Фелоснежка. Том второй

Часть 8 Скованные одной цепью - Э..это что? - после долгого молчания дрожащим шепотом спросил кто то из гномов, кажется это был Ханурик. Как самый относительно трезвый, Чаник взял бремя ответа на себя: - Полурыба - полугном! Или полурыба - получеловек…Проще говоря - русалка… - Пфф…какая же это русалка… - Костыль очевидно являлся тонким знатоком русалок и тут же преисполнился скепсиса: - Говорят, у русалок сиськи размером с дыню каждая…а тут что? Ничего?! Сиськи где? Где сиськи, я вас спрашиваю!... - гном, подогреваемый самогоном и пыльцой фей, распалялся с каждым словом всё больше, и даже обратился за поддержкой к Шмыге: - Шмыга, скотина ты волосатая, чего молчишь? Кто из нас в университетах обучался, а? Шмыга, зачарованный большими, оленьими глазами "русалки без сисек", глубокомысленно протянул: - Ээээ..ыыы…ааа… Не дождавшись другого ответа от образованного гнома, Костыль продолжил возмущаться: - А рога!? Нет, ну вы это тоже видите?!... - и Костыль прищурился, пытаясь во тьме канавы сосчитать рога на голове существа, но не смог: в глазах у него все двоилось, троилось и множилось. - Целый лес рог…то есть рогов! Уму непостижимо! Плоская русалка с рогами! - Угомонись! - то ли от выпивки, то ли от воплей гнома у Чаника разболелась голова - Хорош горло драть попусту, лучше спустись и развяжи …это! Не видишь что ли - ей…ему… больно короче! Костыль замолчал, засопел обиженно, но пререкаться со старшим братом своего командира не стал - он, как и большинство его товарищей, побаивался и слегка недолюбливал холодного, высокомерного Мина, но при этом очень уважал задорного крепыша Биника, а Бин- Бин в свою очередь весьма трепетно относится к Чанику… В общем, любовь приходит и уходит, а вот родня остаётся, ... особенно родня начальства, … и портить с ней отношения - себе дороже, поэтому Костыль молча кивнул и полез в канаву. Недорусалка, с круглыми от ужаса глазами, тут же задергался, заскулил испуганно, и мощная рука Шмыги моментально отшвырнула Костыля с дороги: - Я сам!... Чаник на это только одобрительно кивнул: - И то верно! Кто первый нашел, тому и спасать…А ты, Костыль…Ещё хоть один писк от тебя услышу…! Пока Шмыга искал где можно спуститься в канаву не сломав себе обе ноги в трёх местах, остальные пытались определить природу найденыша: - Раз рога есть, значит папаша наверняка сатир… - А рыбий хвост тогда откуда? Сатиры с нимфами и дриадами обычно жахаются, женщин то у сатиров нет и нимф-мужиков тоже не бывает, при этом размножаться им ведь как то надо… - вступил в научную дискуссию джинн. Свежий воздух немного отрезвил его и теперь он спешил поделиться своими богатейшими познаниями о происхождении видов: - Если от союза сатира и нимфы девочка родится - то это всегда нимфа или дриада, а если мальчик, то сатир без вариантов…И никаких рыбьих хвостов! - Так может это помесь сатира и русалки? - Никогда про таких не слышал… И как называется такая помесь? Русалка и сатир…Русалса? Сасалка? - Джинни скептически поджал губы - И вообще…русалки размножаются как рыбы. В прибрежных скалах икру мечут - её ещё частенько путают с морской пеной. Сильно сомневаюсь, что какому то сатиру придет в голову на эту пену спускать, у них другое на уме - присунуть бы кому нибудь куда нибудь… Костыль уже какое то время натужно мычал и пучил глаза, отчаянно желая высказать своё авторитетное мнение, и Чаник сдался: - Валяй, только коротко и по делу! - Слушаюсь! Докладываю коротко и по делу: русалки мечут икру в морских скалах, а потом сиськами и пением очаровывают мореходов - те теряют голову, плывут прямо на скалы, покрытые пеной-икрой, там разбиваются, ну и соответственно, тонут, но…и это самое главное! - тут Костыль сделал драматическую паузу и все замерли в ожидании. Довольный произведенным эффектом, Костыль продолжил театральным шепотом: - Говорят …говорят, пока мореход тонет, русалка отсасывает несчастному и не даёт ему умереть, пока он не кончит! Потом этим семенем она оплодотворяет икру, и из пены морской появляется новая русалка! Шокированные гномы дружно ахнули и загомонили: - Какое коварство…! - Фу! Отвратительно!... - А вдруг она и нас сейчас очарует! Не смотрите, что сисек нет! Как заголосит что нибудь эдакое, потом засосёт насмерть и в канаве притопит!... - Какая ужасная смерть! Вот проклятые твари! Освободим от них нашу землицу…то есть водицу! Мочи русалку, ребяты! Последнее предложение вызвало бурю негодования у всезнающего Костыля: - Ты сдурел!? Да все моряки Плоскоземелья мечтают о такой смерти и за убийство русалки протащат под килем любого! Кто стар уже сети тянуть, ставить парус или грабить богатенькие галеоны, тот скорее выберет нахлебаться рома и закончить свои дни в море, кончая в рот русалке, чем бесславно подохнуть на берегу, болтаясь на виселице или на шее у родных. Народец, уставший от жизни, в команды сбивается специально: покупают какое нибудь списанное корыто по дешёвке, бухла с собой берут немеряно… И плывут в один конец. Даже имя своё у этого алко-вояжа есть - "Последняя капля"... Тут обрадованно заголосил Ханурик: - Точно! Я тоже про такое слышал от одного типа - бывшего любителя пограбить северные побережья! Этот старый жадный хрыч нанял нас как то - меня и ещё парочку менестрелей, чтоб мы сложили хвалебную вису о его былых подвигах. Сказал, что хочет оставить по себе память перед новым рейдом, который станет его последней каплей… Теперь понятно, куда он отчалил - туда ему и дорога! А ты, Костылина, откуда ты то про русалок столько знаешь? От моряка в тебе только походка - как у утки с перебитой лапой… Костыль смущённо потупился: - Да мне это всё по секрету дедуля мой рассказал, кирку ему в жопу. Он пиратом был. Всю свою жизнь бабуле изменял направо и налево, и даже на смертном одре не мог угомониться, чёрт ебучий - требовал, чтобы мы его бросили в море, к русалкам…Хотел уйти красиво. - И что? Вы бросили? Костыль вздохнул: - Бросили конечно! Правда не совсем в море…и не совсем к русалкам…У бабули к старости развилось препаскудное чувство юмора… Занимательные семейные истории Костыля прервал тихий плач. Пленник канавы всё это время видел только как размытые темные силуэты топчутся над ним и о чём то невнятно бормочут - плеск воды в ручье заглушал для него прочие звуки, а поэтому, когда один из силуэтов вдруг отделился от общей толпы и полез вниз к нему, несчастный решил, что похитители вспомнили о своей добыче и сейчас сотворят с ним всякое. Темное нечто сползло по склону на дно канавы, и вот уже к лицу рыбо- юноши протянулась огромная лапища. Бедняга заметался, пытаясь освободить хотя бы хвост и уползти, но камень был слишком тяжел. В результате полурусалка только содрал ещё больше чешуи с хвоста осколками битой посуды, разбросанными по дну ручья, и захныкал от боли. У Шмыги и так при виде этого беспомощного и прекрасного создания всё обмирало внутри, а от столь жалобных звуков вообще чуть сердечный приступ не случился, но гном взял себя в руки. Пробурчав что то неразборчиво ласковое (русалу послышалось: "Не ссы, малёк, щас тебя спасу!"), он небрежным пинком ноги отбросил валун с хвоста существа, легко подхватил его на руки и в два прыжка вынес свою находку на берег. Всё это Шмыга сотворил с такой невероятной скоростью, что русал даже пискнуть не успел и только приник доверчиво к широкой груди - откуда то пришла уверенность, что нежданный спаситель не причинит ему вреда. Гном аккуратно посадил существо на мостовую, легко разорвал путы на его руках и отступил на пару шагов, смутившись. Прикосновение к гладкому, влажному телу вызвало в организме гнома такую неожиданную и бурную реакцию, которую сложно было объяснить даже пыльцой фей, но Шмыга, хоть и бывший разбойник, всё таки был воспитанный гном из хорошей семьи - не мог же он потакать своим низменным инстинктам, даже не познакомившись с предметом своих внезапных воздыханий, а потому он поспешил отойти на безопасное расстояние от прекрасного русала и даже застенчиво прикрыл руками уж слишком оттопыренные спереди штаны. Лунное сияние на секунду ослепило полурусалку, но как только глаза привыкли к свету, взгляд его тотчас же нашёл своего спасителя: отъевшийся на королевских харчах, коренастый, приземистый Шмыга в ширину был примерно такой же как в высоту, к тому же заросший бородой до самых глаз, но никакой жир и никакая борода не могли скрыть его первобытную мощь. - Кто ты? Я никогда не видел никого прекраснее тебя…- голос русала был настолько нежным, мягким и журчащим, что Шмыге захотелось одновременно кончить и упасть в обморок. Он даже не понял к кому обращается это неземное создание, но уж явно не к нему. В сознании чрезвычайно волосатого гнома такие понятия как "Шмыга" и "прекрасное" вообще не были знакомы между собой. Пауза затянулась настолько, что пришлось Ханурику пихнуть Шмыгу в бок: - Может представишься уже наконец? Ты заставляешь девушку ждать… Рыбо-юноша нервно хихикнул: - Вообще то, я не девушка…скорее совсем наоборот... Ханурик кивнул, соглашаясь: - Наоборот, так наоборот. В любом случае, не бойся, мы - гномы, и мы тебя не обидим. Меня кстати зовут Ханурик. А этого знойного красавчика - Шмыга…лучше я его сам представлю, а то пока он вспомнит как его зовут - наступит утро…- Ханурик назвал остальных и выжидательно посмотрел на юношу. Тот вежливо кивал на каждое имя, но глаза его по прежнему были прикованы только к одному гному, и казалось, что обращается он тоже только к Шмыге: - По нашему меня зовут….- тут русал издал нечто, отдаленно похожее на песнь кита -...но я думаю вам сложно будет повторить, поэтому можете называть меня просто Гук. - Лицо юноши вдруг сравнялось по цвету с его розовым хвостом и он принялся застенчиво ковырять пальцем чешую, добавив полушёпотом - Если хочешь, Шмыга, можешь называть меня Гуки… - Меня сейчас стошнит!...- недавно проснувшийся Одалис с отвращением смотрел на эту сцену знакомства - … Королевство похоже поражено какой то заразой любви… - Какой король, такое и королевство…- тихонько себе под нос пробормотал Костыль, но Джинни всё равно услышал и тут же ощетинился в ответ: - Но-но! Варежку захлопни, моралист хренов, если не хочешь остаться без языка…Чтоб ты понимал, наш Король принимает муки любви во имя спасения всех королевств, только так он обретет истинную силу защитить всё живое…и ни тебе, ни кому бы то ни было ещё его судить! А ты, Лис - не нравится это королевство, так убирайся обратно в своё! Ах да… - и джинн глумливо усмехнулся - …твоего королевства ведь больше не существует - я же забыл, что твой братец сделал всё, чтоб его уничтожить…- Одалис вспыхнул от гнева, но сдержался и промолчал в ответ. Да и что он мог возразить - после пробуждения Баала другого дома кроме Королевства ни у него, ни у его народа нет и не предвидится и, как ни крути, но только благодаря Фелоснежке вместе с домом у них не отняли и жизни… - Тише - тише! Не ссорьтесь...- прикрикнул на гномов и джинна Чаник. Он заметил кое что странное и поспешил внести ясность: - Во первых, кто ты всё таки такой? Русалка? Или сатир? Или ещё кто то? Во вторых - как ты здесь оказался? А в третьих…Что у тебя происходит с руками?... - и все глаза тут же уставились на руки русала. На белоснежной коже предплечий потихоньку проступали темные змеящиеся узоры. Юноша недоуменно взглянул на свои руки, ахнул и в ужасе принялся озираться по сторонам: - О нет!...Вода! Мне срочно нужно вернуться в воду…- после чего попытался подползти к краю канавы и снова бултыхнуться в ручей, но Чаник преградил ему путь: - Не спеши! Объясни хоть вкратце, кто ты такой и что происходит? Вдруг мы сможем тебе помочь? Русал всхлипнул жалобно, глянул на Шмыгу и тот кивнул ободряюще, мол - не робей, обязательно поможем, и парнишка затараторил, глотая слова: - Я - тритон. Это как русалка, только мужского пола. Нас всегда рождается немного, а до возраста размножения доживают вообще единицы, поэтому про нас мало кто знает. Тритонам запрещено подниматься на поверхность без особого разрешения и сопровождения. Наши матриархи говорят, что здесь слишком много опасностей, а жизнь каждого тритона на счету, ведь нам надо оплодотворять икру… - Подожди- подожди…- у Костыля от удивления вытянулось лицо - …этим ведь занимаются утопшие моряки…их заманивают, им отсасывают, и так далее… - Ты хоть раз видел это сам?- тритон печально улыбнулся - Или кто то вернулся назад с морского дна, чтоб подтвердить эти байки? - Костыль побледнел как полотно и отступил, пошатываясь, на пару шагов назад. Его мир рушился на глазах. Гуки с сочувствием посмотрел на него и продолжил скороговоркой: - Наши старшие когда то пустили этот слух специально, чтоб обеспечить постоянный приток пищи для акул. Те поедают утопленников и не трогают наш молодняк… - То есть, ты хочешь сказать, что утопающие перед смертью даже не получают заслуженного удовольствия?...- на Костыля было больно смотреть. - Ну, про это я точно не могу сказать, я ведь не русалка, …- тритон снова печально вздохнул, украдкой стрельнул глазами в сторону Шмыги и добавил загадочно - … то, что происходит в море - остаётся в море…- тут он встрепенулся и снова взглянул на руки. Рисунки стали ярче и уже поднимались сплошной вязью от тонких кистей к локтям - Кстати о море! Долго без воды я не протяну - высохну! По древней традиции эти рисунки нам всем поголовно, и тритонам и русалкам, еще в детстве набивают и наговаривают морские ведьмы, чтобы наш народ не засиживался на прибрежных скалах и знал, когда наступает пора возвращаться домой. Как только рисунки дойдут до плеч - мне хана! Гномы заволновались. Не смотря на возникшее почти у всех отвращение к русалкам, тритон гномам неожиданно понравился. Не чувствовалось в нем ни коварства, ни фальши. Он говорил просто и честно, подкупая видавших виды гномов своей открытостью и юношеской прямотой. Тритону хотелось помочь. Особенно хотелось Шмыге. Глядя, как Гуки неуклюже пытается подтащить своё тело к краю канавы, Шмыга испытал острое желание схватить тритона в охапку, и нести на руках вплоть до самого моря, и не важно, что идти до него пешком неделю, но вместо этого гном трусцой подбежал к Гуки и остановил неизбежное падение: - Подожди! - пробурчал гном, положив ладонь на слегка влажное плечо тритона - Помогу спуститься!... Но помочь не успел. Откуда то издалека донеслось нестройное блеяние множества голосов - сатиры сбегали за подмогой и теперь возвращались, чтобы отомстить недавним обидчикам. Гуки, услышав блеяние, весь затрясся крупной дрожью: - Это они! Те кто меня вытащил из реки и притащил сюда - они издавали такие же страшные звуки! Спасите!...Не отдавайте меня им! Перед глазами Чаника промелькнула драка с сатирами в " Барсучьей Норке" и крупная чешуя, которая сыпалась с лап козлоногих, что тогда ещё удивило гнома - теперь же картина потихоньку прояснялась: предчувствуя скорый гон, сатиры решили устроить себе праздник - поймали русалку (тритон или русалка, сатирам очевидно плевать - рот есть и ладно, а может и ещё что найдется …), и приволокли ее к таверне, чтобы после пьянки дружно употребить по назначению, но тут вмешался Одалис со своей бутылкой и понеслось… Пока Чаник складывал в уме два и два, Одалис взял руководство операцией по спасению на себя - с сатирами у него сразу не сложилось и увести у них из под носа добычу стало для него делом чести. - Ты, ты, и ты…забыл как вас звать…- Одалис поочередно ткнул пальцем в гномов, товарищей Шмыги и Костыля. -Грыня! -Тюфяк! - Сопатый! - по военному быстро и четко представились гномы. Весь хмель и вся фейская пыльца в предчувствии новой битвы из них выветрились в один момент. - Матерь дагонья, ну и клички…- Одалис поморщился- …значит так, раздеваетесь до пояса, одежду отдаете Шмыге. Дальше, ты Шмыга стрелой в канаву и все хорошенько намочишь. Тюфяк, Грыня - после того как разденетесь, вон видите деревья?- и Одалис указал на небольшой палисадник в глубине Рыбной улицы. Гномы дружно кивнули. - Мчите туда и сломайте пару крупных длинных ветвей - сделаем волокушу…Ты, Сопатый - вернись в таверну или походи по домам - нам нужно ведро, большая кастрюля, - хоть что то для воды… - В таверне нам не рады, да и жители этого квартала не откроют ночью двери, даже если нас тут будут убивать. Сюда и стража то не рискует по ночам заходить. - Чаник с сожалением покачал головой, глядя как гномы резво исполняют приказание, стягивая с себя широкие верхние туники. - Ведра наверняка есть в здании рынка…- высказал здравую идею джинн, с невольным уважением поглядывая на уверенно раздающего приказания Лиса. Тот с сомнением поджал губы. - Рынок на ночь закрыт. Пока мы выломаем двери, вся эта толпа козлов уже будет здесь. - Не надо ничего ломать…- хитро прищурился Ханурик, вытащил из- за пазухи небольшую связку железных штырей и, в сопровождении Сопатого, рванул к зданию рынка. Там они немного повозились, позвенели отмычками и двери рынка со скрипом распахнулись. После чего Сопатый нырнул внутрь, но почти тут же вернулся со здоровенным ведром в руках: оно обнаружилось сразу за дверью. В обычные дни продавцы и посетители рынка выбрасывали в него всякий мусор. Топот и блеяние раздавались уже буквально в паре домов от площади и друзьям пришлось поспешить. Шмыга с изяществом медведя сполз на дно канавы, намочил туники, набрал воды, и даже успел по дороге обратно сорвать со склона пару каких то листиков. Две мокрых туники примотали к веткам, положили на них тритона, сверху накрыли его туловище третьей мокрой тряпицей, а хвост полили водой из ведра, оставив немного воды на дорогу. Напоследок Шмыга налепил сорванные в канаве листики на хвост Гуки в тех местах, где чешуя была сорвана почти до мяса. - Шмыга, что это?- Чаник с подозрением уставился на непонятные зелёные заплатки на хвосте тритона. - Подорожник… Отряд к спасательной операции был готов!! *** Луна спряталась в облаках и бежать через город к реке пришлось в полной темноте. Взбешенное блеяние за спиной беглецов говорило о том, что преследователи уже обнаружили пропажу и теперь идут по пятам, не собираясь упускать ни тритона ни гномов. Пока бежали, Чаник расспрашивал Гуки, периодически сбрызгивая подсыхающий хвост водой из ведра. Его, как и всех остальных, интересовало, что забыл тритон в мелкой лесной речушке, куда и обычные то русалки заплывали раз в десять лет. - Я сбежал…- в темноте нельзя было разглядеть выражение лица юноши, но по голосу было слышно, как ему больно, и боль эта была совершенно не связана с царапинами. Шмыге снова захотелось обнять Гуки, прижать его к своему большому сердцу и сказать, что он защитит его от всего и всех, никогда и никому не позволит причинить юному тритону вред…Но увы, руки гнома заняты волокушей, да и столько слов за один раз Шмыга боялся не осилить, поэтому он просто молча бежал дальше и страдал. - Ты же говорил, что тритоны для русалок просто бесценны, что вас никуда без охраны не отпускают и даже на поверхность нельзя лишний раз…- Джинни летел над отрядом, аккуратно придерживая котелок с кальмаром и внимательно прислушивался к разговору. Похоже из за тритона они ввязывались в очередную авантюру, которая в результате могла негативно сказаться на Королевстве и, что самое главное, на его короле. Вдруг русалки решат, что это Королевство похитило тритона и объявят войну? А это значило, что все водоемы страны будут под угрозой: русалки легко могли увести всю рыбу, топить лодки, убивать рыбаков и даже нападать на морские суда, в которых везли товары для Королевства или из него. В общем для полного счастья не хватает только зарубы с русалками! - Меня должны были убить,… но я сбежал…- судя по всхлипам, тритон заплакал - …нас, тритонов, всегда должно быть ровно двенадцать, ни больше, ни меньше…Я стал тринадцатым… - Ээ…я вот что то сейчас ничего не понял…Джинни, ты понял? Брат? Лис? Ребята? - в голосе Чаника сквозило искреннее недоумение и такое же недоуменное мычание было ему ответом - Кто тебя должен был убить? И за что? - Сейчас объясню.. - Гуки завозился в волокуше, вытирая слезы и устраиваясь поудобнее-... Раньше, до Катаклизма, мы- русалки и тритоны- жили в другом, водном мире, где тритонов и русалок было примерно поровну. Но так сложилось, что в том мире тритоны доминировали над русалками, держали их практически в рабстве, запирая в подводных гротах и используя их только для размножения, а сами наслаждались жизнью друг с другом… - тут Шмыга закашлялся. Ему очень хотелось спросить, как именно тритоны наслаждаются друг другом, но он постеснялся, а ещё забыл все слова, и, похоже, проглотил на бегу комара. А Гуки тем временем продолжал: - Так вот…В момент Катаклизма, когда множество миров на мгновение слились в один, та часть нашего мира, где были подводные гроты с заточенными в них русалками, как раз оказалась в Южном Океане Плоскоземелья. И так уж получилось, что в этот мир попало около тысячи русалок и всего двенадцать тритонов…В новом мире русалки решили отомстить тритонам за века рабства и унижений. Тритонов посадили в глубинах океана под замок, выпуская только для оплодотворения икры, а всех мальков - тритонов уничтожали таким образом, чтоб взрослых всегда оставалось не больше двенадцати, так они никогда не смогут снова обрести силу и поработить русалок…- Гуки помолчал немного и гномы тоже притихли, не зная, что сказать. С одной стороны тритоны сами виноваты, угнетая несчастных русалок, а с другой стороны, русалки никаких выводов для себя не сделали, и вместо того, чтобы воспитать новое поколение тритонов в любви и равенстве, предпочли сами стать угнетателями, и вот она - первая ласточка…то есть первая летучая рыба будущего бунта тритонов - лежит теперь на волокуше и медленно наливается праведным гневом. - Две недели назад я достиг совершеннолетия и перестал считаться мальком, поэтому меня должны были убить, так как моё место одного из двенадцати всё ещё занято, и если бы не счастливая случайность ...- в голосе тритона начала звучать злость: - Они растят нас как тунцов на убой. Не дают нормально учиться, не дают пасти косяки сельди, не дают собирать жемчуг и выращивать дома из кораллов, даже петь и играть с дельфинами нам не позволено! Я первый раз в жизни выплыл на поверхность только после побега, а до этого не был на воздухе ни разу, потому что покидать глубины разрешается только совершеннолетним и только для оплодотворения икры! - Как же ты умудрился при таком то воспитании научиться складно говорить, да ещё и язык всеобщий выучить? Сбежать из под охраны сумел? А самое главное - не заявится ли эта охрана в Королевство по твою душу?- джинн наконец то задал тот вопрос, который волновал его больше всего - Ты знаешь, нам сейчас лишние проблемы не нужны… Как обитатель Океана, ты наверное в курсе, кто из него пытается вылезти и чем это грозит всему живому? - В курсе…- тритон вздохнул - я потому и смог сбежать. Монстр глубин пошевелился и вызвал чудовищное извержение подводного вулкана недалеко от моего города. Гора просто взорвалась изнутри! Охрану убило ударной волной, а меня выбросило наружу через трещину в стене пещеры, где я сидел взаперти. Во всеобщей неразберихе я смог укрыться в полях водорослей и оттуда смотрел, как мой родной город заливает лава…Потом поплыл на север, подальше от раскаленных вод. Я знал, что там есть большой материк и даже карту его рек и озёр вызубрил - наши не жалуют пресные воды и наткнуться здесь на русалку очень сложно. Карту, как и прочие знания о наземном мире тритоны собирали по крупицам то тут то там, и передавали друг другу из поколения в поколение, в надежде, что кому то из нас удастся сбежать и найти спрсоб спасти остальных из вечного рабства. Хоть нам и запрещено контактировать друг с другом напрямую, у нас есть тайные средства связи между собой, и даже несколько верных помощников. Думаю, что искать меня вряд ли станут - моя тюрьма под слоем застывшей лавы, охрана мертва, а сюда я добирался, стараясь никому не попадаться на глаза. Если только вы сами меня не выдадите русалкам…а ещё могут выдать эти ужасные существа, которые вытащили меня из реки и теперь преследуют… - Кто? Сатиры? - гномы дружно, хотя и несколько нервно, расхохотались, а Чаник поспешил успокоить тритона - Можешь не переживать. Сатиры вряд ли видят разницу между русалками, тритонами, рыбами, китами и так далее…Я вообще иногда сомневаюсь, что у них есть мозг…помимо спинного конечно… Что касается нас, то наше дело доставить тебя в безопасное место и доложить о ситуации королю, а он уже примет решение. Зная его, могу предположить, что русалкам он тебя не выдаст, но боюсь, что и на помощь Королевства в борьбе за освобождение тритонов тебе рассчитывать пока не стоит … Чаник резко замолк - по дороге навстречу отряду кто то бежал, и судя по тяжёлому топоту множества ног - тоже какой то отряд. Стараясь избежать ненужных расспросов и возможных недоразумений, гномы оттащили волокушу с дороги в густую тень домов и затаились, пропуская неведомых бегунов. Джинн тоже решил убраться подальше, взлетев на ближайшую крышу. По дороге, что вела от городских ворот, бежала кучка троллей - стражников. Двое в середине, надрывно пыхтя, тащили чье то огромное и судя по всему тяжёлое тело. Тролли пробежали мимо дома, у которого прятались гномы, и свернули на улицу, ведущую к королевскому замку. Подождав пока затихнет троллий топот, отряд снова выполз на дорогу, но вот беда - вслед за троллями со стороны городских ворот послышалось блеяние и перестук копыт, такой же, как и со стороны рыбного рынка. Похоже кое что сатиры всё таки соображали и разделились, чтобы взять беглецов в клещи. У спасателей остался только один путь… - Идём за троллями, в замок… - предложил единственно верное решение Ханурик. - Одна проблема - в замке нет ни озерца, ни пруда, ни даже фонтана … Куда мы денем тритона? - Там есть бочка! - Одалис уже успел мысленно произвести ревизию замкового имущества и моментально нашел необходимый инвентарь. - Огромная бочка для купания короля… - Точно, я помню эту бочку, и она действительно огромная…- обрадованно выпалил джинн и тут же осекся, вспомнив, при каких обстоятельствах он мог убедиться в огромности бочки. И всё то время пока маленький отряд бежал к замку, джинн прокручивал эти обстоятельства в голове. *** Это был вечер после очередного тяжёлого, изматывающего дня, проведенного в зале советов, и Феля решил, что им с Джинни просто необходимо смыть с себя усталость и немного расслабиться. В королевской мыльне слуги натаскали горячей воды в огромный чан, казалось выточенный целиком из какого то гигантского пня, и тихо удалились. Лежа в медленно остывающей воде, Феля и джинн беседовали о давно минувших днях. Точнее Феля слушал, а джинн рассказывал. Он рассказывал о том как люди, населявшие этот мир, называвшийся когда то Землёй, вели бесконечные войны друг с другом, используя с каждым разом всё более страшное оружие. Как в один ужасный день их ненависть к себе подобным породила оружие, способное рвать ткань пространства - времени, как это оружие вышло из под контроля и сотворило множество порталов, через которые в этот мир начало затягивать другие миры вместе с их обитателями: эльфами, гномами, богами, демонами и прочими разумными и неразумными существами. Порталы существовали всего лишь какое то мгновение, но и его хватило, чтоб на Земле воцарился хаос: её материя была разбита вдребезги и на обломках старого мира возник новый, склеенный из мириадов разнородных осколков. - Представь себе - говорил джинн - что всё, о чем только может мечтать мыслящее существо, всё чего оно может боятся или просто вообразить себе, всё, что видит во снах - это всё существует, но в других мирах, отделенных от этого тонкими, невидимыми гранями. А теперь представь, что эти грани разрушены и то, что раньше было выдумкой писателя, художника, игрой твоего воображения, или даже ночным кошмаром - вторгается в твою реальность, принося с собой законы своего мироздания, возможно, совершенно непохожие на твои… - Получается, если я сейчас воображу себе летающего оранжевого слона, значит он где то существует? В какой то реальности? Или он там появится, как только я его воображу? - тут Фелю посетила ещё более страшная мысль - А вдруг я сам - это плод воображения этого летающего оранжевого слона? - Феля затрясся от ужаса и приник к джинну, пытаясь успокоиться. - Не надо, не думай об этом…- Джинни покрепче обнял человека и поцеловал его нежно в веснушчатый носик - Никто не знает, что появилось первым - мысль или мыслящий, и кто кого породил. Правда, есть те, кто утверждает, что вообще всё сущее, всё многообразие миров и существ, в том числе ты, я и даже неведомый летающий оранжевый слон - это просто сон некоего божества, спящего посреди океана бесконечности в цветке лотоса… - Не слишком ли это жестоко …- Феля нахмурился - …он, видите ли, спокойно себе дрыхнет в цветах, а кто- то из -за его кошмаров страдает по настоящему…Где справедливость!? - Это просто одна из теорий. На самом деле никто точно не знает, почему всё устроено именно так, поэтому, не думаю, что вина за всеобщие страдания лежит на ком то одном… - Я понял тебя…- задумавшись, Феля смотрел куда то вдаль невидящими глазами - Очень просто и слишком глупо сваливать ответственность на кого то абстрактного и далёкого, когда причина наших страданий может таиться в нас самих. Ненависть порождает ненависть порождает ненависть…Есть ли хоть что то, способное порвать эту бесконечную цепь, в которой звенья ненавидят друг друга? У Джинни от этих слов заболело сердце. Снова история повторяется. Всё тот же вопрос: что то …или кто то? Время идёт, жизни идут, а он не меняется. По прежнему забывает о себе и думает о других, пытается всех спасти от самих себя и истекает кровью. - Иди ко мне.- джинн притянул человека ближе - Выкинь из головы все эти глупости. Живи здесь и сейчас. Живи для себя…и для меня…Забудь хоть ненадолго о других! Поцелуй меня… Губы Фели были мягкими и податливыми, он тихонько стонал и иногда даже как то жалобно вскрикивал, когда Джинни толкался особенно резко и глубоко, по лицу стекали капли то ли воды, то ли слёз - джинн сцеловывал их, не чувствуя вкуса: в голове его билось, что он опять совершил ужасную ошибку, он вообще не должен был начинать этот разговор, но теперь уже поздно и скоро им всем предстоит столкнуться с последствиями… *** - Джинн!…Джинн!...Твою налево..! Джинни очнись!... Резкий окрик наконец то вернул джинна в реальность. Пока он витал над отрядом и в своих мыслях, гномы уже успели добежать до замка, высвистать стражу и отправить её на встречу толпе сатиров. Вместе со стражей отправился и Костыль со своими тремя товарищами, а Шмыга потянул волокушу с тритоном в замок. Тем временем, джинн, полностью погруженный в свои воспоминания, продолжал лететь. И если бы не кальмар, который зацепился щупальцем за фонарный столб у ворот замка - летел бы уже наверное над западными лесами эльфов. - Ты очень изящно вращаешься, но боюсь, что у кальмара скоро оторвётся щупальце…Не отставай! - Чаник весело помахал Джинни и проследовал вслед за Шмыгой и остальными за ворота. Джинн вздохнул, ещё немного покрутился в воздухе вокруг столба, потом наконец попросил кальмара отцепиться от фонаря, и мягко приземлился вместе со своим многоногим спутником на землю. В замке их ждал новый сюрприз. Бочка была на месте…но она была пуста. - Что же делать….- заметался Чаник - …пока добудимся слуг, пока они натаскают воду… Переживал он не напрасно - тритон стремительно высыхал. Влаги из тряпок ему катастрофически не хватало, руки у него почернели уже почти до самых плеч, и ему жизненно необходимо было погрузиться в воду целиком. - Что же делать ?… - Сейчас всё будет…- джинн уверенно подошёл к гигантской, пустой бочке. - Намагичишь? А как же твои ограничения? Ты же сам говорил… - А кто сказал, что это сделаю я? - Джинни небрежно щёлкнул пальцами и негромко произнес - Угугу! К ноге! - Угугу здесь, о мой повелитель… -и буро-зеленый, рогатый лягух, возникнув из ниоткуда, шлёпнулся джинну под ноги, тут же пал на колени, уткнулся лбом в пол и восторженно забулькал: - О, тьма моих очей, божественнейший из божественных, чьи благословенные пятки попирают… - Роз хочешь пожрать опять?.. - Не хочу, о наитемнейший… - Тогда заткнулся и быстро воду сюда наколдовал… - джинн указал водному духу на бочку - До краев! Морскую! - уточнил Джинни. *** - Посмотри, мой поросёночек, до чего доводит гномов пьянство… - До свального греха? - Именно! - Какое непотребство…Попробуем как нибудь? - Обязательно!... Голоса неразлучной парочки - Мин- Мина и Бин -Бина - ворвались в сон Чаника и тут же привели его в негодование. - Не было тут никакого свального греха…- Чаник с трудом разлепил глаза - Хватит глупости придумывать…хотя выглядит это конечно не очень… Чаник, приподнявшись на локте, смотрел, как члены отряда по спасению тритонов вповалку спят друг на друге вокруг бочки: Одалис уткнулся Джинни в подмышку, голова самого джинна покоится у Ханурика на животе, а Ханурик, в свою очередь, вольготно раскинулся на ногах у Чаника. Шмыга спал, сидя на стуле и положив лохматую голову на край бочки: с одной стороны к нему приклонилась голова спящего в воде Гуки, а с другой стороны путался в гномской бороде уставший, сонный кальмар. - Они так мило смотрятся вместе…- Чаник чуть не прослезился от умиления, глядя на гнома и тритона. - Кто? Шмыга и кальмар? - Мин скептически изогнул одну бровь - Ну такое… - Да нет же! Шмыга и Гуки!.. - Шмыгуки? Кто такие или что такое шмыгуки?...Впрочем не важно! - и Мин решительным жестом отмел в сторону всякие глупости. - Ночью к нам прибыл посол из Великой Степи. Он ранен и пока без сознания, но как только мастер Николя подлатает его и приведет в чувство, боюсь нам придется созывать совет. Похоже, что наша краткая передышка закончена… ***