Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение -2. История первая.

— Витя, к тебе можно? — спросил Роман, постучавшись к Штольману. В его кабинете входная группа была сделана из умного стекла, и все знали, что не стоит тревожить шефа, если включен режим приватности, но Потапову очень уж хотелось поделиться новостями. — Заходи, Рома, — сказал Штольман, пряча телефон. — Я не занят. — Я думал, ты с кем-то разговариваешь, — проговорил Роман, заходя в кабинет. — Наговаривал себе список дел, — пояснил Витя, имевший на такие случая десяток отговорок. — Понятно, — кивнул его помощник. — Вот посмотри! Мне кажется, это должно тебя заинтересовать. Он протянул Штольману флешку, тот вставил её в свой ноутбук и открыл единственный имеющийся на ней файл. Пробегая взглядом по строчкам, Виктор все выше поднимал брови, а последние несколько блоков перечитал с таким вниманием, что Рома довольно улыбнулся про себя: он знал, что шефу это понравится. — Кто из стажеров это сделал? — спросил Витя, изучив выполненное задание. — Вершинина, — тут же ответил Рома. — Ульяна Максимовна, если верить личному делу. Двадцать два года, закончила ИТМО, мобильные и сетевые технологии. Красный диплом, полученные для института гранты, грамоты, кубки и прочее, и прочее. — Хм, — с интересом ответил Штольман. Для людей непосвященных это могло быть расценено, как равнодушное удивление, но Роман работал с Виктором не первый год, поэтому тут же уловил крайнюю степень заинтересованности. — Очень нестандартное решение! — похвалил Витя неведомую ему пока Ульяну Вершинину. — Остальные как? — Справились все, но не так быстро и не так оригинально! — Понятно. Неплохой набор, как я понимаю, в этом году! — Очень, — согласился Рома. — Девчонкам, правда, придется подтянуться, чтобы соответствовать, если их в итоге примут в штат. Штольман вздохнул про себя. Была у его помощника одна-единственная негативная, но весьма раздражающая черта: он был жутким бабником и всех представительниц женского пола оценивал в соответствии с этим своим свойством. Когда он начинал разглагольствовать о женщинах, Виктор морщился, как от зубной боли. Ему претила пошлость в любом проявлении, а в том, что говорил Роман, в каждой фразе сквозила именно она. Пошлость не в том значении, которое стало вкладывать в неё большинство современных людей, а низкопробность в духовном, нравственном отношении, пачкающая совесть и сердце. Штольмана воспитали в уважительном отношении к окружающим, а к женщинам в особенности, поэтому подобные разговоры он почти сразу пресекал, и Рома уже усвоил, что не стоит начинать эту тему, но сегодня настроение у него было приподнятое, поэтому его несло. — Вторая, Валерия Исаева, еще ничего, — мечтательно проговорил Потапов, — правда волосы разноцветные и одета, как подросток в период бунта, а эта, Вершинина, прям совсем пресная. Ни красоты, ни харизмы. Мозги есть, сразу видно, а всем остальным, видно, обделили. И ведь сейчас женщинам раздолье — что хочешь делай, чтобы себе природу отшлифовать, но это видно её не интересует. Косметики ни грамма, и одевается как монахиня. Коса еще эта. Фирма наша, всё-таки, не в деревне находится, нужно будет соответствовать. — Ясно, — сказал Штольман с такой интонацией, что Рома немедленно опомнился, обругал себя последними словами и поспешил ретироваться из кабинета начальника, думая, что некоторые люди живут понятиями прошлого, несмотря на то, что на дворе двадцать первый век. Он ни разу не слышал, чтобы Виктор про кого-то сплетничал, к кому-то подлизывался, с кем-то заигрывал или вообще как-то выделял из общей рабочей массы. Иногда Рома задавал себе вопрос, не робот ли он, но, зная, как Штольман умеет выходить из себя и разносить либо только свой отдел персонально, либо вообще всю контору разом, приходил к выводу, что всё же нет. Таких пламенных роботов не бывает. — Виктор Яковлевич, — мелодично прозвучал голос секретаря Штольмана из динамика селектора. — Приехал Розанов, все собираются в конференц-зале. — Иду, — проговорил Виктор и поднялся с места. Пора было показывать товар лицом.