***
Как оказалось, стоило сесть за письменный стол сестры, как она тут же заявила, что вдруг все поняла и помощь ей не требуется. На её лице играло плохо скрываемое беспокойство и дежурная улыбка. Такое заявление застало Антона в расплох. «Чего она добивается?» — в голове роились разного рода догадки, одна абсурднее другой, но своё переживание он не мог никуда деть. Вырвал из потока мыслей бодрый голос Оли: — Ну, я тогда позже сама доделаю. А сейчас нам надо… — вытянув долгую паузу, она озорно поглядывала на брата. — Нам на-адо…? — Устроить вечер отдыха! Антон застыл, глядя на сестру, светящуюся предвкушением. Было невозможно отказать этим молящим глазам, так что после недолгих показушных сомнений, он быстро кивнул головой. Оля радостно кинулась брату на шею, чересчур сильно обнимая её, отчего появилось ощущение скованности. Но именно этих объятий ему так не хватало. Он не до конца понял, почему сегодня девочка ведёт себя так, будто что-то запланировала, но сопротивляться её планам не посмеет. Руки мягко обвинили родное и хрупкое тело в ответ, а у Антона на душе грело самое лучшее чувство — любовь. Поднос с горячим чаем и бутербродами со сгущенкой уже лежал на Антоновых коленях, а вокруг бегала суетливая Оля, пытавшаяся найти свой пушистый плед. Она строго запретила брату вмешиваться, усадила его на кровать и сама все организовывала. Было интересно наблюдать за этой суматохой, но все что ему оставалось делать это сидеть и ждать. В видеомагнитофоне зашуршала плёнка с «Питером Пеном», а Оля примостилась под боком парня, укрывая свои и его плечи найденным пледом. Атмосфера была такая приятная и теплая, что начало невольно клонить в сон. Глаза толком не зацикливались на сюжете, хотелось просто отдаться моменту и ни о чем не думать, поедая бутерброды со сгущенкой. Оля тоже притихла рядом, полностью погрузившись в уже знакомый мультфильм.***
По монитору забегали титры. Антон поднялся, стараясь не задеть задремавшую Олю. Уже на руках брата, она приоткрыла глаза и сонно пробормотала: — Тоша… Ты хорошо отдохнул? Парень застыл, всматриваясь в засыпающее лицо Оли. Такая незначительная фраза стала последним кусочком пазла. Она тоже видела, что с Антоном что-то не так. И наверняка была уверенна в том, что это из-за её проблем у него такая усталость. Так все это было ради него? «Ради меня…» — такая теплая мысль пронеслась в голове, что руки невольно сильнее обняли сонную сестру, а на лице зацвела благодарная улыбка. — Да… Очень даже хорошо, — Оля уже лежала на своей кровати, заботливо укрытая тёплым одеялом, — спасибо тебе. Антон поднялся, на последок чмокнув сестру в лоб, и пожелав спокойной ночи, удалился с пустыми кружками в руках.***
Долгожданные выходные наступили незаметно. Организм, видимо, уже привык к бессонице, так что Антон даже перестал акцентировать внимание на лёгкой усталости. Чайник уже кипятился на плите, пока парень в ожидании глядел в окно, постукивая пальцами по деревянной поверхности стула. За стеклом была тихая гладь, лишь хлопья снега плавно падали на землю. Время было девять утра, Оля ещё спала, отец уже уехал на работу, а мама… А где мама? Скорее всего ушла в продуктовый или ещё куда, но дома её точно нет. Атмосфера зимнего утра в полном одиночестве создавала приятное ощущение. Особенно когда знаешь, что к тебе скоро должен прийти Ромка. И он не заставил себя долго ждать. Стук в дверь заставил руки, наливающие кипяток, дернуться. Антон быстро поставил чайник на место, подбегая к входной двери. Трепет, с которым он ожидал этой встречи, разразился ещё больше, когда пальцы с лёгкой дрожью проворачивали дверной замок. Из-за двери выплыло довольное лицо Пятифана. С улицы дунул холодный ветер, отчего Антон немного поежился, пропуская Ромку в дом. Судя по его поведению, ему доставляет невероятное удовольствие ранние визиты в дом Петровых, ведь так удаётся смутить одного белобрысого парня, который до безумия забавный в своей домашней одежде, потрепанными волосами и ещё не отошедшим от полудремы лицом. От Ромы пахло свежим морозом, отцовским одеколоном и сигаретами. Будь парень чуть ближе, он бы почувствовал нотки хвойного леса, и наверняка бы вдохнул чуть сильнее, чем обычно. Появилось острое желание обнять раздевающегося Пятифана, почувствовать обвивающие сильные руки и вдохнуть поглубже, запечатлить в памяти навечно этот запах. Эти мысли показались странными, так что Антон лишь молча пропустил Ромку на кухню. — Чай будешь? — Петров кивнул головой в сторону своей дымящейся чашки чая, приглашая составить ему компанию. — Спрашиваешь ещё. Антон поставил перед сидящим гостем кружку, разглядывая новую царапину на лице Ромы. Она малость напрягла, тем более в до сих пор необработанном виде. Но он решил оставить эту проблему на потом, что бы Пятифан точно не сбежал, как очень любит это делать. Тот же в свою очередь довольно развалился на стуле, явно чувствуя себя комфортнее без присутствия близких. — А белоснежка где? — Рома хлебнул из дымящейся кружки, вопросительно смотря на Антона. — Кто-кто? — тот с задорной усмешкой смотрел на Пятифанова. Сейчас этот бессмысленный разговор отчего-то знатно поднял настроение. — Ну, малявка твоя. — У малявки имя есть! Ромка недовольно цыкнул, смотря на Антона задорным и даже немного нежным взглядом, в котором пылали задорные искорки. Хотелось чтобы этот момент длился вечность. Так хорошо было сейчас с этим невоспитанным гопником, так комфортно просто находится рядом с ним. Он даже готов закрыть глаза на их первую не очень удачную встречу, если и дальше будет так приятно просто находится в его компании. Надо определенно стараться сильнее для окончательного прощения Пятифана, хоть он и понимает что тот его уже давно простил, лишь держит небольшие условия для вида. После завтрака парни тихо направились в спальню, стараясь не разбудить Олю. На столе уже были разложены учебники, пока Антон морально готовился к предстоящей пытке. Ромка не щадил, он безжалостно давал номера для решения, критиковал ошибки, но зато понятно объяснял их. Благодаря нему и алгебра, и геометрия стали хоть чуточку понятнее, а бонусом шли рядом комфортные посиделки. Пятифан уже стал таким родным человеком, что каждая суббота стала маленьким раем. Спустя какое-то время хлопнула входная дверь, а после зашуршали пакеты. Наверное мама все же ходила в магазин. Антон вскочил с места, дабы помочь ей разобрать продукты. — Пошли, заодно с моей мамой познакомишься! — Ромка немного замялся, но неуверенно поднялся с места и пошел вслед за ним. Карина уже сняла верхнюю одежду и, заметив спускающихся ребят, вяло поздоровалась, задерживая взгляд на Пятифанове. Антон в это время доставал пачки молока и крупы, раскладывая их по местам. Петрова же сверлила взглядом растерянного Ромку. О чем она думала понять было сложно, она просто молча изучала его, но поняв что тому от этого вряд-ли приятно, вернула внимание к сыну. — Как у вас успехи? — женщина выглядела уставшей и хмурой, но все же старалась не показывать виду. — Уже лучше, — Антон понял, что лучше сейчас не тревожить мать, так что мог лишь с беспокойством подглядывать на неё, — Мы.. Пойдем тогда? — Да-да, бегите… — Карина вяло махнула рукой, удаляясь в свою комнату. Ромка лишь молча кивнул. Вот снова столько неясного понимания в его выражении лица, что Антон невольно улыбнулся.***
Спустя четыре часа мучительных занятий, парни решили обратить внимание на скучающую Олю, которая то и дело заглядывала к ним в комнату. — Ром, может передохнем? — Антон глазами указал на сестру, которая сидела на кровати и болтала ногами. — Точно, — Пятифан вальяжно встал со стула, запихивая руки в карманы излюбленной олимпийки. Тот факт что он её носил даже в гости к Антону льстил, ведь он знал что это его самая любимая вещь. Насколько он помнил у того несколько таких, одни для повседневной носки, а другие, как сейчас на нём, более новые и парадные. — Может, поиграем в настолки? — Оля заметно встрепенулась, заслышав их разговор. — А можно мне с вами? Антон с возмущением смотрел на то, как его сестра подбегает к Роме, ожидая его разрешения. Тот же сначала не понял что от него хотят, но потом хитро улыбнулся, смотря на недоумевающего парня. — Коне-ечно можно Оленька! — игривые огоньки вновь заплясали в карих глазах, смотря с вызовом на Антона. Он издевается? Петров недовольно скрестил руки на груди, с наигранной обидой смотря на сестру. Задор с каждой секундой рос все сильнее, и усталость после учёбы стала медленно уходить. — И во что же мы будем играть, м? Тоже у Ромы спросишь что у нас есть? — А почему бы и у меня не спросить. Девочка сначала скептически оглядывала обоих, после чего неожиданно выпалила: — Я хочу в дурака. Антон застыл, медленно поворачивая голову в сторону сестры. Откуда она вообще знает что это такое? Он только открыл свой рот, собираясь высказать своё недоумение, как вдруг Ромка его резко перебил, откровенно смеясь в голос: — Ай да Олька! , — своим смехом он заставил улыбнуться и Антона, который пытался сдерживаться при виде недовольного лица сестры, — Оху… — тот запнулся, подбирая цензурный синоним под предупреждающий взгляд друга, — Суперское предложение! А ты играть хоть умеешь? — Умею! — девочка обиженно топнула ногой, провоцируя новую волну смеха у Ромы, а потом по цепочке и несдержавшегося Антона, — Меня вообще-то девочки в школе научили. Тут приступ веселья у Антона немного притупился, ведь он помнил что одноклассницы у Оли донельзя вредные. Эта новость сподвигла кинуть на неё взгляд, говорящий а-ля «позже поговорим», и та лишь радостно кивнула, оповещая что новости совсем неплохие. — Ну что ж Антошка, доставай карты! — Пятифан довольно улыбнулся. Похоже, он опять что-то удумал, что только разожгло азарт в груди ищущего колоду в ящике Антона. Оля строго отказалась от помощи, аргументируя тем что «и сама отлично справится». За окном было ещё светло, что придавало особой атмосферы. Карты раздавал Рома, с серьезным лицом отсчитывая в голове карты. Антон невольно засмотрелся, подмечая что парень действительно красивый. На него как не посмотришь — глазу радость, но ещё сильнее радость была от того, что эти побитые костяшки теперь будут рвать и метать за тебя, а не тебя. — Та-ак, — Ромка задумчиво почесал затылок, — А на что играть то будем? — На желание!, — Оля воскликнула почти сразу же, слепо веря что это самая безобидная ставка. Антон раздасованно замычал, понимая какие «желания» может задать Рома, как тот в это время уже злодейски смеялся, полностью уверенный в своей победе. — Решили! Тогда первый чел который выиграет задает желание тому, который проиграет. — Я смотрю, причастия для тебя шутка. — Антон в задором в глазах ожидал реакции, зная как забавно местный авторитет реагирует на поправления. — Я смотлю, ты доху… — тот тут же стал его передразнивать, но спотыкнувшись об стрельбу Антоновых глаз, точно почувствовал себя беспомощным в этой ситуации. Рядом с белобрысым парнем, вся его власть магическим образом испаряется, хотя тот даже врядли об этом догадывается, — очень умный. В руках уже лежали старые карты, пока Антон внимательно их изучал. Неплохой набор — три козыря, один из которых валет, а остальные по мелочи, дама и две семерки. Игра шла полным ходом. Сначала возмущалась Оля, которую парни вдвоём закидывали, а потом уже раздавались недовольные возгласы Ромы, когда девочка его закидала его же картами. Слышался постоянный смех всех троих, ведь очень подходящие шутки и сам процесс игры был донельзя комфортным, и было так весело и хорошо, что у Антона уже болели щеки от постоянной улыбки. Олины шулеры были настолько абсурдными, что она сама хохотала когда их находили. Но когда та пикового вольта перевела бубновой девяткой, тут уже шансов на хотя-бы один глоток воздуха у парня не было. И вот решающий момент, колода закончилась. У Антона четыре карты, два козыря — король и восьмёрка, пиковая дама и бубновая десятка. Судя по довольному лицу Оли — туз у неё. Ромку же прочитать было сложно, тот активно думал как походить. Он выкинул десятки! Оля от них с лёгкостью отбилась, и от подкинутой Антоном тоже. Она уже выбросила все козыря, и у неё осталась одна карта. Но надежда умирает последней, тот выкладывает свою даму, и Оля её отбивает. Козырной дамой. Получается, туз не у неё? Значит, он у Ромы? Девочка с радостными криками эпично выходит из игры, пока Антон внимательно смотрит в глаза оставшегося соперника. Азарт бьет ключом. Пускай Оля даст безобидное задание, все же перспектива победить Ромку была столь желанна. У них по две карты, и если туз правда у него, то шансов нет. Но удачу попытать стоит, Антон выкидывает козырного короля, уже зная что тот будет отбит. Рома задумчиво вглядывается в карту, после чего окинув Антона странным взглядом, медленно забирает карту. Да! Антон радостно подскакивает, выбрасывая последнюю восьмерку и хохоча под аккомпанемент Оли и недовольных вздохов Пятифана. — Ну все Ром, жди розовые ноготочки и кучу маленьких хвостиков! — приятное чувство победы разливалось по всему телу, как вдруг он краем глаза заметил торчащий туз из карт Ромы. Козырной. Антон подумал, что туз использовали когда-то во время игры, и он просто не заметил его, а он оказывается действительно был у Пятифана. Рома же мог отбить и выиграть, так что его сподвигло намеренно проиграть? Мысли прервала Оля, резко заявившая о своих намерениях: — Я отдаю своё желание тебе, Тоша. Думаю, тебе оно нужно больше, — девочка хитро улыбалась, смотря на удивленное лицо Антона и отчего-то довольного Ромку. Время было не так уж и много, но все же на улице уже было темно. — Ну, раз уж мы закончили, потопаю-ка я домой. — Рома встал, отряхивая ладони, и направился к лестнице. Антон последовал за ним. Было так грустно осознавать, что тот вечер закончился. Пускай такая маленькая посиделка, но как же сильно она грела его душу. Не хотелось, чтобы все закончилось, но усталость притупила это ощущение. Такая приятная усталость, этот день был определенно полон позитивных эмоций, пускай ничего грандиозного и не произошло. Оля коротко обняла Ромку на прощание, на что тот слегка удивился, но потом слегка потрепал её по макушке. Видимо, он тоже более чем доволен посиделками в доме Петровых. Антон вспомнил о маленьком казусе на лице Ромки, и отвел его на кухню. — Погоди, вот. — Антон осторожно протянул ватную палочку и банку с перекисью. Рома удивленно смотрел то вниз, то на парня, и когда до него дошло, что тот пытается сделать, слабо улыбнулся. — Не нужно, я дома обработаю. Антон нахмурился, после чего молча достал пластырь. Никто покалеченным из этого дома не выйдет. Быстро налепив его на чужую царапину, Антон сложил аптечку и ушел в коридор, стараясь не обращать внимания на недоуменное лицо Ромы. — Баран ты, Тоха!***
Мягкие хлопья снега оседали на земле и шапках идущих в тишине парней. Звёзд ещё не было видно, но это совсем не мешало атмосфере вокруг. Неловкости совсем не было, лишь зябкий холод, ледяной ветер и пар от дыхания Пятифана. — Проводишь до середины и там разойдëмся, лады? — его тон понятно говорил о том, что возражения не принимаются, но Антону уж очень хотелось поддержать диалог: — Почему? — Для начала, ты дрожишь как осиновый лист. И я покурить хочу. — Ромка снисходительно посмотрел на парня, будто тот не понял очевидные вещи. Не хотелось, чтобы тот шёл по холоду ещё дольше. Мало ли заболеет? Антон же поймал себя на мысли, что и правда слишком легко оделся для такой погоды. — А курение тут причём? — снег хрустел под ногами, и холод уже побрал до косточек, так что уже машинально он старался быть ближе к Ромке. Тот лишь устало выдохнул, останавливаясь на середине тропы. — Все, топай. Дальше я сам. — небрежным движением руки, Рома протянул ладонь для рукопожатия. Антон недоуменно смотрел на неё, морально готовясь к возможным подколам. Это его первое рукопожатие, самое настоящее пацанское рукопожатие. Он неуверенно вложил свою руку, обхватывая пальцами чужую. Рома никогда не одевал перчатки, но его руки были лишь немного прохладными за счёт того, что он держал их в карманах всю дорогу. Но по сравнению с Антоновым льдом вместо рук, это было очень даже тепло. По телу будто прошел электрический заряд. Причем как у Антона, из-за первого настоящего мужского рукопожатия, (да еще и с самим Пятифаном!), так и у Ромки, но уже из-за чего-то другого. Тот чуть ли не каждый день обменивался рукопожатиями с Бяшей и другими маловажными людьми из школы, но сейчас... Сейчас по другому, совсем по другому. Такие ледяные ладони Антона и легкая дрожь из-за холода, такие причудливые белесые волосы, торчащие из-под наспех накинутой шапки, все в этом местами странном парне вызывало лишь свой, особенный комфорт, острое желание защитить и подарить все этому человеку. Моменты тянулись как сгущенка, такие же сладкие и тягучие, наполненые белым цветом чужих волос. Этого парня определенно нужно оставить в кругу «своих». Наверняка он действительно надежный товарищ, несмотря на его «ошибку» с Полиной. Но слишком близко Рома все равно к себе не подпустит — еще слишком недолго они знакомы, слишком мало известно об этом чудоковатом парне. Так что как бы не было с ним весело и интересно, чтобы стать большим, чем просто ровный пацан из шайки, ему нужно ой как постараться. Разорвав рукопожатие, Ромка со слабой улыбкой похлопал Антона по плечу, ненадолго задерживая там руку. — Ну, бывай, — тот опустил уже замерзшую ладонь в карман, хмуря брови, — И подумай над желанием этим. Не по-пацански это обещания не сдерживать, так что я в твоих услугах, — Антон издал тихий смешок, гордясь своей, пускай и по доброй воле Ромки, но все же победой, и его почти не смущал тот факт, что желание ему отдала Оля, — Только лютую хуйню не задавай, там пидорские эти штучки и все такое. — Я постараюсь. Пока! — Антон еще раз на прощанье помахал ладонью, поспешил удалиться домой, так как мороз уже пробирал до косточек. Напоследок обернувшись, он увидел лишь удаляющийся темный силуэт, слегка освещаемый тлеющим огоньком сигареты.***
Казалось, все идет более чем хорошо. Такой расклад не мог не радовать Антона, а все еще надоедающий недосып уже приелся и не так остро ощущался. Очередное утро предрасполагало к хорошему настроению — парень проснулся сам (или же просто нормально не уснул), темнота за окном придавала некой загадочности и таинства, а холодный ветер явно не был добродушен незванным гостям. Но все равно радость вокруг идущих в старую школу двух детей, было не так просто разломать. Антон был воодушевлëн, видя перед глазами медленно рушавшуюся стену, за которой его непременно ждал Ромка. С искрящейся улыбкой и горящими глазами, с теплыми объятиями и веселыми разговорами. Оля видимо переняла настроение брата, отчего увлечённо рассказывала о своих новых подружках и как ее хвалили за красивые бумажные снежинки. — Вот видишь, не зря мы весь день корячились над ними! — радостные возгласы изредка перебивали шмыги носа, и Антон, довольно улыбаясь успехам девочки, вытаскивал из своего портфеля носовой платок. — Держи, а то так и будешь шмыгать. Смотри других не зарази. Оля послушно приняла ткань, пока брат успел распереживаться насчет здоровья девочки. Оставалось искренне верить, что это от холода, а не простуды. Хотелось прямо сейчас поднять тревогу, но Антон прекрасно помнил недовольства сестры на безосновательное волнение, так что решил подождать вечера, когда будет точно понятно, от холода ли сопли или же чего-то посерьëзней. Настроение было веселым, но что-то не давало расслабиться полностью. На задворках сознания все же роились тревожные мысли, источник которых Антон не мог понять, поэтому старательно пытался игнорировать это состояние. Преодолев ворота школы, в глаза бросилось нечто пестрое и яркое. Это… Ëлка? Крупное живое дерево, украшенное старыми игрушками, слабо мигающей гирляндой, сверкающей облезлой мишурой и переливающимся дождиком, раскинулось по заснеженной двору. Парень застыл на пару секунд, восхищенно оглядывая мигающие огоньки. Пускай она не самая красивая, местами облезлая и украшена не так уж и гармонично, но она придала такой сильный внезапный поток особого новогоднего настроения, что даже усталость из-за недосыпа быстро отошла на задний план, уступая место внезапному восторгу. Рядом послышались радостные возгласы Оли, а вскоре и затряслась в хаотичном движении рука, которую с усилием трясла девочка при восторженных прыжках. Интересно, если она так сильно радуется даже этой ёлке, что же будет когда они поставят свою? Улыбка непроизвольно расцвела на губах, стоило только посмотреть на сияющую сестру. Казалось, ещё чуть-чуть, и от неё полетят искры. Быстро проводив сестру до её кабинета и чмокнув в лоб, Антон направился в кабинет математики. В коридорах было много школьников, ожидающих начала уроков. Среди них не было видно его товарищей — Ромы и Бяши, но пока парень оглядываться помещение наткнулся на пару злобно-сверкающих зеленых глаз. Опять Катя, и опять она смотрит в упор таким взглядом. Что ей надо? Заметив, что ее цель обратила внимание, Катя медленно отвела взгляд, демонстрируя ехидную улыбку. Секунда — и она без проблем продолжает разговаривать со своими подружками, такими же прилежными ученицами с конскими хвостами, обсуждающие всех и каждого. Будет что-то плохое? Тревожные мысли сразу же охватили Антона. Снова эта гадюка вгоняет в панику одним своим видом! Как бы сильно не хотелось избавится от этого, в одиночку с эти точно не справиться. Полина! Заметив густые черные волосы среди других макушек, Петров незамедлительно двинулся навстречу к подруге. — Антон! — заметив его в толпе, девушка помахала рукой, подзывая к себе, — Доброе утро. — Доброе. Полина снисходительно осмотрела внешний вид Антона, вызывая у того смятение, такое же как его лицо и рубашка. — Знаешь, ты сегодня даже не усталое кваканье лягушек… — Полина, даже не начинай! — Ты буквально похоронный церковный хор. После секунды молчания, Антон разразился хихиканьем, обращая на себя внимание рядом стоящих одноклассников. А вот Полине было не до смеха — смотреть как ее лучший друг с каждым днем все уставше и уставше, не самое приятное зрелище. — Антон, ну честное слово, ты мог хотя бы чуть лучше расчесаться? — девушка недовольно ворчала, пытаясь сделать вид одноклассника хоть чуточку опрятнее. — Да я поздно встал, пришлось наспех одеваться, не ругайся, мам. — Щас ты получишь, сына. — А вот и не получу, уже звонок через минуту. — Антон специально быстрее направился к двери класса, попутно смеясь себе под нос. — Ты со мной сядешь, умник!***
Тлеющий кончик сигареты испускал слабый дым. Бяша рядом эмоционально рассказывал о его невероятных приключениях на выходных, пока Рома хохотал больше от его выражений, нежели от приукрашенной истории про малолеток в лесу. — Я те отвечаю, на! Этот пиздюк разрыдался, когда я ему сказал, что сделаю точно такую же улыбку как у меня, если не прекратит ломать снеговиков, — зятягиваясь одолженной у Ромки сигаретой, Бяша притоптывал ногой в попытке согреться, — Это наша работа. — Ну да, им же занятся нехуй, кроме как снеговиков ломать, — Пятифанов засмеялся, мечтательно смотря в сторону школьной ограды, — Надо нам тоже как-нибудь смастерить пузатого. — Сëму чтоль? Рома скептически посмотрел на друга, после чего с грустной усмешкой произнес: — Ага, по частям в гараже собирать будем. Бяша закашклял, зарывая голову поглубже в капюшон, на что Ромка цокнул и направился ко входу школы, призывая идти следом и товарища. На этаже было не так уж и много людей, но они старались вести себя тише при виде двух гогочущих гопников. Их собственно это и не волновало — такой эффект происходит почти всегда, когда они врываются в поле зрения людей вне банды. И он более чем устраивал Ромку, когда тебя все боятся и жить приятней. Но кому-то только в радость нарушить зону комфорта самого Пятифана. Бяша тряхнул друга за рукав, указывая на вальяжно идущую на них троицу. В центре шел довольно высокий парень, лишь чуть ниже Ромы. Параллель. Девушка с двумя косами и низкий пацан с черными кучерявыми волосами рядом только подтверждали это. Они всегда были теми еще занозами, но после парочки угроз и драк, их выходки стали реже. Рома вздохнул и остановился, скучающе смотря сверху вниз на сверстников. Опять, небось, цирк хотят устроить. Паша, высокий блондин, первый заговорил своим мерзотным голосом, привлекая внимание окружающих: — Оу, вот и наш великий Рома Пятифан! Что такое, за третьим дружком бежишь? — гадкая самодовольная улыбка сияла на его лице, но ни Рому, ни Бяшу эта ситуация никак не тронула. Вокруг начал собиратся народ, вот это уже подбешивало, так что Пятифан бы предпочел завершить этот нелепый диалог и наконец дойти до Антона, — Ты бы получше друзей выбирал, знаешь… Но стоит отдать белобрысому должное — новая информация о врагах никогда не помешает. — Не тебе мне указывать на моих товарищей, так что захлопни свое ебало и зависть держи при себе, петух убогий. — Рома в презрении сощурил глаза. Паша, до появления Антона раньше усердно пытался втерется в Ромкину банду, но быстро оттуда вылетел. Вся эта клоунада стала раздражать, ведь она касалась репутации Петрова. — Катился бы ты отсюда, на, если проблем не хочешь. — Бяша продемонстрировал свою фирменную улыбку, и пускай все давно знают о ее особенности, все равно внимание троицы было на ней. — Ну чего сразу так грубо! Вы совсем не меняетесь, — парень подтолкнул девушку в спину, — Маша кой чего сказать хотела. Рома сложил руки на груди, давя в себе желание передразнить ее манеру, уж больно она бесячая и противная. Даже у Катьки получше будет. — Тебя ждут под левой лестницей на четвертой перемене. Тебе лучше прийти. — А то че? — А то не узнаешь важную информацию, идиот! — От дуры слышу! Сказали —молодцы, теперь съебите отсюда уже. — Рома гордо развернулся и, дернув друга за рукав свитера, поспешил ретироватся от возгласов так называемой Маши. Ну и истеричка. Толпа, увидев что диалог окончен постепенно рассосалась. На душе была какая-то тревога, обычно такие заявления не сулят ничего хорошего. Хотелось кому-нибудь врезать, чтобы выместить свое раздражение. Он ненавидел всем сердцем когда его пытались загнать в угол. Больше не допустит — еще в детстве Рома просек как этого избежать. На плечо легла прохладная ладонь. Бяша молча похлопал, ободряюще улыбаясь. — Да щас опять ничего стоющего не скажут, им лишь бы нервы потрепать, на. Не в первой ведь, не парься! — Я надеюсь. Спасибо, брат.***
Урок, проведенный в туалете, пролетел незаметно, и сразу со звонком Пятифан направился в назначенное место. Бяшу взял с собой, но оставил на шухере, на случай если придется молча разобраться кулаками. Кто-то заинтересованно смотрел вслед двум парням, услышав уже разлетевшиеся слухи. Бурят относился ко всему очень скептично и только и делал что шутил и подбадривал Ромку. Странно, но это и правда снимало часть напряжения. В этом действительно не было ничего грандиозного, но тот факт что эти самые сплетни касаются непосредственно Антона, заставлял действительно волноваться. — Всё, стой тут. Если что, прикроешь. — Рома остановил Бяшу недалеко от лестницы и, получив утвердительный кивок, направился к месту назначения. Под лестницей было темно и прохладно. Только вот там ожидал не человек параллели, а Катя собственной персоной. Сзади стояла та же Маша. Видок у неё был в разы неуверенней и даже какой-то смущенный, что не сказать о Смирновой с через-чур довольным видом. — Какие люди! Я не впечатлён. Говори что хотела. — Оперевшись на холодную стену, Ромка лишь с безучастным лицом закуривал сигарету. Безусловно, наличие старосты рядом напрягало, но расслабиться было просто необходимо. — Ну что же ты, Ромочка! Неприлично так себя вести, и я даже закрою глаза на то, что ты сейчас делаешь, — Катя гадко улыбнулась, поглаживая свою косу обеими руками, — Антоша твой, не такой и простой как кажется… Рома закатил глаза, не желая слушать дальше. Не хотелось, что бы все мерзкие сплетни оказались правдой. И снова эта ненавистная манера речи — руки чешутся. — С виду хороший мальчик, а сам сплетни про тебя пускает, да-да-да… — Да ну! Кать, дохлый номер, ты думаешь я поведусь? — …про твоего па-пу. — Последнее слово она отчеканила по слогам, а у Ромы все конечности заледенели. Вот это очень интересный поворот — об отце знали только самые близкие. Он и правда сплетник? Дышать стало труднее, ярость начала медленно закипать внутри. Снова, снова это чувство предательства. Рома пулей вылетел из-под душного пространства, не обращая внимания на смеющуюся Катю и ее подружку. Злоба застелила глаза, внутри будто сново треснуло что-то, что так тщательно заклеивали. Бяша удивленно смотрел на приближающегося разъяренного Ромку. — Ты че, на? — Ниче блять! Сука, где этот гандон?! — Единственное что удерживало сейчас от того, чтобы вцепится новоиспеченному товарищу в глотку, это руки бурята. Было просто невыносимо, и от бессилия перед Петровым становилось не лучше. — Какой гандон, Ромка, успокойся! — Антошка то наш, сука, крысой навозной оказался! — Рома злобно прошипел как можно тише, так как вокруг уже успела собраться толпа зевак. — Это как? Так, в туалете объяснишь, успокаивайся. — Рома сделал глубокий вздох и попытался расслабится. Бурят говорил спокойно, в надежде на то, что его друг уже собрался с мыслями. Очень зря — за внешне безразличным лицом все еще пылала буря. Как только руки Бяши разомкнули кольцо, Ромка со всей силы рванул на четвертый этаж, туда, где должен быть Антон. Надо определенно что-то делать с ним, иначе Ромкина крыша точно поедет от этих качелей.