Генерал, войдите в мой отряд!

Утро Агаты началось не с кофе, а с чёткого осознания, что она хочет кофе, но и пальцем не пошевелит, чтобы приготовить его. Валяясь в кровати, девушка лениво лазила в телефоне, надеясь найти где-нибудь на просторах хонкайского межгалактического интернета знаменитую на всю игру доставку «Журавль-экспресс» и через неё заказать себе завтрак из какой-нибудь забегаловки в Переулке ауруматонов. Кофе в том числе. Хорошо, что Мия прислала ей сообщение, напоминая о том, что сегодня смена Аи во второй половине дня, прося не перепутать свой график с чужим. Можно позволить себе утро без спешки, а значит и доставку дождаться не будет проблемой – времени с избытком. Готовить она не хотела принципиально: у неё с этим делом своего рода психологическая травма. Будучи юной, Агата загорелась идеей стать шеф-поваром, потому что насмотрелась всяких фильмов, мультиков, телешоу и сериалов, и отчего-то пришла к выводу, что быть поваром высшего класса – офигенная мечта. Она даже пошла учиться в колледж на повара, невзирая на недовольство родителей, которые считали, что «быть обслугой», как они выражались, непочётно, непрестижно, да и жениха с таким родом занятий не сыщешь, потому что недостаточно «мажорно» звучит эта профессия для девочки-конфеточки. Агата была не согласна. Отучилась, попрактиковалась в нескольких кафешках среднего и чуть выше среднего класса, после чего нашла очень приличное место работы и с огромным удовольствием начала заниматься любимым делом. Её навыки в готовке признавала не только она сама, но и коллеги с начальством, которые не раз нахваливали её, со всей искренностью говоря, что Агата – прирожденный повар – далеко пойдёт, потому что у неё настоящий талант. Любовь прошла через два с половиной года. Любимое дело превратилось не в гастрономическое творчество, а в проклятый конвейер. Все мечты о беленькой униформе шеф-повара со смешным колпаком на голове, на французский манер прижатого с одной стороны, носящегося туда-сюда по блестящей от чистоты кухне, держащего в одной руке поднос с гребешками в соусе из белого вина, а в другой – тарелку с идеальной пастой карбонара, растаяли в жаре кухни, где никогда не выключалась газовая плита с горящим огнём, и впитались с потом в форму рядового повара. Блюда, которые приходилось готовить, не разочаровали – меню в том ресторане было разнообразное, но всё равно… А уж когда ещё посетители начинали скандалить, что-то им не так, это им не эдак – временами хотелось взять с тарелки щупальце осьминога, которое они заказали, и им же забить до смерти зажравшихся хамов. Два с половиной года – и любовь превратилась в самую лютую пламенную ненависть, какую только можно вообразить. Увольняясь, уже не в силах выносить работу в сфере услуг, тем более связанных с местами общественного питания, какого бы высокого уровня они ни были, Агата зареклась когда-либо готовить – что для других, что для себя. Сварганить что-нибудь, чтобы самой не умереть с голоду – это край, потолок того, что терпение девушки может позволить. С родителями произошёл разлад также на почве смены деятельности. У Агаты лопнуло терпение, она была в шаге от нервного срыва, когда приняла решение увольняться, но родители, которые в целом не были в восторге от профессии дочери, были в ещё меньшем восторге от того, что Агата – цитата: «не способна пересилить себя, капризничаешь, возьмёшь это в привычку и будешь постоянно слоняться с одного места работы на другое, а так взрослые ответственные люди не поступают, и коли уж сама выбрала эту стезю, не послушав мудрого совета мамы и папы, то будь добра идти до конца!» Ну чем это могло закончится? Конечно, катастрофических масштабов ссорой, после которой Агата свела общение с семьёй к минимуму. Два раза в год отсылала каждому родителю по сообщению с сухим поздравлением с днём рождения, и на этом всё. Родители тоже не отставали: ещё менее скупо проявляли инициативу в общении с дочерью, считая себя бесконечно правыми, а её – малолетней дурой, которая сама не знает, чего хочет, и винит в этом других. Недаром говорят, что идеальные отношения это те, которых нет. В плане семейных действует то же правило. Собственно, после этого Агата переучилась на графического дизайнера, переехала жить в арендованную студию, со временем отремонтировав её в своё идеальное жилище, благо, заработок в новом направлении позволял, и больше не контактировала вживую со своими заказчиками, сама выбирала, с кем работать, а кому отказать. Не готовила никому сутками напролёт. Не позволяла ставить себе невыполнимые или близкие к настоящей шизофрении условия и задачи, сразу говоря клиентам, что либо они приходят к взаимовыгодному компромиссу, и тогда результат точно будет по душе всем, либо они настаивают на стопроцентном следовании их «хотелок», но в итоге получится какая-то хрень. Агате в принципе нетрудно: она просто забрала бы деньги за работу, но возиться потом с исправлениями, приговаривая «я же предупреждала», она не собиралась. В большинстве своём заказчики, слава богу, попадались адекватные и прислушивались к её советам. Отбитым она без малейших угрызений совести давала от ворот поворот, не работая с ними даже за большие деньги. Ей на прошлой работе хватило отбитых клиентов, чтобы понять, что деньги – не главное. Постепенно, с ростом собственного заработка и увлечения сервисами доставки, Агата совсем перестала готовить. И для себя, и для гостей, которых с каждым годом становилось всё меньше и меньше, пока даже связь с друзьями не перешла в режим онлайн. Да даже на улицу выходила раз в несколько дней, когда понимала, что пора погулять и размять тело, а то оно совсем «залежалось» в доме. Одна из давних подруг, с которой она регулярно переписывалась в мессенджере, как-то сказала, что желание Агаты спрятаться в своей студии, как в коконе, и отгородиться от всего мира является проявлением психологической травмы, засевшей у неё в подкорке после интенсивного социального взаимодействия, то бишь тесной работы с реальными людьми в сфере услуг, вызвавшего у Агаты сильное эмоциональное выгорание. Это был такой завуалированный намёк на то, что Агате следует воспользоваться услугами психолога, чтобы «закрыть гештальты». Заодно и с родителями помириться ей не мешало бы. Агата был несогласна. Лучшая терапия для неё – это чтобы её никто не трогал, не дёргал, не звал, не ругал, не хамил и не раздавал идиотские советы. Это всё, что ей было нужно для счастливой жизни. Она это получила, и – о, чудо! – ей стало в тысячу раз лучше. Психологическое здоровье заметно улучшилось, она вспомнила, что такое улыбаться, шутить и радоваться мелочам. Это сейчас тот же Цзин Юань говорит, что она открытая, жизнерадостная и так далее, но встреться они где-то год назад – он бы сам впал в депрессию от той негативной ауры, которую Агата вокруг себя распространяла двадцать четыре на семь. А насчёт родителей… Та подруга не знала многих нюансов, которыми Агата не делилась, считая это внутрисемейным делом, которое не стоит выносить за пределы родного дома. Нюансы же заключались в том, что её родители – горделивые, зазнавшиеся, но при этом мелочные, завистливые снобы, которым совершенно незнакома фраза «быть, а не казаться». Они всю свою жизнь только и были заняты тем, чтобы «казаться», и свои застарелые комплексы проецировали на своих детей, не осознавая, что прививают им их. Агата была средним ребёнком, про таких часто говорят «ни туда ни сюда», и она лишь подтверждала это правило, потому с неё всегда спрос был меньше, чем со старшей сестры, которая по характеру была чудовищной копией матери, тем самым радуя старших, и младшего брата, которого с детства муштровали кучей идиотских правил так, что у него точно развилось несколько психических расстройств навроде нарциссического, истероидного и тому подобного. Ну как сказать, что с Агаты спрос был меньше? На неё просто рукой махнули после поварского колледжа, поставив крест как на «нормальном человеке», потому и перестали выедать мозг ложечкой. Любила ли Агата свою семью? Да, любила. Но тут работала обратно пропорциональная связь: чем дальше от неё они были, тем сильнее она их любила, а чем ближе – тем быстрее любовь таяла, превращаясь в раздражение, потом в злость, а потом всё закономерно выливалось в скандал. Кстати, забавный факт: у Агаты перманентно горела пятая точка во время игры в «Honkai: Star Rail» и прохождения сюжета на Ярило-VI, потому что Коколия… Этого персонажа будто с её матери рисовали! У обеих девиз по жизни: «Я права и не е#ёт!» И обе любят своих милых дочурок, но ровно до тех пор, пока те «брыкаться» не начинают, наконец-то заподозрив, что жизнь устроена чуточку сложнее, чем в детских мечтах с розовыми пони и непогрешимыми родителями. Тряхнув головой, чтобы избавиться от накативших не по теме мыслей, Агата всё же нашла сервис «Журавль-экспресс», оформила себе доставку еды – куда же без шашлычка из ягодного фазана? – и направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Как раз должна закончить к приезду заказа. По пути с запозданием настигла несколько ироничная мысль, что теперь она вновь оказалась связана со сферой услуг в месте общественного питания. Но разносить еду на подносах не то же самое, что её готовить. Хотя Агата не была уверена, что её терпение не лопнет в очередной раз через несколько месяцев, когда «что-то новое в жизни» снова превратится в «как же меня достал этот бесконечный конвейер». Любая работа нравится… до появления первого хама, который сожрёт все нервы. Ох, снова она об этом думает… Не мысли, а паразиты какие-то! Пора смыть их порцией прохладной воды, которую Агата собиралась плеснуть себе в лицо. Почистить зубы, умыться, причесаться, поиграть с лисьими ушками, к которым руки сами тянулись – ничего особенного. Стоило выйти из ванной посвежевшей и вновь красивой, как в дверь постучали. «Журавль-экспресс» – молодцы, работают как часы! Вот только странно, что не прошло и пяти секунд, как в дверь постучались второй раз, но уже более агрессивно. Агата услышала и с первого раза, неужели так сложно подождать самую малость? Она же не может телепортироваться в мгновенье ока к двери, право слово. Однако за дверью оказалась не робоптаха с коробкой, а какой-то неизвестный парень-видьядхара. Агата нечасто позволяла себе предвзятое мнение по первому взгляду, но у этого незваного гостя она почти видела проявившуюся наяву на лбу надпись: «Придурок». – Доброе утро? – с вопросительной интонацией в голосе произнесла Агата, как бы и здороваясь, и заодно спрашивая, кто он и что забыл у неё? – Чего так долго ногами перебираешь? – не очень-то вежливо отозвался видьядхара, наглейшим образом отталкивая Агату и, минуя обескураженную таким действом девушку, проходя внутрь дома. – Закрой дверь, глупая девчонка. Я пережду у тебя, пока Облачные рыцари минуют этот район. Агата открыла рот, не зная, как реагировать на такую бесцеремонность. Кто это? Откуда он? По какому праву ввалился в её дом? И что значит «я пережду у тебя, пока Облачные рыцари минуют этот район»? Он что, преступник? Находится в бегах и решил «перекантоваться» у неё? Да чёрта с два! Цзин Юань и так с подозрением поглядывает в её сторону, Агате только соучастия не хватало в список своих прегрешений. В его глазах, разумеется. Так-то девушка себя ни в чём виноватой не считала. Ой… А если этот видьядхара возлюбленный Аи? При всём уважении, но даже так Агата не собирается прикрывать этих «Бонни и Клайда», нечего глупости совершать, головой надо думать. – Зла не хватает на этих дуболомов в доспехах, – ворчал себе под нос видьядхара, с такой невозмутимостью расхаживая в доме Агаты-Аи, что девушка до сих пор не могла оправиться от шока, дабы выгнать вон непонятного мужика. – С тех пор, как на нас началась облава, вздохнуть спокойно нельзя, чтобы не наткнуться на Облачных рыцарей. Чтоб этого Цзин Юаня! Облава? Облачные рыцари? Генерал? Да что здесь происходит??? То есть плевать, что происходит, но как с этим связана Аи? Решать её проблемы с законом, если таковые имеются, Агате совершенно не хочется! Да и если… если этот видьядхара преступник, не является ли он потенциальной опасностью для Агаты? Почему-то эта здравая мысль догнала её только сейчас… И тело покрылось мелким потом от догнавшего следом за осознанием липкого страха. Она в одном доме с преступником!!! Совершенно одна! Без оружия, без суперспособностей, и понимание, что всё это – обыкновенная игра, как-то быстро начало растворяться, уступая место подступающей панике. – Эй, хвостатая! – пренебрежительно позвал её незнакомец, даже не удосужившись посмотреть в её сторону. – Тётушка не обучила тебя правилам гостеприимства? Я вообще-то голоден. – Д-да, – заикнувшись, отреагировала Агата. – Н-на кухне. Всё на кухне. – Как всегда боязливо блеешь, – фыркнул видьядхара, но по мерзкой ухмылке на лице было понятно, что ему по душе такая реакция. Следуя за незнакомцем-преступником-мерзавцем, что шёл в сторону кухни как к себе домой, Агата судорожно думала, что сделать, как спастись, каким образом можно позвать на помощь, чтобы при этом остаться живой и желательно не избитой. Всё-таки этот хам и наглец – мужчина, чисто физически он сильнее неё. Ответом послужила стоявшая на плите сковородка, которую Агата достала вчера вечером, но в очередной раз поленившись готовить, так и оставила её нетронутой, не удосужившись убрать её обратно в шкаф. – Желаете чего-то определённого? – как можно вежливее спросила Агата, стараясь подобраться к сковородке, при этом не выдав свою нервозность. Глаза не сводила с видьядхары, откровенно боясь повернуться к нему спиной, а рука Агаты в этом время судорожно шарила по кухонной тумбе, наощупь пробираясь ближе к плите, пока пальцы не нашли заветную ручку, вокруг которой сомкнулись с невиданной силой. – Приготовь что-нибудь острое, – вновь пренебрежительным тоном отозвался незваный гость, который, в отличие от Агаты, совершил огромную глупость, повернувшись к ней спиной. Глубокий судорожный вздох, два резких шага вперёд, стремительный широкий замах и-и-и… Громкий звонкий удар чугунной сковородки об голову неизвестного видьядхары пронёсся по всей кухне. Мужчина рухнул на пол без сознания, а Агата продолжила стоять, сжимая ручку сковородки обеими руками, судорожно дыша от вплеснувшегося в кровь адреналина, а широко распахнутые глаза грозились вот-вот ускакать прямиком к генералу в резиденцию с жалкими мольбами о помощи. – Достаточно остро? – невольно сорвалось с губ Агаты не менее презрительным тоном, чем к ней обращался видьядхара до этого. Быстро подойдя к бессознательному мужчине, она, пыхтя и кряхтя, перевернула на спину довольно нелёгкую тушу, поднесла пальцы к его носу, проверяя наличие дыхание, постаралась нащупать пульс в проекции правой сонной артерии, проверила, чтобы из носа, глаз и ушей не лилась кровь или иная биологическая жидкость, и, убедившись, что пострадавший хотя бы жив, отошла обратно, боясь находится слишком близко к тому, кто может в любой момент очнуться, вскочить и наброситься на неё. Сковородку из рук она также не выпустила. Страх всё ещё не позволял рассуждать здраво, все движения и мысли были суетливыми, а мозг разрывался, просчитывая, что сделать важнее: связать преступника или позвать на помощь? Вот только как звать на помощь? Выбежать из дома и орать на всю улицу одно единственное «помогите!» не такое уж плохое решение, но есть риск, что видьядхара в это время очнётся, сбежит, а потом будет преследовать Агату с целью жестоко отомстить. Как позвать Облачных рыцарей она не знала, контактов генерала для связи у неё также не было. И среди десятков самых абсурдных и в целом едва выполнимых идей, которые проносились в паникующем мозгу, лишь одна была достойной подобно лампочке, загоревшийся в кромешной тьме. Гуйнайфэнь. Блогерша. Она же общается с подписчиками? Может, через неё запросить помощь? Зажав сковородку подмышкой, всё еще боясь с ней расстаться, Агата судорожно схватила телефон, едва не выронив его из пальцев, смахнула уведомление о получении достижения «Жажда убийства» и начала искать блог Охотников за приведениями, или хотя бы блог… Как она там себя называла? Малышка Гуй? Поисковик сработал без осечек, и, словно бы местное божество услышало её молитвы: Гуйнайфэнь находилась в онлайне, активно общаясь со своими подписчиками прямо сейчас. Как же ей написать..? «Малышка Гуй, помоги! Ко мне в дом ворвался неизвестный агрессивно настроенный мужчина, который, судя по всему, преступник в бегах! Я заперта с ним и не знаю, как позвать на помощь. Прошу, пожалуйста, передай Облачным рыцарям, чтобы они как можно быстрее приходили по адресу…» Название района, расположение дома, особые приметы, и «отправить». Прошло лишь две секунды, прежде чем сообщение получило отметку о том, что оно прочитано, но за это время Агата чуть два инфаркта не заработала на почве волнения. Короткий ответ, пришедший от блогерши из Переулка ауруматонов, согрел сердце сильнее, чем самая ласковая улыбка Дремлющего генерала. «Держись!» – вот и весь ответ Гуйнайфэнь, но у Агаты словно гора с плеч упала.

***

Кто бы что ни думал о Цзин Юане, но откладывать запланированные дела в дальний ящик он никогда не любил. Да, он любил поспать, почти никогда никуда не спешил, предпочитая следовать размеренному темпу во всём, и своим рабочим временем старался распоряжаться с максимальной экономией и в то же время максимальной результативностью. Как человек опытный, он знал, что любое откладывание дел ведёт лишь к их большему скоплению, потому что сами себя они не сделают. И раз уж он решил обратиться к Фу Сюань по поводу одной странной фоксийки, то обязательно поговорит с Верховной провидицей утром. Он вообще старался делать все свои дела с самого утра, потому что после обеда его всегда сильнее всего клонило в сон, чего он это совершенно не скрывал. Все вокруг знали, что если хочешь что-то от Облачного генерала, то подходи к нему с утра до полудня, иначе потом шансы того, что он будет активно вовлечён в рабочий процесс, составляли пятьдесят на пятьдесят. Обязательно попробует отмазаться чем-нибудь на подобии тренировки с Яньцином, собственной медитации, и ещё сотней крайне правдоподобных отговорок. Если только у него не было назначено собрание с несколькими из числа Шести колесничих Сяньчжоу, что было не редкостью, благо технологии позволяли общаться на огромных расстояниях, но после недавнего инцидента на Лофу, обсуждение дел именно этого корабля Альянса участилось, приобретя едва ли не ежедневный характер. И генерал, памятующий об утреннем собрании в Обители Божественного Предвиденья с командующими Облачных рыцарей совместно с членами Комиссии по балансу и Комиссии по предсказаниям, намеревался поговорить с Фу Сюань сразу после его окончания. Вот только вопросы, поднятые на этом собрании, внесли коррективы в его планы, заставив на некоторое время позабыть об Аи. – Генерал, как Вы и приказывали, после ситуации с Древом Изобилия, мы начали активно вылавливать по всему Лофу всех, кто принадлежит к Санктус Медикус, и их сторонников. Они стали лучше прятаться, и мы полагаем, что у них есть пособники среди гражданских, не относящиеся напрямую к организации, но поддерживающих их и оказывающих любую посильную помощь, – доложил один из капитанов Облачных рыцарей. – Проклятые предатели… – процедил сквозь зубы стоящий за его плечом лейтенант, крепко сжимая кулаки. – Наверняка, – дополнила чужую мысль сотрудница Комиссии по балансу. – Однако вламываться с обыском в дома простых жителей, не имея доказательств их причастности, мы не имеем права. Это грубое нарушение частной жизни. Жители Лофу не будут в восторге от таких действий Облачных рыцарей. При таком раскладе будет лишь вопросом времени, когда жители назовут это самоуправством, и начнутся массовые беспорядки. – Но на кону безопасность всех жителей Лофу, – парировал другой капитан. – Неужели остальные не поймут причину, по которой нашим людям придётся на некоторое время слегка превысить свои полномочия? Мы же их не грабить собираемся, в самом деле! Быстрый обыск и не более. – Вы можете за это поручиться? – заговорила представительница Комиссии по предсказаниям. Не заметив безмолвного знака остановиться со стороны Верховной провидицы, что стояла подле генерала с закрытыми глазами, она продолжила свою мысль: – До нас уже доходили сведенья, что в период пребывания Безымянных со Звёздного экспресса на Лофу, Первопроходец раскрыл в Переулке ауруматонов по меньшей мере троих мошенников, которые были переодеты в форму Облачных рыцарей и обирали ни в чём неповинных жителей, пользуясь регалиями солдат. Скажите, капитан, Вы сможете уследить за каждым – повторюсь: каждым! – своим солдатом в столь сумбурное время? Ручаетесь, что ни один из них не поддастся жадности, алчности, и не превысит свои полномочия? – Как Вы смеете! – искренне возмутился он. – Да, я могу ручаться за своих солдат, потому что в отличие от членов Комиссии по предсказаниям, наши солдаты дисциплинированы, верны клятве Облачных рыцарей, наказывающей защищать жителей и порядок на Лофу, а не становиться причиной хаоса. – Уж не хотите ли Вы обвинить Комиссию по предсказаниям в том, что Облачные рыцари не справляются со своей основной задачей? – вмешалась в разговор вторая предсказательница. – Разве не работа Комиссии по предсказаниям давать верные прогнозы, которые сориентируют действия Облачных рыцарей? – вмешался сотрудник Комиссии по балансу, явно отдавая в этом споре свой голос в поддержку Облачных рыцарей. Чувствуя, как от набирающего обороты, но абсолютно бессмысленного спора начинает трещать голова, Цзин Юань устало потёр переносицу. С тех пор, как удалось одолеть Фантилию и обратно запечатать Древо Изобилия, относительное спокойствие вернулось на Лофу, но генерал не забыл тех, кто спровоцировал все эти бедствия. Санктус Медикус. Неизвестно сколько лет прятавшиеся в тени, эти почитатели Творительницы Чумы едва не принесли на Лофу настоящую катастрофу, став причиной не только возрождения проклятого древа, но и приобретения одним из Лордов Опустошителей физического тела, в котором теплилась часть силы Эона Яоши, взятого от Древа. Разрушение и Изобилие… Каким бы гениальным стратегом или тактиком ни был Дремлющий генерал, он прекрасно понимал: если бы не поистине чудесное стечение обстоятельств в виде приезда Звёздного экспресса, возвращения старого друга в новой ипостаси, но при этом не утратившего свои силы Верховного старейшины видьядхара, и не посильная помощь Первопроходца – Лофу горел бы прямо на глазах Цзин Юаня. Его сил не хватило бы, чтобы в одиночку противостоять Фантилии, а пока сигнал бедствия дошёл бы до остальных ковчегов Сяньчжоу, и те прибыли на помощь… Не хотелось бы называть Раба судьбы чудом, но Элио действительно оказал невероятную помощь, заманив на Лофу с помощью Кафки и Блэйда Звёздный экспресс. Но более Цзин Юань не мог позволить себе подобную халатность. Едва оправившись от раны после боя с Фантилией, он издал приказ, согласно которому на всём Лофу началось преследование всех, кто был как-либо причастен к организации Санктус Медикус. Облачные рыцари патрулировали все районы Лофу днями и ночами, каждая смена караула сопровождалась подробным, если не назвать его дотошным, отчётом со стороны сдающих смену, которые докладывались либо лейтенантам, либо вовсе лично капитанам. Задачи генерал поставил чёткие: поиск, поимка, арест, допрос, после которого, в зависимости от сказанного и сделанного задержанным, следовала либо тюрьма, либо ещё один допрос, но уже членами Комиссии десяти владык. Для простых жителей Лофу жизнь совершенно не изменилась, но вот для Санктус Медикус, которых теперь отлавливали словно крыс, забравшихся на чистенькую кухню, наступили поистине тёмные времена. – Довольно! – строгим тоном прервал разразившийся балаган Цзин Юань. После чего на его лицо вернулось добродушное выражение, которое практически никогда не покидало генерала. – Я понимаю Ваши мотивы, капитан, но вынужден согласиться с нашими сотрудниками из Комиссии по балансу. Мы не можем позволить себе несанкционированные обыски чужих домов. Ничего, кроме ненужных волнений среди жителей, это не вызовет. Продолжайте патрулировать все районы. Рано или поздно кто-то из значимых фигур в Санктус Медикус оступится и выдаст себя, а нам будет достаточно этой ошибки. Вы согласны со мной, госпожа Верховная провидица? – будто между делом обратился к Фу Сюань генерал, однако все знали, в том числе и сама провидица, что Цзин Юань её бесконечно уважал. – Для поспешных действий нет повода, – отозвалась Фу Сюань, которая с самого утра была непривычно задумчива. Больше, чем это обычно за ней наблюдалось. – Если из-за нас и действий наших солдат начнутся беспорядки среди населения Лофу – это лишь сыграет на руку Санктус Медикус, но никак не нам. – Мы не можем позволить себе из-за действия «пешек» упустить «императора», – резюмировал для все слова Верховной провидицы генерал. – Поэтому прошу всех набраться терпения. – Как прикажете, генерал! – вытянувшись по струнке, отрапортовали Облачные рыцари. – На этом сегодняшнее собрание окончено. Прошу всех вернуться к своим обязанностям. Когда все начали расходиться, Цзин Юань также намеревался ненадолго покинуть Обитель Божественного Предвиденья, чтобы, как говорится, «проветрить голову», однако достаточно громкий для его слуха шёпот одного из лейтенантов, что показывал своему капитану экран телефона и сообщал о нападении средь бела дня на местную жительницу в её собственном доме, невольно зацепило внимание генерала. – Что-то случилось? – подойдя к ним, вежливо поинтересовался генерал, складывая руки за спиной и расправляя плечи. – Ничего особенного, генерал, – тут же отозвался капитан, вытянувшись перед старшим по званию на пару со своим лейтенантом. – Одна уличная артистка, что ведёт блог новостей, отправила нам запрос о помощи, сообщая о нападении на местную жительницу неизвестным мужчиной, что ворвался в её дом. Я отправлю туда двух солдат, чтобы подробнее разузнать обстан… – Подробнее разузнать? – мягко, но уверенно перебил генерал. – Сообщают о нападении на женщину в её собственном доме, а Вы хотите провести разведку? – Генерал, не поймите неправильно, но… это же пишет малолетняя девчушка в каком-то блоге, – развёл руками капитан, как бы спрашивая, как в такое вообще можно всерьёз верить. – Поймите моё недоверие – до этого она публиковала с подружкой истории про призраков. Глаза Цзин Юаня чуть расширились в удивлении. – Гуйнайфэнь? – уточнил он, прекрасно помня, кто именно занимался расследованием ситуации с хелиоби на пару с Комиссией десяти владык и Первопроходцем. – О, генерал, Вы тоже подписаны на Малышку Гуй? – воодушевившись, позволил себе небольшую дерзость молчавший до этого лейтенант, лишь потом спохватившись. – Кхм, простите. Я позволил себе лишнее. – Дадите взглянуть? – вежливо спросил Цзин Юань, протянув руку, прося дать ему телефон с открытой новостью. Спросить-то спросил, но все понимали, что это был риторический вопрос. Телефон моментально перекочевал в руки генерала. И да, он подписан на Гуйнайфэнь. По ряду причин. Первое – иногда она публиковала действительно важную информацию, которую добывала намного раньше подчинённых Цзин Юаня, второе – время от времени ему просто нравилось читать её истории, которые он находил забавными. Но справедливости ради: подписался он не так давно – как раз после истории с хелиоби, в которой генерал сам несколько раз принимал непосредственное участие. А ещё подписался, чтобы отслеживать, что девушка из числа маложивущих не напишет в каком-нибудь очередном посте то, что за пределы «внутреннего круга» руководящей верхушки выходить не должно. Не то чтобы генерал не доверял ей, тем более после всего, что она с друзьями сделала для жителей Лофу, но осторожность лишней не бывает. Стоило только бросить взгляд на адрес, упомянутый Гуйнайфэнь в обращении ко всем жителям Лофу с просьбой донести тревожную информацию до любого встреченного Облачного рыцаря, как внутри Цзин Юаня шевельнулась лёгкая тревога. Адрес уж больно знакомый. Он буквально вчера стоял на пороге этого самого дома. Дома, до которого он провожал Аи. На неё совершили нападение? – Лейтенант, – в момент посерьёзнев, обратился Цзин Юань к солдату, возвращая тому телефон, и словно бы игнорируя стоявшего рядом капитана. – Берите двух солдат, отправитесь по этому адресу вместе со мной. Немедленно. – Будет исполнено! – Генерал, не слишком ли – отправляться туда Вам лично? – с лёгким сомнением в голосе протянул капитан, не совсем понимая, отчего генерал так серьезно отнёсся к этой записи. – Облачные рыцари вполне могут справиться с чем-то подобным. – Вы совсем не верите в меня, капитан? – полушутливо спросил Цзин Юань, после чего, не дожидаясь ответа, направился к выходу. – Ну что Вы, как можно? – раздалось в спину до того растерянно и непонимающе, что Цзин Юаню на мгновенье даже стало жалко бедного капитана, которому он только что всё мировоззрение разрушил.