Watch Me

— Мне всё нравится! Я согласна! Каролина либо совсем тупая, либо притворяется, что впервые в жизни видит Рин. То, с каким энтузиазмом она вчитывалась в контракт, с каким восхищением читала сценарии, с какой радостью хлопала в ладоши, когда узнала, что будет работать с лучшим сценаристом в “Up and Down” – напрягало и вызывало подозрения. Рин всё еще не до конца уверена, что правильно читает людей, но чуйка всё еще кричит, всё еще не утихает, даже когда она перечитывает документы и понимает, что нет ничего страшного в их сотрудничестве. Выходят из кабинета Командира все вместе, но Рин не успевает достать телефон, чтобы отписать Тэхену, как на её плече оказывается рука менеджера. — У тебя сегодня еще встреча с руководством “HARDER”. — Да вы издеваетесь, — хнычет в ладошки. — Я даже не успела позавтракать! — Давай я тебя угощу! Перед глазами вновь оказывается Каролина. Мило улыбается, руки за спиной. Она в коричневом костюме из юбки и пиджака, в голубой рубашке с галстуком, в ботиночках и с женской сумочкой. Каролина выглядела намного профессиональней, чем сценарист в безразмерной серой худи, широких белых шортах и хаотичным пучком волос на затылке. — Угостишь? — Да! Если можно… Рин тяжело вздыхает и смотрит на Ючжин с мольбой в глазах, чтобы та помотала головой, запретила или сказала, что сценарист очень занят, но менеджер всего лишь жмет плечами, ободряюще хлопает по спине и догоняет Командира с агентом Каролины. Это означает, что у Рин нет выбора. Прекрасно. День начался просто прекрасно. — Да, хорошо. До ближайшей кафешки добираются молча. Если честно, Рин не знает, что говорить. Каролина ведет себя… странно. Может, не стоит быть столь предвзятой и упертой, и стоило бы быть более дружелюбной, как и со всеми остальными? Заказывают кофе, сэндвичи, садятся практически посредине, за маленький, двухместный столик. На них и так все пялились, точнее, на Каролину. Европейская внешность, утонченное тело, милое личико и стройные ноги. Но она, казалось, совершенно не замечает всеобщего внимания и смотрит только на Рин с нескрываемым и каким-то… детским интересом. — Надеюсь, у нас достаточно времени до того, как ты уедешь в “HARDER”, — говорит актриса, складывает руки замком на столе и наблюдает, как сценарист перевязывает волосы и устало зевает. — Да, было бы неплохо поесть. Нет, правда, о чем им общаться вообще? Они сидят в тишине до того, как им принесут заказ, и только Рин приступит к своему полузавтраку, полуобеду… — В тот раз, в “HARDER”… это же ты была, да? На моей первой съемке с V? Тяжело вздыхает, но всё равно прожевывает, не давится и кивает. — Да. Я. Каролина скромно улыбается, опускает взгляд, рассматривает свой кофе. Чего она вообще ожидает? Извинений? Ну уж нет. Тогда, Рин всё сказала по фактам и ни за что на свете не заберет свои слова назад. Каролина должна понимать, что работает не с ярким, лучистым солнышком, которое всем подсветит и согреет, а с грозовой тучей, которая ударит критикой прямо в лицо, дабы отрезвить и раскрыть глаза. — Ты… правда так считаешь? Ну… просто, много кто любит меня, подписывается на меня, я много кому нравлюсь и меня хотят многие студии. Но ты… была единственной, кто так… оценил мою работу. — Как “так”? — выгибает бровь, смотрит на актрису, которая всё еще не осмелилась поднять взгляда. Даже не глотнула кофе. — Ну… строго? Сурово? Сухо? Она, что, пытается пристыдить Рин?! Ха. Ха-ха-ха. — Я оцениваю не так, как мужики, — прочистив горло, отвечает сценарист. — Твои, так называемые, начальники смотрят на одно единственное – деньги. Редакторы же оценивают стоны, тело и личико. Я же смотрю на всё то, что под картинкой. Каролина, всё же, поднимает глаза на Рин, немного напуганно и напряженно. Она будто бы сидела на экзамене, честное слово, и пыталась угодить суровому преподавателю, который не ведется на улыбки и откровенную одежку. Вообще, чего она добивается? Признания? И от кого? От какого-то сценариста не самой популярной порностудии? Рин не понимает её. — А сейчас? Как я справляюсь… сейчас? — Лучше, — кривит губами и доедает свой сэндвич. — Правда? Почему она выглядит так, будто они на съемках? Рин уже видела, как парни и девушки слишком сильно вживаются в свои роли. Они не различают, где правда, а где – игра. Возможно, у Каролины определенный план, которому она следует, определенный образ, который нельзя нарушать даже вне камеры. Рин мотает головой, когда понимает, что вновь ушла глубоко в раздумья, хотя Каролина терпеливо ждала. Она потихоньку ела, пила, оглядывалась по сторонам, рассматривала интерьер. Нужно же всего лишь поработать с ней, снять пару видео и всё, они распрощаются. Совсем скоро Рин окажется в “HARDER” и будет сотрудничать со своим любимым актером. Да, надо думать о хорошем. — Правда, — выдыхает и… думает объяснить подробнее, но сразу же отбрасывает идею. Каролина улыбается, радуется. Чему радоваться?! Она странная, очень странная. На самом деле, напоминает обыкновенный архетип аниме-девочки, которая всегда в хорошем настроении, очень ранимая, но старательная. Рин не знает, почему она так раздражает даже своими движениями, мимикой… должна же быть конкретная причина. Человек не может бесить просто так. Или может? — Знаешь, я… стараюсь. Хоть я и молодая, наивная, но… я пытаюсь выкладываться по полной, — хмурится, облизывает губы, пока Рин со всех сил пытается не показывать удивление. — Не хочу оправдываться, понимаю, что ты строгая и… ты крутишься в порно дольше меня. Просто… ты тогда столько всего сказала, что я думала уже бросать, но потом поняла, что ты права, — кивает, обхватывает пальчиками чашечку от кофе, смотрит в неё так, будто там заготовленный текст. — Таких, как я – миллионы. Думаю, я стала популярной только благодаря тебе, только благодаря тому, что я услышала. Да, мой корейский не идеальный, я очень плохо говорю, но я понимаю, и тогда я много что поняла, — она выдыхает, как будто ей что-то мешает говорить. — Я захотела работать с тобой, потому что… ты правда пишешь очень горячие и интересные сценарии, потому что ваша компания уважает женщин, делает для женщин, и я тоже… хочу вдохновлять женщин. Я из очень бедной семьи, мой отец бросил мою мать, когда я была младенцем и… имея такое тело, я должна добиться высот хотя бы в порно, — Каролина сглатывает и смотрит в глаза Рин, которая внимательно слушала, неотрывно наблюдая за эмоциями актрисы, которые безостановочно мелькали на её лице. — Может, я звучу слишком пафосно, но я решила сказать тебе это перед тем, как мы приступим к съемкам. Думаю, мне хотелось просто объясниться перед тобой, чтобы ты поняла меня. Улыбается, моргает, ведет себя чересчур приветливо, открыто, кажется… искренней. Смачивает горло остатками кофе, не доедает свой сэндвич, говорит, что наелась и кладет ладошку на плоский животик. Наверное, следит за фигурой. Рин более, чем шокирована внезапной исповедью. Без понятия, как реагировать, что отвечать. Она впечатлена, очень впечатлена и, признаться, стрелочка с “ненависти” передвинулась на середину, к “нейтральности”, пытаясь достигнуть “симпатии”. Проблема в том, что когда Рин слушала от других актрис желание оказаться в “Up and Down”, она не чувствовала чего-то сжимающего изнутри, чего-то противного и недоверчивого. Как будто Каролина не договаривала до конца, как будто она всё выдумала, но ведь говорила и выглядела искренне, не играла и не притворялась. Видимо, ей чертовски важно мнение Рин. Злость исчезла, Каролина в какой-то момент перестала вызывать желание встать и уйти. Но что-то всё равно осталось. Сложно понять, что именно, очень, но нужно хоть что-то ответить. — М-м-м… мне приятно, что тебе нравятся мои сценарии, видео. Мне жаль, что ты оказалась в порно вот так, из-за нужды заработать или вырваться из бедности. Но, думаю, что у тебя всё получится, — кратко улыбается, кивает, пытается вести себя вежливо и доброжелательно, но Рин чувствует, как блокирует собственную открытость и эмоциональность, причем неосознанно. — “HARDER” дал тебе отличный скачок. Мы попытаемся тоже. Не забывай только одно, что… в конечном итоге, твой образ в категории teen через несколько лет исчезнет. Ты постареешь, возможно, изменишься телом, и… от тебя отпишутся, подпишутся на другую, такую же teen, такую же новенькую и симпатичную, — всё еще несколько сухо, но менее агрессивно говорит Рин, пока Каролина хлопает своими большими, невинными глазками. — Советую тебе, после того, как ты станешь невероятно известной, уйти на OnlyFans и быть независимой от порностудий и контрактов. Да, так будет лучше. И дело ведь не в том, что Рин хочет избавиться от актрисы, а в том, что… если она говорила правду, если она действительно имела в виду то, что говорила, то ей будет очень сложно через полгода. От неё живого места не останется, её могут кинуть на деньги, а агент переключится на другую, более перспективную особь, менее инфантильную и более зрелую. Если Каролина хочет чего-то добиться, то ей точно нет места в том мире порно, в котором крутится Рин, Тэхен, “Up and Down” и “HARDER”. Возможно, её даже жалко. Да уж. Стоит более трезво оценивать собеседников. Но у Рин ведь тоже не самый острый и пронзительный ум, её очень легко обмануть и разыграть, так что остается только надеяться, что у Каролины нет никакой хитрой и зловещей задумки, дабы отомстить сценаристу. — Спасибо, — улыбается актриса, нервно мнет пальцы и выдыхает. — Я пока не знаю, что ждет меня в будущем… точнее, какое будущее у моей карьеры будет. Но… спасибо за советы и за то, что выслушала. — И тебе спасибо за угощение. Выходят из кафешки, добираются до офиса, обсуждая будущий контракт, сценарии. Каролина высказывает желание сняться в том, где она будет играть студентку, к которой пришел репетитор по математике. Они даже еще не выбрали актера, которого поставят ей в пару, но она уже воодушевлена и хочет приступить, несмотря на то, что большая часть видео будет сконцентрирована вовсе не на ней. И пока Рин слушает про любимые роли Каролины, то неожиданно осознает, что… она ведь сама ненастоящая рядом с ней. Для сравнения, можно взять… всех. Рин ничего не скрывает от Ючжин (ну, почти), всегда говорит то, что думает Командиру, а перед Тэхеном она вообще, как открытая книга! Так почему же с Каролиной не получается быть истинной? Защитный механизм? Инстинкт самосохранения? Нежелание сближаться? Всё и сразу?! Возможно, Рин слишком много думает о Каролине и слишком сильно парится. Нужно просто отработать и забыть. Она исчезнет, больше не побеспокоит её и всё вернется на свои места. — Как пообщались? — интересуется Ючжин, наблюдая, как Каролина с агентом удаляются на машине. — Ну… нормально? Думаю, — кивает, отстегивает велосипед и надевает солнечные очки. — Могло быть и хуже. Менеджер внимательно осматривает Рин. Видимо, пытается понять, точно ли сценарист говорит правду. Вот кто-кто, а Ючжин – одна из самых умных и проницательных женщин, которые есть на всем белом свете. — Главное, чтобы она с нами работала, — жмет плечами менеджер. — Не зря же она выбрала тебя. — Не зря. Ючжин явно надеется узнать детали, но Рин уже садится на велосипед, поправляя сумку. — Может, поедешь со мной? — Я не оставлю свой велик. — Как знаешь, — ухмыляется и проверяет время на наручных часах. — Тебе пора выезжать, потому что я явно буду раньше тебя. — Уверена? — фыркает, с вызовом смотря на менеджера. — Спорим на… хм… на шоколадку, что ты будешь позже? Менеджер закатывает глаза, кривится, показывает, что всё бессмысленно и бредово, и Рин ведь верит, что она ни за что не согласится, но затем Ючжин резко обегает машину, стуча каблуками, садится и заводит мотор так быстро, что сценарист не успевает даже понять, что произошло. Доехала до офиса “HARDER” практически без легких и с диким желанием убить саму себя полчаса назад за то, что вообще предложила сыграть в гонки. Кстати, нечестные гонки! Крутить педалями и жать на педали – две разные вещи. Но зато, у Рин точно будет шоколадка. — Видишь?! Я же… я же говорила… ух, черт. Мне надо начать заниматься спортом, — кашляет, хрипит и привязывает велосипед к трубам. — Боже, я сейчас сдохну. — Сама виновата, — триумфально ухмыляется Ючжин и протягивает бутылочку водички, от которой, в силу гордости, хотелось отказаться, но Рин не выдержала и выпила всё, до последней капли. Добираются до главного офиса и останавливаются перед дверью, дабы сценарист отдышался и поправил волосы. Чудом не вспотела. Нужно было взять с собой что-то переодеться, но, как всегда, всё гениальное приходит намного позже. В принципе, она могла бы и не приезжать. Всё, что она сказала Джину и директору “HARDER” – Рин обязана работать с Тэхеном. Они согласились, но бонусом дали ей еще и Сангву, обязуя написать несколько сценариев с тройником. Не то, чтобы Рин жалуется, но она сегодня всю ночь писала сцены для Каролины, а теперь ей надо переключиться и за три дня придумать что-то грязное, пошлое, страстное и безумное. Выхода нет. Конечно, выхода нет. После переговоров, Ючжин уходит в уборную и просит подождать. У Рин же впервые за день появляется возможность проверить чаты, которые были усыпаны сообщениями от Тэхена. Tae Ты где? Ты так рано на работу ушла? Надеюсь, у тебя всё хорошо. Отпиши, как закончишь. У меня вечером съемки. В 16:00. Я ушел, закрыл дверь на два ключа. Чимин сказал, что у нас в студии скоро будет какая-то вечеринка. Пока что без понятия, но надеюсь, что мне не нужно будет приходить. Мне сказали, что Каролина с тобой работает? Ты сегодня приедешь ко мне? Ключи же есть у тебя? Я на сьемки. Отпиши, пожалуйста, по возможности. Люблю тебя 💕💕💕 Так он… здесь? В здании? И Чимин тоже? Если да, то нужно словить Тэхена. Творческая сущность совсем скоро упадет до нулевого уровня из-за усталости и недосыпа, и единственный, кто сможет возобновить бак до предела – V, о котором Рин пытается узнать у вышедшего из офиса Джина. Мчит на нужный этаж, не предупреждая Ючжин, надеясь, что она не снимет кожу за своеволие. Она же привыкла, да? Она точно не рассердится, особенно на Рин, которая весь день, как пчелка, мечется от студии в студию, от актрисы к актеру и пытается создать нечто уникальное, необычное, нечто, что вновь принесет кучу подписок и просмотров. Долго думает, можно ли зайти, ведь, судя по звукам, они как раз снимают. Рин касается ручки двери и зависает, понимая, что с тех пор, как они начали встречаться, она не видела Тэхена в работе. Не просматривала видео, не присутствовала на площадке, не спрашивала и не оценивала. Стоит ли…? Рин глубоко вздыхает, хмурится, понимая, что совсем раскисла. Работа есть работа, и нужно держать себя в руках. Они всё обсудили с Тэхеном, всё решили, так… что же пугает? Тихо приоткрывает дверь, заглядывает внутрь. Никто не обращает на неё внимание – все стоят спиной, увлечены процессом. Декорации вновь непримечательные, стандартные. На полу рубашка, брюки и юбка с блузкой. Ничего нового. Рин уже мысленно готова в очередной раз обругать сценариста из “HARDER”, который всё это придумал, но затем, её взгляд падает на кровать, и все мысли путаются, меняются, кувыркаются, превращаясь в очень плавный поток. Отвращение? Ревность? Ужас? Нет. Ничего из этого, а лишь… бешеное вдохновение. На Тэхене прыгала грудастая, фигуристая актриса с длинными, черными волосами и татуировкой ацтекского солнца между лопаток. Она очень красиво двигалась, стонала, работала профессионально, периодически смотрела на своего партнера. От неё веяло чем-то властным, чем-то… сексуальным, и Рин просто потеряла дар речи, ведь всё выглядело превосходно. А затем… она посмотрела на Тэхена и, кажется, полностью отключилась. Он согнул руки в локтях, пресс был напряжен. Он даже не толкался в неё – она делала всё сама. Он то закрывал глаза, то открывал, хмурился, рычал, тихо стонал и подставлялся. Тэхен тяжело дышал, вены на руках и шее выделялись, как будто тонкие змеи обвивали тело. Камера была направлена на актрису, но не на него… Рин сглатывает, хмурится, сжимает челюсти, когда брюнетка слазит, опускается ртом на его член, начинает отсасывать, стонать, и объектив всё еще на ней. Всё внимание на том, как глубоко, как мокро, как грубо, и никто не видит, как Тэхен закрывает глаза, откидывает голову, кладет руку на затылок актрисе и одними губами произносит воздушное: “Рири”. Не понимает, как такое возможно, но по спине пробегают мурашки, возбуждение сдавливает внизу живота, а сердце начинает неожиданно быстро и громко стучать. “…я всегда думал о тебе, в каждой сцене, в каждом видео…” Боже. Боже мой. У Рин дрожат руки. Она торопливо достает из сумки блокнот с ручкой, зубами тянет за колпачок и начинает судорожно строчить. Сокращает, зачеркивает, размеры букв прыгают, что-то мешает, что-то нужно перенести ниже, что-то – на начало. Три листа бумаги заполняются сценарием, диалогом, картинкой и… — Привет. Вздрагивает, чуть ли не роняет блокнот. Не замечает, как перед ней оказывается Тэхен с полотенцем на бедрах. Волосы слегка влажные, он тяжело дышит, но глаза осознанные, уставшие, радостные, что он увидел Рин. — Привет… — Когда ты успела зайти? — Да… только что, — машет рукой. — Может, пять минут назад. Тэхен дергает бровью, затем опускает взгляд на блокнот, заглядывает внимательней. Рин не закрывает, ведь он всё равно ничего не поймет. Дай Бог, чтобы она сама что-то там разобрала, но собственный почерк знает лучше, чем чужой, и картинки всё еще сверкают перед глазами, как будто её глючит. Но Тэхен ведь уже слишком долго общается с Рин. Он ухмыляется, поднимает взгляд. За его спиной собираются люди, никто не обращает должного внимания на V, который неотрывно смотрит в глаза сценаристу. — Хочешь, отрепетируем? У меня дома? — Тише! — шикает и захлопывает блокнот, оглядываясь. — Здесь куча людей и… ты разве не утомился? — Не особо, — жмет плечами, зачесывает волосы назад, открывая лицо. — Тэюн больше работала. Ты же сама видела, — ухмыляется, наклоняет голову, наблюдает, как Рин закатывает глаза. — Да, видела. — Тэхен! — рядом с ними оказывается один из главных режиссеров “HARDER”. — Хорошо поработал, молодец. Душ свободен и… о, Рин! Привет! Он всегда нравился Рин и вызывал приятные чувства. Очень приветливый и честный человек, в больших очках, с короткой стрижкой и самым обыкновенным, среднестатистическим телосложением. Наверное люди, когда видят его в транспорте, думают, что такой улыбчивый и светлый мужчина работает преподавателем в школе или пекарем в кондитерской, но никто даже не подозревает, что он снимает, как люди друг с другом занимаются сексом. — Привет, — они улыбаются, кланяются друг другу. Тэхен уходит в душ, пару раз оглядывается, как бы намекая, что Рин лучше не уходить без него. — Пришла за V или… — Подписывала контракты. Буду с вами работать, — жмет плечами, прячет блокнот в сумку. — А… типа та программа по обмену, да? — хмурится режиссер, пытаясь вспомнить. — Мы должны были вам дать нашего сценариста, да? — Да-да. — Но Каролина так захотела к тебе, что не могли ей отказать. Рин фыркает, скрещивает руки на груди. Поразительно, она всё еще испытывает к ней негативные чувства, хотя вот к этой актрисе, которая только что насаживалась на член Тэхена – сплошное восхищение и желание предложить поработать в “Up and Down” в роли мамочки для лесбийской категории. — Неужели? — Ага. Девочка, конечно, что надо, но… я бы не пошел у неё на поводу. Зато начальство готово сделать для неё всё, — ухмыляется, достает айкос, стики и закуривает. — Боже, — Рин цыкает и пальцами трет переносицу. — Она, что, отсосала там кому-то? Режиссер смеется из-за абсурдности вопроса, делает затяжку и мотает головой. — Не думаю. Она приносит много доходов, поэтому… — Не знаю. Не нравится она мне, — резко признается, кривится и смотрит в сторону, пока режиссер лишь ухмыляется в ответ. — Чимин говорил, что ты не очень хорошо её воспринимаешь, но… деньги есть деньги. Уверен, что… как только с неё выжмут всё, что только можно, то сразу же уволят или отдадут за копейки в другую порностудию. Хоть он и говорил относительно жестокие вещи, но Рин воспринимала всё, как и все вокруг, кто вертится в мире порно – без упреков и опровержения. Все студии, в той или иной степени, пользуются актрисами и актерами только ради дохода, как инструментами, и как только они ржавеют, их сразу же заменяют на новые, свежие, сияющей и отполированные. — Почему ты так уверен? — Рин… ну ты чего? — он ухмыляется, выпускает дым в сторону. — У нас таких, как она – сотни, и держим мы её только из-за зрителей, которые требуют как можно больше контента с ней. Никто не понимает успеха. Наверное, всем нравится типаж тупой малолетки, к тому же европейской внешности. Она, кстати, еще и блог запустила, где рассказывает о своих буднях порноактрисы, — фыркает и мотает головой. — Короче, агент у неё умный пиздец. — Блог? — Рин выгибает бровь, вопросительно смотрит на режиссера, который кивает. — Ага. Тебе кинуть ссылку? — Нет, спасибо. У нас Покки тоже ведет своё шоу, где проводит интервью с разными актерами и актрисами, но не блог… что вообще можно рассказать в блоге? Как и куда тебя трахали? Режиссер опять смеется, чуть ли не давится дымом, вытаскивает использованный стик и закидывает в пачку. — И не только. Много информации она, конечно, раскрывать не может. NDA, все дела. Но пишет она… по-детски, скажем так. Простые предложения, много смайликов, каких-то слэнгов… — По-зумерски? — Да! — режиссер щелкает пальцами, улыбается, смотря на сценариста. — Точно-точно. Но, знаешь, это тоже, как-никак, реклама. Девочки читают и думают: “Блин! Тоже так хочу! Куча денег, популярность, тебя трахают и так, и сяк, так еще и выполняют все твои прихоти!” — он очень смешно пародирует девичий голос. — Вот тебе весело, а у нас уже есть три кандидатки, которые отправили нам анкеты из-за блога Каролины. — Да уж. Она, конечно, времени зря не теряет. — Я же говорю. Она не просто актриса, она – проект. Из неё делают медийную личность, и когда она станет очень популярной, то все порностудии будут хотеть её, — тоном знатока объясняет режиссер. — Если блог будет насчитывать… ну, давай прикинем… триста тысяч читателей, то, естественно, многие мелкие студии захотят там засветиться. Ой, короче, маркетинг, стратегия, пиар и – вуаля! – ты новая порнозвезда. Он прав. Он полностью прав, и у Рин в очередной раз что-то щелкает в голове. Она не самый сообразительный человек на земле, но может связать первое и второе. Возможно ли… поэтому Каролина к ней и подходила? С ней связалась? Чтобы улучшить имидж, чтобы раскрыть в своем блоге, с каким талантливым сценаристом она работает? Чтобы в будущем от Рин не шло никакого дерьма в её сторону? Странно всё это. Рин отвлекается на Тэхена, который уже вышел из душа, одетый в светло-бежевый пиджак, белую футболку, клетчатые брюки и туфли. Гримеры предложили ему посушить и уложить волосы, но он явно торопился, чтобы вновь оказаться рядом со своей… девушкой (нет, она никогда не привыкнет), но сотрудники были настойчивыми, поэтому усадили в кресло. “HARDER” ведь пытается сделать из Тэхена тоже что-то… большее, чем просто порноактера. Он снялся для Durex, а это не так уж и просто. Отдельные фотосеты, которые получает пользователь, если оформляет определенную платную подписку. В “Up and Down” так тоже делают со многими актерами, но Каролина поступает намного жестче и решительней. Но режиссер прав. Дело не в ней, дело в очень грамотном агенте. Они перекидываются словами, прощаются. Тэхен, уже с прекрасной укладкой, сухой и свежий, с краткой улыбкой приближается к Рин. У него дергаются руки, будто он хочет сжать её пальчики, повести к лифту, как парочки обычно и делают, но в последний момент останавливает себя и засовывает ладони в карманы брюк. — Поехали? — Я на велике…, а еще, я где-то потеряла Ючжин, — лезет за телефоном, замечая три пропущенных и гневные смайлики от менеджера. — Сначала найдем её. Они спускаются к охране, уточняют, не выходила ли девушка с короткой стрижкой и сердитым взглядом, и он сразу же указывает в сторону парковки. — Ты где вообще шлялась?! Ты почему не предупредила и…?! — Прости-прости-прости! Я хотела встретиться с Тэхеном, пока он был еще тут…, — виновато кланяется и складывает ладошки друг к дружке. — У меня телефон на беззвучном, я не слышала. — Зачем тебе вообще телефон, если ты им не пользуешься?! Привет, V, — у неё аж тон поменялся, когда она посмотрела на скромно улыбающегося Тэхена. — Я так понимаю, вы вместе? — Да. Он отвезет меня. — Хорошо. Следи, пожалуйста, за почтой и чатом. Ближайшая неделя будет нагруженной, так что не игнорируй, — угрожает указательным пальцем и открывает машину. — Удачи вам. Отдыхайте. Ючжин уезжает, сигналя на прощание. — Им нужно посоревноваться с Чимином, — ухмыляется Тэхен. — Они порвут друг другу глотки, — фыркает и отстегивает велосипед. — Он не поместится к тебе в машину, ты же знаешь. — Я соберу и разберу. — Ты смеешься?! — Нет. Иногда Тэхен бывает слишком серьезным. Он достает из багажника инструменты, отсоединяет переднее колесо велосипеда. Рин особо никогда не видела его за… истинно мужскими занятиями, но ей очень понравилось наблюдать за тем, как он держит в руках гаечный ключ и применяет силу. Тэхен опускает нижнее сиденье и засовывает велосипед рамой вперед. Колесо кладет сверху заднего и закрывает багажник, встряхивая руками. Они садятся в машину, пристегиваются и выезжают с парковки офиса “HARDER”. В салоне приятно пахнет одеколоном Тэхена, который смылся в душе. Едут молча, ничего не обсуждают. Рин всё еще в раздумьях, смотрит в окошко, покусывая кожицу возле ногтя большого пальца. Не нервничает, но не может долго скрывать идеи, долго держать в себе то, что распирает. — Слушай… как тебе такое. Хочешь снимать со мной безликое, аматорское порно и публиковать на PornHub’е? Тэхен хмурится, щурится, открывает рот от шока. Не знает, что ответить, явно растерялся и не ожидал, что Рин вообще придет в голову нечто подобное. — Что-что, прости? — Ты ведь знаешь категорию POV*, так? У нас она тоже есть. Хочу сделать, чтобы было с тобой. Твоё лицо будет видно, но женское – нет. — Рин… — Что? — С чего ты вдруг вообще…? — Потому что я знаю, что зрительницы умрут, когда будут смотреть порно от первого лица с тобой. Они заплатят, чтобы посмотреть…, — Рин внезапно хлопает в ладоши и с энтузиазмом вскидывает руки к небу. — VR! Есть же порно в VR-е! Но нет женского! Или есть? Надо будет поискать, — достает блокнот и записывает на будущее. — У тебя очередное озарение? — он вздыхает, ухмыляется, но звучит так, будто умиляется, восхищается. — Погоди-погоди, — Рин вообще его не слушала – она была полностью поглощена процессом. — А тебе вообще по контракту разрешено снимать… своё? — Да. Даже поощряется, но я должен передавать весь материал в “HARDER” и публиковаться от их имени. То есть, на своём профиле у них на сайте, — спокойно объясняет Тэхен, не отвлекаясь от дороги. — Хм… если вопросов не будет, то… — Подожди. Хочешь сказать, что ты готова снимать и себя? Будет видно твоё тело, Рин. — И что? Никто не будет знать, что это я, — жмет плечами, делает пометки, но затем замечает, что Тэхену идея не по нраву. — Ты против? — Я не против. Я просто… удивлен. Он выглядел несколько встревоженно и нерешительно. Похожая ситуация была и на выставке, когда Рин получила рисунок от своего фаната. Тэхен пытался не казаться ревнивым собственником, но он также не мог полностью согласиться с затеей сценариста. Но что-то было еще… что-то, что заставило Рин хитро ухмыльнуться и медленно закрыть блокнот. — Знаешь, я всегда смотрела порно с тобой, но… что будет, если ты посмотришь порно… со мной? Тэхен сглатывает. Он напрягается всем телом, крепче сжимает руль, сдержанно выдыхает и ведет нижней челюстью. Облизывает губы и плавно жмет на тормоз, останавливаясь на красный. Смотрит на Рин нечитабельным взглядом. — Что ты сказала? — Ну, знаешь… я могу попросить кого-то. У нас много актеров: Чонгук, Юнги, Намджун, — жмет плечами, накручивает на пальчики длинные, выпавшие из пучка, локоны, и смотрит куда угодно, но не на Тэхена. — Ради новых ощущений, вдохновения… Он не отвечает. Он не отвечает до самого дома, пока они не выходят из машины, и Рин понимает, что, возможно, перегнула. — Тэхен, ну ты чего? Ты, что, обиделся? Ну, перестань. Я же пошутила, — щебечет, пока они добираются до лифта. — Ты же знаешь, что мне никто не нужен, даже ради новых ощущений, и… Когда двери открываются, он хватает её за руку, затягивает внутрь, нажимает на кнопку нужного этажа и прежде, чем лифт двинется, он прижимает Рин к противоположной стенке и затыкает грубым, порывистым поцелуем, заставляя втянуть воздух и практически встать на носочки. Он… никогда так не целовал. Неосторожно, с нажимом, страстно, но и… агрессивно. Он забирал воздух, ласкал языком, причмокивал и ладонями сжимал лицо, пока пальчики Рин комкали края чужого пиджака. Она мечтала о том, чтобы вновь ощутить его губы, весь день, но сейчас всё ощущалось не так, как… надо. Тэхен отпускает, когда они приезжают на его этаж. Тяжело дышит, хмурится, злится сам на себя. Нежно сжимает ладошку и выводит из лифта. Молча подходит к квартире и, когда поворачивает ключ, тихо произносит: — Я… пытаюсь не вести себя, как… идиот. Я уже говорил тебе, но… Боже, я… не хочу, чтобы ты с кем-то спала. — Тэхен, я и не буду… Он несколько облегченно вздыхает, щелкает замком и пропускает внутрь. Закрывает дверь, но не торопится разуваться. Он хочет сказать что-то еще, пытается собраться с мыслями, и Рин терпеливо ждет. — Тебе… не кажется, что у нас слишком много проблем? — всё еще не смотрит в глаза, смотрит вниз, хмурится и сглатывает. — Проблем? Каких проблем, Тэхен? — То, что… я сплю с другими, но не хочу, чтобы ты спала с… — С логической точки зрения… если бы я с самого начала была порноактрисой, то у нас не было бы таких разговоров, — сразу же обрывает, зная, что Тэхену нужна конкретика, что он должен узнать то, что думает Рин. — Я ведь просто сценарист, я ни с кем не сплю за деньги, я пишу, чтобы кто-то с кем-то спал, за деньги. Если бы было наоборот, то есть… если бы ты был сценаристом, а я – порноактрисой, и ты внезапно захотел с кем-то бы переспать, то… я бы тоже занервничала. Она знает, что он может бросить работу в любой момент, но нужно ли это? Тэхен вздыхает, ладонями трет лицо, но вдруг мягко улыбается, подходит ближе и крепко-крепко обнимает, утыкаясь носом в шею Рин. Он постоянно горячий, как будто внутри не сердце, а горящее ядро. — Прошлый раз я успокаивал тебя, а сейчас… — Так ведь и должно быть, Тэхен, — улыбается, обнимает в ответ. — Разве нет? Помогать друг другу, успокаивать друг друга, поддерживать и… любить. Он тихо смеется, целует в щеку, гладит плечи, волосы, смотрит в глаза с такой невероятной любовью, что Рин тает, в какой раз. — Я не знаю, чем заслужил тебя. — Мы друг друга заслужили. Она улыбается, чмокает его в губы, и Тэхен тянется за еще одним поцелуем, но Рин останавливает его пальчиком. — Ты должен помочь мне отрепетировать. — Ах, да, точно, — ухмыляется, наблюдая, как сценарист достает священный блокнот. — И кем же я буду в этот раз? — Полицейским, а я – нарушителем, который превысил скорость. Тэхен свистит. В нем сразу же загорается интерес, желание, что-то опасное и привычное для Рин, но она слишком увлечена работой, чтобы услышать тихое: — У меня и наручники есть…