Между белым и чёрным, серое

      Вечер до сих пор был тихим, учитывая всё время, что было до этого, когда дети носились и устраивали хаос вокруг. Было прохладно, но не слишком. Климат Англии хоть и был достаточно холодным, особенно для середины осени, но до суровой России, с её невозможными перепадами температуры от плюса к минусу, не сравниться. В государстве с самой большой территорией им пару раз приходилось бывать в связи с переговорами на поставку ликратия, — драгоценного метала, который образовывается на копытах краснорогих оленей. Сам по себе металл… Его на самом деле трудно было назвать металлом в привычном для простых людей понимании этого слова, смотря на его внешний вид. Он скорее походил на драгоценный камень ярко-красного цвета, что образовывался в следствии разрушения старых частей копыт и отрастании новых у данного вида оленей. Но по химическому составу и свойствам он на все сто процентов был металлом       Для магов, что населяли Русские просторы он был почти полностью бесполезен. Использовался в нескольких не особо востребованных составах зелий, но не более. Конечно мог ещё послужить красивой побрякушкой, но сильно конфликтовал с магией многих русских ведьм, поэтому его почти не использовали.       Русские маги быстро просекли, что возможно так происходит из-за другого вектора маны. Они хотели было это всё вывалить на Кейла, рассказать про свои исследования, как так получилось и так далее и тому подобное, но тот быстро прервал их, не желая забивать мозг ненужной информацией.       Собственно, именно эта встреча была организована исключительно из-за Розалин, что увидела в этом металле прекрасный проводник-накопитель. Ещё несколько месяцев многими магами под руководством Розалин проводились исследования возможностей металла, но тот быстро закончился. Тем не менее все маги были в дичайшем восторге от результатов. Материал легче поддавался обработке и имел гораздо больше возможностей, чем они изначально предполагали. Поэтому было решено договориться с российскими магами о торговле этим металлом. Взамен предлагалось поставлять для экспериментов низкокачественные магические камни. Вообще изначально Альберу выдвигал предложение о камнях среднего качества, ведь они были гораздо лучше, но русские маги отказались, ссылаясь на то, что только камни низкого качества не вступают в конфликт с их магией, а наоборот усиливают её. Обе стороны были согласны на такие условия.       Вспоминая сейчас то время Кейл усмехнулся. Дети уже какое-то время спали, Розалин с Ташей и того раньше ушли в свою комнату, отмахиваясь от всех своими женскими штучками, утаскивая за собой несопротивляющуюся Мери. Все остальные тоже как-то незаметно для самого Кейла разошлись по своим комнатам. Эрухабен только ещё не вернулся, но это не было поводом для волнения. Древний дракон был одним из самых сильных в их компании, поэтому точно мог себя защитить.       Вино слегка поблескивало в свете камина, как и хрусталь, из которого был сделан бокал. Сейчас был один из тех тихих вечеров, которые так редко случались в последнее время. Не было детей, что что-то обсуждали между собой или носились вокруг него, создавая мини армагеддон. Не было Рона, что с лисьей улыбкой напоминал о том, что утром точно преподнесёт своему господину чашечку лимонада от похмелья. Не было его мужей. — Ты меня ждал, сокровище? — раздался тихий голос Эрухабена у него за спиной, после того, как большая изящная рука закрыла ему глаза. — Я отдыхал. — даже не пытаясь скинуть с себя руку, ответил Кейл. Пальцы Эрухабена зарылись в его распущенные белоснежные волосы, перебирая пряди, после чего рука, закрывающая ему обзор, опустилась на плечи, слегка массируя их. — Я думал, что ты до завтра так и не вернёшься. — Ты настолько плохого обо мне мнения? — усмехнулся Эрухабен, целуя своё золото в макушку. — Каким бы я был мужем, если бы заставил тебя так долго себя ждать? — Ты частенько меня оставляешь. — упрекнул его Кейл, но сказано это было так мягко, что даже упрёком считать было нелепо. — Запираешься в лаборатории и не вылазишь из неё сутками. — Я обещаю, сокровище, что это будет происходить как можно реже. — Твои слова, да богу б уши… — усмехнулся Кейл, слегка морщась от воспоминаний о боге смерти. — Не упоминай этого сумасшедшего ублюдка. — тихо рыкнул куда-то в волосы Хенитьюза золотой дракон.       Кейл улыбнулся. Он ни за что не признается в слух даже самому себе, но его муж просто потрясающий.       Золотой дракон был прекрасен. И это сейчас даже не совсем за внешность. В самом начале он был жутко осторожен и обходителен, но стоило только Кейлу дать добро, и понеслась. Нет, Эрухабен не стал более агрессивным, не стал меньше проявлять заботу. Наоборот, он с Кейла начал чуть ли не пылинки сдувать.       Эрухабен мог быть грубым, мог быть властным, даже жестоким, он чёрт его дери дракон! Драконом свойственны подобные замашки!!! Но та нежность, которой он окружал своё сокровище, не сравниться ни с чем.       По началу Кейл жутко стеснялся. И нет, не потому что он был каким-то жутко чувственным человеком, или человеком которого легко ввести в краску. Нет. Да чтоб их бог смерти побрал, Кейл однажды в полуголом виде звонил Альберу, ничуть не стесняясь своей наготы. Ещё когда он был Ким Рок Су из него просто выбили понятие стыда. Когда у вас одни душевые без перегородок на весь отряд, вряд-ли кого-то будет уже спустя долгое время смущать подобная перспектива.       Его смущало проявление чувств. Он не был чёрствым человеком, но прежде подобной заботы, конкретно с любовным подтекстом, он не испытывал. Поэтому первое время любое проявление любви со стороны Альберу и со стороны Эрухабена вводили его в краску.       Надо отдать ему должно, привык он быстро, поэтому уже теперь сам смущал эльфа и дракона своеобразным флиртом.       Сейчас же он полностью расслаблялся в руках древней рептилии, подставляясь под незатейливые ласки, что пока не имели никакого контекста. — И всё же… — решил прервать тишину Эрухабен. — Ты уверен, что во время турнира всё будет хорошо? — Уверен или нет, сейчас не важно. Он сильный ребёнок. — В Он я не сомневаюсь. — махнул головой золотой дракон, слегка отстраняясь от Кейла. — Просто предчувствие чего-то нехорошего нагнетает. — Что, драконий нюх на старости лет обострился? — подразнил Хенитьюз. — Может и обострился. — спокойно ответил на колкость Эрухабен. — Только вот он никогда не подводил. В последним годы может слегка потупился, но я его и не терял. — Поверю на слова. — Кейл повернул голову к собеседнику и потребовал, отвлекая от дурных мыслей. — Поцелуй меня. — Всё что пожелаешь, сокровище. — Эрухабен мягко улыбается, смотря на человека перед ним.       Он наклоняется чуть вперёд, смещая правую ладонь на скулы, большим пальцем мягко проходят по щеке.       Поцелуй получается ленивым, смазанным, но до последней капли пронизанный любовью. Сегодня оба были спокойны и никуда не торопились. — Может мы переберёмся в комнату? — спрашивает Эрухабен, опаляя губы своего золота горячим дыханием. — Было бы не плохо. — соглашается Кейл.       Этот вечер хотелось продолжить в другой плоскости. Хотелось неторопливых ласк, тихих разговоров и долгих нежных поцелуев. Хотелось спокойствия. Этой ночью они не собирались спешить. Эрухабен обходит кресло, в котором сидел Кейл и предлагает свою руку в качестве опоры, когда человек начнёт подниматься. Кейл недолго думая принимает предложение своего мужа и не торопясь поднимается из кресла, опираясь на предложенную ладонь.       Как только Хенитьюз встал, то его сразу заключили в объятия. Новый поцелуй был таким же чувственным как и предыдущий. Не было грубости и желания подчинить и завладеть. Были лишь они вдвоём и любовь, что они делили меж собой.       Разорвав поцелуй, Эрухабен направился в сторону их спальни, утаскивая за собой несопротивляющегося Кейла. Для полной картины идеального вечера не хватало только Альберу.       До комнаты они дошли быстро, остановившись только перед самой её дверью. Кейл утянул древнего дракона в ещё один поцелуй. Так они и стояли у самого входа, наслаждаясь друг другом.       Секс в их отношениях… он был, но не так часто. Просто никто из них этого особо не хотел. Альберу обычно загружен делами по самую макушку, поэтому сил на подобные развлечения в кровати у него почти никогда не было. Эрухабен был… он просто не настаивал. Как древнему дракону ему это было не особо необходимо. Его выносливость в этом плане тоже была… многовековая. Поэтому древний дракон не особо стремился перенести их отношения в горизонтальную плоскость, понимая, что не факт, что его человек выдержит подобный натиск и очень долго отнекивался от чего-либо, кроме поцелуев.       Кейлу же просто в большинстве случаев было просто в падлу, как будто это кого-то удивляло. Его выносливость даже после множественных тренировок с Роном оставляла желать лучшего, а если учитывать начало их отношений, то совсем никакущая. Тем более он был человеком, чей возраст был слегка за 40, так ещё и вырос он в не самых предполагающих к половому развитию условиях.       Поэтому да, секс в их отношениях был крайне редким явлением. И на это никто не обижался, довольствуясь лишь тихим присутствием друг друга, редкими поцелуями и неторопливыми беседами. И всё же были вечера, как этот, когда хотелось ласк другого характера. Более откровенных. Тогда никто не мог отказать друг другу. — Нам всё же стоит уйти в комнату. — с лёгкой отдышкой заговорил Кейл. — Да. — согласился Эрухабен, хотя всё так же продолжал стоять на месте, крадя у своего мужа кислород, затягивая в новые поцелуи. Сегодня он был особенно активен. — Эру, прекрати. — немного более строгим голосом, хотя без какой-либо агрессии, сказал Кейл. — Прости, — без искреннего раскаяния говорил дракон. — просто не могу тобой насытится. — Ты всё время со мной. — Кейл отвернулся от Эрухабена, возясь с дурацкой замочной скважиной, которой они зачем-то пользовались. Ах да, предосторожность. Как буд-то эльфы не могли проникнуть в их комнату просто так. — Я только пять дней назад вернул себе привилегию быть рядом с тобой. — древний дракон легко, совсем незаметно, целует красноволосого в загривок. — Запрет на посещение твоей вилы… Ты три месяца не подпускал нас с Альберу к себе ближе чем на три метра. — Вы сами виноваты, что вывели меня из себя. — Кейл всё же справился с замком и отворил дверь, тут же втягивая за собой золотоволосого. — Но твой запрет на приближение к тебе и невозможность посещать виллу в течении трёх месяцев… — Эрухабен подхватывает Кейла на руки, снова целуя в губы. — Это было слишком для меня. — В следующий раз ещё дольше меня не увидите. — Не будь таким жестоким, золотце.       Эрухабен не спешил пройти в глубь комнаты, прижимая своего человека к уже закрытой двери и целуя. Кейл не сопротивлялся, наслаждаясь настойчивостью мужа. Возможно сегодня хотелось чего-то ещё, но Хенитьюз не мог сообразить чего.       Он тут же отвлекается от своих мыслей, когда Эрухабен начинает аккуратно целовать его в шею. — Не отвлекайся. — нежно прошептал ему на ухо древний дракон, прикусывая кожу под ухом, заставляя появиться на коже человека мурашки. — Ты решил поиграться? — усмехнулся Кейл, тоже целуя дракона в шею, заставляя его от этого повести плечом и выпустить воздух через сжатые зубы. — Тебе же нравиться. — длинные изящные пальцы начинают расстёгивать белую свободную рубашку.       Кейл ничего не ответил, только усмехнулся, ещё раз целуя своего дракона в шею. Ловкие пальцы осторожно вытаскивают золотые украшения из волос Эрухабена, пока тот разбирается с пуговицами на рубашке. Пуговицы никак не хотели поддаваться, цепляя за себя нитки, хотя казалось. Рубашка просто высочайшего качества, не должно быть никаких изъянов, но чёртовы пуговицы всё равно цеплялись за нитки, которые вообще не торчат. — Не вырывай пуговицы. Сам потом пришивать будешь. — Кейл отстранился от шеи дракона, переключая своё внимание на его губы. — Они меня бесят. — между поцелуями ответил Эрухабен. — Это не повод их вырывать. — не согласился Кейл. — И только попробуй мне рубашку подрать, она моя любимая.       Эрухабен ничего не ответил, только недовольно рыкнул, когда очередная пуговица не поддалась его пальцам, плюнул на эту затею и решил стащить её через голову, не расстёгивая дальше.       Кейл посмеялся на подобное поведение, но послушно поднял руки, позволяя дракону снять с него надоевший и раздражавший, конкретно только рептилию, кусок ткани. Украшения покоились на столике возле двери. Какое счастье, что его сюда перетащили, иначе Кейл точно бы бросил их прям на пол, когда бы ему надоело их держать. — Думаю, нам лучше переместиться на кровать. — Кейл недовольно поморщился, когда Эрухабен засосал кожу на ключице. — Я не хочу протирать своей спиной дверь.       Дракон ничего не ответил, только вновь поцеловал шею и снова прикусил чувствительную кожу, заставляя человека вновь недовольно поморщится. Когда Кейл уже хотел было начать ворчать, его неожиданно подхватывают на руки, заставляя проглотить возмущение. Новый поцелуй уводит столь не нужные мыли о том, чтобы как следует врезать золотому дракону куда-то на задний план. Он обязательно вспомнит о них на утро, когда будет жутко вымотанным, а поясницу, не смотря на превосходно работающую силу сердца, будет слегка тянуть от фантомного ощущения боли.       Эрухабен перемещается со своей драгоценностью на руках к кровати и аккуратно ставит Кейла на пол совсем рядом с ней. На время им приходится оторваться друг от друга, чтобы разобраться с одеждой. Ещё в их первые разы они выучили, что гораздо удобнее раздеваться самостоятельно, а не пытаться разобраться с застёжками и непонятными завязками на одежде партнёра, только если он сам того не просит. Сегодняшняя ситуация с рубашкой была исключением. Весьма забавным исключением. Украшения же Кейл всегда самостоятельно вынимал из золотого шёлка волос, поистине наслаждаясь данным процессом.       Сейчас же древний дракон слегка нетерпеливо развязывал узлы на своём наряде, чтобы побыстрее от него избавится. Пояс, что поддерживал верхний халат уже давно валялся возле двери. Кейл про себя отметил, разбираясь с ремнём в своих брюках, что не заметил, когда дракон успел избавится от широкой полоски белоснежного пояса.       Избавляясь от туфель, затем Кейл стягивает штаны. Из одежды на нём остались только трусы и носки, которые он пока не спешил снимать.       Удобно располагаясь среди подушек на кровати, ближе к изголовью, он наблюдает за тем, как Эрухабен небрежно сбрасывает с себя верхнюю одежду и так же быстро расправляется с обувью, штанами и трусами. — Ты решил полениться? — усмехается дракон. — А мне нельзя? — зеркаля улыбку, отвечает вопросом на вопрос бывший главнокомандующий. — Можно. — Эрухабен забрался на кровать и подполз к развалившемуся на подушках человеку. — Ты же знаешь, как ты прекрасен? — Конечно знаю, я само совершенство. — Кейл затягивает дракона в ещё один долгий поцелуй. — А вы с Альберу не перестаёте это повторять каждый раз. — И готовы продолжать это делать оставшуюся вечность. — серьёзно говорит Эрухабен, а после мягкими поцелуями начинает осыпать всё лицо. — Ты взял масло? — как-то запоздало интересуется слегка запыхавшийся Кейл, что до этого был увлечён тем, что выцеловывал и кусал плечи дракона, зная, насколько чувствительной была у того шея. — Хах… Да, сокровище, я, ммм, взял масло. — Это хоро-аах. — Эрухабен дотянулся до чувствительных боков, едва касаясь их пальцами, провёл дорожку до пупка, вырвав из своего человека первый за этот вечер стон.       Медленно, как бы нехотя, стягивая с Кейла трусы, Эрухабен выцеловывал грудь, уделяя особое внимание шраму, оставшемуся после выходки его человека с кинжалом. Кейл тихо постанывая, перебирал волосы древнего дракона, изредка оттягивая их. — Ты так приятно пахнешь. — Я пахнуть могу только вином и мылом, что использовал до этого утром. — Нет. — мотает головой дракон, всё же избавляясь наконец от трусов и носков. — Ты пахнешь природой. — И снова по к-аах. — договорить Кейл не успевает, так как Эрухабен начинает выцеловывать живот, пуская табун мурашек по спине.       Не желая продолжения этого разговора, Эрухабен с упоением оставляет метки, что в скором времени исчезнут благодаря энергии сердца, на животе Кейла. Тот тихо постанывал, плавясь от удовольствия. Руки золотого дракона тем временем плавно маскировали ляжки, зная, насколько в такие моменты они становятся чувствительными. Когда Эрухабен массирует местечко под коленкой, то Кейла чуть подбрасывает на простынях.       Ласки длились ещё некоторое время. Иногда инициативу в свои руки забирал Кейл, вдоволь выцеловывая шею, ключицы и плечи дракона, на что тот отвечал ему тихими стонами и порыкиванием. И всё же обоим хотелось перейти к чему-то более значимому, поэтому бывший главнокомандующий удобнее устраивается среди подушек, шире разводя ноги, для удобства Эрухабена.       Тот отыскал масло, которое ранее оставил на простынях, среди множества складок, что уже успели собратья из-за взаимодействия двух тел на них. Дракон никогда не жалел его для растяжки своего сокровища, поэтому почти сразу на пальцы и рефлекторно сжавшееся отверстие полилась четверть флакона. - Вот и з-ахх. - Кейл скривился от лёгко дискомфорта из-за проникновения. Последний раз секс у них был месяцев 5 назад. И это пока что только один палец, и то не целиком. - Зачем так м-ха-много? - Тебе же от этого только легче. - дракон не обращал внимание на недовольство человека и продолжал медленно растягивать его одним пальцем, нащупывая простату. - Это твоё легче потом отмывать дол-ха-долго Ааах. - Я вымою тебя, - дракон снова поцеловал живот, чуть ближе к рёбрам. - только не возмущайся. Давай вместе насладимся вечером.       Кейл пробормотал что-то неразборчиво-недовольное, но больше ничего не говорил, по поводу раздражающего подсыхающего масла на бедрах. Минуту спустя, когда сфинктер немного расслабился и палец стал двигаться внутри чуть свободнее, дракон решил добавить второй. Всё так же аккуратно разрабатывая нежное нутро, он выцеловывал голени, заставляя Кейла всё чаще и чаще стонать в голос от удовольствия.       Эрухабен разводит пальцы на манер ножниц, в этот раз задевая простату, заставляя Кейла застонать чуть громче и протяжнее. - Твой голос прекрасен. - чуть ли не мурчит древний дракон - Кейл порой задаётся вопросом, а не относятся ли драконы к семейству кошачьих, так как всё чаще и чаще начинает замечать за своими мужем и сыном подобные действия - всё так же аккуратно растягивая человека и целуя внутреннюю сторону бедра, пока тот играет с его волосами, сжимая их в моменты наслаждения. - Ну что Ааах, за привычка побол-ммм-тать в постели. - с трудом произносит Кейл, стараясь как можно больше расслабиться, ведь вместо двух пальцев в нём неожиданно обнаружились все три. - Только не говори, что тебя это смущает, моё сокровище. - дракон легко перебирает пальцами по ноге, а потом прикасается к своему члену, что успел слегка подупасть из-за отсутствия внимания к нему. Всё же даже столь прекрасные стоны из уст любимого не могли вечно поддерживать его. - Я ни за что не поверю в это. - Ммммм, нет. - Кейл легко усмехается и сам рукой тянется к чужому половому органу, мягко проходят пальцами по головке, заставляя древнего дракона застонать. - Просто это сле-мммаах-слегка раздражает. - Ну хах... Ты всегда можешь эффективно ммм, меня заткнуть хаааа.       Кейл только фырчит и тут же тихо стонет, ощущая, как пальцы всё настойчивее и настойчивее оглаживают простату. Он притягивает дракона к себе, настаивая на поцелуе, в чём ему не смеют отказать. Поцелуй выходит слегка смазанным, так как оба уже достаточно возбуждены для того, чтобы немного хуже соображать.       Эрухабен отстраняется, а спустя несколько секунд промедления Кейл чувствует в себе ещё больше масла, что пошло хлюпает от каждого движения длинных изящных пальцев в нём. Он недовольно ворчит себе под нос о том, что это пустая трата масла и о том как это всё потом отмывать, прерываясь изредка на стоны и мычание.       Растяжка могла бы показаться им долгим и нудным занятием, если бы они оба не были так сильно увлечены друг другом, что забывали про лёгкий дискомфорт, что приносило чрезмерное возбуждение и про время, что тянулось как патока. И всё же, спустя минут пять-семь Эрухабен решает, что его человек достаточно подготовлен, так как пальцы уже достаточно свободно двигались внутри анального отверстия. Он вытаскивает пальцы, под тихий стон своего сокровища и снова открывает бутылёк с маслом, выливая часть себе на член.       Кейл спокойно ожидает, когда древний дракон войдёт в него, всё так же играясь с золотыми прядями.       Когда внутрь проникает головка, то человек чуть морщится от дискомфорта, стараясь расслабиться как можно сильнее. Масло пошло хлюпало и всё так же неприятно подсыхало на бёдрах, но значительно упрощала проникновение, убирая часть боли.       Чтобы на время отвлечь партнёра от лёгкого дискомфорта, Эрухабен начал выцеловывать места под рёбрами, заставляя Кейла каждый раз покрываться мурашками. Местечко под коленом тоже не осталось без внимания, что только сильнее плавило пока ещё работающий мозг. - Ты такой милый. - шёпот прямо в губы и снова долгий поцелуй. - Двигайся. - звучит скорее как приказ, что почти тут же приводят в исполнение.       Первые толчки не глубокие, медленные, так чтобы не навредить ненароком. Кейл тихо постанывает от ощущений внутри себя, что пока хоть и приносили малый дискомфорт, но удовольствия доставляли уже в разы больше. Длинные золотистые локоны так хорошо ощущаются между пальцев, что не хочется их выпускать никогда. Мысли постепенно превращаются в несвязную кашу, и остаётся только желание.       Кейл вновь целует шею дракона, заставляя того тихо порыкивать. Человеку хотелось оставить чуть больше меток на любимом теле, не только ему выглядеть как звёздное небо. Не помеченной в этот раз осталась только спина, и то, только из-за позиции, которую сегодня не хотелось менять. Укус на ключице и Эрухабен гортанно стонет, чуть сильнее сжимая бока бывшего главнокомандующего, заставляя и того застонать вместе с собой.       Толчки всё такие же медленные, но уже более размашистые. Головка члена всё чаще и чаще начинает проезжаться по простате, заставляя Кейла теряться в удовольствии и ласках своего мужа. Ну, а кто ему запретит? Его право.       Мысли, казалось, уже были одной сплошной кашей, но видимо то был не предел, ведь тогда, минуты две назад, он ещё мог нормально сформулировать мысль, не тратя на это по нескольку секунд. Сейчас же и десять секунд не хватало, чтобы в голове внятно оформилась мысль, которую он мог бы произнести вслух. Толчки стали чуть быстрее, но не сильно ускорялись. Только хватка на бёдрах становилась всё ощутимее. Эрухабен только в одной понятной ему последовательности оставлял укусы и засосы на белоснежной коже. Особое внимание от чего-то он уделял только одному месту - шраму от кинжала.       Он не оставлял на нём меток, только нежно целовал и иногда проходился языком, как бы пытаясь зализать столь раздражающий его шрам. Пытаясь уничтожить из воспоминаний тот страшный момент, когда он видел, как Кейл проткнул своё сердце чёртовой веткой. Он готов был в тот момент самолично уничтожить и Мировое Древо, и чёртова реинкарнатора, и всё что окружало его тогда.       Протяжные стоны всё же отвлекают его от столь ненужных сейчас мыслях. Кейл аккуратно перебирает пряди его волос, изредка сжимая их, но так, чтобы не приносить сильной боли дракону. Зрелище было столь завораживающие, что он остановился на несколько секунд, залюбовавшись. - И что за остановка? - с придыханием интересуется Кейл, наблюдая за мужем из-под ресниц, чуть прикрыв глаза. - Ты великолепен. - не зная, как ответить на вопрос, говорит дракон.       Он тут же возобновляет толчки, не давая Кейлу продолжить их диалог. Сейчас так хотелось только стонов любимого, тяжёлого дыхания и смятых простыней, что голос сам собой, как будто понимая все переживания своего владельца, отказывался исполнять слова. Только стоны, мычание и тяжёлое дыхание. Только они вдвоём и никого больше. Только они.       Удовольствие пляшет разноцветными огоньками перед глазами, когда они оба подходят к своему финалу. Темп всё такой же размеренный, чуть ниже и нежнее среднего, но им и этого достаточно. Достаточно тихой нежности движений и поцелуев, что чередуется с яркой грубостью укусов и засов по всему телу. Они тонут в друг друге и никого из них ничего не спасает. Ни многие столетия прожитые на свете, ни сдержанность, ни холодный ум и расчётливость, ни записи - ничего из этого не может их удержать в реальности. Всё что у них есть, это только они сами, запертые в своём личном мирке, в котором даже время идёт как-то по другом, медленнее и протяжнее, совсем нежно и сладко, как патока. Мирке, в котором нет ничего кроме тяжёлого дыхания, стонов и двух потных тел на широкой кровати, среди подушек и смятых простыней.       Первым за грань переходит Кейл, тихо поскуливая от удовольствия сильнее жмуря глаза и оттягивая золотые пряди. Весь живот залит жемчужной жидкостью, что стекает по бокам, почти сразу подстывая неприятной корочкой. Эрухабен почти сразу выходит из размореного оргазмом тела, не желая мучить своё сокровище, что сейчас почти ничего не понимало из-за закрывшего его с головой удовольствия.       Дракон в пару движений доводит себя рукой, другой опираясь возле головы Кейла, всё ещё целуя шею. Кейл морщится от ощущения ещё большей влаги на животе, но ничего не говорит. Сил почти не осталось и хотелось спать. Всё же последние пару дней он хоть и выглядел внешне спокойным, но что-то мешало ему полностью ослабить бдительность. Что-то постоянно настораживало, не пугало, но заставляло быть начеку всё время, отчего и отдыхать как следует последнее время не получалось. Организм даже, тем более, с энергией сердца, просто не выдерживал таких нагрузок и требовал перерыва. Древняя сила требовала всё больше и больше сил для восстановления.       Поэтому сейчас Кейл почти не шевелился, наслаждаясь минутами спокойствия. Эрухабен ничего не говорит по поводу поведения своего человека, а лишь использует давно смятое и ненужное покрывало для того, чтобы убрать сперму и масло с живота боков и бёдер своего человека. - Я пойду пущу воду. - слегка хрипловатым голосом говорит он Кейлу, прикрывая его тонким покрывалом, что так удачно не попало под раздачу их страсти. - Ты только не засыпай. Опять же потом бурчать будешь, что не отмылся.       Кейл не отвечает, лишь расслабленно фырчит, но глаза открывает, внимательно наблюдая за действиями мужа. Тот не торопясь подбирает их одежду с пола и неспешно скрывается за маленькой дверью ванной.       Кейл старается собрать мысли в кучу, чтобы не заснуть, пытается себя отвлечь чем-то, но глаза упрямо закрываются, надеясь наконец затянуть человека в долгожданный и такой необходимый спокойный сон, но тот противился. Слегка морщась от ноющей боли внизу поясницы и в местах укусов, он мотает головой из стороны в сторону, отгоняя сон.       За этим забавным зрелищем его застаёт золотой дракон. Лёгкая улыбка, слегка ироничная и забавляющаяся, не нравится Кейлу, о чём тот не стесняясь сообщает мужу, но тот только шире улыбается.       Дракон роется некоторое время. В шкафу, выискивая подходящий комплект одежды, пока человек подползает ближе к краю кровати и спускает с неё ноги. Камень, даже через ковёр, слегка холодит босые ступни, вызывая толпу мурашек, но не тех, что недавно доставляли ему невероятное удовольствие, а тех, что обычно бывают, когда чувствуешь, как замерзаешь.       Эрухабен ничего не говорит, сохраняя это приятное для обоих молчание, лишь подталкивает к кровати пушистые тапочки, так полюбившиеся его сокровищу, и сам подходит, поддерживая человека, что испытывает ощутимый дискомфорт, после их времяпрепровождения, но может передвигаться самостоятельно, хотя от дополнительной опоры не отказывается.       Горячая вода и тишина окончательно убаюкивают бывшего главнокомандующего, и после того как он отмыл с себя пот, масло и сперму, застывает на груди золотого дракона, что лишь наблюдает, иногда проходят пальцами по длинным белым волосам. Чёрт бы побрал эту постоянную маскировку. Нет, его сокровище выглядело прекрасно в любом обличии, но всё же... красный ему шёл гораздо больше.       Когда вода уже прилично остыла, а оставаться в столь неудобном положении было уже просто невозможно, даже несмотря на то, что он был древним драконом и не такое на своём веку испытывал, он слегка тормошит Кейла за плечо, и когда тот просыпается, недовольно глядя на того, кто посмел таким грубым образом нарушить его покой, говорит о том, что им пора бы вылезти из ванной. В кровати спать удобнее.       Последний аргумент кажется самым важным, поэтому Кейл, кое как разлепив глаза и выбравшись из ванной, вытирается, убирая с тела лишнюю влагу и надевает заботливо сложенную на стульчике драконом одежду.       Эрухабен покидает воду почти сразу же, как это делает Кейл. Так же быстро он вытирает влагу с тела и одевает чистую одежду. Кейл, силой ветра, хотя не понятно как, сушит им обоим волосы и пятна влаги, что успели появиться из-за мокрых волос пятна на одежде.       До кровати они добираются относительно быстро. Кейл вырубается почти сразу, ощущая наконец покой и умиротворение. Эрухабен же просто лежит рядом и очень долго наблюдает за своим мужем, перебирая белоснежные пряди волос.       И всё же ему неимоверно повезло отыскать такое сокровище. Он ни за что не отдаст его.

Никому и никогда.