Верный своему слову, Вэй Ин не спит. Лань Ванцзи не спит с ним вместе.
Они проводят свои дни одинаково. Вэй Ин ведет себя как обычно: он энергичный, громкий и жизнерадостный. Младшие ученики обожают его, дети постепенно возвращаются в его класс, не боясь, что на них будут вновь кричать, и сам Вэй Ин, кажется, в целом справляется лучше. Он разговаривает с Лань Бией и Лань Као почти ежедневно. Сам пишет письмо Цзян Ваньиню, которое быстро прячет от Лань Ванцзи, и они с Цзинъи, кажется, возвращаются к легкому подшучиванию друг над другом.
Легкое подшучивания Вэй Ина раздражает Цзинъи, и младший лишь подначивает его, реагируя на них.
Однако Лань Ванцзи знает лучше. Вэй Ин вскользь жалуется на головные боли и фантомные отголоски утраченного им ядра.
У меня уже голова раскалывается, Лань Чжань! Поцелуй меня!
У меня болят ребра, сделай мне массаж!
Лань Чжань, положи мне в чай мед! У меня горло болит!
Лань Чжань, Лань Чжань, можешь ли ты… можешь ли ты просто поделиться духовной энергией? Небольшим мягким потоком, не более.
Вэй Ин уже неделю отказывается спать, он стал медлительнее и тише, даже когда его не просят. Лань Ванцзи беспокоится. Он так и говорит. Вэй Ин же быстро отмахивается от него. Это заставляет его волноваться еще больше. Неохотно он все же составляет последнее письмо Цзян Ваньиню. Оно простое, прямое и немного отчаянное. Он прячет его в запечатанном виде. Ждать осталось недолго. Совсем недолго.
После того как Вэй Ин две недели не спал, измученный и сонный, Лань Ванцзи укладывает его в постель, мягкую и податливую, и прижимает к себе. Вэй Ин все это время бормотал протесты, пока не сдался ленивым поцелуям супруга в шею и подбородок, и заснул, хмурясь.
Он ждет.
Наблюдает.
Вэй Ин спит.
Лишь в середине ночи он засыпает, убаюканный дождем, тихо бьющим по крыше. Он остается, обнимая мужа. В тишине. Спокойствии. Умиротворении.
А потом он просыпается. В холодной постели. И его сердце замирает, страх держит его за горло. Он кружит по комнате, так быстро, так яростно, проверяя их коридор. Зеркало на месте, все еще целое, Вэй Ина нет. Идет дождь.
Идет дождь. Дождь. Вэй Ин может пораниться. Он может подскользнуться. Лань Ванцзи издает отчаянный звук, искаженный, растянутый, ужасный звук. Низкий и болезненный. Он не должен был спать. Нельзя было оставлять Вэй Ина без присмотра. Надо было уговорить его на наблюдение. Он стискивает зубы, хватает одеяла, запасные одежды, обувь для Вэй Ина. Цзинши в беспорядке. Письма для Цзян Яньли разбросаны по полу. На стопке бумаг Вэй Ина остались, темные, глубокие чернильные пятна. Он вздыхает, хватая одну из своих более плотных мантий.
Зонт. Ему нужен зонт.
Он лихорадочно и быстро ищет зонт, но быстро найти его не выходит. Он обыскивает стол Вэй Ина, свой стол, их обеденную комнату, спальню, кухню, их постель, а затем и полки. Зонт лежит там, где его обычно и оставляют, он просто в панике его не заметили. И тут он чувствует, что чего-то не хватает, изучая помещение. Руки его дрожат.
Чэньцин пропала.
Гладкая черная флейта-дицзы, которую Вэй Ин перестал носить с собой, разве что лишь на ночную охоту брал, исчезла. На полке, где он хранит Суйбянь и колокольчик ясности Цзяней, не хватает столь важного предмета. В оцепенении Лань Ванцзи похлопал по месту, пытаясь убедиться, что вещь действительно пропала. Пропала.
Он шумно выдыхает через нос, убирает зонтик и запихивает под мышку обувь, халаты и одеяла, которые у него есть. Они теплые и свежие, и Вэй Ин будет в тепле. Обязательно.
Он едва не поскальзывается на полу, шагая торопливои неистово. Вэй Ин куда-то ушел. Если бы он странствовал, куда бы он пошел? В Цайи. В последний раз, когда он забрел достаточно далеко, он направлялся в Цайи. Он молится, надеется и умоляет, чтобы Вэй Ин не ушел слишком далеко. Если он доберется до Цайи, то можно будет двигаться в нескольких направлениях: в сторону Юньмэна или Ланьлина. Вниз по Юньмэну к Мэйшань. Или в Балинг. Ванцзи крепче стискивант зонт. Вэй Ин не мог бы добраться до Цайи. А если бы и добрался, никто из уважаемых людей не позволил бы ему бродить в одних лишь нижних одеждах. Люди узнали бы в нем мужа Второго Нефрита Лань. И его бы известили.
Его бы известили.
Он вздохнул, прикрывая лицо от дождя, и зашагал в сторону главных дворов. Патрулирующие приостановили шаг, растерянные и промокшие. Он тоже останавливается, пытаясь успокоить нервы.
— Вэй Ин пропал, — сообщает он им. Их брови взлетают вверх, и он стискивает челюсть, дабы та она не дрожала, — Возможно, он ходит во сне. Если его найдете, то в первую очередь нужно обратиться в лазарет.
— Конечно, Ханьгуань-цзюнь, — говорит ученица, выпрямившись и сцепив руки.
Она кланяется, затем поворачивается к своей небольшой группе, щелкает пальцами, и те быстро расходятся. Она поворачивается и выставляет руки вперед для поклона.
— Мы приносим свои извинения. Если бы его поймали, кто-нибудь вернул бы его обратно. Или, по крайней мере, уведомил бы вас. Если мы найдем его, вы узнаете об этом первым, Ханьгуань-цзюнь.
Она кланяется, Ванцзи лишь взмахивает рукой.
— Благодарю.
— Конечно, — тихо говорит она и быстро поворачивается на пятках, чтобы догнать свою группу.
Лань Ванцзи идет, а дождь все сильнее бьет по его зонту. Его обувь промокла насквозь, холодная и скользкая. Вэй Ин, должно быть, замерз. Золотое ядро Мо Сюаньюя не сможет защитить его от всего этого: от дождя или холода Гусу в темное время суток. Его губы посинеют. Он замерзнет. В этом холоде и темноте. Его охватывает паника.
Что, если он проснется? В растерянности и дезориентации? Ему уже снился кошмар про сестру, от которого он задыхался. Что, если он поверит, что вернулся? В Могильные Курганы. Ванцзи кусает язык, чтобы остановить поток мыслей. С ним все будет в порядке. Справится. Вэй Ин вернется в цзинши целым и невредимым. Обязательно вернется. Он в порядке.
Облачные Глубины никогда не казались такими большими.
— …гуань-цзюнь! Ханьгуань-цзюнь!
Лань Юй, тихий и сухой, с зонтиком над головой, приближается, шаги его всегда тихие и правильные. Лань Ванцзи поворачивается, не зная, чего ожидать. Тот без Вэй Ина. Лишь один ученик Лань. Он нахмурился, сердце заколотилось.
— Ханьгуань-цзюнь, Лань Цзинъи нашел старшего Вэя. Он…
— Где?
«Ах» — мысленно порицает он себя. Нельзя перебивать других.
— Лань Юй, веди. Сейчас же.
— Ханьгуань-цзюнь, старший Вэй, он… ведет себя так странно. Цзинъи не может оставить его, он говорит и поддерживает беседу. Но… но он просто безумен. Он говорит с нами так, как будто мы что-то скрываем. Он спрашивал о нашем возрасте, о наших именах и семьях, и… и его дицзи. Сюда, пожалуйста. Мы думаем, что он пытался добраться до Цайи. Цзинъи нашел его, возвращаясь с ночной охоты, — молодой человек движется, наклоняя голову, приглашая Лань Ванцзи следовать за ним.
Он следует. Быстро. Настолько быстро, что не совсем осознает, что уже не идет, а бежит. Обувь промокла. Одежда, которую он взял для Вэй Ина, тоже, но обувь для него сухая.
Чэньцин. Вэй Ин забрал Чэньцин. Осозновал ли он? Все еще лунатил? Нет, он разговаривает с Цзинъи. Поддерживает беседу. Вэй Ин не спал сегодняшним вечером? Он ушел в одиночку?
Нет. Он был измотан. Вэй Ин не мог не уснуть.
Сердце его горит, когда они покидают Облачные Глубины, горит, когда Лань Юй ведет его к лесу возле Цайи. Сердце горит, когда он съезжает с небольшого склона, пачкаясь в грязи. Сердце замирает, когда он спотыкается,
он спотыкается, так отчаянно желая добраться до мужа. Вэй Ин болен. Так болен. Он должен был знать.
Он должен отправить письма сейчас. Цзян Ваньинь в праве не беспокоиться.
Лань Ванцзи больно.
И сердце так сильно ноет, когда он слышит его, яркого и веселого, и делает вид, что все в порядке. Он проходит мимо Лань Юя, пристально охраняющего теплые халаты.
— Ай-я, ты такой милый, ты знал об этом? Не помню, когда я в последний раз видел такого милого ребенка. Ты напоминаешь мне моего А-Юаня! Такой милый! Сколько тебе лет? Ай-я, ответь мне.
Смех Цхинъи пробивается сквозь шум дождя.
— Я же говорил тебе, старший Вэй. Девятнадцать. Ты забыл? Почему бы нам не вернуться с тобой, а? Твой муж обеспокоен.
Он слышит фырканье Вэй Ина, пока спускается по склону, Лань Юй следует за ним. Первое, что он замечает, это то, что Вэй Ин промок насквозь.
— Муж. Я слишком молод, чтобы быть замужем. Кто вообще выйдет за меня замуж? Ай-я, как мило. Совсем немного моложе меня, а говоришь о браке! Да ты полон надежд!
Лань Ванцзи выдыхает, дыхание замедляется
— Вэй Ин, — зовет он, надежда горит в его груди.
Вэй Ин поворачивается с полуулыбкой на губах и мокрыми волосами, прилипшими к его щекам. Он стискивает пальцами Чэньцин, а лицо Цзинъи обхватывает ладонями. Ученик выглядит спокойным, пускай и слегка растерянным. Вэй Ин перепачкан грязью, ноги заляпаны навозом, а подол его одежд испачкан. Кусочки полупрозрачной ткани прилипают к его животу и рукам.
— Привет, Лань Чжань! — говорит он, отходя от Цзинъи, чтобы подойти к нему, — Ай-я, мне было так скучно! Ты понимаешь, как долго я ждал? Эти милые ученики помогли мне. Почему ты вообще здесь? Я думал… думал, ты будешь в Облачных Глубинах. Ты такой странный, знаешь?
Он спотыкается, но удерживается на ногах и отмахивается от Лань Юя, который протягивает руку, чтобы помочь.
— Ты выглядишь таким серьезным, — он подходит ближе, похлопав Лань Ванцзи по лицу.
Его руки ледяные.
— Старший Вэй, — говорит Цзинъи, выступая вперед, — Ты в Гусу. Всего в нескольких шагах от Облачных Глубин. Ты забыл?
— Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи тихо, ласково, беря замерзшие руки мужа в свои, — Вэй Ин, ты покинул Цзинши. В Облачных Глубинах.
Вэй Ин проявляет мало признаков того, что осознает слова, его глаза бегают по сторонам.
— Вэй Ин, — снова зовет он, — как ты думаешь, где ты находишься?
— Как думаю?
— Мгм. Где ты?
— В Гусу, ты ведь только что сказал мне. Ай-я, почему ты беспокоишь нас? Это не… мы должны быть не здесь, дальше.
Он прикрывает глаза, стискивая рот и отводит руки назад. Лань Юй вздрагивает, и Цзинъи встает перед ним, слегка склонив голову. Его взгляд вопросительно метнулся к Лань Ванцзи. Покачав головой, он замирает, наблюдая, как Вэй Ин осматривает лес вокруг себя. Он хмурится.
Лань Ванцзи сильнее стискивает одежду и зонтик крепче.
— Вэй Ин?
— М-м?
— Где ты должен быть?
— Что?
— Ты сбит с толку тем, что находишься в Гусу. Где ты должен быть?
Вэй Ин делает паузу, часто моргая, когда капли дождя попадает ему в глаза. Лань Ванцзи двигается, жертвуя куском сухой одежды, чтобы прикрыть лоб и не допустить попадания воды. Вэй Ин смотрит пристально на мгновение, но затем прикрывает глаза и наклоняет голову. Его пальцы скользят по Чэньцин, медленно и знакомо.
— Как будто ты не знаешь. Мы… построили его для них. И сохранили в безопасности. Они в безопасности.
Он отступает, голос становится громче.
— Почему мы здесь? Чтобы очиститься? Сыграешь для нас
Очищение , Лань Ванцзи?»
Цзинъи вздрагивает.
— Старший Вэй…
— Я не с тобой разговариваю, малыш Лань.
Мы… Ты вмешиваешься. Раз за разом. Просто не можешь оставить нас в покое! — отчаянный крик, громкий. Вэй Ин оборачивается к супругу, в его взгляде смешаны гнев и разочарование, вина и тревога, — Мы просили… мы сказали. Никакого Гусу. Если… если ты
очистишь нас… мы так много времени на это потратили. Так долго его восстанавливали.
— Вэй Ин, — вмешивается Лань Ванцзи, протягивая руку, — Никто не будет играть Очищение. Никто. Мой гуцинь в Цзинши. Цзинъи и Лань Юй не носят инструментов. Никто ни на чем не будет играть.
Вэй Ин смотрит настороженно, прищурив глаза.
— Единственная причина, по которой ты когда-либо звал… Были Очищение и Гусу. Ты… ты хотел от всего избавиться. Ты хотел
убить нас.
— Нас?
—
Меня! — Вэй Ин кричит, вцепившись в его руку и закрыв глаза, — Вы, Лани, все ужасны.
Он смеется, холодно и жестко, затем подходит, убирая Чэньцин за пояс, удерживающий его халат запахнутым.
— Ханьгуань-цзюнь, Светоносный Господин, Лань-эр-гэгэ… ты не лжешь, а?
Ванцзи прикусил язык. Это не его Вэй Ин. Не в полной мере. Он похож на него, звучит и говорит как он. Взгляды и прикосновения. Вэй Ин хватает его за руки, он все еще такой холодный, дыхание выходит паром.
— Я не хочу лгать, особенно тебе.
Вэй Ин хмурится. Серые радужки медленно, осторожно бегают туда-сюда, словно прослеживая каждый изгиб лица Лань Ванцзи. Он медленно моргает, потом вдруг крепко зажмуривается и улыбается. Улыбка не настоящая, совсем не настоящая; она не достигает его глаз. Они не становятся такими, какими он их обожает. Все так фальшиво. Цзинъи ловит его взгляд, молчит и кусает губы. Он тщательно взвешивает свои слова.
— Цзинъи.
Молодой человек немедленно реагирует, кивая.
— Ханьгуань-цзюнь.
— Сообщи Лань Као, что я нашел Вэй Ина. Пожалуйста. И… и попроси приготовить постель.
— Ай-я, Лань Чжань. Мы не останемся…
— Конечно, Хангуань-цзюнь. Извините.- Цзинъи быстро уходит, увлекая за собой Лань Юя. Вэй Ин внимательно смотрит им вслед, медленно и не двигаясь, затем переводит взгляд на Лань Ванцзи.
Холодно. Он стискивает в руках халат.
— Ты замерз.
— Да. Не в первый раз, — отвечает Вэй Ин, но осторожно протягивает руку, чтобы потрогать халат, нежные пальцы дрожат, — Илин. Как далеко до Илина, Ханьгуань-цзюнь?
Его челюсть дергается. Вэй Ин говорит так серьезно, называя его этим именем. Обычно он называет его так только в шутку. Холодная твердость его голоса совсем другая. Лань Ваньцзи выдохнул, позволяя Вэй Ину накинуть халат.
— Мы не пойдем в Илин, Вэй Ин. Не сейчас.
А если мы этого хотим? Ты не можешь отказать
своему Вэй Ину, а?
— Ты все время говоришь «мы», Вэй Ин.
Вэй Ин хихикает, прикрывая рот рукой.
— Все так, все так. Хангуань-цзюнь, Лань Ванзци, Лань Ванзци, идем. Идем же.
Вэй Ин дергает его за руки, зонт и туфли падают. Дождь хлещет по ним сильно и быстро, и он часто моргает, чтобы дождь не попадал в глаза. Вэй Ин закрывает глаза и мягко проводит руками по талии и спине Лань Ванцзи, а затем обнимает его за плечи.
— Потанцуй с нами. Это самое малое, что ты можешь предложить. Себя. Потанцуй со своим Вэй Ином.
— Вэй Ин, мы должны…
— Я попросил. Не отказывай мне. Мы… мы старались. Так старались. Двигайся, Лань Ванзци.
Он прищурился, взгляд сфокусирован на лице напротив.
— Ты постарел с тех пор, как мы видели тебя в последний раз. Ты такой взрослый. Ай-я, Лань Чжань, Лань Ванзци. Не надо нас ненавидеть. Позвольте нам немного утешиться.
— Вэй Ин…
— Почему ты не ведешься? Я… я не могу. В Гусу холодно, Лань Ванцзи. Ты понимаешь, что мы сделали? Сколько времени это заняло? На какие
крайности он пошел? Лань Ванцзи, Лань Ванцзи, мы не хотим мерзнуть.
Тогда Вэй Ин осторожно берет его за плечи, заставляя руками обхватить за талию. Он медленно и грациозно переставляет ноги, имитируя танец. Холодная улыбка возвращается, а глаза слегка приоткрываются. Ванцзи поднимает подбородок и, шаркая ногами вслед за мужем, повторяет танец. Странно. Вэй Ин сейчас такой странный. Он тихонько напевает, подходит ближе, отступает назад, крепко берет Лань Ванзци за руку, кокетливо склоняет голову. Ванцзи сглатывает, следуя движениям супруга с мягкой легкостью человека, пытающегося успокоить другого.
— Мгм… Если ты войдешь в дом, то согреешься. Я бы тоже хотел, чтобы мой Вэй Ин зашел, — наконец тихо и мягко говорит он.
В глазах Вэй Ина мелькает намек на гнев.
— Твой Вэй Ин.
— Так ты сам себя назвал.
— Сначала он был нашим, — раздается тихое шипение, — Мы создали его. Мы дали ему все. Мы обещали все.
Проходит мгновение, долгое, тягучее, медленное мгновение. Затем его осеняет.
— Ты…
Вэй Ин наносит удар первым.
Быстро и проворно он наносит удар ладонью по лицу супруга, сгущается темная энергия. Он уворачивается, быстро вырываясь из захватала рук Вэй Ина на его талии. Резкий свист рассекает воздух, высокий и громкий, темная энергия циркулирует вокруг. Ванцзи мягко движется, выворачивая запястье и нанося точный быстрый удар в бок супруга. Вэй Ин брызжет слюной и его глаза загораются на мгновение алым, он зачерпывает грязь и бросает ту Лань Ванцзи в лицо. Он вновь движется из-за чего Чэньцин выскальзывает из-за пояса. Он ловит ее и подносит флейту к губам, взгляд алых глаз безумный и отчаявшийся. Лань Ванцзи тянется вперед, хватает инструмент и низко пригибается, когда Вэй Ин замахивается.
Лань Ванцзи наносит еще один удар; в очередное место на его талии. Вэй Ин ахает, широко раскрыв глаза и склоняется. Его хватка на запястье ослабевает, когда он падает, и Лань Ванцзи подхватывает супруга, прежде, чем тот ударяется о землю. Чэньцин свободно выпадает из его пальцев в грязь, а голова его безвольно свисает с руки Лань Ванцзи.
Вэй Ин замерзший.
Промокший.
Промокший и
больной.
Дождь хлещет по его спине и лицу.
Ванцзи поднимает руку, используя рукав как завесу, чтобы прикрыть лицо Вэй Ина, затем неловко оступается, чтобы взять зонт.
Что-то дикое терзает грудную клетку. Вэй Ин болен.
Он должен был заметить. Что бы это не было, болезнь, лунатизм или ночные кошмары; вероятно, в глубине души он должен был заметить.
Он притягивает Вэй Ина ближе, придвигаясь к зонтику. Это непросто — одновременно вытаскивать Вэй Ина из грязи и пытаться достать зонт. Движение толкает супруга, отчего тот тихонько скулит, и Лань Ванцзи приходится прикусить губу, чтобы не закричать. Зонтик скользкий от грязи, когда он поднимает его, но ему не удается взять обувь, которую он принес. Неважно, до лазарета рукой подать. Вэй Ину не нужны лишние движения.
Чэньцин немногим легче схватить. Он может просто положить Вэй Ина на колено, чтобы схватить флейту. Она грязная и промокшая, совсем как и её владелец. Он надежно заправляет инструмент за пояс Вэй Ин, слегка касаясь пальцами ткани.
Ванцзи прикусывает губу так сильно, что идет кровь.
Он спотыкается, когда встает, его тело шатается под весом супруга. Он устал. Он так устал. Лань Ванцзи выдыхает, прижимаясь дрожащими губами к мокрым волосам Вэй Ина и начинает свой медленный путь к лазарету.
Вэй Ин такой тихий. Он даже не дрожит.
Вэй Ин такой холодный.
***
По ощущениям, путь занимает слишком много времени. Он несет промокшего и совершенно безвольного Вэй Ина. Он пытается заговорить с ним, стискивая и подталкивая. Вэй Ин не отвечает. Не двигается. Это разрывает сердце Лань Ванцзи. Вэй Ин такой бледный. Он пытается прикусить его щеку, пока они идут, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. Ничего.
Ничего, ничего, ничего, ничего, ничего.
Так странно выглядеть сосредоточенным, когда он снова входит в Облачные Глубины, Шуфу идет к ним на встречу со своим зонтиком в руке. А когда они встречаются взглядами, на его лице, должно быть, появляется какое-то странное выражение, потому что Шуфу бросает один взгляд на него, затем на Вэй Ин и делает движение, чтобы прикрыть их. Чтобы прикрыть Лань Ванцзи. Он так старался сохранить Вэй Ина сухим. Его одежда промокла насквозь, а ботинки хлюпают при каждом шаге.
— Ванцзи, что, черт возьми, произошло? — тихо спрашивает Шуфу, зонтик опускается над их головами. Его взгляд опускается на Вэй Ина, холодного и бледного, поджимая губы, — Он снова ушел.
Не вопрос. Утверждение.
— Да, — выдыхает Лань Ванцзи, хватка усиливается, — Да, ушел. Я… он взял Чэньцин с собой. Под дождем, он…
— Глубокий вдох, Ванцзи.
Он кивает, затем медленно выдыхает.
— Его нашел Лань Цзинъи. Он поддерживал беседу. Разговаривал. Он упомянул Сычжуя. А-Юаня. А потом, когда он заметил меня, все просто пошло под откос.
Он делает паузу, скрипя зубами. Лань Цижень вопросительно склоняет голову, помогая Лань Ванцзи подняться по лестнице в лазарет, не уронив при этом Вэй Ина.
— Он хотел пойти в Илин. Мы никогда… он никогда не говорил об Илине.
— Ванцзи?
— Шуфу, я думаю, Вэй Ин болен. Очень. У меня есть теория, и она нехорошая.
Лань Цижень хмурится.
— Плохих теорий не бывает, Ванцзи.
— Эта плохая. Вэй Ин… Вэй Ин особенно чувствителен к темной энергии. И темной энергии нравится Вэй Ин. Её тянет к нему. Шуфу, Могильные Курганы… насколько она там сильна?
— Ванцзи!
— Мне тоже не нравится в это верить. Он писал об этом. Он не говорит мне, но он сказал мне достаточно, чтобы я знал, что у него бывают приступы лунатизма, в которых он о чем-то пишет. О трех месяцах
и о Пещере Черепахи-губительницы, ужасные моменты. То, чего мы на самом деле не знаем. Худшие моменты. Шуфу, Курганы любили Вэй Ина.
Когда он сталкивается взглядами со своим дядей, его сердце слишком нервно бьется о грудную клетку.
— Я боюсь… боюсь, что Могильные Курганы каким–то образом влияют на него.
Лань Цижень замирает, крепче сжимая свой зонтик. Он делает прерывистый вдох.
— Поговорим об этом позже. Я полагаю прямо сейчас ему необходимо обратиться за медицинской помощью, а ты напиши Цзян-цзунчжу. Мы не были посвящены в… настроения Вэй Усяня во время его нестабильности.
В Лань Ванцзи закипает вспышка гнева, но он берет себя в руки, крепко прижимая Вэй Ин к себе. Он может чувствовать липкую кожу Вэй Ина через ткань одежды, в которую тот завернут. Бледный, холодный и замерзший.
Шуфу открывает перед ними дверь лазарета. Лань Као уже ждет, волосы собраны назад, чтобы не мешать работе. Он выступает вперед, достаточно быстро, выражение его лица становится напряженным.
— На постель. Сейчас же.
Лань Ванцзи следует указаниям, проходя мимо других целителей в комнате, чтобы уложить Вэй Ина на кровать. Тот за все это время ни разу так и не двинулся. Ванцзи осторожно убирает волосы, прилипшие к его щекам.
Лань Као проходит мимо него, отталкивая его с профессионализмом любого целителя и напором человека, стоящего перед лицом смерти. Вэй Ина или Лань Ванцзи, любого из них.
Он проводит умелыми пальцами по меридианам Вэй Ина, нахмурив брови.
— Как долго он был снаружи? Он промерз.
— Я не знаю, его нашел Лань Цзинъи.
— Он также сказал, — отвечает Лань Као, поджав губы, — Помогите мне переодеть его. Если придется лечить, то ему необходимо быть в тепле, Ханьгуань-цзюнь. Направьте легкие импульсы духовной энергии, без перебора. Не слишком много.
Он поворачивается к одному из помощников, мальчику помладше, который шустро перемещается по лазарету, направляясь в заднюю комнату.
— Одежда, бинты, вода. Ему нужно согреться.
Лань Ванцзи медленно помогает снять одежду Вэй Ина там, где она прилипает к его коже. Он нежно убирает Чэньцин от Вэй Ина, пряча ее за свой собственный пояс для сохранности и чтобы не мешала. Требуются силы и Лань Као, и Лань Ванцзи, чтобы усадить Вэй Ин и снять нижние одежды. Он прилипли к влажному телу Вэй Ина. Лань Као подходит к нему сзади, когда Лань Ванцзи поднимает его, берет его распущенные волосы и скручивает, собирая их в не слишком надежный пучок. Ненадежный, но необходимый сейчас.
Всю дорогу он делится небольшими потоками духовной энергии; спокойными и нежными, со всей непринужденностью, которая должна быть у супруга. Дрожь Вэй Ина медленно, но сходит на нет, пока Лань Као переодевает его, осторожно и медленно.
— Объясните мне, — спрашивает Лань Као, просовывая руку Вэй Ина в рукав, — разговоры. Они… Я не знаю, как это назвать. Объясните.
— Он поддерживал беседу. Я не… я действительно не думаю, что он их осознавал. Он продолжал называть себя «мы». Лань-дайфу, он также писал о себе во сне.
— Как долго?
— Недели. Но он не помнит, как писал их. О Могильных Курганах.
Лань Као на мгновение замирает, снимая бинты с руки Вэй Ин.
— Он хотел отправиться в Илин, и он беспокоился о том, что будут играть «Очищение». Мне пришлось заверить его. Довольно настороженно отнесся ко мне, — Ванцзи делает паузу, прижимая Вэй Ина к себе, — Он напал на меня. Я не… не думаю, что он здоров. Это больше, чем просто лунатизм.
Лань Као так сильно стискивает челюсти, что Лань Ванцзи слышит, как скрепят его зубы.
— Темная энергия. Хорошо, хорошо. Усиливай свой поток энергии, пока я осмотрю его. Не колеблитесь ни на мгновение, Ханьгуань-цзюнь.
Резко кивнув, Лань Ванцзи сосредотачивается, осторожно передавая духовную энергию в меридианы Вэй Ина. Лань Као также двигает рукой, крепко касаясь спины и запястья Вэй Ин, прищурившись. Дрожит его челюсть. Дергается бровь. Затем его руки перемещаются, чтобы пощупать лоб Вэй Ина.
— Лань-дайфу?
— Я ничего не чувствую. Вы уверены, что это была обида?
— Уверен. Я никогда не ошибаюсь в таких вопросах.
— Полагаю, что не ошибаетесь. Подождите минутку, Хангуань-цзюнь. Я приготовлю что-нибудь успокаивающее. Думаю, было бы лучше, если бы Вэй Усянь остался здесь, пока мы не определим первопричину недуга. И для наблюдения. Я приношу извинения.
Его руки бессознательно стискивают Вэй Ина. Он потерпел неудачу. Вэй Ин уйдет, в Цзинши будет тихо. Вэй Ин, возможно, не поправится, и будет тихо. Снова тихо. Тишина тринадцати лет звучала так глухо, так громко. Лань Ванцзи стискивает руку Вэй Ин.
— Хорошо, — наконец шепчет он.
Вэй Ин ерзает в его руках, из его горла вырывается тихий звук. Лань Као немедленно возвращается, чтобы поделиться потоком духовной энергии, в то время как Ванцзи чтобы прижимает его к себе. Вэй Ин утыкается лицом в грудь Лань Ванцзи, глубоко дыша. Из супруга вырывается низкий стон, полный боли и раздражения.
Он чувствует, как его сердце трепещет.
— Вэй Ин, — мягко спрашивает он, — Вэй Ин?
— Лань Чжань? — доносится невнятный голос.
Вэй Ин сильно щурится, почти жмурит глаза, и поднимает дрожащую руку к лицу. Лань Ванцзи наклоняется к нему, кладет прохладную ладонь ему на веки и потирает влажный лоб большим пальцем.
— М-мх. Я мокрый, — тихо замечает Вэй Ин, ерзая, — Почему я мокрый?
— Вэй Ин.
Его супруг молчит, отчего Вэй Ин вздыхает, ресницы трепещут на ладони Лань Ванцзи.
— О.
Он видит, как Вэй Ин прикусывает губу, показывая зубы. Его губы бледные, лишенные крови.
— О, нет, — стонет он, протягивая руку, чтобы взять Лань Ванцзи за запястье. Он отводит его руку, открывая глаза. Зрачки снова расширены, они большие и мутные, и он щурится от слабого света свечей в лазарете.
— Вэй Ин, все в порядке.
Он проводит большим пальцем по руке супруга, затем замечает, что Вэй Ин косится на его талию. Он смотрит на Чэньцин, засунутую за пояс Ванцзи.
— У тебя есть Чэньцин.
— Да.
— Ты никогда не прикасаешься к ней, — Вэй Ин смотрит на него широко раскрытыми глазами и все еще слишком большими зрачками. Кажется, они дрожат, — Почему у тебя Чэньцин?
— Вэй Ин…
— Лань Чжань, почему у тебя Чэньцин? — Вэй Ин слабо толкает супруга, его взгляд нервно бегает по помещению, — Что я натворил?
Лань Као заканчивает со своим делом и тихо отходит. Он кашляет, затем бесшумно уходит за угол, чтобы дать им побыть наедине. Лично Лань Ванцзи предпочел бы не говорить Вэй Ину вообще ничего о том, что он снова ушел, взял Чэньцин, а затем, по-видимому, поверил, что ему нужно направиться в Илин. Что на него могут влиять, а могут и не влиять Курганы. К сожалению, это его работа, потому что он муж Вэй Ина, и Лань Ванцзи любит его. Так сильно любит.
— Лань Чжань? — снова шепчет Вэй Ин.
Он выдыхает через нос, притягивая супруга ближе. Он уступает объятиям, вероятно, слишком измученный, чтобы сопротивляться.
— Ты ушел. Взял Чэньцин и направился в Цайи. Цзинъи нашел тебя, — Вэй Ин напрягается, — Ты спрашивал об Илине. Ты говорил о себе как о «нас», кричал о очищении. Ты напал на меня.
— Я
что ? — Вэй Ин отстраняется, слегка вздрагивая, — Я… Лань Чжань, я не хотел. Правда.
— Мгм. Я знаю. Вэй Ин, о Могильных Курганах?..
— Нет, — качая головой, Вэй Ин закрывает глаза, — Нет, нет. Я могу хотеть чего угодно… говорить о чем угодно, кроме Могильных Курганов. Разве что, мы только не говорим о Вэнях?..
— Нет.
Вэй Ин поджимает губы.
— Тогда почему мы говорим о них?
— Я полагаю, они повлияли на тебя. Коллективное «мы».
Глаза Вэй Ина распахиваются, но он отводит взгляд.
— Что еще?
— Мм?
— Что еще я сказал? Лань Чжань? Не думай лгать мне сейчас. Что еще я сказал?
Чувствуя, как потяжелел его язык, он прокручивает разговор в голове. Эмоциональный и грубый, ужасно было слышать те слова от своего мужа.
— Дословно?
— Пожалуйста, — хрипит Вэй Ин, хватаясь за халат Лань Ванцзи спереди.
— «Мы потратили слишком много времени на его восстановление. Ты понимаешь, на какие крайности он пошел?
Очищение убьет нас». Вэй Ин?
Он наблюдает, как Вэй Ин бледнеет, затем подносит дрожащую руку ко рту, нахмурив брови. Лань Ванцзи немедленно хватает с пола деревянный таз для мусора и держит его под подбородком супруга. Вэй Ин наклоняется вперед, и его рвет. Громко, едва ли не захлебываясь. Вэй Ина рвет, тело трясет. Лань Ванцзи медленно и осторожно зачесывает волосы назад, подальше от лица. Он потирает основание шеи Вэй Ина, когда тот снова давится, глубоко вдыхая. Его руки дрожат, и когда он поднимает лицо, его глаза закрыты. Вэй Ин делает глубокие, судорожные вдохи, слюна и желчь стекают с его подбородка. Лань Ванцзи подходит, чтобы взять для него полотенце, он осторожно вытирает ему лицо, пока тот приходит в себя.
— Вэй Ин?
— Дай мне секунду, Лань Чжань, — хрипит он, все еще с закрытыми глазами, — Прошу.
— Не торопись, Эйрен.
Вэй Ин тихо мычит и опускает голову на отхожее ведро. Через несколько мгновений он поднимает намокшие и с полопавшимися капиллярами глаза.
— Я говорил что-нибудь еще?
Ванцзи отрицательно мотает головой.
— Были бессвязные слова, все об одном. Говорил о Сычжуе. Ты был очень горд сказать, что Цзинъи напомнил тебе о нем.
Уголки губ Вэй Ин дернулись вверх и мокрой смех вырвался из его груди.
— Ай-я, я причинил тебе столько беспокойства. Я не… я даже не помню как уходил. Я же тебе не навредил?
— Мгм. Не навредил. Я тебя подчинил, прежде чем ты смог.
Вэй Ин вздыхает, прислоняясь к груди Лань Ванцзи. Он тяжко вздыхает, и Лань Ванцзи сдвигается, садясь на кровати и перетягивая супруга к себе на колени. Вэй Ин дрожит, и когда он проводит рукой по его волосам, они все еще влажные. Ванцзи осыпает мягкими поцелуями его голову, спускается по лицу, успокаивающе проводит руками вверх и вниз по спине. Вэй Ин фыркает, затем отстраняется, челюсть его дрожит.
— Я не могу снова вот так заснуть, Лань Чжань. Мне действительно, правда-правда, нельзя. Сможешь ли ты… Мне так жаль, — голос Вэй Ин срывается, — Я не хотел… я нарушил твой режим сна и заставил тебя ловить меня под дождем. Лань Чжань, ты все еще мокрый и… и ты грязный. И я не помню, чтобы делал все это.
— Чш-ш, — шепчет Лань Ванцзи, — Вэй Ин, не страшно. Не тогда, когда это ты. Тебе никогда не нужно извиняться передо мной. Особенно за нечто подобное.
Вэй Ин смеется, шмыгая носом и смаргивая слезы с глаз. Ванцзи склоняется вперед, чтобы поцеловать уголки его губ, медленно поднимаясь выше, пока не смог смахнуть слезы поцелуем.
— Ай-я, Лан Чжань, — хнычет он, — Такой ты хороший. Тебя… тебя правда не беспокоит? Я действительно не могу сейчас уснуть. Мне так жаль.
— Мгм. Не нужно извиняться передо мной, дорогой. В этом никогда не будет необходимости. Да, я уверен. Я останусь рядом на столько, на сколько ты захочешь.
Затем Вэй Ин тяжело склоняется к нему, хватая за руки, чтобы Ванцзи обнял его за талию. Лань Ванцзи крепко обнимает его, поглаживая большими пальцами по бокам Вэй Ина.
— Ты все еще мокрый, Лань Чжань. У тебя грязь на лице.
— Мгм. Потом. Когда ты успокоишься. Я приведу себя в порядок, Вэй Ин. И я не заболею. Не волнуйся.
Вэй Ин вздыхает, откидывая голову на плечо мужа, закрыв глаза.
— Ты напишешь Цзян Чэну, не так ли?
— Да. Так и сделаю. Ты расстроен?
— Нет. Да? Я в замешательстве. Мои мысли сейчас в полном беспорядке. Я не думаю, что я расстроен. Не сильно. Не из-за Цзян Чэна. Он не… Я хотел сам отправлять свои письма. Но все никак не мог, а теперь он впервые получит от меня письмо, потому что я схожу с ума.
Лань Ванцзи качает головой.
— Не сходишь с ума. Ты никогда не был сумасшедшим.
— Ай-я, Лань Чжань. При всем уважении, твой бедный муж сходит с ума. Даже если ты так не думаешь. Цзян Чэну не понравится, что я пишу ему с просьбой о какой-либо помощи.
— Он твой брат, — шепчет Лань Ванцзи, — Он все еще любит тебя.
Вэй Ин успокаивается и вдыхает.
— Он слишком хорош для меня, Лань Чжань, — шепчет он в ответ, — Честно, он не должен меня любить.
Лань Ванцзи крепче обнимает супруга.
— Вэй Ин заслуживает того, чтобы его любили. Он любит. Я люблю. Сычжуй. Вэнь Нин. Ты любим. Очень сильно.
Ванцзи запечатлевает еще один поцелуй на виске Вэй Ин. Он хмыкает:
— Лань Чжань?
— Да,
Эйрен?
— Спой для меня, пожалуйста.
— Мгм. Конечно.
Верные слову, они не спят.
Вансянь звучит в лазарете той ночью. Вэй Ин крепко прижимает к себе супруга, большими пальцами нежно массируя его запястья. Любовно и ласково.
Письмо Цзян Ваньину отправляется с восходом солнца. Ванцзи просто надеется, что тот его прочтет.
***
Цзян Ваньину, главе ордена Юньмэн Цзян, Пристань Лотоса.
Я редко пишу Вам, если это не касается вопросов клана. Я не буду извиняться за написание такого личного письма, как это.
Вэй Ин болен, и я в растерянности относительно того, как с этим справиться. Я не был близок с Вэй Ином ни во время войны, ни в последующие дни в Могильных Курганах. Я пишу, спрашивая о любом поведении, которое вы помните в течение этого времени. Лунатизм, разговоры, бредовые беседы или галлюцинации; все в таком роде. Я полагаю, что рассматриваемый вопрос имеет прямое отношение к Курганам, и Вэй Ин начал ходить во сне.
Недавно он вышел в шторм с Чэньцинь, намереваясь отправиться в Илин, и напал на меня, когда я попытался остановить его.
Достаточно простого письма. Любая информация, которую вы предоставите, будет полезной.
Второй Господин клана Лань, Лань Ванцзи.
