Trinity

Лорд Волдеморт сидел на импровизированном возвышении, сооруженном домовыми эльфами прямо перед местом, где сады Малфоев уступали лесу. Его Пожиратели Смерти тоже были там в отдельных кабинках. Его собственная была заколдована так, чтобы другие не видели и не слышали, что происходит внутри. Темный Лорд с удивлением наблюдал, как Люциус тащил Поттера через сады к возвышению. На это ушло время, но, наконец, мальчик научился бояться собраний Пожирателей Смерти. Волдеморт погладил палочку Поттера пальцами. Её магия звала его. Это было похоже на его собственную палочку и в то же время отличалось от него. Дверь кабинки открылась, и Люциус втолкнул Поттера внутрь. Мальчик осторожно посмотрел на него, прежде чем не забыл опустить глаза. — Мой Лорд, чем я могу служить Вам? — слова Люциуса были всего лишь насмешкой. Темный Лорд предостерегающе посмотрел на Люциуса, и тот склонил голову, но не настолько быстро, чтобы скрыть от Волдеморта ухмылку на его губах. — Я дам тебе знать, — сказал Темный Лорд, предпочитая игнорировать поведение Люциуса. — Поттер, у меня для тебя подарок. Он встал и подошел к мальчику. Он провел кончиком палочки Поттера по шраму на лбу, ожидая момента, когда глаза Поттера расширится в узнавании. Мальчик облизнул пересохшие губы, ни разу не отрывая взгляда от палочки. — Да, это твоя палочка, Поттер, даже целая. Хочешь получить ее обратно? — Да, но я уверен, что это не будет стоить той цены, которую вы установили. — Поттер оторвал взгляд от палочки и вместо этого посмотрел на него. Ему почти удалось скрыть свою тоску, но не совсем. Лорд Волдеморт рассмеялся, пораженный. Немногое осталось от наивного мальчика, которым Поттер был, когда его впервые поймали. Невинность была сорвана. Поттер никогда еще не был так привлекателен в глазах Темного Лорда. — Ночь еще молода. Вот, выучи это заклинание. — Лорд Волдеморт протянул Гарри лист бумаги, на котором аккуратным подчерком были написаны слова требуемого заклинания на парселтанге. Темный Лорд жадно наблюдал, как Гарри просматривал слова, все еще глядя на него краем глаза. Он поднял руку, и Поттер отшатнулся, все его тело напряглось. Лорд Волдеморт улыбнулся. — Не сегодня, дорогой Гарри. Сегодня тебе не причинят вреда ни я, ни кто-либо другой. Развлекать тебя будут другие. Смотри. Он указал длинным белым пальцем на опушку леса и отключил защищающие его чары невидимости. Там стояла Гермиона Грейнджер, совершенно обнаженная, скованная железными цепями и освещенная ясным светом полной луны. В тенях вокруг нее можно было увидеть только яркие желтые глаза стаи оборотней Фенрира, ожидающих в темноте приказа Волдеморта. — Нет. — голос Гарри сорвался. Он подошел ближе к перилам, все его тело тряслось. Записка упала на пол, когда его руки вцепились в верхнюю перекладину так сильно, что дерево треснуло. — Чего ты хочешь? — спросил Гарри, не сводя глаз с грязнокровки. — Я уже сказал тебе. — Волдеморт поднял бумагу с пола, пока она не зависла перед лицом Гарри. — Выучи заклинание. Гарри вырвал бумагу из воздуха и открыл ее дрожащими пальцами. На этот раз все его внимание было приковано к словам. Его губы беззвучно шевелятся, когда он бормочет слова про себя. Когда Гарри наконец посмотрел на Волдеморта, его лицо было лишено всех защитных барьеров. Отчаяние Поттера было настолько глубоким, что почти осязаемым. — Для чего заклинание? — спросил Гарри. — Это действительно имеет значение? — Лорд Волан-де-Морт вернулся в свое кресло и жестом пригласил Люциуса и Гарри тоже сесть. Люциус сделал это немедленно. — Да, это так, — сказал Гарри, не двигаясь со своего места. Его лицо было бледным, как луна. — Плохо. Держи! — Волдеморт бросил в него палочку. — На случай, если передумаешь. Присаживайся, празднество вот-вот начнется. — он бросил пару красных искр и с удовлетворением начал наблюдать, как круг оборотней приближается к девушке. — Ступефай! Насмешливая улыбка коснулась губ Лорда Волдеморта, когда он повернул голову, чтобы посмотреть на Поттера. — Сектумсемпра! Редукто! — палочка Поттера была нацелена на Темного Лорда, когда он накладывал проклятие за проклятием. Улыбка Темного Лорда стала глубже и изменилась, став более искренней, пока даже его красные глаза не засветились весельем. — Правда, Гарри. Это неуместно. Ты действительно верил, что я верну тебе палочку, если она сможет использовать какие-либо заклинания, кроме того, что я выбрал? А теперь садись! Ноги мальчика подкосились, и невидимые руки втолкнули его в кресло. Затем Волдеморт призвал палочку Поттера обратно к себе. — Дай мне знать, когда решишь подчиниться. До тех пор ты будешь хранить молчание. — он взмахнул палочкой, и губы Гарри сомкнулись, его рот слился с кожей лица. Глаза Поттера расширились, и он тревожно задышал через нос. Любой протест, который он попытался бы сделать, был прерван пронзительным криком девушки. Гарри замер и повернул голову к полю. Фенрир уже приближался к Грейнджер, вдыхая воздух вокруг нее. Грязнокровка перестала кричать. Цепи вокруг ее лодыжек вспыхнули мягким зеленым светом, выдавая ее бесплодные попытки беспалочковой магии. Волдеморта впечатлило, что у нее хватило присутствия духа, чтобы вспомнить нужные заклинания, когда он видел, как полностью обученные авроры теряли сознание от страха при тех же обстоятельствах. Похоже, Гарри знал, как выбирать себе друзей, несмотря на прискорбное прошлое девушки. Темный Лорд взглянул на Поттера, который наклонился вперед настолько, насколько позволяло ему кресло. Как будто он хотел занять место Грейнджер. Он, вероятно, занял бы. Зубы Фенрира сверкнули в лунном свете, когда он откинулся на задние лапы и завыл. Другие волки сделали то же самое. Фенрир подошел к Грейнджер и просунул свою морду между ее ног, обнюхивая ее. Грейнджер тщетно пыталась оттолкнуть голову волка, терзая его уши и царапая когтями его мех. Фенрир лишь зарычал что-то, вдавливая морду глубже, когда он начал лизать ее. У нее перехватило дыхание. Усиливающие чары передавали звуки так, чтобы их могли слышать все. Поттер судорожно вдохнул через нос, а на глаза навернулись слезы. Люциус внимательно наблюдал за каждой реакцией Гарри, не обращая внимания на Фенрира и девушку. Лорд Волдеморт двинулся вперед, сомкнув руку на ладони Люциуса. Он мягко погладил запястье другого мужчины, пока Люциус не посмотрел на него, отведя взгляд. — Ты можешь уйти, — прошептал ему Темный Лорд. Люциус покачал головой. Он закрыл глаза и сделал глубокий успокаивающий вдох, прежде чем открыть их снова. Когда он это сделал, на его лице отразилась только совершенная отрешенность. Лорд Волдеморт ничего не сказал, но многозначительно посмотрел на руку Люциуса, которая сжимала трость так, словно от этого зависела его жизнь. Люциус проследил за взглядом Темного Лорда. Он заставил пальцы своих рук один за другим расслабиться и протянул трость Волдеморту. Темный Лорд знал, что это было настолько большим признанием горя, насколько он когда-либо позволял себе. Лорд Волдеморт молча взял трость. — Если ты передумаешь… — Я не передумаю. — Люциус оглянулся на Поттера, который не сдвинулся ни на дюйм. Фенрир все еще лизал Грейнджер. Лорду Волдеморту нравилось представлять, что к этому моменту она, должно быть, разрывается между отвращением, страхом и удовольствием. Другие волки тоже приближались, тыча носом в ее обнаженную грудь и руки, заставляя ее лечь на спину, удерживая ее своим весом. Она все еще боролась, но сумела только еще сильнее врезаться тазом в нос Фенрира. Фенрир на секунду остановился, переведя свои желтые глаза на Темного Лорда. Его язык обвис во рту, влажный от слюны и девичьих соков. Лорд Волдеморт слегка кивнул, и Фенрир вернулся к девушке. Медленно, очень медленно он сомкнул рот на внутренней стороне бедра Грейнджер. Лунный свет освещал его, когда его клыки царапнули ее кожу, прежде чем они вошли еще глубже, пока кровь не потекла по ее бедру и не попала в землю. — Нет! — Поттер дернулся в кресле, как будто это его укусили. — Ты готов произнести заклинание сейчас? — спросил Темный Лорд, зная, что отчаяние Поттера, должно быть, достигло своего предела, если ему удалось снять заклинание Волдеморта и заговорить. — Для чего оно? — снова спросил Гарри, глядя на него. Его зеленые глаза были затуманены отчаянием и безнадежностью. Лорд Волдеморт удивился, почему он не додумался сделать это раньше. Это ломало мальчика быстрее, чем любая другая пытка. — Гарри, я думал, что это очевидно. Это не даст твоей девушке быть съеденной заживо. Тебе решать, как сильно она пострадает. — Делай, что он хочет, Гарри, — умолял Люциус из-за спины Волдеморта. Гарри удивленно посмотрел на Малфоя, как будто только сейчас вспомнил, что другой мужчина тоже был здесь. — Я не могу, — сказал он. Через несколько секунд Грейнджер снова закричала, когда зубы других волков тоже впились в ее плоть. Поттер повернулся и посмотрел на нее. Его тело тряслось так сильно, что стул под ним грохотал по деревянному полу. Гарри обнял себя, и его ногти безжалостно впились в плоть на предплечьях. — Гарри, пожалуйста. — Люциус подошел к мальчику и встал на колени за его стулом. Он оторвал пальцы Поттера от рук, держа руки Гарри своими, и обнял мальчика сзади, не обращая внимания на разделяющую их спинку. — Не делай этого с собой. Ты хочешь, чтобы она умерла? — Нет. — голос Гарри оборвался, и он издал отчаянный, прерывистый крик, прежде чем повернуться на стуле и спрятать голову от ключицы Люциуса. Люциус гладил его по волосам и спине, шепча успокаивающую чепуху, пока мальчик рыдал. Малфой многозначительно посмотрел на Волдеморта. Лорд Волан-де-Морт левитировал палочку Поттера, пока она не оказалась в пределах досягаемости Люциуса. Малфой взял её и вложил в правую руку Гарри, сомкнув вокруг него пальцы мальчика. — Сделай это, Гарри. Это просто заклинание. Ты избавишь ее от такой ужасной смерти. Пожалуйста, Гарри. Я не могу видеть, как ты так страдаешь. Пожалуйста. Скажи это. И, к изумлению Лорда Волдеморта, Поттер действительно это сделал. Сначала это был просто бессвязный шепот, постоянно прерываемый рыданиями Гарри. Не сработало, конечно. Люциус развернул мальчика, пока тот снова не посмотрел на Грейнджер. Ее заставили встать на четвереньки, и Фенрир сел на нее верхом. Бедра волка вонзились в нее. Короткий, сильный, быстрый толчок, сотрясший все ее тело. Низкое рычание Фенрира смешалось с приглушенными, болезненными криками девушки. Руки Грейнджер подвели ее, и она упала, ее лицо снова и снова терлось о грязную траву, пока Фенрир безжалостно входил и выходил из нее. — Давай, Гарри, — заставил Люциус, направляя руку Гарри в движениях, необходимых для того, чтобы заклинание сработало. — Произнеси слова. Ты можешь это сделать. Это просто волшебство. Ты делал это раньше. Голос Гарри набирал силу, когда он повторял слова, позволяя Люциусу направлять его. Грейнджер закричала, когда Фенрир завыл и в последний раз врезался в нее. Другие волки подошли ближе, их члены между ног сияли красным, слюна стекала с их языков вниз по челюстям, пока они ждали своей очереди. — Нет, — закричал Гарри, опустошенный. Лорд Волдеморт увидел в его глазах именно тот момент, когда его душа сломалась. Гарри вырвал свою руку из руки Люциуса и встал, без усилий борясь с проклятием, удерживающим его на стуле. Он повторил слова заклинания. На этот раз его голос не дрогнул. Как и его рука. Его тело вспыхнуло светом. Ужасный крик разорвал ночь из глубины груди Поттера. Все его тело сжалось. Его палочка упала на пол из онемевших пальцев, застучав по дереву. Свет, окружавший Поттера, усилился, и Темному Лорду пришлось закрыть глаза, опасаясь ослепнуть. Это длилось целую вечность, пока, наконец, свет не начал исчезать. Лорд Волдеморт открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри без сознания падает в ожидающие руки Люциуса. От слепящего света осталась лишь крошечная искорка. Она на мгновение зависла в воздухе, а затем начал возвращаться к вялым губам Поттера. Лорд Волдеморт достал из мантии лунный камень и отдал его Люциусу, который держал его на открытой ладони, близко к лицу Поттера. Темный Лорд вытащил свою палочку и начал заклинание на парселтанге. Его брови сосредоточенно нахмурились, когда он отправил крошечную искру в лунный камень. Она двигалась неохотно, медленно возвращаясь к Поттеру, словно не могла вынести с ним расставания. К тому времени, как лунный камень раскрылся и сомкнулся вокруг искры, пот покрыл виски Темного Лорда, а мышцы его руки с палочкой дрожали от усталости. — Готово. — Темный Лорд взял лунный камень из руки Люциуса и сомкнул вокруг него пальцы. Он оглянулся на опушку леса, где следующий оборотень врезался в Грейнджер под пристальным наблюдением Фенрира. — Пойдем. Люциус положил одну руку под колени Поттера, а другую под спину и понес к двери. Волдеморт смотрел на него с прищуренными глазами, недоумевая, почему другой человек просто не левитировал его. Фенрир подошел к ним, как только они вышли из будки. Он сел на задние лапы, склонив голову набок с вопросительным взглядом. — Поступай с девушкой, как хочешь. Она больше не моя забота, — сказал Темный Лорд оборотню. Ногти Люциуса впились в его руку, останавливая. Когда Волдеморт посмотрел на него, глаза Малфоя были серого цвета надвигающейся бури. Он распознал в них угрозу. На мгновение ему захотелось вырвать руку из хватки Люциуса и уйти, но в этот момент Люциус отпустил его и усилил хватку на Поттере. Свет поймал слезы, катящиеся по лицу мальчика. В руке Волдеморта лунный камень пульсировал силой, ощущаясь теплым и тяжелым. Волдеморт разжал пальцы и уставился на него. Он мерцал темно-зеленым в лунном свете, а затем стал темно-красным. — Что бы вы ни делали, убедитесь, что она выживет. Теперь она принадлежит вашей стае, — сказал Волдеморт Фенриру. Он пошел к поместью, уверенный, что Люциус последует за ним.

*****

Когда позже вечером Гарри пришел в себя, он мало что помнил из того, что произошло. Его тело онемело от пустоты. Он был в своей комнате, на своей кровати, лежа между Люциусом и Волдемортом. Даже боли в его шраме, которая всегда была, когда Темный Лорд был рядом, не было. Гарри перекатился на бок, и глаза Люциуса открылись, уставившись на него. Они были полны беспокойства. Гарри провел пальцами по уголкам рта Люциуса, по морщинам вокруг глаз, по глубоко нахмуренным бровям, как будто прикосновение к очевидному беспокойству могло заставить его тоже почувствовать это. Это не сработало. Люциус поцеловал его, и желание разгорелось внутри Гарри. Он приветствовал это. Это было хоть что-то, лучше пустоты. Он наслаждался тем, как его сердце билось быстрее, кровь стучала в ушах и путешествовала к члену, пока он не начал наполняться желанием. Позади него зашевелился Лорд Волдеморт. Его пальцы провели линию от затылка Гарри до задницы, вызывая мурашки по телу Гарри, и Гарри выгнулся от прикосновения, не заботясь о том, что это был Волдеморт. Темный Лорд подтолкнул одну ногу Гарри вверх, обнажая сморщенную дырку между ягодицами, и Гарри позволил ему, раскрываясь еще шире, отводя бедра назад в безмолвной мольбе о большем. Он застонал вокруг языка Люциуса, когда руки Люциуса ласкали его бока и руки, спускаясь вниз по груди, пока не нашли соски и не дразнили их до твердости. Гарри застонал, вырываясь из поцелуя Люциуса, дыхание сбилось от желания. Он схватил Люциуса за волосы и наклонил голову вниз, желая почувствовать горячий рот Люциуса и безжалостные зубы вокруг его сосков. Люциус позволил себя направить, кусая Гарри за челюсть и грудь, оставляя красные влажные следы на его бледной коже. Наконец его рот сомкнулся вокруг левого соска Гарри, и он сильно прикусил его, заставив Гарри содрогнуться от внезапной острой боли. Пальцы Лорда Волдеморта коснулись отверстия Гарри, прежде чем скользкий палец вошел в него, заставив застонать от желания. Вскоре последовал еще один палец, дразня, проникая с осторожностью, которая заставила Гарри развалиться на части. — Сильнее, — сказал он. Волдеморт проигнорировал его. Он еще больше замедлил свой ритм, пока не стало казаться, что он вообще не двигается. Гарри зарычал и отодвинулся, трахая себя пальцами Волдеморта. Его твердый член терся о бедра Люциуса, и он толкался быстрее. — Тише, — прошептал Лорд Волдеморт ему на ухо, успокаивая бедра Гарри. Пронзительный звук сорвался с губ Гарри, когда он боролся с хваткой Волдеморта. — Тише, мы позаботимся о тебе. Доверься нам. Люциус, держи его. Люциус прижал одну руку к нижней части спины Гарри, удерживая его на месте, в то время как другая прижала ногу Гарри еще выше, открывая его еще больше, запирая истекающий член Гарри между их телами. Люциус снова поцеловал Гарри, заглушая безумные звуки, отвлекая его от всепоглащающей нужды. Пальцы Темного Лорда снова вошли в него, сначала только два, входя и выходя из Гарри безумно медленно. Затем последовал третий палец, а затем и четвертый. Гарри сжимал свою задницу вокруг Волдеморта всякий раз, когда его пальцы выходили. Темный Лорд зарычал от желания и толкнул глубже в следующем толчке, а затем еще глубже, пока Гарри не подумал, что он кончит только от одной руки. Волдеморт пробормотал что-то неразборчивое, и Гарри наполнился густым маслом. Она капала из его дырочки и спускалась вниз по яйцам, когда Волдеморт впихнул в него большой палец, открывая его невероятно широко. — Сейчас. — Темный Лорд укусил Гарри за затылок. Он вытащил пальцы и толкнул головку члена в скользкую дырочку Гарри. Гарри застонал и вздрогнул, когда член Волдеморта прижался к простате. Его бедра дернулись вперед, а член врезался в твердый живот Люциуса. Темный Лорд потер яйца и промежность Гарри, следуя медленным темпам своих толчков. Гарри застонал и изогнулся, пытаясь двигаться быстрее, но Волдеморт только грубо усмехнулся и проигнорировал его попытки задать ритм. Люциус отпустил губы, чтобы поцеловать Гарри в шею и ухо. Его рот путешествовал вокруг Гарри, пока не нашел рот Волдеморта. Влажные звуки их борющихся за господство ртов заполнили комнату вместе с прерывистым дыханием Гарри и мягкими шлепками бедер Волдеморта по его заднице. Без предупреждения палец коснулся растянутого отверстия Гарри, мягко проталкиваясь внутрь. Гарри вздрогнул от вторжения, но палец продолжал двигаться вдоль члена Волдеморта, пока Гарри не расслабился. Второй палец присоединился к первому. Они тыкали в его простату при каждом малейшем движении, заставляя Гарри вздрагивать от желания. — Пожалуйста, — наконец взмолился Гарри, не в силах больше терпеть. — Скоро, — прошептал Люциус ему на ухо. — Скоро, — повторил Темный Лорд. Пальцы отступили, и тупая головка члена Люциуса начала входить в Гарри, растягивая его так широко, что он думал, что вот-вот сломается. Было больно, и Гарри упивался этим, благодарный за такое сильное ощущение. Удовольствие и боль накапливались в нем, сливаясь в одно целое. Он попытался расслабиться вокруг членов, вонзающихся в него, но давление было слишком сильным. Зрение затуманилось от интенсивности всего этого, а глаза заслезились. Мускулы напряглись от желания, когда волна за волной удовольствие и боль прокатились по нему. Это длилось целую вечность, пока член Люциуса не был полностью в нем. Гарри был уже не пуст, а настолько полон, что он думал, что вот-вот лопнет. Издалека он слышал хныканье, мольбы и стоны, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что они исходили от него самого, но как бы он ни старался, он не мог заставить себя остановиться. Одна рука поглаживала его член, а другая играла с его яйцами, мягко массируя. Горячие рты лизали его шею, лицо и уши, в то время как другие руки играли с его твердыми сосками. Это было слишком много и недостаточно. Затем Люциус снова поцеловал его, когда Волдеморт жестоко укусил его сзади за шею, усуглубляя синяк, уже образовавшийся там, и тело Гарри сдалось, оргазм застал его врасплох. Гарри вздрогнул, когда кончил. Каждый толчок членов Люциуса и Волдеморта вырывал из него очередной поток спермы, пока ничего не осталось. Член Люциуса пульсировал внутри Гарри, когда его бедра дернулись. Одним последним толчком Люциус напрягся и опустошил себя. Через несколько секунд Волдеморт последовал за ним, держа свое тело совершенно неподвижно, пока его сперма наполняла задницу Гарри, смешиваясь с спермой Люциуса. — Теперь не кажешся таким пустым, не так ли? — Лорд Волдеморт прошипел ему в ухо, и Гарри понял, что был прав. Он чувствовал себя усталым и сытым, набитым их мягкими членами, но та жестокая, всепоглощающая пустота, которая грозила украсть его рассудок, исчезла. Медленно они выскользнули из него, и Гарри заскулил от дискомфорта, но Люциус снова был рядом, целуя его, успокаивая. «Спи!» Пальцы лорда Волан-де-Морта коснулись татуировки на шее Гарри, и Гарри вздрогнул, когда его ногти царапали нежные синяки. Глаза Гарри отяжелели. Было что-то важное, что ему нужно было вспомнить, но оно исчезло, когда его настиг сон. На следующий день Гарри проснулся один. Он осторожно огляделся, ожидая найти в комнате Волдеморта или Люциуса. Нахлынули воспоминания о вечере. Образ Гермионы, трахаемой Фенриром, поразил Гарри силой физического удара. Ничто другое не имело значения. Он встал и потопал к двери. Его полуподнятая рука замерла на дверной ручке. Как бы сильно он ни хотел помочь Гермионе, он сделает только хуже, если нарушит единственное данное ему правило, запрещающее ему покидать комнаты без разрешения. Волдеморт не был глуп. Он должен был понять, что нет лучшего способа наказать Гарри, чем через Гермиону. Рука Гарри упала на бок, и он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Когда он снова повернулся к кровати, то увидел набор магических мантий, лежащих на стуле с запиской наверху. Гарри прочитал записку три раза. Но сколько бы он ни перечитывал это, он не мог в это поверить. Волдеморт разрешил ему свободно бродить по поместью, пока он не попытается покинуть территорию. Гарри не знал, в чем подвох, но рано или поздно он узнает. Он уверен. Однако прямо сейчас ему нужно было узнать, выжила ли Гермиона и где она. Если его пальцы слегка дрожали на ручке, когда он толкнул дверь, Гарри решил не обращать на это внимания. Было странно идти по залам Поместья и проходить мимо стражников, но они не останавливали его. Ему не нравилось то, что о нем говорили. Но такая маленькая свобода ощущается как рождение заново. В следующий раз, когда он увидел охранника, Гарри подошел к нему, не обращая внимания на бешено бьющуюся в груди кровь. Он спросил его, где Фенрир, и охранник ответил без колебаний, почти заботливо. Это напугало Гарри больше, чем грубый ответ. Его поиски Фенрира прекратились, когда он нашел Гермиону в подземельях, лежащую без сознания посреди камеры. Ее кожа была покрыта синяками и засохшей кровью. Ее волосы были спутаны и грязны. Несмотря на все это, увидеть ее живой было лучшим, что случилось с Гарри за последние месяцы. — Я слышал от нашего Лорда, что тебе было позволено свободно бродить, — сказал Фенрир, выходя из теней. — Я ждал тебя. — он подошел к Гарри, пока их плечи не соприкоснулись. — С ней все в порядке? — спросил Гарри через некоторое время, не в силах оторвать глаз от своего друга. — Она будет. Она крутая. Напоминает мне тебя. Мне никогда не позволят обратить тебя. Это ясно. Но она хороший утешительный приз. — Она не приз! — Гарри закипел. Другой мужчина усмехнулся: — Не волнуйся, человек, я хорошо о ней позабочусь. Теперь она моя. Завтра я возьму ее с собой. Она должна быть со стаей и учиться у нас. Они долго молчали, наблюдая, как грудь Гермионы вздымается и опускается с каждым вздохом. Гарри заговорил первым. — Не заставляйте ее есть человечину. — Теперь она волк, Поттер. Мне не нужно будет заставлять ее что-либо делать. — Фенрир подошел ближе и схватил Гарри за подбородок своими окровавленными пальцами, заставив того взглянуть на себя. — Она сделает это по собственной воле. Когда позовет луна, она побежит со стаей и будет охотиться вместе с нами. Я обожаю это. Она будет петь до луны и впервые поймет, что на самом деле означает быть свободной. Это ее право как оборотня, и я не отниму у нее это право, чтобы удовлетворить ваши человеческие чувства. Гарри чувствовал запах его гнилого дыхания с каждым словом. Воняло кровью и плотью Гермионы. Он сглотнул, заставляя себя дышать через все это и не вырвать. — Я не говорю о полнолуниях, — сказал Гарри. Последние месяцы научили его мудро выбирать сражения. — Но я знаю, что ты делаешь с новыми членами стаи. Люди болтают. Он слышал ропот о клетках, где содержались новички, голые, которых заставляли есть человеческое мясо или голодать. Рано или поздно они сломались. Иногда они полностью ломались, и от человека, которым они когда-то были, не осталось ничего, просто безмозглый, жестокий зверь днем ​​и ночью, независимо от фаз луны. Гарри просто нужно было выиграть время для Гермионы, пока она не научится приспосабливаться. Ради нее он надеялся, что она будет учиться быстрее, чем Гарри. Впрочем, она всегда была умнее. — Ты хочешь, чтобы я уморил голодом твою хорошенькую подружку? — Я хочу, чтобы ты накормил ее чем-нибудь, кроме человеческого мяса или сырого мяса, — сказал Гарри. — Я не много прошу. — Ты просишь слишком много. — Фенрир отпустил подбородок, его руки опустились по бокам. — В стае не может быть исключений. Они будут сторониться ее, и это последнее, чего вы хотите для нее. Без защиты стаи она пропадет. — Фенрир, — сказал Гарри, глядя ему в глаза. — Ты контролируешь стаю. Я прошу тебя сделать это для меня, как личную услугу. — он погладил грубую щеку Фенрира тыльной стороной пальцев. «Пожалуйста.» Фенрир прижал Гарри к стене и провел языком по его губам — Это не бесплатно.- сказал он. — Я заплачу. — и Гарри прижался к оборотню. Он поцеловал Фенрира, открыв рот, чтобы впустить его. Как обычно, поцелуй Фенрира имел медный привкус крови. Только на этот раз Гарри знал, чья это кровь. Он углубил поцелуй, стирая языком все его следы. Его уже не спасти, но он просто надеялся, что это даст Гермионе достаточно времени. Первым остановился Фенрир. — Пойдем со мной, — прорычал он Гарри в ухо. — Нож в моей спальне. — он сомкнул пальцы на затылке Гарри, ногти впились глубже, чем нужно, но не осмелились пролить кровь. Член Гарри подпрыгнул, и он почти незаметно задрожал. Позже, когда он был привязан к постели Фенрира, пытаясь углубить острый поцелуй ножа, он ни разу не подумал о Гермионе. Он не думал ни о неизвестном заклинании, купившем ей жизнь, ни о его возможных последствиях. На следующий день, когда Гарри отправился на поиски Гермионы, ее уже не было в поместье. Он не знал, как к этому относиться. Гарри был счастлив, что она была вдали от Волдеморта. Может показаться, что это не так, но Фенрир был меньшим из двух зол. По крайней мере, он хорошо заботился о своей стае. Волдеморт беспокоился только о силе и о себе. Чувство вины разрывало Гарри. Он винил себя за то, что случилось с Гермионой, но не мог не заметить, что ночь, когда она была обращена, стала новым началом его жизни в качестве заключенного. Кроме Люциуса и Темного Лорда, никому, даже Снейпу, не разрешалось прикасаться к нему. Гарри пытался отрицать это, но был благодарен за отсрочку. Каким человеком он стал, если мог наслаждаться этими маленькими свободами, хотя и знал цену, которую заплатила за них Гермиона? Несмотря на то, что он чувствовал себя виноватым, Гарри без колебаний воспользовался своими новыми привилегиями. Он бродил по Поместью, проверяя границы своей свободы. Однако побег по-прежнему был невозможен. Как только он подходил к двери или даже окну, подопечные Поместья буквально замораживали его на месте. Ему пришлось ждать, пока Люциус придет и разморозит его. В течение нескольких часов после этого Гарри не мог достаточно согреться. Только член Люциуса внутри него смог стереть непрекращающийся холод. Однако казалось, что неудачи последних месяцев позади. Через три дня после его неожиданной почти свободы Нилли пришла к нему. Ее длинные пальцы дрожали, когда она протягивала Гарри маленький пузырек с зельем Mors Invisibilis. — Нилли ужасно наказала себя, мастер Поттер, но она все равно рада, что смогла помочь. — Я знаю, Нилли, и я не могу отблагодарить тебя в достаточной мере, — сказал Гарри. Впрочем, это не беспокоило его так сильно, как раньше. Она была не единственной, кто страдал. Пока она помогала, ему было все равно, что она должна сделать. Гарри проводил все свое свободное время, исследуя поместье. Ни Волдеморт, ни Люциус, казалось, не возражали, пока он каждую ночь возвращался в свою комнату и позволял им пользоваться своей задницей, ртом и телом без протеста. Это была хорошая сделка. Лучшее, что ему дали с момента его поимки. Знание, за которое Снейп заставил его заплатить кровью и слезами, внезапно оказалось полезным, и Гарри радовался тому факту, что сальный ублюдок никогда не узнает, что его больное извращение поучать Гарри во время секса станет ключом к побегу Гарри. У Гарри не было с собой палочки, но после тщательного наблюдения он начал узнавать признаки кровавых оберегов, защищающих двери и окна Поместья. Старые, традиционные обереги, которым можно было противостоять семенем и кровью Главы Дома и правильными ритуальными словами. Палочка не понадобилась. Это было почти слишком просто, подумал Гарри, лежа в постели той ночью, пресыщенный спермой Люциуса и Воладеморта, его губы и ногти были окрашены в красный цвет из-за того, что он слишком сильно укусил или слишком глубоко поцарапал в агонии оргазма. По иронии судьбы, теперь, когда он мог сбежать, Гарри обнаружил, что не хочет этого делать. Он уже слишком многим пожертвовал. Если он сбежит сейчас, то потеряет еще больше. Он хотел, чтобы это закончилось. Он сбежит только тогда, когда все закончится, когда Волдеморт будет мертв раз и навсегда. Что может быть лучше, чтобы убить его там, где он жил? Итак, Гарри ждал. Однажды он столкнулся с Петтигрю во время своих исследований. Мужчина подпрыгнул, увидев приближающегося Гарри, превратился в крысу и помчался прочь. Гарри смотрел, как он уходит, и в его голове сформировалась идея. — Нам нужно поговорить, — сказал ему Гарри в следующий раз, когда увидел его, прежде чем Петтигрю успел сбежать. — Гарри. — глаза Хвоста были широко раскрыты, когда он смотрел влево и вправо, проверяя, нет ли поблизости кого-то еще. — Что ты здесь делаешь совсем один? Разве ты не должен быть в своих комнатах? — Не особо. Волдеморт знает, что я люблю побродить вокруг. — Гарри наслаждался тем, как Хвост вздрагивает при упоминании имени своего Мастера. — Темный Лорд очень щедр, — сказал Хвост, сгибая пальцы своей серебряной руки. — Советую на это надеяться, поскольку я пришел забрать Долг жизни, который на тебе. Хвост побледнел и сделал шаг назад. — Долг жизни, — медленно повторил он, словно не мог в это поверить. — Ты хочешь потребовать его? Твой отец никогда бы не потребовал Долга жизни, даже против своего злейшего врага. — Я не мой отец, — заявил Гарри. — Нет, ты не такой. Гарри знал, что эти слова должны были причинить боль, и несколько месяцев назад они бы причинили боль, но сейчас они казались пустыми и невзрачными. Гарри мог читать Питера как открытую книгу. — Я хочу, чтобы ты научил меня, как стать анимагом. — Анимаг? — Хвост заикался. «Да.» Быть анимагом поможет Гарри не только в побеге. Это знание принадлежало Сириусу и его отцу. Было бы справедливо, если бы Хвост, который предал их обоих, был бы вынужден магией клятвы поделиться этим знанием с Гарри. — Это не так просто, как кажется. Не у каждого волшебника есть сила, — сказал Хвост. — Если тебе удалось, я не сомневаюсь, что и у меня получится. Если ты не поможешь мне или скажешь кому-нибудь, что я хочу стать анимагом, условия Долга жизни будут нарушены. Не факт, что это убьет тебя, но я уверен, что это сделает Темный Лорд. Ему не нужны сквибы. — улыбка на лице Гарри была идеальной копией самой противной улыбки Люциуса. Хвост отступил назад, дрожа от страха.Это было хорошо. — Я бы никому не сказал, Гарри. Ты сын Джеймса, я держал тебя, когда ты был всего лишь крошечным ребенком. Конечно, я помогу тебе, — сказал Хвост, заламывая руки. — Завтра начнем. Проходи ко мне в комнаты, если там кто-нибудь есть, подожди, пока они не уйдут. И Хвост, приди как крыса. — Одного дня недостаточно, чтобы все подготовить, — пытался умолять его Петтигрю. — Мне действительно все равно. Я нахожу мысль о том, что ты станешь сквибом и будешь убит Темным Лордом, такой же удовлетворной, как и идею стать анимагом. Какой бы результат ты ни выбрал, я буду одинаково счастлив. До завтра, — сказал Гарри и ушел не оглядываясь. С того дня жизнь Гарри изменилась. По утрам он исследовал Поместье, днем ​​учился становиться анимагом, а по вечерам открывал себя для Темного Лорда и Малфоя, касаясь их душ и с каждым разом все больше подпитывался их силой, собирая то, что ему необходимо для побега. Это было в сознании Люциуса и Гарри увидел это. Лорд Волдеморт, открывает скрытое отделение под столом в своих апартаментах, чтобы накормить Нагайну яйцами. Гарри сильнее сосал член Люциуса и сжимал свою задницу вокруг пальцев Волдеморта. Образ исчез так же быстро, как и появился. Остальные последовали за ним, как всегда. Люциус показывает Драко Волдеморту, когда тот был всего лишь ребенком. Том Риддл, одетый в школьную форму, открывает Тайную комнату. Темный шкаф, в котором Дурсли держали взаперти Гарри. Он сглотнул вокруг Люциуса, мотая головой быстрее. Было трудно удержать их подальше, когда они уже были внутри. Ему потребовалось две с половиной недели, чтобы медленно снять обереги вокруг апартаментов Темного Лорда так, чтобы никто об этом не узнал, и почти столько же времени, чтобы вытащить из разума Волдеморта пароль, защищающий отсек. Его пальцы не дрожали, когда он открывал флакон с украденным зельем. Он выпускал капли одну за другой, по одной на каждое яйцо, и смотрел, как яичная скорлупа впитывает их, приобретая легкий оттенок синего, прежде чем вернуться к своему естественному цвету. Затем он вернулся в свою комнату и снова стал ждать.