Семейные ценности

Обратная дорога разительно отличалась по настроению от дороги до поместья Ландау: если на встречу Гепард и Сампо шли, весело смеясь и обсуждая всякую ерунду про этикет и манеры, то до дома молодые люди шли чуть ли не в полной тишине – давящей и душащей. Лишь иногда Гепард односложно отвечал на вопросы, которые задавал Сампо, чтобы хоть как-то раскачать молчаливого Ландау и немного разрядить обстановку, а в остальном попытки завести разговор были тщетны. Коски был бы самым последним и наглым лжецом, если бы сказал, что ему было абсолютно все равно на складывающуюся ситуацию, и в молчании он даже строил догадки о том, что же происходило за закрытыми дверьми кабинета господина Ландау. Однако тут и думать толком не надо было – явно произошло нечто, выбившее довольно жизнерадостного в последнее время Гепарда из колеи, и наемника это вводило в ступор – Ландау хотелось утешить и успокоить, но знать бы еще, в чем точная причина его такого настроения. Как же сложно. Сампо было тяжело порой от явного недоверия Гепарда, и оно-то, на самом деле, было резонным – он успел столько нервов сделать капитану за такое количество лет, ну кто ж тут будет безоговорочно доверяться и вестись? И все же очень часто это поведение Ландау ужасно мешало – мешало говорить по душам, мешало договариваться, обсуждать и идти на компромиссы – капитан часто недоговаривал, не рассказывал о своих проблемах и вечно, как будто проверял Сампо «на вшивость» – мол, не вытворит ли тот очередную из ряда вон выходящую хрень. Коски все ждал, когда они смогут перейти на ту ступень, на которой люди могут верить друг другу и, не боясь, давать искренние обещания и передавать секреты на взаимное надежное хранение, но этот момент все оттягивался до последнего. Вот даже сейчас Гепард не может хотя бы сразу все рассказать – видят же Эоны, что все нехорошо, и чуткое сердце Сампо тоже ведь чувствует подвох, но Ландау все молчит, и молчит, м о л ч и т… Конца и края этому не видно. Когда пара зашла в квартиру, Коски даже свет включить не успел – Гепард очень быстро стянул с себя свой пиджак, неаккуратно кидая его на тумбу в прихожей, и, наспех разувшись, ушел на балкон, прикрывая тихо за собой дверь. Сампо лишь вздохнул и взял в руки синий пиджак своего жениха, от которого исходил сильный запах омеги – гвоздика пахла тревогой, страхом и, главное – жгучей ненавистью, и оставалось лишь гадать, что именно вызвало подобные чувства у Гепарда. Коски повесил предмет одежды на крючок, замечая, что на пиджаке все еще висела та самая медаль, которую надевал Ландау перед выходом – торжественная сияющая вещица поблескивала на свету, так и маня, и Сампо протянул руки к аксессуару, осторожно снял нагрудный знак, что носили только лучшие из лучших, коим и был Гепард, и повертел в руках. «Интересно, это стоило вообще хоть чего-то?» - с сомнением подумал наемник, почесав озадаченно затылок. Для него это была всего лишь безделушка, которую можно было бы удачно перепродать, а для капитана – это важный знак отличия, что делал его героем в глазах всего Белобога. И доказывал его отцу, что Гепард хоть чего-то стоит в этой жизни. Сампо передернуло, когда он вновь вспомнил тон господина Ландау и его брезгливость по отношению к жителям Подземья – в тот момент парню стало настолько мерзко, что он не мог более сидеть с мужчиной в одном помещении. Зачем вообще такому человеку хоть что-то доказывать? Ему ведь явно нет дела ни до кого, кроме себя любимого, так какого черта нужно так из кожи вон лезть, чтобы заявить о собственной полезности? Да и вообще, нужно ли было это все самому Ландау-младшему? Но об этом наемник не спрашивал – все равно ведь вряд ли ответят, а если и ответят, то не факт, что правду. Коски положил медаль на тумбу, оставляя ее на видном месте, чтобы Гепард потом смог найти свое сокровище и доказательство своей отваги, а затем и сам снял свою строгую верхнюю одежду, чтобы уже наконец выдохнуть – вся эта надмирьевская мода была явно не для него. Не было ничего роднее своего яркого, хоть и слегка дурацкого, пиджака, да рубашки, что являла чужим взглядам чуточку лишнего – зато в своей привычной одежде Сампо чувствовал себя собой. Даже когда он еще давно переодевался в девушку для своих афер, он не чувствовал себя так скованно, как сейчас, но, увы, его роль во всем этом спектакле требовала сценического костюма, поэтому приходилось терпеть все эти жилетки, галстуки и пиджаки. Со стороны балкона все время не доносилось ни звука – это было настолько подозрительно, что Коски уже даже успел подумать о плохом. Конечно, Гепард вряд ли настолько уж был чувствителен, чтобы взять и спрыгнуть вниз (а зная Ландау, он перед тем, как это сделать, вспомнил бы, что завтра ведь на работу рано вставать, какие еще прыжки, ну), но мало ли на какие поступки способен капитан, учитывая еще и то, что его эмоциональный фон моментами начинал сильно шалить. Лучше уж проверить, чем там занят командир стражи, ну так, безопасности ради. – Гепард, я все понимаю, - набравшись в очередной раз смелости, произнес Сампо, проходя на балкон. – Но ты не хочешь уже мне все рассказ… Эй, постой, это еще что?! Ландау стоял посреди балкона, растерянно оглядываясь на Сампо, а меж его губ была зажата сигарета – благо, еще не зажженная. Коски в пару размашистых шагов преодолел расстояние между ним и капитаном, и вытащил изо рта сию гадость, чтобы затем смять ее и кинуть куда-то вниз, через кованые перила. Разочарованный и грустный взгляд голубых глаз никак не предотвратил вскипевший разом гнев и раздражение – ну серьезно, что с ним, черт возьми, такое?! – Скажи честно, ты с ума сошел? – старался не орать и контролировать себя Коски, понимая, что просто так капитан не делал бы того, что наемник сейчас увидел и успешно предотвратил. – На кой черт тебе сдалась эта блядская сигарета? Или ты забыл об одной важной вещи? – Я просто решил подержать ее во рту, – рассеянно пробурчал Гепард, смотря на жениха с детской невинностью и тем самым вызывая нервный смешок у Сампо. Хуже отмазки еще не встречалось. Даже в юношестве наемник так глупо не выдумывал, когда Олег в очередной раз застукивал подростка за курением. Сампо прислонил кончики пальцев к вискам и устало их потер, пытаясь справиться с возникшей стихийно головной болью и одновременно понять мотивы поступков своего возлюбленного – еще немного, и Коски научится читать мысли, если Гепард и дальше продолжит в таком духе. – Так, слушай. Я нихрена не уверен в том, что вы с отцом просто спокойно поболтали где-то там в кабинете и попили чаек, поэтому, пожалуйста, расскажи мне, что случилось. Почему ты это скрываешь от меня? – Потому что все нормально, - пожал плечами Гепард, произнося это абсолютно ровным тоном. Ну вот, конечно, опять! – Геппи, хватит, ну не умеешь ты врать и притворяться! – взвыл Коски, глядя в небо и обращаясь уже мысленно к Эонам – может, найдется хоть один Эон, что наставит Гепарда на путь доверия? – Почему, почему ты так говоришь? Скажи, все настолько нормально, что у тебя глаза были красные и опухшие, когда ты только вышел от отца? Думал, я не замечу? – спросил наемник, видя легкий испуг и удивление на лице Ландау. – Все настолько в порядке, что ты молчишь уже битый час и суешь в рот сигарету, когда делать этого категорически нельзя? Я же не дурак, Гепард… В ночи снова повисло молчание – Ландау просто стоял, уставившись в пол, а Коски думал о том, почему ему снова не хотят приоткрыть душу, хотя бы чуть-чуть, необязательно нараспашку. «Ладно, не стоило так заводиться, - размышлял Сампо, коря самого себя за подобный тон. Еще не хватало, чтобы он тоже случайно довел капитана. – Все могут творить глупости, даже такие люди, как Гепард. Главное, что реально не шагнул через перила… В любом случае, стоит пойти по другому пути. Хотя бы попробовать». Угомонившись окончательно, Сампо коснулся невесомо плеча Ландау и провел по нему – аккуратно и очень нежно, и со всевозможной теплотой и снисхождением поглядел на Гепарда, который выглядел, словно наказанное дитя. – Ладно, давай поступим так, - наемник старался говорить размеренно и негромко, чтобы не казаться злым или расстроенным. – Для начала, давай пойдем в дом, м? Тут холодно, я не хочу, чтобы мы с тобой простудились. Возможно, Сампо поступал неправильно, постоянно только спрашивая все у Гепарда и заходя сразу с претензий, а стоило бы… Просто успокоить человека? Дать ему понять иными методами, что Коски не плевать, что ему далеко не все равно. Может быть, хоть так Ландау не будет думать, что Сампо все делает и спрашивает лишь ради приличия и собственного интереса. Парень мягко взял руку капитана в свою, понимая, насколько же холодные ладони были сейчас у Гепарда, и повел за собой в дом, где уже горел неяркий свет нескольких светильников – идеальное освещение, что не будет раздражать явно уставшие глаза. Сампо усадил Ландау на диван, а сам присел перед молодым человеком, начиная расстегивать медленно одну за другой пуговицы на светлом жилете капитана, и стягивая затем предмет одежды, откидывая его куда-то в сторону. – Вот так, а то мне кажется, что тебе уже в твоей жилетке дышать сложно, - хохотнул наемник, складывая свои ладони на чужих коленях и невесомо, только лишь кончиками пальцев поглаживая их. – Скажи, может, ты чего-то хочешь? Мне казалось, что ты как-то совсем мало ел за ужином, возможно, я смогу что-то придумать для тебя? Гепард молча следил за Сампо, а Коски оставалось лишь послушно и терпеливо ждать, что попросит сделать Ландау. Пока они сидели так, наемник успел учуять, что запах гвоздики постепенно рассеивался, уступая место смородине – более спокойной и сладкой, что означало одно – кто-то постепенно начинал приходить в порядок. – Отец сказал, что мы можем пожениться, – заговорил вдруг Гепард, заставляя Коски обратить на себя еще больше внимания. «Неужели! Это работает?» – Та-ак, - более оживленно протянул Сампо. – Это уже неплохо. Он… говорил что-то еще? – О, ну, еще он сказал, что мы можем провести все торжество в поместье – это, в принципе, весьма ожидаемо, все в нашем роду так делали, - Ландау улыбался, и наемник даже улыбался вместе с ним – все звучало и выглядело настолько адекватно, что было сложно даже подумать, что следующими словами капитана будут: – А потом… мой отец сказал, что я – позорище. Все это было сказано настолько спокойным тоном, с улыбкой, которую уже нельзя было назвать счастливой – она, скорее, была теперь пугающая. У Сампо же, который внимательно слушал, непонимающе забегали глаза после последнего услышанного слова, будто бы Ландау неудачно отшутился. – Извини, что? «Что это сейчас было?» – Ох, я сказал, что он назвал меня позорищем. – Гепард выставил указательный палец, после чего коснулся им своей щеки. – А еще, кажется, он сказал… Точно! Что я наивный придурок, и что все, что я имею сейчас – это не моя заслуга. Намекнул мне, что я опозорил и его, и вообще всю нашу семью, и всякое такое, да. О, ну и самое сладкое – он сообщил мне, что я должен радоваться, что он не размазал меня по стене. Вообще, там много что мне успели наговорить, но боюсь, что я половину прослушал – я просто разнылся, как последний слабак. Ну, в общем-то, это нормальный эффект от разговоров с отцом. Вся тирада Ландау была до жути бодрой, и Сампо слушал это все с таким лицом, будто бы сейчас ему рассказывали о том, как шить плюшевых медведей в свободное от совершения убийств время – тон капитана настолько контрастировал с содержимым рассказа, и от этого становилось невыносимо горько, будто Коски сейчас на язык вылили омерзительное лекарство. – Э-это… Гепард, я… Я не понимаю, ты так шутишь? – А я похож на шутника? – уже тише и не так задорно спросил Ландау, пока свет в глазах меркнул с каждой секундой. Сампо чувствовал, как еще немного и его вот-вот вытошнит на ковер от резкого скачка в нервном напряжении, но он сдержал рвотный позыв, сглатывая образовавшийся в горле ком. – Это не шутка, Сампо, это моя блядская жизнь. На последних словах голос капитана дрогнул, становясь предвестником подступающей, видимо, истерики или, как минимум, просто очередных слез, и Коски, хоть и сам пребывал в неясном ему эмоциональном состоянии, поспешил предотвратить то, что сейчас могло бы произойти. – Геппи, Геппи, пожалуйста, стой! Тшш, тише, тише, - быстро залепетал Коски, стараясь улыбаться, хоть это и было невероятно тяжело. Парень обхватил щеки Гепарда, вытирая соленые капли в уголках глаз, заглядывая прямиком в голубые омуты. – Это все позади, я тебе точно говорю. Он… Он больше ни слова не скажет про тебя, этого больше не будет. Не плачь. Пожалуйста. Он не стоит того. Ландау покрасневшими глазами глядел на Сампо, продолжая задыхаться и моментами икать, видимо, от волны стресса, но от прикосновения чужих рук он не дергался и не отстранялся. – Сервал знает об этом? – постарался отвлечь немного Гепарда Коски, одной рукой мягко поглаживая чужое запястье, на котором все еще была белая перчатка. – Н-нет, - случайно заикнувшись, произнес капитан, затем неприлично громко шмыгая носом. – Я обещал, что расскажу ей позже. А матушка, наверное, все и без слов поняла – она пошла в кабинет после того, как я вернулся… – Во-от, это уже хорошо. Твоя мать – святая женщина, Клипот ее храни, и она не даст в обиду никого из вас. Я уверен, что твоего отца ждет такая небесная кара от нее, что он потом еще всю ночь спать не будет. А лучше – несколько ночей. Сампо вновь присел на пол, все еще оставаясь напротив Гепарда, и уложил свою голову на колени жениху. Оба молчали, да и конкретно сейчас говорить здесь было нечего – Коски понимал, что за него все отлично скажет его собственный запах. Внутри он кипел от злости, желая господину Ландау сейчас всего самого наихудшего в этой жизни – подобным образом пропесочить собственного сына, который, к тому же, сейчас еще и в положении… насколько нужно быть бездушным и безжалостным, чтобы вытворять подобную отвратную хуйню? Даже в Камнеграде к детям не относились подобным образом – там их любили и ценили за одно только их существование, а тут, в богатых обеспеченных семьях, творилась такая мерзость. И кто еще тогда тут отребье, не заслуживающее жизни? – Прости, Геппи, но мне кажется, что я хочу убить твоего отца за все эти слова, - очень тихо сказал Сампо, не поднимая головы, а голос его звучал настолько безмятежно, будто он не сказал ничего предосудительного. Конечно, он бы не сделал этого, хотя и очень даже мог. Только вот не хотелось казаться последним монстром в чужих глазах – пускай самым настоящим чудовищем останется другой человек. – Это никак и никому не поможет, - на полном серьезе произнес Гепард, словно подумал, что Сампо действительно пойдет убивать господина Ландау. – Он еще остынет и смирится со всем этим. Мы все и правда уже привыкли к подобному. – Вот только не надо прибедняться, - нахмурился Коски, снова смотря на капитана. – К такому нельзя привыкать, не надо этого. Ты не заслуживаешь подобного отношения, ни в коем разе. Ты что же, будешь верить ему, когда он говорит всякий бред? Гепард Ландау, я запрещаю вам привыкать к такому отношению, понятно? Ландау слабо улыбнулся, а в глазах снова начинали сиять огоньки, пока Сампо продолжал без остановки распинаться – на этот раз искренне, так, как еще, наверное, никогда и никому не говорил. – Все, что он там тебе высказал – неправда в любом случае. Он… Да он один ничего не понимает, когда все остальные любят и уважают тебя, признают, что ты лучший и не винят тебя за твой выбор и за происходящее в жизни! Ну да, ну подумаешь, оступился, так и что теперь? Да это даже не назовешь ошибкой. Что там тебе Броня говорила? – наемник пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить рассказы Гепарда об их встрече с Броней. – А, вот! «Стражи – не роботы, они тоже люди, у которых может быть своя семья». Так вот ты – не идеальная игрушка в руках своего отца, не робот, не машина, Гепард. У тебя могут быть свои цели, свои решения, которые ты… Свою тираду Коски не закончил – его внезапно перебили на полуслове самым наилучшим из всех способов – Ландау почти бесшумно соскользнул с дивана, точно так же, как и Сампо, садясь на колени, и поцеловал наемника, притягивая к себе. Сампо и понять особо ничего не успел – он так и остался сидеть с открытыми от удивления глазами, пока Гепард целовал его – впервые за очень долгое время, да еще и с такой теплотой и… любовью? Да, именно так это и ощущалось. Это было похоже на те самые приторные сцены в романтических фильмах, которые они, еще будучи подростками, смотрели в Подземье с друзьями на украденном самим же Сампо проекторе – только если тогда Коски чуть ли не тошнило от переизбытка сладости, то сейчас он был и смущен, и одновременно счастлив, как какой-то глупый мальчишка, которому призналась в симпатии любовь всей его жизни. Ландау отстранился от Коски, наблюдая за реакцией наемника – тот так и сидел с открытыми широко глазами, смотрящими куда-то сквозь Гепарда, приоткрытым ртом и горящими самым сильным огнем щеками. – Спасибо, Сампо. – Ландау улыбался, но уже не затравленно и жутко. Это была его обычная добродушная улыбка, как если бы он сейчас говорил с Сервал, к примеру. – Д-да… Да не за что! – отмахнулся Коски, заикаясь от неловкости. – Это ведь просто слова, поддержка. Я ведь не могу просто смотреть на то, как ты ходишь с таким поганым настроением из-за этого идиота… – Сампо, - с легкой угрозой в голосе произнес Гепард, когда услышал оскорбление в адрес отца. – Прости, но я не могу иначе назвать его! – развел руками по сторонам наемник. – В любом случае, я не сделал ничего особенного. – Мне стало легче после того, как ты меня выслушал, да еще и приободрил. Это уже дорогого стоит, - покачал головой Гепард, подсаживаясь еще ближе к Сампо, который вновь ощущал жар, что растекался по лицу от подобной близости с тем, с кем они даже за руки без особой надобности не держались в последнее время. – Ты всегда можешь мне довериться и рассказать о наболевшем, если что. Только… не молчи, ладно? Иногда я не понимаю, как к тебе подступиться, и если в одно время ты кажешься открытым к разговору, то в другое – просто отнекиваешься и не произносишь ни слова. Коски посчитал, что время высказаться действительно уже пришло. Пускай, Ландау не доверил ему какую-то великую тайну, но он смог выговориться, а это уже было прогрессом, ведь зная капитана, тот просто мог уйти спать молча, а узнать правду удалось бы только от Сервал, как это обычно и происходило. И, раз уж Гепард сделал хотя бы небольшой шаг навстречу, то стоило бы и о своих чувствах сказать. – Я искренне постараюсь больше доверяться тебе и хоть как-то посвящать в свои дела, но, - Ландау на секунду замолчал, видимо, подбирая верные слова. – Иногда мне просто кажется, что мои проблемы – это только мое бремя. Я не хочу слишком сильно тебя этим мучать. – Ну, теперь все поменялось, - Сампо коснулся ладони капитана, постепенно сплетая свои пальцы с чужими. – Твои проблемы станут и моими проблемами тоже. Или ты уже забыл, что я пообещал тебе в детстве? Гепард недоумевающе посмотрел на Коски, и непонятно, чему он удивился больше – тому, что наемник помнил такие мелочи или тому, что Ландау сам забыл уже об их, казалось бы, невинных обещаниях и самой первой встрече. – Я же говорил, что женюсь на тебе и буду охранять, - хохотнул Коски. – Правда, в Подземье я тебя забирать не буду, все же жить в твоей квартире мне больше нравится, чем ночевать в клинике Наташи, так что, это обещание я исполнять не буду, ты уж прости. Эм, Геппи, все хорошо? Ты так смотришь… Ландау, как зачарованный, смотрел во все глаза на Коски, и Сампо вдруг словил себя на том, что у него, кажись, случилось дежавю – это были детские воспоминания, которые ожили во взрослом возрасте – они так же сидят рядом, держась за руки, как при самой первой встрече, а Гепард все так же смотрит на него своими большими голубыми глазами, пока наемник обещает ему, что сможет защитить его и спасти ото всех бед. Что-то не меняется со временем, а какие-то вещи остаются такими же, только глядишь ты на это все под иным углом в силу возраста. Так странно, но так забавно. И так тепло и хорошо, на самом деле. Сампо снова целуют, пока он сидел и молча ностальгировал, только теперь поцелуй был уже не таким благодарственным и немного целомудренным, как первый – Гепард целовал парня с каждой секундой все глубже, зарываясь пальцами в темные волосы и чуть их сжимая на затылке, а затем, не отрываясь, привстал, чтобы усесться сверху на Коски, пригвождая того к полу. «Что он… что он делает? – мысли Сампо растекались, как тягучий мед по тарелке – он настолько отвык от каких-либо подобных контактов, что сейчас подобные действия воспринимались непривычно, но, тем не менее, очень даже правильно. – Его так мои слова завели? Или это просто из-за хорошего отношения? Но что я такого…» Гепард попутно расстегивал бегло пуговицы чужой рубашки, которая, видимо, начинала становиться препятствием, пока Сампо пытался хоть немного собраться с мыслями и хоть что-то сделать с этим неожиданным приливом страсти у Ландау. Собственное тело будто обмякло и растеряло вообще хоть какую-либо энергию, и нужно было что-то с этим делать – иначе вместо того, чтобы помочь Гепарду справиться с приступом любвеобильности, Сампо просто уснет. – Подожди, постой, котенок, - Коски отстранился, подмечая вопрошающий и уже слегка затуманенный взгляд перед собой. – Может, переместимся в другое место? Все же после любовных утех на полу, знаешь ли, спина потом будет очень долго болеть, нам это ни к чему. Наемник поднялся с пола, помогая подняться и Гепарду, а затем поманил парня за собой в другую часть квартиры. – Душ? – недоумевающе спросил Ландау, заходя в ванную за Коски и прикрывая за собой дверь. – Именно! – заулыбался Сампо, опираясь на большую раковину. Душ был хитрым планом – мало того, что это поможет снять усталость, так еще это будет не менее романтично, чем если бы они сейчас действительно начали предаваться любви на полу в гостиной. – А что, для мистера Ландау это как-то слишком экзотично? Коски хитро поглядел на Гепарда и подошел чуть ближе к капитану, принимаясь за его водолазку, поддевая ее и потихоньку протягивая плотную ткань наверх. – Ну, у меня ни разу не было секса в душе, - усмехнулся Ландау, в общем-то, не противясь тому, что его сейчас уже во всю раздевали. – Многое упустил. Но ничего, все ведь бывает в первый раз, - прошептал Сампо. Своя и чужая одежда нещадно улетала на пол за ненадобностью – все равно ей место в стирке – и хватило пары минут, чтобы полностью раздеться, стоя друг перед другом. В этот раз все было совершенно иначе – у Коски было странное ощущение, словно все происходит впервые; в прошлый раз, с которого все и началось, им и Гепардом двигали лишь их природные потребности и желание унять их поскорее, а сейчас… Сейчас это были чувства. Тогда не было ни смущения, ни стыда – в тот день это было нечто на уровне авантюры, на которую подписался Коски лишь бы повеселиться, не зная, к чему это приведет в итоге. На данный момент ему было не до веселья – это уже было нечто гораздо более серьезное и важное. – Со мной что-то не так? Сампо очнулся внезапно, уходя от своих пространных размышлений, видя перед собой озадаченное лицо Ландау. Гепард, в отличие от него самого, выглядел довольно уверенно, на его лице не было ни капли смущения или прежней тоски – только задорная искра в глазах. – С тобой все в порядке, - посмеялся Коски. – Не обращай внимания, просто… Просто дай мне свою руку. Не будем отвлекаться на всякую ерунду. Наемник отодвинул плотную стеклянную дверь душевой, приглашая Гепарда войти, и галантно протянул руку своему возлюбленному, словно бы приглашая на танец. Ландау насмешливо фыркнул, но свою руку подал, наблюдая, как Сампо затем ее целует, заглядывая прямо в глаза. Когда дверь закрылась и теплая вода полилась, а пар стал оседать на стекле, Коски подошел ближе к капитану, наблюдая за тем, как красиво стекали капли по чужой светлой коже, падая затем на пол и разбиваясь о кафель. Наемник протянул руку к чужому лицу, гладя мокрую щеку, а затем и волосы, убирая намокшую челку, спадающую на глаза Ландау. – Давай… попробуем начать все по новой? – произнес Гепард, прикрывая глаза от попадающей в них воды. – Оу, ну, если ты так просишь… Что ж, меня зовут Сампо, я – торговец из Подземья… – Стой! Стой, я же не так буквально! О, Эоны, какой же ты все-таки невыносимый, клянусь, - без единой капли гнева или раздражения сказал Ландау прежде, чем обвить руками шею Сампо и притянуть его к себе. Поцелуи под струями воды ощущались поистине странно, они казались смазанными, как краски на палитре, но все внимание сейчас было полностью переключено на чужое тело, что податливо реагировало на поглаживания и покрывалось легкими мурашками при любых прикосновениях. Гепард целовался очень медленно и кусаче – он прихватывал несильно нижнюю губу Сампо зубами, от чего у второго с каждой секундой такого поцелуя начинало характерно тянуть низ живота и пробивать на тихий скулеж. Коски еще после предыдущего их романтического вечера понял, что он ни за что не променяет Гепарда на других потенциальных партнеров – они все были не такими, а секс с ними был скучным и ничего, кроме тоски, не дарящим, в нем не было никакого огня и задора, которого с лихвой хватило уже после первого раза с командиром стражи. Омеги так и вешались на него в Камнеграде, пытаясь выманить своими причудливыми феромонами, но в сравнение с Ландау они даже не шли. Правильно говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, и Сампо, на самом деле, готов был хоть вечность ждать, лишь бы еще раз побыть с капитаном Среброгривых стражей, чей упрямый нрав и напористость сносили крышу – Коски нравилось, когда омега была настолько хороша, что собой могла затмить альфу, и Гепард был таким – идеальным и волевым, что даст фору любому. – Я только начал целовать тебя, а ты уже издаешь такие неприличные звуки, - прошептал Ландау, в то время как его рука соскользнула вниз по влажному торсу Сампо, выбивая из него изумленный вздох. – Ты всегда таким был? – сглотнул шумно Коски, восхищаясь с каждой секундой своим женихом. Судьба точно знала, кого подкинуть ему в партнеры – хоть с чем-то не промахнулась. – Вполне возможно. – Гепард задумчиво поглядел вниз, затем ладонью как бы случайно проводя по члену Сампо, получая в награду очередной полустон. – Считай, что я просто изголодался по ощущениям. Коски, несмотря на то, что так и хотел плавиться от этого потемневшего взгляда, тем не менее, решил не стоять просто так – раз уж Ландау намекал на то, что он тоже соскучился по их совместному времяпрепровождению, значит, надо сполна порадовать его. Именно поэтому, Сампо опустил руки на талию омеги, ловко разворачивая того к стене, заставляя опереться на нее руками, а сам прижался сзади, потираясь уже вставшим членом о ягодицы капитана. Собственная рука легла на чужой стояк, начиная мягко ласкать его, сводя пальцы в плотное, но не давящее кольцо. С чужих губ сорвалось довольное шипение, которое известило наемника о том, что ему удалось положить приятное начало этой части вечера. – Что, думал, что ты один тут будешь держать все под контролем, милый? – слегка охрипшим от нарастающего возбуждения голосом сказал Сампо, прикусывая несильно кончик уха Ландау. – Я, конечно, обожаю, когда всю инициативу берут на себя, но разве могу я оставить тебя хоть без какого-то десерта? Гепард рефлекторно прогнулся в спине, когда Коски особенно чувственно провел сверху вниз по его члену, упираясь еще плотнее в пах альфы, и, слыша глухой стон, начал специально ерзать под партнером, вызывая у того приступ иступленной животной страсти – благо, пока что, контролируемой. – Не волнуйся, я не останусь без сладкого, - посмеялся Ландау, продолжая нагло тереться о Сампо. – Но возможность подразнить тебя я не хочу упускать. Капитан оглянулся через плечо, озорно глядя на возлюбленного и подмигнул, показывая тому язык, заставляя наемника задохнуться в моменте – кто-то вообще хоть раз видел такого Гепарда?! – Ну и наглец же ты, - без тени сомнения в своих словах выдал Коски, на что Ландау ухмыльнулся. – Надо бы почаще давать тебе волю в подобных вещах – меняешься на глазах. Вторая рука, что удерживала Гепарда за талию, переместилась меж ягодиц Ландау, оглаживая нежную кожу – пыл капитана чутка поумерился, как только длинные пальцы коснулись столь чувствительного места. «Черт, в этот раз нужна будет смазка», - чертыхнулся про себя Сампо, коря себя за то, что не додумался сразу вообще про нее спросить – теперь придется прерваться на таком интересном месте. – Смазка в шкафу над раковиной, который рядом с зеркалом. Коски оглянулся на Ландау, чуть перегнувшись через плечо жениха. – Ты мысли читать научился? – Не нужно быть телепатом, чтобы понять, о чем ты думаешь, - хмыкнул Гепард, разворачиваясь к Сампо – щеки у командира были розоватые от пара и тепла, что царило в душе, из-за чего лицо казалось еще более живым. – Иди бери, я долго ждать не хочу. Коски подкатил глаза, поражаясь строптивому нраву своей драгоценной пассии, и приоткрыл дверцу душа, выходя на прохладный воздух, который моментально холодил кожу. Парень деловито приоткрыл шкафчик, поглядев перед этим в большое зеркало – Ландау выжидающе смотрел на Сампо, оценивающим взглядом окидывая его тело. – Боже мой, сколько у тебя тут всего… - пробурчал наемник, пытаясь увидеть хоть что-то, походящее на смазку среди чуть ли не миллиона каких-то не то кремов, не то странных лосьонов. – Ты всем этим пользуешься? – В основном это все принадлежит Сервал – ей постоянно что-то нужно, когда она приходит на ночевки, - скрестив руки на груди, ответил Гепард. – Я же просто успел выучить, зачем это все нужно. – А я-то уж подумал, что твоя кожа такая идеальная благодаря всему вот этому арсеналу, - хохотнул наемник, наконец выуживая нужный ему бутылек, и возвращаясь обратно в тепло душа. – Ну, иногда Сервал делает мне маски из какой-то ереси. Может быть, это помогает. – Думаю, что ты и без этого очень даже хорош. Сампо немного отвел в сторону лейку душа, а затем выдавил на пальцы вязкое содержимое бутылочки, чуть размазывая по подушечкам густоватую жидкость. Ландау теперь стоял лицом к нему, поэтому Коски закинул одну руку партнера себе на шею, и, довольно осторожно, чтобы Гепард не поскользнулся, приподнял одну ногу парня, пристраивая ее себе на бедро. – Только держись. Иначе мы вдвоем полетим на пол, - улыбнулся наемник, а затем, опуская руку вниз, коснулся того места, от ласк которого пришлось оторваться на время. – Ты помнишь правило: если будет больно – не молчи. Капитан коротко кивнул, а Сампо, принимая сей жест за согласие, мягко протолкнул один палец внутрь, в разгоряченное нутро, чувствуя, как его волосы начинают тянуть сзади – Ландау сжал пальцы на затылке наемника, из-за чего Коски сдавленно охнул – настолько сильной и жесткой была хватка. Гепард был чертовски узок внутри, что, в целом, было даже логично – вряд ли у Ландау были связи после того раза с кем-то другим, а с того момента, как они узнали о ребенке, между ними двоими ничего и не было. Сампо проник чуть глубже, постепенно и медленно двигаясь, в итоге останавливая себя собственной костяшкой и давая капитану привыкнуть к чувству заполненности. – Сампо, ты можешь продолжать, - исподлобья глядя на наемника тихо выговорил Гепард. – Мне совсем не больно. Коски продолжил послушно двигать рукой, заглядываясь на Ландау, который кусал губы и прикрывал глаза, при этом свободной рукой пытаясь удовлетворить еще и своего любовника. По такому Гепарду Сампо страшнейше скучал – открытому, чувственному и до одури пылкому. Несмотря на то, что капитану явно не хотелось бы, чтобы с ним возились, словно с дорогим хрусталем, наемник все делал деликатно и степенно, расслабляя Ландау, наблюдая, как тот тает от ощущения пальцев внутри, которые плавно растягивают и готовят к большему, как плывет от легких влажных поцелуев на своей шее. После такого поистине отвратного окончания встречи с господином Ландау хотелось полностью перекрыть все произошедшее, дать Гепарду понять, что его любят абсолютно любым – веселым, творящим глупости, серьезным или даже унылым – он был хорош во всех своих проявлениях, и за это Сампо его и полюбил. – Сампо, - позвал Гепард партнера, приоткрывая глаза. – Да, котенок? – Коски каждый раз терялся, когда слышал свое имя из уст любимого. – Я не хочу долго ждать. Ты можешь… можешь войти? – Так быстро? – удивился Сампо, не вытаскивая пальцев и продолжая двигать ими внутри. – Ты уверен? У тебя давно никого не было. Ландау как-то обиженно фыркнул, насадившись самостоятельно на пальцы. – Пожалуйста. Каждый раз, когда Гепард о чем-то просил, Сампо был не в состоянии отказывать, даже если просьба казалась иррациональной и расторопной, как вот сейчас. Видимо, омега не соврал, когда сказал, что был «голоден» до подобного – дорвавшись, он торопился, в попытке получить желаемое побыстрее. Что ж. Ландау сам опустил свою ногу на кафель, отпуская волосы Коски и поворачиваясь вновь к стене – парень оперся на стену, вызывающе прогинаясь в пояснице, и Сампо уже самому тяжело было думать о чем-то разумном, когда перед ним был такой Гепард. Наемник взял еще смазки, чтобы как следует смазать уже свой член – на этот раз он выдавил щедрое количество жидкости, все еще побаиваясь причинить боль партнеру. Ландау нетерпеливо оглядывался через плечо, ожидая, когда его уже избавят от этого безобразного чувства пустоты, и слепо пытался сам насадиться, чтобы поскорее начать. – Какие мы жадные до ощущений, - улыбнулся Сампо, проводя уже членом между ягодиц. – Тебе, видимо, этого действительно не хватало. – Хватит уже издеваться! – прорычал Гепард. – Я же сказал, что хочу тебя, а ты… – Тшш, тихо, милый. Твое желание – закон. Не волнуйся так – ты же помнишь, что пустая трата нервов для тебя губительна? Как бы в подтверждение своих слов Коски положил руку на живот Ландау, а затем, дабы не бесить и без того уже слегка озлобленного капитана, медленно начал входить, поражаясь тому, насколько сильно его сейчас сжимают горячие и скользкие от смазки стенки. Черт бы побрал их спешку – Гепард действительно все еще был ужасно узким, и Сампо хотел уже было выйти, чтобы уделить растяжке еще чуть больше времени, но капитан, стараясь наугад нащупать запястье Коски, все же схватил его, жестко сжимая, затем укладывая ладонь к себе на талию. Вторая рука была перехвачена так же – ее уже Ландау устроил поверх своей собственной руки, которой он опирался на стену. – Даже не смей выходить, Сампо. У наемника, кажется, перехватило дыхание – на секунду он серьезно испугался, что с ним что-нибудь да сделают, если он остановится хоть на секунду. Коски продолжил двигаться, все так же неторопливо, пока Гепард тяжело дышал, прижимаясь щекой к кафелю на стене душевой, стараясь привыкнуть к уже забытому чувству. Сампо уже и сам потихоньку начинал принимать эту игру, в которой его явно вели за ручку – он сжимал кожу на талии Гепарда, царапая ее и оставляя красноватые следы, чуть надавливал на запястье, чувствуя, как бьется яростно пульс под пальцами, и продолжал медленно, но глубоко трахать Ландау, вжимая в стену и наслаждаясь вздохами, разбавлявшими шум воды. – Сампо, прежде, чем мы придем к финишу, - с придыханием говорил Гепард, - я хочу попросить тебя об одной вещи. Отнесись к этому серьезно. – Все, что твоя душа пожелает, солнце, - все дальше отодвигаясь от реальности, отвечал Коски, понимая, что сейчас он будет согласен на все. – Я хочу, чтобы ты оставил на мне метку. Погодите… Чего?! Наемник даже остановился – настолько просьба была неожиданной. – Гепард, это очень важный шаг, между прочим… – Я об этом, по-твоему, не знаю? – уточнил Ландау. Коски продолжил двигаться, и мыслить о столь весомой просьбе. Метка от альфы не была шуточной игрой или забавой – она навсегда оставалась с омегой, показывая привязанность и верность своему возлюбленному. Как правило, не каждая омега соглашалась на подобное даже будучи в серьезных отношениях – всегда был риск того, что люди могут разойтись, а будучи меченным будет очень тяжело найти себе нового партнера. – Если ты в себе сомневаешься, то так и скажи. Я не буду принуждать. Но я хочу, чтобы ты сделал это. Слова Гепарда звучали, как вызов. Сампо не сомневался в себе и не сомневался в Ландау – закрадывались у него мысли о том, что они бы и без меток друг друга просто так не отпустили бы, но… Это окончательно свяжет их, делая из них уже настоящую пару. Метка – последний шаг, стоящий выше обручального кольца на пальце и даже выше наличия общего дитя. Это доказательство крепкого союза, в котором нет места недоверию. Хотелось бы знать, почему Ландау решился вдруг на это, но размышления уходили в совершенно другую сторону – в ту самую, где не было места долгим раздумьям и где существовали только однозначные ответы – либо да, либо нет. – Я согласен. Гепард оглянулся через плечо, чтобы убедиться в том, что Сампо не шутил. Но никаких шуток и быть не могло – для Коски это действительно имело значение, и если Ландау считает, что они должны к этому прийти – значит, так нужно. Значит они – судьба друг друга. – Тогда… сделай это сейчас. Гепард опустил немного голову, открывая вид на свою шею – по обычаю, метка ставилась именно сзади, на таком уровне, где ее можно было скрыть от любопытных глаз. Коски было немного боязно – он никогда, само собой, не делал такого, и идея того, что ему сейчас надо будет буквально прокусить чужую кожу пугала его. – Чего ты ждешь? – вздохнул Ландау. – Ты боишься, что мне опять будет больно? Я терпел боль и похуже. – Я просто… Прости, просто волнуюсь. видишь ли, не каждый день прокусываю шеи людям. Сампо наклонился ниже, утыкаясь носом в шею Гепарда и попытался сосредоточиться на том, что он сейчас будет делать. Чужой запах пробивался даже сквозь уже, казалось бы, смывшую все и вся воду, и Коски на секунду задумался о том, что вот для чего природа наградила его слегка заостренными клыками. Чтобы просто оставить на том, кого он успел полюбить, свою метку. И мерзко как-то, и будоражит одновременно. Почему нужно делать это посредством боли? Сампо зачем-то задержал дыхание, пробурчал невнятные извинения за то, что сейчас Гепарду будет неприятно, а затем, зажмурившись и мысленно сосчитав до трех, с силой впился в чужую мягкую кожу, сжимая челюсти с такой силой, что плоть вскоре поддалась, разрываясь под натиском зубов. Ландау негромко прорычал, а затем зашипел, как дикая кошка, и Коски пытался успокоить его, рукой поглаживая плечо парня. Гепард дернулся под ним, когда Сампо посильнее вонзил зубы, чтобы метка точно схватилась, и вкус крови во рту от этого будто бы только усилился. Еще пара секунд такого стояния – и Коски ослабил хватку, отстраняясь от шеи омеги и рассматривая пугающую рану, которая останется шрамом у Гепарда на всю жизнь. По спине у Ландау вниз стекала алая струйка, мешающаяся с водой, и выглядело это, откровенно говоря, жутковато. Собственный же рот был тоже весь в крови, которую наемник зачем-то слизал с губ – на вкус было гадостно, и на языке оседал яркий солоноватый привкус, отдаленно напоминавший металлический - этот вкус точно ни с чем не спутаешь. «Это… так странно. Как будто мы какие-то животные», - Сампо вернулся к тому, чтобы продолжить приносить удовольствие Гепарду, и, постепенно наращивая темп, стал в таком же ритме надрачивать еще и Ландау, который после дозы болевых ощущений немного поутих, но вскоре поддался их общему с Сампо ритму, подмахивая бедрами навстречу и начиная в голос стонать, пока наемника вело от горячей воды, вкуса крови и от ситуации в целом. – П-пожалуйста, кончи внутрь, - еле выговаривая слова, пролепетал невнятно Ландау, ускоряясь и слегка сбивая общий темп. Коски тоже ускорился, уже откровенно вбиваясь в тело своей теперь единственной любви, и быстрее двигал рукой, которая уже начинала болеть от подобных манипуляций. Разум дурманился, уступая место той сущности, которая всегда появлялась на этих последних секундах перед тем, как Сампо кончит – эта самая сущность давала голове отключиться полностью, пока под ним находится такой желанный, блять, Гепард Ландау, с легкой руки которого и началось все это. Капитан не выдерживает первым – он в последний раз рвано выдыхает, сжимаясь на члене Коски, и постепенно обмякает, пока собственная сперма стекает по чужой руке, пачкая ее. Сампо же сдается, когда ощущает, как сильно его сейчас сжимают – он выполняет желание Гепарда, оставаясь внутри, прижимаясь посильнее грудью к спине Ландау, покрытой несколькими большими шрамами, к которым теперь добавился еще один – от его собственных зубов. * * * – Извини, мне кажется, что я переборщил немного. Парни сидели на кровати, уже сухие и чистые, и Сампо обрабатывал глубокую рану, что красовалась на шее капитана чуть неровным овалом. Ландау стойко терпел все манипуляции, терпеливо ожидая, когда метку закроют повязкой. – Не переживай, бывало и хуже. – Да, но одно дело, когда это монстры фрагментума, а другое – когда это твой будущий муж впивается в твою кожу. К слову, как ты вообще решился на метку? Многие омеги боятся этого. Гепард помолчал, заламывая пальцы, но все же признался: – Мы ведь говорили с тобой о том, что нужно научиться доверять друг другу. Считай, что это такой первый особенный шаг в этом деле. А второе… я забыл упомянуть, что мой отец, на самом деле, не поверил в наши с тобой отношения, назвав их случайной интрижкой, но вот эта метка теперь будет доказательством того, что все это – не просто так. Это уже перестает быть просто игрой в семью – так пускай с этого и начнутся наши серьезные отношения. Ну, и к тому же, я все еще приверженец немного консервативных установок, поэтому считаю, что метка все же важна. Поэтому мне, на самом деле, и правда приятно, что ты согласился ее оставить. Так вот оно что. Что ж, это весьма весомые причины. Впрочем, Сампо был только и рад такому исходу событий – пометить омегу было чем-то очень сакральным и интимным, и Коски где-то в глубине души был счастлив, что теперь он с кем-то так глубоко связан. «Ради него, я думаю, и жизнь не жалко отдать», - подумал наемник, продолжая аккуратно обрабатывать знак их привязанности.