Время шло просто незаметно. Часы на телефоне показывали 9:47. Мишель звонко хихикала с моего рассказа своим дьявольским смехом, кладя руку на грудь и оголяя зубы. Её прекрасное вечернее платье подпрыгивало на содрагавшемся теле. Я молча, но с весёлой улыбкой на лице любовалась эмоциями девушки, пока не почувствовала чужую массивную руку на своём предплечье.
— Мишель, я украду у тебя Рокси на пару минут? — послышался хриплый и немного дрожащий голос Густава за спиной.
Я оглянулась и увидела, как блестящие от яркого света гирлянд глаза устремлены на мою подругу, а на лице была чересчур широкая улыбка.
— Конечно... — подуспокоилась брюнетка. — Только верни моего ангелочка вовремя. — её веко с длинной острой стрелкой и накладными ресничками единожды подмигнуло парню.
— Постараюсь. — выпалил Гас, кивнув Мишель и потянув меня за собой из кухни.
Мы быстрым шагом, пробираясь через толпу, поднялись на второй этаж дома, на котором пока что не скопилось слишком много народу. Гас, всё так же держа меня за руку, начал открывать двери во все имеющиеся на нём комнаты и в который раз убеждался, что каждая из них занята.
— Что за фигня, Гас? — приглушённо спросила я, когда мы оказались возле двери в ванную.
— Сейчас ты мне и расскажешь. — пугающе прорычал ярковолосый, проталкивая меня внутрь.
Я удивлённо уставилась на Густава, который закрывал дверь на защёлку лицом ко мне. В животе всё сковало от страха неизвестности, а ноги предательски затряслись.
— Что случилось? — обеспокоенно пискнула я, пока ногти больно впивались во вспотевшие ладони.
— Какого хера?! — впервые за всё время отношений сорвался на крик парень, устрашающе подходя ближе. — Объясни мне, почему я только сейчас узнаю, что тебе семнадцать от ебучей Сэм, а не от тебя?!
Его глаза по-животному горели. Но больше это не былом признаком желания близости. Это была самая настоящая ярость.
Я почувствовала, как в животе пробежались мерзкие мурашки от осознания происходящего. В горле вырос ком и почудилось, что я сейчас обоссусь от волнения.
— И ходишь ты не в университет, а в блядскую старшую школу «Стэвисент»! Мало того, Итан – твой учитель! — его руки вздёрнулись вверх, а пальцы скрючились. Мне казалось, он сейчас набросится, чтобы разорвать меня.
— Гас, я... — попятилась назад, опуская голову вниз, дабы не видеть застывшее в озлобленной гримасе татуированное лицо.
— Ты пиздела всё это время, а я как наивный влюблённый осёл был уверен, что это правда, не замечая настолько очевидных вещей! — орал как умалишённый придурок Густав, кидая взгляд расширенных от гнева глаз то на меня, то на стену. — Из шараги не забирай, с мамой не знакомься... — перечислил в косвенной форме мои слова тот. — Ты думаешь, я дурак, которым можно вертеть как угодно?! Залезть на шею и свесить, блять, ноги?!
От каждого выкрикнутого слова в мой адрес из глаз непроизвольно капали слёзы, ударяясь о кожу, кофту и белый кафельный пол.
— Просто скажи: зачем?!
Густав застыл в одном положении, нависая надо мной, но всё же держа какую никакую дистанцию. Я, окутанная эмоциями, резко подняла покрасневшее лицо вверх.
— А ты думаешь, я не знаю, что ты бы даже не посмотрел в мою сторону, если бы я назвала свой настоящий возраст?! — хрипло выкрикнула я, заставляя Густава удивлённо хлопать бледными ресницами со сведёнными к переносице бровями. — Я выискивала тебя на вечеринках Харви ещё с той ночи, когда ты приехал вместе с Геббельсом! И когда ты наконец пришёл во второй раз, я просто была безума от счастья... — я ещё раз всхлипнула. — Но всё пошло через зад, когда я услышала в твоём тоне явное презрение по отношению к таким, как я!
Густав стоял передо мной, благоухая запахом родных духов с нотками недавно выпитого алкоголя. Он не смел вставить лишнее слово, пока я признавалась во всём, как и планировала ранее.
— Мне пришлось соврать, чтобы ты хоть чуточку поговорил со мной, и я даже не думала, что между нами в дальнейшем завяжется что-то большее...
Я потёрла слезившийся глаз дрожащими пальцами, размазывая нанесённую пару часов назад тушь, остающуюся влажными разводами на фалангах.
— Блять, мы... — ошарашенно затрепыхался Густав, меча глазами и переваривая услышаное. — Мы трахались. — наконец твёрдно выдал он, вновь посмотрев с немного смягчившимся, но таким же суровым выражением лица и одёрнув меня за трясущуюся руку.
— Да все вокруг трахаются! — истерично провопила я, толкая в грудь. — Какого хера сейчас это волнует тебя больше всего?!
Его пальцы крепко сжали моё предплечье, и низкий, осипший от криков голос раздражённо выпалил:
— Я ненавижу тебя, Рокси.
Я успела взглянуть на горячо любимые мною глаза последний раз перед тем, как они скрылись за упавшими вниз веками, и Густав не покинул помещение. Окончательно дав эмоциям одержать верх надо мной, я прикрыла рот трясущейся ладонью и громко взвыла, рухнув прямиком вниз на до боли в костях холодный пол. Дыхание прерывалось от каждого движения, а слёзы бесконтрольно стекали по щекам, щипящим от их солёности. В голове неожиданно всплыли строчки из последней песни Гаса:
— «You don't wanna find out, better off lying»
(Ты не хочешь этого знать, лучше соврать)
— «You don't wanna cry now, better off dyin» (Ты не хочешь сейчас реветь, лучше умереть)
Я выстроила своё счастье и сама же его разрушила.
...
Pompeya – 90.
Не помня себя от истерики, я с помощью такси доехала до знакомого дома, прошла мимо одинокой старой консьержки, которая ела пахнущую на весь подъезд запеченую курицу из магазина и смотрела Новогодние стендапы на планшете, поднялась на 25-ый этаж и принялась долбиться в дверь своего друга, умоляя открыть и плача одновременно.
В какой-то момент за дверью послышалась возня, а затем в замке началось копошение. Передо мной на пороге стоял Харви, держащий бокал с шампанским в руке. Его лицо было обеспокоенным ещё до того, как он увидел заплаканную и опухшую меня.
— Харви... — всхлипнула я, разбавляя настигшую мучительную тишину.
Брови, сведённые дугой, резко приняли нейтральное положение. Парень сделал глоток спиртного, ожидая моего пояснения ситуации.
— Густав меня бросил.
Мы просто смотрели друг на друга. Я своими красными глазами, а он пугающе спокойными. Его ноги резко отступили назад. Он всем телом дал разрешение войти.
Я ревела и орала на всю погружённую в темноту квартиру. Только блеклый свет от гирлянд и экрана дорогущей плазмы позволял хоть что-то различать в окружающей обстановке, помогая мне не запнуться и не упасть в истерике. Я была просто разбита.
— И кто же ему рассказал, если не ты? — тихо поинтересовался рыжий, сидя на своём диване и попивая шампанское.
— Сэм! — выкрикнула я, упав на колени посреди зала. — Я хотела сделать это сама, но она от зависти взяла и сдала меня с потрохами!
— Шлюха. — пожал плечами Харви, словно вовсе не был удивлён сказанному.
Из колонки громко играла музыка, заглушающая бой часов с экрана телевизора и радостные крики людей, запускающих новогодние салюты. Харви медленно курил сигарету на всё том же диване, переодически стряхивая пепел в своеобразную пепельницу, представляющую собой обычную банку из под арахисовой пасты, а я лежала на холодном полу с криво обрезанными до плеч волосами и обдолбанная успокоительным, что подогнал мне друг, дабы я не вскрылась ножницами в порыве нервного срыва. В моих руках был зажат красный Мальборо, дым от которого уходил вверх, иногда попадая в глаза.
— С Новым годом, Рокс. — слабо улыбнулся Харви, выдувая кольцо изо рта.
— С Новым годом. — лениво усмехнулась я, сделав долгую затяжку.
За окном шёл снег, красные огоньки гирлянды подмигивали мне, а сигаретный пепел падал на новую кофту, оставляя тёмные отметины.
— Put the lights on, (Зажги свет)
— This is my home. (Это мой дом)
— Place, where I own (Где я храню)
— Memories of you, dear. (Воспоминания о тебе, дорогая)
— Haunting your eyes, (Твои глаза преследуют меня)
— Closed in disguise. (Скрытые под маской)
— I'm mesmerized (Я зачарован)
— Memories of you, dear. (Воспоминаниями о тебе, дорогая)
