We’ll Both Be Fine

Нил не стал ждать ни дня, прежде чем позвонить на склад. Как только он смог, он сказал Мэнди и Эбби, что отправляется за покупками и, скорее всего, вернется поздно. Нилу нужно было время, чтобы морально подготовиться к звонку и еще больше времени, чтобы прийти в себя после принятия этого ужасного решения. Он добрался автостопом до Пальметто и позвонил с украденного у незнакомца телефона. Нил хотел быть настолько осторожным, насколько ему это удастся. Парень на другом конце телефона говорил медленно и рассеянно. У него был южный акцент, и Нил сразу понял, что он из этого района, но он никак не давал понять, что хочет узнать о Ниле хоть что-то. Сама работа заключалась в наведении порядка, организации, подсчетах — в основном с цифрами. Нил не будет работать в команде или отчитываться перед кем-то лично. Он должен был ещё слегка прибираться, убеждаться, что вещи учтены, и сдать список коробок, которые, похоже, слишком долго стояли. Они были в отчаянии: мужчина даже признался, что последний рабочий сломал себе шею, когда на него упала коробка с картинными рамами и лампами. Нила не волновали ни безопасность, ни зарплата, мужчину на другом конце провода не волновало расписание Нила, и когда разговор закончился тем, что Нил назвал ему вымышленное имя и не дал никакой контактной информации, Нил бросил украденный телефон в автобус, направлявшемся за город. Нил зашел в небольшой магазинчик, чтобы сходить в туалет. Внутри не было камер, а работников было так мало, что никто не обратил бы внимания на его потный вид. Нил ударился головой о фарфоровую раковину, и его чуть не стошнило в старый унитаз. Он умыл лицо и попытался взять себя в руки. Если бы его мать знала, что он только что сделал, она бы навсегда отрезала ему язык. Абрам чувствовал, как ее ногти рисуют красные линии на его коже, как ее кулаки разрывают его грудь и спину, хотя ее там не было. Отголоски ее яростных криков обжигали ему уши, когда он продолжал брызгать водой на лицо. Она была бы в ярости. Она была бы в ярости. Она была мертва. Абрам позволил этой мысли медленно овладеть им. Его дрожь ослабла вместе с бешеным плесканием. Он подставил голову под кран и неуверенно вздохнул. Выключив воду и еще на минуту закрыв глаза, Абрам снова погрузился в свои мысли. Нил Джостен. Нападающий «Лисов». Отец почти подростка Майло Джостена. Нил прислонился к унитазу и потянулся под рубашку, чтобы расстегнуть переплёт. Ему нужно было немного остыть, и, несмотря на то что Эбби или Аарон думают, Нил не был полным идиотом. Нил ждал, пока температура спадет, он гадал, сколько еще времени потребуется, чтобы вернуться на гормоны. Эбби продолжала говорить, что рассматривает варианты, что ей нужно связаться с кем-то по электронной почте и еще много чего, чего Нил не понимал. Он настаивал, но Эбби пыталась поговорить с ним о том, как он себя чувствует и как справляется его организм. Она пыталась объяснить ему, что это нормально — гормональный фон, перепады настроения и усталость. Эбби также пыталась заставить его больше есть, говоря, что он теряет мышечную массу, которую не может позволить себе потерять еще до начала сезона, и неважно, если он наберет немного жира. Но Нилу всегда было не по себе от этой идеи. В его груди изначально было не так много мышечной ткани, она вся состояла из жира. Если он начнет терять мышечную массу и набирать жир, то наверняка сойдет с ума. Нил как можно быстрее попытался не думать об этих разговорах. Когда он перестал быть красным как помидор и остудил голову, он застегнул переплёт, поправил одежду и отправился автостопом обратно в Пальметто. — Ах да, потный, как всегда, я вижу. Ты никогда не думал начать пользоваться машиной? Автобусом? Велосипедом? Может, ты катаешься на скейтборде? — спросила его Мэнди. Нил пожал плечами и направился к Майло. Мальчик был в довольно бодром настроении и показал Нилу, как хорошо у него получается писать, а потом смущенно признался, что половину времени проводит, рисуя роботов. — Я пытался нарисовать полицейского из фильма про роботов, но получилось некрасиво, — сказал Майло. — Прежде чем ты спросишь, он не сжег потом мою кухню, — сказала Мэнди. — Нет. Я убрал улики безопасным способом, — объяснил Майло с улыбкой. Нил не знал, что такое «безопасный способ», а Мэнди просто оставила это на совести ребёнка. Натянув на голову кепку и расправив волосы, Нил заметил, что волосы Майло стали длиннее. Они завивались вокруг его затылка, а челка щекотала нос. Нил подумал, что это идеально скрывает его лицо, но Майло неловко почесал щеку и шею. Тем не менее прошло уже столько времени с тех пор, как Майло был в хорошем настроении. Мэнди говорит, что он по-прежнему дремлет у окна, как кот, впитывающий солнечный свет, оживленно читает, разговаривает сам с собой по-итальянски, когда думает, что остался один, и рисует в блокноте. Честно говоря, в его расписании нет никаких изменений. Нил почти нервничал, рассказывая ему о работе. — Детка, — начал Нил, который никогда не произносил имя Майло достаточно громко на публике. Мальчик хмыкнул в знак того, что слушает его. — Сегодня я получил работу. Вероятно, у меня будет еще меньше времени, чтобы видеться с тобой, но я буду зарабатывать деньги, и мы сможем остаться здесь ещё немного. Нил не спрашивал ни разрешения Майло, ни его согласия. Майло не стал бы спорить с ним по этому поводу. Вообще, он никак не отреагировал на эту новость. Нил слегка расслабился. Они оба больше ничего не говорили, пока не вернулись к Эбби. В пятницу Сэт отправился на встречу с Бетси Добсон. После их последнего разговора, горького, громкого и грязного, Бетси захотела узнать, как дела у Сэта. — Ты все еще тренируешься для того марафона, который тебе назначил Дэвид? — спросила Бетси. Сэт пожал плечами, но потом понял, что это было грубовато. — То есть да. Мы встречаемся время от времени, Нил иногда заходит ко мне, чтобы сказать, что я делаю не так. То есть… он заставляет меня работать больше, чем требует тренер. — Звучит забавно. Хотя, наверное, я могу так сказать, поскольку не я бегаю кругами, — Бетси весело улыбнулась над краем своей кружки. —Кстати, как тебе это? Ты и Нил. Я слышала, вы поссорились, и из-за этого Нил живет с Эбби. Но, судя по всему, вы помирились? Сэт вздохнул сквозь зубы. — Я извинился, он меня не простил. Мы пошли дальше. — Правда? — Да. Я пытаюсь быть… быть более спокойным. Или что-то в этом роде. Я не… — Сэт сглотнул. — Я не принимал никаких таблеток и вообще ничего не делал после нашего последнего разговора. — Приятно слышать, — сказала Бетси, ожидая, что Сэт добавит то, что он скрывал. — Это… тяжело. Я потею, меня бросает то в жар, то в холод, все говорят слишком громко, а моя одежда слишком натирает кожу. Я схожу с ума, и это чертовски жалко. Я пробовал считать, задерживать дыхание и слушать дурацкую медитативную музыку, но они ни хрена не помогают! Я не хочу возвращаться к тому, чтобы постоянно злиться и бить все подряд. Мы с Элисон разговариваем, и у нас все хорошо, несмотря на то, что мы больше не вместе. И это здорово, но я все испорчу, если не научусь, блядь, контролировать себя! — Сэт поднялся со своего места и зашагал по кабинету. Бетси не вздрагивала и не отводила взгляд, когда он размахивал руками и повышал голос. Сэт подумал, что ей, наверное, угрожали и сильнее за то, что она целый год лечила этого монстра. Глубоко вздохнув, Сэт закрыл лицо руками и провел пальцами по векам, а затем провел ладонями по вспотевшему лбу. — …прости… Прости, — выдавил из себя Сэт. — Я хочу быть лучше. Я хочу быть хорошим. Что мне нужно сделать, чтобы измениться? Бетси наблюдала за ним, пока не поставила свою кружку. Она повертела керамическую кружку и затем она наконец сказала. — Сэт, как ты думаешь, что значит измениться? И я имею в виду, что это значит для тебя? Что это значит? Сэт медленно сел обратно, несмотря на то, что сиденье казалось ему неудобным. — Перемены означают отказ от наркотиков. Я не хочу больше полагаться на них. Я не хочу… — «злоупотреблять ими» он не смог этого сказать. — Я не хочу драться с Дэем на площадке, но и не хочу, чтобы меня заставляли быть его другом. Я хочу хорошо играть в экси и существовать без людей, которые смотрят на меня так, будто я нахожусь в секунде от взрыва. — Кто на тебя так смотрит? — спросила Бетси. — Нил… То есть он все время нервничает, но он никогда не следил за каждым моим движением так, как во время боя. Он как будто готовился к тому, что я нападу на него в следующий раз… Но сейчас он стал более расслабленным. Это лучше, но все равно дерьмово, поэтому я и должен измениться. Бетси кивнула. — Нил — единственная причина, по которой ты хочешь измениться? Я помню, ты как-то упоминал Майло. Ты сказал, что он дал тебе толчок, необходимый для перемен. Внимание Нила было еще одним толчком? — Что? Типа того? Нил не особенный. Он не единственный, кто смотрит на меня, как на какого-то психа, — сказал Сэт. — Хм? Кто-нибудь из Лисов? — Ники. Бетси села на свое место, сложив руки на коленях. — Ты случайно не знаешь, почему так? Сэт заколебался. Он признался, изо всех сил стараясь не наклонять голову. — Я… я называю его… я оскорбляю его. Думаю, из-за этого он меня боится. — Ты можешь сказать точнее? Сэт не стал отвечать. — Сэт, я здесь не для того, чтобы судить тебя, и нет никаких наказаний, если ты расскажешь мне о чем-то плохом, что ты, возможно, сделал или не сделал. Я здесь для того, чтобы выслушать тебя и помочь разобраться в ситуации, чтобы ты мог поступить с этой информацией так, как считаешь нужным, — сказала Бетси. — Я называю его педиком. Ты довольна? Я оскорбляю его, потому что он гей, как я оскорбил Нила в тот день, когда он стал меня бояться. С того дня Ники стал более нервным рядом со мной. Думаю, он считает, что раз я ударил Нила за то, что он транс, то и из него я выбью все дерьмо за то, что он гей. — Ты ударил Нила, потому что он транс? — Нет… не совсем. Я просто устал. Я разозлился. Я не знаю, — Сэт не очень-то верил в ответы, которые сам себе придумывал. Злился ли он, когда наговорил всего этого дерьма и ударил Нила? Да. Но действительно ли это было из-за того, что Нил транс? Нет. Сэт бросался оскорблениями только потому, что думал, что они заденут Нила, а в тот момент ему хотелось, чтобы кто-то задел его. Изнеможение в его костях было таким тяжелым, что причиняло боль. Но Сэт уже рассказал об этом Бетси. Он не хотел выслушивать ее мнение по этому поводу. — Майло… мальчик, он думал, что я сделал это, потому что… — Сэт внезапно поперхнулся. Он не мог заставить себя произнести это вслух, но ему нужны были ответы. — Он думал, что я… — Не торопись, — Бетси улыбнулась. Сэт поднес трясущиеся руки к лицу и вздохнул. — Он думал, что я гей. Бетси не сразу ответила, поэтому Сэт слегка поднял на нее взгляд. Бетси всё ещё никак не отреагировала. Ее лицо было крайне нейтральным, и она слегка кивнула, как бы обдумывая ситуацию. — Хорошо. — Хорошо? — Ты хотел увидеть в моей реакции что-то конкретное? Сэт моргнул, глядя на Бетси. — Я не знаю. Ты думаешь, я гей? — Я не могу ответить на этот вопрос. — А ты можешь попробовать? — Сэт слегка прикусил губу. — Сэт, я думаю, только ты можешь ответить на этот вопрос. Тебя привлекают мужчины? Не все определяют влечение одинаково. Я и ты? Вероятно, у нас не будет одинаковых определений или мнений о том, как мы определяем влечение. Так что задай себе этот вопрос и не формулируй его с таким ярлыком. Более широкий взгляд на вещи поможет лучше понять себя, — сказала Бетси, поднимая свою кружку. — Мне нравятся женщины, — просто ответил Сэт. — Да. Но нравятся ли тебе мужчины? — Мне нравятся женщины, — повторил Сэт. — Есть возможность выбрать и то, и другое. Или ни то, ни другое. Или одно или другое. Решать тебе. Но не ограничивай себя ради предрассудков. Сэт подумал об этом. Майло показалось, что Сэту нравится Нил. Он явно присматривался к нему во время тренировки. Но нравился ли он ему? Сэт попытался представить, как он будет обращаться с Нилом, как с Элисон, но от этой мысли его слегка затошнило. — Я думал об этом, и мне нравятся женщины, — сказал Сэт. Бетси подняла бровь. — Так быстро? Почему бы не подумать об этом еще немного. — Ладно. Сэт подумал, что, если представить Нила девушкой и считать его привлекательным, это прояснит ситуацию. Но то же самое тошнотворное чувство вернулось. Это было похоже на попытку представить одного из своих братьев в постели. Сэт вздрогнул и позеленел. Вместо этого он попытался подумать о Ники, который был геем. Сэт не чувствовал никакого влечения к Ники, и единственное, о чем он мог думать — это то, что у него светлые волосы. Разочарованный, Сэт представил себе Мэтта и попытался найти в нем что-нибудь привлекательное. Их было много: у Мэтта гладкая кожа, красивые темно-карие глаза щенка, красивые губы и отличные мышцы. Но Сэт не мог найти достаточно причин, чтобы захотеть Мэтта. Вместо этого Сэт старался представить себе привлекательного мужчину, будь то актер, спортсмен или незнакомец в кампусе. С ужасом Сэт представил себе Кевина. Зеленые глаза Кевина и гладкие губы, которые он всегда складывает в линию, и его дурацкие черные волосы, и то, как он выглядит в этих своих зеленых рубашках, или в своей клубной одежде, или когда он бормочет что-то по-французски, когда не трезв. Сэт подумал обо всем этом, и ему захотелось что-нибудь ударить. Чтобы проветрить голову, Сэт подумал об Элисон. Ее длинные светлые волосы и острые серые глаза под длинными и густыми ресницами. Оранжевая помада, которой она пользуется в дни игр, и ощущение ее ногтей, когда она слегка проводит ими по его спине. Длинные ноги Элисон. Грудь, которой она так гордится. При мысли об Элисон Сэт погрустнел. Ведь кроме того, что в ней так возбуждает, Сэт думает и о том, что в ней так прекрасно. Ее лукавый смех, то, как она укладывает волосы в беспорядке и носит его свитера, то, как она пахнет теплым утром, когда поет и надувает губы, свирепость, которую она демонстрирует на корте… Сэт чувствовал, что потерял право держать все это при себе. Кто-то должен был увидеть Элисон такой же, как и Сэт, только он должен был относиться к ней правильно и видеть её такой больше. — Сэт? — позвала его Бетси. Сэт поднял на нее свой взгляд, вспоминая, где он находится и что должен делать. — Я все еще не знаю. Бетси легко улыбнулась ему. — Это уже другой ответ, чем был раньше. Ты не обязан знать это прямо сейчас, завтра или даже в следующем году. Но подумай об этом и не закрывай свое сердце, потому что это тебя пугает. — она сверилась с часами, и улыбка наполовину исчезла. — Похоже, у нас мало времени. Я помогла тебе ответить на некоторые вопросы? — А что насчет примирения? Как мне это сделать? — в отчаянии спросил Сэт. — Почему бы тебе не начать с извинений? Похоже, это тяготит тебя. Сэт нахмурил брови. — Но я уже извинился перед Нилом. Он меня не простил. Бетси покачала головой. — А как же Ники? Ему, наверное, тоже больно. Попробуй извиниться перед Ники, посмотри, что ты почувствуешь и как это изменит ситуацию. Плечи Сэта опустились. — Хорошо… да, хорошо. Я попробую. Сэт закончил разговор с Бетси, назначив еще одну встречу, в которой он не был уверен. Он пошел обратно в общежитие, давая себе время подумать. Он чувствовал себя так, словно только что пережил внетелесный опыт в той комнате. Не было ощущения, что все это происходит с ним, и это не были его мысли. Но они должны были быть. Сэт сжал кулаки при одной мысли о Кевине. Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит. А если и видели, то что, по его мнению, они видели? Его мысли? Его эмоции? Его вожделение к человеку, который постоянно его бесит? Но это вернуло Сэта к разговору с Нилом. Да, на Нила было приятно смотреть, но как можно увидеть красоту незнакомца, к которому у тебя нет никаких намерений. Нил был слишком молод и слишком похож на младшего брата, чтобы Сэт мог представить его себе таким образом. Он не мог сказать, что хуже: то, что Нил был ему как брат, или то, что Нил был на шесть лет младше его. — Черт возьми, ребята! Если мне еще раз придется выносить мусор из ванной, клянусь, я съеду. Удачи вам прожить хоть один день без вашего милого кузена! — резко воскликнул Ники, выходя из комнаты Монстров. Сэт внутренне выругался на свою удачу, и его тело замерло, вместо того чтобы проделать последние несколько шагов до своего общежития. Ники заметил его, и его легкая улыбка изсчезла. Это было похоже на наблюдение за тем, как сдувается воздушный шарик: его плечи опустились и напряглись, глаза расширились, как будто кто-то пытался следить за каждым твоим движением, и он слегка нахмурился. — Привет, — тупо сказал Сэт. Ники нахмурился еще сильнее. — Привет? — Он попытался пройти мимо Сэта; в его руках были зажаты пакеты с мусором. Сэт хотел остановить его, но тоненький голосок, очень похожий на голос Майло, предупредил его, что это, скорее всего, отпугнет Ники. — Подожди, — сказал Сэт. — Я должен тебе кое-что сказать. Ники обернулся, выглядя немного бледным, но он лишь насмешливо пошутил, что Сэту нужно признаться ему в своей безграничной любви. — Просто послушай, — потребовал Сэт, заставив Ники замолчать. Он глубоко вздохнул, подыскивая искренние извинения. Ему потребовалась минута, чтобы найти их, что оказалось быстрее, чем он думал. — Мне очень жаль. Ники моргнул. Он отвел взгляд и заставил себя улыбнуться. — Ха-ха, это так смешно. Ты? Извиняешься? Здесь есть скрытая камера… — Ники, прости меня. Я вел себя с тобой как задница и оскорблял тебя по поводу твоей сексуальности при каждом удобном случае. Ты этого не заслуживаешь, и не мне указывать тебе, что ты должен или не должен делать со своей личной жизнью. Это просто незрело с моей стороны и не должно меня беспокоить, потому что на самом деле ты не пристаешь ко мне и не лезешь в мое личное пространство. На самом деле я не считаю тебя пустой тратой пространства, и в любом случае я не должен иметь своего мнения, потому что меня это не касается. Так что извини. — Сэт надеялся, что его слова прозвучали искренне. Ники больше не улыбался. Он попытался натянуть улыбку, но она дрогнула, и он снова отвернулся, когда его глаза покраснели и начали слезиться. — Ты сожалеешь? Так круто, вау. Я и не знал, что ты так умеешь… — запнулся Ники и опустил голову, его кудри упали на лицо. Он вытер глаза и фыркнул. Он не плакал, но и не радовался или злился. Когда Ники наконец посмотрел Сэту в глаза, тот сжал рот в твердую линию. Ники потер руку, прежде чем нашел, что сказать. — Я не знаю, смогу ли я простить тебя. То, что ты говоришь… это действительно может испортить человека. Палки и камни и все такое. Слова на самом деле причиняют боль — очень большую. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь найти в себе силы простить тебя… но я благодарен тебе за попытку. С этими словами Ники ушел, и Сэт почувствовал себя легче. Он не чувствовал себя миллионером, но и не переживал из-за сложившейся ситуации. Дело было сделано. Позже, в доме Эбби, где «Лисы» снова ужинали так рано, потому что Аманда Робертс хотела попробовать приготовить, Сэт столкнулся с Майло в гостиной, который смотрел матч экси, убавив громкость до предела. Может быть, чтобы не привлекать Кевина, который был на кухне, где над ним подшучивали Аманда и Эбби. Сэт сел на диван рядом с Майло и стал ждать, когда мальчик его заметит. Сегодня у Майло была новая наклейка: лапы, осенние листья, смайлики и звезды. Сэт не мог понять, как это может быть удобно, но Майло выглядел вполне довольным. — Сэт, — начал Майло, продолжая смотреть телевизор. — Я не думаю, что простил тебя за то, что ты обидел моего отца. Сэт был ошеломлен. — Что? — Ты ударил моего отца. Его лицо больше не цветовое (имеются ввиду синяки) и не избито. Но почему-то я все еще расстроен. Когда я вспоминаю об этом, мне становится больно в груди. Поэтому я не прощаю тебя. Но я все равно хочу тебе помочь. Сэт, похоже, был не прочь получить прощение за отказ. Майло в разговоре был почти кукольным, с мертвенным лицом и призрачным тоном. Сэт не знал, как к этому относиться. — Ладно, всё в порядке. Он понял, что имел в виду. Более того, он хотел стать лучше, чтобы люди могли в конце концов простить его. Сэт собирался работать ради прощения Майло.