Конец игры

      — Шэнь-шиди, эта ситуация…       — Эта ситуация определенно не стоит внимания главы Юэ. — Шэнь Цинцю нахмурился, разглядывая тихо всхлипывающую ученицу, а затем выудил из рукава платок и протянул ей. — Достаточно лить слезы, Инъин.       — Обвинение ученика в краже — это не то, что я могу проигнорировать.       — Позвольте напомнить: это мой ученик, глава Юэ.       Когда Шэнь Юань читал новеллу, ему казалось, что Шэнь Цинцю во всех репликах либо шипит и цедит сквозь зубы, либо, наоборот, ведет себя как истеричка, перекрикивая собеседника. Но кто бы не создал эту реальность, у него явно другое представление о персонаже.       Этот Шэнь Цинцю ни разу не повысил голос и не позволил ни единой капле раздражения или гнева пробраться в интонации. Было странным и то, что он в одно мгновение взял под контроль эмоции и теперь, переводя взгляд с одного ученика на другого, мастерски демонстрировал отстраненное безразличие.       А вот что было еще более странным, так это то, что взгляд Учителя абсолютно и полностью игнорировал Шэнь Юаня, словно тот был невидимкой. И это притом, что Мин Фань не один раз обвинительно ткнул в него пальцем и даже потряс этим самым пальцем для наглядности. Зато Юэ Цинъюань пристально смотрел прямо на обвиняемого ученика и его разорванную одежду, и под этим взглядом Юань невольно ощущал себя виноватым куда сильнее, чем должен был.       Откуда здесь вообще глава Юэ? Что там было в новелле? Юань помнил только, что Ло Бинхэ наказали за драку, а также последовавшие за наказанием поиски пропавшей подвески, и еще тот факт, что Юэ Цинъюаня в этих сценах не было. Он вообще крайне мало появлялся в сюжете, и самым большим эпизодом с ним была непосредственно сцена его смерти, которую автор расписал с особенным садистским удовольствием.       — Ученик Ло Бинхэ.       Витавший в мыслях Шэнь Юань вскинулся, не сразу сообразив, что обращаются к нему. Но появившееся из-за этого на его лице выражение растерянности Юэ Цинъюань расценил по-своему.       — Не стоит бояться. Тебе есть что сказать, Ло Бинхэ?       Ого, значит, его все же выслушают, а не просто объявят виновным во всем и сразу? Плюс десять очков уважаемому главе школы!       Как там обычно отвечал главный герой, пока изображал страдающую овечку? Шэнь Юань коротко кашлянул, прочищая горло, но голос все равно вышел хрипловатым:       — Этот ученик нарушил правила и готов понести наказание, — он ткнулся лбом в землю, подражая Мин Фаню, а затем снова выровнялся. — Но этот ученик готов поклясться своим именем и именем своей покойной матери, что никогда ничего не крал.       Мысленно Юань попросил прощения у вырастившей Бинхэ прачки, а заодно и у своей настоящей матери.       — Вещь, о которой говорил шисюн… Матушка подарила мне нефритовую подвеску-Гуаньинь незадолго перед своей смертью, и это было единственное, что осталось у меня от нее. Теперь этот никчемный сын никогда не сможет простить себя за то, что потерял подвеску!       Шэнь Юань вновь склонился, переводя дыхание.       Не переиграл же? Судя по тому, что, пока он говорил, на лице Юэ Цинъюаня появилось искренее сочувствие — не переиграл.       Уважаемая Система, не пора ли поощрить этого Юаня за отличный отыгрыш?       Участие Пользователя в сюжете не является причиной для выдачи поощрений.       Шэнь Юань едва не выругался вслух. Молчала, значит, пока его тут пытались порвать на тряпочки, а как все закончилось, сразу же объявилась!       Система автоматически переходит в режим “не беспокоить” во время ключевых сцен сюжета, чтобы не мешать вовлечению Пользователя в сюжет.       Тогда сейчас-то чего болтаешь?!       Отвлекшись на Систему, Юань пропустил момент, когда Нин Инъин принялась горячо убеждать лордов, что он говорит правду. Ладно, несмотря на то, что в провокации Мин Фаня была ее вина, конкретно сейчас пользы от “женушки номер один” все же было больше. Свою драгоценную ученицу главгад ведь точно не сможет проигнорировать, верно?       — Достаточно Инъин, — ровный голос Шэнь Цинцю прервал судорожный поток заверений. — Глава Юэ, я приношу свои извинения за то, что вам пришлось стать свидетелем вопиющего нарушения правил моими учениками. Это моя ошибка как наставника, и я готов принять наказание.       Шэнь Юань не удержался и приподнял голову, вытаращившись на Цинцю. Ему послышалось? С чего это ядовитая змея вдруг посыпает голову пеплом и признает свою вину? Не будь здесь Юэ Цинъюаня, все наверняка закончилось бы быстро и просто: Мин Фань свалил всю вину на него, а Шэнь Цинцю с радостью ухватился за очередную возможность отходить Ло Бинхэ хлыстом в свое удовольствие или даже наверняка отрубил бы ему руку за воровство, не слушая никаких оправданий.       Впрочем, судя по растерянному выражению лица главы, тот тоже не ожидал от Шэнь Цинцю подобного смирения.       — Шиди…       — Но, — лорд Цинцзин чуть повысил голос, перебивая Цинъюаня, — своих учеников я накажу сам. Прошу главу не вмешиваться.       Тот чуть нахмурился, но кивнул.       Неужели Шэнь Юань поспешил с выводами, и даже присутствие главы школы не остановит змею от жестокости? Чертов автор, чертов сюжет! Нет, нет и еще раз нет! Этот Юань определенно не готов к хлысту, недельному голоданию и тем более не готов лишиться конечности.       Пользователь обязан следовать сюжету и соответствовать роли, — мягко напомнила Система.       Если этот Пользователь сдохнет от болевого шока, — мрачно подумал Шэнь Юань, — виноватой будешь ты.       Согласно пользовательскому соглашению Пользователь не может умереть.       Весьма утешительно!       Шэнь Цинцю какое-то время молчал, словно специально оттягивая момент приговора. Его взгляд блуждал от одной понуро опущенной макушки к другой, пока не остановился на старшем ученике, из-за чего тот сжался еще сильнее.       — Разочарование, — наконец презрительно выплюнул Цинцю. — Вы все сейчас отправитесь к Вратам. И я очень надеюсь, что к утру вы вспомните, где именно находитесь и каким правилам обязаны следовать.       — Да, Учитель.       Судя по тому, как уныло прозвучал нестройный хор голосов, объявленное наказание восторга у учеников не вызвало. Что там за Врата такие, не в Диюй же? Шэнь Юань усиленно покопался в памяти, но ничего подобного в новелле не припомнил. Это же не какая-нибудь отдельная пыточная для учеников или что-то в этом роде? Эй, автор-мазохист, а нельзя было построить сюжет не вокруг темы страданий?!       — Прочь с глаз моих.       Поднимаясь с коленей следом за остальными и неловко отряхивая одежду, Шэнь Юань внезапно ощутил на себе пристальный взгляд. Спешно вскинув голову, он застыл, не в силах пошевелиться.       Шэнь Цинцю смотрел прямо на него, и в сумрачной морской бездне глаз проскальзывало что-то опасное и вызывающее отчаянное желание больше никогда не встречаться взглядом с этим человеком, но в то же время не позволяющее отвернуться прочь. Наваждение длилось едва ли пару мгновений, а затем Шэнь Цинцю развернулся и, прихватив за плечо поникшую Нин Инъин, зашагал прочь.       Юань крепче стиснул удерживающую ворот ладонь и коротко выдохнул.       Нет, пожалуй с реализмом в этой симуляции перебор. Иначе почему он покрылся холодным потом, едва только встретившись глазами с главгадом? Отвратительное чувство.       — Болит?       Шэнь Юань излишне резко повернулся на голос и едва не уткнулся носом в серебряную вышивку на груди Юэ Цинъюаня, но тут же отпрянул назад. И кто только решил, что бесшумно передвигающиеся заклинатели — прекрасная идея? И почему глава школы не побежал следом за своим драгоценным лордом Цинцзин и вместо этого остался поболтать с учеником?       Цинъюань не обратил совершенно никакого внимания на неловкие трепыхания ученика перед ним и терпеливо ожидал ответа, глядя с явным сочувствием.       — Со мной все в порядке, — сдавленно пробормотал Шэнь Юань, — благодарю главу школы за заботу об этом ученике.       Юэ Цинъюань чуть нахмурился и покачал головой, то ли сомневаясь в том, что Ло Бинхэ в порядке, то ли отрицая необходимость благодарности. Но вместо слов просто отступил в сторону, словно приглашая Юаня последовать по тропе, которой ранее полянку покинули другие ученики.       Коротко поклонившись, Шэнь Юань зашагал прочь.       Надо бы нагнать Мин Фаня и остальных, иначе он заблудится и никогда не найдет те загадочные Врата самостоятельно…       — Ло Бинхэ, — прилетело ему в спину внезапное, — будь осторожнее.              Будь осторожнее.       Шэнь Юань прокрутил последние слова главы школы про себя добрый десяток раз и еще раза три произнес вслух, на каждом меняя интонацию.       Где-то впереди периодически раздавались недовольное ворчание соучеников и хруст веток, который служил Юаню ориентиром, но догонять явно недружелюбно настроенную компанию не хотелось. И если до произошедшего у источника они просто хотели поразвлечься за счет местного козла отпущения в лице Ло Бинхэ, то сейчас этот самый Ло Бинхэ был застрявшей в горле рыбьей костью и главным виновником их наказания.       — Будь осторожнее, — в очередной раз пробормотал Шэнь Юань и едва не запнулся о внезапно выступившие из-под травяного настила каменные ступени, круто уходящие вниз, петляя между поросших мхом валунов. Светлые пятна ученических одежд уже начавших спуск мальчишек ярко выделялись на фоне темных скал. Не сдержав мученического вздоха, Юань последовал за ними.       Что-то было не так с этим миром. Кроме, конечно, факта его существования как такового и заправляющей всем некой Системой, а также нахождения здесь лично самого яростного критика ПГБД в теле главного героя. Покоя не давали три вещи: потерянная бесценная подвеска, поведение Шэнь Цинцю и появление Юэ Цинъюаня, который не только внезапно вмешался в сцену, где его не должно было быть, и обратил свое внимание на Ло Бинхэ, но еще и бросил странную фразочку про осторожность.       Хорошо, допустим, течение сюжета частично изменилось. Скорее всего Система — или кто там создал этот мир? — заделывает пробелы в логике и дыры в сюжете, добавляя какие-то незначительные детали или ООС в характер особо картонных персонажей. Это вполне логично и могло бы объяснить два пункта из трех.       Тот же Шэнь Цинцю, изображающий промороженную насквозь ожившую статую божества, куда больше походил на уважаемого главу пика Цинцзин и великого Мастера Сюя, чем истерик, который первым же делом принимается орать и охаживать учеников хлыстом направо и налево. От этого Учителя исходила аура затаенной опасности и цепкого внимания, словно он видит каждого человека и его мысли насквозь и способен в одно мгновение перегрызть горло тому, чьи мысли ему не понравятся. Поэтому представить его в знакомом по новелле дерьмовом амплуа Шэнь Юань не мог, как ни пытался.       Что касается Юэ Цинъюаня, тут было сложнее. Сян Тянь Да Фэйцзи прописал его настолько хреново, насколько это было возможно. Одаренный заклинатель, совершивший грандиозный подвиг в весьма юном возрасте, благодаря своим способностям быстро поднявшийся до положения первого ученика, а затем также быстро занявший пост главы пика Цюндин и самой школы заклинателей. Кроме того он без видимой причины и не особо таясь покровительствовал Шэнь Цинцю, закрывая глаза на все его мерзкие выходки и выполняя любые прихоти, в результате закончив глупым самопожертвованием в попытке спасти шиди от Ло Бинхэ. Момент бессмысленной смерти Цинъюаня из новеллы в свое время настолько разозлил Шэнь Юаня, что он едва не швырнул клавиатуру в монитор, но вовремя опомнился и настрочил полный ярости комментарий в два раза больше чем обычно.       Ранее, просматривая предоставленный Системой профиль персонажа обоих лордов, Шэнь Юань к своему разочарованию наткнулся на еще большее количество вопросительных знаков, чем в профиле Ло Бинхэ. Либо Система попросту решила не баловать Пользователя сюжетными спойлерами, либо подробной информации просто не существовало, так как идиот-автор забил на собственных персонажей и их предысторию.       Не будь Шэнь Юань настолько дотошным читателем, остро реагирующим на каждую неправильную деталь, он бы никогда не стал задумываться обо всем этом, став невольным участником событий новеллы. Все эти незначительные изменения сбивали с толку, но… Так ведь гораздо интереснее!       Шэнь Юань не сдержал смешок. Кто знает, сколько он еще пробудет в этом сне, или что это такое вообще? Стоит воспользоваться моментом и изучить здесь все поподробнее. А затем по возвращению выкатить целый тред или даже статью о том, как мог бы выглядеть ПГБД здорового человека!       Например, вот эта каменная лестница абсолютно точно была пусть и красивой, но весьма непрактичной задумкой, потому что Юань несколько раз неудачно поскользнулся на гладких ступенях и едва не скатился кубарем прямо под ноги соученикам. Нет, все же нужно что-то делать с этим… Никакой “привычной ловкости” или “выработанной реакции тела”, как это бывает у классических попаданцев. Даже обидно.       На подрагивающих от напряжения ногах преодолев последние пару десятков ступеней и наконец ступив на просторную, вымощенную каменной плиткой площадку, Шэнь Юань облегченно выдохнул.       Врата оказались ничем иным, как Вратами пика Цинцзин, гордо возвышающимися у самого края площадки, за которой начинался легендарный Радужный мост, выделяющийся на фоне окутанной туманами пропасти мягким золотистым мерцанием. Окажись Шэнь Юань сейчас в одиночестве, он бы непременно с восторженными воплями бросился щупать самую первую в его жизни настоящую магию, но вместо этого пришлось словно нехотя прошествовать к Вратам и опуститься на колени прямо на каменные плиты у края пропасти, следуя примеру сгрудившихся у соседнего столба мальчишек во главе с Мин Фанем.       Яростные взгляды в свою строну Юань предпочел просто игнорировать. Ну не полезут же они добивать его, когда уже оказались наказаны за драку? Но впредь стоило быть осторожнее, раз уж не было ни единого шанса наладить хотя бы нейтральные отношения с этой стаей диких обезьян. Если бы не табличка на Вратах и не присутствие Цинцю и Мин Фаня, Шэнь Юань бы определенно подумал о том, что попал на Байчжань. Пик мудрецов и изящных искусств? Не смешите.       Солнце клонилось к закату, от чего граница света на видимой части горной гряды неспешно ползла вверх, погружая пики в чернильно-синюю тень с росчерками полупрозрачной дымки и яркими искрами первых зажженных огней. И только Радужный мост разгонял сумрак мягким мерцанием, создавая иллюзию огибавшей пики золотой реки. Открывавшийся вид не оставил бы равнодушным даже искушенных туристов, не говоря уже о видевшем в своей жизни лишь стекло, бетон и цветы в кадках Шэнь Юане. Наблюдая из-под чуть опущенных век неторопливое движение тени, он почти позабыл о том, что этот мир нереален. И все же, что именно могло создать настолько реалистичную картинку? Что за технология?       Шэнь Юань поднес к лицу руку, рассматривая голубоватый узор вен под бледной кожей, потом ухватился за кончик падающей на лицо вьющейся пряди — волоски послушно отделялись по одному, чуть цепляясь и спутываясь между собой. Нет, это определенно не какая-то компьютерная игра в VR или что-то то в этом роде. Все: от тепла солнечных лучей и вплоть до боли полученных травм, — было таким реалистичным, что…       — Можешь больше не прикидываться, — ворвался в его мысли чей-то злобный голос.       Повернув голову в сторону соучеников, Шэнь Юань вопросительно приподнял бровь. Похоже, зря он надеялся, что обезьянки молча высидят свое наказание и не попытаются хотя бы словесно его задеть. На этот раз первым был даже не Мин Фань — старший ученик явно пытался медитировать, сидя с идеально прямой спиной. Всего лишь какой-то безымянный ученик с мало примечательной внешностью, чья роль не выходила за рамки подпевалы Мин Фаня и пушечного мяса для Ло Бинхэ. Трое других мальчишек мало отличались от него, копируя настороженную позу и полный ненависти взгляд.       Было даже забавно осознавать, что эти идиоты, как и Мин Фань с Учителем, понятия не имели, что щенок, над которым они издевались, однажды превратится во всесильную демоническую псину и развесит их потроха по всему Цинцзину… Ну а пока этот Шэнь от души развлечется за их счет.       — Что-то не так? — невинно спросил он.       — Твое появление на свет, вот что не так, — выплюнул “подпевала номер два”.       Ай-я, как грубо! Между прочим это вы пытались стащить одежду с Ло Бинхэ, а не наоборот, так что определенно не вам сейчас стоит злиться.       — Боюсь, что понятия не имею о чем говорит шиди.       Лицо номера-два тут же залилось опасной краснотой.       — Да кто тут еще шиди?! — гаркнул он, ткнув пальцем в сторону Шэнь Юаня. — Никто не признает тебя, сына помойной гадюки, за старшего!       — Хорошо, шисюн. Может, тогда шисюн пояснит, чем этот заслужил подобное отношение?       — А то ты не знаешь!       — Вы все, — внезапно подал голос Мин Фань, — замолчите.       Шэнь Юань коротко пожал плечами и отвернулся. Нарываться на продолжение конфликта было бы попросту неразумно, поэтому стоило придерживаться максимально нейтральной позиции, в том числе и в словах. Пока что это работало, Система молчала, а значит, ничего слишком выходящего за рамки характера персонажа он пока не сказал и не сделал.       Вот только кое-кого это не устроило.       — Шисюн, почему мы должны находиться здесь с ним?       Потому что у тебя, твоих дружков и твоего драгоценного шисюна проблемы с умением держать свои руки при себе, обезьянья ты задница!       — Это наказание, просто прими это, А-Чжу. — Мин Фань явно пытался подражать интонациям Шэнь Цинцю, но без особого успеха. — Мы не должны тревожить Учителя.       Где же было твое благоразумие, когда ты велел своим шиди стащить с ученика штаны? Может, напомнишь им всем, из-за кого на самом деле им придется торчать в этом продуваемом всеми ветрами месте всю ночь?       — Учитель не должен был отправлять его вместе с нами! Он ведь…       — Шиди.       — Не удивлюсь, если ночью этот блаженный попытается столкнуть нас в пропасть, как это случилось с Сяо Чэнем!       Чего??? Что еще за Сяо Чэнь?       Шэнь Юань вытаращился на соучеников округлившимся от удивления глазами. Ло Бинхэ сбросил кого-то в пропасть? Да быть такого не может, он же был абсолютно безобидной овечкой до своего “почернения” в Бездне!       Заметив, что внимание главного предмета разговора снова обращено на него, номер-два полыхнул яростью сильнее прежнего и даже вскочил на ноги, продолжая обвинительно тыкать в Шэнь Юаня пальцем.       — Не делай такое лицо, звереныш! — проорал он. — Мы все знаем о твоих грязных делишках! Сяо Чэнь сломал ногу и два месяца не мог нормально ходить после того, как ты зыркнул на него!       А, так значит, Ло Бинхэ никого никуда не скидывал? Шэнь Юань облегченно выдохнул и снова отвернулся. Что он мог ответить и при этом не вызвать очередной шквал злобных криков в свою сторону? Правильно, ничего.       Жаль, что Врата стояли у самого обрыва, а на просторной площадке не было ни единого другого места, где можно было бы укрыться от внимания задир, ровно как и от холодного ветра, усилившегося вместе с опустившимся сумраком.       Пожалуйста, давайте просто игнорировать друг друга до конца ночи?       Шэнь Юань хотел было погреть озябшие пальцы на груди, но внезапно кто-то весьма грубо ухватил его за многострадальный ворот и вздернул на ноги, развернув спиной к краю пропасти.       — Игнорировать меня вздумал?!       Номер-два оказался чуть ниже Ло Бинхэ ростом, хоть куда крепче на фоне этого обтянутого кожей скелета, и все же Шэнь Юань изо всех сил вцепился в удерживающую его руку. Да что же у вас за любовь хватать этого Шэня за воротник?!       — Ну, — Юаня хорошенько встряхнули, заставив отступить еще ближе к краю, — Уже не такой смелый?       — А-Чжу, может, не нужно? — у одного из задир неожиданно проскользнула искра здравомыслия. — Если Учитель узнает…       Шэнь Юань почти с надеждой глянул на Мин Фаня. Ну же, осади свою дикую обезьяну, как сделал это раньше! Но Мин Фань продолжал сидеть с закрытыми глазами, всем своим видом изображая медитацию.       Ах ты лицемерный кусок дерьма, нужно было не только сломать тебе нос, а еще и выбить пару-тройку зубов!       Алое пламя ярости вспыхнуло в легких в одно мгновение. Это вновь было то самое чувство, что охватило все его существо у источника в момент, когда он смог вырваться из чужих рук и наброситься на старшего ученика. Теперь это чувство, растекающееся огненной рекой по венам, подталкивало Шэнь Юаня вцепиться обидчику в шею и рвать, пока хватит сил, даже если из-за этого они оба рисковали угодить в пропасть.       — Ничего Учитель не узнает, — злобно рассмеялся А-Чжу, а затем добавил противным писклявым голосом, явно пытаясь спародировать Нин Инъин, — А-Ло ведь не побежит ему жаловаться, правда, А-Ло?       Юань стиснул зубы.       Что-то было не так, совсем не так, и это ему категорически не нравилось. Откуда эта ослепляющая ярость и кровожадные желания? Демоническая половина Ло Бинхэ? Но разве она не должна быть запечатана?       — Посмотри на себя, жалкий сын шакала! Тебе давно пора запомнить свое место!       Проклятье! Что за тупиковая ситуация…       Шэнь Юань скосил глаза, разглядывая плотный молочный туман, скрывающий глубину пропасти, и в его голову пришла абсолютно сумасбродная идея.       Это ведь сон или компьютерная симуляция? В любом случае это не реальность, правильно?       — Система, я ведь… я ведь не могу умереть? — тихо спросил он, всматриваясь в завораживающее движение дымки.       Согласно пользовательскому соглашению Пользователь не может умереть, — почти нежно ответил ему женский голос.       — Что ты там бормочешь?       Шэнь Юаня снова встряхнули, из-за чего он оказался практически у самого края каменной плиты. Несколько мелких камушков сорвались вниз, без единого звука канув в туманную завесу.       — Давайте проверим, отрастут ли у нашего звереныша крылья!       Смех оборвался, и теперь все ученики, включая Мин Фаня, смотрели на Шэнь Юаня и его мучителя почти с ужасом.       — А-Чжу, — старший ученик наконец осознал, что происходящее вышло за рамки их привычных развлечений. — Отпусти его.       — Да ничего я с ним не сделаю! — весело отозвался тот, но внезапно ощутил, как цепляющиеся за него до этого момента руки медленно разжимаются. — Эй, ты чего?       Шэнь Юань злорадно оскалился, с нескрываемым удовлетворением глядя, как лицо напротив него искажается от испуга.       Отцепить от себя дрогнувшие пальцы оказалось так же просто, как и сделать шаг назад, чуть сильнее оттолкнувшись ногами на самом краю.       Он успел увидеть, как ученики бросились к краю пропасти, что-то выкрикивая.       Успел увидеть расколовшую темное небо надвое яркую вспышку и окружившие его со всех сторон вихри тумана.       А затем наступила темнота. Из-за нее Шэнь Юань не увидел человека, спустя какое-то мгновение приземлившегося рядом с распростертым на камнях телом Ло Бинхэ.       Не увидел, как над ним склонилось прекрасное лицо, которое он еще днем мечтал увидеть не только на фотографии из профиля персонажа.       Не увидел, как Лю Цингэ протянул никогда прежде не дрожавшие пальцы, убирая с окровавленного виска Бинхэ налипшую прядь волос, и как выражение его лица меняется с гнева на ужас.