Всё хорошо. Уже еду на работу. 07.49
Сообщение мгновенно отмечается прочитанным, собеседник печатает. Скоро буду. 07.49Ок. 07.50
Отложив телефон, парень отворачивается к окну. На душе штиль. Ни одного предчувствия, наоборот, будто что-то приятно греет, словно бережно обнимая. От этого снова хочется прикрыть глаза и, укрывшись одеялом, просто полежать, ни о чем не думая, чисто наслаждаясь ощущением покоя. Наверное, надо было ещё дома побыть. Ну что вот он сейчас в особняке делать будет? Может, кофе один в тишине попьет. Ладно, тоже неплохо, там ещё по-любому есть что-то сладкое, чего точно нет дома. Может, взбодрится и будет живчиком, а не как в большинстве случаев, оживать ближе к ночи. Такси подъезжает к особняку одновременно с черным джипом, немало удивляя брюнета. Олег что, со скоростью двести в час сюда гнал или как? Они одновременно выходят из машин и кивают друг другу, приветствуя, встречаются же уже в калитке. — Проходи давай, промокнешь, — подгоняет его Шепс, идя следом. — Покурим? — останавливается под козырьком Дима, уже ища пачку сигарет по карманам. — Ты же бросаешь, — ухмыляется Олег, останавливаясь рядом, и уже достает свои из внутреннего кармана кожанки. — Не всё сразу. Не могу бросить враз, поэтому сокращаю. — Сколько куришь сейчас? — уже прикуривает Олег, следя за тщетными попытками старшего найти свои сигареты. — Два-три раза в день, по одной сигарете, — уже вовсю хмурится Матвеев, неужели забыл или выронил, — Да что за… Олег, одолжи одну, а? — Не-а, — сверкает белозубой улыбкой Олег, — Ты бросаешь. А это — помощь от Вселенной. Дима хмурится недовольно: вертел он эти знаки вселенной, курить хочется. Организм требует никотина и повышает уровень раздражительности, портя хорошее настроение, — Ну пожалуйста… — Нет, — стоит на своём младший, выпуская облако дыма в противоположную сторону под недовольный взгляд друга. К особняку подъезжает Шепс-старший, и чернокнижник сканирует его взглядом —вот, кто точно не откажет. Он приветственно взмахивает рукой старшему медиуму и, получив ответ, готов броситься его встречать, чтобы выклянчить сигаретку, пока Олег на него не повлиял. Олег же перехватывает его за запястье, останавливая, — Попробуй не курить весь сегодняшний день, — взгляд глаза в глаза. В самую душу смотрит, цепляет там что-то и тянет чужую волю на себя, как на поводке. — Ты норм? — усмехается Дима беззлобно, освобождая руку и не предпринимая попыток сдвинуться с места, — Так сразу бросать. Точно смерти моей хочешь. А я все на Влада грешил. Оба смеются, когда к ним подходит Саша, — О, молодежь, в хорошем настроении, это хорошо. — Саш, — просяще тянет Дима, когда второй Шепс затягивается сигаретой рядом. — Нет, — с улыбкой перебивает Олег, — Не даст он тебе ничего. Иди лучше чайник поставь, не дыши гадостью. — Че, Дим, курить бросаешь? — сладко затягивается Саша, стреляя в него смешливым взглядом ярких голубых глаз, — Это правильно, здоровье беречь надо, — струя светлого дыма уходит вверх. — Ничего-ничего, — расплывается в ядовитой улыбке Дима, — Я запомнил. — Всё, Саш, нас проклянут на ближайшем кладбище, — Так и хочется Олегу растрепать слегка вьющиеся черные волосы Матвеева. Так они ему идут, такой хорошенький с ними. Мягонький, домашний что ли. Прижать к себе и пищать от восторга, зацеловывая кожу бледную, чтоб хоть чуть красок добавить помимо чернил. — Да не, — улыбается Саша, снова выпуская дым так, чтобы не попало на чернокнижника, — Это же не Влад и не Ира. Дима таким не занимается. Его месть будет страшнее, помяни мое слово, в ногах у него ползать будем. Дима закатывает глаза: подружился на свою голову, теперь эти два тролля ни на секунду не оставляют его одного. — Всё, пойдемте кофе пить, — тушит сигарету и выбрасывает в урну Олег. Открыв дверь в особняк, подталкивает Матвеева чуть выше поясницы, — Заходи давай. Саша, докурив наспех, заходит следом, — Ну что, Дим, как самочувствие? Выспался? — Точно, — парень снимает чужую подвеску и возвращает хозяину, — Не знаю, что это, но спал как убитый. Моим помощникам, кстати, вещица понравилась, не пытались стянуть. Хотя они обычно чужое не любят. Олег забирает подвеску с чужих рук, едва касаясь прохладной кожи, — Это амулет один. Могу подогнать такой же, если хочешь. Саша, ставивший чайник, недоверчиво оборачивается в сторону брата. Есть у него парочка вопросов, хотя, кажется, и ответы уже очевидны, но все же. — Я подумаю, — слегка улыбается Дима, — Спасибо за предложение. Олег кивает в ответ и спокойно надевает подвеску обратно, хоть и чувствует, что нацепляли на неё знатно, и это только за одну ночь. Нужно будет хорошо почистить её и подзарядить, чтобы и дальше оберегала. Дима уходит к своему рабочему месту, где ищет свою кружку, помня, что в ней должен был остаться чай. — Вика вчера помыла, ищи на кухне, — бросает Олег, неся Саше свою кружку. Саша без лишних слов заваривает в двух кружках растворимый кофе и, держа чайник в руке, ждет третью. Матвеев не заставляет себя долго ждать, передавая белую кружку с черным пушистым котенком — подарок Марьяны. — Интересно, что сегодня будет? — благодарно кивнув, забирает кружку кипятка парень, сразу же делая глоток, чуть не ошпарив нос паром, — Ммм! — бросает на старшего из братьев возмущенно-удивленный взгляд, — Это что, чай? — хрипит обожжённым горлом. — Ну да, — Саша — сама невозмутимость, спокойно продолжает пить свой напиток, — Кофе вредно для молодого организма. К тому же на голодный желудок. Чай с чабрецом куда полезнее. — А ничего, что я как бэ… — Дима пораженно хлопает ресницами, указывая горячей кружкой на Олега, прячущего широкую улыбку в своем бокале кофе, — Что он вообще-то… И вообще, в чае кофеина больше, если что. Олег отворачивается от них, чтобы не засмеяться в голос. Это потерянное выражение лица Димы и Саша, который просто: я тут ни при чем, я созерцаю вечность и рассуждаю о погоде, и вообще, познал дзен. — Дим, пей чай, — вздохнув, мягко улыбается Саша, — А на обед поехали с нами ко мне, борщ есть. — Борщ? — приподнимает брови брюнет, всё ещё растерянно хлопая глазами. — Со сметаной и зеленью, — кивает, соглашаясь, Саша и поигрывает бровями, явно стараясь сманить парня. — Ну и погода, пиздец! — врывается в кабинет Влад в сыроватых вещах, — Заебал уже этот дождь. Чуть машину в луже не утопил. — Привет, — взмахивает рукой Дима, всё так же опираясь поясницей на стол. — О, — проходит мимо него Череватый, — Че это? Чай? — мужчина забирает кружку из чужих рук и идёт к своему рабочему месту, делая большой глоток. — Ну да, — скрещивает пустые руки на груди Матвеев, — Он самый. — И нас сейчас, как псин бездомных, опять погонят по всей Москве и не только, — возмущается чернокнижник. — Куда погонят? — интересуется Дима. — Марат звонил? — уточняет Саша. — Илья, — допивает одним глотком остатки горячего чая Влад, — А че, к чаю ничего не было? — Так ты вчера печенье последнее съел перед тем как уйти, — возмущается Олег, — Сказал, что утром в магазин заедешь, купишь что-нибудь. — Бля, —- тянет Влад, припоминая что-то такое, — Забыл. А вы че? Че, все на меня понадеялись? — Вообще-то да, — хмыкает Саша, тоже допивая свой кофе. — Всем привет, — заходит в кабинет Виктория, сразу ставя на стол Димы коробку со свежими пирожными, — Кофе уже пили? — Я нет, — Дима тянет руку, чтобы получить обратно свою кружку. — Я и так съем, — утаскивает себе пирожное Олег, одним глотком допивая остаток горького кофе. — Дим, а ты что это, никак есть собрался? — подначивает младшего Череватый с ухмылкой, — Ну куда тебе жрать? И так жопа как дирижабль. Матвеев аж воздухом подавился, испепеляя коллегу взглядом, — Че? — Я тебе сейчас втащу, — рыкнула Вика, опередив двух других альф, вешая куртку в шкаф на вешалку, — Он и так ничего не ест. — Я и говорю — дурачок, — скалится Влад, включая компьютер. — Дим, ешь, — давит Олег, наводя ему кофе в чистой кружке, — И так одни кости. — Не слушай придурка, — ворчит Вика, падая на свободный стул с собственной кружкой в руках, заботливо поданной Сашей. — Всем привет, — заходит в кабинет Башаров, сразу считая экстрасенсов по головам, — Это все, кто пришел на работу? — Так еще восемь минут, — Матвеев всё-таки забирает пирожное из рук настырного Олега, который уже всучил ему и кофе. — Ладно, — тоже занимает свободное место Марат, тяжело вздохнув. — Чего задумчивый такой? Случилось че? — уточняет Олег, пока коллеги перебрасываются вопросительными взглядами. Дима, почесав рукой с пирожным кончик носа, берёт свободной рукой телефон и, делая вид, что скролит ленту, пишет в общий чат без кураторов, поторапливая опаздывающих. — Дел дохрена сегодня, — явно не в духе Марат в официальном костюме с галстуком, — Мне надо вас по группам разбить, — четыре рингтона одновременно сообщают о получении сообщения. Дима быстро откладывает телефон в сторону и делает глоток горячего кофе. Он тут совсем ни при чем. Вот вообще. Все совпадения случайны. Он пьет кофе. Вкусный кофе. Ммм. Куратор стреляет в него убийственным взглядом. Совсем за дурачка его держат? Или издевается?! — Дима у нас сегодня в Подмосковье поехать хочет, да, Дима? Как раз дождь, дороги размыло. Названный пожимает плечами, — Надо, поеду значит. Всё лучше, чем в солнце работать. — Матвеев, не беси, — пыхтит Башаров, стрельнув в молодого человека взглядом, и снова барабанит пальцами по столу. — А ты не бесись, Марат, — улыбается Влад, — Одержимым будешь. Я, если что, изгонять не буду. — Влад тоже в Подмосковье поедет Диму поддерживать, — бросает Башаров. — Та тьфу, — плюется Влад, — И шо я тебе сделал такого? Хороший хозяин в такую погоду паршивую собаку во двор не выкинет, а ты меня в дорогу, еще и с Димкой. — Что такое, Влад, — усмехается чужой реакции Дима, — Вчера венчаться звал, а сегодня не хочешь со мной в Подмосковье ехать? Как так? — Ой, да иди ты, — смеется от души Череватый, — Я нас хоть сейчас свечой повенчаю и всё, и допрыгаешься, Димка. — Что там хоть в Подмосковье? — отвлекается от трепа коллег Олег, переманивая внимание Марата на себя, чтобы опять не психанул. — Альфу убили, подозревают его омегу, — наконец-то раскрывает детали Башаров, — Так что туда надо троих. Ещё двоих здесь по Москве, там на кладбище две могилы разрыли, надо понять, сделали что или просто грабанули. Одного просят для ритуала к мэру. И один пишет всё, что было вчера. — И че, кто куда? — рассматривает остатки кофе в кружке Вика, готовая к бою. Настроение такое хорошее, хоть и тревожно на душе что-то. — Ты отчет пишешь, убийцу вчера поймала, — сразу определяет место Райдос Марат, — Надежда Эдуардовна к мэру поедет. — А почему она, а не я? — возмущается Влад, — Я хороший ритуалист, и на деньги сделаю, и на удачу, и на что там ещё ему надо. — Ага, — саркастически соглашается Марат, — И обматеришь его с проклятьями своими на пять лет вперед. Знаем, плавали, начальник ГАИ до сих пор зуб точит. Влад смеется, — Я ж говорю, не я это. Толя, гад такой, язык за зубами держать не умеет. — Вот поэтому едет Надежда Эдуардовна, а ты с Марьяной на кладбище. — На кладбище тоже хорошо, — соглашается Череватый, — Поработаю заодно. — На убийство поедут Лина, Дима и Константин, — Всё-таки решает задумчивый Марат. — Может кто-то из нас? — пересекается взглядом с младшим братом Саша, — Мало ли что не по плану пойдет. — Что, например? — фыркает Марат, встречаясь взглядом с голубыми глазами. Да что его сегодня все на прочность испытывают? — Лину накроют эмоции, Костя пойдет её успокаивать, Диму поведет, или наоборот Диму накроет, Костю поведет, и что сделает Лина? Где мы потом кого из них искать будем и как откачивать? — предполагает Саша, пожимая плечами, — Один куратор не справится, даже если это Илья будет. Нужна страховка. Марат задумчиво сжимает губы, гоняя мысли в голове. — А че это кого-то из нас повести должно? — возмущается Дима, подначиваемый улыбкой Влада, неужели проглотит, — Мы все опытные. Не первый раз работаем. И друг за другом всегда присматриваем. — Дим, — оборачивается к младшему Саша, — И на старуху бывает проруха, а ты вообще душу чужую впустил. Додумался тоже. — Вот ты, Саш, с ними и поедешь. Берите Илью и чешите. Вечером доложите, — находит решение куратор, не давая возмутиться младшему чернокнижнику. — А я? — встрепенулся Олег, — Мне-то что делать? Марат тяжело вздыхает, прикрывая глаза, как от головной боли, — А ты, Олеж… А ты найди сам, чем тебе заняться. Вон, хоть почту входящую разбери. И вообще, дежурным будешь. Мало ли кого приспичит. — Зашибись, — цокает парень недовольно, — То есть все работать, а Олег почту разбирать. Нормальные? Пустите хоть на кладбище. Или пусть вон Сашка почту разбирает. Он уже старый, ему на сырость нельзя, кости ломить будет. — Олег, блять, — смеется Саша беззлобно, — Я не настолько стар. Дверь в кабинет открывается и в помещение крадется Лина, за ней Костя и Надежда Эдуардовна с Марьяной в хвосте, — Здрасьте, — тянет блондинка непосредственному руководителю, замирая на пороге, понимая, что пройти незамеченными не получится. — Чего опаздываем? — уточняет Марат, обернувшись через плечо, — Или график не для вас? —Так пробки, — заступается за всех женщин Костя, — Дождь льет, вся Москва стоит. — А предупреждать не надо? — продолжает отчитывать мужчина, но сам же не дает никому ответить, — Ещё одна выходка — забудете про премии. А сейчас, Костя и Лина, следуйте за Матвеевым и Шепсом, Ларионов уже ждет вас. Череватый, Романову в зубы и на кладбище к Сотниковой. — Можно хоть кофе? — пытается пробиться в кабинет Марьяна, но Влад, выпорхнувший из кабинета, буквально утаскивает женщину от греха подальше, обещая купить навынос по дороге. Дима, подхватив куртку, кивает Саше на выход, чтобы тоже лишнего не отхватить. Шепс, накинув свой плащ, вежливо пропускает юношу вперёд и цепляет под руки сегодняшних коллег. Марат, который не в духе — не самый приятный собеседник. Даже спускаясь к выходу, они всё ещё слышали, как тот бушевал, переживая, что они опоздают на встречу к мэру. Хмурый дядя Яша — несменный водитель на протяжении уже семи лет — смотрит на вторую подошедшую группу, — И что? Кого везти-то? — Влад, вам по городу, езжайте на твоей, — настаивает Константин мгновенно, — Нам за город лучше на служебной, а то встрянем где-нибудь в грязи и всё, и везде съездим. — Та вообще все равно, — совершенно не спорит Череватый, уже доставая ключи из кармана, — Марьянка, садись вперед, поехали. — А куда за город? — не сдвигается с места водитель, — Нам к десяти тридцати к мэру. Марат сказал с ними ехать. Ничего про другую поездку мне не говорили. — Приехали, — чуть приобнимает прижавшуюся к нему Лину Дима, — Ты чего в топ вырядилась? Погоду не видела? — тихонько отчитывает дрожащую омегу, переживая за её здоровье. — Я не думала, что мы сегодня куда-то поедем, — дрожит омега от зябкой погоды с каждой секундой всё больше, — Но красиво же? Дима лишь тяжело вздыхает и растирает чужое плечо в попытке согреть. — Так, — хмурится Гецати, — И как нам теперь? Саша аккуратно отодвигает от прохода Диму с Линой и спешит обратно наверх: ну как, как, как обычно. — Вы че ещё не уехали? — встречает гневным взглядом подчиненного Марат, упираясь руками в стол. Да они издеваются! — Олег, дай ключи от своей машины, пожалуйста, — игнорирует куратора Саша, — Моя не проедет по грязи. — А, — вскрывает конверт второй Шепс, — Там, в куртке возьми, в правом кармане. Саша лезет в чужой карман и взамен оставляет свои ключи, — На обед ко мне езжай, сам поешь, мы с Димкой не успеем. — Ок, — соединяет содержимое и конверт степлером Олег, — Только ты пиши мне, че там да как, ладно? — Хорошо, — снова исчезает в дверях Саша, спеша вниз к продрогшим коллегам. Лина уже в худи Димы под собственной тонкой курточкой встречает Сашу яркой улыбкой, — Мы на машине Олега? — Да, — снимает сигнализацию медиум, — Рассаживайтесь. — А можно вперед? — просится Дима поближе к печке, если честно. Знобить с утра так и не перестало. — Конечно, — жестом приглашает брюнета вперёд Саша, пока Костя помогает Лине забраться внутрь. Шепс мгновенно заводит мотор, включает дворники и печку и запускает навигатор, — В душе не знаю, где это все находится. Так, и ещё, скажите, нам нужно радио, или спать будете? — А можно в тишине поехать, — просит Гецати, — Хотелось бы настроиться. — Я не против, — отворачивается к окну Дима. — А наушники есть? — вклинивается Лина, переписываясь в мессенджере. — Дим, поищи в бардачке, у Олега должны быть, — аккуратно ведёт чужую машину Саша, — Вот с одной стороны, когда брали эту машину, ворчал на него, зачем она тебе нужна такая огромная и посмотри, сколько бензина она жрет, а сейчас думаю, хорошо всё-таки, что в семье такая есть, — делится старший из братьев, — Вот ты, Дим, себе бы взял такую? Брюнет, найдя пару беспроводных наушников, протягивает их назад Лине, закидывая руку за голову, и задумчивым взглядом окидывает дорогой салон, — Не знаю. Я бы, может, взял что-то из этой марки, но поменьше, покомпактней. Хотя, если честно, водитель из меня никакой, до первого столба. Меня друг пытался научить, чуть не разбились. — Это вопрос практики, — добродушно улыбается Саша, — У меня машина поменьше, могу поучить, если хочешь. А вообще, тебе надо, можно как-нибудь с нами к нашим родителям съездить в Самару, папа тебя за два дня водить научит. Дима смеется, — Да ну, мне кажется, дохлый номер. — Да ладно, — посмеивается Саша, бросая на младшего взгляд мельком, — Олега же как-то научили. — Ну сравнил тоже, — цокнул языком Дима, посмеявшись слегка. Вот она — братская любовь. — Сколько нам ехать? — уточняет хмурый Константин, скрестив руки на груди. — Часа два, может, чуть больше, — выезжает на шоссе Саша, сверившись с навигатором, и присвистывает: впереди стелилась огромная пробка. — Но это не точно, Кость, — всматривается в даль Матвеев, пытаясь прикинуть, сколько им ждать. Мужчина на заднем сиденье сурово закрывает глаза, будто ставит точку в разговоре. — Можете поспать, — сам чуть откидывается назад на удобное кресло Саша, расслабляя руки на руле, даже не надеясь быстро уехать. Дима тоже не надеется на быструю поездку. Машины не двигаются, а дождь становится лишь сильнее, но когда спустя три часа они проехали от силы километров тридцать, это перестает казаться нормальным. — У кого-нибудь есть какие-нибудь предчувствия? — перебивает треп радио-ведущих Костя. — Что мы тут сдохнем в этой пробке, — делится своими ощущениями Лина, залипая в тикток. — Ещё у кого-нибудь? — уточняет Гецати, недовольно глянув на девушку. — Ты решил уже консилиум провести? — вскидывает брови Саша, встречаясь с чужими глазами в зеркале. — Может как-нибудь объехать все-таки можно? — уже устал сидеть Дима, всё тело затекло. — Тихо, — шикает Лина, — Илья звонит. Да, Илюш, — принимает звонок девушка,— Мы в пробке. Нет, не знаю, когда приедем. Да пусть хоть заорется, мы че сделаем? — повышает голос омега. — Да, — стихает тут же, — Хорошо, сейчас Саше трубку дам. — Илюх, — первым начинает говорить Саша, забирая чужой телефон, — Может ты нам подскажешь, можно как-нибудь ещё к тебе приехать? Как ты утром ехал? Тут пробка просто мертвая. Мы реально тут уже три часа. Ещё минут пять мужчины сверялись с картами и ориентирами, а Дима то и дело открывал и закрывал телеграмм, открывая в общем чате кружочки с Череватым. Тот мокрый насквозь, весь в грязи, громко матерился, рассказывая то, как соскользнул в разрытую могилу, не удержавшись на скользком краю. — Вот, — записывает кружочек в ответ Матвеев, удобнее развалившись в пассажирском кресле, — А поехал бы со мной, сидел бы сейчас чистеньким, в тепле, в приятной компании и всё ещё в Москве, — парень меняет камеру и снимает пробку. — Пошел ты, — записывает короткий ответ Влад со средним пальцем в кадре, — Чтоб вы там перевернулись в своей машине! Дима смеется тихонечко и снова замечает, как собеседник печатает в личном диалоге с Олегом. Вы ещё не уехали? 13.00Да не, мы уже вернулись 13.00
Следом отправляет смайлик смеющегося до слез кота. Будьте аккуратней, у меня предчувствие нехорошее. Вике тоже не спокойно 13.01Нормально всё будет с твоей машиной 13.02
Дима пытается шутить, ведь внутренний холодок тоже не уходит. Я серьезно, Дим 13.02Я тоже. Всё будет хорошо.
Не волнуйся, нас целая банда. Что может пойти не так? 13.03
Олег больше не отвечает, а Саша наконец-то выезжает из пробки, сворачивая на проспект и возвращая Лине телефон. — Саш! — вскрикивает Джебисашвили, тыкая пальцем в лобовое стекло. Дима отрывает взгляд от телефона и едва успевает сжаться в комок — всё происходит слишком быстро. В глаза бьет свет фар, Саша дергает руль в сторону, от чего заносит машину. Громко сигналят другие водители. В салоне кричит Лина. Дворники не справляются с водой. Всех тряхнуло, дернуло вперед, и машина резко остановилась боком едва ли не на тротуаре под громкий мат испуганных прохожих и длинный гудок чудом затормозившего маршрутчика. — Все целы? — быстро оглядывается назад Саша, проверяя перепуганную омегу, которую на месте рукой удержал Костя, и сам схватившийся за дверь. Девушка, намертво вцепившись в руку спасителя, быстро кивает. Гецати тоже сдержанно кивает и отпускает Лину, поглаживая мягкую руку большим пальцем, чтобы скорее успокоить. — Дим? — переводит на младшего обеспокоенный взгляд Саша. — Порядок, — чуть хрипло отвечает брюнет, слегка повредивший руку, которую рефлекторно выбросил перед собой, когда всех дернуло вперёд, неудачно приняв на неё весь резкий удар и свой вес. — Что-то я не хочу никуда ехать, — поделилась Джебисашвили своими ощущениями, — Вам не кажется, что нас просто не пускают? — Это просто дождь и плохая видимость, — отмахивается от предчувствий омеги Костя, — Не надумывай мистики там, где её нет. Ничего страшного там, куда мы едем, не будет. Мне постоянно идет «убили» и «бытовуха». Лина обиженно дует губы, отворачиваясь к окну и записывает в общий чат возмущенное голосовое, — Череватый, накаркал, зараза! — Лин, вот зачем ты… — возмущается Саша, снова выехавший на дорогу. Не успевает он договорить, а его телефон мгновенно начинает звонить, — Дим, ответь, пожалуйста. По-любому Олег. Матвеев тоже не сомневается в том, что звонит младший медиум, поэтому спокойно забирает чужой телефон из рук и принимает звонок. — Саш! Что случилось? Как вы? Никто не пострадал? — не дает и рта раскрыть Олег, сыпля вопросами. — Воу-воу, полегче — посмеивается Дима и буквально слышит, как свободней выдыхает младший на той стороне, — Чего так нервничаешь? Лина же записала голосовое, значит, всё хорошо. Было бы плохо, уже показали бы по новостям. — Что произошло? Вы перевернулись? — требовательный тон сбивает весь шуточный настрой. — Олег, нормально всё, — успокаивает его парень, — Мы не перевернулись, Лина преувеличивает. Вообще не представляю, что должно произойти, чтобы твою машину перевернуло. Нас так, — добавляет легкомысленности в тон Матвеев, слыша, как его очень внимательно слушают, — Чуть-чуть занесло на повороте. Никто не пострадал, Лина только испугаться успела. Хочешь, по видео покажу? Саша одобрительно кивает, поддерживая тактику младшего. Нечего зря всех волновать, обошлось же. — Хочу, — недоверчиво пыхтит Олег в трубку. — Фома неверующий, — улыбается Дима легонько, буквально перед внутренним взором видя, как хмурится Олег, плотнее сжимая недовольные губы, и включает камеру на чужом телефоне. Сразу же машет, не переставая улыбаться. Показывает Олегу брата, увеличивает зум, показывая того детально, чтобы убедить в его целостности, и наконец переводит камеру на заднее сиденье, на Лину и Костю. — Олег, не верь ему! — повышает голос ясновидящая, — Нас не просто занесло. Мы чуть не врезались в другую машину, нас вынесло на встречку, занесло и выкинуло на обочину. Я чуть не умерла, Олеж! — Не драматизируй, — возражает Саша, убивая девушку взглядом в зеркале. Чего она ему брата нервирует? Он и так нервный, — Чуть крутануло на повороте. Олег, нормально всё. — Надо было мне ехать, — ворчит Шепс-младший, рассматривая на экране чужое худи на девушке. — Почту вскрывай, — дразнится Дима, снова переведя камеру на себя, — И меньше себя накручивай. Всё с нами хорошо. Олег прожигает кареглазого пронзительным взглядом. Всё ему весело, всё он улыбается да дразнится. Вот и высказать бы ему всё и о том, что волнуется, и что амулет надо было с собой дать, и что предчувствие беды грызет изнутри их с Викой, не давая покоя. А вот смотрит на него, и на душе спокойней становится, и слова все теряются, и злость куда-то девается. Хочется не отчитывать, а только тихонечко ворчать, что замерзнёт в одной футболке под тонкой курточкой. Ворчать, что дразнится, что опять без обеда, и свернуться в клубок рядышком, под боком, и оберегать лично от всех бед. — Ну чего ты так смотришь, — звучит ещё мягче голос Димы — или может Олегу просто так кажется, — Всё правда хорошо. Я обещаю, что за всеми присмотрю, — и подмигивает так по-кошачьи, лениво левым глазом. — За тобой бы самим кто присмотрел, — фыркает Олег, не ведясь на чарующие уловки. — За мной присматривают, — кивает важно Дима, указывая взглядом вниз многозначительно, — Я же ценный кадр. — Хреново присматривают как-то, — всё же ворчит Олег, постепенно всё-таки успокаиваясь под голос чернокнижника. — Как умеют, — пожимает плечами Дима, совсем не следя за дорогой, но внезапно решив показать её Олегу, — Смотри, мы уже почти за пределами Москвы. — Да, дорога так себе, — беспокоит медиума стена дождя впереди. Его брат, конечно, опытный водитель, но если что-то предупреждает, то это не спасет. — Ну, тут согласен, — поддакивает Саша, внимательно следя за дорогой, — Но что поделать. Люди ждут, им не скажешь, мол, извините, тут дождь, мы не хотим. — Да лучше дождь, чем солнце, — буркает чернокнижник, прикрывая темные глаза устало. Ещё ничего не сделали, а все уже вымотались ожиданием. — Не лучший день для поездок, — и сам ведь находится за рулем Олег, что и подмечает Дима, улавливая звук машины. — Ты сам на дороге, будь внимательней. Может, вас с Викой о тебе предупреждают, — ворчит чернокнижник, нахмурившись, все его предчувствия всё ещё молчат, только холоднее становится, — Ещё и по телефону разговариваешь. Кто тебе вообще права дал. — Нет, это точно не обо мне, — бросает взгляд на экран Олег мельком. — Олег, правда, не лучшее время по телефону за рулем разговаривать, — разделяет тревогу младшего Саша, — Следи за дорогой. С нами всё нормально. Всё. Позвоним, как обратно поедем или если что-то не так пойдет. — Давайте, — с тяжелым сердцем прощается Олег, когда Дима отключает камеру. — Не отвлекайся, я сброшу, — предупреждает брюнет и завершает звонок. — Спасибо, Дим, — снова сворачивает Саша, сверившись в очередной раз с навигатором, — Кинь мне в карман, пожалуйста. Дима убирает чужой телефон в карман плаща и снова прикрывает глаза, откидывая голову. — Скоро уже приедем, — замечает, как все уже нетерпеливо ерзают, Саша. — Скорее бы, — тихонечко тянет Лина, — В туалет хочу. — Кхм, — прочищает горло Гецати, снова бросив косой взгляд на девушку. — Что? — возмущается блондинка, — Что естественно, то естественно. — А я ничего и не сказал, — спокойно реагирует Костя, — Я, может, тоже хочу. В машине повисает неловкая пауза, а потом Лина взрывается хохотом, — Чур, я первая! Ещё час дороги, и вот впереди мелькает указатель с названием нужного поселка. Что удивительно, но погода здесь ровно такая же. Стена ливня, грозовые тучи, а вдобавок и сильный ветер. — Вообще классно, — притормаживает перед огромной лужей Саша, аккуратно её объезжая. — Я не пойду, — возмущается Лина, рассматривая свои белые кроссовки. — Я могу первым пойти, — пожимает плечами Дима — ему вообще всё равно. — Я хочу начать,— подает голос Костя, — Дим, уступи. Какая тебе разница после кого работать? А я потом в запахах потеряюсь. — У меня нет запаха, — не отрывается от дороги Дима, — Не в чем будет теряться. — То, что ты его не слышишь, не значит, что его нет. Люди тоже пахнут, — возражает Гецати. — Тебя это сильно сбивает? — уточняет Дима, — У присутствующих тоже будут запахи, и что? Тоже сбивает? — Их запахи могут многое рассказать, а вот твой и Линин собьют. Я хочу свои видения, а не ваши впечатления. — Дим, правда, иди последним, — поддерживает Лина, — Мне и так после альфы работать сложно будет. — Хорошо, — уступает Дима, — Идите первыми. — Спасибо, котик, — расплывается в яркой улыбке Лина и тут же оборачивается к Гецати, — Кость, а пусти меня вперед. Меня правда с твоей волны унесёт куда-то не туда. Мужчина хмурится. Он бы не хотел. Он уже четко озвучил свою позицию. — Кость, — зовет Саша, — Пусть дама вперёд идет. К тому же омега. Точно острее чувствует. Хочешь, я потом почищу после неё? — Иди, — как всегда немногословен аланский провидец. — Спасибо, — так и светится девушка. Саша снова съезжает с асфальта на грунтовую дорогу и звонко матерится, влетая в глубокую лужу, но машина спокойно её преодолевает и мчит дальше до места назначения. У необходимого дома стоит уже знакомая машина Ларионова, а сам он сидит и греется внутри, положив руки на печку. Заметив экстрасенсов, мужчина накидывает зеленый дождевик и выскакивает под ливень. Ребята тоже вылезают из машины и, не сговариваясь, бегут во двор, к дому, хотя бы на крыльцо. — Привет, — быстро всем жмет руки Илья, — Значит, быстро и по делу. Убили альфу, зовут Игорь. Внутри мать, отец и старший брат. Задача как всегда одна, — окидывает собравшихся быстрым взглядом, — Узнать, кто, за что, где доказуха. Кто начнет? Мужчины единогласно пропускают Лину вперёд и сами тянутся в дом следом. Они мешаться не будут, только погреются. Саша как наблюдатель отходит к окну, поприветствовав родственников погибшего, скрещивает руки и приваливается к подоконнику, под которым ноги греют батареи. Костя замирает в проходе в комнату погибшего, а Дима не отходит далеко от входной двери. Всё ещё дико холодно, хочется курить до головной боли. Состояние такое… — Не могу настроиться, — спустя несколько минут изучения предметов, хмурится Джебисашвили, — Только вашу боль чувствую, — обращается она к матери. — Нельзя так убиваться по умершим, им плохо от этого. Мать, которая едва держится, закрывает лицо платком, пряча в нем горькие слезы. — Дим, — обращается к чернокнижнику ведьма, — Начни ты, пожалуйста. Схватив сумку с инструментами, чернокнижник заходит в комнату и, не обращая ни на кого внимание, приступает к ритуалу. Черная ткань опускается на пол, следом свеча белая. Руки дрожат, зажечь никак не получается. — Холодно очень, — согревает собственные немеющие руки дыханием молодой человек и дрожит весь, словно он на улице под дождем в одной футболке. Саша хмурится, бросая взгляд на Костю. В доме тепло, а мальчишку трясет. Свеча всё же нехотя загорается. Раскрытая книга с собственной фотографией ложится рядом, и тихий, бархатный голос скороговоркой возносит черные молитвы и просит показать и рассказать всё, что сокрыто. — Высокий такой, выше него, — пальцем на Костю указывает, — Шрам под бровью. — Точно, — шепчет старший брат жертвы, быстро кивая головой. — Крепкий очень, знал, что альфой будет, когда всё это началось. Вот так в грудь себя кулаком бил, — изображает жест Дима, — «Всех под себя подомну». Да наркота сгубила, — испытывает головокружение чернокнижник, глубже проседая на разъезжающихся коленях. От холода уже зуб на зуб не попадает, горло от жажды дерет, — Пить хочу очень, — сипит парень. Никто и не шелохнулся, только мать с отцом хмурятся, — Не было такого, — перешептываются меж собой, —Курил, пил, но наркотики — никогда. — Никогда, — поддакивает муж жене. Илья хмурится и внимательно следит за Димой, взглядом спрашивает у Саши, можно ли тому дать воды, но Шепс будто не замечает, внимательно следит за чернокнижником и родственниками убитого. — Если бы не умер, в тюрьму бы попал. И там бы умер, — парень поднимается на ноги, — Можно по дому походить? — Да, — кивает бритоголовый молодой мужчина, готовый идти следом. — Он как мечется здесь. Прячет что-то, — ладонью по стенам, закрытым ящикам, — Но здесь опасно. Найдут… найдут. Его найдут. А если найдут, плохо будет. А там надо было ещё неделю продержаться. Боится. Побочка пошла какая-то. И он мечется. И к врачу нельзя, и на связь не выходят. — Так он не болел ничем, —уже недоверчиво бросает глава семейства, махнув рукой на чернокнижника, — Не пил он ничего. И не наркоман он. — Помолчите, пожалуйста, — одергивает людей Илья, избравший своей политикой всегда быть на стороне и на защите своих подопечных. Он не смел их называть подчиненными, даже мысленно. Язык просто не поворачивался. Он видел каждого за работой, видел, сколько сил и здоровья они на этом оставляют. Видел их вне работы, и относиться к ним как к инструментам или цепным псам… не по-человечески это. А он как раз один из немногих оставшихся именно людей в этом новом мире. — Дим, кто убил его и за что? — мягко направляет экстрасенса куратор. — Кому он таблетки дал, тёмно-красные такие, капсулки, — изображает вытянутую, обтекаемую форму с острыми углами пальцами, — Там вообще что-то не так пошло. Картинки такие прерывистые. Я не пойму, он дилер что ли. Что-то всё в таблетках. Он и сам их пил. — Да чушь не несите, молодой человек, — не выдерживает женщина, — Уберите его! Хватит позорить моего бедного сына. Ни слова правды не сказал! Пошел вон! — Что вижу, то и говорю, — спокойно возражает юноша, пока женщина самовольно гасит свечу на черном покрывале. — Немедленно успокойтесь и не мешайте экстрасенсам работать, — одергивает женщину Ларионов, вставая между ней и подопечным, — Вы сейчас чините препятствия расследованию, в изолятор захотели? Или денег много, чтобы штраф оплатить? — Извините, — просит прощения мужчина за свою жену, — Я сейчас её уведу. Зоя, Зой, пойдем на кухню. — Будьте так любезны, — всё ещё излучает грозную ауру Ларионов, стоя на страже подопечных. Семейная пара удаляется, а Илья оборачивается к Диме, — Ты пить хотел? Если вода ещё нужна, у меня в машине лежит. — Не, нормально все, — кивает в благодарность Дима, — Это его ломка была. С самого утра меня трясет. — Может, в машину пойдешь? Погреешься? — подходит к самому младшему из присутствующих Саша. — А есть фото убийцы посмотреть? — стоит на своем Матвеев, благодаря всех за заботу сложенными вместе ладонями у груди. — Вот, — вытаскивает черный конверт из внутреннего кармана черного пальто Илья. Как только чернокнижник забирает конверт из чужих рук, из спальни убитого доносится громкий, надрывистый плач Лины. Переглянувшись между собой, Илья и Саша бросились к ней. — Страшно, — всхлипывает девушка на чужой кровати, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник, обхватив себя крепко руками, — Так страшно. Он прячется. Прячется. А сбежать не может. Паника, — ревет пуще прежнего блондинка, — Мне так страшно, — переходит на шепот девушка. — Сердце не выдержит. — Лина, — хватает девушку за плечи Саша, — Лина, посмотри на меня, выбирайся из этого, Лина! — встряхивания лишь ещё больше пугают девушку, и она жмурит свои красивые, большие глаза. Дима пытается сосредоточиться на конверте. Саша и Илья с Линой разберутся, Костя поможет. Он там не нужен. Зажав конверт меж ледяных ладоней, чернокнижник закрывает глаза и подносит его к лицу, втягивает терпкий запах кислой вишни и прижимает одной рукой конверт к сердцу. — Кость, — окликает ещё одного подопечного Илья, замечая его пустой взгляд в стену. — Лина, на меня смотри! — рявкает Шепс на паникующую омегу. Картинки медленно начинают мелькать в голове у чернокнижника, что жмурится сильнее, уходя в себя от внешних раздражителей. — Он здесь, — басит Гецати, игнорируя всё происходящее вокруг. — Кто? — теряется Ларионов, не зная, за кем следить. Тело пробивает на дрожь паники и страха. Дыхание учащается. Всё тело рвется бежать от ужаса. Животный ужас поднимается в душе, давит писком на уши и ускоряет пульс до тахикардии. — Саш, мне страшно, он меня убьет, — утыкается мужчине в шею омега, дрожа, как осиновый лист на ветру, — Убьет, — всхлипывает Лина, — Он здесь. Здесь. Он сам не свой. Саш. — Не убьет, не убьет, моя хорошая, — мягко шепчет Саша, покачивая девушку в своих руках, — Мы не дадим тебя в обиду. Слышишь, никому не дадим. Он не тронет тебя. Это ты его видишь, а он тебя — нет. Девушка затихает, прислушиваясь к чужим словам и глубоко дыша древесным ароматом. — Опиши мне его, — просит Саша, под внимательный, обеспокоенный взгляд Ильи. — Зря, — ругается Гецати будто не своим голосом, — Зря. Зачем напраслину наводить? Дима чувствует, как запах вишни забивается запахом крови, от которого начинает тошнить. Его слишком много, а обоняние слишком острое, нежное. Он слышит шаги. Знакомые шаги босых ног. — Невысокий, — шепотом, будто из засады, описывает Лина, — Хрупкий омега. Ближе. Высокий, крепкий. Мурашки по спине. Тело дергает импульсом. — Руки тонкие, маленькие, с татуировкой, рисует вроде. Миловидный такой, глаза большие, — продолжает Лина, — Но безумные, волосы темные прикрывают. Ещё ближе. Лица не рассмотреть. Волосы скрывают. Искажается. Одно лицо. Второе. Одно. Второе. Одно. Половина второго. Дима замирает, не в силах ни пошевелиться, ни крикнуть от страха. Он все ближе. Второе лицо, а из него первое. — Не надо было этого делать, — качает головой Костя, — Обидел. Сильно обидел. Ди..ма… Ещё чуть-чуть, и он подойдет совсем близко. Снова найдет его. Он чувствует. Он знает. Он его ищет. Ди Ма Ди... ма, Дииимаа, — зовет голосом дождя с улицы, завывает ветром, — Бегиии, — шипяще тянется последний звук, — Бегииии — Кость, ты о чем? — прислушивается к мужчине Илья, — Кого обидел? Кто обидел? Дима чувствует чужое присутствие ближе, и ноги сами несут его прочь. Несут из дома. Быстрее. Дальше от дома. Прочь. Сердце бешено колотится в груди. — Это не он, — возражает Лина, будто спорит с кем-то, — Не верит, что он. Говорит, будто другой человек на него смотрел. Не мог он его убить, его зайчик. Будто чужой был, сквозь него смотрел. — Кость, не молчи, — Илье кажется, что он скоро с ума сойдет, вокруг такой кавардак — себя потерять легче легкого, не то что голову, — Игорь кого-то обидел? Кого? Или его кто-то обидел? — Вот так, Лин, умница, а теперь всё, возвращайся, я сам спрошу дальше, — гладит белые волосы Саша ласково, — Возвращайся, моя хорошая. За окном сверкнула молния, а за ней грянул и гром. — Дима его обидел. Зря сказал многое, не надо было маме с папой говорить, — продолжает Костя, — Говорит, не наркоман я. Не хотел. Вреда никому не хотел. Думал, лучше будет. — Дим, — просыпается резкая тревога в груди у Саши, — Дима! Подойди сюда пожалуйста! В ответ тишина. Илья недоуменно встречается глазами с Сашей и выглядывает в соседнюю комнату — чего он, уснул там что ли, в трансе своем? — А его там нет, — отвечает сын хозяев дома, — Он ушел. — Куда? — подскакивает с места вместе с Линой в руках Саша, из-за чего девушка крепче хватается за чужие плечи, — Когда?! — Не знаю, — пожимает плечами мужчина. Не дожидаясь больше ни слова, Саша пихает Лину в руки Илье и бежит на улицу, где из-за дождя не видно ничего дальше собственного носа.