Вдох.
Такой, как после задержки дыхания под давящей толщей темной воды, громкий, который сопровождался бы всплеском расступившейся глади и шумом от барахтающихся рук, старающихся вытолкнуть корпус как можно выше над поверхностью. Глаза резко распахиваются и встречаются с белым потолком спальни, освещенным тусклым светом уличного фонаря, проникающим сквозь щель в лишь на половину задернутых занавесках. Перевернувшись на бок со все еще сбившимся дыханием, Валери сглотнула, примиряясь с мыслью о том, что это был сон. Просто сон. Их прогулка не слишком затянулась, и в оставшееся время она не говорила много. Она выкурила ту сигарету и продолжала по большей части смотреть куда-то на горизонт, который было почти невозможно рязглядеть. Она старалась не поворачиваться к Вало и больше не останавливаться. Быть может, на психологическом уровне тем самым она отгораживалась от новых слов в ее адрес и в адрес ее... демонов? О, кажется, их воплощение сейчас и приснилось ей. Те мелькающие отрывки детства все еще стояли перед глазами, вызывая странные ощущения. Когда видишь что-то до боли и до малейшей детали знакомое спустя долгое время. Так и было. Она не ворошила воспоминания долгое время, потому что это ничего не могло дать. Ничего хорошего. Валери закрыла глаза с надеждой, что тут же ее одолеет желание уснуть вновь. Желание было, а возможности для его осуществления существенно сокращались возникшими мыслями. Иронично вспомнилась фраза из одного фильма: "Если смешать пюре и соус, разъединить их уже нельзя"*. Ощущение было таким же. Стоило хоть малейшей мысли о прошлом проникнуть в ее сознание, разъединить их было тоже нельзя. Линия, пресекающая все воспоминания, рушилась как замок из песка. Сначала крошится незначительная часть, затем рассыпается верх башни и вот уже обрушивается целая стена. Мысли заполняли ее голову, словно вода корабль, который дал течь. Капли сперва едва сочатся через трещину, затем увеличиваясь в количестве и вскоре заливаясь неустанно хлещущим потоком через образовавшуюся пробоину. Сейчас это не ввергало в расстройство или грусть, а попросту раздражало. И причина всего этого водевиля раздражала не меньше. Валери перевернулась на спину, выругавшись и в конце добавив фамилию на букву В, вновь уставилась в потолок. В ближайшее время ничего, кроме полудремы ей не улыбалось.***
Следующий день был рабочим, что шло вразрез с ее общим состоянием. Спасением было небольшое количество клиентов. Для нее было редкостью - ждать окончания своей смены, но в этот раз она ждала, периодически проверяя время. Плохая ночь и давно не испытываемый шквал мыслей о самой себе пробуждали желание иметь свой панцирь улитки и тихо скрыться в нем, а при попытке кого-то из внешнего мира потревожить эту персональную идиллию - разве что высунуть правую руку с известным жестом. Конечно, эти мысли также пробуждали сожаление о том, что это невозможно. В качестве альтернативы было выбрано рисование. То, что всегда действительно помогало почувствовать ограждение между собой и всем окружающим. Это было как нельзя кстати, и когда последний клиент ушел, сложив инструменты для стерилизации и наспех бросив в сумку скетчбук, она вышла из салона. Наспех потому, что это уединение где-то на открытом воздухе было бы для нее сейчас как глоток кислорода. Впервые за долгое время она закрывала салон еще тогда, когда лишь начинало смеркаться. На всех парах стремясь получить свою дозу этого самого "кислорода", она шла быстрым шагом в нужном направлении, почти наслаждаясь возникающими мыслями о предполагаемых рисунках, которые наконец-то слегка потеснили другие, нежеланные... И если бы жизнь сопровождала музыкальная дорожка, в пору было бы вставить ту мелодию, которую используют в юмористических программах для детей, символизирующую разочарование, потому что то успевшее возникнуть на ее лице полу-сияние от приближения к месту своего планируемого отчуждения было драматическим образом стерто, когда в поле зрения попали чертовы развевающиеся на легком ветру кудри. Серьезно? Не раньше и не позже? Именно сейчас и именно здесь? Мысленно проговорив ночную комбинацию из ругательств и фамилии на букву "В" в конце, Валери даже успела прикинуть, какова вероятность пройти незамеченной. Нулевая. - Я уже закрыла салон, - Сразу произнесла она, стоило ему приблизиться. Ей и правда не хотелось разговаривать долго. И отчего-то здороваться тоже не хотелось. Это не выставляло ее в лучшем свете, но было все равно. - С тобой все в порядке? - В этот момент ее состояние не позволяло расслышать, как именно он это спросил. Люди часто спрашивают друг друга о чем-то, и добрую долю этих вопросов занимают те, которые относятся к настроению или самочувствию. Но лишь малая их часть заключает в себе действительное желание знать и обеспокоенность. В его вопросе они были. И в его взгляде, внимательнее сфокусировавшимся на ее лице. Так уж вышло, что за невозможностью понять многое по ее словам или действием, за этот короткий срок Вало привык искать их продолжение в ее лице и взгляде. - Я собиралась порисовать в сквере, - ее ответы были короткими и не участливыми. Реакция конечно была видна. Вало не сразу нашелся с тем, что сказать в ответ, и за это время в голове Валери промелькнула мысль о том, что ей следовало бы сбавить обороты. Ей вдруг стало как-то слегка не по себе от того, что она сейчас относилась к Вилле таким образом, и это чувство было более чем странным для описания. Как будто противоречишь себе. Как будто причиняешь вред чему-то своему. Однако взбадривающей дозой, отвлекающей от этого, стало понимание того, что на ее идеальный план по замене личного панциря рисованием в одиночестве определенно точно покушаются: - Пойдем. Валери вряд ли могла предположить, что в конечном счете вызовет всколыхнувшаяся его короткой фразой волна агрессии.