***
- Я закончила, можем идти, - Полина вышла из кабинета, держа футляр со скрипкой, и направилась к чуть ли не засыпающей Маше, - начнём с первого этажа. Спустя минут двадцать они закончили. С таким же успехом, Тихонова могла пройтись сама по всей школе, которая была небольшой, не дожидаясь Полину сорок с лишним минут. Однако девочка была довольно приятной и воспитанной. Она даже предложила Маше пойти вместе домой, но та, уже уставшая от социума, вежливо отказалась. Ей хотелось побыть одной, без посторонних глаз, ушей и прикосновений, ведь знала, что как только придёт "домой" снова придётся мириться с обществом Кати. Поэтому, разойдясь после выхода из школы, Маша направилась той дорогой, которой шла этим утром. Мария проходила безлюдный лес, стоявший перед первым цивилизованным поселением. Иногда ей казалось, что кто-то из лесной чащи завывает её имя. Но девушка списала всё на усталость и сильный недосып, что в принципе отчасти было реальностью.***
- Я пойду пройдусь! - крикнула Маша сестре, сидевшей в своей комнате. - Мне всё равно! - ответила Катя чуть растягивая слова. Тихонова закатила глаза. Всё таки не даст ей эта девчонка нормально пожить. Сейчас на Маше была надета бело-розовая кофта на молнии с надписью "England", чёрные тёплые штаны, любимая шуба и чёрная шапка. При приглушённом свете она была похожа на тёмные меховой комок, размером с человека. Поправив выбившиеся из под головного убора волосы, Мария выскользнула за дверь, захлопнув её с грохотом уже выйдя из квартиры. Она сбежала по лестнице, быстро переставляя ноги, и нажала кнопку, чтобы выйти из подъезда. В лицо ударило морозом. Маша вдохнула свежий зимний воздух, наслаждаясь любимым временем года. С зимой у неё было связано много приятный моментов из прошлой жизни. Например, её первый выход на лёд. Маша очень чётко помнит тот момент, когда в трёхлетнем возрасте они гуляли с родителями, и мама с папой всегда держали маленькую дочурку за руки, носили на шее. Тогда им было не наплевать на неё. Или их постоянные встречи после школы с её бывшей лучшей подругой. Они могли целыми часами скакать на холоде, ловя снежинки языком, пока Лизу не загоняли домой родители. Потом она переехала. И девочки потеряли связь друг с другом. Если подумать, то все, кто был у Марии исчезли из её жизни. А есть ли теперь вообще смысл существовать в этом мире, если ты никому не нужна и тебе никто не нужен? Наверное нет. Наверное, было бы лучше просто самовольно умереть и не доставлять проблем окружающим. Наследство перешло бы Лилии Павловне, они жили бы с Катей ни в чём себе не отказывая. Может даже уехали бы отсюда, не мучая себя постоянными тревогами по поводу пропажи детей. Её новый класс скоро забудет эту, неуспевшую толком появиться, новенькую. От неё в этом мире не останется и следа, так может убить себя раньше, чем её жизнь приобретёт какой-то смысл? Маша задумалась и даже не заметила шум сзади себя. Когда она обернулась, чтобы рассмотреть кто же движется в её сторону с космической скоростью, было уже поздно. Две фигуры, чуть выше самой девушки, сбили её с ног, заставляя упасть лицом на твёрдый лёд, прикрытый сверху тонким слоем снега. Переносицу пронзила резкая боль из-за того, что Маша толком не успела подставить руки. Она почувствовала, как по коже стекает тёплая кровь и приподнялась, садясь на колени. Машинально, ладошки в перчатках прижались к носу, пытаясь то ли уменьшить боль, то ли остановить кровь. Ничего не соображая, Мария сжала зубы, как услышала голоса где-то впереди: - Ромка, на! - это был мальчик. И голос Маше показался очень знакомым, она уже слышала его сегодня в школе, - Мы, кажись, сбили кого-то. - Блять, да ладно, - точно! Это же та самая парочка хулиганов, сидевших за партой перед ней. Пятифан и Будаев, - я слепой по твоему? Снег захрустел, они начали осторожно подходить к Маше, на ходу думая, что же делать. Она не видела их испуганно-напряжённых лиц, ведь практически лежала лбом на холодном снегу в позе эмбриона. Девушка не могла самостоятельно разогнуться, ведь боль засевшая в носу не давала ни убрать руки с дыхательного органа, ни приподняться на ноги. Странно, что Тихоновой было настолько больно. Она уже ломала себе руку. Но это было летом и в присутствии её родителей, а не каких-то малолеток, которые сделать ничего и не могли. - Эй, - послышался голос Пятифана, - тебя как зовут то? Очень логичный вопрос в данной ситуации. Просто супер. Нашёл, что спросить. Девушка с трудом подняла голову и обратила взгляд голубых глаз, отображающих боль и раздражение одновременно, на хулигана: - Маша , - процедила она сквозь зубы. Тут, второй, видимо увидев лицо девочки и узнав в ней сестру Смирновой, воскликнул: - Ром, так это ж наша новенькая! - Гнусавый голос азиата обращался к своему другу, - Племянница Лильки, на! Она ж нас убьёт! - Рот закрой. - Видимо Пятифан и сам злился на длинный язык Будаева, - Вот теперь нас точно на учёт поставят, будь уверен. Маше уже конкретно надоели их препирания. Какого чёрта эти слабоумные решают свои проблемы, пока она истекает кровью? - Ну вы поможете или нет, два мудака? - она всё так же цедила все слова сквозь зубы, не в силах их разомкнуть. Наконец-то хулиганы оторвались от словесной перепалки и встав по обе стороны от новой одноклассницы, подняли её в сидячую позу за плечи. Голова от резкого движения закружилась, хотя скорее всего это было от разбитого носа, и, окрасившийся пятном в красный цвет, снег стал размываться в глазах девушки. Каким-то образом заметив пелену в глазах Маши, Рома скомандовал: - Так, сознание не теряем, мы тебя до дома не донесём, - Пятифан немного приврал. Он и в одиночку с лёгкостью поднял бы её на руки, но возиться с обездвиженным телом совсем не хотелось. Его слова и правда привели Машу в чувства. Зрение начало снова фокусироваться, хоть она и знала, что при малейшем движении, всё вокруг начнёт размываться вновь. Пятифан отвернулся в сторону, набирая в руку немного снега, а Будаев решил немного отвлечь Машу: - Да ты не волнуйся, - девушку начинали конкретно злить их советы, - я уже ломал нос несколько раз. И ничего, живой, на. - Ты видимо, пару зубов вместе с носом сломал, - Мария решила обратить внимание на зубы Будаева, а точнее их отсутствие. - А ты внимательная, на, - девушке так и захотелось закатить глаза или плюнуть в лицо азиата за его тупость, но пришлось сдержаться, - кстати это было рядом с твоим домом. Не находила парочку передних? - В жопе у себя искать не пробовал? - сдерзила Маша. Она понимала, что это рискованно, они могли бросить её и оставить лежать на снегу, тогда бы девушка ковыляла до квартиры сама. Но нервы были на пределе. Будаев хотел сначала что-то ответить и даже открыл рот, но Пятифан, который (как поняла Маша) был у них главарём, прервал его. - Харе, вы замолкните или нет? - В голой руке Ромы лежал большой комок снега. Он положил руку на спину одноклассницы, и когда она повернула голову на него, стал аккуратно прикладывать холодный комок к носу Маши. Она уже с трудом сдерживалась чтобы не застонать от боли, поэтому слегка зашипела от того, что втянула воздух ртом через всё ещё замкнутые зубы. Это продолжалось ещё несколько минут, в течении которых Пятифан переворачивал снег в руках, чтобы к лицу Маши прикасался только холодный снег. А после хулиганы подняли Машу на ноги. - Пошли, проведём тебя. Не хватало, чтобы ты в обморок свалилась по дороге. Ты же там же где и Катька живёшь, - Рома посмотрел на Тихонову, ожидая ответа. - Угадал, - произнесла Маша с сарказмом. И в троём они двинулись к дому девушки. Пятифан с Будаевым шли по обе стороны от Маши, поддерживая её за руки, чтобы она не упала. Девушка не стала спрашивать, откуда они знают адрес Кати, но несложно было догадаться, ведь посёлок здесь довольно маленький. - Только не плачь, на. - Подал голос азиат, - Горбинка это не так уж и плохо, а если... - Бяша! - осадил друга Пятифан. Маша не удержалась и слегка ухмыльнулась, но даже от такого переносицу вновь начало щипать: - Бяша? - Переспросила девушка, - Серьёзно? Это твоё настоящее имя? - Не, это кличка. Потому, что я волк в овечьей шкуре, на! - Хорош пиздеть, - снова перебил Будаева Рома, - он просто блеет, как овца, вот и прозвали Бяшей. От слов друга азиат насупился и отвернулся, смотря вперёд. Только сейчас Маша задумалась над тем, что скорее всего из-за этого инцидента и правда будет искривление в районе переносице. Это будет просто ночной кошмар для неё. Её красота была для Маши чем-то дарованным с выше. Она считала себя красивой, даже слишком. Но этот чёртов нос испортит всё её лицо. Только при мысли о том, что завтра на месте идеально ровного носика будет выпуклость на нём заставляла глаза намокать от слёз, но, к счастью, холодный ветер сразу сушил их. Они втроём шли минут десять. Рома с Бяшей изредка переговаривались, а Маша молчала всё время с каменным лицом, стараясь не разрыдаться по полной, что получалось ровно до того момента, пока Будаев не сказал: - Да ладно, - он отпустил руку одноклассницы и закинул её ей на плечо, - если у тебя нос будет кривой, мы тебя в свою банду примем, на. Маша, не выдержав, опустила голову, как-будто это помогло бы скрыть, ручьём полившиеся, солёные капли с её глаз. Губы сжались и слегка задрожали, а уголки поползли вниз. Хулиганы поняли, что Маша плачет только когда воздух в её лёгких закончился и изо рта вырвался непроизвольный всхлип. - Блять, Бяша, - Пятифан выругался на азиата, нахмурившись. А тот в свою очередь состроил удивлённо-испуганное лицо, приоткрыв губы, обнажая пропуск между клыков, - Тихонова, ты тоже прекращай ныть. Тоже мне, велика беда. На этом их диалог и закончился. Ближе к дому Маше пришлось успокоиться. Может по мнению хулиганов это было не так уж и плохо, но когда внешность-единственная черта, которую в тебе замечают, это было настоящей трагедией. И девушка знала, что она будет плакать ночью, и знала, что завтра у неё поднимется температура из-за психоза. - Пока, - попрощалась Мария с одноклассниками, когда они подвели её к самому подъезду. - Ты дойдёшь сама то до квартиры? - спросил Пятифан. Голова всё ещё кружилась, но один лестничный пролёт она могла вывезти, к тому же у её тёти, которая должна была вернуться домой к этому времени, возникнет много вопросов, если главные хулиганы класса подведут новенькую с разбитым носом до двери её квартиры. - У меня же из носа кровь течёт, а не из глаз, - возможно её манера речи была грубой, но Машу это не особенно волновало. - Ладно, бывай, - Пятифан отвернулся, собираясь уходить. - Пока, на! - Бяша тоже попрощался с Тихоновой и последовал за другом. Маша уже ввела код и открыла дверь, но в её голове что-то щёлкнуло и заставило обернуться, застывая в дверном косяке. Пока мальчики ещё не далеко ушли, Мария крикнула: - Спасибо! - искренне, желая реально поблагодарить своих "спасателей" за то, что хотя бы не бросили её. - Незачто, - Пятифан ответил так же искренне, хотя это скрылось от глаз Маши и Будаева.