***
— Вот как-то так, — спрыгивает в пустую разрытую могилу Влад, — Я именно тут ничего такого не вижу. Ничего не сделали, не подбросили, не забрали. Олег зажимает в руке свой амулет и обращается к духам кладбища, — Не хотят говорить, — отвечает на немой вопрос куратора через какое-то время, — Боятся чего-то. Видели, знают, но не понимают, а оттого и боятся. — Да гиблое дело, — выбирается из ямы Череватый, — Мы ещё когда с Марьянкой приехали, я сразу по духам пошел. Они как воды в рот набрали. — Ну, я тут тоже ничего такого не чувствую, — жмет плечами Шепс, — Пошли на вторую могилу да ещё раз тела посмотрим. — Пошли, — показывает дорогу Череватый, — Олег, а ты мне скажи, — не может молча идти чернокнижник, — А тебе шо, правда Димка наш нравится? Олег даже в лице не изменился, хотя такой подставы от товарища не ожидал точно. Он буквально чувствует, как молчаливый Марат навострил уши. — А тебе? — считает, что всё же первым о его чувствах должен узнать сам Дмитрий, — Постоянно цепляешь его, хоть вы и не друзья, в отличие от нас. — А как не цеплять, — пожимает плечами практик, — На него смотришь, и аж кости выворачивает, как хочется что-нибудь сказануть, встряхнуть, разбудить его. Тебе вообще не кажется он странным? — В смысле? — настораживается Шепс: что уже там Толик учуял? — В прямом, — не может не огрызнуться мужчина, — Как у тебя альфа к нему относится? — Нормально относится, — хмурится Олег, всё меньше понимая коллегу. — Да не, — машет рукой Влад, — Я имею ввиду, как он его воспринимает? Как омегу или человека? Олегу словно по голове этим вопросом прилетает. Он даже как-то не задумывался. Он просто в Диму влюбился, а внутренний альфа не отверг, наоборот, очень активно просит его внимания, быть как можно ближе. — Да как-то не задумывался, а что? — У меня с ума сходит, — делится Влад, — Видит в нем омегу, ощущает, но, сука, не чувствует. Бесится — жуть, считает его ребенком, маленькой омегой. По-отечески заботиться требует, я в ахуе, если честно. Олег тоже и, наверное, это всё же отражается у него на лице. Череватый? По-отечески? К кому? К Димке? Кому скажи — не поверит. — Влад, если честно, твое отношение к нему и тем более приколы мало похожи на отцовские… — Я знаю, — скалится мужчина в улыбке, — Я ж всё же адекватный, понимаю, что не ребенок передо мной. Хотя, мне кажется, Вика, Сашка твой и вот те, кто постарше, вообще этого даже не замечают. Присмотрись как-нибудь. — Дима у нас человек, — ввязывается в диалог Марат, — Считайте, что по физическим меркам в нынешнем мире правда как ребенок, среди нас слабее него только Лина, так как и девушка, и омега. Поэтому за ним все и присматривают, как за зверьком из вымирающего вида. Влад закатывается в хохоте, а Олег бросает на куратора недовольный взгляд: зверьки-то здесь как раз они теперь, после всех этих изменений. — Хорошо, он вас не слышит, а то проклял бы уже. — Та шо он сделает-то, — всё ещё улыбается чернокнижник, — Кстати. Я с ним сегодня буквально разговаривал на эту тему, он сказал, что предрасположен, и в нем есть спящий ген, так что, возможно, когда-нибудь потечет наш Димка всё-таки, и всё, и там уж кто успеет первым. Олег чувствует, как в груди зарождается рык, а десны чешутся от рвущихся наружу клыков, — Влад, ебало завали, а. Он нормально к тебе относится, даже поговорил с тобой на такую личную тему, а ты сразу про эту хуйню. Самому норм? Ничего не ёкает? Может, прислушаешься к себе и будешь к нему как отец относиться? — Ля, — сверкает темными глазами Влад, — А ты шо так завелся, Олежа? Я просто сказал, как чувствую. — Хуево ты чувствуешь, — всё ещё порыкивает Олег, сдерживаясь, чтобы не набить лицо коллеге. — Всё-всё, успокойтесь, — вмешивается Марат, — Мы тут вообще-то на работе. — Я тебе ещё раз, Олег, говорю, если ты чего-то не можешь, не значит, что другие не смогут или будут ждать, пока ты решишься и созреешь, —- не закрывает рот Влад, игнорируя куратора. — Я тебе ещё раз повторю, завали ебало, если не хочешь, чтобы я тебе его снес. Если ты ещё не научился контролировать зверя внутри, это твои проблемы, животное. Не надо равнять всех по себе. — О, — скалится белозубой улыбкой Влад, — Да, все же такие осознанные и благородные в одной комнате с течными омегами. Им же просто по приколу пить подавители и отсиживаться дома. Я ж забыл! Это я один тварь такая. Олеж, может это с тобой просто что-то не так? Может, ещё просто не дорос? — Заткнулись оба, — рявкает Башаров, устав разнимать их каждый раз, — Ещё драки мне здесь не хватало. — Очень жаль, что для тебя течная омега перестает быть человеком с чувствами и желаниями, в том числе, возможно, и с тем, чтобы её просто не трогали, — очень старается контролировать дыхание Олег, повторяя как мантру в голове слова Саши, что он выше этого, что всё решают слова. Драться не обязательно. Но сука, как можно быть таким конченным? Он не понимает! Въебать бы пару раз для профилактики, может, уважать всех начнет. Словами не понимает просто. — Заткнулись! — добавляет стали в голос Башаров, нагоняя экстрасенсов на всякий случай, — А то я и вас выставлю, и Матвеева вашего уволю к чертовой матери. Переведу обратно в Китай, и всё, и хоть глотки друг другу перегрызите. Альфы обмениваются жгучими взглядами, порыкивают глухо, но молчат. Впереди показывается вторая оцепленная бело-красной лентой могила молодого омеги. — А че, какой смысл их смотреть? — возмущается Влад, — Надо тела смотреть, гробы. Олег снова обращается к духам — земля ему ничего не скажет, он не шаман. — Проверяйте, говорю, — настаивает раздраженный Башаров, — Нам надо всё проверить, чтобы осечек не было. Дело предано огласке. За нами СМИ следят. — Духи не говорят, — хмурится Олег, — Их много. Они шумят, но по факту ничего. Мне не нравится это. Здесь бы лучше ведьмам работать. — Пошли к трупам, — сдается Марат и ведёт в ближайший похоронный зал, расположенный недалеко от территории кладбища. — А с родственниками общались? — уточняет Шепс, — Что-нибудь пропало? Появилось? —Говорят, всё целое, — жмет плечами куратор, — Ничего лишнего нет тоже. Бог его знает, что происходит тут. — Сейчас глянем, — первым входит в небольшое здание Череватый, — Где трупы и гробы? — без приветствия, сразу в лоб, пугая девчушку в строгом офисном костюме. — Там, — жестом указывает в дальний зал — видимо, предупредили. Экстрасенсы проходят немедля. Влад читает наговоры, кладет руку на лоб альфе и прикрывает глаза. Олег же не торопится звать души, пристально осматривает убранство двух бордовых гробов. Много лишнего замечает, но молчит. Значит, точно не грабители. Да и не самые богатые-то были захоронения. Единственное, что смущает: тело альфы — уже почти только кости. Плоть практически съедена. Благо, вентиляция работает хорошо, запаха разложения практически нет. А тело омеги свежайшее. Сорока дней не прошло. Молоденький совсем, но не ребенок, и всё равно в свадебном костюме положили. — А он из наших, — указывает на альфу Влад, — Дар у него был чернокнижий. Печать наша стоит. — А омега? — хмуро осматривает юное тело Олег. Ему кажется, что ответ должен был быть где-то на поверхности. Вот прям у них под носом. — Не, не из наших, — всматривается практик в загримированное лицо, — Чистый, как стеклышко. — Как будто чего-то не хватает, — одними губами шепчет Олег, осматривая даже чужие ногти, — Не понимаю… — Позови души, — просит Влад, не считая нужным описывать характеры и жизни этих двоих, — Я пока покопаюсь в документах, попробую понять, что их может связать. Шепс настраивается, раскладывает на полу черное покрывало, расставляет свечи, замыкает их веревкой из сумки и быстро что-то шепчет, глядя в осколок зеркала. Бьет его и снова заглядывает. Но в эфире тишина. Ни одна, ни вторая душа не пришла. Олег зовет ещё раз. Тишина. — Че за херня? — всматривается в осколки медиум, — Душа, которой нет сорока дней, должна была сама прийти. Но нет ни её, ни старой души. — Олег, что такое? — уточняет Марат, наблюдая в стороне за двумя экстрасенсами. — Я их не слышу, — встречается с мужчиной взглядом альфа, — Влад, позови ты. Чернокнижник отрывается от изучения личных дел и возвращается к гробам, — Не во имя отца, не во имя сына, — разносится по помещению уже привычный наговор, а по его окончании чернокнижник хмурится, — Олег, если твои приколы, будешь срать дальше, чем видишь. — Ты идиот? — приподнимает бровь Шепс, — Я тебе, блять, сказал позвать души, потому что ко мне не идут. Какие приколы? — Дай пятьдесят рублей, — просит недовольный чернокнижник, протягивая раскрытую ладонь. — Бомжара, — отдает деньги Шепс, выудив кошелек из черной сумки с инструментами. — Шо такое? — сжигает измазанную кровью купюру экстрасенс, игнорируя обращение, — Чего молчим, бесятина? Говори, говорю. Олег тихонечко прыскает со смеху, свесив руки с согнутых колен. Марат же просто закатывает глаза и лезет в телефон. Каждый день одно и то же. Он скоро сам или увидит Толика, или станет им, честное слово. Может, уволиться? — Так и мне не идут, — фыркает растерянный Влад, оборачиваясь к младшему через плечо, — Что, опять стесняются? Димку звать надо? — шутит чернокнижник, вообще ничего не понимая. — А прикинь, опять к нему придут, — улыбается Олег, оценив шутку, — Ну тут реально хрень какая-то. Даже, блять, самоубийцы приходят, хуй с ними, что молчат, но приходят же, тут же… — Че, — садится на пол рядом с медиумом Влад, опуская ту деталь, что его помощник наотрез отказывается говорить и велит убраться с этого кладбища немедля, — Может, правда его позвать? Всё равно в особняке сидит, скучает. А мы пока пошерстим личные дела? — Ну, — пожимает плечами Олег, — Давай, чем черт не шутит. — Марат, набери ему, — поднимает Влад карие глаза на мужчину. Не нравится ему всё это. Если сейчас и у младшего чернокнижника ничего не получится, то всё — здесь точно какая-то чертовщина, и пора паковать манатки и валить подальше первым рейсом. Толя вон давно в Алтайский край хотел податься. — Вы сейчас серьёзно, что ли? — отрывается от телефона Башаров, окидывая подопечных недоверчивым взглядом, — Чтобы вы мне тут переубивали друг друга и его зашибли? — Нормально всё будет, — буркает Влад, испытывая непонятную тревогу беса-помощника, — Звони ему. Мужчина, цокнув языком, тяжело вздыхает, но номер всё же набирает. — Не родственники, — делится ощущениями Олег, — Не пересекались вообще. — Да между ними разница лет сто, — хохочет Влад, — О чём ты говоришь? Марат же недовольно возводит глаза к потолку, слушая монотонные гудки. Набирает снова. — Но их же почему-то выбрали, — старается логично рассуждать Олег, листая личные дела, — Группы крови разные, достаток разный, одинаковых адресов не было. Энергетика разная. Что мы упускаем, Влад? — Алло, — наконец-то отвечают куратору, — Какой Гусев? — хмурится тут же Башаров, — Какой младший лейтенант? Матвеев где? Два альфы резко переводят на него настороженные взгляды. Оба напрягаются, следя за изменениями на лице старшего. — Подождите, какое СИЗО? — морщится куратор, запутавшись окончательно, — Какое СИЗО? Откуда у вас телефон моего сотрудника? Что с Дмитрием? Влад и Олег синхронно поднимаются на ноги, приближаясь ближе. Олег резким кивком головы спрашивает, что там. Влад просто нависает над коллегой, сверля темными глазами. — За что задержан? Вы там с ума посходили? — вылупает глаза Марат, жестом зовя альф на выход за собой, — Я сейчас приеду. — Что там? — хватает его за плечо Влад — вот и тревога его бесятины вылезла. — Димку арестовали, в СИЗО закрыли, — бежит к машине Башаров, сам ничего не понимая. — Как арестовали? — не отстает от старшего ошарашенный Олег. У него в голове это не укладывается. Как такое возможно? Что вообще могло произойти, чтобы Матвеева арестовали? Что он мог натворить? — За что? — растягивает губы в улыбке Влад, занимая место сзади в машине. Вот вам и темная лошадка. — Не понял, что мямлил этот Гусев, — сдает нервный Марат назад. Он только уехал! Ну как? И что уже умудрились вытворить? Он точно с ними поседеет.***
Матвеев спокойно сидит в камере и тихонечко медитирует в ожидании Ильи. Ох и получит он от него… Но лучше Ларионов, чем Башаров или Сотникова. Извините. Однако спокойно дождаться спасителя не представляется возможным. — Встать, — узнает голос альфы Дима, — Лицом к стене, — и дверь в камеру открывается. Дима как сидел на своем месте, так и сидит. Ну вот зачем усугубляет этот человек? Неужели правда не понимает, что будет дальше? Так ненавидит? За что? — Пошел, — вздергивает его за лацкан черной рубашки лейтенант, — Вперёд, — грубо толкает в спину. Чернокнижник не оказывает никакого сопротивления, даже спокойно занимает место Евгения в пятой допросной на втором этаже. Дает сковать руки. Чувствует себя вполне расслаблено и не отводит прямого взгляда внимательных карих глаз. — Что ты с ним сделал? — рычит альфа, демонстрируя чуть удлинившиеся клыки. — Это называется считывание энергии и воспоминаний, — спокойно, будто на лекции, — Вытащил один образ, а он испугался. — Какой еще образ? — ударяет кулаком по столу мужчина, рядом со скованными руками Димы. — Могу показать, — взглянув на чужой кулак, снова встречается взглядом с оппонентом, — А вы всегда так с подозреваемыми разговариваете? — Про кого вы говорили? — игнорирует встречные вопросы Геннадий, — Кто его так напугал? — Не знаю, но могу показать, — стоит на своем практик, всё ещё не прерывая зрительный контакт, за что снова получает по лицу так, что тонкая кожица нижней губы вспарывается о клык. — Глаза опусти, нечисть, — шипит разъяренный альфа: кем он себя возомнил, чтобы бросать ему вызов?! — Если я нечисть, — чувствует, как горит щека Дима, и с носа снова потекло, — Не боишься мою кровь на руки брать? — тонкие, аккуратные брови изламываются в насмешке, — Ты можешь меня тут хоть камнем потом забить, но мои помощники и заступники тебя уже запомнили. Мужчина, хмуро на него глянув, брезгливо начинает тереть руки, убирая с них алую жидкость. — Поздно уже, это не поможет, — растягивает губы в улыбке парень, чувствуя, как недовольно волнуется его сила в груди за хрупкими ребрами, — Печать они уже поставили. Я бы советовал аккуратнее ходить в темноте и с дорогами, может и забудут, остынут. — Заткнись, — снова замахивается альфа, но ударить не успевает. За дверью разносится громкий, глухой кашель, и она распахивается внутрь. На пороге, с огромным шарфом на шее стоит злой, как черт, встрепанный Ларионов. — Что, мать вашу, здесь происходит? — грубо и низко звучит простуженный голос. — Ты ещё кто? — рычит альфа в форме, — Пошел вон отсюда! — Особый отдел, капитан Ларионов, — тычет раскрытым удостоверением страшно закашлявшийся Ларионов, — Немедленно отпустите моего подопечного. Дима слегка улыбается куратору разбитыми губами. Больно, но терпимо. Знал, что на него можно рассчитывать. — Он задержан за доведение до самоубийства, организацию побега и за оказание сопротивления при задержании сотрудникам правоохранительных органов! — до последнего стоит на своем альфа. — Я сейчас тебя сам задержу за причинение тяжких телесных и превышение полномочий, лейтенант! — напирает Илья, чувствуя, как от злости кашель дерет грудную клетку ещё больше. В допросную залетает уже знакомый Дмитрию бета Иван с ключами от наручников, а на пороге показывается сам начальник сего учреждения. — Здравствуйте, — бледнеет мужчина, рассмотрев эмблему на удостоверении, — Майор Лапин, чем могу помочь? — Где мой подопечный? — раздается требовательный голос Марата, которого пытаются остановить на лестнице, — На каком основании он задержан? — Пропустить, — совсем теряет краски с лица майор, узнавая голос, что преследовал его в кошмарах. Иван быстро освобождает натертые запястья чернокнижника и испуганно прижимается к стене, вытягиваясь по струнке. — Вот ты где! — орет Башаров, увидев подопечного, — О, Илья, — мужчина пожимает второму куратору руку, — Чего тут? — Да вот, — кивает головой в сторону Димы Ларионов, — Как и ты. — Чего встал? — переводит гневный взгляд на подопечного Башаров, — На выход. В отделе поговорим. Матвеев словно жидкость просачивается между людьми и выходит в коридор, мгновенно попадая в компанию взволнованных Олега и Влада, что ещё на лестнице уловили запах крови чернокнижника. — О, парни, здорова, — стирает кровь с губ Матвеев, — А вы как тут? — Майор, это как понимать? — кричит Башаров, припечатав взглядом к стене мужчину в форме взглядом, — Что твои люди себе позволяют? Да они сейчас отсюда вылетят без последних трусов. Череватый и Шепс молчат, лишь принюхиваются. Дима видит, как трепещут их ноздри и как нездорово сужаются и расширяются зрачки. — Парни, спокойно, — выставляет раскрытые ладони перед ними Матвеев, — Всё нормально, – чужие взгляды скользят по покрасневшим запястьям. — Илья Владимирович, Марат Алимжанович, — пытается выгородить своих начальник, — Это какое-то недоразумение. Позвольте разобраться. — Илья, Матвеева в машину, — обращается к коллеге Башаров, — Этих гавриков, — кивает в сторону Олега и Влада, — Тоже, а с вами, — острый, недовольный взгляд в сторону мужчины за сорок, — Сейчас разберемся. — Так, на меня оба смотрите, — обращается к альфам Дима, всё ещё держа перед собой раскрытые ладони, — Всё нормально. Маленькое недоразумение вышло. — Маленькое недоразумение здесь одно, и это ты, — хватает его за руку злой Илья, таща вниз, —Пацаны, — окликает ещё молодняк Ларионов, — Какого хрена ты вообще здесь забыл? Что нёс этот придурок? За что он тебя так? — Да ерунда, — отмахивается Дима, едва успевая за шагом куратора, —Я приехал проверить подозреваемого на наличие беса или проклятья, — Олег кидает убийственный взгляд на Влада, нутром чуя, кто надоумил, — А он сбежал отсюда, потому что этот лох ушел с поста, а ещё у них решеток на окне нет, — Дима мельком машет рукой в сторону разбитого окна, — Мы погнались за ним, а он спрыгнул вниз, и… - Матвеев чуть переводит дыхание, всё-таки сложно быстро идти и говорить с разбитым и заложенным одновременно носом, — И потом он меня ударил пару раз, чтобы из транса вывести, — врёт чернокнижник, — А потом ему не понравилось, что я взгляд не отводил. — А чего ты глаз не отвел? — шипит Илья, останавливаясь на первом этаже в ожидании Марата, — Господи… — морщится он, рассматривая травмы на чужом лице. — Дьявол глаза не отводит, — старается развеселить и остудить всех Дима, буквально ощущая агрессивно настроенные ауры. — Хорошо, молодец, — вытаскивает бумажные носовые платочки с кармана куратор, — Ты-то тут причем? — В смысле? — опешил парень, недовольно ударяя коллегу кулаком в плечо слегка. — В прямом, — аккуратно стирает кровь с чужого лица мужчина под внимательный взгляд Олега, у которого от злости уши закладывало, а перед глазами пелена цвета крови Матвеева. Что значит он просто взгляд не отвел? У кого-то столь хрупкое эго? Можно руки распускать? — Сейчас вернусь, — бросает Шепс невзначай и уходит наверх. Он, может, тоже хочет в гляделки поиграть. — Олег, ты куда? — шипит Дима, когда Илья, морщась от усердия, стараясь как можно аккуратнее, вытирает кровь с разбитого носа и губ. Шепс же перемахивает по несколько ступенек за раз и игнорирует чужой возглас. — Пойду, верну его, — так же как бы между прочим сообщает Влад и бросается следом. Только он может издеваться над этой мелочью. Каким бы наглым и вредным не был, никто из их команды не смел его и пальцем тронуть. — Тебе не объясняли, что, когда альфа давит на тебя взглядом, надо дать ему, чего он хочет? — ворчит Илья, благодаря кивком Гусева, принесшего аптечку, — Опусти глаза, прижми хвост и сиди тихонечко. — Чего это? — шикает Дима от неприятных ощущений: всё лицо щипало и жгло, нос и губы вообще горели огнем. — Того это! — передразнивает Илья, — Ты себя видел? Что ты сделаешь альфе? Будешь бодаться, как с Гецати? Так это не Костя, не отделаешься просто нотациями об уважении к старшим и конструктивным диалогом. Перегрызет тебе горло или изобьет до полусмерти, смотря на какого придурка нарвешься, и всё — и где, по каким лесам нам потом тебя собирать? — Ты меня недооцениваешь, — фыркает Дима, жалобно попискивая, стоит перекиси политься на стертые запястья, — Если бы не наручники, я бы ему втащил, и посмотрели бы, кто кого. Илья поднимает на него недоверчивый взгляд, — Ты для альф как ребенок, не обижайся, конечно, но где по силе они и ты. — Илюх, нарываешься, — обижается всё-таки парень, — Я хоть и не альфа, но всё ещё мужчина, и я не слабак, могу постоять за себя. Ларионов снова окидывает его оценивающим взглядом снизу-вверх, — Дим, видишь альфу — не тягайся с ним, уступи. Целее будешь. — Сам бы так сделал? — нагло вскидывает бровь чернокнижник, не терпящий, когда его принижают. — Да, — нагло врет Илья, чтобы не противоречить себе же. — Врешь, — хмыкает Матвеев и переводит взгляд наверх, — Где они, Илюх? — Стой здесь, никуда не уходи, — просит Ларионов, — А я за ними. — Хорошо, — прикладывает ватку к носу парень, проводив же куратора взглядом, бежит к дежурному, — Гусев! — парень в форме вздрагивает и снова вытягивается по струнке, пугливо обернувшись к чернокнижнику, — Да расслабься, — улыбается Дима, — А покажи мне вещи того омеги, что были при нем при задержании. Парень, ни минуты не сомневаясь, достает из сейфа большой целлофановый пакет с зиплоком и передает чернокнижнику. — Спасибо, — всё так же вежлив и очарователен он, даже несмотря на содержимое, — Слушай, а не поможешь моему куратору, а то что-то коллеги мои ушли, и уж слишком долго их нет, вдруг случилось что? — бровки изламываются домиком, — А я пока доковыляю, три года пройдет. Дежурный, кивнув, убегает на второй этаж, а Дима спешно вытряхивает содержимое пакета на полочку с образцами заявлений. Перебирает паспорт, права, карточки, наличку, мелочь и хватается за упаковку таблеток. На бело-синей упаковке крупно написано омега-3, но, вытряхнув блистер на руку, парень узнает витамины из видения. Воровато оглянувшись по сторонам, он быстро выдавливает себе на руку пару красных капсул вытянутой формы. Убирает в карман брюк и спешно всё собирает обратно. Со второго этажа спускаются Олег, которого за плечо держит Илья, и Влад — в сопровождении дежурного. Оба пыхтят недовольно, хоть и выглядят спокойно. — Ахуеть, — замечает сбитые костяшки у одного и второго парень, — Вы зачем это… — Матвеев, в машину, — бежит вниз по ступеням Марат, злой, как тысяча чертей. Поджав губы, парень приподнимает пакет с вещами и показывает его Гусеву, оставляя на полочке, сам же послушно спешит к чужой машине. — Вперёд садись, — снимает сигнализацию Марат, уничтожая всех подопечных взглядом, — Ларионов, куда пошел? В машину!