Малфой неспешно следовал за Минервой, которая прокладывала им путь к нужному зданию от укромного тёмного проулка, в который их принесла магия аппарации.
Он смотрел по сторонам и наслаждался летними видами любимого города, в котором теперь так редко бывал. В котором был совершенно сомнительным гостем на взгляд здешнего магического сообщества.
А еще это тепло. Тепло, от которого, оказывается, так быстро отвыкаешь.
Пальто на его плечах было абсолютно лишним предметом гардероба. Но с внутренним комфортом ничего не сделаешь — он просто привык к наличию верхней одежды. Бо́льшую часть времени.
Драко прикидывал, успеет ли выкурить сигарету до их прихода, но все расчёты были абсолютно бесполезны, потому что он не имел ни малейшего понятия, куда они направляются и скоро ли достигнут цели. Можно было бы спросить у Минервы, но он вряд ли сейчас настроен слушать её настойчивую лекцию о вреде этой его отвратительной привычки.
Профессор же уверенно прокладывала дорогу, заметно выделяясь среди прохожих. Но, кажется, на пожилую женщину в зелёной мантии никто не обращал внимания. Мало ли что вздумается носить на старости лет.
Наконец, Минерва остановилась на пороге небольшого кирпичного здания и оглянулась, ища глазами своего спутника, который чуть отстал. Его расслабленная походка заставила женщину начать нетерпеливо стучать носком туфли по асфальту.
Драко, поравнявшись с Макгонагалл, все же прикинул, что в этот момент ему пришлось бы выкинуть половину недокуренной сигареты. Возможно, это было бы лучше, чем ничего.
— Идёмте, мы пришли, — Минерва открыла деревянную дверь, впуская в парадную легкий ветерок ночного города.
Она шустро застучала каблуками по бетонным ступенькам, явно надеясь, что Малфой все же будет порасторопнее.
Наконец, достигнув нужного кабинета, Макгонагалл распахнула дверь, будто зная, что их уже ждут.
Малфой безропотно проследовал за профессором и, зайдя в помещение, увидел взрослого мужчину, склонившегося над столом, освещённым тусклым светом лампы.
Тот повернулся к своим гостям, расплываясь в улыбке. Его палочка взметнулась вверх, и комнату наполнил приятный общий свет.
— Минерва, очень рад снова тебя видеть, — мужчина встал и подошел к ним. Посмотрев на Драко, он протянул руку и представился: — Здравствуйте. Я Доктор Лоренцо Крок.
— Драко Малфой, очень приятно, — он пожал предложенную ему крепкую руку, пока Макгонагалл уже заняла одно из кресел, стоящих в комнате.
— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Малфой, — колдомедик обвел рукой помещение, предлагая выбрать удобное место.
Драко занял один из стульев и стал ждать. Его все еще грызло любопытство, а вместе с ним и раздражение от того, что он ничего не понимал. И, в сущности, считал, что они лезут не в своё дело.
— Итак, Минерва, — доктор Крок надел очки с круглыми стеклами, также, как и его собеседники, занял одно из кресел и водрузил к себе на колени небольшую стопку бумаг. — Что конкретно ты хотела бы обсудить?
— Лоренцо, мне нужна твоя оценка состояния мисс Грейнджер, — Макгонагалл опустила руки на подлокотники, чуть постукивая указательным пальцем по ткани обивки.
— Что ж, — вздохнул колдомедик и перевернул один из листков на своих коленях. — Я бы не сказал, что пациентка была очень сговорчива на наших сеансах, но несколько тестов я все же смог провести. С уверенностью могу сказать, что ее психологическое состояние позволяет мне утверждать, что она не является опасной для кого-либо из окружающих её людей. Только для себя. Так что ответ на твой вопрос — да, она вполне может быть преподавателем и работать с детьми. Я бы даже сказал, что подобный выход из зоны комфорта пойдет ей на пользу. И я разделяю твою позицию по изложенному ранее вопросу.
Малфой нахмурил брови, наконец обретая размытое понимание, зачем его пригласили в Лондон. Он перевёл взгляд на Макгонагалл, ожидая, что она скажет.
— Спасибо, Лоренцо, вы лишь подтвердили то, о чем я уже догадывалась, — Минерва благодарно кивнула доктору и посмотрела на Драко, улыбнувшись. — Полагаю, мистер Малфой, вы догадались, о чём я буду просить вас?
Он откинулся на стуле и посмотрел сначала на колдомедика, а потом на профессора. Этот театр абсурда начинал выводить его из себя.
— Я бы попросил объяснить мне всё по порядку, директор Макгонагалл, — Малфой редко называл её так, но сейчас посчитал это более чем уместным обращением.
Минерва вздохнула и, поёрзав на кресле, постаралась принять наиболее удобную позу. Она ещё раз взглянула на Лоренцо, ища поддержки. Он кивнул ей, будто давая безмолвное согласие и убеждая, что она делает все правильно.
— Ну что же, мистер Малфой. Как вы знаете, мисс Грейнджер была взята в плен Пожирателями Смерти во время одной из вылазок Ордена в Хогвартс. Мы искали диадему Ровены Рейвенкло и встретили отряд охраны. Во время битвы Гермиону схватила Беллатриса Лестрейндж. После этого мы не знали ничего о судьбе мисс Грейнджер в течение девяти месяцев. Признаться, мы были уверены, что она мертва, — Минерва прикрыла глаза, словно отдаваясь неприятным воспоминаниям.
Драко молча кивнул, не переставая хмурить брови. Все это было ему известно в общих чертах. Тогда он уже работал на Орден, находясь при этом в составе Пожирателей Смерти. В судьбу Грейнджер никого не посвящали. Он пытался аккуратно разузнать хоть что-то о том, где её держат, но все попытки оборачивались крахом. Макгонаналл же продолжила:
— После того как Гарри Поттер одержал победу над Волдемортом, а Молли Уизли уничтожила Беллатрису, мы получили возможность обыскать старое поместье Блэков. Мы ожидали найти там что угодно, но только не Гермиону. Но всё же она была там. В одном из подвалов, в камере. На удивление, мисс Грейнджер не была истощена или измучена. По крайней мере, в физическом плане. Но с моральной точки зрения с ней было что-то не так. Она не испытывала никакой радости или облегчения от спасения. Всё, что мы получили, это недоверчивый взгляд и некоторое количество неуместных вопросов. Совершенно бытовых: от информации, как зовут ее кота и каким был пароль Полной Дамы на первом курсе их обучения. Вряд ли вы знали такие подробности, поскольку были… — Минерва замялась, видимо, не желая напоминать Малфою о его прошлом.
— В Азкабане, — спокойно дополнил её рассказ Драко. Прошлого не изменишь, и, даже несмотря на то, что это были не самые радужные моменты в его жизни, он давно принял эту часть своей истории.
— Да, — профессор облегченно кивнула и продолжила. — Так вот, мисс Грейнджер тогда не дала себя осмотреть никому из врачей. Она рассказала всё, что видела и что могло быть полезно для Ордена. Пусть и подобной информации было мало. Пара имен Пожирателей, которых она встречала, а мы не догадывались тогда, кому эти люди служили на самом деле. Аластор… пытался применить к ней легилеменцию. Но оказалось, что Гермиона может отлично сопротивляться вмешательству в голову. Хотя мистер Поттер и мистер Уизли утверждали, что раньше подобных умений у неё не было. Когда Грюм решил применить веритасерум…
— Серьёзно? Салазар, он вообще человек? — Драко закатил глаза, выражая всё своё отношение к бывшему главе Ордена. Чем он был лучше Пожирателей Смерти? Малфой прекрасно помнил его планы на войне и приказы. Эти действия навряд ли можно охарактеризовать как светлые.
— Я запретила ему делать это, — отрезала Макгонаналл. — Я пообещала, что возьму Гермиону под личный контроль. На тот момент Орден уже одержал победу, и не было никакого смысла мучать расспросами несчастную девушку. Тем более что её психологическое состояние оставляло желать лучшего. Она просто перестала разговаривать. Мы все пытались: я, Гарри, Рон, Джинни… Но Гермиона просто молчала и даже не смотрела на нас. На тот момент мы все жили на площади Гриммо. Проснувшись одним утром, мы обнаружили, что её просто нет: ни в своей комнате, ни где-то ещё.
Минерва взмахнула палочкой и призвала к себе пустой бокал с небольшого кофейного столика. Магия Агуаменти наполнила сосуд, и Макгонагалл сделала несколько глотков чистой воды, словно украв у разговора несколько секунд, чтобы перевести дух. Но рассказ всё же нужно было продолжить.
— Через неделю поисков я наконец обнаружила её в Лондоне. Оказалось, что Гермиона сняла себе жилье и собиралась устраиваться на работу в больницу Святого Мунго. При общении мисс Грейнджер ограничивалась общими фразами и, аргументируя тем, что война закончилась, а она сама более не является ученицей Хогвартса, просила оставить её в покое.
— Но вы этого не сделали? — Драко ухмыльнулся, посмотрев на Минерву. Да уж, этот синдром матери Терезы вряд ли мог покинуть директора так просто.
— Нет, не сделала, — Макгонагалл вдруг сникла и взглянула на Малфоя глазами, в которых будто сверкнули непрошенные слёзы. — Той вылазкой в Хогвартс руководила я, Драко. Это я виновата в том, что с ней произошло.
— Нет, не виноваты, — Малфой спокойно покачал головой. — Как и не были виноваты в моём заключении в Азкабан. Как и не были виноваты в тысячах смертей, которые принесла война. Виновник один, и вы прекрасно знаете его имя. Гореть этой ящерице в адском пламени.
Минерва благодарно посмотрела на Драко, но вряд ли он её убедил. Такова уж была директор, готовая, кажется, принять на себя все, что могла унести тяжелым камнем на душе.
— Так вот, — Макгонагалл продолжила посвящать Малфоя в детали, которые, видимо, для чего-то были ему необходимы. — Я не прекратила навещать Гермиону и следила за тем, как протекают её дни. Увы, я бы не смогла назвать её жизнь полноценной. По неизвестным никому причинам она практически перестала общаться с некогда лучшими друзьями, ограничиваясь лишь редкими визитами вежливости по праздникам. Её работа также предполагает уединение: на данный момент она изготавливает зелья для больницы Святого Мунго. С коллегами её связывает лишь формальное общение на уровне приветствий и обсуждения общих вопросов. Хотя вы должны помнить, что мисс Грейнджер с натяжкой можно было бы назвать замкнутой в школьные годы.
— Да, вряд ли я могу привести пример человека, который больше неё подходил бы под термин «выскочка», — Драко привычно хмыкнул, подтверждая слова директора.
— Допустим, — Минерва поджала губы, выражая безмолвное недовольство подобными выражениями. — Понаблюдав за ней полгода, я забила тревогу, потому что Гермиона превратилась в настоящего отшельника и, казалось, этим ещё больше загоняла себя в угол. Поскольку мне не были известны причины подобного поведения, я предложила ей обратиться к целителю разума. Она, к моему удивлению, согласилась. На данный момент она поменяла шесть колдомедиков за последние четыре года. Боюсь, она соглашалась на лечение только из остатков уважения ко мне. Но я понимаю, что всему есть предел. Сегодня она дала понять доктору Кроку, что он стал последним её врачом.
Малфой снова кивнул, ожидая продолжения рассказа. Раз уж он согласился приехать, нужно было понять для чего.
— Разрешите, теперь продолжу я, если вы не против. — Доктор Крок выжидающе посмотрел на Минерву, а та, в свою очередь, утвердительно моргнула, уступая роль рассказчика.
Коломедик взмахнул палочкой, и перед собравшимися в его кабинете, прямо посередине помещения, яркими красками засветилась проекция. Как мог догадаться Малфой, это была проекция головного мозга. Сомнений не возникало, кому мог принадлежать подобный медицинский анализ. Прекрасно, теперь ему необходимо в буквальном смысле рассматривать черепную коробку бывшей однокурсницы.
— Дело в том, что мисс Грейнджер является жертвой посттравматического расстройства. Так как у пережитого ею стресса никогда не было должного выхода, её мозг начал в буквальном смысле поедать сам себя, — доктор Крок встал и древком своей палочки указал на какую-то часть проекции.
Малфой понятия не имел, что это значит, потому что был максимально далек от медицины. Но всё же попытался вглядеться в то, на что указывал целитель.
— Хорошо. Я постараюсь объяснить как можно проще, — колдомедик продолжил, наверное, видя некоторое замешательство в глазах собеседников. — Мисс Грейнджер будто бы живет «по кругу», который она сама для себя построила. Дом, работа, дом, работа…
— Мне показалось, что она может нарушать свой распорядок дня, — Драко не сдержался от укола, намекая на ту сцену, которую они с директором наблюдали сегодняшним вечером.
— Вы отчасти правы, мистер Малфой, — невозмутимо продолжил доктор Крок, рукой останавливая Минерву, которая без сомнений готова была обрушить на Драко праведный гнев за его нетактичность. — Насколько я могу судить, пациентка периодически прибегает к несвойственным для себя действиям. О причинах мы можем только догадываться, но, полагаясь на свой опыт, могу предположить, что это некая извращённая форма сублимации. Мисс Грейнджер пытается заменить одни эмоции другими, и боюсь, результат не идёт ей на пользу. Конечная цель не похожа на радость или удовлетворение. Скорее, на ненависть к себе, отвращение.
— Почему вы так уверены в этом? — Драко выгнул бровь, пытаясь понять логику медика.
— Видите ли, заклинание проекции головного мозга даёт мне доступ к наблюдению за процессами в организме человека в режиме реального времени в течение сорока восьми часов, — мистер Крок вновь взмахнул палочкой, и в воздухе повисли колонки голографических чисел, о значении которых можно было лишь догадываться. — Сегодняшним вечером я наблюдал за выработкой гормонов в её организме. Из всех так называемых гормонов «счастья» был лишь короткий выброс эндорфина. Предполагаю, во время, кхм…
— Мы поняли, Лоренцо, — Минерва прервала его, явно не желая вновь затрагивать скользкую тему.
— Так вот. В то время как нейромедиаторы, отвечающие за положительные эмоции, находились в спящем состоянии, выработка адреналина и кортизола была активна. К тому же после некоторого наблюдения за пациенткой я пришел к выводу, что у неё есть проблемы с балансом этих самых нейромедиаторов. Она просто теряет способность в полной мере испытывать положительные эмоции.
— Ладно, я понял, — Малфой потёр глаза. Салазар, вот сейчас он осознал, как адски устал. — Что дальше?
— Минерва предположила, что для мисс Грейнджер лучшим выходом из сложившейся ситуации станет покинуть страну и обрести новую работу. И я с ней солидарен, — подытожил мистер Крок, вновь занимая своё место на одном из кресел.
— То есть вы буквально предлагаете человеку с депрессией, насколько я понял, «просто заняться делом» и надеетесь, что «всё пройдет»? — Драко хмыкнул. Он мало что знал о лечении психических расстройств, но был уверен, что такое предложение навряд ли можно назвать выходом.
— И снова вы абсолютно правы, мистер Малфой, — колдомедик тепло улыбнулся и кивнул собеседнику. — У мисс Грейнджер на данный момент я не могу диагностировать депрессию в её чистом виде. Но, если она продолжит в том же духе вести свой образ жизни, поверьте, рано или поздно она придёт к этому. И дай Мерлин, если мы будем говорить только о депрессии как таковой.
Мистер Крок смотрел на Драко, который всё ещё отвечал ему недоверчивым взглядом. Доктор добавил, будто надеясь, что у него получится внести ясность:
— Судя по всему, пациентку что-то тяготит именно в её окружении. Вряд ли она могла просто так прекратить общение как со старыми друзьями, так и с людьми, с кем она хоть как-то была знакома до своего пребывания в плену. Поэтому мы можем предположить, что смена страны и знакомство с новыми людьми может стать для неё спасательным кругом.
— Вы же знаете, что профессор Костов в этом году решил оставить свой пост? — в разговор вступила Макгонагалл, обращаясь к Драко.
— Да, — ответил Малфой, нахмурив брови.
— Значит, школа Дурмстранг теперь нуждается в преподавателе зельеварения, — Минерва улыбнулась, слегка кивая.
— Боюсь, вы переоцениваете мои отношения с директором Орхусом. Я рядовой профессор и вряд ли могу просить его об… — Малфой вновь свёл брови на переносице, сомневаясь, что сможет помочь чем-то в этом вопросе.
Макгонагалл посмотрела на Драко так, будто он только что признался в том, что верил в существование мозгошмыгов, и прервала его неуверенную речь:
— А я боюсь, что вы
недооцениваете мои отношения с директором Орхусом. Я бы не пригласила вас в Лондон, не заручившись согласием вашего руководителя. Он с радостью рассмотрит кандидатуру мисс Грейнджер. По моей просьбе.
— Но правила… — Малфой снова хотел возразить и снова был прерван.
— Правила не поменяются, — отрезала Минерва, коротко кивнув. — Никто не будет делать исключение для Гермионы, даже по моей просьбе. Я бесконечно уважаю традиции древнейшей школы Дурмстранг.
— Тогда зачем вам нужен я? — Драко сложил руки на груди, ожидая, наконец, конкретного ответа на вопрос.
— Мне бы хотелось, чтобы вы помогли мисс Грейнджер адаптироваться в новом месте. Дурмстранг славится тем, что не раскрывает своих тайн посторонним. И даже учитывая политику директора Орхуса, боюсь, самой Гермионе будет сложно быстро во всё вникнуть. Особенно учитывая те события, которые запланированы на этот год — весь преподавательский состав будет несколько занят. К тому же я хочу, чтобы рядом был кто-то, кто знает о её… особенностях. Возможно, в какой-то момент это будет необходимо, — Макгонагалл смотрела на Малфоя, ожидая его реакции.
— Вы просите меня быть нянькой, — Драко не спрашивал, а с усмешкой утверждал. Получив в ответ немного неуверенный немой кивок от директора, он всё же спросил: — А мисс Грейнджер согласна на это?
— Она ещё не в курсе моего предложения. Не переживайте, любые решения она будет принимать самостоятельно. Если Гермиона решит отказаться, я дам вам знать, — Минерва улыбнулась и посмотрела на часы. — Но в случае её согласия про вашу осведомлённость о её здоровье она и вовсе не узнает. Это лишнее.
Малфой поджал губы. Ему не нравился ни план, предложенный директором, ни перспектива своего участия в нём. Он чувствовал липкое ощущение того, что они бесцеремонно влезают в чужую жизнь. Особенно с учётом того, что этот разговор происходит за спиной у Грейнджер. Ведь это не их дракклово дело. Да и возиться не очень-то хотелось, что уж там.
К тому же оставался один вопрос, который гудел в голове у Драко с громкостью молодой мандрагоры. Какая ирония судьбы, что именно ему придётся озвучить это вслух.
Малфой почесал затылок, одёрнул лацканы на своём чёрном пальто, которое так и не снял при входе в кабинет. Он вздохнул и задал вопрос, который так и остался не озвученным ранее:
— Речь идет о преподавании в Дурмстранге. А Грейнджер… магглорождённая.
— Вы не хуже меня знаете, что не столько происхождение влияет на поступление в эту школу, сколько множество других факторов. Если у Гермионы не получится, значит, так распорядится судьба, — спокойно ответила Макгонагалл. — Так что, Драко, вы согласны помочь мне в моей просьбе?
Малфой встал со своего кресла, предполагая, что разговор окончен. Тем более что настенные часы с каждой минутой приближали его ко времени, когда его порт-ключ придёт в действие. Более задерживаться было нельзя.
— Не имеет значения, как я ко всему этому отношусь. Вам я отказать не могу, — Драко не собирался скрывать причину своего согласия. Просто он должен Минерве. Вряд ли слово «нет» могло прозвучать на её просьбу, с которой она обратилась к нему впервые за много лет. — Поэтому — да, я согласен.
— Благодарю вас за это, мистер Малфой. Возможно, мы поможем одному человеку. Это самое важное, — Минерва, последовав примеру собеседника, встала со своего кресла и протянула Малфою руку.
Драко аккуратно пожал протянутую ему сухую ладонь. Слава Салазару, они обошлись без Непреложного обета. Хотя обстановка будто бы располагала.
Малфой ещё раз бросил взгляд на часы и вежливо кивнул присутствующим:
— Если на этом всё, то прошу меня извинить, мне пора уходить.
— Конечно, Драко, — Макгонагалл вновь тепло улыбнулась ему и вдруг эмоционально всплеснула руками. — О, пожалуйста, подождите, я же должна передать…
Малфой недоумённо смотрел на то, как Минерва резво бросилась к своей сумке и после непродолжительных поисков выудила из неё какой-то свёрток, наспех перемотанный красной атласной лентой. Макгонагалл протянула его Драко и с теплотой в голосе пояснила:
— Пожалуйста, поздравьте от меня мистера Забини с днём свадьбы.
— О, да, конечно, — Малфой растерянно принял из её рук небольшой подарок и убрал во внутренний карман своего пальто. Он одёрнул верхнюю одежду и взглянул на мистера Крока, который всё это время молча наблюдал за их разговором. Драко кивнул ему:
— Был рад знакомству, доктор.
— Взаимно, — мистер Крок чуть склонил голову с лёгкой улыбкой. — До свидания, мистер Малфой.
— Драко, я сообщу вам результат нашего разговора с мисс Грейнджер, и в случае её согласия мы решим, когда и как она отправится в Дурмстранг, — Макгонагалл будто подвела итог всему их долгому разговору. — До свидания. И спасибо вам ещё раз. Кстати, вы можете воспользоваться порт-ключом здесь. Лоренцо осведомлён о том, что вы спешите. Вы не должны опаздывать из-за вашей вежливости.
Малфой согласно кивнул и вытащил из кармана кусок жёлтого пергамента. Он аккуратно развернул его, не задевая старую жёлтую монету. Драко ещё раз кинул взгляд на часы. Как раз вовремя.
Он вновь окинул взглядом присутствующих и коротко кивнул на прощание. Жаль, что в Лондоне ему пришлось провести так немного времени. Но его уже ждали друзья в солнечной Италии.
Драко прикоснулся к металлу старой монеты и почувствовал, как его подхватил вихрь межконтинентального перемещения, оставляя Минерву Макгонагалл и доктора Лоренцо Крока в ночи туманного Альбиона.
***
У Гермионы болела голова. Чёрт, просто раскалывалась на части. Неудивительно, мисс сообразительность. Две порции сонного зелья после виски были «отличной» идеей. «Самая умная волшебница своего времени». Какая чушь.
Грейнджер никак не могла открыть глаза. Это утреннее солнце, так настырно пробиравшееся к ней в комнату через не до конца задёрнутые шторы, просто убивало. Лучшее, что смогла придумать Гермиона, так это набросить густые каштановые волосы на лицо, чтобы было не так больно смотреть.
Десять минут. Десять бесконечных минут Гермионе потребовалось для того, чтобы привыкнуть к свету, и она смогла приподняться на локтях, лёжа в кровати.
Она откинула тяжёлое одеяло и спустила ноги на мягкий коврик. Слава Мерлину, у неё хотя бы не кружилась голова, иначе было бы совсем грустно. А так? Так — это обыкновенное субботнее утро, которое наступило после очередного акта «возненавидь себя чуть больше, чем обычно».
Вчерашний эпизод всё ещё липким омерзением скользил по телу, но уже было явно лучше, чем ночью.
Если быть честной, Гермиона думала, что захлебнётся. От приступов рвоты и слёз, которые накрыли ее по прибытии домой.
А сейчас? Сейчас ей нужен кофе, пожалуй. И обыкновенное, до одури банальное маггловское обезболивающее. Благо всего этого добра было в абсолютном достатке.
Грейнджер накинула на себя большую белую футболку, прикрывая наготу. Всё, на что ей хватило сил вчера, до того как закинуться сонным зельем и уснуть, был душ. Так было всегда: если всё очень плохо — прими душ. Лучше не станет, но хотя бы голова чистая.
Чайник уже свистел, оповещая о наборе нужной температуры. Да, кофе снова растворимый. Лучше, чем ничего.
Находу засовывая в рот таблетку болеутоляющего, Гермиона открыла холодильник и тяжело вздохнула, обнаружив, что там, как говорят магглы, мышь повесилась. Что же, одно дело на сегодня есть — сходить в магазин.
Она бы не сказала, что это суббота её мечты, но планов всё равно не было практически никаких: добить, наконец, тонкости изготовления крововосполняющего зелья, подумать над тем, как можно было бы ускорить процесс, и потренироваться в беспалочковой магии. Обыкновенную пробежку она сегодня по очевидным причинам пропускала. Всё. Ах да. Теперь ещё — купить продукты.
В любом случае сначала нужно дождаться, пока невидимые дьявольские силки, которые сжимали её виски, миролюбиво отступят, побеждённые не-магией фармацевтики.
Грейнджер захватила свою кружку с ароматным и, стоило очень надеяться, бодрящим напитком, села на небольшую софу, уютно расположившуюся в углу ее кухни, щёлкая пультом от телевизора, висевшего около окна.
Скромная плазма начала рябить навязчивой рекламой каких-то товаров, которые едва ли интересовали Гермиону. Хотя, возможно, она всё же обратит внимание на вот эту молочную шоколадку с солёным арахисом. Годрик, неужели, кто-то ещё такой же вкусовой извращенец, как и она сама?
Стрелки часов быстро проделали несколько десятиминутных шагов. За это время Грейнджер успела посмотреть серию какого-то не особенно интересного телесериала про врачей. Но, к своему удовлетворению, Гермиона всё же обнаружила, что в её голове больше нет маленького филиала ада. Значит, можно приступить к делам.
Следующие пару часов Грейнджер, уже одетая в лёгкий домашний костюм, провела на своей кровати, обложившись несколькими фолиантами. Она чередовала работу над оптимизацией приготовления зелья с упражнениями по беспалочковой магии. Именно поэтому на полу комнаты образовался небольшой бардак. Если Акцио у нее получалось ещё сносно, то чары левитации пока были в состоянии зародыша.
— А что, если попробовать измельчить листья зубастой герани до состояния сока, а не просто нарезать? — бормотала Гермиона, склонившись над своими записями, перебирая возможные комбинации, которые бы изменяли скорость варки зелья.
Она была настолько сосредоточена, что не сразу заметила появляющийся посредине её комнаты голубоватый свет, медленно принимавший очертания кошки. Две бусины глаз с самого их появления были направлены на Гермиону. Пусть они и не могли видеть, но следили за каждым её движением.
Грейнджер подняла голову от книги, увидев в отражении своей кружки характерный для Патронуса отблеск. Встретившись взглядом с кошкой, она закатила глаза, узнавая обладателя вестника. Вестника очередных её беспокойств.
— Гермиона? — осторожно спросило животное голосом Минервы Макгонагалл, действующего директора школы чародейства и волшебства Хогвартс.
— Нет, — коротко отрезала Грейнджер, надеясь, что сразу дала ответ на любые предложения профессора о посещении нового врача или приёма чудодейственного лекарства.
— Извини меня за беспокойство, но доктор Крок сказал, что передал через тебя мои документы. Я могу их забрать? — кошка виновато поскребла лапкой по воздуху. — Если ты занята, могу зайти, когда тебе будет удобно.
Ну уж нет. Лучше разобраться с этим сейчас и спокойно продолжить заниматься своими делами дальше, не отвлекаясь на незваных гостей.
Грейнджер встала с кровати и, подняв с тумбы свою палочку, взмахнула древком, возвращая беспорядочно лежавшие на полу предметы по местам. Иллюзия порядка, чтоб его.
— Да, конечно, я вас жду, — Гермиона кивнула, давая свое согласие.
Воспользовавшись паузой, пока Минерва не появилась в её квартире, Грейнджер прошла в коридор и сняла с крючка сумку, бережно хранившую стопку бумаг, отданную ей вчера колдомедиком. Гермиона выудила папку и прижала её к груди.
Когда Грейнджер вернулась в комнату, Макгонагалл уже стояла на мягком ковре с якобы виноватым видом.
Гермиона, проходя мимо директора, вложила ей в руки бумаги и вернулась на своё место, усаживаясь на кровать и втискиваясь между разложенными фолиантами.
— Как ты? — осторожно поинтересовалась Минерва, наблюдая за тем, как Гермиона берёт перо в руки и делает заметки в своём совершенно маггловском блокноте.
— Лучше всех, — Грейнджер быстро подняла глаза на собеседницу и умильно улыбнулась. Невозможно было не прочитать в её взгляде «спасибо за беспокойство, но вам пора».
— Лоренцо сказал мне, что ты больше не будешь обращаться к колдомедикам. Я тебя поняла и, в свою очередь, больше не буду настаивать, — Макгонагалл без приглашения присела на край кровати, отчего Гермиона еле слышно скрипнула зубами.
— Благодарю за понимание, — Грейнджер кивнула и снова демонстративно сделала пометку в записях. Главное, потом разобраться, что за закорючки она наставила.
После нескольких минут неловкого молчания, прерываемого лишь скрипом пера по бумаге, Макгонагалл, к неудовольствию Гермионы, снова заговорила:
— Я понимаю, что моё предложение неожиданно, но возможно тебя заинтересует…
— Нет, — не дослушав, Грейнджер уже второй раз за последние пятнадцать минут озвучила резкий отказ. — Вы сказали, что поняли меня и не будете больше таскать по врачам. И предлагать лекарства. И, возможно, я не дала это чётко понять, но я больше не собираюсь…
— Я хочу предложить тебе работу, Гермиона, — Минерва спокойным тоном прервала её, останавливая поток слов.
— Что? — Грейнджер нахмурила брови и попыталась каким-то образом убедиться, что правильно расслышала директора.
— Работу, только и всего, — Гермиона давно не видела Макгонагалл такой спокойной, без этой её жалости в глазах, которая, казалось, залегла в каждой морщинке-стрелке.
— У меня есть работа, — Грейнджер спокойно констатировала факт из собственной жизни, который, надо сказать, полностью её удовлетворял.
— Даже не выслушаешь? — Минерва улыбнулась. Ох, она знала, на что давить. Любопытство. Ведомая этим чувством, Грейнджер действительно на многое готова была согласиться.
— Боюсь, это было бы невежливо, — Гермиона закусила губу, понимая, что её водят за нос. Профессионально.
— Со мной связался Андер Орхус, директор школы Дурмстранг. Их преподаватель зельеварения Ной Костов уходит на пенсию, и они ищут ему замену. Мистер Орхус интересовался у меня, нет ли на примете достойных кандидатов, а мне, в свою очередь, сразу вспомнились вы. — Макгонагалл продолжала улыбаться, видя, как брови Грейнджер взмыли вверх: она явно была заинтересована.
— Боюсь, с моими бесконечными посещениями колдомедиков, я вряд ли могу быть допущена к преподаванию, — возразила Гермиона, не найдя пока, что ответить на это предложение.
— Прежде чем говорить об этом вам, я попросила доктора Крока оценить ваше состояние и выписать необходимые документы на случай, если вы примете предложение, — Минерва протянула бумаги, которые совсем недавно от Гермионы же и получила. — Он препятствий не видит.
Грейнджер не покидало ощущение, что она попала в мышеловку. Капкан, умело расставленный охотником. У директора все было продумано заранее. Это не могло не настораживать.
— То есть вы уже всё решили за меня? — Гермиона с вызовом посмотрела на Макгонагалл, желая в очередной раз подчеркнуть, что её до чертиков измотала жалость профессора.
— Нет, но я посчитала правильным сначала оценить возможность вашего допуска. Иначе это могло бы привести к некоторым… расстройствам, — обречённо проговорила Минерва, поправляя залом своей мантии на колене.
Грейнджер сжала в руках треклятую папку, обдумывая сказанное. Ничего себе, доброе утро. Это предложение переворачивало всё с ног на голову.
Гермиона положила документы на белое постельное бельё и надавила указательными пальцами на виски.
— То есть вы хотите, чтобы я всё бросила и вот так просто переехала в Болгарию? — Грейнджер с прищуром взглянула на Макгонагалл, не переставая при этом крутить шестерёнки в собственном мозге.
— Дурмстранг находится не в Болгарии, — Минерва посмотрела на собеседницу так, будто разговаривала с наивным ребёнком.
— Но в книгах по истории магии… — начала было Гермиона, но осеклась, увидев, что взгляд директора не изменился.
— В тайну расположения школы посвящены лишь её обитатели. И некоторое количество людей, занимающих определенные высокие должности. Болгария — лишь легенда. Также ни в одной книге вы не найдете ничего о правилах и устоях этой школы. — Макгонагалл вещала так, будто они находились на очередном уроке в Хогвартсе. — Все местные жители чтят свои традиции и берегут тайны.
Любопытство. Снова та же ниточка. Гермиона лишь позволяла директору за неё дёргать, потому что это было увлекательно. И, безусловно, заманчиво.
Но так просто перевернуть свою жизнь, сделать крутой разворот, прыжок в неизвестность. Где взять на это силы? К тому же стоило ли менять тот распорядок, который, возможно, очень хило, но работал.
С другой стороны, уехать, как бы это банально не звучало, практически на край света, туда, где её мало кто знает, было чрезвычайно заманчиво.
— Мне нужно подумать, — твёрдо сказала Гермиона, поднимая глаза на профессора.
— Я понимаю и не прошу ответа прямо сейчас, — Макгонагалл согласно кивнула, явно осознавая, что принимаемое решение достаточно серьёзно, чтобы взять время на раздумья. — Пожалуйста, сообщите мне свою позицию до вечера понедельника.
— Вы даете мне два дня? Щедро, — Грейнджер саркастически улыбнулась, вновь возвращаясь к своим бумагам.
— Это максимум, — Минерва пожала плечами, вставая с кровати. — Подготовка занимает время, не говоря уже о том, что нужно добраться до самой школы. Буду ждать ваш Патронус с ответом.
— Предпочитаю сов, — ответила Грейнджер, не смотря на директора и снова делая бесполезную пометку в блокноте.
— До свидания, Гермиона, — судя по голосу, Макгонагалл улыбнулась.
Затем последовал тихий щелчок, и Гермиона подняла голову. В комнате никого, кроме неё, не осталось.
***
«Да с чего она вообще взяла, что я способна быть преподавателем?» — крутилось в голове у Гермионы, пока она шла по оживлённой вечерней улице с пакетом продуктов, добытом в ближайшем супермаркете.
Вечер уже вовсю вступал в свои права, радуя сегодня таким правильным для июля теплом. Дышать летним воздухом было сплошным удовольствием. Так и хотелось сесть на небольшом балконе с книгой и бокалом вина и посвятить время какому-нибудь увлекательному приключению героев, вышедших из-под пера Джека Лондона.
Но Грейнджер не могла сосредоточиться ни на каких своих делах целый дракклов день. Неожиданное предложение директора надоедливым сверчком стрекотало в её голове.
Даже сейчас, прокладывая путь к своему дому через извилистые тропинки хорошо знакомого города, она в задумчивости поджимала губы, едва обращая внимание на происходящее вокруг.
«А что, если я не справлюсь? Что, если станет хуже?» — эти вопросы были достаточно серьёзными, чтобы не задавать их себе. Вряд ли такие вещи правильно было бы игнорировать.
Потому что, действительно, а что если. Гермиона итак чувствовала в последнее время, что её состояние становилось всё плачевнее.
Сложно было не заметить, что теряешь интерес. В совершенно глобальном смысле. Оставалось так мало вещей, которые трогали душу. Остатки души.
То, что раньше приносило отголоски удовольствия, переставало работать. Всё в жизни превращалось в движение на автопилоте. Это и устраивало её, и злило одновременно. А злость нельзя было впускать в свой хрупкий мир. Это всегда плохо заканчивалось.
Всё это было похоже на спички на ветру. Одна загоралась и сразу же потухала. Потом вторая. И так весь коробок. Сколько спичек осталось у нее до наступления кромешной тьмы?
Грейнджер так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как ступила на дорогу. В реальность её вернул яркий свет чуть грязных фар и громкий автомобильный гудок резко затормозившей машины, слава Мерлину, ехавшей на маленькой скорости.
Водитель кричал в окно всевозможные ругательства, когда Гермиона, оставив их без ответа и просто обогнув автомобиль, пошла дальше, теперь стараясь обращать внимание на дорогу. Ничего, у неё ещё есть время подумать. Сейчас было бы неплохо добраться до дома без переломов из-за столкновения с транспортом.
Уже зайдя в парадную, Грейнджер мысленно отметила, что иногда всё же приятно просто пройтись, не используя аппарацию для передвижения. Особенно если применить на пакет из супермаркета облегчающие чары.
Гермиона неспешно поднималась по лестнице, перебирая руками ключи в свободной руке. Она уже подошла к своей двери и намеревалась открыть её, как вдруг боковым зрением увидела очертания яркого рыжего пятна.
Гермиона обернулась и увидела, как знакомая девушка сидела на ступеньках, ведущих на этаж выше, сложив руки на коленях.
— Джинни? — Грейнджер недоумевающе посмотрела на неожиданную гостью, так и застыв с выставленным перед собой ключом от квартиры.
Мерлин, у неё что, вечеринка? Два посетителя за день, надо же. Это ли не проходной двор?
— Привет, — Уизли робко улыбнулась и поднялась на ноги. — Прости, что я без предупреждения. Хотя предупреди я, ты бы всё равно придумала, как отказать.
Гермиона закусила губу, не найдя что ответить добрых пару секунд. А это, милочка, называется репутация. Воистину заслужила.
— Всё в порядке, — нашлась Грейнджер и снова повернулась к двери, чтобы наконец отпереть её. — Проходи.
Гермиона после несложных манипуляций наконец распахнула дверь и прошла внутрь квартиры, слыша, что Джинни приняла её как-бы-приглашение и зашагала следом.
Кажется, она должна была чувствовать жуткую неловкость, но её не было. Слишком мимолетное чувство, чтобы тратить на него силы.
Девушки прошли на кухню. Грейнджер поставила свой пакет на столешницу. Насколько будет невежливым сейчас начать разбирать его? Решив, что это всё же может подождать, она обернулась к своей неожиданной гостье, которая уже заняла один из стульев. И снова без приглашения. Они все, должно быть, издеваются.
— Как дела? — просто спросила Джинни, улыбаясь самыми уголками губ.
Чудно. Второй раз за день этот оригинальный вопрос. Кому-то вообще есть дело до ответа? Более дежурного бреда придумать было сложно. Но раз уж по-другому начинать разговор никто не хочет, придется его поддержать.
— Всё хорошо, спасибо, — кивнула Гермиона, оставаясь стоять напротив Уизли, чуть опираясь копчиком на угол столешницы. — Как вы? Гарри?
— Работает. Много. — Джинни вздохнула, неопределенно улыбнувшись. Ещё бы. Грейнджер вполне могла представить, сколько работы свалилось на новоиспеченного министра магии. — Но в целом всё гладко.
Повисла пауза. Такая неловкая, что хотелось, чтобы появился кто-то ещё. Глупо пошутил или спросил про погоду.
— Скажи, мы окончательно всё упустили, да? — Джинни смотрела в никуда, заламывая пальцы на руках. Какой риторический вопрос.
Грейнджер промолчала, скользя взглядом по её рыжей макушке. Она не знала, что ответить. Просто хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился.
Да и что, собственно говоря, она могла сказать? Да, упустили? Вот только, чтобы упустить, надо держать. С двух сторон.
Вновь тишина. За открытым окном веселились прохожие, своими криками напоминая, что жизнь не останавливалась. Она идёт. Идёт своим чередом.
— Я беременна, — сказала Джинни с бесцветной улыбкой на лице, продолжая смотреть на какую-то ей одной известную точку.
— Поздравляю, — Гермиона чуть улыбнулась, уперевшись руками на поверхность за своей спиной.
— Спасибо, — ответила Уизли и, помолчав немного, снова перевела взгляд на Грейнджер. — Рон женится.
Какая чудесная новостная сводка, напоминающая, что это только Гермиона будто застыла в одном дне, а все остальные размеренно плывут по волнам жизни, систематически меняя координаты.
— Рада за него, — это было абсолютной правдой, без капли вранья. Рон заслуживал счастья, как и любой другой человек, который некогда был ей близок.
Джинни потянулась к внутреннему карману куртки и вынула из него небольшой картонный прямоугольник. Уизли аккуратно положила его на стол и сказала:
— Я принесла приглашение на свадьбу.
Гермиона тупо смотрела на открытку, и вдруг неожиданно даже для себя самой решение, а за ним и ответ сами собой пришли в голову.
Так просто, что, казалось, не было никаких других вариантов. Иных сценариев просто не существовало.
Ведь нечего терять. Потому что ничего и нет.
— Я уезжаю, Джинни, — проговорила Грейнджер, не отрывая взгляда от треклятого цветного прямоугольника, покрытого аккуратными буквами и украшенного вензелями.
— Я ещё даже не сказала, когда свадьба, — Уизли невесело хмыкнула, проводя руками по лицу, будто в желании умыться.
— Полагаю, я покину Лондон на следующей неделе. Мне предложили работу, и я… думаю согласиться, — неспешно объяснила Гермиона. Иначе получалось как-то совсем паршиво.
Джинни кивнула и встала с места. Она неловко огляделась, кажется, жалея, что вообще пришла.
— И всё же мы были бы рады тебя видеть. В любое время, — это было похоже на последнюю попытку. Последнюю попытку сказать Грейнджер, что они всё ещё ждут. Джинни всё ещё ждёт.
— Как только мне сообщат дату отъезда, я отвечу на приглашение, — Гермиона лгала. Совершенно бессовестно, без сожалений. Лучше так, чем тонуть в чувстве вины. И так достаточно.
— Хорошо, — тихо сказала Уизли и сделала шаг назад. — Я пойду. Ещё раз извини, что отвлекла.
Не дожидаясь ответа, Джинни спешно покинула квартиру, чуть хлопнув дверью, оставляя Гермиону одну в тишине пустой кухни.
Она, чуть постояв с закрытыми глазами, в попытке не подпустить липкое чувство стыда к своему сердцу, наконец потянулась к заднему карману джинс.
Грейнджер, зажав в ладони один кнат, подхватила кусок бумаги со стола и самую обыкновенную авторучку и вышла из квартиры.
Неспешно поднимаясь по ступеням наверх, она попутно выводила на листке своё короткое послание.
Гермиона распахнула небольшую дверь на последнем этаже и ловко оказалась на крыше своего дома.
Грейнджер бросила волшебную монету на выступ кровли, и тут же к ней прилетела хрупкая на вид, если не смотреть на огромный размах крыльев, ушастая сова, учтиво протягивая маленькую лапку.
Гермиона привязала своё подобие письма и почесала птицу в районе макушки.
— Минерве Макгонагалл.
Сова благодарно ухнула и, взмахнув крыльями, слетела с места. Захватив цепкими лапками с кровли маленький кнат, она гордо понесла адресату послание:
«Да. ГГ».
