Гремлин

Глаза Хины испытующе смотрели на Хачимана из-за стёкол очков. Отвертеться не получится. Он, конечно, может соврать, а смысл? И долго он сможет носить в себе это? — Безответная любовь. Классика, — пожал плечами Хачиман. Девушка очень удивилась, что из всех причин для печали её не слишком романтичный друг выбрал именно эту. Впрочем, рано или поздно, он бы всё равно с этим столкнулся. — Я бы точно узнала, признайся ты кому-то. Не слишком рано ли ты отчаялся? — Да нет, всё реально плохо, — вздохнул Хачиман. — Но ты не признавался? — Ага. — Но всё плохо? — Да. — Она… занята? — Нет. Хина задумалась. Оставался только один вариант: — Только не говори что это… — Да, это… — … парень. — … ты. — … — Ты это сейчас серьёзно? — усмехнулся Хачиман. — Парень? — Так, ладно. Давай сначала, — всё ещё не отойдя от шока медленно произнесла Хина. — Да я, в общем-то, всё рассказал, — пожал плечами парень. — Влюбился, услышал ту историю, понял, что нет шансов, постарался забить… Не получилось. — И не сказать, что ты тут неправ… Почему молчал? — Не хотел грузить. — Надо было сказать. Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Хачиман даже порадовался слегка, что ничего страшного не произошло и ситуация не стала ещё хуже. Зря он сомневался в Хине. Сама же девушка медленно привыкала к новой реальности. — Из всех вариантов тебе надо было выбрать именно меня… — Это не то, чтобы я прям выбирал, просто не мог не влюбиться. Ты слишком замечательная, — Хачиман улыбнулся и коснулся её плеча. Девушка вздрогнула и резко отодвинулась на другой конец котацу: — В-вот не надо этого, хорошо? — Прости… — Ничего страшного, просто не делай так, пока всё снова не станет нормальным. Тишина между ними стала чуть более неловкой, но, отчего-то, всё ещё уютной. — Что скажем Юи? — Юигахаме? — переспросил Хачиман, не понимая, причём тут она. — Она звонила, думала я что-то знаю. Они беспокоятся. — Думаешь? — Знаю. Но это твоё личное дело и твои друзья, — Хачиману немного резануло ухо, но спорить он не стал. Слишком устал от переживаний, чтобы быть объективным. — Так что тебе решать. — Узнал, что Билли умер, вот и расстроился, — хмыкнул парень. — Значит, ничего не говорить? — Не надо. — Зря. Но дело твоё, — без осуждения покачала головой Хина. Раздался звук ключа в замочной скважине и в гостиную залетела Комачи: — Братик, ты в по… рядке? — девушка замерла с открытым ртом, глядя на Хачимана и Хину, мирно беседующими за котацу. — Что здесь происходит? — Она в курсе? — тихо спросила подруга. Хачиман кивнул. — Услышала, что у него что-то стряслось, вот и пришла проведать. Мда, ситуация, конечно… — Ага. Ситуация. Ну, раз он в надёжных руках, пойду к себе, переоденусь, — заявила Комачи, без зазрения совести спихнув брата Хине. — То есть беспокоиться не о чем, и ты будешь в порядке? — Я постараюсь, — погрустнев кивнул Хачиман. Немного пообщавшись на другие темы, они попрощались, и каждый занялся своими делами. На следующий день Хачиман снова проснулся в минусовом настроении, дотащил своё тело до кухни, позавтракал и попёрся в школу. — Хикки! Юигахама, казалось, воспарила над сковывающими её социальными условностями. Иначе никак не объяснить, что девушка подошла к нему с самого утра прямо возле шкафчиков. — Йо, — поприветствовал её не ожидавший такой подставы Хачиман. — Приветики. Ну ты… — вся её смелость куда-то испарилась. — Пойдём в класс? — не стал дожидаться, пока Юи разродится, Хачиман. — Хорошо! — мотнула головой она, видимо, решив спросить его позже. Сегодня у него были целых два урока Хирацуки, так что избежать её было проблематично. Он совсем не удивился вызову от неё после занятий. Как же раздражает… Присутствие Хины, конечно, скрашивало день, но так или иначе ему было не спрятаться от выглядывающей из-за плеча фрустрации. Поэтому на встречу с Хирацукой явился разочарованный во всём парень, на лице которого легко можно было прочитать «отвали». Впрочем, преподаватель японского не умела читать. Какая ирония. — Проходи. Садись. Хачиман устало посмотрел на женщину, садясь напротив. — Может расскажешь, что у тебя случилось? — спросила сенсей, вертя между пальцами незажжённую сигарету. — Вы. — Я серьёзно. Если ты не расскажешь, я не смогу тебе помочь. — Хирацука-сенсей. Женщина, которая считает себя в праве решать за других, как им жить, — Хачимана всегда раздражало отношение к нему сенсея, так что он воспользовался шансом высказать всё, что накопилось. — Думает, что можно навязать помощь, подразумевая под этим насаждение своего видения и приведение чужих жизней к тому, что лично она считает лучше. Хирацука задумчиво смотрела на ощетинившегося напротив неё юношу. Кто же знал, что он настолько болезненно относится к принуждению с её стороны. Конечно, она не обманывалась — дело не в этом, — но им придётся закрыть этот вопрос, чтобы продвинуться дальше. — Это, буквально, моя работа — заботиться о психологическом благополучии учеников. Ты можешь обижаться на меня, Хикигая, но я добилась некоторого успеха в отношении тебя. Можешь ненавидеть меня, если тебе так хочется, но я сделаю всё, что могу, чтобы добиться улучшений. — Какие громкие слова для той, кто никогда не слушает и творит что хочет, пытаясь переделать окружающих. — Давай так. Ответь честно: стал ли ты счастливее за время членства в клубе? — Я выгляжу счастливым? — А если не уходить от ответа? — Допустим, — с неохотой признал Хачиман. Благодаря клубу он испытал много новых ощущений. Чего стоят только сиськи Харуно. Там он встретил Хину, что расценивал как хорошее событие, несмотря на имеющиеся нюансы. Без клуба Хачиман никогда бы не познакомился с Тоцукой. Хотя бы эти плюсы он при всём желании не мог отрицать. — И что теперь? По каждой мелочи бегать к вам? — Нет, но я бы не назвала происходящее с тобой мелочью. Спрошу ещё раз, что у тебя случилось? — Билли умер, — намного менее агрессивно ответил Хачиман. — Но я справлюсь с этим, мне, правда, не нужна ваша помощь, сенсей. — Что ж, не говори, если не хочешь, — вздохнула женщина. — Я пойду? — Да, можешь идти. Хачиман вышел из учительской, раздумывая над тем, что сказала Хирацука. Каким-то странным образом он начал ненавидеть её меньше. Где именно его обманули? Парень не мог ответить себе на этот вопрос, но знал, что тут должен быть какой-то подвох. Или нет? Она честно призналась, что творит произвол, просто сместила акценты, чтобы это не звучало так мерзко. Но и он честно очернил все её действия, вынеся однозначно негативную оценку. Минус на минус. Кажется, Хачиман изначально просчитался. Впрочем, на нежелание делиться произошедшим с Хирацукой это никак не повлияло. Вот только её самодеятельности для полного трындеца и не хватало. А ну как решит, что ему нужно меньше оставаться наедине со своими мыслями, и начнёт пихать несчастного Хачимана во всевозможные мероприятия. Нет, такого счастья ему не надо, он лучше сам как-нибудь…