Омрачение твоей души

      Гарри с облегчением вздохнул, когда, проснувшись на следующее утро, никто не колотил ему в дверь, требуя приготовить завтрак. Кажется, его родственники сдержали свою часть уговора. Ещё какое-то время Гарри просто лежал в кровати, уставившись в потолок. Он по-настоящему вернулся во времени, ему по-настоящему дали второй шанс. Острое ощущение предательства, которое он снова и снова чувствовал при мысли о том, что сделали его бывшие друзья, сопровождалось ярким всплеском теплоты при мысли, что в этот раз он сделает все правильнее. И он ничего не мог поделать с чувством абсолютного восторга от знания того, что он представлял из себя намного больше, чем ожидали от него люди.       Люди ожидали увидеть выращенного маглами одиннадцатилетку, который ничего не понимает, со средним интеллектом и невысокими амбициями. А получат они закалённого в боях восемнадцатилетнего повелителя Смерти, который сражался и с драконом, и с василиском, и с Темными лордом (не раз), кого предавали самые близкие ему люди, и кто больше не желает становится чьим-то козлом отпущения. И кто умер. Дважды.       Люди на самом деле и понятия не имели, с кем будут иметь дело, думал Гарри, хихикая в подушку. Это будет очень весело.       Шум в доме: уезжающий на работу Вернон, выкрикивающий одну хотелку за другой Дадли, – указывал на то, что если он не хотел навлечь на себя гнев тети, то пора вставать, сделка это или нет.       — Завтрак, — отрезала его тетя, когда он вошёл на кухню. Она показала на тарелку с двумя жареными яйцами, беконом и гренкой, а сбоку стояла кружка чая. Хлеб даже не сильно пригорел. — Все, наверное, уже остыло.       — Спасибо, тетя Петунья. Выглядит аппетитно, — вежливо улыбаясь, сказал Гарри и сел за стол, принявшись есть. К счастью, еда ещё была тепловатой и на вкус неплохой. Стратегия Гарри по отношению к Дурслям была по возможностям их избегать, в противном случае, быть неизменно вежливым. Он не желал давать им ни одной причины отказаться от сделки.       — Сегодня утром я планирую навестить старого друга семьи, — сказал своей тете Гарри, пока она мыла его тарелку с кружкой. — А днём я подумывал покосить газон. Не помешало бы его подровнять.       Лицо Петуньи довольно забавно исказилось, пока она раздумывала над его словами, наверное, ища способ запретить ему это, не нарушая сделки.       — Ладно, — наконец, сказала она, развернулась и вылетела из кухни.       Всю дорогу до ванной Гарри улыбался, а в ней нахмурился, когда посмотрел вниз, пока писал.       Его член всегда был таким маленьким, когда ему было десять, почти одиннадцать? Гарри вздохнул, не горя желанием еще раз проходить пубертат. Хотя может быть в этот раз, когда его тело подрастет, ему стоит попробовать по-настоящему заняться сексом. Гарри был очень в себе разочарован, в том, что умер девственником. Дважды.       Пока он стоял под душем и мыл голову, его мысли переключились на предстоящую авантюру: уговорить Кикимера стать ему другом. И мысли об этом домовике плавно перетекли в мысли об его крестном.       У Гарри были очень противоречивые чувства по поводу того, как быть с Сириусом Блэком.       Он любил Сириуса. Или правильнее будет сказать, ему нравилась сама идея Сириуса, потому что, по правде говоря, он едва ли его знал. Даже когда Гарри провел пару недель на площади Гриммо, Сириус большую часть времени себя изолировал. Вдобавок, Сириуса мучали. Находясь больше десятилетия под влиянием дементоров, его разум рушился, и большая часть нанесенного вреда была навсегда. Даже если бы Гарри в этот же день и вытащил Сириуса оттуда, то даже с лучшей медицинской помощью в мире бедняжка все равно никогда бы не стал снова психически здоровым и стабильным. Гарри был уверен, в этом была причина, почему Сириусу иногда было сложно отличить его от Джеймса.       За это Гарри его не винил, но правда была в том, что на этот раз он будет меньше похожим на своего отца, потому что он не намеревался снова идти в Гриффиндор. И Гарри не имел ни малейшего понятия, как Сириус и его переломанный разум на это отреагируют. Гарри не удивится, если Сириус начнет его сторониться, кучу времени будет пытаться вылепить из Гарри идеальную версию крестника. Или, может, он снова себя изолирует, как уже делал это раньше.       Вдобавок, без всякого сомнения знал, что Дамблдор сделает все, что угодно в его силах, лишь бы Сириус не взял над ним опеку. Дамблдору всё-таки нужно, чтобы его козел отпущения жил в неведении, а летом на хорошем содержании. И у одиннадцатилетнего мальчика и психически нестабильного бывшего заключённого не было и шанса против Дамблдора, особенно тогда, когда Гарри знал, что он способен на убийство через третье лицо.       Если они провернут это до того, как наберут достаточно политической власти, чтобы сделать это возможным, Гарри был уверен, с Сириусом случится несчастный случай, или откуда ни возьмись появятся загадочные улики, указывающие на то, что Сириус винонен в том или ином преступлении, и его засадят обратно в тюрьму. Или отдадут на поцелуй дементорам. Дамблдору же всё-таки уже однажды сошло с рук то, что он отправил за решетку невиновного человека. Гарри ни на секунду не верил, что Дамблдор не планировал посадить Сириуса, чтобы у него была возможность контролировать, где растет его козел отпущения. Раньше он, может, и верил ему на слово, все они верили, но теперь он видел, что скрывалось за маской добродушного, немножко чокнутого, старого директора. Он видел жестокого манипулятора, готового приговорить невиновного к смерти, он не поверит ни единому сказанному слову снова.       Естественно, Гарри не хотел оставлять своего крестного в Азкабане. Сириус уже достаточно настрадался. Вдобавок, он хотел, чтобы Петтигрю поплатился за предательство семьи Гарри. Как только он прибудет в Хогвартс, схватит крысу так быстро, как только может, посадит в неразбиваемую клетку и скажет Кикимеру смотреть за ним, пока не настанет час превратить его в человека и освободить Сириуса. А ещё это служило небольшой подстраховкой на случай, если Дурсли не будут соблюдать сделку.       Да, на данный момент это, наверное, лучший вариант, подумал Гарри, когда закончил вытираться, и переоделся в повседневную волшебную одежду. Он же не хотел довести Кикимера до аневризмы, явившись в магловской одежде.       Он отошёл на пару улиц от Тисовой, чтобы вызвать «Ночной рыцарь». Он не хотел доводить Дурслей до истерики, да и миссис Фигг не нужно было знать, что он путешествует на волшебном транспорте. Ему правда не хотелось, чтобы Дамблдор узнал, что его маленькая пешка не сидит, как должна, запертой в своей магловской тюрьме. Это было одной из причин, почему он предложил Дурслям, следить за их садом, помимо того, что ему нравится садовничать на солнышке. Если миссис Фигг увидит, как он пашет в саду, она сообщит Дамблдору, что ничего не поменялось, а это то, чего от нее хочет Гарри.       Вчера он был слишком уставшим, чтобы заметить кондуктора, но, когда перед ним возник автобус, его поприветствовал не Стэн Шанпайк. То был пожилой волшебник с седыми волосами и большим животом, который представился Эриком Дули, наверное, предшественник Стэна. Гарри вообще никак не представился, вместо того вежливо попросил отвезти его на площадь Гриммо в Лондон. К счастью, поездка была короткой, и чуть больше, чем пятнадцать минут спустя он стоял перед особняком семьи Блэков.       На этот момент на доме не было никаких чар Фиделиус, поэтому Гарри без проблем видел дом. Он пару раз осмотрелся и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, поспешил по лестнице к парадной. Тотчас постучал.       Где-то через минуту дверь со скрипом на чуточку отворилась, и на него уставился Кикимер, чье морщинистое лицо явно выражало подозрение.       — Хозяйка не принимает гостей.       Гарри чуть не фыркнул. Конечно, хозяйка не принимает гостей. Хозяйка уже как пару лет мертва.       — Здравствуй, Кикимер, — сказал он, приятно улыбаясь. — Меня зовут Гарри Поттер, я крестник и наследник Сириуса Блэка и пришел помочь с медальоном, который тебе приказал разрушить хозяин Регулус.       Кикимер немного больше приоткрыл дверь, глядя на Гарри широко распахнутыми глазами.       — Как вы узнали о медальоне хозяина Регулуса?       — Увидел его во сне, — сказал Гарри, что технически было правдой. Регулус Блэк снился ему разок другой, но обычно в облике инфернала из кошмаров, но Кикимеру знать это было необязательно. — Он попросил меня помочь тебе, потому что знал, что ты пытаешься изо всех сил. Покажи мне, где медальон, и я тут же его разрушу.       Кикимер, хмурясь, кажется, обдумывал всю информацию, прежде чем полностью открыть дверь.       — Пусть наследник нехорошего хозяина следует за Кикимером.       Гарри вошёл знакомый темный коридор, и по нему пробежала волна ностальгии. Когда его активно преследовали Пожиратели, на короткое время этот грязный дом стал для него надежным убежищем, к которому он питал теплые чувства. Если он правильно разыграет свою карту, дом снова может стать безопасным убежищем, потому что никто не ждёт, что Гарри Поттер захочет проводить здесь время, чтобы пообщаться со старым домовиком. Кикимер провел его в гостиную, и Гарри сразу же приметил лежащий в кабинете редкостей медальон.       — Лучше отойди назад, пока я его уничтожаю, — сказал он Кикимеру, но все это было ради показухи. Он с другого конца комнаты чувствовал, что медальон больше не крестраж. Теперь Гарри понимал, почему мог ощущать крестражи Волан-де-морта. По сути он ощущал свою душу, ну, или её часть. Он вытащил палочку и распахнул дверцу кабинета. Он не волновался, что активируется Надзор, потому что заклинание на него еще не наложили. На учеников накладываются чары по первому прибытию в Хогвартс, поэтому до конца лета он мог пользоваться магией в пределах разумного, при этом не будучи за это наказанным. Гарри бы не удивился, если бы Дамблдор установил какие-нибудь барьеры вокруг дома 4 на Тисовой улице, которые регистрируют использование магии, поэтому он не планировал пользоваться магией дома. Но в таком сильно защищенном здании как площадь Гриммо? Он не видел в этом проблемы.       На мгновение Гарри захотелось просто взорвать медальон, но он был бесценным артефактом, и, возможно, он станет для него рычагом в переговорах с Волан-де-мортом, поскольку вещица являлась для него семейной реликвией. Вместо этого Гарри зашипел на медальон на парселтанге, от чего тот тут же со щелчком открылся. Не обращая внимания на испуганный вздох Кикимера, он наложил на него все чистящие чары, которые только знал, и завершил все драматичным «фините инкантатем», прежде чем повернуться к домовику.       — Готово.       По щекам Кикимера катились крупные слезы, и на секунду Гарри почувствовал себя паршиво за то, что таким образом манипулирует домовиком. Но с другой стороны, он не собирался причинять ему вред, только хотел с ним подружиться, поэтому он быстренько запихнул эти чувства куда подальше.       — Вы помогаете исполнить последнюю волю хозяина Регулуса, — почтительно сказал Кикимер, направляясь к кабинету и подбирая медальон так, словно это самое ценное, что он когда-либо держал в руках. Лицо его выражало благодарность по отношению к Гарри. — Вы помогаете Кикимеру помочь хозяину Регулусу.       — Конечно, — сказал Гарри, мягко улыбаясь. — Ты часть семьи, Кикимер. Я очень рад помочь вам обоим, — и это была правда. — Мне бы не помешала твоя помощь, если ты, конечно, не против.       — Кикимер поможет юному хозяину, — без колебаний сказал Кикимер, и Гарри захотелось победно станцевать. Кикимер обращался к нему как к хозяину, а это именно то, на что он рассчитывал. Это означало, что фактически Кикимер теперь его эльф.       Гарри уселся на одно из кожаных кресел, и вокруг поднялось облако пыли. Кикимер быстро щелкнул пальцами, и облако исчезло.       — Спасибо, — сказал Гарри. — Через месяц я поеду в Хогвартс, и нужна будет твоя помощь, чтобы остаться в живых.       — Кто хочет навредить юному хозяину? — сощурившись, потребовал Кикимер.       — Это секрет, Кикимер, — осторожно сказал Гарри. — Об этом нельзя никому рассказывать.       — Кикимер никому не расскажет.       — Хорошо. Директор Дамблдор хочет, чтобы я умер. Не прямо сейчас, но рано или поздно он захочет моей смерти. У меня приготовлена куча планов, чтобы не дать этому случиться, но мне бы не помешал такой хороший домашний эльф, как ты, чтобы удостовериться, что эти планы придут в действие, — Гарри на секунду замолчал, и Кикимер кивнул в знак согласия. — Кроме того мне бы не помешало безопасное место, где бы я мог тренироваться в магии и, в случае необходимости, прятаться. Я живу с маглами, поэтому не могу там колдовать.       Кикимер покачал головой.       — Безобразие, что наследника нехорошего хозяина заставляют жить с грязью. Юного хозяина всегда здесь ждут. Кикимер присмотрит за юным хозяином, присмотрит.       — Спасибо, Кикимер. Ты потрясающий эльф, — сказал Гарри, и каждое слово было правдой. — Если я позову тебя в Хогвартс и попрошу выполнить для меня кое-какие поручения, ты придёшь?       — Кикимер послушается юного хозяина и придет.       — Мы станем хорошими друзьями, Кикимер, — Гарри не мог перестать улыбаться. Гарри был очень рад, что к его списку тех, на кого он может положиться, кроме Хедвиг, добавился ворчливый домовик Кикимер. — А теперь, может, сделаешь мне экскурсию по дому? — Гарри следовал за Кикимером через грязные комнаты, делая вид, будто никогда их не видел. В этот раз его внимание определенно привлекла библиотека, особенно потому, что, чтобы в нее войти, требовалось волшебное разрешение, а Кикимер его ему дал. У Гарри сложилось впечатление, что Орден никогда и не находил библиотеку, потому что иначе Гермиона, не переставая бы, ныла, что ей не разрешают войти. Кикимер всё-таки ни за что бы на свете не дал разрешение войти кому-то с ее статусом крови, как бы несправедливо это не звучало.       Во время экскурсии Гарри пару раз тонко намекнул, что этому месту не помешала бы уборка, и сначала на лице домовика отразилась задумчивость, а затем решительность. Гарри был готов поставить пару галлеонов, что к концу недели в доме будет ни пылинки. После того, как закончилась экскурсия, Гарри долго там не пробыл, но пообещал вернуться на следующее утро.       Вот так Гарри и провел несколько следующих дней. По утрам он на Ночном рыцаре добирался на площадь Гриммо, часами болтал с Кикимером и читал в библиотеке, наслаждался чудесным обедом, который ему готовил домовик, а затем возвращался домой, где делал какую-то работу по дому и читал в комнате новые книжки. Гарри как-то завернул в Косую аллею по пути на площадь Гриммо, чтобы снова заглянуть в магазин подержанных книг и выбрать парочку новых и интересных. Больше по Защите, несколько по ликвидации заклятий, тяжелый томик по ритуалам и два пособия по Ментальным искусствам. Плюс ещё пять книжек по Древним рунам, поскольку то пособие для начинающих, которое он приобрел в прошлый раз, оказалось очень занимательным, и ему хотелось узнать больше. Он кусал локти оттого, что не взял их на третьем курсе выборочным предметом, но был намерен исправить это в этой жизни.       Когда он сделал полный круг по магазину, он заприметил парочку книг со своим именем. «Гарри Поттер и Проклятье Дракона» и «Гарри Поттер и Секрет Русалки». Гарри знал, что о нем писались книги, но это было просто смешно. А ещё это являлось потенциальным источником дохода, потому что использовалось его имя и тому подобное. Он добавил эти книги в свою стопку, и как только прибыл на площадь Гриммо, то попросил в Кикимера дать ему какую-нибудь канцелярию, чтобы он написал письмо автору этих глупых книг, волшебнице по имени Филомена Элдафлауэр.       «Уважаемая мисс Элдафлауэр       Меня зовут Гарри Поттер, и я волшебник, который через месяц отправляется в Хогвартс. Я увидел ваши книги в книжном магазине в Косой аллее, и был удивлен тем, что вы пишете обо мне истории, которые никогда со мной не случались. Слегка похоже на то, что, вы обо мне лжете, не так ли? Моя тетя говорит, что вам не разрешено писать обо мне без моего согласия, и думаю то, что вы зарабатываете деньги, вводя людей в заблуждение, не очень честно. Поэтому, может, вам не стоит больше писать обо мне эти истории.       Искренне,       Волшебник       Гарри Поттер».       Хедвиг была вполне рада доставить ещё одно письмо, и, когда на следующий день ему пришел ответ от мисс Элдафлауэр, он был очень доволен. Письмо было написано наспех, и в нем она уверяла его и его тетю, что изначально планировала поделиться с ними частью прибыли и предлагала тридцать процентов задним числом, что на сегодняшний день в общем составляло больше 9000 галлеонов или 45,000 фунтов. По всей видимости, книжки эти продавались не только в Великобритании, но и в таких местах как Австралия, Новая Зеландия и ЮАР, и у нее в планах было ещё парочку произведений. В ответ Гарри послал ей письмо с разрешением писать больше книг и номером своего хранилища, чтобы она смогла перевести ему оговоренную сумму. Он хотел ударить себя по голове за то, что в прошлой жизни никогда не следил за такими вещами. Это были не просто кнаты, а потенциальный источник дохода хотя бы на ближайшие годы.       Где-то спустя неделю после того, как Гарри получил второй шанс, Кикимер удивил его тортом на обед.       — Сегодня день рождения у юного хозяина, — сказал Кикимер, отрезая ему огромный кусок торта.       Гарри потерял дар речи. У него сегодня день рождения? Он совсем забыл. Он был так занят планированием своей новой жизни, чтением и учебой, что это совершенно вылетело у него из головы.       — Спасибо, Кикимер, — прошептал Гарри, он был очень тронут тем, что домовик знал, когда у него день рождения. — Прошу, отрежь себе кусочек. Выглядит потрясающе.       Но на этом сюрпризы от Кикимера не закончились, и он вручил Гарри красивый портфель с детальными гравировками дракона и единорога.       — Именинникам полагаются подарки, — сказал Кикимер, гладя корявой рукой мягкую кожу. — Это портфель хозяина Регулуса. Он ходил с ним на своем первом курсе. А теперь с ним будет ходить юный хозяин.       Гарри пришлось сглотнуть откуда-то взявшийся ком в горле.       — Это очень любезно с твоей стороны, Кикимер. Я буду его беречь. Спасибо.       Кивнув, Кикимер, долив чая в чашку Гарри, оставил его рассматривать портфель. Внутри он обнаружил ещё несколько школьных принадлежностей Регулуса: серебряный пенал, прочные весы из латуни и парочку кожаных папок для хранения листов пергамента. Гарри поклялся всем этим пользоваться. Он наслаждался послеобеденной чашкой чая, и осознал, что ему нужно решить, куда он хочет, чтобы его в этот раз распределили.       Гриффиндор отлетал, просто и ясно. Он не только уже был гриффиндорцем и хотел что-нибудь поменять, но и не мог представить, что он будет семь лет жить с Роном в одной комнате после всего, что случилось.       Слизерин, хотя было очень заманчиво поглядеть на лица окружающих, выражающие чистый шок, был тоже в пролете. Ещё будучи гриффиндорцем, его раз или два обвиняли в том, что он злодей. Он не желал проходить через то, что весь мир считает его следующим Темным лордом, только потому что он на Слизерине. Кроме того, Гарри считал, что Дамблдор захочет очень пристально за ним наблюдать за слизеринцем Гарри, чтобы убедиться, что он не станет Томом Реддлом версия 2.0.       Поэтому оставался Пуффендуй и Рэйвенкло. Оба факультета хороши, часто остаются без внимания, тем не менее неплохие варианты для Мальчика-который-выжил. Но какой выбрать? Выбери он Пуффендуй, все его гарантированно будут недооценивать. Пуффендуйцы верные, поэтому у Гарри на этом факультете может получится набрать настоящих последователей. Но с другой стороны, пуффендуйцы – маленькие социальные барсучата, которым нравится быть в курсе дел друг друга, следя, чтобы все всё время были счастливы и включены в компанию. А у Гарри были планы, которые требовали провождения времени наедине с собой. Его сокурсники станут волноваться, будут пытаться ходить за ним по пятам, скажут профессору Стебль, что не могут его найти, а она может рассказать Макгонагалл, которая наверняка расскажет Дамблдору… да, Пуффендуй тоже отлетал.       Что оставляло нас с Рэйвенкло. Рэйвенкло во многом был идеальным факультетом для ситуации Гарри. Что бы Гарри ни делал по прибытии в Хогвартс, люди все равно заметят его ум и способности в колдовстве просто потому что он восемнадцатилетний в теле ребенка. Это не скроешь, но в Рэйвенкло это будут ценить, может даже ожидать. Гарри может изображать отстраненного, но дружелюбного ботаника, у которого много-много интересов помимо школьной программы. Никто и глазом не моргнет в Рэйвенкло, если Гарри будет изучать предметы за программой своего курса. И никто и слова не скажет, если ему время от времени захочется проводить время наедине за чтением, или чтобы отдохнуть, или для еще чего-нибудь.       Да, чем больше Гарри об этом думал, тем больше Рэйвенкло казался для него и правда лучшим факультетом. Теперь единственное, что нужно было сделать, – убедить Распределяющую шляпу отправить его туда. Хотя учитывая сколько за последнюю неделю он читал, шляпа сразу же согласиться, что его место у орлов. Оставалось только надеяться.       Где-то спустя неделю после его дня рождения Гарри понял, что если хочет баловаться с миром, то ему нужно в первую очередь надо знать, что в мире происходит. Поэтому он послал Кикимера с маленьким мешочком галлеонов и письмом с подписью оформить подписку на Ежедневный Пророк. Да, это была сплетническая газетенка, не стоящая бумаги, но и самая крупная газета в волшебном мире Британии, и сообщала о всех главных происшествиях, о которых ему нужно было знать.       Обычно он нес газету, которую доставляли к Дурслям, с собой на площадь Гриммо, чтобы можно было насладиться ей за чашечкой чая и приготовленной Кикимером выпечкой. Было очевидно, что, с тех пор, как умерла Вальбурга, бедный домовик скучал по тому, чтобы о ком-то заботиться, и казалось, ему нравится потчевать Гарри разными роскошными блюдами и вкусными лакомствами. В сочетании с питательными зельями, которые он принимал, он набрал нужный вес и даже подрос на два с половиной сантиметра. Он все равно был маленьким и тощим, но хотя бы выглядел не таким костлявым.       Утренним лакомством сегодня был лимонный пирог, которого он немного откусил, когда открыл газету.       БАРТЕМИУС КРАУЧ НАЙДЕН МЕРТВЫМ       Гарри чуть не подавился кусочком лимонного пирога и кое-как проглотил его.       — А вот и ты, Том, — прошептал он, пробегая глазами по статье. По-видимому Барти Крауч старший почти две недели назад взял больничный, и когда коллеги, которые с тех пор от него ничего не слышали, пошли его проведать, то нашли его мертвым в постели. Предполагаемая причина смерти – заболевание сердца.       Значит Волан-де-морт освободил Барти Крауча младшего и избавился от его отца. Значит ли это, что Волан-де-морт не появится в Хогвартсе? Ему не нужен был философский камень? Тогда как он… Гарри выпрямился на стуле, когда вдруг понял, как Волан-де-морт вернёт себе тело.       А ещё он знал, где тот скрывался. Зачем всё-таки что-то менять, до этого оно хорошо ему служило.       — Кикимер! — позвал его Гарри, сложив газету. — Можешь аппарировать меня в Литтл-Хэнглтон?