красивее, когда он охотно принимает и просит большего. Он рожден, чтобы подчиняться. Жаль, что это займет у тебя какое-то время, чтобы узнать, каково это, когда он хочет. Темный Лорд поболтал коньяк в рюмке. — Я не возражаю, что он ненавидит это. Это делает его еще слаще, — сказал он. — Я тоже так думал, но гораздо лучше, когда дорогой Гарри оскверняет себя для моего удовольствия, потому что он этого хочет. Его даже больше не нужно принуждать. — Ну, ты, конечно, не единственный, ради кого мальчик добровольно раздвинул ноги. Волдеморт внимательно следил за реакцией Люциуса. Он не был разочарован, когда лицо Люциуса потемнело, а глаза сузились. Поттер заманивал Люциуса больше, чем Люциус его. Это требовало тщательного наблюдения. Слишком многое было поставлено на карту. — КТО? — голос Люциуса был острым, как нож. — Фенрир. — Невозможно! Гарри боится его даже больше, чем тебя! — Люциус встал. Его забытый стакан с коньяком завис в воздухе возле него. — В самом деле, мой друг, тот факт, что ты не можешь контролировать свою шлюху, не дает тебе права оскорблять меня, — сказал Лорд Волдеморт, но его глаза выдали его веселье. Его должно было разозлить то, что Люциус способен испытывать что-то столь обыденное, как ревность Поттера, но это не так. — Как ты узнал? — спросил Люциус. Он вернулся к своему стулу и сел. — Фенрир сказал мне. — сказал Темный Лорд. — Видимо, в последний раз, когда он появился у мальчика, дорогой Гарри был очень готов. Фенрир, кажется, разделяет твоё мнение, что Поттер никогда не бывает красивее, чем когда он умоляет о боли по собственной воле. Дорогой Гарри очень убедителен, когда он хочет быть. Люциус молчал. Он задумчиво нахмурился, пытаясь понять возможные причины странного поведения Поттера. — Ты наказал его? — наконец спросил Люциус. — Поттер? — Нет, Фенрир, — выплюнул Люциус. — Есть ли причина, почему я должен был? — спросил Темный Лорд, еще раз взболтав коньяк, прежде чем сделать еще один глоток. — Он сказал вам, что Гарри был готов в последний раз, во множественном числе, он пошел к нему. И все же он ждал до сегодняшнего дня, чтобы дать тебе знать. Это неприемлемо! Люциус сжал руки в кулаки. — Почему ты думаешь, что он сказал мне сегодня? Я знал это уже некоторое время. Фенрир вначале не был уверен, находился ли Поттер под влиянием одного из зелий Северуса. Мы договорились, что он должен снова посетить Гарри, чтобы убедитесь, что это не было случайностью. Похоже, желание Поттера было искренним. Темный Лорд отхлебнул из своего стакана с притворным равнодушием. — Что-то случилось, мой друг? Вы, кажется, очень взволнованы. — Ничего страшного. Это просто не имеет смысла. Мальчик боится Фенрира. Волк тебе что-то не то говорит. — Или есть что-то, о чем Поттер тебе не говорит. — Невозможно! — сказал Люциус. — Он не стал бы хранить от меня секреты. Он считает меня своим союзником. Кроме того, ему нет никакой пользы от того, чтобы позволить Фенриру трахнуть его. Волк никогда не предаст нас. Чего он может хотеть? — Видимо, он скучал по игре с ножами. — Темный Лорд достал из мантии черный кинжал, который дал ему Фенрир, и передал его Люциусу. Люциус взял его с пустым выражением лица. Он повернул кинжал в руке и вынул его из ножен, наблюдая, как свет падает на его лезвие. — Ножи, — пробормотал он про себя. Затем он вложил клинок в ножны и спрятал его под мантией. — Что ты думаешь об этом? — спросил Темный Лорд через некоторое время. — Пока не могу сказать. Мне придется поговорить с ним об этом. Он просил что-то еще? — Нет, не просил, — сказал Волдеморт. — Фенрир впустил меня в свой разум, — добавил он, предвидя протесты Люциуса. — Он наслаждался этим? — спросил Люциус, не сводя глаз со своего напитка. — Фенрир? Конечно. — Не он. Гарри. Ему понравилось? — Почему это имеет значение? — спросил Лорд Волдеморт, подняв бровь. — Для меня это важно, — сказал Люциус, глядя Волдеморту в глаза. — Да, он наслаждался. — Темный Лорд был удивлен, когда его пронзил приступ сожаления. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз испытывал эту эмоцию, и ему потребовалось некоторое время, чтобы распознать ее. Ему потребовалось бы еще больше времени, чтобы признаться себе, что он ощутил это. — Он никогда не просил, — пробормотал Люциус. — Прошу прощения. — Гарри. Никогда не просил меня о чем-то, что он хотел бы сделать в постели, — объяснил Люциус. — Это я решаю, что мы будем делать. Я никогда не спрашивал его, есть ли что-то, что он хотел бы сделать. — И ты тоже. Он всего лишь инструмент, наш инструмент. То, что он хочет, не имеет значения, — сказал Волдеморт. — Точно так же, как мои желания ничего не значат, потому что я тоже инструмент. Ты очень ясно выразился в этом. — Люциус уставился на него. Затем он поднял свой стакан в притворном тосте и одним глотком выпил его содержимое. — Не нужно обижаться на это. Ты не можешь сравнивать себя с мальчиком, — сказал Волдеморт, приподняв уголки губ. — Не могу? — Тебя я отпускаю на свободу. Мальчика держат в его комнате под пристальным наблюдением. Пожалуйста, не заставляй меня сомневаться в твоей лояльности. Тебе не понравятся последствия. — Я верен. Я был верен, хотя у меня более чем достаточно причин не быть. Однако верность не равносильна слепоте. Я знаю, что я для тебя: инструмент, пусть и полезный, но инструмент. — Тогда проследи, чтобы ты оставался полезным. Если хочешь побаловать Гарри, пожалуйста. Я не буду стоять у тебя на пути. Но будь осторожен. Он что-то замышляет. Ты уверен, что ничего об этом не знаешь? — спросил Волдеморт. — Если бы я знал, я бы сказал тебе. Ты действительно сомневаешься во мне? — рука Люциуса сжала трость. — Нет, конечно, — ответил Волдеморт. — он знал, что Люциус не может предать его. Но он просто никому не доверял, даже себе. — Мы всегда можем рискнуть Легилименцией, чтобы узнать, замышляет ли Гарри что-то, или ему просто захотелось поострее, как он утверждает, — сказал Люциус. — Он хороший окклюмент, но если бы ты сделал это сам, он бы не смог сопротивляться. — Нет! — Волдеморт содрогнулся при воспоминании о том, каково было находиться в сознании мальчика во время нападения на Министерство. Боль, которую он никогда раньше не чувствовал, хуже самой темной магии. Невыносимо. Прикоснуться к разуму мальчика было все равно, что прикоснуться к смерти. — Нет. Оставь его разум в покое. Выбей из него информацию. Уговори его рассказать тебе. Меня не волнует, как ты это сделаешь, но не трогай его разум, — приказал он. Люциус незаметно вздернул подбородок. — Не. Смей. Трогать. Его. Разум, — повторил Волдеморт, медленно продвигаясь вперед. Люциус фыркнул, прежде чем расслабиться в кресле. — Очень хорошо. Как пожелаете. Не волнуйся. Я выясню, что замышляет Гарри. Это не должно быть так уж сложно. Мальчик слишком гриффиндорец, чтобы его планы были такими хитрыми. — высокомерие Малфоя было настолько совершенным, что больше походило на мышечную память, чем на намерение. — Не стоит недооценивать его, Люциус. Это дорого нам обошлось. — Да, это так, — признал Люциус. — Но меня бы здесь не было, если бы не это. Вы можете подумать, что это хуже, но мне гораздо больше нравится то, что есть сейчас. — он встал и ушел. — Не сомневаюсь, — сказал Волдеморт, глядя на закрытую дверь.

*****

Добби. Эта мысль непрошено пришла к Гарри посреди ночи. Он открыл глаза злясь на себя за то, что не подумал об этом раньше. В ту ночь он не мог снова заснуть. — Нилли, тебе нужно связаться с Добби и попросить его помочь тебе украсть зелье из шкафа Снейпа, — сказал Гарри маленькому домовому эльфу на следующий день. — Мастер Поттер, Нилли не может никому сказать, где находится Мастер Поттер, даже другим домовым эльфам, — сказала она, скручивая подол наволочки между своими маленькими пальцами. — Я знаю. — Гарри попытался скрыть раздражение. — Тебе не нужно рассказывать ему обо мне. Просто убеди его прийти в поместье и украсть для тебя зелье. Он знает этот дом и свободен. Он справится. Какое-то время она оставалась совершенно неподвижной. Затем она очень быстро захлопала ушами и посмотрела на Гарри широко распахнутыми возбужденными глазами. — Нилли сделает это, Мастер Гарри. Добби в долгу перед Нилли. Она уговорит его украсть для нее зелье. Я приду к вам, как только оно будет у меня. Не дожидаясь ответа, она тихонько щелкнула пальцами. Когда позже в тот же день прибыл Люциус, у Гарри возникло искушение рассказать ему о своем плане. Магия клятвы побуждала его к этому, но Гарри боролся с ней. Добби может стать ключом к побегу позже. Это была единственная вещь, о которой Люциус ясно знал. Он поможет Гарри убить Темного Лорда, но не поможет ему сбежать. — Лорд Волдеморт связался со мной, — сказал Люциус, входя в комнату. Он снял пальто и положил его на стул у изножья кровати Гарри. — Фенрир рассказал ему о твоем странном поведении. Во что ты играешь, Гарри? — Игре, которой ты научил меня, Люциус. — Гарри подавил гнев. Имея дело с Малфоем, лучше всего противопоставить равнодушию равнодушие. Гнев сделал Гарри слишком открытым. Это открыло слишком много. Он вошел в личное пространство Люциуса, поцеловав его в челюсть. — Ты сам это сказал, я всего лишь шлюха. Это был полезный урок. Я хочу поблагодарить тебя за него. Гарри начал пальцами расстегивать пуговицы на мантии Люциуса, нежно облизывая каждый дюйм только что обнажившейся кожи. Люциус сжал руки Гарри мертвой хваткой, не давая ему опуститься ниже. «Нет» Он оттолкнул Гарри и сделал шаг назад. Гарри улыбнулся ему, застенчиво опустив веки. Он поднял взгляд из-под длинных прядей волос, наслаждаясь взволнованным взглядом Люциуса. Дыхание Малфоя было прерывистым, и даже его прочная мантия не могла скрыть выпуклость между его ногами. Это было слишком просто. Гарри сожалел, что ему потребовалось так много времени, чтобы преодолеть свой страх и стыд, чтобы понять, что секс был его единственным оружием, и он должен воспользоваться им. — В чем дело, Люциус? Разве ты не этого хотел? Чтобы я признал, что я шлюха, поверил в это. Теперь я хочу. Гарри скользнул рукой по груди и погладил соски, прежде чем скользнуть пальцами глубже. Он сунул большие пальцы за пояс штанов. Медленно он потянул их вниз, все время наблюдая за Люциусом сквозь прикрытые глаза. Когда он был полностью обнажен, он начал гладить свой полутвердый член до полной твердости, следя за тем, чтобы выбрать ритм, который Люциус любил для себя. — Прекрати! — Люциус сделал шаг вперед и замер. Он не сводил глаз с члена Гарри и медленных движений его руки вокруг него. Гарри остановился на полпути, но не убрал руку, ожидая следующей команды Люциуса. — Ложись на кровать, — грубым голосом приказал Люциус. Гарри не торопясь повиновался. Он переполз через подножку, следя за тем, чтобы его задница была приподнята, когда он передвигался по ней. Он замер на секунду, слегка выдвинув бедра вперед, когда его член задел гладкую деревянную раму. Он сделал это снова, раз и два, прежде чем продолжить. Дойдя до изголовья, он развернулся и оказался лицом к лицу с Люциусом. Он широко раздвинул ноги, позволив коленям упасть в стороны, давая Люциусу прекрасный вид на его промежность и задницу. — Подними руки. Держись за каркас кровати и не смей отпускать, — сказал ему Люциус. Кровь стучала в ушах Гарри, когда он повиновался. Его член напрягся еще больше, хотя он и не прикасался к нему. Он наполовину взмыл в воздух, ища контакта, которого не было, наслаждаясь рябью удовольствия, прошедшей через него, когда мышцы его бедер и задницы сжались. Люциус начал раздеваться. Его руки расстегивали пуговицы мантии с расчетливой точностью, обнажая все больше и больше кожи. У Гарри потекли слюнки, когда другой мужчина, наконец, сбросил последние слои своей одежды на пол, обнажив свой твердый член. Гарри чувствовал себя так хорошо, слишком захваченный желанием, переполнявшим его. Магия внутри него пела от потребности, и он распознал предательский порыв, когда его душа открылась, жаждая прикосновения так же, как его тело. Гарри заставил себя не сдаваться. Такого не было ни с Фенриром, ни даже с Беллатрисой или Макнейром. С ними Гарри руководил магией, вызывая силу. Он должен был знать, что с Люциусом все будет по-другому. С ним это всегда было больше, чем просто секс. Гарри должно было обеспокоить то, что Люциус использовал магию души, но теперь он знал, что, как и Волдеморт, Люциус просто брал то, что хотел. Это было его природой. Гарри должен был это предвидеть. Люциус взобрался на Гарри, накрывая его рот своим. Гарри открылся для поцелуя, ничего не сдерживая. Когда душа Люциуса коснулась его души, Гарри вместо того, чтобы бороться с ней, приветствовал ее. Однако к тому времени, когда они оба вспотели и тяжело дыша, покрытые следами от спермы и укусов, лежали в изнеможении рядом друг с другом, Гарри так и не удалось раскрыть ни один из секретов Люциуса. Он был уверен, что Люциус добился не большего успеха, чем он. Люциус ничего не сказал, хотя, должно быть, он заметил, как Гарри прикасается к его душе так же, как Гарри заметил, как он прикасается к его. Они посмотрели друг на друга в молчаливом споре. Люциус рассмеялся искренне и открыто. Он снова поцеловал Гарри и открыл ему свою душу. Гарри принял приглашение, погрузившись в Люциуса так же, как Люциус погрузился в него. Это было похоже на то, как если бы он заглянул в Зеркало Еиналежа, как будто нашел свое сокровенное желание. Как дома. — Я должен был знать, что тебя долго не проведешь, — сказал Люциус намного позже. Гарри растянулся на груди другого мужчины. Одна его нога небрежно закинута на бедро Люциуса. Люциус играл с волосами на затылке Гарри, вызывая приятные мурашки по спине. Гарри удовлетворился тем, что провел пальцами по тонкой линии седых волосков, идущих от пупка Люциуса к его члену. — Как долго ты используешь сексуальную магию, чтобы коснуться моей души? — спросил Гарри. — Я бы предпочел узнать, с каких это пор ты умеешь пользоваться сексуальной магией? — сказал Люциус. Гарри фыркнул. — Я спросил первым. — С самого начала, — ответил ему Люциус. — Мне нужно было выяснить причины, по которым ты пошел на союз со мной. — Я сказал тебе свои причины. — Гарри все еще был слишком поглощен негой, чтобы чувствовать настоящий гнев. — Откуда мне было знать, что ты действительно скажешь мне правду? Это ненормально, — пробормотал Люциус. Гарри улыбнулся, позволяя пальцам скользить дальше вниз. — Возможно, для ненадежного слизеринца вроде тебя. Тогда можно с уверенностью предположить, что ты мне лжешь. — Хм, в значительной степени да, — сказал Люциус. — Боюсь, тебе придется догадаться об этом самому. — Конечно. — Гарри закатил глаза. — Почему ты продолжал использовать сексуальную магию после того, как узнал, что я говорю правду? — Я не знал, как остановиться, — пробормотал Люциус, когда Гарри начал засыпать, думая, что ответа не будет. Гарри не нужна была ни душевная, ни сексуальная магия, чтобы понять, что это правда. Эта сила была слишком увлекательной. Даже сейчас Гарри не был уверен, что сможет отказаться от неё, когда окажется на свободе. Это должно было напугать его, но это было единственное оружие, которое у него осталось. Он сделает то, что нужно сделать. — Ты все еще верен ему, не так ли? — спросил Гарри. — Я хочу увидеть Лорда Волдеморта мертвым так же сильно, как и ты, если не больше, — сказал ему Люциус. — Мы уже проходили через это. — Ты кое-что мне не говоришь. Не отрицай этого. Я видел секреты, таящиеся в твоей душе, — сказал Гарри, но это его не беспокоило так, как следовало бы. — Как я мог видеть секреты, таящиеся в твоей. У меня есть свои секреты, а у тебя есть свои. Я сделаю все возможное, чтобы разгадать твои. Я призываю тебя сделать то же самое. Считай это вызовом, — сказал Люциус. — Я не понимаю, почему ты служишь ему — это всегда сбивало с толку Гарри. — Ты для него никто, просто еще один чистокровный среди десятков чистокровных, достаточно глупых, чтобы связать себя с ним. Волдеморт украл мою жизнь, ты отдал свою бесплатно. Люциус громко рассмеялся. Это было так далеко от ожидаемой Гарри реакции, что на мгновение он не знал, что делать. — Что смешного? — спросил он, настороженно глядя на Люциуса. — Ничего и сразу все. Трудно признать, но Темный Лорд мог бы использовать кого-то вроде тебя среди своих последователей. — О, пожалуйста, — фыркнул Гарри. — Он убил каждого Пожирателя Смерти, который осмелился бросить ему вызов, не то чтобы их было так много. — Я бы не был так уверен. Ты еще жив. — Я не Пожиратель Смерти, — пробормотал Гарри. — Ты связан с ним девственной кровью, болью, сексом и магией. — Люциус одним пальцем погладил татуировку на шее Гарри. Змея зашипела и зашевелилась в явном удовольствии. — Нет ничего сильнее. — Чтобы заставить меня служить ему, потребуется нечто большее, чем принудительная связь. Если он думает, что это делает меня его последователем, — Гарри посмотрел на уродливые черные татуировки на своих запястьях, — он глубоко ошибается. Великий волшебник, а временами он может быть довольно тупым. — Хорошо, что Темный Лорд милосерден, когда дело касается тебя. Если бы ты был кем-то другим, то, назвав его тупым, он убил бы тебя быстрее, чем ты успеешь сказать «квиддич», — пробормотал Люциус Гарри на ухо, мягко прикусывая мочку уха. По рукам и спине Гарри побежали мурашки. — Ну, я бы не назвал его так в лицо. — У меня сложилось впечатление, что ты еще не научился уважать тех, кто выше тебя, — сказал Люциус. — Это не уважение, а просто знание того, какую битву выбрать. Кроме того, я уважаю тех, кто лучше меня. Лорд Волдеморт просто не входит в их число. — Я должен наказать тебя за этот комментарий, — прошептал Люциус, пока его рот скользил вниз по шее Гарри к ключице. — Возможно, но есть и другие очень интересные способы, которыми ты можешь причинить мне боль, — сказал Гарри, не в силах сдержать свой румянец. — Я не верю, что это будет иметь такой же эффект, если вы так этого ждете. Люциус ущипнул Гарри за левый сосок, перекатывая его между большим и указательным пальцами. Он оседлал бедра Гарри, пока не лёг на его тело, накрывая его. Его длинные светлые волосы ласкали руки и грудь Гарри, вызывая мурашки по его спине. — И здесь я подумал, что эта вещь между нами была просто упражнением, чтобы научить меня желать боли? — Гарри сказал ему, задыхаясь. — Ах, вот оно что, да, я полагаю. — Люциус перевернул их, пока Гарри не оказался на нем. — Тогда покажи мне. Скажи мне, как ты хочешь, чтобы тебе причинили боль. Какой урок будет достаточным, чтобы научить тебя уважению? — Мне понадобится больше, чем один. — Гарри обхватил Люциуса своим телом и слизнул пот с его горла. — Я не вижу тут проблемы. После этого Гарри проводил Люциуса до двери и поцеловал его на прощание. Если его сердце забилось чуточку быстрее, а поцелуй затянулся чуть дольше, ни один из них не прокомментировал это. Горячим шепотом, прерываемым поцелуями, Люциус пообещал, что вернется на следующий день и Гарри с нетерпением ждал его.