Выжить в качестве младшего брата главного героя

Лан Ин ошибся, его не было в доме не неделю, его не было тут три чудесных месяца, за которые моя счастливая мама учила меня чтению и письму. И пусть второе у меня получалось ещё из рук вон плохо, но читать оказалось не так сложно. Иероглифы не так уж и сильно отличались от наших, а принцип их сложения и формирования оказался довольно простым и незамысловатым. Это даже чем-то похоже на математику. Хочешь написать "осень"? Рисуй старость, огонь и время. Пожалуйста, вот тебе "осень". За эти 3 месяца я подняла свой скилл ещё на 4% и теперь могла похвастаться гордыми 14%, из которых 6 мне по доброте душевной подарил Кара. Ну, это явно лучше чем ничего. Не смотря на это, я стараюсь поменьше говорить и не привлекать к себе лишнее внимание. Ну а без этого человеческого воплощения гнева и крика, дома оказалось гораздо меньше работы. За это время мы с мамой раздобыли новую дверцу, вымели и прибрали крыльцо и даже высадили цветочки. Оказывается, Жилан всё это время работала швеёй. Удивительно, как хорошо сестра императрицы управляется с иглой и тканями. Оказывается, значительная часть дохода уходила на этого раздолбая. Н-да. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Мы с Жилан готовились ко сну, когда в дверь начали упорно и со всех сил долбиться. — ОТКРЫВАЙ, ПАРШИВАЯ ТЫ ШЛЮХА!!! О небо, я отсюда чувствую, что этот гад пьян. Жилан, которая пыталась робко что-то сказать этому невменяемому идиоту, всё ближе и ближе подходила к двери. — Мамочка, не надо. — Но, Жун-эр... он... — Пусть спелва плоспиться и объяснит, что вызвало такую леакцию. Хотя тут не сложно догадаться что именно. Естественно, довольно частые захаживания к нам моего нового друга не остались не замеченными этим куском идиотизма. И тут у меня что-то щёлкнуло. Неужели оригинальный Ци Жун жил в такой атмосфере с самого рождения? Но, кажется, у него дела обстояли еще хуже. Он ведь, в отличии от меня, ещё даже не научился говорить, а уже видел, как сильный избивает слабого. Удивительно, что при такой жизни он вообще остался жив. — Сын мой, ну мы же не можем его там просто бросить. — А впустить , чтобы он пелеломал тебе все кости можем? Женщина глубоко вздохнула, видимо понимая, что я прав. Она подошла ко мне и села рядом на кровать. — Голбатого могила исплавит. — Что? — Поговолка такая. Она грустно улыбнулась и погладила меня по волосам. — Ох, Жун-эр, ты у меня такой.... — Чудной? Я опустил голову. Ну да, я понимаю , что по сравнению с обычными детьми я веду себя слишком странно и возможно дико. Я не хочу создавать проблем, просто я не знаю как, просто не помню как себя ведут нормальные дети. — Скорее чудесный. Я поднял голову. Улыбка моей мамы изменилась. Она стала мягкой, и будто бы плывущей на границе между счастьем и печалью, как если бы это счастье далось ей с огромной жертвой. Я приподнялся и крепко-крепко обнял её, прижимаясь ещё пухлой детской щёчкой к её лицу. Тихонько переложив ладошки ей на уши, я поцеловал её в нос и лоб. — Я люблю тебя, мамочка. Это был первый раз , когда я произнёс такие слова. Раньше мне было немного неудобно, грызло чувство тоски и странной обиды за прежнюю маму, но сейчас эти слова очень нужны Жилан. Она шире открыла глаза и улыбнулась теперь счастливо и беззаботно, почти как маленький ребёнок. Мы легли. Под постепенно утихающую ругань мы с мамой засыпали вместе. Завтра точно придётся столкнуться с ним. Но это завтра, а сейчас я смог успокоить маму и у нас есть возможность ещё немного отдохнуть.