***
Она так и не сомкнула глаз до пробуждения Лилии Павловны. Девушка делала всё, что можно, чтобы занять себя: изучала интерьер комнаты, думала о своей прошлой и будущей жизни, рассматривала рисунок ковра на стене в конце концов. Какого было её облегчение, когда она услышала энергичный будильник тёти и её шаркающие шаги, по звуку направляющиеся прямо к кухне. Просидев ещё пару минут, она решила пойти на кухню вслед за женщиной. Маша застала Лилию Павловну за нарезанием батона. Женщина была в том же халате, в котором Тихонова видела её вчера в последний раз. Видимо почувствовав на себе взгляд племянницы или каким-то образом услышав бесшумные шаги Маши, хозяйка квартиры обернулась. У неё были огромные синяки под глазами, наверное смерть сестры заставляла её нервничать, не смотря на разногласия в прошлом. Хоть Алёна никогда не рассказывала дочери о своих проблемах со старшей сестрой, Мария прекрасно понимала, что с взаимоотношениями у них не очень. Первым делом Тихонову старшую выдавало постоянное нежелание говорить о своей семье и увиливание от вопросов, особенно касающихся Лилии. - Маша? - Женщина не пыталась скрыть удивления в голосе от столь раннего пробуждения племянница, - я тебя разбудила? - Нет, я сама недавно встала, - частичная правда не считается ложью. Ведь так? - Садись, я сделаю тебе чай, ‐ Лилия Павловна положила ною и переместилась к раковине, собираясь налить воду в чайник. По приглашению Маша села на ближнюю к ней табуретку и, сгорбившись, смотрела в пол, когда хозяйка квартиры включала комфорку на газовой плите.***
Лилия Павловна ушла ещё с полчаса назад на работу. Ей нужно было присутствовать в школе намного раньше, чем когда начинали приходить ученики. Сейчас Маша ждала пока Катя поправит последние штрихи перед выходом у зеркала в прихожей. Самой девушке было наплевать на внешний вид. Белая, слегка помятая рубашка, поверх которой были надеты чёрный сарафан и галстук, растрёпанный хвост и синяки под глазами являлись обыденностью для Тихоновой. Опираясь на дверной косяк, Маша буквально засыпала. Только сейчас она пожалела о том, что силой не заставила себя прилечь ночью хотя бы на пару часов. Спустя несколько минут Смирнова наконец закончила и обернулась к выходу, собираясь обуваться: - Хочешь совет? - её звонкий голос заставил Машу открыть слипшиеся глаза. - Ну? - Девушка запрокинула голову назад, не желая встречаться взглядом с сестрой. - Тебе ой, как несладко придётся в нашей школе. Так что, не высовывайся и будь паинькой с теми, кто уже заслужил авторитет и почётное место, - закончив с ботинками, Катя поднялась. Её глаза были прищурены, а уголки рта слегка приподняты в злорадной ухмылке, она явно ожидала негативной реакции Маши. Всё таки решив одарить кузину взглядом проницательных голубых глаз, хоть и таким презрительным, она спокойно ответила: - Спасибо, к сожалению, мне действительно не светит место на доске почёта. Моей фотографии там и правда никогда не будет, будь то похвала за оценки, - она немного помедлила, поворачиваясь всем корпусом к сестре, - или объявление о пропаже. Не дожидаясь ответа, Маша оставила разозлённую Катю в квартире, а сама вышла в подъезд, так как давно накинула верхнюю одежду. У неё не было сил и настроения спорить или ссориться со Смирновой. Если бы их разногласия зашли немного дальше, и Катя перешла бы на личности, Мария без сомнений оттаскала бы кузину за волосы по всей квартире, не боясь гнева Лилии Павловны. Но сил у неё не было.***
Всю дорогу девушки провели в тишине. Лишь Катя изредко зло зыркала на Машу, но та и не спешила обращать своё внимание на сестру. Уже в школе Катя, так же играя в молчанку, только указала сестре на её крючок в раздевалке и провела до кабинета. Затем поспешила удалиться к своим подругам, а Мария осталась стоять у двери кабинета. Наверное это был первый раз в её жизни, когда Тихонова растерялась в школе. Она стояла в здании, наполненном жизнью и суетой личностей разных возрастов, но была совершенно одна. Маша топталась на одном месте, не зная куда ей деться, ведь место в этом классе девушке ещё не назначили. - Привет, - раздался нежный девичий голос за её спиной, - ты- новенькая, верно? Обернувшись, Мария увидела перед собой красивую девочку с тёмными прямыми волосами. Она была примерно того же, возраста, что и Тихонова, и, судя по всему, училась в этом классе. Видимо, она только пришла, раз за её спиной висел рюкзак. Не дождавшись ответа, девочка заговорила вновь: - Меня зовут Полина, - она улыбнулась, а её глаза серо-голубого цвета засветились, призывая открыть рот. - Я Маша, - сказала девушка, но поняла, что лишь имя её собеседнице ничего не даст, - Тихонова. - О, сестра Кати? - Полина всё ещё светилась своей добротой, желая подружиться с новенькой. - Верно, - Маша кивнула, не спеша проявлять хоть какие-нибудь эмоции на лице. - Она много на тебя уже успела наговорить, но я думаю, что это неправда, - девушка метнулась к новой знакомой, хватая за руку, и до Маши донёсся запах ежевики. Полина повела её ближе к партам, наверное, призывая сесть за свою, - хочешь, я покажу тебе школу после уроков? Заманчивое предложение. Тем более, с Полиной куда более приятно проводить время, нежели с той же самой Катей, которой Лилия Павловна обязательно поручит это важное занятие. Почему бы не согласиться на более комфортный вариант? - Можно, - они остановились у первой парты второго ряда, и Полина, повесив рюкзак на крючок, села на свой стул. - А откуда ты приехала? - довольно странный вопрос от человека, который учиться в одном классе с Катей. Смирнова наверняка уже всё растрепала. - Из Москвы. Разве Катя не говорила? - поинтересовалась девушка. На этот вопрос Полина почему-то замялась, но позже всё же ответила, смущённо отведя взгляд: - Говорила, ноо, я не уверена, что ей..., - её прервал звонок на урок. Из коридора посыпали дети, и Маше пришлось отойти к доске, открывая путь учеников к своим партам. Все, не стесняясь, разглядывали Марию. Некоторые просто с любопытством, некоторые с безразличием, а некоторые - с таким презрением, словно девушка стояла перед всем классом голая. Когда все расселись по своим местам, многие перестали замечать новенькую, что дало ей некое спокойствие, но остальные продолжали пялиться на Машу без всякого стеснения. Тихоновой никогда не было так противно и стыдно одновременно стоять перед толпой школьников, будто она - зверюшка в зоопарке. Маша чувствовала себя лидером по жизни, в том числе и в старой школе, где была старостой и уважаемой личностью, несмотря на юный возраст. Ужасное чувство закончилось, когда в кабинет наконец вошла учительница, одной фразой заставляя затихнуть тех, кто шептался, а то и говорил в полный голос: - Так, а ну-ка прекратили бардак, - её строгий громкий голос сильно отличался от того, что Маша слышала вчера вечером и сегодня утром, что подтверждало то, что на работе Лилия Павловна- совершенно другой человек. Наверное, так и должно быть, - у нас в классе новенькая, Мария Тихонова. Присаживайся к, - она растянула последний предлог, размышляя, куда же впихнуть никому не нужную девочку. Вдруг, её взгляд остановился на дальней парте, где сидел тихий блондин в очках, - к Антону, - учительница указала на мальчика. - У меня зрение плохое, - возразила Маша. У неё было нормальное зрение, позволяющее сидеть на указанной раньше парте, но что-то ей не приглянулся этот Антон. Слишком он был отчуждённым и странным. Сейчас девушка предпочла бы сидеть с каким-нибудь двоечником, чем с блондином, - можно поближе? - Пока все места заняты, но скоро будет пересадка. Поближе есть только за Пятифановым и Будаевым, - Лилия Павловна кивнула на последнюю парту среднего ряда. Какое счастье! Она была пустая, значит Маша будет сидеть одна. Ничего больше не сказав, она прошла к (теперь её) парте, сопровождаемая, либо злыми, либо заинтересованными взглядами новых одноклассников.