Конец игры

      Ночь подходила к концу.       Затянутое облаками иссиня-черное небо понемногу светлело, окрашиваясь в разбавленное бирюзой предрассветное золото. Темная дымка облаков неторопливо шевелилась, расползаясь на отдельные клочки и сдвигаясь куда-то за вершину соседнего пика. Грядущий день обещал быть погожим и даже теплым, несмотря на позднюю осеннюю пору и гуляющий вдоль гор ветер.       Сложно было не знать о погоде дня, который ты пережил уже дважды.       Трава и запутавшиеся в ней опавшие листья были чуть влажными от росы, но Шэнь Юаня это мало заботило. Он рухнул навзничь, бездумно раскинув руки в стороны и вглядываясь в светлеющее небо, словно надеялся увидеть там хотя бы какой-то ответ на все свои вопросы.       Неприкаянным призраком Юань шатался по тропинкам пика до самого рассвета, пока не набрел на заросший высокой травой покатый склон, уходящий вниз к рощице, больше проходившей на одичавший сад. Это место ни капли не напоминало холодную элегантность мест, где жили ученики и горный лорд Цинцзин лично, поэтому Шэнь Юань решил остаться здесь. Дикий клочок природного хаоса почти в самом сердце обители утонченности и порядка.       У Ло Бинхэ было много общего с этим местом. За время своей учебы он как ни старался, но так и не смог вписаться в идеальную картинку под названием “образцовый ученик Цанцюн”. Не потому, что прикладывал недостаточно усилий или изначально отличался от всех остальных, а лишь из-за того, что один-единственный действительно важный человек на его пути оказался бессердечным, мелочным и завистливым. Доломала же Ло Бинхэ в конце концов даже не ненависть Учителя, а ставшее ему верным спутником на бесконечно долгие годы одиночество. Теперь же оно было и спутником Шэнь Юаня в совершенно чужом для него мире.       Всю ночь бесцельно шатаясь во тьме по незнакомым тропам, Юань осознал это так остро, что едва не разрыдался от накрывшего его с головой ощущения безвыходности и собственного бессилия. Он попытался хриплым шепотом позвать маму и отца, затем братьев, словно надеясь, что они услышат и помогут ему вернутся, но ночная темнота безмолвствовала. Вместе с ней молчала и Система, хотя этому Шэнь Юань был даже рад. Будет лучше, если он больше никогда не услышит голос этой чертовой штуки. Никогда.       В какой-то момент обжигавшие глаза слезы все же скатились по щекам, и Шэнь Юань поспешно вытер их рукавом. Какой смысл был в этих слезах? Даже в его настоящем мире в те годы, когда он был окружен любящей семьей и заботливой прислугой, никто не поощрял слезливые истерики. А сейчас… Сейчас Юань был совсем один, и едва ли хотя бы кому-то в этом треклятом мире было дело до его слез.       Вот только от этой мысли в глазах вновь безжалостно защипало.       — Жалкий, — прошептал он, с силой растирая веки, — Жалкий и никчемный.       За ночь у него было достаточно времени на размышления. На бесконечное самокопание, на безуспешные усилия придумать возможный выход из положения и на попытки осмыслить, в какой именно ситуации он оказался.       Последнее пугало больше всего, поэтому эти мысли Шэнь Юань постарался отбросить подальше, пока у него не началась паническая атака или еще что-то похуже.       Он вдруг вспомнил аниме, которое смотрел совсем недавно. О мире будущего, где множество игроков оказалось запертыми внутри VR-игры по воле ее безумного создателя. По условиям никто из них не мог выйти из игры до тех пор, пока игра не будет пройдена до конца, а все те, кто нашел свою смерть в виртуальном мире, тут же умирали и в реальном.       В этом плане у Шэнь Юаня было неоспоримое преимущество — умереть он не мог. Вот только при этом никто не сказал ему, где именно находится выход из этой долбаной игры. Если этот выход, конечно, вообще существует.       И вот он лежал в траве, ощущая себя себя полностью опустошенным. Выжатым до последней жалкой капли. Без малейшего представления, что делать дальше. Лежал, пока окончательно не рассвело, а тело не онемело от холода.       А вдруг, чтобы вернуться в свой мир, ему нужно пройти сюжет ПГБД до самого конца, идеально отыграв роль протагониста? Но тогда… Тогда… Он должен будет убить всех. Учителя, главу школы, всех пиковых лордов, всех учеников. Всех до единого.       И Бездна. Он должен будет пройти бесконечную Бездну!       Нет, это невозможно.       Он не сможет.       Шэнь Юань перевернулся на бок, обхватив себя руками и подтянув колени к животу. Хотел бы он убедить себя, что дрожит от холода, но… Черт, это страшно. Даже думать о перспективах угодить на пылающее демоническим огнем дно этого мира было страшно.       Сколько там Ло Бинхэ сейчас? Пятнадцать? Выходит, всего примерно два года до арки с Бездной. Вот только в отличие от Шэнь Юаня Ло Бинхэ уже несколько лет жил и учился на пике, начав формировать свое золотое ядро и определенно владея хотя бы какими-то навыками. Юаню же не досталось ровным счетом ничего, кроме несформированного до конца ядра и того липового учебника. Даже аура протагониста не способна сотворить чудо и превратить его из бесталанного миллениала в гениального заклинателя.       Так не пойдет, нужно найти способ выбраться отсюда до начала арки с Бездной. Не может быть такого, чтобы выхода не было вовсе.       А что, если просто сбежать?       Юань вскинулся, окрыленный внезапной идеей.       Система утверждала, что его основной задачей является следование сюжету, но почему-то допустила расхождения между событиями двух дней. Первый день и эпизод с подвеской соответствовал сцене из оригинала, если не считать финал с наказанием всех виновников, а не только одного Ло Бинхэ. Во второй день та самая сцена так и не началась, поскольку он намеренно вмешался в события, и финал опять вышел иным. И в первом, и во втором случае Система молчаливо наблюдала за Пользователем, предоставляя ему полную свободу в словах и действиях.       И раз Шэнь Юань может действовать на свое усмотрение, то почему обязан оставаться на Цинцзин? Пострадать от голода и холода он может и где-то в другом месте, подальше от змеи-Учителя и придурка Мин Фаня. Пересидит в тихом месте до тех пор, пока не найдет выход. А в Бездну пусть Шэнь Цинцю сам прыгнет, все только рады будут подобному повороту сюжета.       Раздобыть бы только немного денег или какую-нибудь ценную вещь, которую можно позже обменять на деньги. В отличие от детей богатеньких семей вроде того же Мин Фаня у Ло Бинхэ из личной собственности было только собственное тело. Все остальное, включая ученические одежды, учебник и даже тот прохудившийся плащ на его лежанке в дровяном сарае, принадлежало школе.       Хотя нет, стоп. Все же была одна вещь. Подвеска Гуаньинь из дешевого нефрита, подарок скончавшейся приемной матери. Вряд ли ее можно было продать за большие деньги, но это уже было лучше, чем совсем ничего. Существовала только одна проблема — Шэнь Юань понятия не имел, где находится подвеска. Могло ли такое быть, что Ло Бинхэ надежно припрятал свое сокровище где-то в дровяном сарае, как сделал это с учебником? Нужно вернуться и поискать.       Да простит его Бинхэ, но это будет вынужденная жертва во имя выживания их обоих. Мысль о воровстве у других учеников была слишком отвратительной, да и память услужливо подкинула злобное “грязный маленький вор!” в исполнении Мин Фаня. Увольте, у этого Шэня еще есть гордость.       Плащ с лежанки тоже неплохо бы забрать — лучше скрыть ученическую форму во время побега. И, возможно, попытаться достать немного еды через сердобольную Нин Инъин. Жаль только, что много выпросить не получится, не вызывая лишних подозрений.       Но самое главное — это раздобыть карту или что-то в этом роде. Если Шэнь Юань даже в пределах пика ориентировался с трудом, то бежать, не разбирая направления, было попросту величайшей глупостью. Благодаря привычке запоминать множество терминов и названий, оставшейся после учебы, он достаточно хорошо помнил кучу полезной информации, связанной с миром новеллы. Только вот знание названий городов и территорий никак не помогало без нормальной ориентации в пространстве. Впрочем, карта была достаточно легким пунктом — наверняка в библиотеках ордена хранился не один их десяток различной степени подробности и давности составления.       Наличие четкого плана позволило чуть воспрять духом, и давящая безнадега временно была отодвинута на задний план. Толку хныкать и жалеть себя, сидя на одном месте, если это совершенно не приближает к выходу из сложившейся ситуации? Застрять в шкуре главного героя дрянной новеллы определенно не было пределом мечтаний Шэнь Юаня.       Он выберется. Пока еще не знает, как именно, но выберется.              Было уже прилично за полдень, когда Шэнь Юань наконец нашел дорогу к источнику.       Это было довольно непростой задачей, с учетом того, что возвращаться обратно к главному дому он не хотел, равно как и попадаться на глаза кому-либо из учеников. Поэтому пришлось искать тропинку обратно ко Вратам, а уже там пытаться сориентироваться в нужном направлении, при этом буквально прыгая за ближайшие кусты, как только до слуха доносились чужие голоса или ощущалось чье-то приближение. То ли у Ло Бинхэ заранее была хорошо прокачана скрытность, то ли случайным прохожим не было дела то подозрительных кустов, но Юаня никто не обнаружил, к его несказанной радости.       Причиной тому, что он добровольно отправился к этому проклятому богом сюжетных поворотов месту, послужила обыкновенная низменная потребность многострадального тела — Шэнь Юань был ужасно голоден. Голоден до такой степени, что в отчаянии едва не затолкал в рот отвратительный на вид полусгнивший плод дикой яблони, каким-то чудом все еще не упавший с ветки, но вовремя опомнился и забросил его подальше в заросли. В предыдущие дни голод не был таким мучительным, к тому же Нин Инъин весьма вовремя появлялась вместе с тремя чудеснейшими маньтоу, но после ночных метаний и нервного срыва организм потребовал свое в два раза усерднее.       Поэтому, после продолжительных колебаний Юань решился забить голод хотя бы водой. А поскольку хлебать из ближайшего ручья было идеей сомнительной, то и выбора особо не было. Радовало лишь то, что до рокового момента, когда Мин Фань и его обезьянки заявятся сюда, было еще по меньшей мере пара часов.       Вода была неизменно ледяной, поэтому Шэнь Юань не спеша делал крошечные глотки из сложенных чашей ладоней, надеясь таким образом хотя бы немного согреть воду. Тело юного демона на удивление хорошо переносило внешний холод, но вот заработать больное горло определенно не входило в планы.       — А-Ло?       Руки дрогнули, и большая часть воды выплеснулась ему на одежду.       Как же Юань мог забыть, что в этой истории есть дамочка, которая его, кажется, и из-под земли достанет. Стоит проверить, не сидит ли Мин Фань в ближайших кустах, ожидая свой торжественный выход?       — Шицзе, — кисло улыбнулся Шэнь Юань, оборачиваясь.       Застывшая в нескольких шагах от него Нин Инъин выглядела крайне бледной и чем-то встревоженной.       — Что-то случилось?       Вопрос вывел девушку из ступора, и она тут же бросилась к Юаню, бесцеремонно хватая его за руку. Ее пальцы ощутимо подрагивали, но держали крепко, словно из-за опасения, что “А-Ло” в любой момент сбежит прочь.       — Шицзе?..       — А-Ло, они что-то сделали тебе? — в голосе Инъин явственно звучали нотки отчаяния, — Они опять заперли тебя? Ты поэтому сбежал?       — Сбежал?       Ах да, Ло Бинхэ ведь был заперт в сарае на ночь. Видимо, пришедший утром Мин Фань обнаружил пропажу и растрепал всем о его “побеге”. Стоило ли надеяться, что Шэнь Цинцю оставался в неведении? Черт…       — Учитель знает?       В широко распахнутых глазах Нин Инъин заблестели слезы.       — Знает, — сдавленно прошептала она, — Прости, А-Ло. Если бы я только знала, что тебе так плохо, я бы помогла. Но зачем… зачем ты сбежал?       — Я не хотел сбегать, шицзе. Ты веришь мне?       Инъин ответила не сразу. Пару мгновений она с тревогой вглядывалась в лицо Юаня, затем протянула руку, чтобы нежно погладить его по волосам.       Жест, больше напоминающий поступок матери, утешающей глупого ребенка.       — Конечно, я верю тебе.       Ложь. Не верит ни капли. По открытому личику соученицы это можно было понять без особых трудностей. Хотелось бы знать, почему даже Инъин не готова поверить Ло Бинхэ, к которому испытывала нежные чувства. Тоже считает его душевнобольным?       — А-Ло? Ты злишься?       Похоже, не только у Нин Инъин сегодня проблемы с контролем своего лица. Что же, пусть воспринимает его поведение, как хочет.       Шэнь Юань не сдержал тяжелого вздоха.       Почему его просто не могут оставить в покое хотя бы на один-единственный день? Будет ли лучшим выходом лично явиться к Учителю и попросить о наказании? Мин Фанем он за эти два дня уже и так сыт по горло, поэтому даже гнев Шэнь Цинцю казался меньшим злом.       — Все в порядке.       Нихрена Шэнь Юань не в порядке, но если есть хотя бы один шанс изменить сценарий этого долбаного дня, он это сделает. Даже если это будет означать, что ему придется добровольно сунуть голову в пасть к змее.       — Куда ты, А-Ло?       Отцепить от себя руку Нин Инъин оказалось той еще задачкой: стоило ему сделать шаг в сторону тропы, как она для надежности ухватилась за его рукав еще и второй.       Юань поморщился и бесцеремонно выдернул ладонь из цепких пальцев.       — Пойду к Учителю.       — Но он ведь снова накажет тебя! — проигнорировав грубость по отношению к себе, Инъин ухватилась за край его рукава.       Черт возьми, если он действительно доживет до момента, когда станет демоническим императором, то ни за что на свете не женится на этой раздражающей девице!       — Ему не привыкать.       — Не говори так! Учитель правда волнуется за тебя. Он даже не покидал дом сегодня. Шисюн говорит, что ему нездоровится, но он прогнал и шисюна, и лорда Му, которого тот позвал.       — А главу Юэ?       — Откуда ты знаешь, что глава Юэ здесь?       Еще бы ему не знать… Два дня подряд лицезреть явление сопровождавшего Цинцю Юэ Цинъюаня и выслушивать его “будь осторожнее, Ло Бинхэ”, вот только шицзе об этом знать было неоткуда. Оставалось опираться лишь на свои знания об отношениях лордов в новелле и на элементарную логику.       — Он ведь всегда приходит, когда Учителю плохо, разве нет?       — Ох, — Нин Инъин жалостливо вздохнула, — ты прав. Глава и правда очень переживает за Учителя. Надеюсь, Учитель прислушается хотя бы к нему и позаботится о своем здоровье…       Чем дольше они шли по тропе через рощу, тем сильнее Шэнь Юань нервничал. Когда впереди показался ярко освещенный конец дорожки, его сердце и вовсе сделало кульбит и забилось чаще. Примерно так же он нервничал, когда его последний раз вызвали к декану факультета.       Шэнь Цинцю, который после прочтения новеллы воспринимался обыкновенным плоским злодеем со скверным характером, в реальности оказался тайной за семью печатями. Он вел себя не как в оригинале. Говорил не как в оригинале. Совершенно все не так, как в оригинале. И поэтому Юань не имел ни малейшего представления, чего ждать от Учителя сейчас.       Впрочем, если трепло-Мин Фань уже донес, что младший ученик самовольно сбежал из места наказания, то с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента его просто накажут еще один раз. Вот только эта одна десятая процента все еще имела место быть…       В любом случае Шэнь Юань был твердо намерен пережить этот день, чем бы он не закончился.       — Шимэй!       Магическому появлению старшего ученика буквально из ниоткуда Юань даже не удивился. Очевидно Система — или кто там управляет этим цирком — посчитала, что на сцене не достает главного клоуна. Поэтому, когда на конце тропы внезапно возник запыхавшийся вопящий Мин Фань, Шэнь Юань даже не подумал останавливаться, а наоборот, ускорил шаг, вынуждая все еще державшуюся за его рукав Нин Инъин рысить следом.       — Ах, шисюн! — девушка обрадованно помахала рукой. — Я нашла А-Ло, он не сбежал!       Вот только Мин Фань ее радость определенно не разделял. Стоило им только приблизиться, как он вцепился в предплечье свободной руки Шэнь Юаня и грубо дернул на себя.       — Где ты был, собачье отродье?!       Снизу вверх глядя на рычащего ему в лицо старшего ученика, Шэнь Юань внезапно осознал, что совершенно не боится. Еще вчера он нервничал в ожидании драки с ним, но сейчас на фоне ночной истерики и маячивших впереди перспектив общения с Шэнь Цинцю…       — Отпусти, — мрачно выдохнул Юань, стараясь держать дистанцию, насколько это было возможно в текущей ситуации.       — Похоже, ты окончательно тронулся умом, звереныш.       — Что ты такое говоришь, шисюн?! А-Ло не…       Ох уж это мерзкое чувство дежавю.       — Этот ученик не пытался сбежать, — говорить приходилось медленно и спокойно, искренне надеясь, что Мин Фань еще не дошел до точки кипения, — Этот ученик шел к Учителю, чтобы просить о наказании. Прошу шисюна сопроводить этого шиди.       Судя по тому, как выражение лица Мин Фаня с гневного сменилось на растерянное, нужный эффект был произведен. То ли упоминание Учителя действовало на него, как ведро холодной воды, то ли здравомыслие пока что не покинуло его окончательно, но старший ученик внезапно разжал хватку и неловко отвернулся.       — Тебе стоит почаще вспоминать о вежливости, — пробормотал он, — идем, и чтобы без фокусов!       — А-Ло, все точно нормально?       В глазах Нин Инъин вновь блестели непролитые слезы.       — Все будет в порядке, шицзе.       Шэнь Юань заставил себя ободряюще улыбнуться девушке и, выудив из ее пальцев свой рукав, поспешил следом за старшим учеником.       Все будет в порядке, если ему вновь не придется прыгать с того обрыва.              Входные двери были распахнуты настежь. Шэнь Юань и не придал бы этому значения, если бы одна из створок не была явно перекошена из-за разогнувшейся верхней петли. Кажется, Мин Фаня эта картина тоже весьма озадачила, потому что старший ученик неуверенно замер на пороге, уставившись на перекошенную створку двери.       Впрочем, из самого дома никаких звуков не доносилось, словно дверь просто распахнулась из-за сквозняка, а хозяин дома не придал этому особого значения.       — Шисюн, я войду? — тихо спросил Юань.       — Иди.       Тот лишь рассеянно отмахнулся, изображая, что больше заинтересован поломкой двери, чем необходимостью предстать перед глазами Учителя, который его сегодня уже один раз выгнал прочь.       Спешно проскользнув мимо Мин Фаня, Юань наконец оказался в святая святых.       Изнутри дом уже не был таким лаконичным и аскетичным, как снаружи. Когда зрение приспособилось к царившему внутри полумраку, в глаза тут же бросилось множество дорогих и искусных вещиц, расставленных на высоких стеллажах по обеим сторонам коридора. Было немного непонятно, почему хозяин дома решил разместить ценные безделушки у самого входа, а не в комнате для приемов или личной спальне; но в конце концов этим хозяином был Шэнь Цинцю, и даже если бы он решил спать на кровати из чистого золота прямо посреди двора, вряд ли кто-то в здравом уме посоветовал бы ему вести себя скромнее.       — Чего встал? Иди уже! — возившийся снаружи Мин Фань все же заметил заминку соученика, и Шэнь Юань поспешил пройти дальше.       Что-то подозрительно спокойно они разошлись в этот раз. Даже никаких подзатыльников или пинков…       Коридор был коротким, но в конце примыкал к еще одному, более длинному, соединяющему между собой два крыла дома. Здесь было чуть светлее благодаря пробивающимся сквозь узорчатые ставни тонким лучам света и ненавязчиво пахло какими-то дорогими благовониями.       Юань с сомнением посмотрел в одну сторону примыкающего коридора, затем в другую. В доме Шэнь Цинцю он ориентировался не лучше, чем в тропинках всего пика. Обычно лорд Цинцзин принимал посетителей в своем личном кабинете, но в какую сторону нужно повернуть, чтобы туда попасть… Верхом эпичности ситуации будет случайно оказаться в спальне Учителя и быть там обнаруженным.       От выбора наугад Шэнь Юаня спас внезапно раздавшийся откуда-то справа приглушенный голос. Слов Юань не разобрал, но интонация явно была далека от дружелюбной. Максимально осторожно прокравшись в направлении, откуда донесся голос, он оказался перед раздвижной дверью из светлого дерева. Одна из створок была чуть сдвинута, приоткрыв крошечную щелку, сквозь которую виднелся свет.       — Тогда объясни! — словно прямо над головой гневным громовым раскатом грянул чей-то голос, заставив Шэнь Юаня отпрянуть от двери.       — Если ты явился сюда, чтобы нести бред и оскорблять меня, то можешь проваливать прямо сейчас. Искренне надеюсь, что ты ещё помнишь, где именно в этом доме находится дверь.       А вот эти едва слышимые, промороженные насквозь безэмоциональные интонации были хорошо знакомы Юаню — вторым говорившим был Шэнь Цинцю. Интересно, с кем это лорд конфликтует… Неужели с Юэ Цинъюанем?       — Шиди, тебе нужно успокоиться.       Нет, явно не с Цинъюанем. Голос главы был спокойным и звучал куда тише, видимо из-за того, что сам глава находился дальше от двери, как и Цинцю.       — Подобные обвинения требуют доказательств. Если тебе привиделось…       — Как долго ты еще будешь защищать его, глава Юэ?! — прорычал гневный голос стоявшего у двери незнакомца.       На миг воцарилась тишина, и Шэнь Юань задержал дыхание, опасаясь выдать себя. Хотел бы он заглянуть в щелочку и увидеть, что там происходит, но риск был слишком высоким.       — Определенно не дикарю, не имеющему ни малейшего представления о нормах поведения, говорить мне, как обращаться с учениками.       Судя по приблизившемуся голосу и отчетливому шелесту одежды, Шэнь Цинцю тоже подошел к двери.       — Шэнь Цинцю…       — Особенно, когда твои громогласные вопли прямо сейчас подслушивает один из учеников.       Створка двери резко отъехала в сторону, и Шэнь Юань успел мысленно порадоваться, что не стал подглядывать. Уткнись он носом в возвышающегося ледяной статуей на пороге Учителя, и его бы пришибли на месте без особых церемоний. Но лорд Цинцзин всего лишь чуть нахмурился, коротко взглянув на рухнувшего на колени ученика, и отступил назад, скрывшись в недрах комнаты. Дверь он не закрыл, очевидно ожидая, что Шэнь Юань войдет следом.       С некоторым трудом разогнув ушибленные о твердый пол колени и низко склонив голову, Юань перешагнул порог. Сердце от волнения билось где-то в горле, отдаваясь гулким набатом в ушах. Заранее заготовленные слова спутались, не желая быть произнесенными.       — Младший ученик? — расположившийся у чайного столика Юэ Цинъюань первым нарушил неловкую тишину.       — Приветствую главу Юэ, — поклон вышел немного дерганным, — приветствую Учителя. Приветствую…       Шэнь Юань чуть повернулся к стоявшему рядом третьему мужчине, чтобы хотя бы по его внешнему виду определить, кем тот является. Перед опущенными глазами маячили только испещренные защитной вышивкой светлые одежды чуть длиннее колена и скрещенные на груди руки.       Мужчина в ответ едва слышно фыркнул, а затем внезапно развернулся и схватил Юаня за плечи, заставляя выпрямиться.       — Зачем ты?..       В одно мгновение Шэнь Юань узнал его.       Это лицо и этот голос, задающий знакомый вопрос.       Человек, который был с ним в последние мгновения его ужасного второго дня.       Лю Цингэ.