***
Утро воскресенья стало неожиданно приятным. Усталость прошедшего дня не сошла полностью, но на это можно было закрыть глаза. Ну ещё бы, как может быть иначе, когда первое, что я вижу, разлепив веки - умиротворённое личико русоволосой красотки, спящей со мной на одной кровати. Её губы слегка приоткрыты, и я не мог свести с них глаз. Происходящее слишком невероятно, чтобы быть реальным. Пересилив себя, мне всё же удалось опустить взгляд. Брови сами взметнулись вверх, ведь Кате, судя по тому, что я вижу, стало жарко ночью, и она раскрылась так, что одеяло теперь было между нами. Ситуацию спасал лишь факт того, что мы оба были одеты. И словно ощутив мои мысли, девушка потянулась и рвано выдохнула, нежно закинув левую ножку на меня. Я невольно заалел, ощутив, куда она приземлилась. Сердце заколотилось чаще, и я всеми силами упрашивал высших существ вновь снизойти до меня и прервать нарастающую эрекцию. Вовремя осознав, что это не помогает, я принял отчаянное решение перевернуться на правый бок. Это действие ожидаемо прервало сон зеленоглазки. — А-Антон? В голосе Кати разливался страх, паника. Я поспешил повернуться к ней, но так, чтобы не показывать, в каком неловком положении нахожусь. Девушка на удивление выглядела так, будто и вовсе не пила вчера. Лишь запах вина напоминал об этом. — Г-где я?! — тут же воскликнула она, едва мы встретились взглядами. Её глаза больше не сочились уверенностью. В них читалась лишь необходимость узнать, что происходит. Девушка быстро схватила краешек одеяла и поспешила прикрыть себя, словно не осознав до конца, что полностью одета. — Почему ты... Почему мы?! — Я всё объясню... — быстро приподнялся я, прикрываясь другой частью одеяла. От утренней неги не осталось и следа. — Я нашёл тебя вчера вечером... Ну и привёл к себе. Э-это моя комната... — Н-но... Моя мама? — тихо пролепетала она. Катя, более-менее совладав с эмоциями, опустила руки, открывая мне вид на рубашку. Кажется, её не сильно волнует сейчас то, в каком состоянии я застал её. — Всё в порядке, не волнуйся. Я сказал, что ты придёшь к обеду. Между нами повисла тишина. Мне было неловко перед ней, а ей, могу поспорить, передо мной. Она оказалась в совершенно незнакомом месте, и я - причина всего, что сейчас происходит. Аккуратно поднявшись, я почесал затылок. Напряжение в штанах спало, теперь можно было подумать, как быть дальше. Ноги сами привели меня к часам. Короткая стрелка едва переступила цифру девять. — Ещё есть время?.. — едва слышно спросила она, не решаясь посмотреть на меня. — Д-да... Только девять стукнуло. Совершенно внезапно, мой ответ был прерван быстрыми шагами по коридору. Разум тут же осознал, кто это. Забыв обо всём, я ринулся к двери, едва она раскрылась. Руки уже были готовы вцепиться в ручку со всеми силами, но коварная нога споткнулась о другую ногу, и я полетел вперёд, подобно тряпичной кукле. Смирнова, засвидетельствовав это фиаско, хотела тоже подняться, но как и я, девушка потерпела неудачу: не менее коварное одеяло, сцепив ножки Кати, опрокинуло бедную ябеду лицом вниз, прямо с кровати. Благо вовремя выставленные руки смягчили падение, и ограничилось фиаско зеленоглазки только демонстрацией белого нижнего белья, хорошо видневшегося в утреннем свете сквозь колготки. Боковым зрением я увидел полностью раскрытую дверь. Тишина, повисшая в комнате, прерывалась лишь шумом в ушах от бешеного сердцебиения. Вот и всё, песенка спета. Мой гениальный план развалился на последнем этапе. — Здравствуйте... — тихим, едва слышным голосом пролепетала Смирнова, чуть приподняв голову от пола. С учётом того, в какой она позе, выглядит это весьма комично. Вот только смеяться почему-то совсем не хочется. — Здравствуй, Катя... — с неловкой улыбкой, полной смятения, ответила мама. Я дёрнулся от шока, едва понимая, что вообще происходит. — Подожди секунду, пожалуйста... И только она произнесла это, как всё моё тело съёжилось от нарастающего напряжения. Казалось, ярость и гнев всего мира были сосредоточены на мне. Оставалось лишь приготовиться ко всему. — Петров! — невероятно страшно рявкнула старшая Петрова. Тело тут же поднялось, вытягиваясь по струнке. Я физически не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. — Я! — Живо вниз, на помощь отцу с машиной! — Н-но... — просипел я, сомневаясь, как стоит продолжить. Оставлять Катю один на один с мамой не хотелось совершенно. — Живо, — сквозь зубы буквально выплюнула она, сверля во мне дыру взглядом. — Пока не прибила. Делать нечего. Кулаки сжались в бессилии и я направился к выходу, проходя мимо мамы. За спиной слышались голоса, но я не пытался осознать, о чём они говорят. Разве это важно теперь, когда всё развалилось в конце? Катя узнает, какая у меня семья, и будет припоминать мне этот случай до конца школьных дней. Родители же навечно разочаруются в собственном сыне. И ведь я просто хотел помочь однокласснице. С такими мыслями я и спустился в коридор. Руки сами накинули оставленную вчера куртку на плечи. Стараясь не думать ни о чём, я лениво обулся и вышел из дома, вдыхая свежий воздух полной грудью. — Самое дерьмовое утро... Идти к отцу не хотелось совсем, но ноги сами повели меня. Ума не приложу, что я скажу ему, когда он увидит её. Да и не ясно совсем, как он отреагирует, но воображение настойчиво подкидывало не самые лицеприятные картины. — Утро, Антон! — едва заметив меня, с улыбкой сказал он. Удивительно, как бодро он выглядит, хотя всю ночь не спал. Я кивнул в ответ. На большее не хватало сил. — Чего кислый такой? — Скоро узнаешь...***
Ещё никогда в своей жизни я не видел, чтобы отец так улыбался. Едва перейдя порог дома и услышав характерные звуки из ванной, он тут же изменился в лице и медленно переводил взгляд то на меня, то на маму. В его глазах читалась настоящая гордость, и я никак не мог убедить себя в том, что это не сон. Разве может происходить такое на самом деле? Разве может Смирнова Екатерина принимать душ в моём доме? Разве может она сесть с нами за стол и позавтракать? — Ничего хорошего... — в очередной раз тихо прошептала мама, не в силах смотреть на нас с отцом. — Совсем ничего хорошего в этом нет. Кухню наполнял запах яичницы. Несмотря на непривычно сильное для утра желание поесть, я с полной отстранённостью смотрел на новую тарелку на столе, рассчитанную на нашу гостью. Живот из раза в раз сдавливало, стоило взглянуть на маму. Отец же излучал такой оптимизм, что было даже страшно. — Ладно тебе, Карина! — в очередной раз широко улыбнулся мужчина. — Возраст такой, ну отнесись ты с пониманием! — Возраст такой?! — огрызнулась она. — В пятнадцать лет девочек домой водить?! — Мне почти шестнадцать... Мама кинула на меня убийственный взгляд. Я тут же стих, не желая вновь выслушивать комментарии в свой адрес. Так мы и сидели в тишине, пока яичница не была разложена по тарелкам. Вскоре появились и стаканы с чаем. В центре стола оказались пакеты с печеньем и хлебом. — Эта девочка... Катя же ваша староста, верно? — устало выдохнула мама, присаживаясь на своё место. Отец навострил уши. — Она что-то значит для тебя? — Она... Мы друзья, я думаю... — скомкано ответил я, опасаясь их реакции. Посвящать родителей в тонкости наших отношений желания не было, да и не поймут они. Папа лишь усмехнулся, ну а мама в очередной раз выдохнула. — Видимо, очень хорошие друзья, раз ты даже её одежду попытался почистить, — впервые за сегодняшнее утро на лице мамы появилась улыбка. Я в неверии моргнул пару раз, пытаясь сбросить это наваждение. — Да, я всё видела и хочу сказать, что ты неплохо постарался. Хотя всё равно пришлось доделывать за тебя. — Спасибо... На этом разговор и закончился. Мы расселись по местам и принялись ждать Катю и Олю. Последнюю мама долго не могла разбудить. Сестрёнка поднялась лишь когда мы с отцом вернулись. Через несколько минут в проходе показалась Смирнова. Не медля ни секунды, девушка поприветствовала главу семейства, и отец сразу заулыбался ещё шире. На ней была та же одежда, что и вчера, включая свитер. Всё идеально выглажено моей мамой, судя по тому, что Катя шепнула ей «спасибо», на что женщина лишь коротко кивнула и улыбнулась. Я же не мог свести взгляд с зеленоглазки. Её слегка влажные волосы были распущены. Прежде я никогда не видел её без косы, и такое преображение не могло не впечататься в память. — Ну чего?.. — чуть смутилась она под моим взглядом, усаживаясь рядом со мной. Запах шампуня, которым каждый день пользовались мама и Оля, доносился теперь и от Кати, и на мгновение я был уверен, что схожу с ума. Тут же непроизвольно отвернулся, но наткнулся на полный гордости взгляд отца. Не задерживаясь на нём, я вновь переключаю внимание, но уже на женщину, смотрящую на меня с лёгким негодованием. Спасение пришло, откуда не ждал совершенно. У входа показалась Оля, которая тут же в удивлении воскликнула, едва взгляд её упал на Катю за столом. — Доброе утро, Оля, — улыбнулась зеленоглазка, чуть кивнув девочке. Теперь она выглядела и звучала увереннее. От испуганного тона, с которым она встретила мою маму, не осталось ничего. — Катя! А когда ты в гости пришла? Сказать, что это был самый странный завтрак в моей жизни - не сказать ничего. Катя и Оля свободно болтали о школе, обсуждая разных учителей и уроки. Родители периодически подключались, задавая уточняющие вопросы. По большей части подключалась, конечно, мама. Отец же продолжал сидеть и гордо улыбаться, кидая в меня похвалу взглядами. Я же сидел, сбитый с толку, периодически щипая себя за руку. Происходящее казалось невозможным. Такое просто не могло случиться. Расскажи кому - не поверят. Разве может Катя, главная сплетница школы, завтракать с нами за одним столом и мило беседовать с родителями? Я и в самом деле сойду так с ума...***
Оказавшись на улице, я тут же зажмурился. Впервые за несколько дней было солнечно, да настолько, что слепил блестящий под ногами снег. Катя, видимо, тоже оценила перемены и резко прикрыла глаза рукавом. Мы оба замерли, не решаясь отойти от крыльца. Говоря откровенно, я бы и вовсе предложил ей посидеть у меня чуть дольше, но обещание нарушать нельзя - мне же хуже будет. Нужно привести Змею в гнездо до обеда. — Пошли, — едва привыкнув к свету, коротко бросил я. Рука хотела уже лечь на плечо Смирновой, но благо вовремя остановилась. — У нас не так много времени осталось... Девушка слабо кивнула и двинулась вперёд. Быстро покинув территорию у дома, мы стремительно направились в сторону жилища Кати. В животе растекалось приятное волнение, чем-то напоминающее предвкушение. Мороз приятно покалывал, будто стремясь остудить мой пыл. Не удержавшись, я усмехнулся, выдыхая белый пар. — Крутые у тебя родители... Катя внезапно оборвала тишину. Не думал, что она первой начнёт разговор. Видимо, пребывание в моём доме несколько смутило её, и она чувствует себя не в своей тарелке. — Да ладно, самые обычные, — не стал хвалиться я, хотя комментарий зеленоглазки был приятен. И всё же продолжили движение мы в тишине, наслаждаясь пустыми улицами. Посёлок будто вымер. Оно и неудивительно, учитывая то, что сегодня воскресенье. И тем не менее, улицы были неплохо прибраны после метели. — Ты и в самом деле планируешь провожать меня?.. — послышалось неподдельное удивление с её стороны. На мгновение я даже опешил, но вида не подал. — Не стоит, если не хочешь. Я дойду... — Нет уж, — ответил я быстрее, чем она закончила говорить. По едва распахнувшимся губкам понятно, что Катю не устроит такой ответ. — Я обещал, что ты будешь к обеду. Кто знает, что с тобой может опять приключиться? В ответ она лишь цокнула и отвернулась. Неприятно слышать подобное, я понимаю, но мне нужно, чтобы она приняла моё присутствие. Ну и судя по отсутствию возмущений, она действительно позволит мне идти рядом. Хотя, вряд ли причина в моей настойчивости. Могу поспорить, эта девчонка чувствует, будто находится в долгу передо мной. Она ведь не только переночевал у нас, но и приняла душ, и даже позавтракала. Помимо этого, ей и одежду погладили, пальто с шапкой и сапожками почистили. Трудно после такой заботы быть язвой. — Могу я задать один вопрос? — справившись с возмущением моей наглостью, она вновь повернулась ко мне. — Что именно ты сделал? Как договорился с... Мамой? — Да ничего особенного... — не лукавил я. Мне всё равно нужно было бы рассказать. — Просто созвонился с Ленкой. Попросил её включить тебя в список гостей на вчерашней ночёвке. Делов-то... — С Леной?! — возмутилась русоволосая, забавно нахмурив бровки. — Да я терпеть её не могу! — Н-ну... В школе выглядит так, будто вы неплохо ладите... — тут же выставил я руки перед собой в примирительном жесте. — Не переживай так, всё сработает. Катя не разделяла мой оптимизм, но всё равно выдохнула с облегчением. Можно предположить, что девушка не хочет помощи от той, кого недолюбливает, и мне сложно её осуждать за это. Тем не менее, проблема решена, а это многое значит. — Не хочу оставаться перед тобой в долгу... — едва заметно фыркнула Смирнова. Взгляд её направился куда-то в сторону. Она будто избегала моих глаз. — Можешь загадать одно любое желание. И будем в расчёте. — Только одно? — спросил я неожиданно для самого себя. Тело тут же прошиб холодный пот. Меньше чем за мгновение я осознал, какую ошибку допустил. — А сколько ещё тебе надо?! — удивлённая моей наглостью, воскликнула девушка. — Ну-у... Даже не знаю... — потупил я взгляд, не решаясь посмотреть на неё. — Во всех сказках, что я читал, всегда было по три желания. — Ну ладно, пусть будет три! Девушка гордо хмыкнула и так же гордо скрестила руки под грудью, будто вышла победительницей. Сложно поверить, что главная сплетница даже не стала сопротивляться этому. Быть может, Катя знает заранее, что проиграет? Но как бы то ни было, я ликовал, пытаясь не сильно показывать это лицом. Подумать только! Три желания. Любых. От Смирновой Екатерины! Страшно представить, что может придумать моё воображение. Хотя очевидно, что свои ограничения она выставит, пусть и не сразу. И всё же, стоило ли это той утренней сцены? Сомнения тяготили меня. Так мы и продолжили идти, каждый думая о своём. Я не мог выкинуть из головы реакцию родителей. Уверен, их мнение обо мне кардинально поменялось. Если раньше я был послушным сыном, которому можно доверить что угодно, то что сейчас? Стоило отцу уехать по делам, а маме лечь отсыпаться - я тут же привёл «подружку» в гости. Пусть на самом деле всё и не так, но кто же мне поверит теперь? — Ни о чём не хочешь спросить? — внезапно едва слышно произнесла Катя, но мне удалось уловить. Тут и думать не нужно, чтобы понять, о чём она. Впрочем, я бы не отказался узнать, как она справляется с головной болью после бутылки вина. — Нет. Вообще, я более-менее понимаю, что произошло... — постарался спокойно ответить я. Нужно аккуратно подбирать слова. Но кое-что на языке всё же крутится, и я не могу сдержаться. — Хотя... Один вопрос у меня всё же есть. Она не ответила на это, лишь перевела взгляд в мою сторону. Зелёные глаза поблескивали на свету, излучая что-то, что я не мог описать. Мне тут же стало не по себе. Судя по всему, Катя готова выслушать меня, так что не буду томить. — Ты не позвонила мне... Почему? — будто до конца сомневаясь, хочу ли я спрашивать это, я произнёс слова крайне тихо. Тихо, но Смирновой хватило и этого. — А что, должна была? — изящно изогнула бровь она. Гордо хмыкнув, девушка отвернулась в сторону леса. — Мы не друзья, Антон. Не забывай об этом... — Д-да, точно... Слышать подобное было на удивление неприятно. Сам не понимаю, почему, но слова Кати мне совершенно не понравились. Странный холодок разлился в груди, опускаясь всё ниже. Руки непроизвольно сжались, но не из-за девушки. Просто я осознал внезапно, что именно только что ощутил. Это обида. Мне обидно, что она не признаёт меня другом. И это после всего, что произошло. Хотя, если подумать, то с чего я вообще решил, что все эти события значат хоть что-то для неё? С чего я вообще взял, что это как-то сблизит нас? Да и в конце концов, разве ради этого я нёс её домой? Катя просто нуждалась в помощи, любой бы поступил так на моём месте, ведь это правильно. Так же правильно просить прощения за свои ошибки, что нужно сделать и мне. — Ещё я хотел извиниться перед тобой... — я вновь повернулся в её сторону и встретил удивлённый взгляд. Явное недоумение, и это странно. — Ну... За то, что было вчера. Прости... — Д-да не стоит, Петров... — внезапно занервничала она, замотав руками перед собой. — Я ведь сама согласилась, так?.. Ты просто предложил... Чем дальше девушка говорила, тем меньше я понимал суть происходящего. Разве этот разговор не должен был вызвать другую реакцию? Я ожидал как минимум упрёков в свой адрес. Даже воображение уже сформировало несколько сценариев, в которых Катя изящно ставит меня на место. И происходящее сейчас, с её заалевшим личиком, совершенно не вписывалось в мои предположения. — Нет, я всё же считаю, что можно было найти другое место и время... — настаивал я на своём. — Можно было и в обычные школьные дни. После уроков, например... — Ч...Чего?! — воскликнула она. Руки Кати сжались в кулачки прямо у груди. — С-совсем дурной, Петров?! — Но разве так не было бы лучше? — продолжал удивляться я. Разум рассчитывал, что она быстро согласится, и такая разница с предположениями меня сбивала с толку. — Ну, знаешь... В другой обстановке, с другим настроением... — Д-другим настроением?.. — пару раз хлопнула она ресничками, по-прежнему сжимая кулачки. — С...Совсем идиот?! — Да почему?! — впервые вспыхнул я. Хотел ведь просто извинится, а мне оскорбления в лицо кидают. — Разве нельзя было поговорить в любой другой день? Между нами повисла тишина. Лишь сейчас я осознал, что мы стояли на месте, продолжая пялиться друг на друга. Не могу вспомнить, когда мы остановились. И не могу понять, почему у Кати такое красное лицо. Быть может, она подхватила простуду от мамы? Хотя маловероятно, не успела бы за один завтрак. Скорее всего, просто мороз. — Н-ну... Конечно... — едва различимо пролепетала девушка. Её губы дрожали, а взгляд упал куда-то вниз. — Поговорить можно всегда... — Ты что, о чём-то другом подумала? — Ты совсем того? Конечно же нет! Так мы и пришли к месту обитания самой гадкой Змеи во всей округе. Деревянный домик, похожий на мой, так же укутан снегом и окружён забором. Всю дорогу девушка огрызалась, будто пытаясь отомстить мне за что-то. Уж не знаю, что стало поводом в этот раз, но всё стеснение, существовавшее между нами утром, куда-то испарилось. Теперь Катя была в своём обычном состоянии - сильной, властной, независимой. Разве могу я просить о чем-то большем? Достаточно и того, что ябеда вновь пронзает меня взглядом и обворожительно оголяет клыки каждый раз, когда кидает очередную колкость в мою сторону. Но внезапно девушка стихла. Такая перемена насторожила меня, ведь всю оставшуюся часть пути мы почти не замолкали. Я уже думал спросить, что случилось, но Смирнова опередила меня. — Мне нужно кое-что сказать тебе, Антон... Я невольно напрягся. Тон девушки был серьёзен, а в голосе пропала привычная надменность. Она слегка опустила голову, будто обдумывая что-то. Сердце забилось чаще, когда зелёные глаза взглянули на меня. Они блестели в лучах Солнца, фокусируя на себе всё внимание. Но девушка будто что-то почувствовала и отвернулась. На мгновение я заметил лёгкий румянец на её лице. — Ты был прав... На счёт меня... — внезапно спокойно, без единой нотки высокомерия произнесла она. Руки девушки сцепились в замок за спиной. — Я действительно давно не чувствую своих пределов... — Катя... — И мне правда приятно, что ты пытаешься меня поддержать. Честное слово... — продолжила она, не обращая ни на что внимания. И я не мог себе позволить прервать её. Да и не хотел этого. Невидимая нить будто связывала нас, и я боялся даже вздохнуть лишний раз, чтобы не оборвать её. — Но всё это для меня так необычно... У меня никогда не было, ну... Такого... Человека рядом, понимаешь? Я продолжал стоять, не смея даже шелохнуться. Катя по-прежнему стояла спиной ко мне, так и не повернувшись, но это и не нужно было. Я не мог представить себе её лицо в данной ситуации. Мозг просто отказывался рисовать её портрет. Отказывался принимать, что эта девчонка может так прямо говорить со мной о таких вещах. — А ещё... — только и услышал я, как в следующую секунду вечно высокомерная, полная яда и сарказма Смирнова с нежностью прильнула ко мне, мягко обнимая, будто боясь спугнуть. — К... Катя... — сорвалось с моих губ. Запах знакомого шампуня защекотал нос, и я почувствовал, как кружится моя голова. — Просто заткнись... Грубый ответ совершенно не производил нужное впечатление. Голос девушки был слишком нежным, совсем не похожим на голос главной сплетницы. Сердце затрепетало, и я, поддаваясь чувствам, неловко обнял её в ответ. Хрупкая, но такая сильная Катя будто выдохнула с облегчением, почувствовав мои руки. Стало невероятно тепло, и в голову ударило осознание, насколько нелепо называть змеёй девчонку, с которой так приятно. И лишь сейчас до меня начало доходить. Это благодарность. Благодарность за возможность вот так поговорить. — Ну всё, хватит нам нежиться! Девушка выскользнула из моих рук. Я слегка опешил, но быстро пришёл в себя. На устах появилась лёгкая улыбка. Пусть мне и стало холоднее, но этот холод воодушевлял меня, пробуждал во мне желание узнать её. Узнать эту необыкновенную девчонку с пронзающим холодным взглядом, но невероятно тёплым сердцем. — Пока-пока, Антоша, — хитро улыбнулась она и развернулась к крыльцу. Я невольно опустил взгляд, наслаждаясь видом. Девушка же, будто почувствовав это, развернулась вполоборота и странно блеснула глазами. — Увидимся в следующем году, извращенец. — Пока, Катя. Я лишь усмехнулся и развернулся в противоположную сторону. В груди было жарко. Я будто переродился, хотелось петь и танцевать. Но, как бы странно это ни было, сил с утра не было ни на первое, ни на второе. Да и не стал бы я, чего уж душой кривить. Внезапно в спину что-то прилетело. Я развернулся и увидел хищно улыбающуюся Катю, стоящую у забора. Девушка ловко подбрасывала снежок, явно намекая на возможность повторного запуска. — Чего стоишь столбом, Петров? Бегом домой. Как бы ни старалась Смирнова показать себя злодейкой, я больше не воспринимал её исключительно в этом образе. Колкая, высокомерная, щедрая на пакости - это всё про Катю. Но я не хочу держаться от неё на расстоянии. Эта девчонка с поистине сложным характером, и я уверен, что ещё не раз обожгусь. Но что-то тянет меня к ней. Что-то тянет раскрывать её новые стороны, невиданные никем прежде.