Лохмотья принца

Вайпер знала, что Бел не мог так просто умереть, слишком живучей он был тварью, слишком хитрой и изворотливой, когти смерти ни разу не касались его. Наверное, именно поэтому она обнаружила его мирно сидящим в ее кабинете, в один из тех дней, когда уже теряешь надежду вновь увидеть того, с кем хочешь встретиться. Это желание тут же пропало, как только иллюзионистка заметила, как принц разрывает на кусочки одну из ее любимых книг из личной библиотеки, именно ту книгу, которую она с таким трудом достала, и которой было десятки лет, историческая ценность, можно сказать, которая в руках принца постепенно превращалась в жалкие клочки мусора. Неизвестно откуда к Вайпер подкатила такая злость, что сдержать ее было попросту невозможно. - Что ты творишь? – невозмутимый голос дрогнул от злости. Вайпер хотела было выхватить книгу (или то, что от нее осталось) из рук Бела, но ее тут же бесцеремонно оттолкнули. Ошалев от такой наглости, Вайпер тут же превратила кабинет в пылающий Ад (разумеется, с помощью иллюзий) и удовлетворено глядела как все вокруг пожирает огонь. Принц, однако, даже не пошевелился, разве что больше сосредоточился на разрывании несчастной книги. Давно привыкший к выходкам и способностям напарницы, Бельфегор даже и не замечал этого огня, потому что попусту не верил в эти иллюзии, научился их игнорировать. От безысходности Туман просто уставилась на него, тщательно подбирая бранные слова, однако принц соизволил нарушить тишину словами: - Такое чувство, будто эта иллюзия олицетворяет твое внутреннее состояние на данный момент. Вайпер нахмурилась. Только сейчас она заметила пару ожогов на теле принца и чуть опаленную одежду. Сначала ей показалось, что иллюзорный огонь сотворил это, но в мыслях Вайпер не было причинять физический вред, только чтобы попугать. К тому же эти ожоги не свежие, значит, Бел все-таки изрядно пострадал в том пожаре, подумала Вайпер. Аркобалено решила задать мучивший ее до недавнего времени вопрос: - Как ты выбрался? Бельфегор продолжал отрывать кусочки от потрепанных страниц книги и даже не шелохнулся, когда руки его коснулись языки пламени, успевшие уже распространиться по всему помещению. Более того, он даже глаз на Туман не поднял. Его руки дрожали, видимо от дикой усталости. - Где ты был так долго? – аркобалено раздражало его поведение, и она уже не пыталась скрыть этого. – Неужели вернулся из Преисподней? Даже колкий комментарий не произвел на Бельфегора никакого впечатления. Иллюзорный огонь пожрал практически весь кабинет, в нос почему-то ударил едкий запах дыма, но Вайпер почему-то не могла совладать с чувствами, чтобы остановить это. Бельфегор был прав, этот огонь будто выбрался из ее души и разгорался все сильнее покуда она злилась. Казалось бы, зачем она тратит на Бельфегора свое время? Можно было давно уйти или создать иллюзию всепоглощающей темноты, которую принц так боялся в детстве. Но темнота вряд ли напугала бы его теперь. А уйти – значит проиграть и позволить принцу наслаждаться победой, разрывая на части и кромсая ее книги. К тому же, им двоим давно пора выяснить отношения. - Отвечай мне, - голос Вайпер был твердым, но до смешного детским, поэтому просто невозможно было отнестись к этому приказу всерьез. Да и едкая усмешка принца сыграла свою роль в том, чтобы выбесить аркобалено еще больше. Собрав последние остатки силы, иллюзионистка приняла свою взрослую форму и грозно нависла над лежащим на излюбленном кожаном диванчике принцем, который только после этого соизволил посмотреть на иллюзионистку. Бельфегор аккуратно коснулся татуировки в виде треугольника на ее щеке, совсем так же, как делал в детстве. Что-то внутри Вайпер содрогнулось, она просто застыла, совсем не хотелось думать, мысли в голове путались, превращаясь в бесформенный клубок цветных нитей, а распутывать его совсем не было сил. Хотелось просто быть, здесь и сейчас. Бельфегор слегка мотнул головой, и аркобалено готова была поклясться, что на секунду на свет выглянули две мерцающие льдинки – глаза. - Соври, что скучала, - потребовал он. Вайпер молчала. Отбросив книгу в сторону, принц неторопливым движением провел ладонью по ее щеке, чуть-чуть задев капюшон длинными пальцами, а потом завел руку к шее, Вайпер непроизвольно вздрогнула от холодного прикосновения и мысленно укорила себя за слабость, простую человеческую слабость, которую иллюзионистка давно уже запрятала в самые тайные уголки своей души, и которая нашла выход спустя долгое время заключения. Вайпер знала чего хочет Бельфегор. И на этот раз она сама позволила ему стянуть со своей головы капюшон и увидеть наконец то, что люди называют зеркалом души. Иллюзионистка сама поддалась искушению, и, уловив момент, убрала светлую челку-завесу с глаз принца-Потрошителя.­­ Ледяные льдинки будто бы заточили ее отражение в себе, а темная бездонная пропасть глаз Вайпер, казалось, затянула Бельфегора к себе. Вот что значило обнажить души. Огонь тем временем добрался до плаща своей создательницы, аркобалено с безмолвным ужасом почувствовала, как языки пламени, ЕЮ же созданные, обжигают ее тело. «- Поверишь в свою иллюзию – сама себя же убьешь» - так говорил когда-то ее учитель. - Мы горим, - тихий голос принца звучал слишком спокойно для данной ситуации. - Я знаю. В душе иллюзионистки скопилось столько эмоций, что просто так выбравшиеся на волю чувства утихомирить не удавалось. Холодное спокойствие – вот что важно для настоящего иллюзиониста. На этот раз все было не так легко, и Вайпер поняла одно: Огонь из ее мыслей был настоящим. Потушить пламя все же удалось, но не силой мысли, как в обычном случае привыкла делать Вайпер, а с помощью специальных средств и людей. Пожарников в особняк мафиози не вызовешь, поэтому этим занимались рядовые. Кабинет, и личная библиотека в том числе, нещадно сгорели. Все книги, документы, безделушки для успокоения нервов – все превратилось в обгоревший хлам. Удивляться стоило только тому, как два человека, находившиеся в комнате, не задохнулись от дыма и не сгорели вместе, а отделались только парочкой ожогов. Вайпер все оставшееся время до ночи неподвижно сидела в гостиной, в кресле у камина, погруженная в глубочайший транс, совершенно без сил. Любое движение сковывала слабость, а попытки создавать иллюзии выматывали и того больше. Что-то странное происходило с ней в последнее время. Будто тяжелая форма гриппа или чего хуже. Но Вайпер знала что это не болезнь, потому что болезни тела не распространяются на качественность иллюзий, а они с каждым днем выходили из-под контроля больше и больше, да и создавать их получалось все хуже. В голове виталась куча мыслей вплоть до того, почему иллюзия пошла против создателя. Чувствовала она себя, мягко говоря, отвратно. Может физически аркобалено не пострадала от огня, но был еще огонь душевный, вот он действительно натворил дел, оставив страшные ожоги и заставляя вновь и вновь задыхаться от дыма. Вайпер чувствовала, будто не просто сгорела, она перегорела, это было слишком для ее жесткого, словно подошва сердца, которое не привыкло к таким переживаниям и эмоциям. А Бельфегор, несказанно удивив своим появлением варийцев, спокойно сидел в своих покоях и не выходил неопределенное, но безусловно долгое количество времени. Он просто лежал на кровати, уставившись в потолок и время от времени кидая в него стилеты, выражая тем самым потолку или Минку, уютно пристроившемуся рядом, свои эмоции на данный момент. Что сказать о Минке, то он был рад что хозяин в кои то веки спокойно лежит и время от времени запускает пальцы в его шерстку, пытаясь тем самым неуклюже погладить, но животному и этого было достаточно от без того не особо любвеобильного хозяина, что уж говорить.