I
Твик сдул пыль с кассеты и громко чихнул. В руках он держал песни Шакиры. Слишком шикарная женщина, чтобы не держать ее песни в своих маленьких и трясущихся руках. — Выбрал? Твик подпрыгнул на месте, неуклюже дернувшись в сторону. Бебе сидит на коленях, держит в руках кассетный магнитофона и внимательно смотрит на друга. Сейчас на ней красный свитер, который слишком ей велик, и серая юбка. На ногах заметны уже почти зажившие небольшие порезы и шрамы, которые Бебе пытается прикрыть своими маленькими пальчиками и подолом юбки. Распущенные кудрявые волосы лежали на тонких плечах, они торчали в разные стороны, прикрывая лицо девочки. Это их ещё Твик привел в порядок, но, когда он зашел к ней домой, то, не будет скрывать, сначала испугался её внешнего вида. Девочка тихо и хрипло посмеялась и забрала из его рук кассету с песнями Шакиры. — Люблю её, — и вставляет кассету в магнитофон. Через пару минут шикарная Шакира запела. — Ты где его нашла? Сейчас же их не везде продают, — спросил Твик, поднимая с пола джойстик, и чуть не воткнулся головой в пол. В гостиной было душно, словно в набитом людьми автобусе, а их было только двое. Воздуха катастрофически не хватало, хотя почти везде были приоткрыты форточки. На полу валялись учебники, тетрадки, карандаши и настольные игры. Твик в очередной раз пришел в гости к Бебе, чтобы помочь с домашней работой, а то Стивенс была третьей в списке по успеваемости... с конца. Но никто не запрещал им играть и смотреть фильмы, поэтому вместо двух часов они делали уроки шесть часов, а теперь у них заслуженный отдых, как супер крутые подростки, которые не такие как все. Так сказала Бебе. — Нашла в комнате у родителей, — послушался щёлканье зажигалки. Твик обернулся. На пушистым, посеревшим от старости коврике возле бледных ног Бебе лежала пачка вишневых сигарет. Девочка дернулась, громко всхлипнула носом и затянулась. — Папа просто обожает старые вещи. У него полно такого добра лежит под кроватью. Бебе получила по рукам. Девочка дернулась, Твик забрал у неё сигарету и, потушив, выбросил. Губы скривились, Бебе виновато моргнула, смотря, как трясутся руки Твика. Мальчик скрылся на кухне, а вернулся через пару минут уже с чашкой кофе. — Пей, — Сказал Твик. Бебе забрала белую кружку, на её костяшки были заметны ссадины. — Мама делала. Твой любимый. Бебе взъерошила его волосы, путая пальцы в неаккуратных колтунах, и ещё раз глянула на друга. Она открыла рот, пытаясь хоть что-то сказать, но могла лишь тупо смотреть, как рыбка в аквариуме. Ей всегда нравились рыбки, прикольные ребята. Раньше у неё была одна, но Бебе забывала её кормить. — Тебе стоит бросить, — прошептал Твик, вздрогнув. Бебе неаккуратно дернула рукой, которой она сжимала пшеничные волосы мальчик. Он вскрикнул, но руку её не убрал. — Я не могу, — сказала Бебе, постукивая пальцем по кружке. Теплая, хотя, наверное, ещё чуть-чуть горячая, потому что у неё начала болеть ладонь. — Я правда стараюсь. Я обязательно брошу. Вот наберусь сил и брошу. А сейчас... — Твик положил руку ей на плечо, поглаживая большим пальцем. — Мне очень страшно и это единственный способ успокоиться. Я... — Руки Твика затряслись ещё сильнее. Договорить ей не дали. В дверь постучали. Твик пошел открывать, дав Бебе возможность немного привести себя в порядок, чтобы избежать лишних вопросов, касаемые её внешнего вида, не говоря уже о моральном состоянии. — Ой, не знала, что у малышки Бебе гости? Так ещё и мальчик, — Твик даже не успел рассмотреть, кто перед ним, как его сразу же завалила вопросами женщина, которой по голосу было явно за семьдесят. — О, я тебя знаю, — ещё бы не знала, в этом городе все про друг друга знают всё. Когда родился, где живешь, какие памперсы носил в детстве, твоя любимая смесь, что ты ешь, с кем дружишь. — Ты один из подозреваемых! — а, это знаешь. — Ты же не обижаешь мою девочку? А то я могу и полицию вызвать, я могу... — Это была глухая старушка из дома напротив. Она носит слуховые аппараты, цветные платки, а ещё иногда приходит в гости к семье Стивенс с порцией печенья. Твик агрессивно начал качать головой. Его плечи сжали чужие руки, за его спиной стояла Бебе. Она была на голову выше, поэтому ей не составило никого труда устроить свой подбородок на его макушке и ласково улыбнуться старушке. От девочки пахло табаком. Твик скрестил руки на груди, поморщился. — Он бывший подозреваемый. Сейчас же всё хорошо, — ответила Бебе и потянулась за печеньем. — Мы просто вместе делаем домашнюю работу, — у Бебе действительно очень сильно упали оценки. Если раньше она не отставала от Венди Тестабургер и Кайла Брофловски, то в этом году она рискует остаться и на второй год. Твик пытается сделать всё возможное, чтобы этого не случилось. Клайд почему-то после этого стал общаться с ним реже. — Ты тоже попробуй, бывший подозреваемый, — Твик трясущейся рукой берет печенье в форме тыквы. В честь приближающегося Хеллоуина? Мальчик скривил губы, понимая, что через несколько дней будет печь с мамой такие же сладости, чтобы покупатели остались довольными. — Оно с орехами. Моя внучка очень любила это печенье. На Хеллоуин постоянно его объедалась, а потом жаловалась на боль в животике. Твик кусает печенье. Слишком сладкое. — Бебе так похожа на мою внучку, — старушка посмотрела на девочку через свои старые заляпанные очки и широко улыбнулась. Так широко, что у нее выпала вставная челюсть. — Ой, — бабушка подняла её и вставила себе обратно. Твик вспомнил, как внутри дедушки, который жил в доме «7549», обитали насекомые. Возможно, именно так они и попадают в организм стариков. Твик подавился, схватившись за грудь. Бебе постучала его по спине. Мальчику кажется, что он скоро возненавидит всех дедов. — Что случилось с вашей внучкой? — Спросил Твик, чтобы прервать это напряженное молчание, пока Бебе довольно ела уже третье печенье, сжимая его зеленую рубашку. — У неё была аллергия на орехи, — старушка читает по губам. — Получается, я убила собственную внучку. Совершенно случайно. — Она смотрит на Бебе и улыбается. Твику немного не по себе, поэтому он начал агрессивно есть. — Она была золотой девочкой. Животных любила. Печенье моё тоже любила. А я убила её. — и грустно посмотрела на Барбару. — Ты тоже умираешь, Бебе? Бебе громко облизывает пальцы. Твик снова поперхнулся. Больше он к этому печенью в жизни не притронется. — Ну... У меня нет аллергии на орехи, а только на мед, поэтому я живее всех живых! — Бебе забирает печенье и машет рукой, закрывая дверь. — До свидания и спасибо, — старушка не отвечает, а лишь кивает головой. Бабушка ещё минут пятнадцать стояла возле двери, иногда переводила взгляд на канализацию и громко вздыхала, шепча себе что-то под нос. Нет, Твик скоро будет ненавидеть в принципе всех стариков. Они его пугают. В принципе его сейчас всё пугает. Раньше тоже пугало, но сейчас особенно сильно. — У тебя действительно аллергия на мед? — Первое, что решил спросить Твик после этого диалога. — Нет, конечно, я просто терпеть мед не могу, поэтому всем говорю, что у меня на него аллергия. Девочка ногой пинает игрушки на полу, кладет печенье на маленький столик, отряхивается и запрыгивает с ногами на диван, начиная танцевать под горячие и завораживающие песни Шакиры. Танцует неумело в своем дурацком свитере и этой юбке, которые ей совершенно не идут, трясёт волосами, которые лезут ей в рот. Она выглядела просто нелепо, но именно в этот момент Твик наконец-то понял, что именно Клайд нашел в ней. Её волосы цвета пшеницы были такими пышными, словно Бебе была одуванчиком, правда пропахли они все табаком. Барбара Стивенс слишком прекрасна. И она действительно тоже медленно умирала. Или добивает себя, чтобы не чувствовать боль. Ей безумно страшно спать, боится, что клоун всё-таки сдержит своё обещание и вернется. Она ненавидит своё тело, поэтому каждый раз вредит себе, когда видит себя без одежды. У неё стабильно раз в неделю идет кровь и лучше бы это были чертовы месячные. Бебе видит, как в этой крови купаются насекомые и её каждый раз тошнит. Бебе ворует у матери сигареты и курит за школой, потому что где-то прочитала, что никотин помогает успокоиться. Стало ей лучше? Нет. Она внушила себе, что сигареты ей хоть немного помогают? Да. — Сколько ты не спала? — спрашивает Твик в перерыв между песнями. — Тридцать шесть часов. Бебе спрыгивает с дивана и хватает Твика за руку, потянув его на себя. Пальцы у нее ледяные, хватка нежная, но уверенная. Мальчик такого не ожидал, поэтому легко поддается. Бебе смотрит на него сверху вниз, от нее пахнет персиками, которые так сильно любит Клайд. Или он их полюбил из-за Бебе? Да кто его знает. Девочка берет Твика за запястья и укладывает их себе на спину, а свои кладет на плечи, с таким же успехом его плечи могли окунуть в прорубь. — Не наступи мне на ноги, я только недавно купила себе эти носки, — бормочет она, а Твик действительно оценил ее яркие оранжевые носки. — Я считаю. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Шакира как раз начала снова петь. Раз, два, три, четыре. Танцуют они слишком неумело, Твик всё-таки наступает ей на ноги, Бебе лишь звонко смеётся. Раз, два, три, четыре. Твик наконец-то берет инициативу на себя и начинает вести танец, кружит Бебе вокруг своей оси, аккуратно обнимает и двигается, как косолапый медведь. Раз, два, три, четыре. Ему действительно кажется, что он танцует с живым трупом, потому что Бебе выглядела слишком нереальной, словно она всё же умерла в ту ночь, не смогла спастись. Может она сейчас где-то там внизу летает с другими детьми, а у Твика просто галлюцинации? А может он танцует с тем самым танцующим клоуном Пеннивайзом? На улице уже начало темнеть, Бебе и Твик очень устали, мыслей в голове совершенно не было. Настолько пусто, что Твик даже чувствовал тяжесть своего головного мозга. Он просто смотрел на мертвую девочку, которая нашла в нем маленькое спасение. Песня закончилась. Бебе с громким и визжащим смехом упала на диван. Твик следом на бок, но слишком резко, из-за чего диван прогнулся. Бебе с грохотом упала на пол, продолжая смеяться. — АГХА! Ты как? Бебе сидит на полу на коленях, а голову, подложив под нее руки, кладет на диван. — Я сильно нравлюсь Клайду? — Внезапно спросила Бебе. Твик из-за этого подпрыгнул на месте, кинув в Барбару подушку. А что говорить? Друзей не сдают. Хотя тут, видимо, и без слов всё понятно. Клайд бегает за ней с четвертого класса, думая, что весь такой загадочный и неотразимый. Говорит, что он вылитый Эдвард из «Сумерек». Только глупой овечкой был именно он, так как уже вся школа знала, что Клайд Донован плакал в плечо Крейга, когда Барбара решила Новый год провести с Венди, а не с ним. Твик смотрит на Бебе и врать ей совершенно не хочется. — Сильно. Бебе довольно хмыкает, отводя взгляд в сторону. Твик заметил, как покраснели кончики её ушей. — Он написал мне стих. Хотя совершенно не умеет их писать, — Бебе снова тихо смеется, положив подушку себе под голову. — Передай ему, что я не против с ним провести Хеллоуин. Если Клайд, конечно, захочет с ним общаться. Последнее время он его избегает или делает вид, что не замечает. Твику из-за этого грустно. Он любит всех своих друзей, ему хочется проводить с ними время, а не ссориться из-за каких-то пустяков. Хотя они даже и не ссорились. Надо будет обязательно поговорить с Клайдом. Он обязательно расцелует Твика, когда узнает, что Бебе согласилась с ним погулять. Ну а сейчас Твик старается издавать как можно меньше посторонних звуков, когда слышит тихое сопение рядом. Волосы Бебе падают ей на лицо, Твик аккуратно их убирает и накрывает девочку розовым пледом, на котором нарисованы диснеевские принцессы, а сам садится делать за неё математику. Бебе наконец-то смогла хотя бы час спокойно поспать.II
Видео, которое сделал Картман, увидел весь город спустя два дня после произошедшего. Кенни так и остался валяться где-то в подвале. Картман надеялся, что его наконец-то доедят крысы, а то от этого запаха уже хотелось блевать, но выбросить тело было лень. Баттерс почему-то его игнорировал, отказывался помочь. Огрызался с ним, когда Эрик приходил к нему в гости, сидел дома, даже порка от родителей не смогла заставить его выйти из своей комнаты. Ну и пошел он. Кенни не мешал, поэтому пусть пока лежит. Карен снова подняла весь город на уши, когда обнаружила вскопанную могилу. Но полиция благополучно игнорировала её, ведь у них были дела и поважнее. Они готовятся напасть на самого русского человека, который только существует на этой планете. Если этого русского не будет, то Россия в принципе исчезнет, а из этого следует, что убийства детей в городе прекратятся. Полиция Южного парка начала охоту на Владимира Владимировича Путина. Поэтому им всем было всё равно на то, что покойников крадут. Но даже полиция на несколько секунд отвлеклась от своих коварных дел, чтобы посмотреть, кто им всем одновременно прислал сообщение. Каждому жителю Южного парка восемнадцатого октября ровно в пять утра на почту пришло видео от анонимного. Практически каждый житель в разное время суток открыл и посмотрел. Кому-то было противно, кто-то на это подрочил, но абсолютно каждый досмотрел до конца. Айк Брофловски не стал исключением. Он этой ночью даже не ложился. Следил, чтобы Кайл никуда не ушел. В прошлый раз Айк ждал брата всю ночь. Ему очень хотелось вызвать полицию, но что-то ему подсказывало, что ещё не время, надо подождать, позволить брату сделать то, что он собрался. Но уснуть всё равно не получалось. Поэтому Айк всю ночь играл в игры, а когда уже собирался ложиться, ведь через час должна уже была проснуться мама, Кайл вернулся весь бледный, грязный и дерганный. Он прижал брата к себе, уткнулся в его чёрные волосы, пахнущие мятой — видимо, мама опять решила перед сном устроить Айку водные процедуры, потому что его пальцы были сморщенными и набухшими от воздействия воды, а ещё Кайл был очень умным и любил выпендриваться, поэтому он знал, что такие пальцы называют «руки прачки», — и тихо заплакал. Он потом очень долго не смог уснуть, так как всё время бормотал о клоуне. Айк всё ещё надеется, что это не тот клоун, который устроил пожар в библиотеке. Этой ночью Айк тоже не спал, так как боялся. А как надо реагировать, когда твой родной (не родной, но шутить про приемного не вариант, ибо в этой ситуации именно Айк приемный) брат уже два дня не унимается, говорит, что ОНО придет за ним. Что за ОНО? Почему ОНО должно прийти?! Это новая подружка Кайла? Он дал ей такое прозвище, чтобы мама не начала задавать неудобные и глупые вопросы? Тогда почему он с таким страхом об этом говорит? А может... у него не подружка, а дружок? И именно поэтому он весь бледный? Боится осуждения? И лучше бы Кайл действительно оказался геем, чем слушать, как он обсуждает со своим лучшим другом какого-то клоуна, который явно не оставит их в покое. И как спать, когда Кайл чистил зубы и всматривался в унитаз, словно там кто-то был. Айк надеется, что у него разыгралось воображение, так как он слышал смех детей. Кайл пошел к туалету, присел, всматриваясь в дыру. — Ты забрал у меня друга, — прошептал Кайл унитазу, пока Айк внимательно за ним наблюдал. Возникло ощущение, что его голос плывет по темным тоннелям, где с потолка капает вода, не затихает, а продвигается вперед, подпитывается собственным эхом, отражаясь от стен и давно вышедших из строя механизмов. Голос Кайла словно разносится над медленно текущей водой и, возможно, слышится в сотне других водостоков по всему городу. — Я больше не позволю тебе навредить моим близким. Мы что-нибудь придумаем и дадим тебе отпор. Кайл нервно ждал, что сейчас на него нападет монстр, но никакого ответа не последовало. К нему подошел Айк. Кайл из-за этого резко дернулся, выставив руки вперед, готовясь к схватке, но когда увидел, кто перед ним стоит, расслабился и ровно встал. — Скажи честно, ты давно свихнулся? — спросил Айк. — С каких пор ты разговариваешь с туалетом? — Южный парк всех сведет с ума. Ты следующий, — ответил Кайл и тыкнул брата в бок. Айк тихо засмеялся. Какое-то время они простояли в тишине, пока Айк не сказал: — Я тоже слышал. — Что? — Это случилось, когда нас выписали из больницы. Пошел в туалет и услышал голос. Не смог разобрать его слова. — Ты слышал детские голоса? — Сначала он был детский, а потом стал взрослым, — Айк помолчал, настороженно осматривая брата, будто пытался уловить в его мимике недоверие. Кайл верил каждому слову, поэтому Айк продолжил: — Я очень испугался. Побежал к папе. Он сказал, что я, наверное, слышал эхо, разносящееся по трубам из чьего-то дома. — Ты веришь ему? Айк пожал плечами. — Мы чуть не погибли, всякое могло послышаться из-за пережитого стресса. Ты тоже слышишь голоса? — Последний раз вчера, когда принимал ванну, — ответил Кайл. — Плач девочки. Без слов. И вот сейчас, — Айк дернулся. — Будь осторожен. Держись подальше от всяких водостоков. — ровным голосом посоветовал Кайл. — Мама всё равно заставит помыться в ванной, где плачет какая-то девочка, — деловито ответил Айк. — С мамой нестрашно. Какое-то время они очень серьезно смотрели друг на друга, а потом одновременно рассмеялись. Айку стало легче от мыслей, что ему хоть кто-то верит. Но ему стало тревожно от того, что это ОНО в любой момент может вылезти и прийти. Поэтому Айк и этой ночью сидел за компьютером, портил своё зрение, как увидел новое сообщение от какого-то @You_don't_know_me_I'm_not_E.R.I.C. Айк включил, надеясь, что там нет вирусов. И вот перед ним милое личико Лиэн Картман. Она машет рукой, обнажая свою полую грудь. Айк сглатывает, краснеет, отводит взгляд. Так нельзя, это же мама Картмана. Но его зрачки сразу же расширились, а сердце забилось чуть-чуть быстрее, когда он увидел Кенни. Того самого Кенни МакКормика, который умер. Айк поднимает голову выше и видит, как на стене была нарисована клоунская улыбка. Айк заорал во весь голос, не боясь, что мама проснется и отругает его. Но родители не пришли. Прибежал Кайл. Он прижал Айка к себе, начав успокаивать, глянув, что так напугало брата. И вот он смотрит, как труп его друга, который он со своими друзьями выкопали два дня назад и который чуть не убил их, трахает Лиэн. Кайл заплакал, утыкаясь в черные волосы Айка, прижимая его дрожащие тело к себе как можно крепче. Стэнли Марш сломал компьютер после просмотра. Его мама даже не отругала его за это, а лишь тихо плакала, уткнувшись в грудь своего мужа, который думал, грех или нет на такое передергивать. Твик в ту ночь ночевал у Бебе. Они смотрели фильм, а потом переключили своё внимание на сообщение от загадочного анонима. И вот вместо фильма они смотрят, как на Кенни скачет мама Картмана. Девочка тихо плакала, уткнувшись в плечо Твика. Мальчик же гладил её по волосам, стараясь подавить в себе волну истерики. Венди Тестабургер готовилась к олимпиаде по литературе, но когда посмотрела видео громко закричала, начав судорожно писать Стэну слова поддержки. Стэн её игнорировал. Картман же спокойно спал в отличие от других детей. Ну…не совсем спокойно. Эрик на самом деле не просто так себя назвал ведьмой Южного парка, ведь в этот раз всё было серьезно. Этой ночью Эрику Картману приснился сущий кошмар. Во сне он был рыжим. А ещё он убивал детей. Ну это так. Мелочи. Он со злостью отмахивает с лица прядь рыжих липких кудрей, кровь течет ему в глаза. Картман пытается зачесать челку, но только больше пачкается. Подождите. Эрик прекрасно осознавал все свои действия, чувствовал, как поднималась и отпускалась его грудная клетка от каждого его вдоха и выдоха. И на его голове были чертовы рыжие кудри?! «Это не я, — подумал во сне его мозг, как палец сам нажал на кнопку и выскочило лезвие, следом послышались знакомые вскрики, нож полетел в сторону нечленораздельных звуков. Поймал его Твик, который рукавом вытер кровь с лба. Это мало помогло, лишь больше размазал. Его тело неестественно выгибалось в разные стороны, кажется, Картман слышал хруст его костей. Изо рта мальчика обильно текли слюни, он постоянно подбирал их языком и издавал звуки, будто сейчас ими захлебнется. — Это кто-то другой». Картман изо всех сил пытался проснуться, но не мог. Твик тем временем подошел к ребенку лет семи. К маленькому мальчику, который ещё не умеет анализировать, правильно выражать свои эмоции, а живёт в мире грез и фантазий. Это был ребенок, которого Твик схватил за черные волосы и поднос нож к бледному горлу. По детским красным щекам сразу же потекли крокодильи слезы, Картман не ведет и бровью. Наоборот чувствовал восхищение и жуткий голод, который стоит утолить немедленно, пока он не начал заживо себя пожирать. Лезвие скользит по коже, мальчик кривится в агонии, а потом глубоко зажмуривается. Твик тоже голоден, Картман это чувствует каждой клеточкой чужого тела, чувствует, как Твик звонко сглатывает, толкая со всей силой ребенка на пол. — Потерпи чуть-чуть и ты наконец исполнишь свою мечту, — ласково шепчет Твик на ухо мальчику. Картман наконец-то узнал ребенка. Он видел его черно-белую фотографию рядом с другими пропавшими детьми вчера утром в школе. Вроде, его звали Аарон Джонс. Получается, Эрик сейчас видит его смерть? — Ты будешь летать, как Питер Пэн. — Твик наклоняет голову на 180 градусов. Теперь Картман точно слышит хруст. Нож в руках Твика опасно трясется. Он его заносит над головой и втыкает в тело мальчика. И ещё раз, ещё раз. Бьёт сильно, неаккуратно. Бьет в грудь, бьёт в шею, бьёт в лицо, бьёт в рот, бьет в глаз. Кровь брызжет Твику на лицо, а он лишь звонко и нервно смеётся. Картман идёт к Твику, хотя совершенно этого не хочет, и гладит по голове, успокаивая. — Ты молодец, — это был не голос Эрика Теодора Картмана. Это был голос чертового Кайла Брофловски. — Остался ещё один, но им займусь уже я. Обстановка сменилась и вот ужеIII
— Ты чего спать не ложишься? Стэн вздрогнул, задев локтем кружку с какао, разлив, и начал судорожно его вытирать рукавом кофты. Но потом понял, что за его спиной стоит мама, она такое не прощает. Мама почему-то ничего не сказала по этому поводу. — Папа слишком громко поет. Шерон Марш хмыкает и обнимает себя за плечи, усаживаясь за стол напротив сына. Она снова слишком коротко постриглась, но всё равно по привычке заправляла свои русые волосы за ухо. В мочке уха у нее красовались сережки, которые Стэн подарил ей на день рождения два года назад. — Да, твой отец... — Шерон складывает перед собой руки и выпрямляется, расправив плечи. Стэн слышит, как хрустит её тело. — Хочешь поговорить? Стэн никогда не был глупым мальчиком, но всё равно спрашивает: — О чем? Шерон пожала плечами. — Не знаю. Хочешь попросить у меня деньги на фильм или на новый комикс про пришельцев? Или на новый компьютер? Стэн нахмурился. — Ты забыл, что у тебя завтра день рождения? Стэн расслабился, перестав подозрительно смотреть на маму. — Забыл. — Я так и поняла, — Шерон тихо и нервно засмеялась. — А раньше ты отсчитывал дни. — Я просто понял, что с каждым годом становлюсь ближе к смерти, так себе повод для радости. — Тебе не кажется, что это звучит слишком пессимистично для ребенка тринадцати лет? — Мы дети 21 века. Мы участники вечной депрессии, неудачники и суицидники. Мы маньяки и юные нимфетки. Ухоженные лица... лезвием по венам... а нам всё хуже. Шерон медленно моргнула. Открыла рот, чтобы хоть что-то ответить, но решила, что лучше промолчать. А потом снова решила, что такое нельзя оставить без внимания, поэтому серьезным тоном произнесла: — Стэн, на самом деле я не твоя мама. — Что? — Да-да, это чистая правда, — Шерон, закрыв глаза, важно кивнула, скрестив руки на груди. Наступила минута молчания. Шерон открыла один глаза и тихо засмеялась. — Да, я шучу, — женщина наклонилась чуть-чуть вперёд и взяла сына за руку. — Ты мой маленький мальчик, на плечи которого очень много свалилось, — и улыбнулась ему, поглаживая большим пальцев ладонь. Стэн отвёл взгляд в сторону. А что ему надо сейчас сказать? Будто она не знает, что не прошел и месяц со смерти его близкого друга. Будто она и не знает, что в Южном парке обитает тварь, жёстко убивающая детей. Стэн не может заснуть, боится, что из под кровати вылезет клоун и утащит за собой. Но его мама ждёт, улыбается ему и гладит его трясущиеся руки. — Мам... Кажется, Стэн сходит с ума. Он умывается и слышит детский плач, который доносит из раковины. Он идёт домой со школы, из канализаций доносится смех клоуна. Ему очень страшно. Стэн боится, что это последний раз, когда он может вот так поговорить с мамой. — Я хочу пригласить Кайла к нам домой и отметить с ним день рождение. Можно? Шерон явно не это хотела услышать, но она молча кивнула и встала из-за стола. — Хорошо, солнышко, я позвоню Шейли, — подошла к сыну, погладила и чмокнула в макушку. — Отдыхай. Стэн снова остался один. Стало слишком тихо, не смотря на то, что из кабинета отца всё ещё доносились различные нечленораздельные звуки. Стэн допил своё какао, облизнувшись, подошёл к раковине, взял мочалку, наклонившись немного, и услышал: — Помоги нам... Стэн вздрогнул от испуга, немного съежившись, мочалка упала на пол. Мальчик потряс головой, словно пытался очистить свой мозг от всяких очередных галлюцинаций, а потом вновь наклонился над раковиной, посмотрев с огромным любопытством в сливное отверстие. Увидел только чернильную тьму, а также почувствовал отвратительный запах — рыбный запах. Стэн скорчил гримасу в отвращении. Через минуту Рэнди Марш протяжно запел «помоги мне, Люцифер». Значит, ему послышалось. Это всего лишь его отец. Стэн покачал головой, направившись в сторону ванной комнаты. Шелли — его старшая сестра, она обожает литература, но ненавидит математику, ей не хватает мужского внимания, поэтому она влюбляется в каждого встречного, кто уделит ей хоть каплю своего свободного времени, а ещё она совершенно не может контролировать свой гнев, поэтому срывается на своего брата, внешне она вылитая мама, но характером точно пошла в отца, её это очень сильно раздражает — говорила, что ванная помогает снять стресс. Наверное, именно поэтому она может сидеть в душе часами. Стэн ненавидит этот дом. Ему даже тяжело называть это место «домом». Он тут чужой, ему здесь не нравится. Тут ужасный запах, обои, окружающие. Здесь нет его вещей: здесь чужие игрушки, чужая одежда, на кровати кто-то спал, кровать кто-то не заправил. Он заходит в ванную комнату, наступает на холодный пол и погружается на дно. Весь этот город – дно. Стэну хочется блевать, но не пищей, а скорее сущностью своего внутреннего «я» — вывернуть себя наизнанку, избавиться от мерзости внутри себя. Хотелось исчезнуть. Хотелось снова стать маленьким мальчиком, когда мама и папа ещё любили друг друга, когда старшая сестра не обижала его, когда все его друзья были рядом. Все были живы. Он смотрит в зеркало на синем фоне, на синем дне ванны со светом, он – настоящая клякса. Он смотрит в свои глаза, такие же, как у отца. И он скорее сломает себе пальцы, чем вырастит таким же, как он. Вырастит таким же, как Рэнди, и останется жить в Южном парке. Он снимает грязную футболку пижамы, вертит ее в руках и смотрит на свой шрам на животе, который ему оставил монстр в теле нового Кенни. Такие раны не исчезают, они остаются на всю жизнь (Стэн сомневается, что долгую). Этот шрам будет теперь всегда ему напоминать о этом городе, ферме, смерти и клоуне. Включил воду, набирает полную ванну, пока снимает с себя штаны и носки, качая головой, и, чтобы не слышать собственные мысли, сжимающие его изнутри, мычит. Мычит какую-то мелодию из рекламы, которая очень понравилась его тараканам, которым очень страшно дышать. Мычание заглушает все остальные звуки, ему хорошо, ему некомфортно, он смотрит на себя в зеркало и ему хочется плакать. У Стэна болит голова. Кипят мозги, носятся по перегретой черепушке тараканы, Стэн готов выть в голос от давления. Он ступает тяжелыми и напряжёнными шагами по полу, пока чистит себе зубы, игнорируя шуршание, которые доносились из раковины. Наверное, крысы. И в ванной было тихо. В ванной было тепло, в ванной прохладный пол и Стэнли вступил в теплую воду, усаживаясь удобнее. Шелли сказала, что ванная помогает расслабиться, но она не сказала, что во время расслабление из сливного отверстия кто-то будет говорить: — Прошу, помоги нам... Стэн вскрикнул, выплескивая воду. Голос. Мальчик был уверен, что он доносился из кабинета отца, где Рэнди пел душераздирающие песни. Но нет. Голос звучал четко из сливного отверстия ванны. Стэн или сошёл с ума, или ум сошёл со Стэна. Других вариантов нет. — Пожалуйста, помоги нам, Стэнли... Его попеременно бросало то в жар, то в холод. У него затряслись ноги. Он уверен, что волосы стоят дыбом. Не отдавая себе отчёт, что он делает, Стэн подполз ближе к сливу, перевернулся животом вниз, немного наклонился и тихо произнес: — Кто здесь? Голос из сливного отверстия принадлежал совсем маленькому ребенку, который, возможно, только научился говорить. Неприятный запах усилился. — Мы все хотим поиграть с тобой, Стэнли... Его рука метнулась ко рту, а глаза в ужасе расширились. Ему даже показалось, что он видел в сливной трубе какое-то движение. Стэн огляделся. Даже на первом этаже через плотно закрытую дверь было слышно, как Рэнди Марш поёт. Это немного успокаивало, он дома не один. Но он был один в ванне. За исключением, конечно же, голоса. — Кто ты? — спросил он ванну. — Аарон Джонс, — прошептал голос. — Клоун сделал мне очень больно ножом, а потом утащил меня вниз, в трубы. Я умер. А скоро он придёт и заберёт тебя, Стэнли, и Кайла Брофловски, и Эрика Картмана, и Венди... Заберёт также, как забрал Кенни. Стэн со всей силой сжал свои волосы. Глаза становились всё шире, шире и шире, а сердце готово было сломать его грудную клетку. Он почувствовал, как холодеет его тело. Теперь голос казался придушенным и старческим, однако в нем слышалось злобное ликование. — Ты будешь летать здесь вместе с друзьями, а скоро и остальные ваши одноклассники тоже присоединятся. Кенни просил передать, что очень сильно скучает. Ему хочется с тобой увидеться и поздравить тебя с наступающим днём рождения. Приглушённый голос заговорил быстрее и непрерывно менялся. То он слышал того маленького мальчика, то... О боже. Он слышал голос Пипа. Того самого Пипа, над которым они издевались всей школой. Того самого Пипа, который умер в туалете в своём собственном доме. А теперь Стэн остался в ванной наедине с голосами. — Я — Пип... Я — Эстелла... Я — Рональд... Мы все внизу с клоуном... и с туалетной тварью... и с пауками... и с тобой, Стэнли, мы внизу с тобой, мы летаем и мы меняемся. Стэн не успел даже вдохнуть, как из сливного отверстия высунулась грязно-зеленая детская рука, которая была вся в крови. Мерзкие гнилой запах усилился, Стэн чуть не блеванул, но не успел, так как рука схватила его за волосы и потянула вниз прямо в воду. Он очень больно ударился подбородком и прикусил язык. Стэн замычал, прикрыв рот рукой и попытался освободиться, но не получалось. Рук стало ещё больше. Они принадлежали погибшим детям? — Стэн, почему ты живой? Почему мы погибли, а ты живёшь? Это нечестно. Иди же к нам, Стэнли. СДОХНИ ЖЕ НАКОНЕЦ! Ванна стала огромной. Стэн не знает, как такое возможно, но теперь он точно тонул в собственной ванне, будто в океане. Стэн уходил всё дальше и дальше на дно и ничего не мог сделать. Холод был убийственный. Вода обжигала, как огонь. Кажется, даже мозги замерзли напрочь. Стэн забился, порываясь к поверхности, а руки мертвых детей продолжали тянуть его на самое дно. Он задыхался, корчился, в голове взрывались разноцветные огни, он ничего не мог сделать, оставалось только утонуть в своё же день рождения. Кто-то нырнул прямо рядом с ним. Стэн открыл глаза и увидел, как к нему плыла Шелли. Злая, с огромными щеками. Стэн начал из последних сил брыкаться, пытаясь плыть навстречу к сестре, но руки мертвых детей не давали ему этого сделать. Пока Шелли на последнем издыхании плыла к опускающемуся на дно Стэну, попытки Марша выбраться из цепкой хватки начали угасать. Оказавшись в полуметре от брата, Шелли схватила Стэна за шею и потянула на себя. Только сейчас Марш заметил, что у Шелли в руках был нож, которым она со всей силой ударила по рукам мертвых детей, держа Стэна так крепко, что у него точно останутся следы. Если выживет, конечно. Послышался детский вопль, но Шелли не переставала наносить удары. Когда Стэн был более менее освобожден, Шелли схватила его покрепче, развернулась, начиная грести обратно наверх. Этот подъём ей показался долгим, если вообще не вечным. Поднявшись на поверхность, но всё ещё продолжая тонуть от тяжести ноши, девушка резко вынырнула из воды, подтянув к себе обмякшее тело Стэна. Руки мертвых детей вернулись, теперь уже хватали их обоих. Шелли держалась за бортик, пиная руки ногами. Стэн никак не отреагировал. Его голова завалилась на плечо Шелли, державшая его со спины под грудь. Шелли била очень сильно, стараясь хотя бы брата вытолкнуть. После очередного выстрела послышался хриплый вдох Стэна. Он дёрнулся, отчего чуть снова не ушёл под воду и, продолжая лежать на правом плече Шелли, запрокинув голову, начал громко дохать, пытаясь откашляться от воды. Девушка чувствовала невероятнейшая тяжесть в ногах, мышцы во всём теле начали неприятно пульсировать, но в итоге смогла вытащить их обоих из воды. Послышалось рычание. Так мог рычать только дикий зверь, который явно не был настроен доброжелательно. Из воды показались чьи-то руки. Нет, не руки — лапы. Огромные, бесформенные лапы. Они были покрыты густой черной шерстью, с которой стекала какая-то прозрачная жидкость. Пальцы заканчивались зазубренными когтями. Потом они увидели шелковый пиджак зеленого цвета — цвета старшей школы Южного парка. Наконец из под воды полностью показалась страшная псина, от которой несло тухлятиной. Та самая псина, которую Шелли видела в кино, когда была на свидание с очередным парнем. Тогда она впервые испугалась фильма ужасов, а этот парень назвал её «сыкухой». Шелли дала ему по яйцам, больше они не виделись, но осадок после просмотра остался — Твою мать! Что это такое?! — закричала девушка. Стэн наконец-то смог открыть глаза. Воздуха не хватало в лёгких, но Шелли из последних сил быстро подбежала к тумбочке и достала оттуда ружье. Дядя Джимбо всегда говорил, что надо хранить оружие везде. Мама была против этого, но сейчас это было как никогда кстати. Она потом обязательно скажет дяде огромное спасибо, даже поцелует его в щеку, но это будет потом, если они выживут. — Во что ты опять успел вляпаться?! — кричит девушка, но сразу же затыкается, когда эта тварь бьёт по зеркалу. Стэн то ли откашливался, то ли отплёвывался, скрючившись на полу, пока тварь продолжала крушить ванну, чтобы добраться до Шелли. Стэн рискнул на него посмотреть. Кровь смешалась на его пиджаке. И тут Стэн заметил то, что повергло его в ужас. На пиджаке монстра не было молнии. Её заменяли большие пушистые оранжевые пуговицы, вроде помпонов. Шелли стреляла в монстра, смотря прямо ему в глаза. Теперь Стэн боится и уважает её одновременно. Лапа монстра с оглушающей силой ударила Шелли по голове, и на мгновение девушка действительно подумала, что ей снесло голову. Она так хотела потерять дар речи и голову, но не в этом же смысле. Надо будет четко загадывать свои желания а то они имеют свойство сбываться. Интерес к жизни разом угас, звуки начали затихать, цвета меркли. Теплая кровь потекла в правый глаз. Он защипал. — Шелли, — попытался крикнуть Стэн, но с губ не сорвался и звук. Однако, его старшая сестра всё равно его услышала. Казалось, что все её внутренности поднимались наверх. Она почувствовала в горле медный вкус крови. А её глаза слово вылезли из орбит, чтобы точно смогла все препятствия, которые встретятся на их пути. Она снова подняла оружие. Надо было вспомнить все уроки дяди под названием «как отбиться от назойливых парней». Пуля попала в сердце монстра. Он заревел. Вторая попала в глаз. — Я тебя не боюсь, пошел прочь! — Кричала девушка, попадая каждый раз четко в цель. Стэн понял, что больше в жизни не будет с ней ссориться. — ПОШЕЛ ПРОЧЬ! Тварь в очередной раз заревела и скрылась под водой. Шелли быстро схватила брата, выбежав вместе с ним прочь из ванной. Оба споткнулись, упав на пол. Но Шелли дышала ровно, она знала, что сможет постоять за себя. Шелли Марш не боялась. Стэн, чувствуя это, тоже набрался смелости. Они просидели так минут пятнадцать. Монстр не появился. Шелли склонилась над братом, заметила, как некоторые его чёрные пряди странно завивались. Это выглядело отвратительно, поэтому она со всей силой залипила Стэну оплеуху. — АУЧ! — Вскрикнул Стэн. Его веки дернулись, потом широко раскрылись. — Что я успел натворить?! — Я подумала, что ты умер, — сказала Шелли и села ровно, держась за свой глаз. — Что сл... И тут он всё вспомнил. Его глаза округлились, он попытался выбираться, тяжело дыша. — Не бойся, — успокаивала его Шелли. — Монстра нет. Слышишь? Оно ушло. Ушло. — Я… я уже попрощался с жизнью, — еле слышно ответил Стэн. — Зато какая дата красивая была бы на твоей могиле, — ответила Шелли и хмыкнула. — С днём рождения тебя. Стэн оглянулся. Он был дома. В тепле, в безопасности. И внезапно разревелся. Шелли обняла его, Стэн прижался к сестре, цепляясь за её шею, как за спасательный круг. Стэн хотел что-то сказать, поблагодарить за своё спасение, но не мог вымолвить из себя и слова. — Придурок, — сказала Шелли. — Ты... — и сама заревела. Они сидели на полу в гостиной дома Маршей, обнимая друг друга, и слезы оставляя горячие следы на их замёрзших щеках. Оно не оставит их в покое. Оно будет каждый раз приходить, пугать, пытаться забрать, чтобы убить. Стэн уткнулся в мокрое плечо сестры, чувствуя себя в полной безопасности. <tab Рэнди Марш начал петь ещё громче. Кажется, он снова напился. — Я впервые рад, что папа устраивает свои концерты ночью, — Стэн тихо чихнул в чужое плечо. — Спокойнее, когда слышишь, что люди живы. Шелли не успела ничего ответить, как кто-то бросил камень в окно. Они подумали, что монстр вернулся, но эти удары были слишком нежные для существа, который одним ударом чуть не оторвал голову Шелли. — Птица, наверное. И ещё раз. — Очень настойчивая птица. Стэн встал с пола и подошел к окну. На улице стоял Картман и активно махал руками. Мальчик открыл окно, впуская свежий воздух в комнату. Он совершенно не удивится, если заболеет. А он ещё и голой после душа. — Стэн, впусти меня, — кряхтит Картман. — Я всё понял. Я больше не буду на камеру снимать, как насилуют Кенни. Я убедился, что это не Кайл. Пожалуйста, впусти меня, мне нельзя сейчас домой. Там... — и на загадочный шепотом перешел. — Там Оно. Стэн встал на подоконник, выпрямившись в полный рост. Для полного счастья не хватает только член застудить, чтобы отвалился. Картман продолжал говорить о вечной любви к своим друзьям, но Стэн его уже не слушал, потому что он начал писать на Эрика, целясь ему прямо в лицо. — Э, это что такое! — завизжал Картман, пытаясь руками остановить струю. — Ладно. — Дома его ждал монстр, никто больше не хотел его брать к себе переночевать. Даже Баттерс послал его нахер. Лучше Стэн обсосыт его, но заберет домой, что оставаться одному (наедине с клоуном) на улице ночью. Зазвонил телефон. — Боже, твой день рождения только начался, а тебя уже начали со всех сторон дергать, — сказала Шелли, выжимая свои волосы. Стэн вздрагивает, кидает быстрый взгляд на Картмана, жестом приглашая его к себе домой. В груди быстро забилось сердце, но в этот раз оно билось не от страха, а наоборот от ожидания чего-то прекрасного, волшебного и желанного. Кажется, Стэна сейчас вырвет. — Пошли нахер, кто бы это не был. Он время видел? — спросила Шелли, впуская Картмана в дом. Стэн подходит к телефону, который продолжал истерично звонить. Эрик сразу же залез под плед, пытаясь согреться, и начал внимательно следить за действиями друга. Стэн снял трубку. — Хэй. Мертвый же говорить не может. — С днем рождения, чувак, — сказал Кенни на другом конце провода и засмеялся. — Скучал? — Ты жив? — тихо спросил Стэн, вцепившись в трубку. — А ты помнишь, что я умер? — удивленно спросил Кенни. — Не знаю, почему ты это помнишь, но я точно уверен, что в этом замешан Картман. Но я жив, я настоящий и я снова в строю. Кенни вернулся. Стэн слышит именно своего друга, а не Оно. Они снова все вместе. Стэн всхлипывает носом и улыбается. — Спасибо, — вытирает нос рукавов. — Теперь мы готовы дать отпор Оно.