Конкордия:
– ДумалА? – Ладно, свалю это на твою усталость, милый. А отреагировал ваш папа, если честно, не очень :( – А когда он узнал, что ты еще и помолвлен, то… В общем, он был совсем не в восторге. Он хочет познакомиться с господином Коски и поговорить с тобой лично, обсудить помолвку, ну, и не только ее. Я не буду передавать все его слова, но успокоить его было довольно тяжело. Я постаралась объяснить ему, что он не прав, и отстоять тебя, но он сейчас в глубоком шоке, мне кажется.
* – Черт, Сервал! Ну не пишу я так, что ты наделала! – сокрушался Гепард, глядя в переписку. – Все слова с маленькой буквы и… «ДумалА»? Ты серьезно?! И вообще… кто научил маму писать смайлики в переписках-то? – Это единственное, что тебя сейчас реально беспокоит? – спросил Сампо, отрываясь от сообщений. – Как насчет того, что твой отец, походу, хочет немножко, ну… нас уничтожить? – Честно говоря, это было ожидаемо, - отмахнулся Ландау, поражаясь своему относительному спокойствию. – Конечно, у меня была надежда на то, что он воспримет эту новость более сдержанно, но… – Отец и «сдержанно» - это две несопоставимые вещи, - перебила брата Сервал. – И все же, избежать этой встречи не получится. Походу, он слишком взбудоражен этой ситуацией. Все трое умолкли, глядя во все еще открытую переписку. И ведь действительно – иного выхода не придумать. Гепард прекрасно понимал, что бегать от отца не получится – это заведомо проигрышный вариант. Не придет капитан в родной дом, так к нему явятся в квартиру, чтобы узнать, почему он в очередной раз ведет себя, как малое дитя, и прячется, ища постоянные отговорки. Было такое уже как-то раз, Ландау сполна хватило подобного цирка. – Неужели все настолько плохо? – Коски отстранился от брата с сестрой, вновь усаживаясь на стул и протягивая руку к пачке с сигаретами Сервал. Гепард вовремя среагировал на сие поползновение, отодвигая сигареты гораздо дальше, за что был удостоен разочарованным взглядом. – Мы уже успели привыкнуть за столько лет жизни с ним, но незнакомым людям наш отец может показаться весьма… специфичным человеком, - пытался подобрать правильные слова Гепард. – Специфичным? А может лучше будет сказать… вечно требующим невозможного папаши с непроработанным синдромом отличника? – уточнила Сервал. – Называй все своими именами. – Сервал! Ну не стоит так говорить. – А что, я разве не права? – хмыкнула девушка. – Или ты уже забыл, как прятался от него за моей спиной? Гепард больно прикусил нижнюю губу, пытаясь бороться с неприятными воспоминаниями. Но он отлично все помнил, потому что от прошлого, как бы ты не хотел, не убежать – оно всегда будет с тобой, его просто можно немного забыть, специально, чтобы самому себе не докучать в моменте, но не избавиться полностью. В детстве их и пальцем не трогали – мать бы не позволила такому случиться – но ругань в доме Ландау была частым явлением. Когда отец в очередной раз выходил из себя, будучи еще молодым и более вспыльчивым, на пол летели вазы и чашки, разбиваясь вдребезги, а иногда в ход шли и тяжелые книги с его собственного стола, и с каждым разом дети все больше свыкались с тем, что после таких разговоров по душам у их ног обычно валялись осколки стекла, фарфора, ну, или еще чего-то. Будучи ребенком, Гепард много плакал, пока отец отчитывал их с Сервал с особым пристрастием – именно на них двоих было возложено больше всего надежд в этой семье – в то время как старшая сестра закрывала мальчика, пихая себе того за спину. Потом приходила мать, и все начиналось уже по новой; она сама отчитывала отца за то, что тот чересчур строг со своими детьми, особенно с Гепардом, который на тот момент был еще самый младший в семье. Это все напоминало порочный круг до тех пор, пока брата и сестру не отправили обучаться в академию – жизнь в казармах была хороша хотя бы тем, что там не было их вездесущего родственника. Со временем же господин Ландау поутих – ссоры становились редкими и менее склочными, а дети – более послушными, хотя разочарований все равно хватало с лихвой. Когда оба ребенка возвращались домой на выходные, отца обычно там не было – чаще всего он был на работе, впрочем, и слава Эонам, а какие-то проблемы дети предпочитали проговаривать меж собой или с матерью. Однако в памяти Гепарда еще был жив тот день, когда стало известно о том, что он омега – отец тогда страшно расстроился и очень долго говорил с сыном в своем кабинете о том, как ему теперь надо жить и поступать, дабы избежать малейшего позора, который тенью ляжет на их светлый род, стоит только юноше оступиться. Ландау-младший тогда даже не плакал. Он вообще ничего не мог даже произнести кроме слов «хорошо» и «я понимаю». Все, что оставалось – это один за другим глотать встававшие комья в горле и самому себе, как мантру, читать одни и те же слова. «Я не виноват в том, что родился таким». И вот оно все возвращается опять, словно кошмарный сон, который, казалось бы, ушел навсегда, но на самом деле все это время ускользающей тенью мельтешил где-то позади, просто не попадаясь на глаза. – …Гепард… Гепард! Эй! Сервал пощелкала пальцами перед носом провалившегося в прошлое брата, и тот снова переместился в настоящее, фокусируясь на Ландау-старшей и Сампо, которые обеспокоенно смотрели на капитана. – Простите, я просто… Устал, я думаю. Сегодня был довольно долгий и тяжелый день. Давайте лучше поговорим обо всем этом завтра, ладно? Думаю, мне нужно больше сил на то, чтобы переварить это все. Гепард поднялся со своего места и проследовал в квартиру, где было очень тепло, в отличие от улицы. Ландау слышал, что Сервал и Сампо, вроде бы, о чем-то перешептывались, когда он только ушел, а затем продолжили разговор уже в обычном тоне, слегка приглушенном, чтобы не беспокоить отправившегося спать парня. Только вот… Заснуть все никак не получалось. Ведь только сейчас Гепард почувствовал, как внутри начинает просыпаться неадекватная тревога, связанная с предстоящей встречей. Возможно, до того момента, как он остался наедине со своими мыслями, он был более уверенным в себе, но здесь, в темной спальне, которая освещалась лишь ночными огнями города, старые воспоминания нахлынули с еще большей силой. «Надеюсь, что мы все переживем это без особых проблем». * * * Званый ужин, в итоге, был назначен на вечер среды. Безусловно, это не было удобно практически никому – все, кто был приглашен, так или иначе работали, только вот господина Ландау такие вещи, как и всегда, не особо волновали. У него были и другие дела, и подвинуть свой график ради детей для него было чем-то из ряда вон выходящим. Именно поэтому Гепард уже чертыхался, прикалывая к своему пиджаку крупный нагрудный знак с темно-синей лентой и голубоватыми полупрозрачными кристаллами, прочно встроенными в медаль. Сегодня у него и без того был тяжелый день – мало того, что с утра он был на обязательном осмотре, которые теперь капитан обязан был посещать каждые несколько недель из-за своего положения, так еще потом он отработал полный день. К вечеру Ландау был выжат, как чертов лимон, и сейчас хотелось только одного – лечь в постель и включить себе какую-нибудь очередную развлекалку на телефоне, при этом, желательно, заедая это все чем-то очень вкусным. Еще лучше, если бы это что-то было приторным. Но вместо этого он вынужден был в очередной раз испытывать моральный дискомфорт, и, как ни крути, здесь не получится как с мамой или Броней – у сегодняшнего вечера обязательно будет плохой финал, осталось только гадать, насколько тяжелым он будет. – Зачем тебе эта штука? Ты же не на парад идешь и не со стражами встречаешься. Сампо тем временем усердно боролся с очередной вещью, которая затесалась в его гардеробе благодаря Гепарду – галстуком-бабочкой бордового цвета, что никак не хотела превращаться в аккуратный и красивый бант. Закончив со своим аксессуаром, Ландау решил помочь Коски, ловко перехватывая оба конца бабочки, и не спеша стал завязывать их. – Это не просто штука, а медаль. И, знаешь, на встречу с моим отцом лучше идти с напоминанием о том, что я хоть чего-то добился в этой жизни, - отвечал Гепард, продолжая приводить в порядок своего партнера. – Иногда ему полезно помнить о том, что я все же чего-то стою. – Мне жаль, что тебе приходится это терпеть. Капитан на пару секунд оторвался от бабочки, думая о том, как лучше ответить на это. Практически никто не знал о том, что их отец мог быть таким, а, соответственно, подобные высказывания Ландау слышал крайне редко. Он бы даже сказал, что никогда такого особо не слышал в свой адрес. – Не надо меня жалеть, - глядя прямо в глаза Сампо, твердо произнес Гепард. – Это всего лишь один вечер, после которого мы будем свободны на долгий срок. Думаю, я не увижу его вплоть до свадьбы, а потом – и до рождения ребенка. Бордовая ткань наконец поддалась и завернулась в презентабельный бант на шее Сампо, после чего наемник повернулся к зеркалу и оглядел себя. – Я выгляжу, как собака в ошейнике. Разве что поводка не хватает и медальона с кличкой. – Это всегда можно организовать, - хохотнул Гепард, видя, как на него смотрят через отражение. – Что? Со своими словами нужно быть аккуратнее. – Ты начинаешь становиться абсолютно несносным, - покачал головой Сампо, и из его укладки выпала одна прядка. – Я считаю, что это просто отличное развитие событий, - Ландау хитро подмигнул и улыбнулся Коски, которому только и оставалось, что подкатить глаза и вздохнуть. – А то обычно несносным бываешь только ты. Гепард начинал понемногу меняться и оттаивать по отношению к Сампо, только показывал он это редко. В глубине души капитан все же был рад тому, что у него был кто-то, кто разделяет с ним целиком и полностью свалившуюся на голову проблему, и даже если отец будет против их отношений, то его будет ждать очередное разочарование – Ландау уже будет сложно отказаться от этого синеволосого недоразумения, что теперь постоянно присутствовало в его жизни. К тому же, был еще один повод чуть больше доверять Сампо – с тех пор, как оба договорились о том, что Коски перестанет вести преступный образ жизни, на него не было ни единой жалобы. Ни от кого. Был, конечно, один неугомонный молодой человек, который активно зазывал людей на площади вступить в общество против «синего мошенничества», но на него мало кто обращал внимания даже тогда, когда Сампо активно проводил свои аферы, а сейчас так тем более. Среброгривые стражи начинали уже даже забывать о том, что капитан Ландау каждый день гонялся за неким торговцем: объявления о розыске были в один день сняты разом со всех стен Административного района, а обширное досье с легкой руки Гепарда и Брони было засунуто куда подальше – на одну из высоких полок, где хранились, в основном, закрытые дела. – Надо же, он как будто канул в лету, - пробормотал Данн, когда командующий состав обедал в Форте в один из спокойных дней. – С чем это может быть связано? Работу отыскал нормальную? – Не знаю. Разве нам от этого не лучше? - непринужденно отвечал капитан, мысленно наслаждаясь своей очередной маленькой победой, к которой он приложил лишь немного усилий. – Ладно, шутки шутками, но теперь у меня есть важный вопрос, - Гепард завершил свой образ, надев белоснежные перчатки. – Скажи, ты ведь знаешь хоть какие-то правила этикета, которые касаются поведения за столом? Мы ведь идем не просто на дружеские посиделки, а ты – притворяешься человеком из высшего общества, в конце концов. Сампо негромко усмехнулся и поглядел на Ландау с такой снисходительной теплотой, с которой обычно смотрят на дурачков. – Вилку с ножом не перепутаю, я думаю. А вообще, Геппи, скажи честно, ты забыл о том, где прошло мое детство? Какой еще этикет? – Ну, может быть, довелось интересоваться подобным хоть раз в жизни. – О да… Интересно, в какой момент? Или ты думаешь, что в перерыве между поеданием овсяной каши с привкусом пыли и побегами из приюта мы все дружно выедали десертной ложечкой порфе… прафе… – Профитроли? – поспешил на помощь Гепард. Надо же, наемник почти запомнил любимый десерт Ландау – прогресс какой-никакой. И даже знал о существовании десертных ложек. – Именно! – Сампо щелкнул пальцами. – Поэтому, отвечая на твой вопрос, я скажу, что я знаком только с примитивными правилами поведения и вежливости, которые не требуют слишком много знаний. Капитан тяжело вздохнул, понимая, что, судя по всему, придется как-то импровизировать. Застолья в семье Ландау были особенными – они проходили очень чинно и высокопарно, все дети чуть ли не с пеленок, как и подобало выходцам аристократии, были знакомы с этикетом, в том числе, были обучены правилам поведения за столом. В их доме не было гостей, которых отец с пренебрежением называл «простолюдинами» - все были вежливы, учтивы и научены манерам. И Гепард знал – стоит Сампо проколоться хотя бы на этом, и господин Ландау непременно все заметит и засомневается в их легенде. – Ладно, по пути я кое-что расскажу тебе. А там уже разберемся на месте. Попробуй запомнить хотя бы вот что… В итоге, всю дорогу до поместья Ландау, до которого пришлось идти окольными путями, дабы не попадаться особо никому на глаза, Гепард старался передать часть своих знаний Сампо, у которого, кажется, произошла перегрузка от такого количества информации – наемник, вроде бы, пытался искренне внимательно слушать своего жениха, и даже спрашивать что-то, но уже на середине пути его глаза начинали меркнуть, и когда они, наконец, пришли, огонек интереса окончательно потух в зеленом взгляде. – О, а вот и вы, голубки! Как и в прошлый раз, Сервал стояла около ворот и болтала с кем-то из слуг, дожидаясь, пока парочка соизволит прийти. Сестру сегодня было не узнать – на девушке было длинное черное платье в пол с замысловатым фасоном, а на плечах ее покоилась шелковая накидка с элегантной брошью. Волосы девушка собрала в аккуратный пучок, в котором голубоватые пряди перекликались с ее натуральными светлыми. Видимо, даже сестра решила не паясничать сегодня – побаивалась отца или просто сочла это за повод покрасивее одеться? Кто знает. – Не называй нас так, пожалуйста, еще и при других людях, - прошептал смущенно Гепард, подходя ближе к сестре и приветственно целуя ее в щеку. – К слову, выглядишь шикарно. – Ну, ради такого повода пришлось постараться! – кокетливо улыбнулась Сервал. – Не хочу, знаешь ли, нашего бедного отца шокировать, иначе я бы пришла в своих обычных шортах. Ну и к тому же, отстаивать твои интересы перед папенькой надо с толикой вкуса. – Искренне надеюсь, что отстаивать их не придется сегодня, - прислонив руку ко лбу, произнес Гепард, а затем, подхватив под одну руку Сампо, а под другую – Сервал, направился к дому через сад, который они, казалось бы, не так давно и видели, только сейчас тут горело множество огоньков, что включались ближе к вечеру в поместье. – Госпожа Ландау уже знает, что мы тут? – решил уточнить Сампо, покрепче перехватывая руку Гепарда. – Да. Она сказала, что они с отцом будут ждать нас уже в доме, а навстречу к нам выйдет… – Братик! Сестричка! Со стороны поместья к гостям кто-то стремительно приближался – невысокая светловолосая девочка, которая выглядела совсем молодо, словно ей было не больше шестнадцати лет*, бежала со всех ног, а юбка ее очаровательного, чуть ли не кукольного платья, развевалась на бегу. Девочка даже не притормозила, когда подбегала к новоприбывшим, и с разбега кинулась в объятия Гепарда. – Рысь. Да, именно ее и послала мама, - тепло улыбнулась сестра, тоже обнимая девочку. – Я так скучала! – пробубнила еще одна из рода Ландау, утыкаясь носом в жилет старшему брату. – А ты еще тоже… Почему ты не сказал, что у меня будет племянник?! Скрытный какой! – А ты что, уже знаешь? – изумился Гепард. – Конечно, мама рассказала мне еще в тот день, когда я приехала, - девочка отцепилась от брата и поправила свои коротенькие косички, что лежали на ее плечах. – Я просто хотела поздравить тебя лично, вот ничего и не писала. Ты что, решил устроить мне такой сюрприз к прибытию? – Ну, можно и так сказать, - развел руками по сторонам капитан. Рысь сделала вид, что слегка обижена тем фактом, что ей чуть ли не последней сообщили о таком важном событии, и повернулась в сторону, затем застывая на месте. – А вы… Вы же…? – взгляд девочки бегал от Гепарда к Сампо и обратно. Рысь пальцем показывала в ту сторону, где стоял наемник, и Гепард аккуратно опустил ее руку, призывая к манерам. Все же братья и сестры Ландау были теми еще беспечными молодыми людьми, когда их не видел глава семьи. – Со мной можно на «ты». Меня зовут Сампо, - Коски вежливо поклонился, приветствуя младшую из всего семейства. – Рад знакомству, мисс Ландау. Рысь удивленно приоткрыла рот, а затем повернулась к Гепарду. – А мне он нравится, - полушепотом сказала девочка. – Еще и красавчик такой, с ума сойти! Где ты его нашел? – Кхм, Рысь! – прокашлялся чуть смущенно Гепард, радуясь мысленно тому, что сестра оценила его выбор. – Лучше… давайте уже пройдем в дом, м? Думаю, что родители уже заждались. – Ой, точно! – опомнилась младшая и вновь натянула маску деланного спокойствия – такой она всегда была, когда дело касалось семейных встреч. – Сервал, дай мне руку. Мне столько нужно тебе рассказать! Все четверо направились прямиком через весь дом в столовую, в которой обычно и происходили подобные званые вечера – там Гепард уже давненько не бывал, хоть и помнил, как примерно выглядело помещение – длинный темный стол из тиса стоял посреди большой комнаты в окружении таких же стульев, контрастируя со светлыми стенами и изысканной скатертью, что, чаще всего, была белоснежного цвета. В столовой всегда было светло и тепло, и капитан припоминал, что там зачастую проходили все значимые для семьи праздники – Рождество, Новый год** и, конечно же, дни рождения. А зимой здесь даже ставили пушистую елку, которую в детстве они с сестрами так любили украшать. – Я надеюсь, ты готов? – тихо, чтобы никто не слышал их, уточнил Гепард у Сампо, хотя понижать голос и не требовалось – сестры все равно шли впереди и болтали о чем-то своем. – Я тоже надеюсь, что я готов, - нервно усмехнулся Коски. – В любом случае, не думаю, что твой отец решит прибить меня с порога. – Он бы и так этого не сделал. Просто старайся не сболтнуть чего-то лишнего – отвечай на его вопросы, а в остальное время просто общайся с нами. Думаю, что он, как и всегда, в основном будет молчать и иногда говорить с мамой. На самом деле, переживать за Сампо особого смысла не было – Гепард прекрасно осознавал, что сегодня если и будет раздача тумаков, то они все достанутся исключительно ему. Да, отца, безусловно, мог интересовать Коски, но только лишь потому, что нужно было за что-то зацепиться – не просто же так отчитывать нерадивого сына. Наемник был лишь своеобразным поводом, а по факту, его присутствие здесь даже не будет играть огромной роли. В столовой уже горели чуть приглушенные огни, создававшие максимально благоприятную атмосферу – Ландау не любил яркое освещение, при котором он чувствовал себя так, словно он находится в свете софитов, поэтому сейчас молодой человек даже успел ощутить какой-никакой уют. Несколько слуг сновали туда-сюда, завершая приводить стол в порядок, но кроме, собственно, прислуги и всех гостей в помещении больше никого не было. – Рысь, милая, а где вообще родители? – поинтересовалась Сервал, видимо, так же удивляясь тому, что их никто не встречал. Однако как только Рысь уже хотела что-то сказать, как за спиной раздались неторопливые, но довольно тяжелые шаги, а на пару с ними – негромкий стук каблуков по плиточному полу. Гепарду даже поворачиваться не нужно было, чтобы понять, кому принадлежали эти самые шаги, но обернуться все-таки пришлось, хотя и очень не хотелось этого делать. – Не волнуйся, Сервал. Мы уже здесь, можно нас не искать. Первой в столовую вошла мать семейства Ландау, которая выглядела не менее безупречно, чем ее дети – на Конкордии красовалось изумрудное атласное платье, что было значительно ниже колен, волосы были собраны в аккуратный пучок, из которого выбивалась пара тяжелых локонов, обрамляющих лицо, а шею женщины украшало тяжелое колье из крупного жемчуга. Если бы слово «роскошь» имело свое физическое воплощение, то этим самым воплощением была бы госпожа Ландау – настолько славно в ее образе сочетались лаконичность, легкость и богатство. Взгляд матери, как и всегда, был мягкий, но таилось в нем и некоторое беспокойство, причина которому вошла в комнату вслед за Конкордией. Таким же тяжелым шагом, как и секундами ранее, в столовой появился господин Ландау – высокий мужчина с проседью в густых светлых волосах, с идеальной выправкой, которая, явно, была наработана за столько лет службы в Серебряной гриве. Несмотря на то, что отец стал выглядеть гораздо старше своих лет, кое-что в нем оставалось таким же неизменным – взгляд светло-голубых глаз, что напоминал самые стылые льды, направленный на своих детей без намека на хоть какую-то теплоту и радость от того, что он их вообще видит. А, возможно, даже если отец и был счастлив, то эта эмоция была надежно скрыта под слоями извечной строгости от чужих любопытных взглядов. Гепарду в детстве казалось, что когда он вырастет, он станет таким же, и это было то, чего он боялся больше всего. Однако ему повезло – в отличие от отца он был, наверное, самым эмпатичным капитаном за всю историю существования Среброгривых стражей, причем врожденное сострадание и понимание не создавали сыну семьи Ландау никаких проблем на службе. Отец и дети молча смотрели друг на друга, так и застыв в проходе, не решаясь ничего сказать друг другу. У Рыси никакой необходимости не было – она просто ждала; Сервал, видимо, начать разговор первой не позволяла гордыня и море неприятных воспоминаний, а Гепард элементарно не понимал, с чего начать – он боялся, что скажет слово, а в ответ получит десять. Сампо, который так и стоял рядом с женихом, хоть и не показывал виду, но явно переживал – он стиснул руку Ландау так, что, капитан готов был поклясться – еще немного, и у него конечность онемеет. Тем не менее, самой смелой оказалась госпожа Ландау. – Лев, дорогой, ты помолчать пришел сюда? У нас гости, которых ты сам просил позвать, - строго произнесла женщина, сложив руки на груди, и наблюдая, как мужчина прокашливается и коротко кланяется. Неужели – он что, хоть немного смущен? – Прошу простить мне это неловкое молчание. Гепард, Сервал. Я… рад, что вы смогли прийти, даже несмотря на занятость. И я так же рад увидеть лично вас, господин Коски. Было видно, что господину Ландау тяжеловато было показывать себя с хорошей и гостеприимной стороны, особенно после того, как он поглядел на сына и его спутника. В этих глазах все еще читалось убийственное и негласное «мы еще поговорим обо всем позже», но не оставалось ничего, кроме как откинуть все страхи и вежливо ответить отцу на приветствие, чтобы затем пройти в столовую и приступить уже к основной части званого ужина – знакомству за трапезой. * * * Поначалу все шло, как ни странно, очень даже гладко – в основном, большую часть времени, говорила Рысь, рассказывающая о своей последней экспедиции и ее результатах. Все внимательно слушали юную исследовательницу, задавая ей вопросы и хваля храбрость девочки и ее самоотверженное стремление к собственным целям. Для Гепарда так было даже лучше – он искоса поглядывал иногда на отца, который сидел во главе стола, пытаясь подметить, когда тот начнет переключать свое внимание на сына. Однако Лев то ли не спешил, то ли вообще не хотел общаться с Гепардом – мужчина молча ужинал, пока все остальные общались друг меж другом. В какой-то момент, капитан ощутил, как завибрировал телефон в его кармане – он отвлекся и, держа руки под столом, дабы не смущать особо никого, разблокировал экран, к собственному изумлению замечая сообщение в мессенджере от Сервал. *Среда, 20:03 Сервал: – почему он молчит? – мы тут уже минут сорок сидим, а он ничего не говорит
* Гепард поглядел через стол на сестру, замечая ее растерянный взгляд. Парню оставалось лишь пожать плечами и отписаться в сообщениях. * Гепард: – Не знаю. Может, время тянет специально? Я все равно вижу, что он ни черта не рад нас всех видеть, но тоже не понимаю, зачем он играет в молчанку.Сервал: – надеюсь, он промолчит весь вечер. может… он реально хотел просто увидеться?
* – Сервал, Гепард, мы вам не мешаем? Если вам так нужно поговорить, вы можете выйти из-за стола и обсудить свои дела вне столовой. Необязательно переписываться, прячась за скатертью, как малые дети. Об этот вопрос рушилось мигом все спокойствие, которое до этого царило в комнате. Отец, судя по всему, оказался чуть более внимательным, поэтому заметил переглядывания и переписки своих детей, сразу же делая публичное замечание. Как обычно. – Нет, прошу прощения. Это не столь срочно, мы все обсудим потом, - оправдывался Гепард, пряча телефон в карман пиджака. – Что ж, Рысь, я, несомненно, рад твоим успехам в экспедиции, - младшая благодарно кивнула, но в глазах ее отчетливо читалось некоторое равнодушие, ровно как и в тоне отца. – Но у нас здесь есть и другие гости, не менее интересные, и мне бы хотелось послушать еще и их. «Черт, вот что дернуло Сервал начать мне писать? – раздраженно подумал Гепард. – Так бы он еще сидел и дальше, может, к концу вечера бы и слова не проронил, но нет же…» Господин Ландау, тем временем, переключил все свое внимание на Сампо, который кое-как с помощью своего благоверного разобрал, каким столовым прибором ему нужно есть то или иное блюдо. Справлялся Коски неплохо, слушая тихие советы Гепарда, но сейчас велика будет вероятность того, что может произойти нечто из ряда вон выходящее, поэтому капитан максимально собрался с мыслями, дабы слушать начинающийся разговор. – Итак, господин Коски, - Лев сложил столовые приборы на тарелке и поглядел туда, где сидели Сампо и Гепард. – Моя дорогая жена так стремилась рассказать о вас гораздо больше, но я предпочел сам познакомиться с вами, все же личное общение дает четкое понимание о том, что за человек сидит перед тобой, не так ли? Сейчас все присутствующие смотрели то на главу семейства, то на Сампо, и у всех во взглядах мелькало волнение – один неверный шаг и все может пойти совсем не так. Однако наемник, когда к нему обратились, приосанился и, легко и непринужденно улыбаясь, посмотрел прямо в глаза отцу своего жениха. Тревогу выдавала лишь одна незаметная для всех, кроме Гепарда, деталь – Коски непрерывно дергал ногой, стараясь хоть как-то высвободить свои нервы. – Конечно, господин Ландау, вы правы. Вы можете спрашивать все, что посчитаете нужным, а я постараюсь поддержать ваш интерес и ответить на все вопросы. В голосе Сампо не слышалось ни дрожи, ни капли испуга – настолько складной была его речь, что Гепард даже подивился и позавидовал умению держаться в практически любой обстановке, поскольку самому капитану порой в таких смущающих ситуациях выдержки явно не хватало. Что уж говорить – у наемника был чуть ли не врожденный талант красноречивости, отточенный и доведенный до мастерства с годами, проведенными в его «профессии». – Отличный настрой, - сдержанно похвалил молодого человека Лев, что было даже удивительно. Опять напускная вежливость? – Тогда я бы хотел узнать чуть больше о вас. Откуда вы родом, чем занимаетесь в жизни? Не сочтите это любопытство излишним, но мне ни разу не доводилось слышать о семействе с такой фамилией, учитывая, что в Белобоге обычно все на слуху. Сампо снисходительно ухмыльнулся, но никто не углядел в этом ничего лишнего. Отец лишь терпеливо ждал, а Гепард готов был слушать каждое слово. – Это не излишне, я вас прекрасно понимаю, - Коски приложил руку к груди и покачал головой. – Я не могу сказать, что мой род был богатым или известным – родители еще очень давно пытались основать собственное дело, но, увы, для них эта задача оказалась… непосильной. Мои отец и мать – обычные школьные учителя из Надмирья, и для них все это было весьма сложно, несмотря на то, что смекалки им явно было не занимать. Поэтому, пожалуй, из всей своей семьи только я смог прийти к тому, чтобы хоть немного заявить о себе. Легенда так и лилась лживо из уст Сампо, пока все зачарованно слушали – Рысь аж в очередной раз за вечер приоткрыла рот от удивления. Всю эту глупую историю они придумывали еще утром в воскресенье, сидя за столом втроем с Сервал, хихикая, как натворившие глупостей школьники – важно было держать равновесие во всей этой лжи, не сочиняя совсем уж нелепых небылиц. Поэтому Сампо вместе с братом и сестрой Ландау пришли к выводу, что главное – это сделать вид, что Коски – житель Надмирья, а то, кем были его воображаемые родители – уже не так важно. – Как уже многим здесь известно, я занимаюсь бизнесом по поставке оборудования для шахтеров в Камнеграде. Люди активно пользуются моей помощью уже на протяжении нескольких лет, а мне только в радость оказывать им поддержку. Кажется, все сидели в полном восхищении, но… куда же без сомнений отца? – Весьма интересно. Но, позвольте уточнить, как вы и ваша фирма успешно сотрудничаете при конкуренции с самим государством? Насколько мне известно, оборудование для шахт предоставляет правительство, этим занимаются министры в промышленной сфере Белобога. И как вам удалось так беспроблемно наладить поставки, учитывая, что еще до недавних пор проход в Подземье был закрыт? «Блять! Как мы могли вообще об этом даже не подумать?! – пронеслось в голове у Гепарда. Капитан заметил такой же полностью обескураженный взгляд сестры, пока их выдумка рушилась на первом же препятствии. – Чертова размеренная жизнь, совсем из тонуса выбивает… Подземье же было закрыто!» Тем не менее… – О, поверьте мне, вопрос с поставками был налажен очень быстро и умело. Прежде, чем перейти к делу, я связывался с некоторыми компаниями, которые поставляли всякого рода гуманитарную помощь в Подземье, и они поделились со мной своим бесценным опытом. С вашего позволения, в подробности я вдаваться не буду, все же это секрет фирмы, - Сампо изящно взмахнул рукой и чуть посмеялся. – Что же касается конкуренции, здесь все просто – шахтеры очень много жаловались на неисправность довольно старого оборудования, которое предоставлялось государством – частые поломки инструментов, каски, которые до этого претерпели множество «встреч» с горными породами, осыпающимися порой на головы людям… Просто ужас. Также, я думаю, вам известно об одной забастовке, которая была связана с поломкой огромного количества шахтерских кирок***, не так ли? Это стало, между прочим, основным триггером к тому, что многие работники Подземья переставали пользоваться оборудованием от государства. Поразительно. И Сампо ведь не выдумывал – подобная забастовка действительно имела место быть, когда Гепарду было, вроде бы, около двадцати лет. Тогда он еще не был капитаном, и на разборки в Подземье он не попал, но подобный инцидент существовал в истории Белобога. Как только Коски сейчас вспомнил обо всем этом? И, судя по взгляду отца, наемник спокойно обвел господина Ландау вокруг пальца. Истинный дар или мошеннические умения, наработанные годами? Неважно, сейчас это было блестящим выходом из ситуации. – В таком случае, все весьма справедливо, - задумчиво протянул отец, удовлетворенно кивая самому себе. Возможно, на его лице еще мелькала тень недоверия, но основная стена была наполовину разрушена. – Как я понимаю, вы прошли весьма трудный путь, чтобы достичь определенного совершенства в своем деле в столь молодом возрасте? Это достойно похвалы. Целеустремленные люди всегда выживут в нашем мире. Пока Коски что-то уверенно задвигал и лил в уши Льву, Гепард переглядывался с Сервал. Оба еле сдерживали довольные улыбки, и с каждым сказанным Сампо словом, уверенность в хорошем исходе этой встречи все больше возрастала. – … Кстати! У меня тоже остался вопрос еще с прошлой нашей встречи, – к разговору присоединилась уже Конкордия. Непонятно, хотела ли она поддержать таким образом Сампо, чтобы он не тянул в одиночку разговор со Львом, или просто у женщины был чистый интерес – тем не менее, ее участие в беседе мгновенно всех расслабляло. – Все было так неожиданно, что я ведь даже не поинтересовалась, как же вы познакомились с Гепардом? Я очень люблю слушать подобные истории. – Кора, не думаю, что это очень важная деталь… - встрял тихо в разговор господин Ландау, за что получил суровый взгляд темных глаз от жены. Видимо, женщина была единственным человеком, которого боялся даже этот пугающий господин. – А тебе лишь бы узнать статус да положение! – пристыдила мужа Конкордия, складывая руки в замок. И в чем она только была не права? – Неужели неинтересно, как познакомились дети? Я уверена, что это довольно трогательная история. Здесь Гепард мог выдохнуть – этот вопрос они тоже продумали, хотя, даже если бы и не продумали, то Сампо явно нашел бы, что ответить. – На самом деле, ничего особенного здесь нет, - пожал плечами капитан. – Мы живем в домах, которые находятся друг напротив друга, так что, можно сказать, что это все началось из-за простого соседства. – Все так, все так… - протянул Сампо, умело имитируя самый влюбленный взгляд, которым он поглядел на Гепарда. Надо же. Ландау даже поверил на долю секунды, а у других даже шансов не было на то, чтобы подумать о лживости. – Наши дома имеют общую территорию, парк, если быть точным, собственно, в нем мы и встретились однажды. Мы, кажется, столкнулись абсолютно случайно… – Да, да, я шел после работы, - Гепард даже начинал тоже входить во вкус – азарт вранья был заразителен. – Так спешил, что совсем не заметил тебя. Иногда не видеть, куда идешь, бывает очень полезно! Казалось бы, Рысь и Конкордия даже прониклись, увидев, как смотрят друг на друга молодые люди, и слыша их очаровательный наигранный смех, который со стороны совсем не был похож на фальшь. Сервал еле держалась – в ее глазах сиял триумф победы, видя, как отлично все складывается. – И… сколько же вы уже вместе, хотелось бы знать, - как-то раздраженно произнес отец, хоть и не подавал вида, продолжая натянуто улыбаться. – Ох, уже год, наверное? – сделал вид, что высчитывает месяца Сампо. – Но мы знаем друг друга гораздо дольше. – Год… Вот как. Гепард ничего о вас даже и не рассказывал, еще и учитывая, что знакомы вы давно. Как это все интересно. Ты стал очень скрытным, сынок. Капитан отвлекся от всеобщего веселья и посмотрел на господина Ландау холодным взглядом. Даже если бы все это было правдой, он не поспешил бы рассказать о своей любви отцу в любом случае – он был бы последним человеком, который обо всем узнал. – Нам нужно было время, чтобы понять, что мы значим друг для друга, - серьезно произнес блондин, неотрывно глядя на Льва, у которого в глазах начинали загораться какие-то недобрые огоньки. – Я уже взрослый человек, чтобы не сообщать о каждом своем шаге. Но теперь мы решили построить свою семью, думаю, об этом рассказать было все же необходимо. – Да будет так, имеешь полное право, - сказал отец, поправляя очки на переносице, показывая, что он хочет завершить эту арку сладких вопросов. – Кстати, о семьях. Господин Коски, а будет ли хоть какая-то возможность познакомиться с вашими родителями? Думаю, что они достаточно интеллигентные люди, учителя. Мне было бы очень интересно увидеть их и пообщаться с ними тоже. Настрой Сампо после этого вопроса начал значительно меняться – вместо задорной улыбки на лице появился глубокий задумчивый взгляд и растерянность. – Я боюсь, что это будет невозможно осуществить. – И почему же? – уточнил отец зачем-то, хотя после слов Сампо, в какой-то степени, и так все было ясно. – Потому что их уже нет с нами. Гепард отчего-то вспомнил, как в самый первый день их с Коски знакомства, он тоже из детского интереса спросил Сампо о родителях. Еще тогда мальчик с неподдельной тоской ответил ему, что родителей у него нет. Чуть позже Ландау узнал, что они не умерли, они просто… оставили своего сына в один день около приюта и ушли, без следа пропадая из Подземья, и что Сампо почти их и не помнил. Помнил только одно обещание, данное матерью – что они вернутся за ним. А во взрослом возрасте, уже после того, как Гепарду стало известно о том, что у них будет ребенок, в один ленивый совместный выходной наемник поведал о том, что никто так больше никогда и не приходил к нему, а приютить мальчика не хотел ни один человек в Камнеграде, не говоря уже о людях из Надмирья. Тема родителей и семьи была для Сампо, в какой-то степени, болезненной, хотя, по его словам, он привык к этому – ну что, мало сирот, что ли, в Подземье? Был кто и с судьбой потрагичнее. Но Гепард отлично чувствовал, что где-то в глубине души все же Сампо было больно от этого жизненного факта, несмотря на то, что у Коски была хотя бы обретенная семья в лице Наташи и Олега. – Вот оно что. Как же так случилось? – без малейшей тени сожаления продолжал спрашивать Лев. – Отец… - Сервал впервые за вечер обратилась к господину Ландау, но тот одарил дочь очередным суровым взглядом. – Все в порядке, Сервал, - Сампо выставил ладонь, показывая девушке, что не стоит так переживать. – Они погибли из-за влияния фрагментума. У матушки было слабое здоровье, а отец… Он проводил слишком много времени с ней, в итоге, тоже поддавшись этому влиянию. Мы с моей младшей сестрой остались одни. Наверное, это был еще один двигатель моего прогресса – нам ведь нужно было на что-то существовать. Гепард подозрительно сощурился. Сестра? Чего? Этого, кажется, в их сценарии не было. Куда уже начал уходить Сампо в их всеобщих выдумках? Сервал в этот момент точно так же нахмурила брови, глядя исподлобья на брата – видать, тоже не была посвящена в знания о какой-то такой сестре. Ландау поставил себе мысленную заметку – обязательно спросить, о чем это таком вдруг решил ляпнуть Сампо. – Очень прискорбно, - ответил отец, складывая руки на груди. – Я, в какой-то степени, удивлен. Обычно у нас в Надмирье влияние фрагментума практически незаметно, в отличие от Подземья. Впрочем, какая разница, что там с этими людьми происходит. – Пап, - Рысь попыталась немного пресечь отца, видимо, зная, о чем тот может заговорить дальше. – Может, не стоит так говорить? – А что же, Рысь? Только не говори, что тебя беспокоят выходцы из Подземья. Разве не все ли равно? Я понимаю, что господин Коски – очень благородный человек, раз помогает шахтерам, которые, так или иначе, все рождаются и умирают там же, в Камнеграде, но какой это имеет смысл? Их жизнь без Надмирья не имеет особого значения. Гепард так и чувствовал, как отец вновь начинает заводить свою излюбленную шарманку о различии между великолепным Надмирьем и глубоким Подземьем. И если в любой другой ситуации эти разговоры воспринимались всеми, как очередной бред, то сейчас слушать все это было просто гадко, учитывая, что стол господин Ландау делил как раз с жителем подземной части города, только вот он не знал об этом. – Что вы имеете в виду? – Сампо затравленно поглядел на главу семьи Ландау, на что тот лишь развел руками по сторонам. – Одним меньше, одним больше – вот, что я имею в виду, господин Коски. Жаль, что фрагментум забрал жизнь тех, кто действительно был полезен этому миру, и лучше бы это было очередное отребье из Подземья, разве вы не согласны? Кроме шахтеров мало кто оттуда действительно приносит пользу, в основном там так, одни преступники. Я не зря запрещал своим детям общаться с детьми оттуда – кто знает, чего бы они понабрались от этих простолюдинов. Обстановка из расслабленной начинала перерастать в совсем неприятную – Гепард стал замечать, как Сампо под столом не просто дергает ногой, но и начинает заламывать пальцы – отличный показатель того, что Коски медленно, но верно, начинает выходить из себя и нервничать. Капитан отлично понимал, что отец невзначай задел за живое того, кто, буквально, вырос в Камнеграде и чьи знакомые и друзья в основном были оттуда. – Все, Лев, хватит! – прервала монолог мужа Конкордия. – Я сотню раз говорила тебе, что все мы люди, и неважно, кто есть кто. Тем более, обсуждать это здесь и сейчас. – Кора, вот попади ты в Подземье, я бы посмотрел на твое лицо, - парировал отец. Внезапно разговор на середине прервался – Сампо резко встал, глядя на господина Ландау, и Гепард уже начал бояться, что случится нечто непредвиденное, но наемник лишь вежливо поклонился и произнес: – Прошу прощения, что прерываю, но мне нужно отойти. Мне как-то немного… душно здесь, я бы хотел подышать свежим воздухом. Сампо быстрым шагом направился прочь из столовой, а Гепард, под влиянием непонятной ему силы, уже хотел было встать и отправиться вслед за женихом, лишь бы тот только ничего не учудил, но его тут же осадили. – Погоди-ка, Гепард, куда это ты бежишь? – теперь в голосе отца не слышалось той деланной вежливости, с которой он весь вечер общался со всеми. – Я… Мне нужно к Сампо. – Его ты еще увидишь много раз, умей отлипать от людей. К тому же, раз уж выдался такой момент, - Лев поднялся из-за стола. – Я бы хотел переговорить с тобой. С глазу на глаз. Дыхание Гепарда мгновенно стало тяжелым, будто ему на грудь положили гирю весом в несколько десятков килограмм. Парень посмотрел в глаза отцу, в которых значилось, что никакой жалости к нему не испытывают, а при разговоре тет-а-тет даже не посмотрят на то, что он сейчас находится в положении. После недолгой паузы, отец развернулся и направился на второй этаж – в свой кабинет. Краем глаза Ландау заметил, как Сервал силилась подняться, но капитан выставил руку и еле заметно покачал головой – как бы ему не хотелось хоть какой-либо защиты и помощи, он должен пройти через это в одиночку. Даже если это будет больно. А больно будет. Гепард это очень хорошо чувствовал. – Сынок, если ты не хочешь, не иди за ним. Помни, что ты… – начала мать, но ее тут же прервали. – Все нормально. – Эти слова капитан буквально отрезал. – Мы должны все обсудить с ним уже. Как будто непонятно, что за этим он нас звал. Гепард, не оборачиваясь, вышел из столовой, оставляя всех позади и поднимаясь быстро по широкой деревянной лестнице. Только попав на второй этаж, парень замедлил ход, замечая в конце коридора лишь одну открытую дверь, из которой исходил неяркий свет – та самая комната, в которую боялись заходить все дети Ландау. Было еще не поздно повернуть назад, на самом деле – в принципе, если так подумать, что сделает ему его отец? Как всегда выскажет все за глаза маме, ведь контролировать собственного ребенка уже не представлялось возможным – Гепарду было не десять лет, и даже не семнадцать или восемнадцать – он мог уйти от неприятного разговора хоть сейчас. Но… Было какое-то странное «но», которое так и заставляло ноги капитана двигаться по направлению к кабинету господина Ландау – возможно, израненная в детстве гордость не позволяла так трусливо сбежать. Или же в глубине души он все еще боялся ослушаться? Когда Гепард подошел к двери кабинета, преодолев темный коридор этажа, в животе что-то неприятно начало тянуть, хоть и не слишком болезненно – это уже все равно было плохим знаком, который как бы говорил, что не стоит лезть туда, что просто нужно ослушаться разок и все будет хорошо. Однако было уже поздно – Ландау, стараясь выглядеть уверенно, вошел в комнату, по привычке сразу же закрывая за собой дверь и становясь около стены, на которой, как и всегда, висел семейный герб – золотой лев с замысловатым хвостом и в боевой стойке на темно-синем фоне грозно смотрел на капитана своими злобными глазками-бусинами, словно тоже осуждал младшего сына семьи. Гепард уже даже и не помнил, когда он был здесь последний раз – если память ему не изменяет, то, наверное, около двенадцати лет назад, а ощущалось все так, будто это было лишь вчера. Отец уже сидел в своем высоком кожаном кресле, раскуривая неспешно сигарету в так учтиво приоткрытое окно, дабы сын не дышал, наверное, дымом от этой дряни. Пока что господин Ландау молчал и даже не смотрел туда, где находился сейчас Гепард, и последнего это начинало не на шутку раздражать – нетерпеливость накладывалась на ощущение, что его привели на самый настоящий эшафот, поэтому капитан молчать не стал – за всю жизнь он успел наиграться в эти игрушки с молчанкой. – Ты попросил меня прийти, чтобы я слушал звуки тишины? Отец отвлекся от курения, продолжая держать толстую сигарету в руке, занесенную над пепельницей, и обернулся-таки к сыну. Во взгляде экс-капитана Среброгривых стражей не было ни намека на жалость или, хотя бы, усталость – только презирающее снисхождение к осмелившемуся подать голос Ландау-младшему. – Гепард, - голос отдавал скрежетом ледяной стали, который обычно и тут и там слышался в Запретной зоне стражи. – Не в твоем положении вообще сейчас хоть как-то ерничать после всего того, что ты устроил. – И что же я такого устроил, позволь узнать? – поинтересовался капитан, стараясь не обращать внимание на то, что его собственный голос начинал дрожать, а уверенность начинает испаряться с каждым произнесенным словом. Отец посмотрел на Гепарда, как на последнего идиота, после чего усмехнулся. – А ты, как я вижу, не понимаешь? Видимо, мозги у тебя перестают работать, как надо, а жаль. Тогда, так уж и быть, я начну с самого начала, опустив всю эту сахарную ересь, которой вы так усиленно кормили меня. Ты серьезно думаешь, что я поверил в ваш спектакль? У Гепарда сердце провалилось куда-то прямиком к ногам, пропуская все удары один за другим. В каком смысле «спектакль»? Как это… Неужели ему все известно? Но они же так хорошо отточили эту выдумку, и выглядело все так органично, что не придерешься! Откуда, ну откуда это чертово чутье? От слов отца хотелось то ли бежать, то ли провалиться сквозь землю – иного выхода в такой ситуации не виднелось, но, увы, Гепард, кажется, прирос к месту, не в силах пошевелиться. – Я действительно не понимаю, о чем ты… - постарался отвертеться Ландау-младший, но тщетно. – Как и всегда, ты не видишь, что ты вытворяешь. Это так похоже на тебя. Хорошо, скажу немного по-другому – ты считаешь, что я не вижу, что ни в каких долгосрочных отношениях ты не состоял? Ваша абсолютно глупая легенда о какой-то там якобы долгой дружбе, и что вы целый год были вместе, может удивить только Рысь в силу ее юного возраста, но не меня. Да у тебя на лице написано, что твой ребенок – это итог случайной интрижки. Так понятнее? Гепарда слегка отпустило в моменте. Так вот оно как. Отец просто не поверил, что они с Сампо уже долго знают друг друга. Ну, пожалуй, это было не так и страшно – было бы хуже, если бы он вообще ни во что не поверил. – Даже если и случайная интрижка, то что с того? – спросил Ландау-младший, сжав за спиной кулаки так, что короткие ногти больно впивались в ладонь. Так парень делал каждый раз еще с детства – это помогало сдерживать агрессию. В комнате воцарилось молчание на несколько секунд, и взгляды обоих присутствующих были направлены исключительно друг на друга – это были своеобразные гляделки – отведешь взгляд – тут же проиграешь. – Гепард, напомни-ка мне, кто ты? – казалось бы, со спокойствием, спросил отец, опираясь локтями на стол. – Ты о чем? – Ты задаешь чересчур много глупых вопросов. Статус свой назови в обществе. – Капитан Среброгривых стражей. – Во-от, - протянул с деланным удовлетворением от ответа отец. – А что я тебе говорил об этом, м? Когда мы все только узнали о том, что ты омега. Что нужно делать, чтобы стать капитаном в твоем исключительном случае? У Гепарда дернулся глаз, а в ушах шумел собственный пульс. Он слишком хорошо знал ответ на этот вопрос. – Что я не должен вестись за своей природой. Господин Ландау поднялся со своего кресла, туша сигарету. Мужчина приблизился к сыну и заглянул тому в глаза, пока Гепард задыхался от мерзкого запаха табака, мешавшегося с запахом перечной мяты – один из запахов его отца, который всегда исходил от него, когда тот медленно, но верно начинал злиться. – Все, что ты сейчас имеешь, даже вот эта медаль – это не твои усилия, - произнес отец. – Это моя заслуга, которую ты просто удачно приумножил, следуя моим же наставлениям. Твоя природа, которая сделала тебя уязвимым, должна была быть стерта, и я успешно добился такого результата, видя, как ты в итоге стал капитаном Серебряной гривы. Но ты успел налажать, поддавшись своим идиотским инстинктам. Ты глупо повелся на первого встречного, забывая, кто ты такой и из какого ты рода, еще и принес в подоле, как чертова девка! – Я не повелся… – Замолчи, ради Эонов, и не спорь хотя бы сейчас! – чуть ли не прошипел, как змея, Ландау-старший. – Тебе всю жизнь на блюдечке подали прямо под нос, сделали уважаемой личностью в Белобоге, о которой все говорят, чтобы что?! Правильно, чтобы ты феерично опозорился, так бестолково заимев ребенка! Гепард уже просто молчал, не в силах все время смотреть в глаза отцу – он проигрывал в этих гляделках, причем нещадно. Уже несколько недель капитан мирился с тем, что он не должен винить себя за произошедшее, что так бывает, что все хорошо, и, казалось бы, все так его поддержали, чтобы в итоге всю его выстроенную уверенность взяли и разрушили, как песочный замок. И все это – сделано стараниями одного единственного человека, что был ему родным отцом. – Даже если ты хотел ребенка, в чем была проблема рассказать о своем желании?! Почему ты не мог точно так же попросить нас найти тебе подходящую партию? – продолжал сокрушаться отец. – Мы бы нашли для тебя идеального партнера, который согласился бы поиграть с тобой в дочки-матери, и все бы было просто прекрасно! Когда же ты уже повзрослеешь и поймешь, что не бывает у таких людей, как мы, все так просто! Отец отошел к своему столу и со злости ударил по нему кулаком, заставляя Гепарда содрогнуться и прикрыть глаза. Казалось бы, что капитан уже отвык от всех этих концертов и никогда с ними не столкнется больше, но все было не так просто, как только что и сказал Лев. Оказывается, чтобы вывести отца из себя нужно было просто забеременеть, по мнению отца, непонятно от кого. Какова сказка, ну правда. – Мне не нужны твои выгодные партии. – процедил сквозь зубы Гепард. Он настолько сильно сжимал челюсти, что все уже начинало болеть от напряжения, а голова начинала адски гудеть. – Да? А что тебе тогда нужно, дорогой сыночек? Любовь до гроба?! – отец резко обернулся, повышая голос еще на один тон, хотя, казалось бы, куда еще выше. – Да может быть и так! – чуть ли не заорал уже Ландау-младший. – Может, я действительно хочу любить кого-то, не думая о каких-то партиях, о выгодных браках. Почему я не могу быть обычным человеком, а не долбанным аристократом?! – Да потому что ты родился в такой семье, Гепард! – так же громко отвечал отец, чеканя каждое слово. – Сними свои гребанные розовые очки! О, Архитекторы, почему я вырастил такого наивного придурка? Злости не хватает на тебя и твои опрометчивые идиотские поступки! Господин Ландау вновь сел в кресло и опустил голову, прикрывая при этом лицо руками. Гепард так и продолжал стоять, уже полностью погрузившись в свою прошлую жизнь – непередаваемые ощущения – в двадцать шесть чувствовать себя на все пять. И – надо же! – что это? Что-то горячее, что стекало по одной щеке, а затем – по второй. Ландау-младший даже не понял, что происходит, и только после того, как он предательски всхлипнул, до него дошло, что он не выдержал, что он сломался, как хрупкая фарфоровая кукла под натиском железного молота. – Ну давай, поплачь мне еще тут, как девочка, – не поднимая головы, с усмешкой выговорил отец. – Сервал и Рысь вместе взятые и то меньше плакали, чем ты. Последние слова Лев буквально выплюнул – это сравнение было сказано с таким пренебрежением, что Гепарду хотелось заныть уже в голос, но позволить он себе этого не мог – перед ним была не Сервал, с которой можно было поплакать вволю, и это была не мать, что не осудит его за слезы. Это был даже не Сампо, который ничего бы плохого не сказал – только понимающе обнял бы. Перед ним был человек, который презирал любые слабости, и сейчас Гепард так жалко пал перед ним, как побежденная жертва перед хищником. Пока отец молчал, в груди нещадно что-то скреблось, просясь наружу и протяжно завывая – наверное, это был внутренний зверь, которого ранили в очередной раз в жизни. Уж слишком Гепард отвык от своего родственника – уже и забыл, каким тот жестоким мог быть, как сильно бьет по самолюбию своих же детей. – В любом случае, ничего уже не вернуть назад, - беря очередную сигарету, сказал отец. – Твой ребенок… Одна сплошная головная боль, ей богу, от вас всех! Так вот, ребенок в любом случае родится, это уже не обсуждается. Вы оба – горе-любовники – женитесь, и, желательно, до того, как твой живот вообще станет виден хоть кому-то. Мать сказала, что срок пока небольшой, поэтому есть шанс, что это особо никто не поймет – оно и лучше, иначе я со стыда сгорю перед всем светлым обществом. Свадьбу мы можем провести у нас в поместье. Все остальное… Это уже твои проблемы. Расхлебывай их на здоровье хоть со всем Белобогом. Сервал, а теперь и ты –два моих самых больших заблуждения и провала, и более в этот позор ввязываться не хочу. – Мне нужно сказать спасибо за твое великодушие? Ты такой добрый отец, благодарю, что не изгнал из рода, – вытирая нос платком, который был припасен в кармане, едко высказал Гепард на эмоциях, о чем тут же в очередной раз пожалел. Господин Ландау отложил тлеющую сигарету, вновь поднимаясь со своего места и подходя туда, где все еще стоял сын. Мужчина как-то по-садистски улыбнулся, прежде чем больно схватил ладонью лицо Гепарда, обхватывая сильно пальцами щеки, на которых еще не успели высохнуть слезы. Молодой человек сдавленно охнул и фыркнул – настолько унизительным и неприятным был этот жест. – Ты после всего этого бардака должен радоваться, что я тебя по стенке не размазал. – Лев говорил это тихо, но в каждом слове чувствовалась неприкрытая ярость, которой просто нельзя было дать разрастись, а иначе все сейчас сбегутся сюда. – Поэтому твоего «спасибо» здесь будет, возможно, даже недостаточно, но я закрою на это глаза в очередной раз. Позорище, да и только. Ландау отпустили небрежно и резко, и такие касания ощущались хуже, чем самая тяжелая пощечина. Отец не делал так раньше, и вот это новое чувство било сразу по всему – по собственному эго, по гордости и по всем нервным клеткам разом. – Надеюсь, что ты хоть что-то понял из всей нашей небольшой беседы. Ты и так уже оступился, поэтому предостерегать я тебя не собираюсь – не знаю, куда еще ниже ты можешь упасть, разве что пробьешь очередное дно, о котором мне неизвестно. А сейчас можешь идти. Это все, что мне было нужно до тебя донести. Господин Ландау отошел к окну, шумно выдыхая – это означало, что разговор был окончен, но Гепарда как пригвоздило к половицам – он стоял, невидящим пустым взглядом уставившись куда-то сквозь стены поместья. – Тебе что-то еще нужно? – не поворачиваясь, уточнил отец, мгновенно отрезвляя сына. – Нет, - коротко ответил Гепард и развернулся, чтобы выйти из злополучного кабинета, пропахшего насквозь его собственной ненавистью. Только после того, как капитан закрыл дверь с обратной стороны, до него начало доходить, что вот оно и свершилось – то, чего он и ожидал, только хуже. Он понимал, что отец винил бы его, припоминал в очередной раз, кто он такой и как должен был себя вести, но некоторые его слова… особенно сильно ранили, и вот их никак нельзя было предугадать заранее. Позорище, наивный придурок, провал… Стоило оступиться один чертов раз, чтобы заслужить все эти обидные прозвища, которыми его успели назвать в коротком разговоре. Сейчас Гепард чувствовал себя так, будто его окунули в грязь лицом без возможности дать хотя бы задержать дыхание – настолько ему сейчас было обидно. «Я не хочу больше здесь находиться. Не сейчас, - Ландау быстрым шагом направился к лестнице, тяжко ступая по каждой ступени и вытирая остатки слез руками, натирая глаза до красноты. – Я хочу уйти. Я не хочу находиться в одном доме с этим…» Собственные мысли, как бегущая строка, неслись вперед, и Гепард даже заметить не успел, как он спустился вниз к столовой, где все так же сидели мать, Сервал и Рысь – Сампо же с ними не было. Капитан тихо подошел ко входу в помещение, и все присутствующие тут же обратили на него внимание. – О, милый, вот ты и вернулся! – облегченно произнесла матушка. – А мы как раз… Погоди-ка, что случилось? Что с твоими глазами? Гепард сильно прикусил нижнюю губу по привычке, чтобы совладать с собой, и опустил свой потухший взгляд, игнорируя, как все резко напряглись, замечая его состояние. – Где Сампо? – спросил Ландау, игнорируя вопросы матери и то, как Сервал и Рысь подскочили со своих мест. – Что он сделал?! О чем вы говорили? – затараторила обеспокоенно старшая сестра, пытаясь коснуться аккуратно лица брата – тот, еще не отойдя от жестов отца, невольно дернулся от руки Сервал, чем напугал немного девушку. – Пожалуйста, скажите, где Сампо?! Я хочу уйти отсюда. Гепард с каждой секундой становился все более раздражительным, и пока сестры пытались безуспешно успокоить его, мать тоже поднялась со своего места и быстрым шагом направилась куда-то восвояси. Стук ее каблуков отдалялся, и в итоге можно было расслышать, как женщина поднимается по лестнице – судя по всему, она направлялась в кабинет к отцу. – Он на веранде, - полушепотом произнесла Рысь. – Он вернулся, когда вы ушли, а потом сразу же ушел обратно. Мне кажется, ему было как-то нехорошо… Гепард благодарно кивнул, высвобождаясь из рук сестер, что заботливо обвили его в попытке угомонить, и повернулся, чтобы пойти туда, куда направила его Рысь – на веранду, где, в прошлый раз, все прошло гораздо лучше, чем сегодня. – Ты уверен, что не хочешь рассказать, что стряслось, прежде, чем вы уйдете? – уточнила аккуратно Сервал. Капитан остановился на секунду и, обернувшись к сестре, постарался хоть немного улыбнуться, хотя и выглядело это сейчас явно погано. – Прости, но не сейчас, Сервал. Давай… Я позже все объясню? Старшая вздохнула, и на лице ее отразилось что-то вроде отчаяния – скорее всего, она все и без слов понимала. Брата девушка все же отпустила – допрашивать его сейчас, чтобы довести окончательно, она явно не хотела. Поэтому Ландау-старшая лишь мягко приобняла невысокую Рысь и тихо попрощалась с Гепардом, отпуская того, наконец, к тому, кого капитан хотел сейчас видеть больше всего. Гепард же уверенным шагом направился к выходу на веранду, и притормозил только тогда, когда заметил силуэт Сампо, что стоял одиноко, опираясь на перекладины светлых перил. Ландау повернулся к стене, около которой стоял шкафчик со стеклянными дверцами, и попытался разглядеть свое отражение – без толку, ничего не видно, лишь его собственные очертания. Капитан не хотел, чтобы Сампо видел его таким сейчас – растрепанным, злым, разобиженным и с опухшим лицом – и дело было не в какой-то пресловутой красоте, а скорее в том, что Гепард просто хотел спокойно уже наконец-то свалить из этого дома, и не возвращаться как можно дольше, а не задерживаться под натиском чужих расспросов. Но ничего не поделать. Ландау практически бесшумно вышел на веранду, подставляя лицо прохладному ветерку, который чуть освежил его и привел мысли в кое-какой порядок. Коски же чуть повернул голову, но не обернулся полностью, видимо, услышав, что кто-то все-таки пришел к нему. – Сервал, я же говорил, что приду, но чуть позже, когда Гепард тоже вернется. – Что ж, в таком случае, пора возвращаться, - ответил капитан, облокачиваясь на одну из балок, что поддерживали навес веранды. Сампо, услышав знакомый голос, тут же развернулся, а в глазах его снова засияли счастливые огоньки. – Геппи! Я даже и не понял по шагам, что это ты, - улыбнулся наемник, абсолютно искренне и чисто. – Я уж было подумал, что ты… А что… Что с твоим лицом? Сампо еле заметно принюхался, пока Гепард глядел молчаливо на парня. Неудивительно, что Коски почувствовал что-то – от Ландау, наверняка, сейчас так и несло на всю округу гвоздикой – этот аромат выделялся сильнее всего, когда его обладатель беспокоился о чем-то или боялся. – Пожалуйста, давай уйдем, - затравленно глядя на партнера, произнес Гепард, из-за чего у Сампо на лице отразилось недоумение. – О чем вы говорили с отцом? – осторожно зашел издалека синеволосый, но капитан сразу же присек все вопросы. – Давай не сейчас. На данный момент я просто хочу уйти, ладно? Коски недоверчиво оглядел своего спутника, но лишнего спрашивать в итоге не стал. Оба в полном молчании покинули веранду, преодолев темный коридор дома, и, наконец, ушли из поместья, на которое Гепард даже прощального взгляда не бросил – все, что ему сейчас хотелось, это поскорее уйти отсюда, чтобы не возвращаться как можно дольше.