Конец игры

      В дверь сарая осторожно поскреблись, выбрасывая Шэнь Юаня из состояния полудремы.       Звук был настолько тихим, что вскинувшийся было Юань подумал, что ему померещилось, и даже не сдержал облегченного выдоха, но ритмичное постукивание повторилось. Из-за двери послышался девичий голос:       — А-Ло? Ты здесь?       Нин Инъин! Конечно, кто же еще на пике мог быть настолько вежливым в сложившейся благодаря сюжету ситуации и не выбивать дверь ногой, если не шицзе Инъин. По какой-то причине они не встретились во время утренней пробежки — возможно, у девушек были послабления в тренировках, но согласно новелле соученица постоянно находила повод оказаться рядом с Ло Бинхэ, чем вызывала дополнительное раздражение Мин Фаня.       Шэнь Юань спешно поправил сбившуюся одежду и на коленях подобрался к двери, чтобы легонько потянуть ее на себя.       И чуть не опрокинулся назад, наткнувшись на улыбающееся курносое лицо прямо на уровне его собственного.       — Вот ты где! — сидящая на корточках у порога девушка, казалось, заполнила собой все скромное пространство сарая. — А ты чего так сидишь? Медитировал? Это правильно! В следующий раз на отработке ударов Учитель точно будет доволен.       Прошу прощения, отработке ударов на ком? — едва не слетело с языка, но Шэнь Юань вовремя себя одернул и промямлил:       — Ага… м-медитировал.       Нин Инъин один в один соответствовала своей фотографии в карточке персонажа. Миловидная, отчасти даже кукольная внешность, капризно собранные в бантик губы и яркие глаза-вишни под умопомрачительно длинными ресницами. Через несколько лет, когда детская мягкость окончательно исчезнет из ее черт лица, она наверняка превратится в невероятную красавицу, достойную обложек журналов и красных дорожек, но вместо первых ролей в кино и фотоаппаратных вспышек в этом мире ей уготована судьба первой жены Владыки трех миров Ло Бинхэ.       А теперь и его, Шэнь Юаня, первой жены!       — Чего ты так на меня смотришь? — длинные ресницы затрепетали, выдавая смущение.       — А? Прости, задумался.       Пора заканчивать пялиться на каждого персонажа, как фанатка на обожаемого айдола, внезапно встреченного на улице. Если Нин Инъин это явно польстило, то все остальные отреагируют абсолютно непредсказуемым образом. И Юаню определенно не хотелось знать, каким именно.       — Ты какой-то странный сегодня, — Нин Инъин внезапно протянула ладошку и потрогала его лоб. — Крепко тебя приложило, да?       — Все нормально, — чуть отстраняясь от прохладных пальцев заверил Шэнь Юань. — Я правда в порядке, спасибо шицзе за заботу.       Девушка недовольно поджала губы и вздохнула, а затем, немного поразмыслив, ухватила его за рукав и потянула прочь из сарая.       Правда, далеко они не ушли — всего лишь завернули за угол, проскользнув между густыми зарослями багряного кустарника. Густая растительность тут же скрыла их от тех, кто мог пройти по окружавшей главный дом тропинке и заметить их. Здесь Инъин вновь опустилась на корточки, в качестве опоры под спину используя стену сарая, и с намеком похлопала по плоскому камню рядом с собой. Юань покосился на сизый мох, в изобилии росший на камне, но послушно опустился на него и тоже привалился спиной к стене. Несмотря на явно осеннюю прохладу, дерево под лопатками было чуть теплым, ровно как и мшистый камень. Густая бамбуковая роща разрасталась вниз по склону, а нависшая над дровяным сараем разлапистая сосна отбрасывала большую часть тени на сторону, противоположную от той, где устроились ученики; благодаря всему этому солнечные лучи беспрепятственно проникали в это тайное местечко, согревая и утешая даже в холодные дни, подобные этому. Сейчас особенно хорошо было видно, как над высокой сухой травой в солнечном свете бодро кружат несколько крылатых созданий, отдаленно похожих на стрекоз, гоняясь за витающей в воздухе крупной пылью.       Шэнь Юань не сдержал улыбки. Судя по всему, Ло Бинхэ прятался или просто сидел здесь не раз и не два, и можно с легкостью понять, почему.       — Может, сядешь на камень?       — Мы это уже проходили, А-Ло, — девушка коротко фыркнула. — Не хочу потом вытряхивать из одежды жуков. Вот, это тебе.       Перед его лицом появилась тонкая рука, держащая тряпицу, на которой лежали… три небольшие белоснежные булочки!       В одно мгновение количество слюны во рту стало критическим, и Шэнь Юань поспешно сглотнул.       Еда. ЕДА! Ему принесли еду!       Желудок согласно отозвался радостным ревом, отчего Инъин захихикала и сунула тряпицу с булочками в руки опешившему соученику.       — Ты только не торопись, — девушка легонько похлопала его по плечу. — Я услышала, что шисюн опять оставил тебя без еды, и решила взять это для тебя. Они без начинки, но…       — Спасиб-о! — Юань счастливо впился зубами в мягкий бок маньтоу и едва не застонал от удовольствия. Черт с ней, с начинкой — все это время он был так голоден, что уже подумывал пойти жевать траву или что-то в этом роде. В свете возможных перспектив стать травоядным даже обычное рисовое тесто на вкус походило на манну небесную, и никак не меньше.       — Я думала, они снова заперли тебя, — Нин Инъин уткнулась носом в сложенные на коленях руки, из-за чего ее голос зазвучал глуше. — Учитель сегодня не покидал дом. Шисюн говорит, что ему нездоровится, но он прогнал и шисюна, и лорда Му, которого тот позвал. Велел не беспокоить его. Сейчас прибыл глава Юэ, и я надеюсь, что Учитель прислушается хотя бы к нему и позаботится о своем здоровье. Если вдруг с ним что-то случится… Ты чего? Я же сказала не торопись!       Согнувшийся в приступе кашля Шэнь Юань впервые искренне порадовался наивности соученицы, решившей, что подавился он именно из-за спешки, а не из-за ее слов.       В новелле крошка Нин Инъин была младшей любимой ученицей Шэнь Цинцю, и автор оставил достаточно много намеков на то, что забота лорда была далека от отеческой; от этого факта Юаня всегда передергивало от отвращения, она же несовершеннолетняя, алло!. И сама Инъин, конечно же, была бесконечно предана “заботливому” Учителю самой наивной и детской преданностью. Поэтому даже очевидные издевательства над соучеником, к которому девчушка так же питала теплые чувства, она каким-то удивительным образом либо игнорировала, либо находила им логичное объяснение вроде тренировки духа, тела и чего там еще.       Вот и сейчас ее сочувствие подавившемуся Ло Бинхэ было таким же искренним, как и переживания о здоровье Учителя (который наверняка был здоров, как стадо культивирующих быков — ему еще до собственной гибели жить и жить!, — мрачно подумал Юань).       — Возможно, я смогу сегодня уговорить шисюна не прогонять тебя из общих комнат, — явно пытаясь утешить, произнесла девушка и мягко погладила его по спине кончиками пальцев. — Учитель все равно не узнает, что ты закончил раньше.       А, так значит, Ло Бинхэ вовсе не жил в этой унылой конуре? Юань мысленно поблагодарил Небеса и совсем-совсем немного — автора. Хотя, судя по обустроенной лежанке и нашедшему свое место учебнику, мальчишка достаточно часто оказывался в этом месте. И все же готовность Шэнь Юаня терпеть лишения была далека от той, которой обладал главный герой, поэтому можно было потерпеть тычки от “школьной банды”, если это подразумевало сон в теплом помещении и удобной постели.       — Они плохо поступают с тобой, я знаю. Давай расскажем об этом Учителю, он наверняка заставит их прекратить!       Если бы Юань не успел проглотить остатки булочки, он бы наверняка снова подавился.       Учитель. Заставит. Прекратить. Ага, да.       — Не нужно ему ничего говорить! — резко выпалил Шэнь Юань, но стушевался от грубой интонации собственных слов и попытался все сгладить. — Не говори Учителю, пожалуйста. Я не хочу беспокоить его из-за какой-то ерунды.       Нин Инъин непонимающе похлопала ресницами, но затем все же кивнула и улыбнулась:       — Хорошо, как скажешь.              Вода в каменной чаше была ледяной. Настолько ледяной, что вместе с ниспадающей с небольшого навеса искристой струей в чашу тянулись синеватые нити тумана.       Нин Инъин привела его сюда, стоило Юаню только заикнуться про воду, за что тот был безмерно ей благодарен. Сам бы он наверняка заблудился в ближайшей бамбуковой роще, потому что понятия не имел о том, как все устроено на пике, и куда именно могла завести очередная запутанная тропка. Попытка выпросить у Системы карту местности или навигатор успехом не увенчалась — его просто молчаливо проигнорировали. Похоже, впредь ему придется еще не раз изображать сталкера, чтобы добраться до нужного места.       Очевидно, что спускающийся с вершины горы ручей даже в летнее время не будет теплым, не говоря уже о том, что сейчас было далеко не лето. И все же Шэнь Юань заставил себя несколько раз зачерпнуть воду руками, сначала чтобы отмыть ладони и умыться, а затем чтобы напиться вдоволь, пока от холода не начало ломить зубы.       Растирая покрасневшие от ледяной воды пальцы, Шэнь Юань с грустью думал о том, что стать таким же мазохистом, как настоящий Ло Бинхэ, не сможет, даже если не получится помыться до самого лета. Это главный герой бодро прыгал в ближайший ручей, чтобы оттереть грязь и пот после изнурительного дня, но делать то же самое привыкшему к теплому душу жителю мегаполиса? Нет, спасибо.       — Шимэй! Шимэй, я искал тебя.       Ну вот, только не это. Если уважаемый старший ученик в лучших традициях первой встречи решит запустить Шэнь Юаня в полет, например вот в эту прекрасную чашу с водой, то он точно не сможет удержаться от демонстрации широты нецензурного лексикона. Забирай свою шимэй, и гуляйте где-нибудь подальше отсюда, Юань совсем не возражает!       Обернувшись, Шэнь Юань ощутил досаду. Мало того, что Мин Фань явился не один, а в сопровождении еще четырех младших учеников, так еще и стоявшая в отдалении Нин Инъин вместо того, чтобы пойти навстречу шисюну, поспешно приблизилась к Юаню.       Мин Фань еле заметно нахмурился, но смотрел исключительно на нее, словно Шэнь Юань был пустым местом.       Ага, значит перед своей драгоценной шимэй ты хотя бы пытаешься не вести себя как тупоголовый задира!       — Что-то случилось, шисюн? — невинно спросила Инъин, чуть наклонив голову к плечу.       — Ты не пришла посмотреть на нашу тренировку, и я подумал… — Мин Фан неловко кашлянул, но тут же снова приосанился. — Скоро стемнеет, тебе лучше вернуться. Что, если ты случайно наткнешься на ядовитую змею в роще?       Единственная ядовитая змея на пике сегодня не выползала из своей норы, — мрачно подумал Шэнь Юань. Держать нейтральное выражение лица оказалось непростой задачей, благо все взгляды были направлены не на него, а на Нин Инъин, которая после слов шисюна заливисто рассмеялась.       — Я не боюсь ядовитых змей. Кроме того, здесь со мной А-Ло!       Шэнь Юань вздрогнул, ощутив, как теплые девичьи пальцы крепко ухватились за его ладонь.       О-о-о нет, только не это! Женщина, сейчас не время и не место для флирта!       Вертикальная морщина между бровей Мин Фаня стала еще заметнее. Судя по всему, старший ученик тоже был абсолютно не в восторге от этого жеста, как и его насупившиеся подпевалы. Понятно теперь, почему все они были так дружны в желании напинать Бинхэ по почкам — самая симпатичная девочка вместо парней, на которых явно не хватало таблички “ими гордится Цинцзин”, раз за разом выбирала какого-то чмыреныша. Вопиющая несправедливость!       Вот только Шэнь Юань даже ради соответствия сюжету не готов был позволять им чесать свои кулаки об его бока из-за каждой мелочи. Это Ло Бинхэ был терпилой, а Шэнь Юань даже во время профилактики у дантиста просил обезболивающее.       Поэтому на всякий случай он аккуратно заозирался по сторонам, прикидывая, в какую сторону удобнее будет драпать.       — Ладно, — Мин Фань явно скрипнул зубами, но после звучал вполне дружелюбно, — Я просто хотел отдать тебе кое-что.       — Что?       Тот улыбнулся и жестом заправского фокусника выудил из рукава нефритовую подвеску безупречно-чистого зеленого цвета, которая даже в полумраке рощи, казалось, мягко светилась изнутри.       Нин Инъин тихонько охнула и чуть подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть подвеску, но руку Шэнь Юаня не выпустила.       — Я получил множество ценных и любопытных вещиц, когда навещал родственников в последний раз. Думаю, эта была особенно хороша. Я дарю ее тебе, шимэй!       Мин Фань сам сделал несколько шагов вперед и протянул ей нефрит.       Глядя на то, как Инъин вертит в свободной руке подвеску, Шэнь Юань внезапно ощутил неприятное чувство узнавания.       Подаренный нефрит… Нефритовая подвеска… Погодите-ка! Если он правильно помнит, ничем хорошим в оригинальном романе эта сцена не заканчивалась.       — Тебе нравится? — улыбка на лице Мин Фаня напоминала сытый тигриный оскал.       Юань бросил быстрый взгляд на Нин Инъин. Промолчи! Пожалуйста, промолчи! Или просто поблагодари. А еще лучше уведи его отсюда подальше, гулять вдвоем под луной, или о чем там еще мечтает старший ученик.       Вот только шицзе явно не умела читать мысли и упорно следовала букве оригинала. Хмыкнув и поджав губы, она не глядя швырнула подвеску за спину. Судя по гулкому всплеску, это было точное попадание в чашу с водой.       Трехочковый, черт побери!       — Что за безделица! — заявила она, наморщив нос. — И цвет ужасный. Совсем не такой, как у кулона А-Ло!       Улыбка медленно сползла с лица Мин Фаня, сменившись нездоровым багрянцем щек. Впервые за эту встречу он уставился прямо в глаза Шэнь Юаню, прожигая того полным бешенства взглядом.       — Значит, у шиди есть нефритовое украшение? — издевательски протянул старший ученик.       — Да, у него есть красивая нефритовая подвеска! — гордо выпалила Нин Инъин еще до того, как Юань успел открыть рот. — Настоящий дорогой нефрит, а не подделка, как у тебя! А-Ло бережет его, как сокровище, и даже мне показал всего раз!       В Инъин явно говорила обида. Как жаждущая внимания возлюбленного девушка, она наверняка тайно мечтала заполучить дорогую его сердцу вещь как символ их связи. Но сравнивать явно редкий и высококачественный нефрит Мин Фаня, на стоимость которого можно было построить целый дом, и поддельную, грубо вырезанную из какого-то самого дешевого камня фигурку Гуаньинь… это как сравнивать заклинательский меч и ржавый кухонный нож. В иной ситуации Шэнь Юань бы с удовольствием посмеялся с ее слов и глупого выражения лица шисюна.       Вот только был один нюанс — бесценной Гуаньинь при нем не было, что само по себе было крайне странно. Автор новеллы не один десяток раз подчеркивал, насколько подаренная покойной приемной матерью подвеска важна для Ло Бинхэ и что он никому не позволял прикасаться к ней даже по неосторожности, всегда носил на шее, исправно менял шнурок, но никогда — никогда! — не расставался с ней.       Даже в той самой сцене, участником которой сейчас был Юань, подвеска находилась у Ло Бинхэ и была утеряна во время грядущей драки и потом, спустя множество часов поисков и бессильных рыданий, все же оказалась возвращена обратно на шею протагониста. Но Шэнь Юань отчетливо помнил, что, когда распахивал ворот ученических одежд этим днем, никакой нефритовой Гуаньинь на его шее не болталось.       Медленно потянувшись к груди и ощупав ее, Юань убедился в этом окончательно.       Расхождение с сюжетом? Как… как это возможно? А главное, что теперь будет, если ключевой предмет сцены отсутствует?       Попытка нашарить подвеску не укрылась от Мин Фаня. Взгляд его стал совсем злым.       — И откуда, позволь полюбопытствовать, у господина великих душевных качеств, но пустого кошеля, взялся столь драгоценный нефрит? Этот шисюн бы тоже на него взглянул.       Старший ученик в одно мгновение выбросил вперед руку, сгребая в горсть ворот ученических одежд Шэнь Юаня и с силой встряхивая того. Из-за разницы в росте, чтобы не свалиться прямо в объятия шисюна Юань был вынужден приподняться на носочки.       Черт возьми, что он должен сделать? Продолжать молчать или начать оправдываться? Какие реплики вообще были в оригинале???       — Шисюн, что ты делаешь?! — в голосе Нин Инъин проскользнули нотки паники.       Она попыталась потянуть Юаня за руку на себя, но не преуспела — хватка Мин Фаня была железной. Еще раз встряхнув шиди, как мешок с мусором, он и вовсе вырвал его ладонь из пальцев девушки.       — Так что, покажешь? — злобно прошипел старший ученик и разжал пальцы.       Ослабевшие колени подогнулись, и Юань шлепнулся на задницу, демонстрируя всем вокруг тощую грудь в надорванном вороте. Ожидаемо никакой нефритовой подвески там не было, но Мин Фаня уже было не остановить. Он коротко взмахнул рукой, подзывая своих дружков. Нин Инъин громко всхлипнула, но встать между милым ее сердцу юношей и превосходящей по числу бандой “плохих парней” не решилась.       — Шисюн, — она предприняла еще попытку воззвать к разуму старшего ученика, — это ведь очень дорогая для А-Ло вещь! Он просто спрятал ее, чтобы не потерять… Так ведь, А-Ло?       — Спрятал, — Мин Фань оскалился, — спрятал, потому что украл ее. Грязный маленький вор!       — Я ничего не крал! — запоздалая обида кольнула в груди, и Шэнь Юань наконец разлепил пересохшие губы. — И как шисюн может убедиться, у меня ничего нет.       Видимо что-то такое всколыхнулось в его глазах, потому что потянувшийся к нему Мин Фань отшатнулся назад.       — …Ты!       — Шисюн, пожалуйста! — Нин Инъин уже действительно плакала, прижав крепко стиснутые кулачки с груди. — Это правда его вещица! А-Ло достанет ее и покажет нам. Ты все поймешь!       Твою мать, дамочка! Хватит уже рыть могилу для этого ни в чем неповинного Шэня! Твой шисюн уже дошел до крайней точки кипения и теперь прет, как долбаный паровоз на полной скорости без тормозов!       — Это правда моя вещь, — произнес Шэнь Юань, изо всех сил стараясь говорить ровно и безэмоционально. — Но я потерял ее и не имею ни малейшего представления, где она.       Губы Мин Фаня медленно растянулись, превращая ухмылку в злобный оскал.       — Так я помогу тебе ее найти. — Он отступил на шаг и еще раз сделал знак рукой. — Раздеть его!       НЕТ, ВЫ СЕРЬЕЗНО?!       Шэнь Юань дернулся прочь, ускользая от потянувшихся к его одежде рук, даже попытался пнуть кого-нибудь из этих любителей бесплатного стриптиза, за что поплатился, ощутив крепкую хватку на лодыжке.       Гребаная Система! Гребаный роман! Там даже не было такого!!!       Кто-то ловко стянул с него слабо затянутый пояс и отшвырнул в сторону. Полы ученических одежд окончательно распахнулись, явив случайным зрителям еще и провал живота под болезненно выпирающими ребрами. За рукава потянули, пытаясь сдернуть с него верхнюю одежду вместе с нательной рубахой, но Юань выдохнул ругательство и отчаянно забился в удерживающих его руках.       Можно было бы просто ощупать его с ног до головы, а не позорить перед будущей женой-номер-один! Еще секунда и он точно начнет кричать “помогите, насилуют!”       И точно, кто-то вцепился в его штаны, явно намереваясь лишить и без того жалкого Ло Бинхэ последней капли достоинства.       Шэнь Юань вдруг ощутил, как его мечущиеся в хаосе эмоции словно замедлились, а затем вспыхнули в груди обжигающим алым пламенем чистой ярости. Всего доля мгновения и он осознал себя свободным от чужих рук, а в следующий миг сидящим на животе упавшего ничком Мин Фаня и впечатывающим кулак прямо в его нос.       Брызнула кровь, растекаясь по приоткрытым губам, судорожно хватающим воздух. Где-то рядом закричала Инъин, но звуки доносились до Шэнь Юаня словно сквозь толстое пуховое одеяло. Он еще раз занес кулак, с удовольствием наблюдая, как в широко распахнутых глазах Мин Фаня проступает страх.       Правильно, еб твою мать, бойся! Пора сполна дать тебе отведать твоих собственных угощений и преподать самый ценный урок твоей никчемной жизни!       Но ударить второй раз Шэнь Юань не успел. В голове раздался оглушительный гул, а затем перед глазами все вспыхнуло нестерпимо ярким белым сиянием. Отчаянно зажмурив веки и зажав уши ладонями, Юань скатился с Мин Фаня на землю и сжался в дрожащий комок. Судя по тому, что старший ученик тоже катался по земле, зажимая уши, этой непонятной штукой зацепило всех. Но чем именно…       — А теперь потрудитесь объяснить, что здесь происходит.       Певучий, но исполненный холода вечных льдов, голос прозвучал в воцарившейся тишине раскатом подступающей грозы.       Шэнь Юань распахнул глаза и неловко вскинулся, пытаясь натянуть повисшее на локтях одеяние. Голова безбожно раскалывалась, на языке ощущался привкус железа, а перед глазами плясали белые вспышки, но задним умом он понимал, что явился кто-то из заклинателей, возможно даже пиковый лорд, а значит неплохо бы соблюдать хоть тень приличий.       Проморгавшись и кое-как запахнув порванный ворот, Юань наконец увидел того, кто остановил драку. Точнее тех — заклинателей было двое.       Первым в глаза бросался высокий широкоплечий мужчина в темных одеждах, расшитых серебром. Многослойность ханьфу и богато украшенная гуань в волосах в первое же мгновение выдавали его высокое положение и богатство. Но на красивом, благородном лице с ярко выделяющейся полоской шрама на щеке не было и тени высокомерия — наоборот, он выглядел обеспокоенным и печальным, обводя взглядом развернувшуюся перед глазами сцену.       Второй мужчина на его фоне выглядел мельче, тоньше и невзрачнее из-за своих простых светлых одежд, поверх которых он накинул подбитый серебристым мехом плащ. Даже спадающие ниже пояса блестящие черные волосы были скреплены обычной светлой лентой безо всяких украшений. Но стоило заклинателю наконец повернуться к ученикам лицом, как стало понятно, что главным украшением этого человека было именно оно, его лицо. Даже драгоценный нефрит Мин Фаня позавидовал бы чистоте цвета и сиянию этих сине-зеленых глаз, а красавица Нин Инъин — полноте чувственных розовых губ. Если бы, конечно, эти глаза не были презрительно прищурены, а губы не перекосились от рвущегося наружу гнева.       Выдернув из земли сверкнувший серебристой вспышкой меч, заклинатель в светлых одеждах повернул его острие в сторону Мин Фаня и Шэнь Юаня.       — Я все еще жду объяснений, — холодно, но на удивление спокойно произнес он.       Мин Фань как подкошенный рухнул в глубокий поклон, вжимаясь кровоточащим носом в землю.       — Учитель, позвольте, этот ученик все объяснит!