Гляди на море впрок

                    Гермиона Грейнджер сидела на большом голубом кресле, обитом мягким бархатом, и скучающе болтала ногой. Капли дождя стекали по окну возле нее, устраивая бешеные гонки до карниза. Она сделала ставку на вон ту: большую, почти в самом центре.       «Ну, давай», — Грейнджер мысленно подгоняла свою избранницу.       — И вы совершенно точно не должны закрываться ни от меня, ни от друзей. Иначе мы с вами так ни к чему и не придем, — услышала Гермиона нудный голос будто из-под воды и заставила себя оторваться от увлекательного занятия.       Мистер Крок выжидающе смотрел на нее, догадываясь, что ни черта она не слушала. Мерлин, почему все целители разума такие зануды? Сплошной трёп и головная боль. Кто вообще решил, что ей это необходимо? Разумеется, кроме кошмаров, которые приходили к ней каждую гребаную ночь. И апатии. И одиночества. И периодических срывов. Ах да. Минерва.       — Каких друзей, мистер Крок? — Грейнджер насмешливо улыбнулась ему, положив ногу на ногу и откинувшись в кресле, удобно уложив руки на подлокотниках.       — Ну, как же… Мистер Поттер, мистер Уизли…— доктор растерянно начал перечислять предполагаемых друзей пациентки.       — Мистер Поттер занят тем, что перекраивает работу министерства под себя. Власть не особенно благостно сказывается на людях. Пусть даже очень хороших. Я же могу так говорить про министра, как вы считаете? Боюсь, что Азкабан не пойдет мне на пользу, — Гермиона перебила его, не дав договорить. — А что касается мистера Уизли, скажите, часто ли вы встречали людей, завязавших роман во время войны, расставшихся после нее и сохранивших чудесные взаимоотношения? Ах да. Добавьте к этому, что один из них был в плену и вынужден уже четыре года периодически посещать мозгоправов. Ну как? Сколько примеров можете привести?       — Гермиона, вы не виноваты, что оказались в плену… — доктор вздохнул и осторожно погладил ее по руке.       — Вы совершенно правы, здесь нет моей вины, — Грейнджер нервно отдернула руку и спокойно кивнула. Черт, как она ненавидела, когда вторгались в ее личное пространство без разрешения.       — И вы должны начать говорить, Гермиона. Говорить о том, что именно вы пережили. Чтобы мы могли вам помочь…       — Ни хрена я вам не должна, — резко ответила девушка, зло посмотрев на доктора. — Меня освободили, после того как умер Воландеморт. Я не располагала ценными сведениями для Ордена ни тогда, ни сейчас. То, что было со мной, останется со мной. Я еще раз повторю, это не ваше дело. Вы мне не поможете. Я пыталась объяснить это Минерве и пообещала посетить последнего доктора. Все. С меня хватит.       Гермиона поднялась со своего места, поправила аккуратное платье-футляр и проследовала к невысокой напольной вешалке, на которой перед сеансом оставила свой черный тренч. Уйти ей снова не дали. Годрик, как она устала.       — Мисс Грейнджер, подождите минутку, — задумчиво протянул мистер Крок. — Полагаю, вам будет нелишним рецепт сонного зелья?       — Да, если вас не затруднит, — Гермиона сжимала в руке верхнюю одежду, наблюдая за тем, как доктор неспешно встал и направился к письменному столу.       — Я понял вас, понял, что вы не хотите говорить о прошлом, — он не смотрел на нее и бесконечно долго искал нужный бланк в кипе бумаг. — А что насчет будущего?       — Что? — недоумевающе переспросила Грейнджер, выгнув бровь.       — Кем вы себя видите? Чем хотите заниматься? Кем работаете сейчас? — праздно поинтересовался мистер Крок, неспешно выводя буквы на клочке пергамента.       — Я… я изготавливаю зелья для больницы Святого Мунго, вы это знаете, — она хотела уличить доктора в игре в «кошки-мышки», но не стала.       — Знаю, — он кивнул. Годрик, у нее не настолько длинное имя, чтобы столько возиться. — Вы хотите продолжать этим заниматься всю жизнь? Вам это нравится?       — Я люблю зельеварение, — неопределенно ответила девушка, не понимая, к чему он ведет.       — У вас был отличный учитель.       — Мистер Крок, вы хотите поговорить про Северуса Снейпа? — Грейнджер начинала откровенно злиться.       — Признаюсь, это было бы интересно, — целитель улыбнулся, наконец протягивая ей треклятую бумажку с рецептом. — Вы последняя, а, возможно, и единственная, кого он обучал лично. Хоть этот интересный процесс и был омрачен войной.       — Это все? — Гермиона устало посмотрела на него, не желая продолжать этот разговор.       — Нет, мисс Грейнджер, — доктор вновь улыбнулся и протянул ей небольшую папку с бумагами. — Понимаю Ваше нетерпение, но не могли бы Вы передать Минерве эти документы?       — Почему вы думаете, что я с ней встречусь? — девушка нерешительно приняла из его рук бумаги.       — Встретитесь, даже не сомневаюсь, — мистер Крок продолжал вежливо улыбаться.       Гермиона неопределенно кивнула и открыла входную дверь, но ее снова бесцеремонно остановили. Остановили самым неуместным и странным вопросом:       — И еще, мисс Грейнджер. Вы любите детей?       — Эм… да. Не знаю, никогда не думала об этом, — она нахмурила брови, размышляя о том, что мистеру Кроку самому было бы неплохо обратиться к коллеге.       — Хорошо. До свидания, Гермиона. Надеюсь, что вы скоро поправитесь, — доктор напоследок улыбнулся ей и, сев за свой стол, принялся перебирать желтые пергаменты.       Грейнджер ничего не ответила и наконец покинула душный кабинет, прижимая к груди папку с документами.       Спускаясь по лестнице, она на ходу натянула на себя тренч и спрятала все бумаги в сумку, увеличенную внутри заклятием незримого расширения. Время идёт, а привычки не меняются.       Девушка вышла из небольшого здания, в котором находился кабинет странного колдомедика. Больше она сюда не вернется. Ни сюда, ни куда-либо еще, куда ее попытается уговорить обратиться Макгонагалл. Достаточно. Она закончила.       Мелкий дождь продолжал моросить, и, казалось, июль забыл, что является летним месяцем. Гермиона шла по пустой улице, не обращая внимания на редкие капли, которые прятались в ее пышной копне волос.       Как конечная цель ее небольшой прогулки, перед ней возникло невзрачное здание, на которое не обратил бы внимания ни один маггл. Но, если знаешь, что ищешь, нужно просто попросить.       Грейнджер огляделась по сторонам и, убедившись, что в этот дождливый вечер на улицах нет ни души, аккуратно достала палочку. Она обвела ей небольшой схематичный рисунок чаши на стене и прошептала пароль:       — Morbos invenire.       Кирпичи на стене, ведомые волшебным вмешательством, быстро запрыгали в стороны, открывая взгляду простую деревянную дверь.       Гермиона спешно скользнула внутрь, отворяя ее, и чуть сощурилась от яркого света. Почему в аптеках всегда так ослепительно бело?       — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — пропела молодая волшебница-фармацевт, улыбаясь от уха до уха, увидев потенциального покупателя.       — Здравствуйте, — Грейнджер выудила из сумки ранее выданный колдомедиком рецепт и протянула его продавцу.       — Так, два пузырька сонного зелья, — девушка внимательно изучила бумагу и взмахнула палочкой, призывая невербальным Акцио нужные пузырьки. — Этого вам хватит на две недели. Но помните, что его можно использовать через день…       — Да, я знаю, спасибо, — прервала ее Гермиона, нетерпеливо забирая склянки.       — Доброй ночи, — поспешила попрощаться фармацевт с уже уходящей пациенткой и, посчитав шутку смешной, заговорщицки добавила: — И отсутствия сновидений.       Грейнджер обернулась и, смерив собеседницу презрительным взглядом, коротко кивнула, надеясь, что та поняла, какую глупость сморозила.       Конечно, она знала, как пить сонное зелье. Мерлин, да она бы могла сварить его себе на годы вперед и заставить склянками всю свою небольшую квартиру. Если бы не знала о побочных действиях. Поэтому однажды она дала себе обещание пользоваться им только по рецепту от колдомедика. Видимо, это ее последние порции. В будущем придется разбираться со своим сном самостоятельно.       Гермиона повернула в темный угол, где ни одна живая душа не могла ее видеть, и аппарировала. Годрик, как прекрасна магия. Нет никакой необходимости тащиться под дождем по вечерним улицам не самого благополучного района. Она не боялась, нет. Да и кто мог ей что-то сделать? Как там говорят? Что мертво, умереть не может.       Щелчок аппарации принес ее в обычно безлюдный переулок, который девушка часто использовала для перемещений. Она любила это место за вечное отсутствие прохожих. Но не сегодня. Жалкого вида бездомный, сидевший прямо на асфальте, уставился на нее во все глаза.       — Какого черта? — невнятно промямлил мужчина, наблюдая, как возникшая из ниоткуда девушка тянется к своей сумке. — Откуда ты…?       Продолжить он не успел. Гермиона навела на него свою волшебную палочку и спокойно произнесла:       — Обливиэйт, — тонкая полупрозрачная струйка воспоминаний, тянущуяся из виска ее случайного знакомца, была поглощена магическим древком. Грейнджер четким движением руки оборвала нить, забирая из головы бездомного лишь несколько последних минут.       Мужчина несколько раз моргнул и зажмурил глаза. Они еще не закончили, пусть он ее простит, но она должна убедиться.       — Легилименс, — негромко шепнула Грейнджер, юрко проскакивая в сознание маггла.       Бездомный заскулил, хватаясь за виски. Да, для не-волшебников не самая приятная процедура. Что уж говорить, даже не все маги могут безболезненно перенести это.       Гермиона, удостоверившись, что в сознании нет ни намека на ее магическое появление, вышла из головы мужчины и, поколебавшись немного, пока тот приходил в себя, вновь занесла над ним палочку.       — Сомнум, — пусть поспит, так всем будет лучше.       Грейнджер отвернулась от мирно храпящего мужчины и пошла в сторону своего дома. Что мы имеем? Заклинаний против магглов — три. Угрызений совести — ноль. Так держать, крошка.       Она наконец оказалась в небольшом коридоре своей скромной квартиры. Неспешно сняла белые кроссовки и поставила их на полку рядом с зеркалом. Прошла в спальню и выставила баночки с сонным зельем на прикроватную тумбочку.       Гермиона, зайдя на кухню, взмахнула палочкой, поджигая огонь на конфорке плиты, на которой ее ждал полный воды чайник и подошла к окну. Что сегодня? Пятница?       На эту мысль ее натолкнули снующие по улицам веселые пьяные компании, которых она могла видеть из своего окна. Эту часть города дождь решил пощадить и дать молодым людям возможность сухими перебегать из одного бара в другой.       Чайник засвистел, оповещая о том, что вода в нем достигла необходимой температуры. Девушка снова взмахнула палочкой, туша огонь, достала кружку, кинула в нее несколько ложек растворимого кофе. Гадость, конечно, но уж очень не хотелось сейчас возиться с туркой.       Гермиона, сжимая в руках чашку, прошла в пустую спальню и села на край кровати. Провести вечер пятницы с книгой? Нет, голова забита настолько, что новая информация вряд ли будет благостно встречена ее мозгом.       И эта злость. На себя, на доктора Крока, на Макгонагалл, на девушку-фармацевта, да, черт возьми, даже на того несчастного бездомного, который оказался в неправильное время в неправильном месте.       Она разливалась дегтем по жилам, заставляя кипеть кровь. Мерлин, что с ней стало? Где иррационально правильная заучка Грейнджер, общительная, справедливая, порядочная?       — Она умерла в моих подвалах поместья Блэков, моя хорошая.       Гермиона резко обернулась и задержала дыхание. Кажется, ужас сковал все ее тело, заставляя кровь в венах превращаться в лед. Конечно, никого не было, этот голос звучал в ее голове. Снова. Голос, который она не забудет никогда. Белла. Беллатриса Лестрейндж.       — Нет, — одними губами проговорила Грейнджер и поспешила к своему трюмо, быстро выдвигая ящик и наскоро выпивая зелье разума, бутыльки с которым стройными рядами покоились в комоде.       Девушка прикрыла глаза, давая наваждению пройти. Однако, давненько этого с ней не случалось. Но сегодня… Эмоциональный перегруз, только и всего. Зелье должно помочь успокоить взбесившиеся нейроны. Вот так, один, два, три…       Гермиона медленно подняла веки, уставившись на себя в зеркало. Годрик, ну она же знает, что зелье не поможет. Не тот случай. Но девушка точно знала способ выплеснуть это. Проверенный годами. Пусть и она в очередной раз будет себя за это ненавидеть.       Грейнджер вздохнула, подошла к шкафу с одеждой и выудила из него небольшое черное платье с длинными рукавами, привычно закрывающими руки.       Она быстро влезла в него и, подойдя к зеркалу, взбила копну каштановых волос на голове так, что они стали красиво обрамлять ее лицо, волнами струясь по плечам.       Пожалуй, не повредит небольшое количество помады, чтобы лицо не было таким серым.       Гермиона отдавала себе отчет в том, что была недурна собой. Неплохая фигура, поддерживаемая пробежками, которые она внезапно для себя смогла полюбить. Миловидное лицо, красивые густые волосы. Совершенно кощунственно пользоваться этим в целях, которые она преследовала сегодня.       Пройдя в коридор, девушка зацепила с полки пару черных простых туфель и надела их, уже стоя на придверном коврике. Последним предметом гардероба стала сумка, все та же, в которой где-то на дне болталась папка с документами для Макгонагалл.       Гермиона быстро преодолела лестницу в парадной и оказалась на свежем воздухе. Вдохнув полной грудью, она огляделась по сторонам, выбирая, в какую сторону направиться. В целом, существенной разницы она не видела.       В опустившейся на город тьме уже яркими светлячками мелькали фары проезжающих машин и яркие вывески ночных клубов. Как же легко потеряться в этой толпе веселых прохожих, наслаждающихся приятным вечером. Можно просто позволить ей нести себя по течению ночного Лондона.       Так она и сделала: просто шла за группкой галдящих девушек. Они и привели Гермиону в бар «Twelve pints». Кажется, она была уже здесь однажды. Да и какая к черту разница?       Грейнджер вошла в душное помещение и бегло пробежалась глазами по заведению: кто-то выпивал за небольшими круглыми столиками, а кто-то танцевал на ровно таких же столах по соседству. Музыка была не такой громкой, как в ночных клубах, и давала возможность собеседникам общаться, пусть и на слегка повышенных тонах. Ну и чудно.       Гермиона прошла к бару, удачно заняв только что освободившийся высокий стул. Бармен приветственно ей улыбнулся и кивнул головой с немым вопросом: «Что будешь?»       — Двойной виски, — она показала ему два пальца, чтобы он лучше ее понял. Движение на уровне автоматизма. Навряд ли оно имело сакральный смысл.       Бармен кивнул ей, и через несколько секунд напиток уже появился перед девушкой, не заставив ее долго ждать. Грейнджер взяла бокал и поднесла к губам, делая мелкий глоток. Мерлин, ну и мерзость. Но без него еще хуже.       Гермиона так и сидела, опершись локтями на барную стойку, добрых минут пятнадцать, пока ее бокал не оказался пуст. После немого диалога с барменом перед ней появилась вторая порция. Она определенно была лучше первой.       — Привет.       Где-то недалеко от ее уха послышалось жизнерадостное приветствие, и Гермиона повернула голову на звук.       — Привет, — девушка слегка улыбнулась.       Незаметно для нее к ней подсел незнакомый молодой человек. Симпатичный, Мерлин подери этот виски, брюнет. Он приветливо ей улыбался.       — Не считаешь, что сейчас не лучшее время для хандры? — парень указал на ее бокал.       — С чего ты решил, что я хандрю? — Гермиона чуть развернулась к собеседнику, поставив стакан на стойку.       Мужчина насмешливо указал за спину бармена, который бегал со скоростью снитча от одной полки к другой, и Грейнджер увидела свое отражение в зеркале, которое располагалось там, занимая всю стену. Да, сложно не заметить. Если вообще смотришь.       — Я наблюдал за тобой немного. Ты грустная, — парень снова ей улыбнулся.       — И часто ты вот так тайком наблюдаешь за девушками? — Гермиона вновь отпила немного из своего бокала.       — Я Митч, — мужчина протянул ей руку, игнорируя вопрос. Казалось, уголки его губ вот-вот дотянутся до ушей.       — Маргарет, — Грейнджер вложила свою ладонь в его и чуть сжала. Ложь лилась легко, подпитываемая растущей концентрацией алкоголя в крови.       — Могу угостить тебя чем-нибудь? — Митч жестом подозвал бармена.       — Боюсь, мой лимит уже исчерпан, — она указала на свой недопитый виски.       — Тогда это за мой счет, — парень подмигнул ей и безапелляционно положил перед барменом пару смятых купюр, попутно делая заказ для себя. Годрик, какая галантность. — Одна здесь, Маргарет?       — Да, — Гермиона кивнула, снова делая глоток.       Митч заметно оживился и, забирая свой бокал со стойки, чуть задел ее голую коленку тканью своих джинс.       — Ты знаешь, что грустить в баре в пятницу вечером просто незаконно? — парень заговорщически поднял вверх брови.       — Есть способ меня развеселить? — Грейнджер чуть склонила голову и прищурила глаза.       — Потанцуем? — Митч деланно галантно протянул ей руку, ожидая ответа.       Гермиона приняла приглашение, опираясь на его плечо, чтобы слезть с высокого стула. Парень помог ей, после чего взял девушку за руку и потянул за собой на танцпол, в самую толпу.       Оживленная музыка обволакивала со всех сторон и звала двигаться в такт. Грейнджер расслабленно вытянула вверх руки, прикрыв глаза, и стала ловить каждый звук. Двигаться было легко, виски был сродни топливу, которое разливалось по телу, смешиваясь с кровью.       Девушка, отдавшись ритму, даже не сразу заметила, как сзади на ее талию легли теплые мужские руки. Она продолжила двигаться, давая немое согласие на подобную близость.       — Ты очень красивая, — голос прошелестел прямо возле мочки ее уха.       Похоже Митч решил не терять времени даром. Прекрасно.       Гермиона развернулась лицом к новому знакомому и положила руки на его плечи, смотря в глаза. Он продолжал сжимать ее талию, его зрачки расширились. Он прикусил нижнюю губу, переводя взгляд на ее рот. Кажется, он вряд ли ожидал, что сегодня его ждет такая сговорчивая добыча. Даже стараться не пришлось. Вот только кто здесь охотник?       Митч подался вперед и приблизился к Гермионе вплотную. Его рука скользнула на ее шею и переместилась на затылок. Он слегка оттянул ее волосы так, чтобы девушка запрокинула голову. Парень впился поцелуем в ее губы, без стеснения проникая языком в рот.       Грейнджер отвечала. Закрыла глаза и отвечала. Самое время отключить голову. Клик.       Гермиона зарылась пальцами в волосы парня, углубляя поцелуй и притягивая его ближе. Она слышала, как рвано он дышал. Как же хорошо, что окружающим все равно. Вряд ли они их даже замечали.       — Хочешь уйти? — прохрипел ей на ухо Митч, оторвавшись от поцелуя.       Гермиона кивнула и, взяв его за руку, потянула за собой. К небольшому удивлению парня, не к выходу. Он вскинул бровь, когда Грейнджер, дойдя до туалетных комнат, дернула одну из дверей на себя.       Как только пара оказалась в помещении, Митч впечатал девушку спиной в стену, опуская губы на ее шею. Она откинула голову, давая необходимое пространство.       Парень без стеснения задрал ее платье и грубо сжал ягодицы, чуть приподнимая Грейнджер и заставляя обхватить ногами его торс.       Гермиона требовательно потянула вверх футболку Митча, чуть отстраняя его от себя. Как только ненужный предмет одежды упал на пол, она почувствовала, как мужские пальцы коснулись кружева её белья.       — Черт, — Грейнджер выругалась и крепче схватилась за плечи парня, чуть двигая бедрами навстречу его руке.       Мужчине не нужно было намекать дважды, и он усилил трение, попутно увлекая девушку в поцелуй. Но этого было недостаточно, просто недостаточно, несмотря на слетевшее ко всем хренам дыхание.       Гермиона потянулась к ширинке его джинс и расстегнула ее, слишком долго провозившись с пуговицей. Девушка распахнула глаза и нашла взглядом свою открывшуюся при падении сумку на кафельном полу. Воистину, слава Мерлину.       Она сосредоточилась, как могла, и призвала беспалочковой магией презерватив. Годрик, должна же была она хоть в чем-то оставаться собой. Хоть капелька контроля и занудства.       Гермиона вложила блестящую упаковку в ладонь Митча, отрывая того от изучения ее груди.       — Предусмотрительно, — прошептал он где-то в районе ее шеи. Хвала всем богам, он не задумался, где она взяла это средство защиты.       Парень зубами потянул за край упаковки и сплюнул на пол оторвавшуюся часть, пока Грейнджер приспустила его боксеры. Митч быстрым движением натянул презерватив на член и резким толчком вошел в девушку, сдвинув её бельё вбок.       Гермиона издала гулкий стон и, кажется, чуть прикусила чужое плечо. В ответ она получила низкий рык. Он больно сжал ее ягодицу. Хорошо. Это было хорошо — что-то чувствовать.       С каждым толчком Грейнджер все сильнее впивалась ногтями в мужскую спину, а ее стоны становились все громче.       Митч ускорился, и она чувствовала, что нужно еще немного, совсем немного, чтобы комок в ее животе развязался, а тело получило разрядку.       Но парень вдруг с силой вжал Гермиону в стену и резко двинул бедрами, издав гортанный стон. Он уткнулся носом в ее ключицу и совершил еще несколько мелких толчков.       — Твою мать, Маргарет, ты прекрасна, — тихо прошептал мужчина.       Действительно, твою мать. Он ведь даже не заметил, что она не кончила. Твою. Мать.       Митч отпустил Гермиону, и она оказалась на ногах, прислонившись к стене и тяжело дыша. Он отошел от нее и включил воду в раковине, попутно стягивая и отправляя в мусорку презерватив.       Грейнджер какое-то время смотрела на его спину, пока он приводил себя в порядок, а после, закатив глаза, вернула на место нижнее белье и одернула платье.       — Сколько я тебе должен? — парень умывался, следя в зеркале за тем, чтобы на его лице не осталось следов ее помады.       — Что? — Гермиона так и застыла на корточках в тот момент, когда поднимала с пола свою сумку.       — Слушай, я не знаю, как правильно об этом спрашивать. Я же сразу все понял, когда мы с тобой заговорили, — Митч закрыл кран и повернулся к девушке, сияя улыбкой. — Ну, все это «есть, чем меня развлечь», туалет, презерватив в нужный момент и…       — Я не проститутка, Митч, — Грейнджер выпрямилась и с отвращением посмотрела на него.       Парень застыл и несколько секунд молча смотрел на собеседницу, пока улыбка сползала с его лица.       — Вот блядь, — он тихо ругнулся и виновато посмотрел на нее. — Прости, я просто подумал…       — Все в порядке, — в голосе Гермионы слышалась сталь. Хотя... чего она хотела? Ведь отчасти она так себя и вела.       — Слушай, давай я угощу тебя коктейлем в знак примирения, — он снова улыбнулся и двинулся к ней. — Возможно, мы могли бы встретиться завтра и повторить этот вечер в более уютной обстановке?       Митч попытался взять Гермиону за руку, но она сделала шаг назад, избегая касания. Ей вдруг стало противно. Ожидаемо противно и от себя и от него.       — Нет, мне пора…       — Брось, ты была незабываема, Маргарет, — парень не оставлял попыток приблизиться к ней.       — Боюсь, здесь ты ошибаешься, — тихо проговорила Грейнджер и вытащила из сумки свою палочку.       Не дожидаясь, пока Митч задаст вопрос или даже успеет удивиться, Гермиона быстро начертила до боли знакомую руну и второй раз за этот день прошептала:       — Обливиэйт.       Мужчина застыл на месте, пока магия отбирала у него память об этом вечере. Пусть лучше так, пусть это мерзкое воспоминание останется только у Грейнджер. К тому же она совершенно не хочет, чтобы он просто помнил ее.       Она даже не стала проверять свою работу легилименцией. Даже если девушка сработала плохо, парень просто спишет обрывки воспоминаний на алкоголь.       Пока Митч приходил в себя после магического вмешательства в его голову, Гермиона поспешно выбежала из туалета и, пробираясь через танцующую толпу людей, направилась к выходу.       Так-так, что мы имеем? Заклинаний против магглов — четыре. Угрызений совести — все еще ноль. Ненависть к себе? Таких больших чисел еще не придумали.       Гермиона быстро вышла из бара, чуть не припечатав дверью молодую пару, покидающую заведение вслед за ней.       Девушка ускорила шаг, прикрывая рот рукой. Добраться бы до угла здания. Ее молитвы были услышаны, и, как только ей удалось достичь цели, ее согнуло пополам. Будто кто-то ударил в живот.       Нервно-алкогольная рвота вырвалась наружу, чуть запачкав туфли. Гермиона уперлась одной рукой в кирпичную кладку здания и тяжело дышала, переживая позывы.       — У вас все в порядке? Может быть нужна помощь? — за спиной послышался взволнованный голос.       Грейнджер обернулась и увидела девушку, которую минутой ранее чуть не зашибла дверью паба.       — Нет… нет, все в порядке, — Гермиона покачала головой и выпрямилась. Она вытерла рукой рот, и кивнула непрошенной собеседнице, к которой уже подошел ее молодой человек.       Грейнджер отвернулась от них и спешно зашагала по темному переулку, который должен был привести к ее дому. К дому, кровати и сонному зелью.       Покинутая ею пара так и осталась стоять в полумраке между двух кирпичных домов. Парень взял девушку под руку и неспешно повел ее в темноту вслед за Гермионой, которая уже скрылась в лабиринте улиц. В этой темени нельзя было разглядеть, как сильно вдруг начали меняться их фигуры и черты лица.       — Вы все видели… — Макгонагалл, с которой постепенно сходили чары Оборотного зелья, тяжело вздохнула.       — Я определенно что-то видел, профессор, — спокойно ответил собеседник женщины, ловя темп ее шагов, чтобы идти вровень. — Но побоюсь дать этому оценку. Могу только сказать, что такое поведение я бы вряд ли назвал характерным для Грейнджер. По крайней мере, той Грейнджер, с которой я был некогда знаком.       — Нехарактерно — это очень мягкое слово, — Минерва покачала головой, надавив длинными сухими пальцами на переносицу. — Ей нужна помощь.       — Вы уверены? — после небольшой паузы мягко уточнил мужчина, к которому также возвращалась привычная внешность.       — В чем? — Макгонагалл вздернула бровь, останавливаясь. — Вы что-то хотите мне сказать, мистер Малфой?       — Если позволите, — Драко повернулся к ней, неспешно доставая из кармана пальто пачку сигарет. — Не все нуждаются в спасении, профессор. Если девушка трахается в туалете с первым встречным, это не всегда означает, что ее жизнь катится в пропасть. Иногда это простое удовлетворение физических потребностей.       — Мистер Малфой! — Минерва возмутилась, давая понять, что он использовал излишне вольные выражения в присутствии пожилой леди. — Я попросила вас приехать не просто так. Я все вам объясню. Это лишь верхушка айсберга.       — Конечно, — Драко кивнул ей с вежливой улыбкой, после чего затянулся, пуская в легкие дым. — Тем более вы слишком тактичны, чтобы напомнить мне, что я вам должен.       — Ничего вы мне не должны, — недовольно буркнула Макгонагалл, маша перед собой ладонью, чтобы разогнать дым его сигареты. — Я просто прошу у вас помощи. Вы можете отказаться.       — Безусловно, — Малфой вновь ей улыбнулся, чуть театрально подавая профессору руку. — Но я в любом случае буду счастлив узнать, какую роль вы мне приготовили в этом спасательном отряде.       — Вы совершенно невыносимы. И совершенно не изменились, — Минерва лишь покачала головой, беря мужчину под руку и продолжая наконец их вечернюю прогулку. — Нам нужно будет посетить моего старого друга.