Яоло

             — Вот те на! А где же ягоды? — удивлённо воскликнула Вера Ивановна, заглядывая в пустое ведро.       Виринея усмехнулась.              — Не повезло нам с Ритой. Ходили, ходили по лесу, но клубнику так и не нашли. Только несколько штучек, совсем незрелых.              — То есть как не нашли? — продолжала удивляться Вера Ивановна. И тут её осенило: — А-а! Всё понятно! Вы по какой тропинке шли? Не по той, что тянется мимо берёзы с раздвоенным стволом?       Виринея удивлённо вытаращилась на старушку.              — Разве там есть тропинка?              — Ну конечно, есть! Это всё моя вина. Я тебе не сказала, что две тропинки ведут в лес: та, где берёза двойная, прямиком пролегает к ягодным полянам. А вторая — к озеру. Прости меня, девочка. Старая я стала, голова совсем не варит. Забываю всё подряд.       Виринея отмахнулась:              — Да не переживайте вы так, Вера Ивановна! Ну, не набрали мы сегодня клубники, зато с лесником и его сыном познакомились. Такие люди приятные! Особенно Санька. А дом у них какой уютный! Посреди живописной берёзовой рощи. Прямо не дом, а клумба! Вся крыша толстым мхом покрыта, а на мху цветы растут: ромашки и колокольчики. Красиво так!       После её восторгов старушка вдруг засуетилась.              — Ой, а что это мы у порога стоим? Пойдём в дом, Виринеюшка. Поди, утомилась за день, милая. Поешь, да иди отдыхать.       Когда девушка умылась и переоделась, она уселась поесть. Хозяйка поставила перед ней сковороду с жареной картошкой. В кружку налила холодного кваса, нарезала хлеб. Следом сама устроилась с другого края стола, подпёрла подбородок кулачком и вернулась к прежнему разговору:              — Значит, говоришь, познакомилась с Михалычем и его сыном?       Виринея с аппетитом уплетала картошку за обе щёки. Она за день до того проголодалась, что теперь наплевала на все диеты.             — Ага. Мы там с Ритой заблудились, так лесник нам помог. А его Санька вывел нас из леса.             — Да-да. Михалыч хороший человек, он всегда всем помогает. Да и Санька умница, славный парень. Жалко, мать-то его померла год назад, — посочувствовала добрая старушка. — Теперь два мужика живут без женской руки…       От её слов Виринея как-то сразу вся притихла. Отложила вилку и отодвинула сковородку.              — Наелась что ли? — спросила Вера Ивановна.              — Да, спасибо! Было очень вкусно, — вежливо улыбнулась девушка. Как вдруг её лицо залилось румянцем и, смущённо взглянув на старушку, добавила: — Представляете, Вера Ивановна! Завтра я иду на свидание с Санькой. Он пригласил меня прогуляться.              — Ну и правильно, — одобрительно кивнула Вера Ивановна.              — Но мы ведь с ним едва знакомы, — вздохнула Виринея. — Даже нормально не пообщались, он сильно заикается. По существу, зачем он мне? У нас с ним не получится ничего серьёзного.       Вера Ивановна немного резким жестом убрала со стола сковороду и с упрёком сказала:              — Ну так тебя никто не заставляет выходить за него замуж. Просто подружи с ним немножко, пока ты здесь. Потом уедешь и забудешь. Уж очень он хороший парень. Таких, как он в городе не сыскать.              — Да-да. Вы правы. Санька классный! Если честно, меня к нему так и тянет. Сама не знаю почему…       С этими словами девушка встала и отправилась посидеть в саду, чтобы привести свои мысли в порядок. Потому как ощущала в голове полную неразбериху. Вера Ивановна с тонкой улыбкой посмотрела вслед.

***

      Сегодня Виринея крепко заспалась. Только ближе к полудню она открыла глаза, спрыгнула с кровати и босиком, в одной рубашке выскочила из своей комнаты, собираясь скорее умыться, одеться, поесть и немного поработать саду. Ну а после бежать на свидание с Санькой! Надо же, у неё появился деревенский ухажёр. Впрочем, почему бы и нет. Он такой замечательный, этот Санька! Как засмеётся, так сразу солнышко ярче сияет! Довольно улыбаясь своим мыслям, она мимоходом заглянула в кухню и увидела на столе две корзины. Одна была доверху наполнена спелой клубникой, источающей сладкий аромат! А вторая — грибами: белыми, подберёзовиками и маслятами. Целая куча лесных даров!       Виринея выбежала во двор и столкнулась там с хозяйкой дома, та шутливо подмигнула девушке.             — А-а! По глазам вижу: нашла подарки! Грибы да ягоды.              — Так это что, всё мне? — одновременно удивилась и обрадовалась Виринея.              — Тебе, тебе, милая! Утром Михалыч с Санькой в сельпо приходили отовариться, ну и гостинцев тебе принесли. Чтобы ты клубнички поела, а то так уедешь и даже не попробуешь.              — Ну надо же! Вот это сюрприз! Там же не меньше ведра этой клубники. Мне всю не съесть.              — Ну так варенье сваришь. Потом полакомишься у себя дома, в городе.              — Точно, так и сделаю!              — А грибы я тебе сейчас пожарю.              — Спасибо, Вера Ивановна! Тогда я пока пойду поработаю в саду.       Виринея вернулась в свою комнату, надела джинсы с майкой и отправилась в сад. Только она взялась за сорняк, чтобы его вырвать, как внезапно со стороны забора раздался знакомый голос:              — Привет садоводам! Помощь нужна?       Неприятно удивлённая девушка резко обернулась и увидела ехидно ухмыляющегося Матвея. Дескать, а вот и я! Не ожидала? Тот раздвинул плашки высокого штакетника, засунул голову в отверстие и уже готовился весь пролезть.              — Брысь отсюда! — закричала Виринея и плеснула в парня грязной водой из ведра.       Тот, чертыхнувшись, резко отпрянул назад.              — Ты что, совсем чокнулась! — услышала она в свой адрес и бросилась в дом.              — Вера Ивановна! Матвей залез в соседний огород! Пусть соседи его выгонят! Иначе он и к вам пролезет через дырку в заборе.              — Значит, ты уже видела этого твоего настырного парня. Его Матвей зовут? Буду знать, — недовольно буркнула старушка. — Не хотела тебя давеча расстраивать, когда ты радовалась гостинцам. Этот Матвей ещё вчера у деда Жорки поселился и уже о тебе спрашивал. Я сказала, что не знаю, где ты. Он вроде отстал, а сейчас вот вылез, негодник.       Виринея в расстройстве плюхнулась на табуретку и со вздохом уставилась перед собой обречённым взглядом.              — Вы бы знали, как я от него устала…              — А ты погоди! Я вот сейчас дырку в заборе забью, чтобы больше не лез, — живо встрепенулась Вера Ивановна.       Она пошарила в тёмном углу и вытащила на свет ящик с инструментами. Затем, вооружившись молотком с гвоздями, твёрдой походкой направилась в сад. Там решительная старушка быстро справилась с задачей. Отверстие в заборе было прочно заколочено. Однако это «крутая мера» не мешала Матвею подглядывать и дальше через штакетник, а при желании залезть в соседний сад. Для того жених здесь и поселился, чтобы следить за сбежавшей невестой и постоянно напоминать о себе.       Настроение Виринеи вконец испортилось, идти обратно в сад отпала охота. Радовало только одно, что скоро свидание с Санькой! Тогда, подбадривая себя приятными мыслями, она переоделась в сарафан и выглянула из бокового окна, откуда хорошо просматривалось соседское надворье. Матвея поблизости не наблюдалось. Самое время потихоньку смыться от навязчивого внимания бывшего жениха, будь он неладен! Не долго думая, девушка выбежала за калитку и поспешила к лесу.       Когда Виринея пришла в условленное место, Саньки ещё не было. Тогда она прилегла на траву, закрыла глаза и, совершенно расслабившись, прислушалась к живой тишине леса. Вот тоненько затренькала птичка-невеличка, а вот низко прогудел сердитый шмель. Откуда-то повеяло насыщенным цветочным ароматом и — ах! Сверху посыпался дождь из лёгких лепестков. Они всё сыпались и сыпались, укутывая душистым покрывалом Виринею. Вдруг раздался звонкий смех. Оказывается, она успела задремать и не заметила, что Санька уже явился. Он приволок с собой огромную охапку полевых цветов, втихаря надёргал лепестков и осыпал ими девушку. Вот же какой проказник! Только она собралась было подняться на ноги, как он прилёг с ней рядом, но не касался её, а просто молча смотрел в лицо своими чудными зелёными глазами.              — Санечка, как ты неслышно подошёл. Спасибо тебе за подарки. Грибы и ягоды — просто потрясающие!       Он светло улыбнулся, вскочил и протянул ладонь.              — К-кареглазка! П-пойдём п-погуляем.              — Пойдём, — сразу согласилась Виринея.       Она ухватилась за его ладонь, и эти двое, словно дети, заливаясь дружным смехом, побежали по тропинке в лес.       И вот рука об руку они вступили в зелёное царство лесных великанов. Ветви стройных раскидистых деревьев сомкнулись высоко вверху ажурным куполом. Сквозь резную листву пробивались золотистые солнечные лучики. А вокруг стояла благоговейная торжественная тишина, какая устанавливалась только в древнем храме. Но не в том, что застыл в своём гордом величии, где всё из золота и мрамора, где неизменно пахнет ладаном и воском. Здесь вместо гладких холодных колонн высились шершавые и тёплые древесные стволы. Свежий ветерок разносил ароматы окружающей природы. Вперемешку то горьковатые, то сладкие. Так благоухали сочные травы, грибы и мох, цветы и ягоды. Каждый листочек берёзы или иголка сосны имели свои неповторимые тонкие запахи. И вся эта красота была не рукотворна. Она оставалась живой, каждый раз обновляясь от сезона к сезону.       Восхищённая Виринея взглянула на рядом стоящего Саньку. Он держался неподвижно и прямо. Настолько прямо, что казался ещё выше ростом. Поразительно! Но сейчас на всём юном облике этого простого парня лежал некий отпечаток особой избранности. На удивлённый взгляд девушки парень мягко улыбнулся. В его глазах сквозило явное удовольствие. Сразу чувствовалось, что он в своей стихии. Значит, быть ему лесником, как и его отцу.       Санька тронул за руку Виринею, показывая ей пальцем куда-то в сторону. Они двинулись дальше по тропинке. Вскоре деревья начали редеть, впереди открылась освещённая солнцем большая поляна.       Неожиданно Санька крикнул:             — Б-бежим с-скорее! — и крепко схватил Виринею за руку.       Вдруг, откуда ни возьмись, налетела звонкоголосая птичья стая. Мелодично перекликаясь, пернатые пичуги игриво кувыркались в воздухе, составляя весёлый эскорт быстро удирающим Саньке и Виринее. Но что любопытно, чем дальше они бежали, тем сильнее пахло клубникой. Удивлённая девушка остановилась и оглянулась вокруг: вся поляна чуть ли не полыхала от переспелых ягод. Словно кроваво-красные рубины, те выглядывали из-под фигурных листиков. Стало очень жаль и дальше наступать грубой обувью на всю эту нежную, вкусную красоту. Тогда Виринея сняла сандалии, ступни сразу же окрасились алым соком. «Ещё немного, и я сама превращусь в ягодку-клубничку!». И от этой, в общем-то, пустячной шутки она почему-то ощутила необычайный подъём настроения! Глядя на развеселившуюся подругу, Санька тоже засмеялся и, чтобы ещё больше её порадовать, расставил руки в стороны ладонями вверх. В ту же минуту мелкие пташки облепили парня сверху до низу, уселись ему на голову и плечи, уцепились острыми коготками за одежду на спине и боках. А на растопыренных пальцах устроились, как на жёрдочках, и при этом, не смолкая, пели.             — Ах, как хорошо! — в восторге закричала в небо Виринея и завертелась на месте. — Санечка, я хочу танцевать!       Он мигом подскочил, обнял девушку за талию и вместе с ней закрутился по полю в быстром танце. Виринея откинула голову, не переставая звонко смеяться. Санька вторил её ликующему смеху и, не останавливаясь, кружил и кружил. Но вот они неловко поскользнулись и, громко хохоча, упали на раздавленные ягодные кустики. Виринея никогда раньше не чувствовала себя такой свободной! Совершенно не сдерживаясь, она с визгом каталась по переспелой клубнике, которой было просто море! Она пригоршнями хватала ягоды, кидала их на себя, густо размазывая по телу и лицу. И от этого сладкого безрассудства становилось только ещё веселее. Санька тоже не отставал, с наслаждением проделывая то же самое. Восхищённые своими действиями, они оба впали в какую-то умопомрачительную эйфорию! Очень скоро вся их одежда перепачкалась и пропиталась душистым ягодным соком. А когда озорники поглядели друг на друга, они с новым взрывом хохота повалились на клубничное месиво.       И вот наступил момент, когда Санька и Виринея, вконец обессиленные, но невероятно счастливые, неподвижно распластались на почти вытоптанной поляне. Так они лежали полчаса, а может больше. Время для них перестало иметь значение. Виринея притронулась к своему лицу, кончики пальцев приклеились к липкой коже. Во влажных волосах запутались мелкие кусочки ягод. Санька тоже выглядел не лучше. На его красной, сплошь перемазанной клубничным соком физиономии довольно блестели зелёные глаза и сияла белозубая улыбка.              — Санечка, как в таком страшном виде я заявлюсь в деревню? Я же всех напугаю до смерти, — растерянно пролепетала Виринея, при этом пряча шаловливую улыбку. Было видно, что проказница нисколько не раскаивается в собственных поступках и при случае согласна повторить.       Санька живо вскочил, да как свистнет! Спустя несколько минут на поляне объявился лось. Самый настоящий сохатый, огромный и рогатый, со смешной горбоносой мордой! Лось остановился напротив Саньки и выжидающе смотрел на него тёмными умными глазами. Парень протянул ладонь девушке и игриво подмигнул.              — П-поехали м-мыться! Т-тран-спорт п-прибыл!       Виринея встала на ноги и с немалым удивлением уставилась на Саньку. Он что, дрессировщик? Сначала птицы, а теперь и лось? Чудеса!              — Транспорт? Это ты о сохатом сказал?       Парень кивнул и похлопал по боку рогача, тот послушно согнул колени.        — С-с-адись, В-ви-ринея!       Но она не решалась. Тогда Санька сам уселся верхом на лося и протянул к девушке руки, подбадривая её весёлой улыбкой. И тут Нея отбросила всю свою излишнюю неуверенность. Сегодня день забавных приключений! Она шустро подскочила к приятелю и, прижавшись спиной к его груди, устроилась впереди. Почувствовав вес седоков, сохатый аккуратно поднялся и неспешно переступая крепкими ногами, направился к лесу. Сидя на лосе верхом, по существу, не за что было держаться. Но Санька как-то умудрялся не сваливаться вниз. Да и сам рогач так осторожно двигался, как будто перед кем-то отвечал за сохранность ценных ездоков. Виринея всё-таки ухватилась за его горбатую холку.       Так, размеренно покачиваясь на покатой лосиной спине, Санька вместе с подругой неторопливо поехали к озеру мыться. Когда рогатый «транспорт» честно выполнил особую задачу, он быстро затерялся среди ивняка. Санька и Виринея остались стоять на берегу просторного лесного водоёма. Справа на побережье громоздились высокие острые скалы. Над узкой песчаной полосой нависал густой кустарник.       Неожиданно Санька сорвался с места и, не снимая с себя одежду, бросился в спокойную озёрную гладь. Виринея, не долго думая, тоже последовала его примеру. Вода оказалась настолько чистой и тёплой, что совершенно не хотелось вылезать. Ну а дальше, конечно, не обошлось без шумного барахтанья, заплывов наперегонки и плескания друг в друга искрящимися на солнце водяными брызгами. Волосы и лица отмылись, только на сарафане Виринеи по-прежнему алели следы от ягод. Санька выбрался на берег и отвернулся к кустам, давая этим понять, чтобы девушка без стеснения привела себя в полный порядок. Она это сразу сообразила, скинула грязную одежду и тщательно отстирала все некрасивые пятна. Когда необходимые процедуры были сделаны, Нея снова облачилась в свой короткий наряд. Стояла жаркая погода, тонкая ткань скоро высохнет на ярком солнышке.              — К-кареглазка, ты г-… — не успел Санька закончить фразу, как Виринея согласно кивнула.       Довольно улыбаясь, он полез в кусты и вытащил оттуда пластиковую коробку, где лежало несколько бутербродов, зелёный лук и варёные яйца. А также выставил знакомую банку с козьим молоком. Удивительно, что молоко в тепле не скисло. Затем приглашающим жестом указал на еду. Нея не заставила себя упрашивать и с аппетитом принялась за трапезу. Приятно удивляло: чем больше Санька пытался говорить, чаще всего неуклюжим, корявым языком, тем яснее его удавалось понять. Теперь Виринея с начала первого слова догадывалась, чем закончится фраза. Что очень радовало! Возможно, она стала привыкать к речи славного приятеля.       Вот и сейчас приятель с увлечением рассказывал занимательные истории из жизни животных. Как же хорошо он умел с ними со всеми ладить! Казалось, не найдётся ни одного лесного зверя или птицы, кто бы не любил этого замечательного юношу и не старался его слушаться. Вдруг, словно тому в подтверждение, зашелестели кусты, раздалось тихое поскуливание, и на свет вылез волк, а вернее волчица. Следом за матерью выкатились три маленьких серых клубочка — волчата. Весь вид хищницы выражал покорность. С опущенной головой она пригнулась, опираясь на передние лапы. Парень почмокал губами и протянул ладонь. Самка приблизилась, посмотрела человеку в лицо жёлтыми глазами и лизнула подставленную руку. Причём во взгляде волчицы не отразилось ни капли страха. В её глазах светилась только любовь. Слегка прихватив зубами одного детёныша, волчица положила его у ног большого друга. Санька взял в ладони пушистого волчонка и с доброй улыбкой поднёс к Виринее. Та с умилением погладила пальцами плюшевую мордочку.              — Ой, какой симпатичный щеночек! Саня, тебе точно надо работать в цирке. Это твоё призвание. Животные от тебя просто без ума!       Парень добродушно ухмыльнулся, дескать, у него много разных призваний, только вот какое выбрать? Потом он вернул волчонка матери, и всё хищное семейство обратно скрылось в кустах.       Солнце медленно склонялось к закату. День приближался к концу. Идти домой совсем не хотелось, так бы и оставаться ночевать в лесу. Но делать нечего. Надо возвращаться в деревню. Виринея придвинулась к Саньке, взяла его за руку, их пальцы нежно переплелись и, глядя ему в глаза, с благодарностью сказала:              — Санечка, ты чудо! Таких, как ты, больше нет. Сегодня я побывала в счастливой стране детства, где много радости и добра. И теперь ты для меня самый лучший друг на свете!       Парень смущённо отвёл глаза, затем снова взглянул Виринее в лицо и, лаская, провёл ладонью по щеке. А потом он улыбнулся! Так светло! Так искренне! Как умел улыбаться только он один.